Текст книги "Бегущий от ада, или Господин уголовник"

Автор книги: Зуфар Фаткудинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

На следующий день в гостиницу нагрянула милиция, и Марата Билялова поместили в «обезьянник». Письменное заявление в милицию вчерашнего прелюбодея Салмана Миннуллина, которого Билялов утихомирил в гостинице в порядке исполнения служебных обязанностей, обернулось для него пятнадцатью сутками ареста.

Но на этом история для Марата не закончилась. Директор гостиницы, что называется, «умыл руки» и палец о палец не ударил, чтобы справедливость восторжествовала. Он не хотел ссориться с бизнесменом Салманом Миннуллиным, человеком со связями, и запретил своим сотрудникам давать правдивые свидетельские показания против этого бизнесмена, когда возбудили уголовное дело в отношении Марата Билялова по двум статьям – хулиганство и нанесение телесных повреждений.

Среди свидетелей не оказалось ни частного детектива, ни дежурного по этажу гостиницы, ни любовницы Салмана Миннуллина, ни её мужа-рогоносца Борюсика. Но зато появились лжесвидетели: жена Миннуллина, которая неожиданно для Билялова показала, что это он избил её мужа, и некто Мыкола Поросятушкин. Этот тип, невесть откуда взявшийся, утверждал на предварительном следствии, что, когда Билялов зверски избивал Миннуллина, он, Поросятушкин, бросился потерпевшему на помощь.

– В чём выразилась ваша помощь? – спросил следователь «свидетеля», глядя на его тощую и немощную, как огородное пугало, фигуру.

– Ну, я морально помогал… Говорил потерпевшему, чтоб он терпел. Ведь Бог терпел и нам велел. Вытирал ему пот и кровь, пока его жестоко избивал Билялов. Взывал к совести и милосердию распоясавшегося супостата.

…В суде Билялова защищал адвокат по назначению, а не по соглашению с подсудимым: у Марата не было денег для того, чтобы нанять хорошего адвоката. Наверное, потому адвокат и отнёсся к его защите спустя рукава. В общем, суд отвесил Билялову на своих, казалось бы, бесстрастных, но равнодушных весах три года жизни в казённом доме.

Находясь под стражей, Марат Билялов обжаловал приговор в вышестоящий суд.

…Какой ужас! Находиться здесь – уже пытка! Ему порой казалось, что он видит кошмарный сон, из которого никак нельзя выйти. В переполненном душном следственном изоляторе, где спали по очереди, мест хватало только сидеть или стоять. Спёртый кислый запах, приправленный потом, фекалиями и табачным дымом, вызывал рвоту. Царящий смрад, как отравляющий газ из преисподни, действовал удушающе. И солдатская казарма показалась ему санаторной палатой.

Ошарашенный видом камеры и её переполненностью, он не заметил, не узнал, своих старых недругов, с которыми подрался в кафе. Зато они сразу узнали своего обидчика и с восторгом провозгласили, что место Билялова у параши. А в качестве прописки в камере он должен был облизать смрадный унитаз с фекалиями. «А иначе – пасть порвём», – заявил брюнет с наколкой «ИРА», что означает: «Иду резать актив» (на зоне их называют «отрицалами», поскольку они игнорируют (отрицают) установленные там порядки).

Марат, словно не слыша угрожающих требований своих старых врагов, спокойно, вернее, отрешённо присел на корточки в углу, противоположном от унитаза.

– Не уважает наше благородное общество, – заговорил рецидивист, только что определивший место Билялову у унитаза. – На законы зоны кладёт с прибором.

Он то и дело при этом поглядывал на симпатичного мужчину с могучим оголённым торсом, на плече которого красовалась наколка в виде морского якоря.

«Моряк» – так мысленно окрестил его Билялов – восседал в углу на нижней койке, скрестив на груди большие сильные руки. Его непринуждённая поза, поддерживаемая подушками, прикрытые глаза и частые взгляды обитателей изолятора в его сторону, выдавали, реально показывали, кто здесь настоящий авторитет и неофициальный правитель сего «благородного общества».

