Текст книги "Кармическое путешествие по нижнему миру (СИ)"

Автор книги: Зоя Старых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Им надо помогать избавиться от страдания, – не отвечал на вопрос Теру.

– Жизнь – страдание, страдание неизбежно. Я б их тогда убивал, – пошутил Стивен.

– Это крайность, – не оценил японец. – Другая крайность – равнодушие и эгоизм. Между ними пролегает единственный правильный срединный путь, идя по которому избавляешь от страдания и себя, и других. Наверное, это нелегко понять. Когда до меня дошло, стало гораздо проще.

– Этому надо учиться, – признал Калинка. – Если религии учатся, во что тогда верят?

– Я бы верил в человека. В общем, человек тоже имеет природу Будды, хотя Будда, строго говоря, не является в европейском представлении Богом. Ты веришь в Бога, Стивен?

– Не знаю, – пробормотал тот. – Не задумывался. Но верить в человека – это зря. Вот правда. Ты что же, будешь верить в каждого мерзавца, который приставит тебе к горлу нож и заберет деньги?

– Это вернется и к нему, и ко мне, – пожал плечами японец. – И я не настолько беззащитен, чтобы позволить с собой такое проделать.

– То есть его ты убьешь.

– Ни в коем случае.

– Слушай, Адриан, если ты возомнил себя Иисусом Христом Суперзвездой, то самое время избавиться от иллюзий, – разозлился Калинка.

– Знаешь, почему мне с тобой интересно? – сменил тему Адриан. – Потому что те вещи, которые, по-хорошему, должны вызывать в людях уважение и просветление, приводят тебя в бешенство.

– Исключительно в сочетании с тобой, – отбил выпад Стивен. – Ты довел их до крайности. Разве такой этот твой срединный путь?

– Я стремлюсь к нему.

Срединный путь, выбранный упертым фанатиком, привел того сначала в лабораторию Харькова, а теперь, словно поганая замусоренная река, нес дальше, а куда, Калинка не знал, и все врал себе, что и знать не хотел.

Никаких психологических тестов после окончания стажировки не было. Если ты был буйным психом или имел задатки серийного убийцы, у тебя не было шансов даже приблизиться к ВНЦ.

7

Калинка выдержал три недели. Заставил себя выдержать, хотя любопытство порой доводило не только до бессонницы, но и до потери аппетита. Что-то происходит, а он, Стивен Калинка, лезть в это не должен. Просто потому, что нельзя. ВНЦ – все-таки не благотворительная организация, что же, вполне разумно использовать полученные результаты исследований в каких-нибудь целях.

Недавно «Лига Свободы Сети» вывесила на своем ресурсе информацию о том, что Всемирный Научный Центр, в действительности, занимается разработкой нового оружия массового поражения, а не служит великому делу глобализации. Текст, конечно, привел Калинку в состояние здоровой истерики. Стивен долго хохотал, утирал выступившие слезы рукавом халата, давился кофе, а потом позвал Шона, чтобы тот тоже смог насладиться.

Калинка готов был поспорить, что в начальной школе он и то писал убедительнее.

Тем не менее, жалкий памфлет вызвал неслабый резонанс. Сервер, на котором размещался сайт «Лиги» быстро стал недоступным от хлынувшего на него народа, а новость, вопреки всем существующим законам об авторском праве, копировали к себе все, кому не лень.

– Им плевать на свободу глобальной сети, – прокомментировал Шон, все еще хихикая. – Зато сколько показов рекламных баннеров они на этом поймают!

– Хорошая свобода, – хмыкнул Калинка. – Докладывать, кстати, будем?

– Надо указать в отчете, все-таки, событие. Да и не впервые, лучше сделать так, чтобы и с нас, в случае чего, спросить было нечего.

Калинка скопировал глупый текст в отчет, поулыбался и снова погрузился в Интернет. Среди прочих обязанностей, кибернетическому корпусу вменялось проверять, не просочилась ли где-то информация о деятельности ВНЦ, отличная от той, что регулярно поставлялась в газеты и крупные Интернет-издания через пресс-центр.

