Текст книги "Кармическое путешествие по нижнему миру (СИ)"

Автор книги: Зоя Старых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

14

В двадцать девятой прибрались, но следы трагедии невозможно было скрыть. Утратив свое значение, лаборатория стала могилой, пустой и разоренной. Калинка сознательно отрицал всякую возможность похода туда. Да мало ли, вдруг кто работает, Гловер тот же, да вдруг там ни одного компьютера не оставили – и в то же время подсознательно был уверен, что теперь лаборатория, видевшая смерть Эмиля Вереницы, могла стать ему единственным надежным убежищем.

Код остался прежним.

Объяснений, какого черта он полчетвертого утра отправился к Гловеру в гости, Стивен так и не придумал. На худой конец сгодились бы мрачные воспоминания в качестве повода совместно выпить. Говорить ничего не пришлось. Выцыганив у Всемирного Разума автобиографию, Стивен почувствовал себя не то заговоренным, не то открывшим тайный код бессмертия в той игре, которую сам же себе и придумал. Пока он ехал в лифте и, заставляя себя не красться, но шагать прямо, шел по коридорам, ему не встретился никто. Ни ночных обходчиков, ни полусонных лаборантов, ни охранников. Разве что медсестра на посту у лазарета, и то, девушка спала и громко сопела.

В лаборатории не было никого. Потухшие экраны рабочих станций казались черными, дежурное освещение, едва разгонявшее темноту, делало двадцать девятую подлинной обителью призраков. Когда с тихим шипением закрылась дверь, Калинка вздрогнул. А потом громко и истерично над собой посмеялся. В его положении только и оставалось, что бояться привидений.

Стивен прошелся по лаборатории, выбрал с виду комплектный компьютер и вырвал из него кабель, ведущий к сетевой карте. Только после этого нажал кнопку включения. Системный блок пискнул, вентилятор загудел, и только в этом шуме Калинка разобрал еще один, которого сразу не заметил.

Где-то лилась вода.

Калинка, бросив взгляд на безмятежно загружавшийся компьютер, встал и огляделся. Вода могла течь только в одном месте – в сортире, том самом, куда он в свое время так отчаянно рвался. Что ж, если в харьковском хозяйстве прорвало трубу, это не Стивена проблемы. К тому времени, как настанет всемирный потоп, он будет уже далеко. Даже в случае неудачи.

Но вот если уровнем ниже с потолка польется вода, разозленные соседи непременно прибегут проверять, и вся стивенова конспирация полетит к черту. Калинка пошел перекрывать трубы.

Из небольшой ванной, вход в которую прятался за сдвижной панелью, слышался шум воды, и проникали лучики серебристого света. Свет Стивену категорически не понравился, но мысль, что в пустой лаборатории кто-то решил принять ванну, кибернетик отмел по причине беспросветной абсурдности. Калинка сунулся в нужник.

Там стоял пар столбом, текла горячая вода, частично – по полу. Стивен моментально промочил ноги. Тонкие форменные ботинки не были рассчитаны на ходьбу по болотам. Брезгливо переступил, попытался руками отмахнуться от липкого теплого тумана, слепо щурился – после темноты невозможно было хоть что-то разглядеть. Если ванная типовая, то душевая кабинка должна быть слева. Нужно сделать три шага, вытянуть руку и закрутить кран. При этом не ошпариться хлещущей из душа водой. Несложное задание.

Калинка приступил к его выполнению. Шаря, как слепой, по скользким стенам, прошел с метр, дотянулся до крана, нащупал железный барашек. Горячо – накалился, скользко от воды. Совсем не пахнет мылом, но слишком сильно – чем-то еще. Ржавчина или железо. Стивен выдохнул.

Стало тихо. Вода больше не бежала, пар медленно потянулся через дверь в лабораторию.

И вот тогда Стивен, наконец, увидел, что по белому кафелю течет розовая вода. Вода вперемешку с кровью. Калинка заорал. Негромко, но с чувством.

– Вот дерьмо, – пробормотал он затем. – Вот же дерьмо!

Похоже, в двадцать девятой все-таки водились призраки.