Тем временем рецидивист по кличке «Леший», который в стычке с Маратом в кафе пытался пустить в ход пистолет, бросил клич:

– Братва! Фраер должен соблюдать наши законы. Помогите ему прописаться для начала…

Трое мрачных зэков молча, как роботы, двинулись к Марату. Двое схватили за руки, а третий – за волосы и повели его в противоположный угол, чтобы макнуть его лицом в фекалии, заполнившие унитаз, а затем, спустив воду, совершить своеобразное «омовение».

Билялов покорно двинулся к санузлу, но как только оказался у унитаза, со всей силой ударил каблуком по ноге одного из зэков, державшего его за руку. Тот, взвыв от боли, ослабил хватку. Марат, сцепив свои руки, резко всем корпусом рванулся в сторону. Другой зэк, цепко державший его, потерял равновесие, запнулся об унитаз и боднул головой кирпичную стену так, что обездвижено рухнул. Следующий поворот корпуса уже в обратную сторону и сильный удар локтем пришёлся в солнечное сплетение третьему. Тот лихорадочно выдернул свою пятерню из волос Марата и скрючился от боли. Теперь уже Билялов схватил его за волосы и сунул головой в унитаз, полный дерьма. Затем не спеша спустил воду.

– Братва! – вскричал ошарашенный неожиданным поворотом Леший. – Фраер оборзел! Надо этого козла поставить в стойло, чтоб по совместительству кукарекал!

На его призыв откликнулся только один его кореш, решивший вместе с Лешим продолжить «обряд опущения» непокорного новичка.

Билялов решил их встретить между рядами двухъярусных железных кроватей. Он шагнул им навстречу, и, когда до них оставалось пара шагов, бывший десантник схватился за верхние спинки кроватей, подтянулся и изо всех сил «выбросил» вперёд свои ноги, да так, что они, вернее каблуки, со всего маха пришлись нападавшим в лицо. Оба распластались между рядами кроватей. Леший, очнувшись, сидя на полу, процедил сквозь зубы:

– Ну, козёл, теперь ты покойник!

Когда на него снова захотят напасть – Билялов не знал. А не спать ночами и быть готовым к «тёмной» – это невозможно, долго не протянешь. Наверняка обессилишь. Что же делать? «Попросить у „моряка“ помощи, что ли? – подумал Марат. – Но кто я для него? Таких, как я, он вряд ли вообще замечает».

Бывший моряк Владимир Кругляк видел, как Марат раскидал троих, а затем уложил ещё двоих – Лешего и его кореша.

Авторитет-моряк, словно прочёл мысли Билялова, подозвал его к себе:

– Где служил, парнишка?

– В ВДВ.

– На каких костылях-статьях приковылял, братишка, в наш преисподний уголок? – Владимир Кругляк махнул рукой в сторону Лешего: – Почему братва недовольна тобой?

Марат Билялов поведал ему о столкновении в кафе с Лешим и его дружками и о своих недавних злоключениях в гостинице.

Кругляк выслушал и Лешего, который ничего нового к рассказу Билялова не добавил. Правда, обвинил Билялова в том, что это из-за него он загремел в ментовку, а затем попал под судебный каток за хулиганство в кафе и незаконное хранение оружия.

Кругляк немного помолчал и твёрдо заявил:

– Братва! Он правильный мужик.

«Моряк» разрешил ему занять койку.

Казалось бы, чёрная туча смерти прошла мимо Марата. Но Леший счёл, что слова бывшего моряка для него не обязательны. Ведь у него к Марату личные счёты. Да и вообще, у него уже три ходки, а у Кругляка – первая. Ну и что, что Кругляк был осуждён на «вышку»[2]2
  Высшая мера наказания – расстрел.


[Закрыть] и почти два года ждал исполнения смертной казни, а после расстрел ему заменили на пятнадцать лет.