На собственном сайте ВНЦ всегда можно было найти свежие новости научного мира, революционные гипотезы, их мотивированный разгром – тут Калинка особенно веселился. С особенной яростью коллеги разносили в пух и прах именно те открытия, которыми в действительности пользовались.

О полях на сайте не было ни слова, и уж конечно, не следовало упускать эту информацию в глобальную сеть.

– Ты посмотри, – Шон водил пальцем по дисплею, указывая Калинке на особо пронявшие его строки. – Тут все как обычно, выведение пятой расы из детей индиго и прочей нечисти, скрещивание телепатов с инопланетянами… А вот здесь сильно, ничего не скажешь.

– Для чего правительствам нужны телепаты? Чтобы раскрывать преступления, сканируя память злодеев? Чтобы помогать людям с нарушениями психики? Или чтобы незаметно и эффективно контролировать не только наше поведение, но и наши помыслы, чтобы стереть из законодательства такое понятие, как «частная жизнь», не нарушая при этом так называемых норм гуманности, чтобы уподобиться в этом Богу? – Стивен закашлялся. – Господи, Шон, какая чушь! Где ты это вырыл?

– На форуме сайта «Лиги», где же еще.

– Замечательно, я прослезился!

– А я поверил, – совсем не веселым голосом проговорил Шон. – Может быть, так оно в действительности и есть.

– И что?

– А то, Стивен, что мы с тобой, в таком случае, в этом деле порабощения человечества участвуем самым прямым образом.

Калинка не мог понять, шутит напарник или просто решил пофилософствовать на ночь глядя.

– Тогда нам вернется, – брякнул он первое, пришедшее на ум.

Шон пожал плечами.

– Это тоже включим в отчет. Бывает, и шальные пули поражают цель.

– Стой, стой, ты правда решил, что мы делаем большую и сложную хреновину, которая поработит мир? – сообразил Калинка.

– Или не делаем, – покачал головой Шон. – Ладно, Стив, не бери в голову. Это просто у меня сегодня дерьмовое настроение.

И они стали обсуждать, почему у напарника такое настроение. Калинка тоже не чувствовал себя особенно счастливым, но разговаривать с Шоном о вещах столь деликатных, пожалуй, не решился бы.

Нет, напарник, в случае чего, мог присоветовать, как тогда, с Чипом.

Чипа Калинке так и не вернули. Харьков, которого Стивен через Адриана спрашивал о судьбе пса, извинялся и обещал прислать сразу же, как доберется до комнаты. Учитывая, что прошло уже недели две, тот жил в лаборатории.

От орешков, которых Стивен все-таки переел, хотелось пить, и суррогатное пиво только распаляло жажду. Калинка шел из драконника старательно, как и всякий пьяный, желающий казаться трезвым. Переполненное не столько хмелем, сколько усталостью тело двигалось неохотно, а воздух, казалось, стал вдвое плотнее, и Стивен плыл сквозь него против течения.

Медленно, но с четким видением цели. Целью был лифт. В нем следовало не уснуть, привалившись лбом к прохладному белому пластику, а то придется ездить, пока случайно оказавшийся попутчиком знакомый не додумается убрать бренное тело. Затем, когда лифт остановится на жилом уровне, Стивен пойдет в свою комнату, примет душ и выпьет много-много воды прямо из крана. И ляжет спать. Вдруг хоть теперь – и получится.

А могло получиться прямо здесь. Калинка секунд пятнадцать обдумывал, не поддаться ли соблазну, но решил – себе дороже. На этом уровне сплошные лаборатории, так недолго и проснуться в какой-нибудь из них на операционном столе.

Кибернетик глубоко выдохнул, покачнулся и побрел дальше. Через три шага, когда пост дежурной сестры – той почему-то не было на месте – скрылся за поворотом, Калинку кто-то сбил с ног и, не извиняясь, затопал дальше.

Стивен лежал на полу и ошалело таращился по сторонам. Наверное, по нему пробежала лошадь. Или, как минимум, Кэт-Конг. Ни того, ни другого не наблюдалось, зато удалялась спина в бело-серебристом халате.

– Эй, ты! – возопил Стивен. – Долбанные лаборанты!