Наткнуться на кровавую баню после того, как вскроешь мозги Всемирному Разуму, лучше не придумаешь. Калинка медленно отступал из ванной, не желая видеть, откуда взялась кровь. Не нужно ему этого знать. Его ждут компьютер, минидиск, свобода или тюрьма штата в обозримом будущем.

Ручеек кровавой воды сочился из приоткрытой душевой кабинки.

Калинка развернулся и сделал решительный шаг.

Взвыл и понял, что не может. Кто-то внутри него, может быть, он сам, может быть, совесть, орали – обернись. Обернись и посмотри!

А чужой, смутно знакомый голос молил о помощи.

Слишком шумно. Калинке казалось, что он вдруг переместился из пустой комнаты в подземелье в самый центр города, где гул толпы, и визг сирен сливается с бесконечным стуком поездов.

И уж точно, Вереница ему мерещился. Тем более что призрак стоял сам. Высокий, черноволосый, с лихими усами, в летней военной форме Евросоюза. Калинка встряхнул головой. Дух Вереницы немедленно исчез, но остались и кровь, и запах железа, и хор чужих голосов, забравшихся в мозг в обход ушей.

– Ладно, – сквозь подступающую в горлу тошноту выговорил Калинка. – Посмотрим, что у вас там, долбанные призраки.

Хлюпая раскисшими ботинками, он подошел к душевой кабинке. Задержал дыхание перед тем, как отодвинуть дверцу. И закричал снова, перемежая судорожные выдохи с грязной бранью.

Белое и красное.

Белый кафель, белый мокрый халат ВНЦ, почти белые волосы, совершенно белая кожа.

Красная кровь.

Везде.

Для Адриана в его последние мгновения эта картина, должно быть, оставалась черно-белой. Калинка моргал, словно только что и сам лишился зрения. Руки стали ватными, в коленях болело, они подгибались. Желудок извернулся и застыл, в любой момент готовый выскочить.

Калинка знал, что вены имеет смысл вскрывать, если хочешь напугать окружающих. Гораздо эффективнее резануть глубже, добраться до самой артерии. Тогда жизнь быстро вытечет вместе с кровью. Один парень в его классе сделал так, предварительно изучив немало статей на тему. Его самоубийство прошло безупречно. Когда приехала полиция, Джимми был уже мертв и счастлив.

Лицо Адриана оставалось безмятежным, как и при жизни. Не в последние дни, конечно же.

У Калинки в голове не укладывалось то, что он видел. Стивен опустился на колени, пачкая брюки и халат в крови. Превозмогая страх и отвращение, дотронулся до шеи самоубийцы, почти ожидая, что та будет холодной или слегка нагретой водой, а вместо пульса его пальцы найдут только тишину. И его обязательно вытошнит.

Пальцы соскальзывали. Калинка не сразу пристроил их, как обычно делали в фильмах.

Ничего.

Конечно же, ничего.

И дыхания быть не должно.

– Придурок, – подумал Калинка и где-то на краю сознания попрощался со второй частью плана и своей свободой заодно. Было не жалко.

Калинка готов уже был отдернуть руку и наконец-то расплакаться, когда до его пальцев дошла легкая вибрация. Он вытаращился. Толчок повторился. Слабый, затихающий пульс.

Калинка судорожно вспоминал, что нужно было делать. Артериальное кровотечение, ярко-красная кровь. На этом скудные знания, каким-то чудом сохранившиеся со школы, заканчивались.

Нужно было остановить кровотечение.

Адриан пока еще дышал. Слабо, без всякого желания.

– Зачем ты, а? – с трудом проговорил Калинка.

Его мутило. Слишком много крови – он и сам в ней уже по локоть. Стивен сглотнул, зажмурился и осторожно подхватил легкого японца. Постоял немного с мокрой ношей на руках, шагнул в лабораторию, уложил на кушетку. Из полотенца соорудил ни на что не годную повязку, вторую принялся делать из простыни.

Он уже знал, что всего этого недостаточно. Каждая секунда его неумелых действий сокращала вероятность спасения.

– Ему нужно переливание крови.