Леший слышал, что тот «замочил» двоих местных туземцев, напавших на него, когда Кругляк служил матросом в Морфлоте в Прибалтике.

Но немногие понимали, что осуждён Кругляк Владимир Фёдорович несправедливо. Он был жертвой политической конъюнктуры советского времени. Ведь Владимир Кругляк защищал себя и свою девушку, когда на него напала целая ватага пьяных вооружённых ножами хулиганов и начала их избивать. Он, мастер спорта по боксу, защищаясь, отправил двух нападавших прибалтов на тот свет. Он не хотел их убивать: просто, отбиваясь от них, не рассчитал силу ударов…

И вот уже четырнадцать лет в тюрьмах, ледяных карцерах и удушливых следственных изоляторах проходит его жизнь. О том, что испытал этот мужественный справедливый человек, ходили легенды. Именно поэтому он стал авторитетом, с которым считался криминальный мир в России и в странах СНГ – бывших республиках СССР. Лишь на пятнадцатом году отсидки он был оправдан и реабилитирован.

Леший, как «отрицала» порядков, установленных администрацией мест заключений, считал себя почти авторитетом и собирался короноваться. Корона вора в законе – давнее его желание. Эта спесь и высокомерие Лешего были посрамлены на глазах братвы. Потому он и решил рассчитаться с Биляловым.

Ночью Леший со своими корешами накрыли Марата одеялом и начали жестоко избивать его. Неизвестно, чем бы всё это закончилось для Билялова, если бы не вмешался Кругляк:

– Леший! Кончай наезд! Кончай базар!

Но Леший, словно не слыша Кругляка, продолжал остервенело наносить удары кулаком с каким-то диким рыком. А один из его подельников пытался душить Марата.

– Что, суки? – вскричал Кругляк. – Бунт на корабле?!

Два увесистых удара Кругляка – и двое нападавших на Билялова распластались на холодном бетонном полу. Другие быстро, как тараканы, не дожидаясь нокаутирующих ударов бывшего морского волка, рассыпались по углам камеры.

Многие в камере понимали: Леший попытался стать во главе обитателей камеры, сместив «моряка». Ведь неподчинение авторитету, игнорирование его – это фактическое низложение его с престола.

С этого времени больше никто из сокамерников не посягал на Марата и тем более на власть Кругляка, справедливость которого удивляла и вызывала уважение. Но беспредельщики и отморозки вроде Лешего ненавидели его.

Билялову неожиданно повезло и в другом. Его жалоба на приговор районного суда попала на рассмотрение опытнейшего судьи Верховного суда Марата Хайруллина. Он, усомнившись в доказательной базе, в её объективности, вынес это дело на рассмотрение Президиума Верховного суда республики, который в результате отменил приговор районного суда.

В ходе дополнительного следствия уголовное дело неожиданно стало рассыпаться. Жена потерпевшего Миннуллина, узнав о новых любовных похождениях муженька, изменила свои показания ему в отместку и рассказала всё, как было на самом деле.

Лжесвидетель Мыкола Поросятушкин, интуитивно почуяв, что ситуация меняется, срочно подался на Украину, не оставив адреса.

Но его показания слово в слово повторила дежурная по этажу гостиницы, ранее не фигурировавшая в деле в качестве свидетеля. Даже дураку было ясно, что и новый свидетель идёт по той же проложенной зыбкой тропинке обвинения, что и прежний.

Следователем была женщина бальзаковского возраста Ирина Викторовна Нингазова, эдакая брюнетка с чёрными дугообразными бровями, короткой стрижкой, среднего роста, с некрасивой фигурой, склонная к сутулости. Особенно эта сутулость проявлялась, когда она садилась за свой стол и зло впивалась коричневыми глазами, как удав в кролика, в своего подследственного.