Второе он добавил чуть тише, когда сообразил, что бежать, как на пожар, теоретически могут и чины повыше. Спина остановилась, сделала пару шагов вбок, а затем еще быстрее припустила в сторону лифта.

Калинка встал, подержался за стенку и решил, что не будет чувствовать себя настолько пьяным, если перестанет думать о том, сколько же он выпил. Помогло или нет, но до лифта оставались один коридор и тамбур.

– Кран с бесконечной водой, – пообещал себе Стивен и пошел быстрее.

И на перекрестке коридоров едва увернулся от лаборанта, катившего здоровенный рефрижератор на колесиках.

Хорошо бы залезть в такой и доехать до самой комнаты. А то лифт куда-то перенесли.

– Ой, – сообразил Калинка.

Он шел уже достаточно долго. А лифт и тамбур так и не появились. Потому, что на перекрестке он свернул не туда.

– Восхитительно!

У стены были кресла. Пластиковые, гладкие, неудобные. По пять в ряд. Для кого их тут поставили? Калинка не знал, но решил, что и для него тоже. Он посидит, отдохнет, и пойдет домой.

– Нашли, где спать.

Калинка, вероятно, действительно уснул. Надолго ли – неизвестно. Но жажда сделалась невыносимой, и добавилось к этому еще одно малоприятное ощущение – переполненного мочевого пузыря.

– Замерзнете тут насмерть, – предупредил Харьков.

– Разве холодно? – Калинку малость знобило, но он твердо знал, что температура в коридорах ВНЦ никогда не отклоняется от комфортной.

Харьков примостился на краю кресельного ряда и сидел так, словно собирался то ли брать старт на марафон, то ли упасть на пол. Вид у доктора был какой-то странный. Более точных слов у Калинки не нашлось.

– Не знаю, – ответил русский. – Наверное, я просто заболел.

– Еще бы, столько работать, – посочувствовал Калинка.

И тут Харьков все-таки упал. Без всяких спецэффектов мягко завалился на пол, соскользнув с кресла. Застегнутый на все пуговицы халат делал его похожим на мешок. Стивен сперва глупейшим образом ухмыльнулся, а потом резко сообразил, что с доктором неладно и кинулся поднимать.

– Вам плохо?

Харьков был в сознании, но выглядел так, будто спит на ходу. Калинка много раз видел в кино зомби, так вот, шеф двадцать девятой отличался от них только тем, что не ронял на ходу червяков и кусочки собственной гниющей плоти.

– Холодно, – негромко сказал Харьков.

То ли сил у него не было, то ли голоса.

– Я медсестру позову, – пообещал Калинка и бросился выполнять, но русский вдруг ухватил его за воротник халата, точно скромный кибернетик второго ранга был последней его надеждой.

– Не нужно медсестры, – попросил он. – Помогите лучше дойти.

– Куда? – удивился Калинка. – В лазарет? Так вам удобнее будет на каталке.

Мочевой пузырь разрывался. Скорей бы избавиться от сонного трудоголика, думал Стивен, а заодно гадал, где на уровне располагается ближайший сортир.

– Реактивов вы перепили, что ли? – заворчал Калинка, но помог Харькову подняться. – Так куда едем?

– Ко мне, в двадцать девятую.

У доктора словно батарейки садились. Голос затихал на каждом слове, речь стала медленной, а слова тянулись, как жевательная резинка, на которую случайно поставили кружку с горячим кофе. Двигался он тоже с трудом, но Калинка уже набрал неплохую скорость, и ноги Харькова теперь волочились по полу.

– Быстрее, пожалуйста, – шептал Эрик и громко клацал зубами.

Происходящее Калинке очень не нравилось, и когда на горизонте возникла знакомая лаборатория, он откровенно обрадовался. Что бы не случилось с Харьковым, это перестанет иметь значение через несколько мгновений.

– Гловер! – возвестил Калинка в переговорное устройство на двери. – Иди, забирай начальство!

Дверь безмолвствовала, но Харьков, извернувшись, дотянулся до замка и открыл комбинацией клавиш. Стивен машинально запомнил введенный код, а уж потом решил, что тот вряд ли ему когда-нибудь пригодится.