Калинка едва не заорал. Говорили из-за его спины, которая от нервного напряжения вспотела. Теперь пот стал холодным. Кибернетик медленно, как в старом ужастике, обернулся. Подумал, что в него должны стрелять.

– И чем быстрее, тем лучше, – добавил Диего и посмотрел на своего спутника.

– Что вы здесь делаете? – Калинке, наконец, удалось совладать с языком.

Диего пожал плечами.

– А как думаете? – отозвался мужчина, явившийся с ним.

Ему такой вопрос задавать было глупо.

– Хватит болтать, – Харьков быстро подошел и отодвинул кибернетика в сторону. Склонился над Адрианом, что-то сказал по-русски, размотал Калинкины творения и переделал их на свой лад. Даже учитывая непригодность исходных материалов, получилось аккуратно и прочно.

– На первое время, – заключил он. – Ну что, господа, у кого из вас вторая группа?

– Четвертая, – вспомнил Калинка.

– У вас, – подсказал Диего.

Чертов Диего умудрялся скалиться во весь рот, стоя над самоубийцей, за силу коего, тут у Стивена сомнений не было, запросто отдал бы вот эту самую правую руку, на которой теребил рукав.

– У меня, – согласился Харьков. – Вечно все приходится делать самому.

– Они прямо тут будут делать переливание, – сообразил кибернетик про себя.

Адриан лежал на кушетке, бледней самой смерти, залитый кровью, жалкий и всем очень нужный. И, как Стивен уже успел убедиться, его собственные причины были самыми незначительными и бескорыстными из всех. Подозрение, что он поступил неправильно, обустраивало в его мыслях бастион.

Русский вздохнул и полез шарить по своей бывшей вотчине, разыскивая необходимые инструменты. Калинка стоял, не зная, что ему нужно было сделать, и куда деваться теперь.

– Ты хотел дать ему умереть? – спросила спина Харькова, торчавшая из высокого продолговатого шкафа.

Откуда он это взял, догадаться было не трудно.

– Каждый волен решать сам, – отозвался Калинка. – Причина, по которой такой человек решит расстаться с жизнью, должна быть очень значительной.

– Это-то ясно, – встрял Диего. – Кто бы на его месте повел себя иначе.

Что это было за место, Стивен понимал и без дурацких советов мнимого соседа по отделу. А в том, что сосед был подосланным, сомнений не оставалось. Конечно, шеф двадцать девятой мог водить какие угодно знакомства, но слишком уж мелкой сошкой был Диего.

– Ты давно за мной следишь? – Стивен сменил тему, чтобы не думать о Всемирном Разуме перед вспотевшим от постоянного чтения мыслей Харьковым.

– С того времени, когда у тебя на нервной почве сдали внутренности. А за ним – с самого появления в ВНЦ.

– Господа, – вмешался Харьков. – У нас очень мало времени.

– Конечно, – Диего отступил, пропуская руководителя к кушетке, где тот уже разложил все варварского вида принадлежности для переливания. Там же имелись стерильные бинты, спрей-антисептик и еще какие-то препараты, назначения которых Калинка не знал.

Диего помог Харькову начать процедуру и сидел теперь молча. Стивен шагал по лаборатории, одну руку держа в кармане, где был минидиск. Это было глупо, но только так он не вздрагивал каждую секунду от мысли «Вдруг потерял?».

Что делать теперь, не понятно. Калинка взломал Всемирный Разум, но человек, для которого это делалось, решил свою проблему иным путем. И к тому же, по его душу и тело явилась довольно странная делегация. Все вместе давало такую бессвязную картину, что истерзанный за ночь переживаниями мозг Калинки отказывался работать.

– У тебя, Калинка, два выхода, – отозвался доктор на его мысли.

– Один – сдаться, – возразил кибернетик.

Идею высказал сразу, как придумал. Стоило попытаться. В сущности, тюрьма штата, если его туда отпустят, не такое уж плохое место.

– Сомнительно, – честно сказал Харьков.