В своей ярости Нингазова не кричала на Билялова за нежелание подписывать составленный ею протокол допроса без учёта его мнения. Она, подобно болотной кикиморе, выдавливала из себя угрозы с каким-то прерывистым гортанным клёкотом, обнажая кривые желтоватые зубы, когда он отказывался признавать себя виновным. Подследственный Марат Билялов с горечью осознал: объективности в расследовании не будет. Потом Ирина Викторовна пошла на хитрость: заранее подготовила протокол допроса Билялова, а другой протокол записала со слов подследственного Билялова. Она дала ему на ознакомление свежесоставленный протокол и попросила его подписать. Протягивая Марату ручку для подписания протокола допроса, преднамеренно уронила её на пол. Пока он поднимал ручку, Нингазова ловко, как мошенница-напёрсточница, подменила протокол допроса на ранее составленный, в котором Билялов полностью признаёт свою вину.

Он, почти не глядя, подписал последнюю страницу.

– Другие странички тоже подпишите, – потребовала она, не выдавая своей радости.

Лишь на третьей странице Билялов заметил расхождение текста в этом протоколе в сравнении с тем, что только что прочёл. Марат Билялов замер. Холодный пот прошиб всё тело. Он удивлённо взглянул на следователя, которая невозмутимо скороговоркой произнесла:

– Дай, дай мне протокол, – пытаясь выхватить его из рук Марата.

Следователь рванула на себя протокол и в руках Билялова остались его обрывки. Она вызвала конвой и заявила, что подследственный напал на неё, чтобы порвать, уничтожить протокол допроса.

Конвоиры резко заломили Марату руки за спину, прошлись по нему дубинками и поволокли в камеру.

Порой ему казалось, что Ирина Викторовна Нингазова как вершительница судеб тех, кто попадает в её руки, наслаждалась этим. Применяя недозволенные приёмы в следствии, она закончила уголовное дело в отношении Билялова. Вскоре оно было направлено в суд.

Потом это дело по жалобе Билялова «перекочевало» в суд второй инстанции.

Судья Верховного суда Республики Татарстан Гилазов Ильгиз, достойный преемник Геннадия Баранова, рассматривая это уголовное дело в кассационном порядке, пришёл к убеждению в невиновности Билялова и о необходимости его реабилитации. Президиум Верховного суда республики во главе с нравственным профессионалом, выдающимся юристом современности Барановым Геннадием Михайловичем согласился с мнением многоопытного судьи Гилазова.

Билялов и другие люди, которым в разное время Гилазов помог восстановить справедливость, могли лишь догадываться, что их спаситель – человек с обострённым чувством справедливости. Они не знали, с какой яркой личностью судьба их свела, что Гилазов – человек новой эпохи, новой формации, болеющий за дело, стремящийся принести пользу в реализации идей судебной реформы и осуществления правосудия в стране. Тем более, что он член Совета судей России. Одним словом, масштабный человек! К тому же доброжелательный к людям. В наше время – редкое качество. Чувство сострадания – органичная неотъемлемая часть его натуры. И в том большая заслуга его замечательных родителей. Не случайно, кем бы Ильгиз Идрисович ни был: рабочим на заводе, солдатом в армии или студентом, служащим в министерствах – товарищи, коллеги по работе всегда выбирали его своим вожаком: комсоргом, профоргом, председателем различных комиссий, связанных с решением социальных и трудовых вопросов. При этом он решал жилищные, кадровые и другие животрепещущие вопросы. Выполнял ответственные миссии за рубежом. В составе правительственных делегаций страны содействовал как великолепный переводчик английского языка выполнению задач государственного значения.

Это каким же интеллектом, каким профессионализмом надо обладать, наконец, каким нужно быть зрелым и надёжным человеком, чтобы, ещё будучи студентом очного отделения Университета дружбы народов, Ильгиза Гилазова включали в правительственные делегации для переговоров на высшем уровне с руководством других государств по вопросам обороны, поставки военной техники!

Да, это, конечно, незаурядный человек, уникальная личность!