Он втащил русского в его владения, готовый сбросить свой груз на первого же подскочившего лаборанта. Но никто не спешил на помощь. И очень зря, потому что Харькову стало совсем плохо. Он обмяк и всем немалым весом навалился на Калинку, который в пауэрлифтеры не записывался.

– Парни, а туалет у вас тут где? – громко спросил Стивен. – И заберите уже босса своего!

Ноль реакции. Калинка осмотрелся, пытаясь понять, куда подевался весь персонал, и увидел Гловера. Тот катался на кресле. Катался сосредоточенно и увлеченно, с выражением подлинного блаженства на лице. Колесики поскрипывали о кафель, а на стене, в том месте, от которого Колин отталкивался ногами, уже образовался темный след.

– Что, черт возьми…

Калинка уронил Харькова на пустую кушетку, а сам подошел к Гловеру, дабы опрокинуть. Наверняка, это поможет привести того в чувство. Поймал, взялся за спинку, изготовился пнуть под зад ногой, но передумал.

За стеклом в боксе умирала лошадь.

Калинка мало что знал о конях, но ничего другого при виде лежащего на боку Деспота ему в голову не пришло. Зверь уже не двигался и только время от времени приподнимал голову, устремляя взгляд совсем человеческих глаз в сторону хозяина.

Стивен испугался.

Оттолкнул кресло вместе с Гловером, бросился к пульту и вызвал помощь. Он ведь не врач и не ветеринар.

Харьков негромко свалился с кушетки на пол, поднимать его Калинка уже не стал. Потому, что в этот момент увидел новую подробность. Над койкой Эмиля Вереницы, склонившись, стоял небольшой сероволосый человечек в мятом халате. Стоял и держал полумертвого каскадера за руку. А со лба на бирюзовые простыни капал пот.

– Адриан! – Калинка почувствовал облегчение. – Ты что, не видишь, что у вас творится?

Японец не отозвался.

– Адриан, кому говорю! – заорал Стивен. – Да что вы все тут? С ума посходили?

Тишина.

Только шум вентиляторов и размеренный писк приборов.

– Да где же эта помощь-то? – пробормотал вконец растерявшийся Калинка и пошел тормошить Теру.

Тот на себя не походил. Напряженное, осунувшееся лицо по цвету сливалось с белоснежными стенами, пот лил градом, от него уже успели слипнуться волосы и потемнеть спина халата. Вместо привычной улыбки на лице застыл оскал.

Добраться до японца и как следует встряхнуть Стивен не успел. За спиной у него оглушительно грохнуло. Калинка обернулся. Деспот, который еще секунду назад собирался в лошадиный рай, вскочил и в прямом смысле лез на стенку. Вот только копыта для этого не годились, и конь, ударившись, с размаху уселся на задницу.

Калинка, завороженный, стоял и смотрел, как жеребец встает и снова атакует стекло. То еще было зрелище. Пробить преграду конь не мог, это было очевидно, но сила, с которой он это делал, вызывала уважение и вполне понятное желание убраться подальше.

Стивен давно забыл, что он пьян.

Деспот ударил снова и почему-то развернулся к стеклу задом, но кибернетик уже внушил себе, что лошадь не сможет выбраться, и снова решил заняться Адрианом.

А потом рухнула стена.

Это Калинка понял далеко не сразу. Сначала был грохот, потом пыль, заискрила проводка, писк приборов сбился, а на Стивена упало что-то тяжелое. Дышать сразу стало трудно, а по телу разлилась тянущая боль.

Калинка попробовал закричать, но получился только писк. Над ним пролетело что-то большое, совсем как тогда в оранжерее. По кафелю ударили копыта. Конь поскользнулся, но устоял. Это Калинка выяснил несколько позже, когда вместе с дыханием вернулась и способность соображать.

По лаборатории, истошно вопя, прыгал Деспот. А Калинка лежал, придавленный стеклиной. По краям ее были остатки стены. Конь не разбил стекло, он проломил то, к чему оно крепилось. И только чудом этой конструкцией Стивена не разрезало пополам. Его просто расплющило.