Наверное, он еще не до конца оправился от болезни, или потеря крови дала знать – Харьков ощутимо позеленел, а спина его халата окончательно вымокла. Не хватало только операционной сестры, вытирающей крупные капли пота с его лба. За неимением оной обязанность взял на себя Диего, накинувшийся на русского с полотенцем. Тот раздраженно отмахнулся, насколько позволяла система переливания крови.

– Не вижу иного выбора, – сказал Стивен. – Разве что…

Он остановился и едва не хлопнул себя что есть силы по лбу. До какой степени нужно было вывалиться в виртуал, чтобы не сообразить – у Харькова очередной непротокольный визит, и служит он, как обычно, только интересам самого зеленоградца. А уж что это за интересы – вопрос отдельный.

Возможно, это дает шанс. Не ему, конечно.

Или сам Адриан оказался шансом.

– Не знаю, что хуже, – задумчиво проговорил русский, – Оставлять тебя здесь после всего, что ты сделал и увидел, или тащить с собой, как мишень на заднице.

– Куда – тащить? – тихо переспросил Стивен.

– Отсюда, – ответил за Харькова Диего. – Отсюда, парень, очень быстро и очень далеко.

– А что будет с ним?

– По-моему, наш Адриан очень внятно дал понять, что не хочет больше участвовать в «Проекте ВР», – пояснил Эрик. – Это его желание мы в силах исполнить.

– Не бескорыстно, – предположил Стивен.

– Он еще торгуется, посмотрите на него, – зашумел Диего. – Стиви, тебя все-таки стоит оставить тут на растерзание.

Харьков закончил процедуру и теперь трудился над новыми повязками Адриана. Калинка понял, что время, отведенное на разговоры, истекает. Пора решаться.

– Я согласен, – сообщил он.

– Он согласен, – рассмеялся сосед по отделу. – Надо же, он согласен. На что, Стив?

– Быть максимально полезной мишенью на заднице, – расшифровал Калинка. – При одном условии, конечно.

– Это каком? – полюбопытствовал Харьков. – Пока будешь его озвучивать, будь другом, притащи вон из того шкафа одежду для нашего суицидника.

– Вы не повезете Адриана в Зеленоград и не запихаете там в свой Всемирный Разум.

– Ого, – Диего громко щелкнул челюстью. – Эрик, ты на него посмотри. Он считает тебя русским шпионом.

– Вполне обоснованно, – пожал плечами Харьков. – Так где одежда?

Калинка вывалил на себя стопку накрахмаленных халатов, бирюзовую пижаму и целый ворох шапочек, поднял что просили и потащил доктору.

– Себе тоже возьми, нельзя по коридору в таком виде шастать, – бросил Диего.

Ну что же, с его мнением хотя бы ознакомились. В то, что его все-таки ждет свобода, хотя, может быть, и весьма ограниченная, Калинка верил с трудом. Только это было не так уж важно. Если Харьков решил похитить Адриана, а заодно и его неудавшуюся няньку, то пусть оно так и будет. А уж потом придет черед разбираться, не поменял ли Стивен шило на мыло.

Минидиск из окровавленного халата перебрался в нагрудный карман форменной рубашки.

– Я готов.

15

Калинка забыл, что такое солнце. Глаза слезились, никакие очки не помогали. Кожа слезала клочьями, постоянно хотелось пить, а на груди выступила какая-то сыпь.

Они бежали, как проклятые.

У Харькова находились связи в таких местах, о существовании которых Стивен и не подозревал. Первую ночь, когда поверхность казалась бредом, они провели вместе с едва живым Адрианом в каком-то борделе. Распоряжался там знакомый Эрика, вид которого можно было описать двумя словами: русская мафия. Внизу играла музыка, люди пели и танцевали, а на втором этаже развлекались теми способами, что требовали уединения.

В номере были красные с золотом обои, широченная кровать с багровым покрывалом, стилизованным под знамя социализма. Харьков, увидев такое, начал смеяться, как ненормальный.

– А бюст Ленина где? – сквозь хохот, выдавил он.

Калинка ничего толком не понял. Обнаружься в русском публичном доме кровать со звездно-полосатым, он бы обиделся.