Откуда же Гилазов черпает силы, кто его вдохновляет так, чтобы вести сложный и большой корабль судейства по руслу закона и справедливости? Коллеги полагают: во многом источником силы и вдохновения является его семья и, конечно же, красавица-жена Гульсина. Ведь женская красота – единственная на свете диктатура над мужским населением, которая, подчиняя, не подавляет, а вдохновляет!

Другой судья, ставший в последующем заместителем председателя Верховного суда Татарстана, Марат Хайруллин – умный и отзывчивый к людским бедам, возместил своим решением материальные и моральные потери, понесённые Биляловым. Очаровательная жена Марата Максутовича Флёра, зная его доброту, постоянно напоминала ему советы древних мудрецов: «Делай добро в меру, ибо помощь негодяям – это умножение зла».

Марат Хайруллин вникает в суть каждого дела и, анализируя все обстоятельства и мотивы поступков лиц, попавших в судебный водоворот, выносит обоснованные справедливые судебные решения.

В общем, заочное знакомство с этими замечательными людьми решило судьбу Марата Билялова.

Позже Билялов узнал, что за нарушение законов ведения следствия Ирину Викторовну изгнали из правоохранительных органов, как говорится, с волчьим билетом. Затем Нингазову вышибли из адвокатуры, где она работала, за подделку и фальсификацию документов. Её бывшая шефиня, весьма уважаемая дама, охарактеризовала Ирину Викторовну двумя словами: «прирождённая мошенница».

…Выйдя на волю, Марат устроился каменщиком на стройку загородной виллы. Жили строительные рабочие в тесном вагончике. Работали от зари до заката солнца. После ада тюрьмы, где Билялов томился около года, работа на стройке казалась лёгкой прогулкой и даже отдыхом.

Но и здесь с ним случился конфуз. Когда строительный объект был завершён и бригаду строителей собирались перебросить на другой объект, хозяин решил отметить свой день рождения на свежем летнем воздухе.

Едва рабочие завершили уборку территории, как нагрянула многочисленная ярко наряженная ватага гостей. Некоторых из них сопровождали охранники.

…Вскоре подгулявшие гости заспорили, у кого более «крутые» телохранители и охранники. И чтобы разрешить разгоревшийся спор, как говорится, тихо и мирно, решили устроить состязания, для чего хозяин попросил Билялова принести кирпичи.

– Дорогие мои друзья! – обратился хозяин к своим гостям. – Эти кирпичи в наших условиях тот оселок, тот критерий, который поможет разрешить ваш спор. Кто сколько кирпичей разобьёт голой рукой, тот и будет победителем.

Подобный спор собравшихся не вызвал восторга у их телохранителей. Они нехотя подходили к стопке кирпичей, пробовали разбить, но лишь двоим удалось одолеть по одному кирпичу. Тогда «на кон» поставили один на другой два кирпича. Обслуживать это состязание пришлось Билялову. Поглощённый своим занятием Марат не сразу заметил среди гостей Альбину Булатову с её спутником, который оказался в числе тех двух, что справились с первой задачей. Но вот с двумя кирпичами не удалось справиться ни одному из них.

Вместо того, чтобы убрать эти кирпичи, Марат решил продемонстрировать перед Альбиной свои способности. Он попросил у хозяина разрешение на битие кирпичей. Тот удивился, но разрешил. Марат на несколько секунд замер, мысленно сосредоточил всю энергию в ладони правой руки, поднял её на уровень головы и резко, вкладывая всю свою силу и свой вес, обрушил ребро ладони на эти кирпичи. Кирпичи раскололись на две части.

Честолюбие заставило Марата забыть одно правило жизни: «Некстати проявленное достоинство оборачивается недостатком, чреватое неприятностями».

Гости тем временем хлопали в ладоши. В армии Марат и его сослуживцы выполняли подобные упражнения. Инструктор по рукопашному единоборству прапорщик Колхозобыков многому тогда их научил.

– Михей Иваныч! – подал голос один из гостей. – Если у тебя работяги такие, то я представляю какие у тебя охранники!

Хозяин, улыбнувшись, поднял руки, как бы благодаря гостей за сказанные слова.