Представив себя с квадратными искусственными органами, Калинка едва не отключился. Передумал, почувствовав, что на самом деле прижат не целиком, и если чуть-чуть проползти вперед, можно освободиться как минимум по пояс. На это ушла, наверное, целая минута. Стивен тяжело дышал, кашлял от пыли, но смог теперь перевернуться на живот и окончательно выбрался из-под стекла.

Только вот стоило ли это делать.

По всей лаборатории стояла сизая дымка. Слева от кучи обломков, в которую превратилась прозрачная стена бокса, валялся Гловер в перевернутом кресле. Ноги его продолжали работать так, будто он все еще пытался оттолкнуться от стены. Возле входа на полу лежал Харьков и не шевелился.

А вокруг них, роняя клочья белой пены, танцевал на задних ногах Деспот. Его рыжая шерсть почернела от пота и посерела от пыли – конь стал пегим, как на картинках с индейцами.

То, что лошади могут так орать, Калинка себе и представить не мог. На подгибающихся ногах он пятился в сторону завала, где должно быть безопаснее. Вот Адриан, конечно, смог бы утихомирить зверюгу…

Калинка обмер.

Адриана нигде не было видно. Вереницы тоже.

И Стивен вдруг понял, что уже больше минуты не слышал писка приборов, который даже топот бешеного коня заглушить не смог.

Секундой позже Калинка осознал почему.

Стена погребла их полностью. Среди обломков угадывались еще очертания раздавленной койки.

У Калинки пропал голос, хотя невыносимо нужно было выматериться. И еще – снова позвать на помощь, а не бегать кругами вместе с лошадью и дергать без толку эти тяжеленные куски стекла и бетона. Кибернетик приказал себе успокоиться. Не помогло.

– Иди к двери! – прохрипел Стивен то ли себе, то ли Деспоту.

Конь метался, бил задом и пару раз едва не задел неловкого испуганного кибернетика.

– Куда?

Калинка ойкнул. Голос был знакомым, вот только обладатель его должен был и дальше изображать заклинившую игрушку. Стивен, наконец, выпустил из рук все равно неподъемный обломок и повернулся.

Гловер таращился вокруг, и, вероятно, подозревал, что случился конец света.

– Помощь вызывай! – рявкнул Калинка.

– Надо бы, – согласился лаборант и на нетвердых ногах пошел вместо двери к пульту. – Стив, черт возьми, что случилось-то?

Пульта теперь не было. Заметив это, Гловер развернулся и встал, недоумевая. Увидел лошадь. Схватился за голову, вероятно, пытаясь вырвать себе волосы и на них нагадать хоть сколько-то вменяемое объяснение.

– Я же был все время здесь…

– Да пошел ты!

Деспот кружил в дальнем углу возле того места, где был погребен в развалинах его хозяин. Живой ли еще? Стивен, взглянув сначала на коня, потом на стремительно зеленевшего Гловера, решился. Точно солдат под огнем вражеской артиллерии, он пробежал к двери, каждую секунду ожидая смертельного удара копытом. Судя по звуку, зверюга пыталась разобрать завалы самостоятельно и на какого-то неинтересного кибернетика решила не отвлекаться. Калинка едва не запнулся об Харькова, чудом перескочил и вцепился в дверной пульт.

– Помогите! – заорал кибернетик в переговорное устройство. – СОС! Убивают!

Не переставая вопить, он кинулся оттаскивать подальше Харькова. Запихал того под кушетку и все поглядывал, чем там занята лошадь.

Дверь открылась быстро и неожиданно.

Калинка увидел это по Деспоту, а тот, похоже, предчувствовал. Стивен едва успел рухнуть туда же, куда минутой раньше прятал доктора. Конь рванулся в приоткрывшийся проем. Стивена, скорчившегося под кушеткой, обдало пыльным ветром, а охранников, стоявших на пути, Деспот просто сбил с ног.

Из коридора доносились топот, ругань, приказы и, кажется, стрельба.

На четвереньках Стивен выбрался из убежища, прямо под ноги в форменных ботинках.

Его тошнило.

– В сортир бы… – попросил Калинка тихо у ног.

– Что произошло? – сверху потребовали ответа.