Диего, хотя почти сутки провел за рулем, рвался присоединиться к общему веселью и на уговоры не реагировал. Парень был на взводе, устал и перенервничал. В конце концов, Эрику пришлось его ударить. От хука справа испанец вновь приобрел свой обычный вид и вернулся к полюбившемуся занятию – принялся доставать Калинку. Не тут-то было.

Бывший кибернетик второго ранга, ныне беглец и преступник, ни на шаг не отходил от Адриана, и хотя с бессознательным телом на коленях не имел возможности защищаться, принимал такой страшный вид, что Диего пятился, как от обороняющей детенышей тигрицы.

Харьков пил водку, не закусывая, подолгу молчал и каждую минуту опасался погони.

– Стивен, – обратился он к кибернетику, – Ты клялся, что пригодишься. Я знаю, это были не пустые слова.

– Вывесим его за окно вместо мишени? – спросил Диего.

Вид у него был мягко сказать не свежий, но Стивен подозревал, что и сам похож на выпавшего из катафалка трехдневного покойника.

– Прекрати, – рявкнул Харьков, а затем снова заговорил спокойным голосом – уже с Калинкой. – Если у тебя будет компьютер, что ты можешь сделать?

– Все, – пожал плечами Стивен. – Точнее формулируйте задачу.

– Ты прав, – согласился доктор. – Точнее, значит точнее. Диего, поди за дверь.

– Это еще почему? – попробовал возмутиться тот, но быстро сник и одновременно подобрался.

– Сторожить будешь, – пояснил Харьков.

Когда Диего занял пост часового, русский отставил водку в сторону и очень внимательно посмотрел на Калинку.

– Если по нашим следам пустят нечто, не вполне укладывающееся в рамки нормального, ты сможешь это понять?

Стивен вздохнул.

– Как маленькие, честное слово, – проговорил он.

– Не нужно его недооценивать. Ты, Стивен, даже смутно себе не представляешь, что это на самом деле такое. А если хочешь, чтобы мы выбрались, придется мне помогать. Потому что твой друг меня чуть не угробил, а постоянно мониторить окружающих и без этого непросто.

– Я понимаю, – вмешался Калинка. – И все-таки недостаточно знаний.

– Недостаточно? – подмигнул доктор. – Так сделай так, чтобы их было достаточно, Стивен. У тебя ведь есть диск. И у нас пока есть немного времени.

– Тут может быть компьютер? – с сомнением уточнил Стивен. – Это ведь…

– Бордель?

– Ну да, – кибернетик покраснел, насколько позволяла бледность переутомления.

– И что? – Харьков снова потянулся за водкой. – Думаешь, тут только низменные инстинкты удовлетворяют втайне от супружниц?

– У меня не было возможности познакомиться со спецификой деятельности подобных учреждений, – медленно произнес Калинка.

– Ладно, – доктор примирительно поднял руки. – Суть в том, что здесь частенько совершаются не вполне законные сделки. Перевод денег осуществляется через компьютер, разве нет?

– Поражаюсь я вам, – честно сказал Стивен. – Сутки на ногах, неделя как из реанимации, а соображаете лучше всего ВНЦ вместе взятого.

– Не трудись, – отмахнулся Харьков. – Поспи часок, пока можно. А потом за работу.

За местным ноутбуком Стивен просидел меньше часа. Едва успел погрузиться в чтение, как прибежал Диего и потребовал срочно собираться. Харьков уже выскочил на улицу с завернутым в одеяло Адрианом на руках, а Калинка едва успел забрать из привода ноутбука свой диск.

Они снова ехали.

Калинке казалось, что в Мексику.

В потрепанной машине, которую Диего неизвестно откуда достал, пахло бензином и потом. Было душно. Стивена укачивало, он, игнорируя замечания Харькова, высунулся по плечи в окно и дышал горячим совсем не свежим воздухом пыльной дороги.

Это все здорово смахивало на загробную жизнь.

В калинкином аду стояло вечное лето без дня и ночи, бесплодное и сухое.