– Для телохранителя главное – мозгами шевелить и владеть приёмами рукопашного боя, а не разбивание кирпичей, – выкрикнул спутник Альбины с нотками досады и обиды.

Гости одобрительно загалдели, зашумели. Один из них предложил Имрану (так звали бойфренда Альбины) помериться силами с Маратом и показать, на что он способен.

Марат собрал битый кирпич и хотел было удалиться, но Имран остановил его:

– Что, струхнул? Признаёшься, что слабак?..

Альбина, словно чувствуя, что её дружка могут побить и, тем самым, опозорить в её глазах, запротестовала против этого состязания.

Но Имран ещё больше распалился. Он принёс из машины боксёрские перчатки и предложил Билялову немного «размяться». Ведь Имран не мог знать, что его противник много лет занимался боксом. Сам же Имран занимался кикбоксингом пару лет, но он на тренировках больше любил работать ногами, чем руками. Бокс у него был не самой сильной стороной. Имран был тяжелее своего соперника и выглядел со стороны более внушительно. И все гости, как говорится, поставили на него.

Не успел Марат надеть перчатки, Имран, как петух, бросился на него и больше корпусом, чем ударом перчатки, сбил его с ног.

Гости восторженно, криками, улюлюканьем и свистом приветствовали такой ход событий.

И когда Марат встал, они наперебой начали кричать:

– Давай, Имран! Покажи ему, кто здесь чемпион!

– В боксе главное – чаще давать нюхать противнику свои перчатки! При этом резче и сильнее, – вопила срывающимся голосом женщина, увешанная, как новогодняя ёлка, золотыми украшениями. – Имран, жёстче! Дай ему понюхать свою правую перчатку!

Но Имрану не повезло. Уверовав в своё превосходство, он пренебрёг защитой. И Имрану самому чаще пришлось нюхать перчатки соперника. А один из таких прямых резких «нюхательных» ударов, называемых в боксе «джебом», свалил Имрана с ног. Из носа его пошла кровь. Соперник Марата сидел на траве и удивлённо озирался по сторонам, не понимая, что же с ним произошло. Имран попытался встать, но ноги его не слушались.

Гости притихли. Наступила неприятная тишина. Только доносилось из-за высокого глухого забора воробьиное чириканье. Багровые лучи заходящего солнца коснулись гостей, и их лица, как показалось Билялову, стали ещё более мрачными и даже враждебными к нему.

Марат виновато развёл руками, снял перчатки и хотел помочь встать Имрану. Но Альбина опередила его:

– Господин уголовник! Вон отсюда! – зло прошипела она. – От вас одни неприятности… Вы же должны ещё сидеть в тюрьме.

Альбина вытерла платком кровь с лица Имрана и, не взглянув в сторону Марата, растерянно стоявшего рядом, сказала:

– Надо же, таких даже тюрьма стесняется, брезгует держать… Старается побыстрее вытолкнуть… избавиться…

Марат замер от удивления: вечное равнодушие Альбины к нему сменилось ненавистью.

«Хотя её можно понять, – подумал он, – ведь я побил её любимого человека. К тому же она, оказывается, в курсе, что я сидел в тюрьме…»

– Ты чего же моего дорогого гостя так ухайдакал, дурья башка? – сердито начал увещевать Билялова хозяин дома. – Иногда в подобных ситуациях лучшая победа в состязаниях – это поражение. Думать надо! А раз не умеешь думать, жизнь тебя будет бить. Ты уволен!

И его, как паршивую собаку, в тот же вечер прогнали со двора. Один из гостей хозяина стройки предложил пойти к нему охранником с приличной зарплатой, но Билялов отверг это предложение, помня уроки работы в гостинице. «Преданно работаешь, можно сказать, не щадя себя, – думал он, – а взамен предательство ради корыстных интересов, ради мелких выгод готовы отправить в тюрьму или закопать в могилу. И палец о палец не ударят, чтобы поддержать или спасти человека».