– Не у меня спрашивайте, – простонал Стивен. – Лучше у Адриана. Только сначала его придется откопать…

В то, что упавшая стена не способна навредить Теру, Калинка почему-то верил твердо, как тот в своего Будду. Наверное, стенам Адриан тоже нравился. Стивен прикрыл глаза, подумывая, не отшибло ли рассудок заодно с задницей.

Через минуту его, наконец, подняли и спросили, не болит ли чего. В ответ Стивен только повторил свое пожелание. Из сортира шел, качаясь, как не стал бы и от слоновьей дозы алкоголя. Калинка знал, что это такое. Расслабление.

А кругом стояла пыль, в ней копошились врачи, охрана отгоняла зевак, с потерянным видом скакал по лаборатории Гловер, в коридоре ловили лошадь. Адриана и Харькова увозили на каталке. Калинку поймали за плечо, жестко и заботливо одновременно, усадили на посеревшую кушетку.

– Успокоительное, – пояснил доктор, втыкая ему в шею шприц.

Стивен не сопротивлялся.

8

Очнувшись, Стивен обнаружил только Гловера, который сидел на разломанном пульте, свесив ноги, и энергично тер виски.

– Гловер? – проговорил Калинка. Язык распух, между зубами саднило, словно получил сочный хук. – Ты чего?

– Думаю, – отозвался лаборант.

Теперь Стивен знал, что замогильный голос – это не когда завывают, словно привидение в детском театре. На самом деле звучало как шорох забытой в углу брошенного дома газеты. Пусто и сухо.

– Ты все еще в двадцать девятой, – пояснил Гловер, предвосхищая традиционный вопрос всех приходящих в сознание. – Тебе поставили успокоительное, а оказалось, у тебя на него аллергия. Пришлось откачивать.

– Откачали? – поинтересовался Калинка.

– Тебя – да.

– А кого – нет?

Ощущение уже случившейся беды возвращалось быстро.

– Кого?

– Насчет твоего друга ничего сказать не могу, – ответил Гловер. – А Вереница нас покинул, но это было при тебе.

– Харьков? – почти и не из вежливости спросил Калинка.

Все запрограммированные для ужаса и шока реакции сменились пустотой. Неживой умер. Так оно, наверное, было и лучше.

– Жив, я полагаю. Только ты, Калинка, моих слов никому не передавай…

– А мне оно надо?

– Короче говоря, Стивен, похоже, что мой шеф теперь попадет в ведомство мисс Гэйнор.

Такие заковыристые сравнения пока что для Калинки были слишком. Он почесал переносицу, подумал, что у него опять отросли ногти, и будет неудобно печатать, а только потом осознал, что же ему, все-таки, сказали.

– Он что теперь будет, как растение? – переспросил Стивен, чтобы порадовать Гловера.

Куда уж там.

Колин был в двадцать девятой старшим лаборантом, и привел его Харьков лично. Не будет Харькова, и кто знает, сохранит ли Гловер свой пост. Да и вообще, если начальство вдруг теряет разум, это, наверное, не слишком приятно.

– Все возвращается, – тихо сказал Колин.

Они посмотрели друг на друга.

В ужасе.

Потом Калинка встал, придерживаясь за стенку.

– Сам доползешь? – спросил Гловер.

– Смотря куда, – пожал плечами Стивен. – Я что-то хочу лечь и издохнуть.

– Тогда лучше делай это у себя в комнате, – подсказал лаборант. – Хватит тут нам на сегодня трупов.

Калинка вспомнил, что Колину тоже изрядно досталось. Просто шоковое состояние у всех проявляется по-разному.

– Гловер?

– Что, Калинка?

Стивен хотел сказать лаборанту что-нибудь ободряющее, но не получилось. Разгромленная койка Вереницы, груда обломков на месте бокса Деспота, перебитое оборудование, сваленное кучами. Калинка смотрел, и слова терялись прежде, чем он успевал их произнести.

– Иди уже.

Стивен даже пошел, и вдруг посреди коридора понял, что остался один.

– Доигрались?

Ответить на это Калинке было нечего.

МакКаферти под своим столом злобно качал ногой. Мелочевка, вечно разбросанная среди бумаг, подпрыгивала в такт ударам.

– Вот скажи, Стивен, неужели ты раньше не замечал, что твой друг, мягко говоря, опасен?