Машину в итоге бросили у мотеля, несколько километров шли по обочине, а затем и прямо по чьему-то рассохшемуся полю. Калинка натер себе ноги и окончательно порвал правый ботинок. Тогда, наверное, еще и обгорел. Диего с Харьковым казались железными. Адриан как будто еще усох и по весу – Стивен тоже пытался его таскать – напоминал от силы десятилетнего ребенка. Он ненадолго приходил в сознание, но даже не пытался открыть глаза. Наверное, не хотел.

Когда впереди, окруженная дымкой раскаленного воздуха, показалась какая-то хибара, Стивен готов был уже лечь и закопаться в сухую землю навеки.

– Это чертов мираж, – сказал он.

Губы потрескались, он изгрыз их до крови. Кожа горела, жажда превратила горло в иссушенную прерию. Не хватало только индейцев.

– Молчи уж, – беззлобно ругнулся Диего. – Это цивилизация. Или ты обратно в подвал хочешь?

– Да хрен бы знал, – признался Стивен. – Я вообще ничего не понимаю.

– Тогда просто радуйся движению.

– Да заткнетесь вы или нет? – взорвался Харьков. – Обоих сейчас зарою!

В пустом доме с заколоченными окнами было грязно и воняло, как в коровнике. Около крыльца с проваленными ступеньками стояла ржавая бочка без воды, а на заднем дворе в тени сарая мог еще работать колодец.

– Это тоже место совершения незаконных сделок? – спросил Калинка.

– Это руины, – бросил Харьков. – Проходите уже.

Трое измученных людей вошли в дом. Один въехал.

– Тут до задницы этих развалин, – пояснил Диего. – Даже целые города-призраки есть. Хочешь провести там незабываемую ночь, Стиви?

– А можно я откажусь от экскурсии? – огрызнулся Калинка.

Пока испанец возился с припасами, он уснул прямо на грязном полу. Было жарко даже во сне. Зато к утру похолодало так сильно, что озноб пробрал до самых костей.

А утром оказалось, что исчез Диего.

Целую минуту кибернетик наслаждался мстительными мыслями о возможном дезертирстве несносного испанца, потом Харьков едва не пинками погнал его за водой к колодцу.

– У нас план-то есть? – сварливо поинтересовался Стивен. – Тут нас, конечно, не найдут, но я не вижу смысла воровать самого сильного телепата на свете и тащить в гнилой сарай посреди прерии. Это хоть какой штат-то?

Харьков хмыкнул и потащил добытое Стивеном ведро в комнату, где растопил очаг.

– Калифорния. Кстати, Стивен, Калифорния когда-то была русской колонией, ты знал?

– И знать не хочу, – честно сообщил Калинка. – Не уходите от темы. Где этот, кстати?

– Диего уехал по делам.

Стивен прошелся вдоль комнаты, сжевал энергетический батончик, запил остывшей за ночь минералкой. Русский кипятил в ведре воду. Рассохшиеся дрова горели ярко и не давали дыма.

– Жаль, нет компьютера.

– Скоро будет.

– Ясно.

– Правильно, Стивен, мы на севере пустыни Мохаве. Радуйся, что сейчас еще зима.

– Да плевать, – отозвался кибернетик. – Вы так и не ответили, зачем вам нужен Адриан?

Харьков бросил в кипящую воду тряпки, в которых Калинка не сразу, но опознал окровавленные повязки.

– Чтобы защищаться, – спокойно ответил доктор. – Ты ведь уже понял, что на самом деле такое Всемирный Разум?

– Не знаю, – пробормотал Стивен. – А он захочет?

– Вероятно, да.

– А если нет, что, замените ему органы на искусственные, чтоб не сбежал?

– Не могу ничего обещать, но я постараюсь, чтобы этого не произошло, – сказал русский. – Стивен, Эмиль Вереница был моим другом. Я никому не пожелаю его судьбы. Адриану особенно.

– Почему?

– Он еще спрашивает, – Харьков выудил парящую тряпку и, морщась, принялся отжимать, – Я знал, что они затеяли с того самого момента, когда вы устроили это дурацкое усмирение дикого мустанга. Эмиль неоднократно просил меня об эвтаназии. Но я не смог, даже после того, как его признали недостаточно сильным для проводника. А наш маленький японский друг решился.

– На убийство?

– На эвтаназию, Стивен. Конечно, не было опыта работы с полями, так что он едва не прихватил на тот свет меня и лошадь. Ты видел.

– Я был пьян.

– А, вот в чем дело!

Русский расхохотался.

– Проводник, – повторил Калинка, не замечая чужой истерики. – Проводник. Вот как это называется. В таком случае, я вас поздравляю, ВР прекрасно справляется без всяких проводников.

– Верю, – кивнул Харьков. – Но вот попробуй-ка, Стивен, управлять им без человека.

– Обязательно попробую, вот только доберусь до ближайшего компьютера с выходом в сеть. Уж мы с ним поиграем, будьте спокойны.

– Уймись, Калинка, – оборвал его доктор. – Воду неси.

Калинка приволок еще не одно ведро, до боли в плечах наработался проржавелым ручным насосом, а над пустыней сгущались сумерки. Диего так и не появился. Не будь это загробная жизнь, Стивен посчитал бы, что свихнулся.

Диего вернулся утром на машине в сопровождении двух молчаливых ребят в униформах.

– Спокойно, свои, – сообщил голос Харькова в голове собравшегося бежать во все стороны сразу Калинки.

Свои, значит свои.

Мать с детства боялась «коммунистов» и даже заглядывала под свою кровать, чтобы проверить, не затаился ли там один из них. Калинке фобия не передалась, да и высыпавшиеся из джипа ребята говорили по-испански. Каких только не было у Харькова знакомых.

Самолет трясло.

Никто и не думал пристегиваться.

– Так всегда, – спокойно объяснил Харьков. – Поспи, а лучше выпей.

Этим-то русский и занимался. Адриан то ли дремал, то ли опять валялся без сознания в кресле у окна. Диего с остальными испанцами остались во Фриско.

А Калинку мутило. Идея блевать в пакет из-под купленной в дорогу снеди ему категорически не нравилась, поэтому пришлось тащиться в нужник. Впрочем, зазря – стошнить так и не стошнило. На обратной дороге Стивен прихватил журнал, но тот годился только разглядывать рекламные картинки – был на русском.

– Ты что ему колешь?

Заорал он, наверное, на весь второй салон. Вопль почти утонул в реве турбин и вибрации корпуса. Калинка бежал на свое место, цепляясь за подлокотники, отдавил кому-то ногу, рухнул в кресло и попытался схватить Харькова за воротник. Не тут-то было. Телепат врезал ему локтем в ухо.

Журнал упал под ноги.

– А разве не очевидно? – поинтересовался он.

В гудящей, как после удара наковальней, голове голос Харькова прозвучал тошнотворно громко. Внутренности вздрогнули и хором попросились в хвост самолета.

– Прекрати истерику, Стивен, прошу по-хорошему.

– Объясните хоть, – сдался Калинка.

– Как думаешь, если он сейчас очнется со своими самоубийственными намерениями, что останется от этого самолета?

Калинка вслух выругался. Уже по-русски, чтобы привыкать.

– Он бы давно пришел в себя, – тихо сказал Стивен.

– Разумеется. Угрозы для жизни нет. Но лучше нам с его «тараканами» разбираться не в таком шатком положении.

– Не верю я вам, – подумал кибернетик.

– Твое дело, – пожал плечами Харьков. – Твое дело.

Снова оказавшись в сортире, Стивен решил поставить эксперимент. Он уселся на толчок и стал усиленно представлять себе, как включает компьютер, выходит в сеть и оставляет ВР весточку об их нынешнем местонахождении. В хлипкую пластиковую дверь задолбили через минуту.

– Ты что там, самоудовлетворением занялся? – ревел телепат. – Нашел время, мать твою за ногу!

– Ты умница, Стивен, – тихо говорил он же в Калинкиной голове. – Но лучше бы тебе меня слушаться. Хотя бы ради своего друга.

Мысли побеге следовало либо оставить вовсе, либо найти такое место, где Харьков их не услышит.

Калинка забыл, когда спал по-настоящему. Натуральный кофе уже перестал не только оживлять, но и радовать. На улице дул сырой морской ветер, снег на тротуарах подтаял, затем снова замерз, и стало скользко – хоть за прохожих хватайся. Зубами.