Калинка отрицательно завертел головой.

Ну конечно, под таким углом он на ситуацию не смотрел. Адриан если и был опасен, то в первую очередь, для себя самого. Во всяком случае, именно так Калинке и казалось. Но не скажешь же этого взбешенному начальнику, который и сам, похоже, не понимает, что произошло.

Калинка после ночи, когда он вроде бы спал, и в то же время очень боялся уснуть, чтобы не увидеть в кошмаре двадцать девятую лабораторию, соображал немного яснее. Но все еще не настолько ясно, как мог бы.

– Ладно.

МакКаферти отодвинул клавиатуру, которая мешала ему удобнее пристроить на столе локти.

– Ладно, Стивен. На самом деле, официально тебя никто ни в чем не обвиняет.

– А неофициально? – осмелел Калинка.

– Тут сложнее. Я бы на месте шефа немедленно вышвырнул и тебя, и Гловера, и уж конечно, этого интригана Харькова. Но к счастью для всех вас, руководит у нас все-таки Стэнли.

Мнение начальства совпадало с тем, что Калинка и сам согласен был с собой проделать. Санкции в отношении бедного Гловера казались неоправданно жестокими, а Харькову сделать хуже вряд ли было возможным. Поговаривали, что это страшная ирония судьбы – попасть на место того, кого изучал. Калинка не очень верил в иронию судьбы, а присказку Адриана старался не вспоминать – слишком жутко становилось.

– Но вот что, Стивен, еще одно такое умолчание… лучше заранее выбери тюрьму, условия содержания в которой тебе нравятся меньше всего.

Калинка кивнул. Собственно, он допускал, что после инцидента в двадцать девятой его захотят уволить. Только вот не захотели, и личное мнение МакКаферти еще ничего не значило.

– И да, еще кое-что. Стивен, я прекрасно знаю, что ты пытался разузнать что-то выше своего уровня допуска об Адриане. Мне кажется достаточно разумным дать тебе информацию, чтобы прекратить эту подпольную деятельность.

– Просто дать? – не поверил Калинка.

– Нет, не просто. Только в обмен на дальнейшую хорошую работу. И перевод в другое подразделение, с более высокими профессиональными требованиями. Потянешь?

Калинка бы подпрыгнул и вытаращился, не будь вчерашнего дня. После этого у него не осталось сил ни удивляться, ни радоваться. Реакция явно разочаровала МакКаферти.

– Постараюсь, – решил Калинка. – Случайно, не в Зеленограде?

– Нет, что ты. Здесь же. «Проект ВР».

Что это был за проект, знали сотрудники с уровнем допуска выше пятого. К таким относились, насколько Калинке было известно, и его шеф, и Харьков, и Мортенсен, и еще десяток больших начальников, которых редко встретишь праздно шатающимися по коридорам или в драконнике.

– Не думаю, чтобы у меня был выбор. И вы правы, мне немного надоело быть дежурным по информации.

– Этих обязанностей с тебя никто и не снимает, – МакКаферти взял со стола ручку и принялся вертеть. – Так что, Стивен, мне объяснять, или ты изложишь свою версию?

Будь у Калинки выбор, он бы молчал. Вообще молчал, даже под пытками. Только выбора не представлялось, и все свои соображения заодно с опасениями и догадками предстояло вывалить перед начальством, как недоделанную домашнюю работу перед матерью.

– Попробую, – сказал Стивен. – Мне с самого начала показалось, что компетентность доктора Адриана годится максимум для отдаленного северного региона, куда он и был распределен по окончанию учебы. Для нашего центра нужны специалисты намного более высокого уровня.

Говорить такими длинными и самому непонятными предложениями Калинке не нравилось, но что-то заставляло. Наверное, в глубине души он все-таки радовался повышению. Хотя, физически это больше смахивало на понижение.

– Пока верно, – похвалил МакКаферти. – И что же, ты сразу начал подозревать руководство в заговоре?

– Нет, конечно, – Калинка примирительно поднял руки и ударился правой о крышку стола. – Пока мой робо-пес не напал на Адриана, я об этом даже не задумывался. Чипа я разобрал, чтобы найти неисправность.

– Она нашлась? – с интересом уточнил МакКаферти.

– Нет, технически, Чип был в порядке. Тогда я занялся прошивкой, и тут натолкнулся на нечто необъяснимое, – Стивен чувствовал, что собственный рассказ кажется невероятным и увлекательным. Настолько, что хотелось расслабиться и болтать, как в драконнике за суррогатным пивом. – Дело в том, что у меня было несколько недописанных подпрограмм. Закончить времени не хватало, и они просто лежали в памяти. Так вот, одна из них взяла и сработала.

– Просто так?

– Нет. Чип атаковал Адриана. Только вот в подпрограмме я не закрыл цикл, и запуститься у нее не было никаких шансов.

– Значит, ты собирался натравить на кого-то свою собаку, но передумал, – улыбнулся МакКаферти.

Калинке эта улыбка понравилась. Все-таки, что-то объединяло всех настоящих компьютерных маньяков. Возможно, необъяснимое желание использовать свои навыки, чтобы немного напакостить.

– Я проверил на несколько раз. Подпрограмма была неработоспособной, пришлось ее дописать, – добавил Калинка и похвалил себя за то, что не успел еще выболтать шефу о повторном испытании подпрограммы на Харькове. А может быть, и стоило. Стивен подумал, что пора переходить к сути. – Я не так уж много знаю о природе полей, но на мой взгляд, единственным, что могло запустить программу, было положительное технополе.

МакКаферти закивал. Калинка понял, что может продолжать.

– В принципе, если опираться на это допущение, становится понятным, для чего Адриан оказался здесь. Вот только он не калека и не нищий, так что просто запихать его в колбу не получится. Нужно предложить ему что-то достаточно привлекательное. Не деньги, конечно. Я думаю, наживкой стала возможность работать в центре.

– Положительное технополе встречается так редко, что мы действительно готовы предложить что угодно человеку, который позволит себя изучить, – спокойно согласился МакКаферти. – Тем более что носителей технополя довольно сложно не только заманить, но и вычислить. Процедура, кстати, очень дорогостоящая.

– Шпионаж со спутника? – предположил Калинка в шутку.

– Обошелся бы дешевле, – хмыкнул шеф кибернетического корпуса. – Да и как ты мог подумать, что мы используем такие допотопные методы? Все намного проще. Представь себе, мы запускаем в определенном регионе акцию по продаже сотовых телефонов. Простейшая бюджетная модель с огромной скидкой. Оговаривается, что если в течение месяца телефон сломается, его можно сдать по гарантии.

– Я видел в сети, – вспомнил Стивен. – Еще подумал, что на такое клюнет только полный дурак.

МакКаферти пожал плечами.

– В таком случае, в каждом регионе у нас по сто тысяч таких дураков, – сказал он. – Телефоны расходятся на ура.

Калинка уже начал понимать. Не весь механизм, но идею – точно.

– Раз в неделю на строго определенное время запускается сигнал. В течение часа все эти аппараты выходят из строя, кроме тех, что находятся у носителей положительного технополя.

– Их можно отследить по IMEI, – сообразил Калинка.

МакКаферти изобразил знак «Бинго!».

– Чаще всего невод приходит пустым, но сломанные телефоны сдают по гарантии, и мы снова запускаем их в оборот. Но даже если находятся носители, очень трудно подобрать действительно годных к изучению. Сам понимаешь, мы не можем вербовать стариков и беременных женщин, знаменитостей и политиков.

– А преступников? – не то, чтобы Калинка говорил о себе.

Скорее, это был просто вопрос. Стивену стало так интересно, что он даже позабыл ненадолго обо всех своих неприятностях.

– Мировое сообщество нас не поймет, – подмигнул МакКаферти.

– Так значит, Адриан купил телефон.

– Да, именно так.

Калинке нравилось. Все, кроме одного момента. Адриан ведь не знал, да и знать не хотел, что у него какое-то там поле. Сказали ему, что он будет не только ученым?

Спрашивать об этом у МакКаферти Стивен не имел ни малейшего желания.

– Но с одним только положительным технополем твой друг не смог бы устроить этого безобразия, – вдруг спокойно констатировал МакКаферти. – Твои предположения?