Витрины магазинов и столбы перемигивались цветными лампочками дешевых гирлянд. Где-то в мире наступило Рождество, а русские ждали Нового Года…

В паспорте, который Стивен предъявил, чтобы снять номер в гостинице «Владивосток», написано, что его зовут Николай – фамилию удалось чисто выговорить только раза с третьего – Ма-ли-нин. Харькова именовали теперь Куницыным, а Адриан стал Андреевым, только до сих пор не проснулся, чтобы об этом узнать.

Об отъезде из Владивостока уже договорились.

Наверное, им помогали антиглобалисты, какой-то очередной «Союз Свободы Чего-нибудь», оснащенный не хуже иной террористической организации. Не хватало в арсенале, вероятно, только ВР, и то, это было дело времени, ведь пульт управления от него спал тяжелым наркотическим сном в номере четыреста девять гостиницы «Владивосток».

На клавиатуре в Интернет-кафе кириллицу налепили поверх хираганы пластырем, а латиницу, коряво подписанную шариковой ручкой, уже не разглядеть под слоем грязи с чьих-то пальцев. Стивен печатал вслепую, но русский интерфейс операционной системы заставил понервничать.

Он сказал Харькову, что идет выполнять его задание. Тот сделал вид, что поверил. Правда была в том, что Стивен не вполне представлял, каким именно образом опознает идущий по их следам Всемирный Разум. А вот маршрутом, затверженным со времен казавшихся теперь бесконечно далекими вахт в ВНЦ, пройти собирался. И заодно прочитать хоть чуть-чуть со своего диска.

Диском Харьков интересовался мало, только просил ни в коем случае его не терять и никому не отдавать даже под страхом смерти. Как понял Калинка, делиться с террористами технологией симбиоза телепата и компьютера Эрик все-таки не хотел. И в этом Стивен его полностью поддерживал. Но вот кому в подношение готовился этот секрет? И не следовало ли, пока не поздно, уничтожить диск?

Как бы не так! В русских Интернет-кафе отключают дисководы. До такого способа Стивен бы не додумался. Системный блок пересекала полоска липкой ленты. Не оторвав ее, до привода не добраться. Дешево и надежно.

– Дешево и надежно, – повторил он, думая совсем не о дисководе.

Калинку встряхнуло так, что со стола упала мышка и повисла на шнуре.

Он понял, что чем больше он узнает о Всемирном Разуме, тем меньше Харькову нужен будет диск. Зачем возиться с файлами, если всю информацию можно напрямую выудить из его мозгов?

В новом свете ситуация предстала значительно гаже. Он в розыске, в чужой стране под чужим именем, полностью зависит от каких-то подпольщиков и Харькова, и у них обколотый наркотой телепат на руках. Хуже другое. Стивен Калинка – живая инструкция по применению этого самого телепата.

Успокоиться удалось не сразу.

– До скольки? – спросил Калинка у администратора.

Она читала журнал, слюнявя пальцы, чтобы перевернуть страницу.

– До трех. Да сидите, сколько хотите, все равно клиентов нет.

Кое-что Стивен понял.

– Спасибо.

Он загрузил онлайн-переводчик и составил свою речь, которую затем старательно прочитал девушке.

– Я хочу отправить друзьям фотки. Можно включить привод?

– Конечно.

Она подошла, наклонилась к нему и, подцепив пленку ногтями, оторвала ее.

Калинка улыбнулся. После всех этих приключений он, вероятно, утратил и ту небольшую долю привлекательности, на которую господь бог нехотя раскошелился, зато похудел, а волосы забавно выгорели на солнце.

– Прикидывает, как бы соблазнить иностранного туриста, – хмыкнул кто-то в его голове.

Калинка вытаращился. Хомополе – это не заразно. Харьков дрых в номере. Адриан? Вот уж вряд ли.

– Не дождетесь, не свихнусь уже, – самому себе сказал Стивен. – В этом году точно.

– Что?

– Скоро Новый год, – поправился Калинка.