Текст книги "Три апельсина (Итальянские народные сказки)"
Автор книги: Зоя Задунайская
Соавторы: Наталья Гессе
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Огонь, Вода и Честь
ому, что тут рассказывается, можете верить, можете не верить. Но дослушайте до конца и вы согласитесь, что это самая поучительная история, какую вам когда-либо доводилось узнать.
Однажды повстречались в пути Огонь и Вода. Огонь не любит сидеть на месте. Даже когда его запирают в печке или очаге, он только и думает, как бы выскочить. Вода тоже непоседа, вечно куда-то стремится. Вот они и решили прогуляться в свободную минуту.
Только они поздоровались, видят – идет Честь.
Удивились Огонь и Вода, никогда они раньше Честь на дороге не встречали. Не такая это легкомысленная синьора, чтобы бегать с одного места на другое да бродить по дорогам. Они ведь не знали, что сегодня ей пришлось покинуть одного знатного кавальере, совершившего бесчестный поступок.
– Синьора Честь, – сказали Огонь и Вода, – не окажете ли вы честь погулять с нами?
– Спасибо за приглашение, – отозвалась Честь. – Я уверена, что это будет приятное путешествие. Но, простите, в моих правилах всегда знать, чем занимаются мои спутники.
– О, не беспокойтесь, синьора Честь, – зажурчала Вода, – вам не придется стыдиться того, что вы идете со мною рядом. Я утоляю жажду путников, мою, стираю, орошаю поля и верчу мельничные колеса.
Вода журчала истинную правду. Она умолчала только о том, что иногда ее журчанье превращается в оглушительный рев и тогда она рвет плотины, заливает селения и разбивает в щепки корабли. Но кому же приятно говорить о себе такое, да еще при первом знакомстве?
– А я, – сказал Огонь, – освещаю и согреваю жилища, варю обед и помогаю кузнецам ковать железо.
Огню не хотелось выглядеть перед Честью хуже Воды. Поэтому он тоже кое о чем умолчал. Например о том, что, разгулявшись, может сжечь целую деревню или, упав с неба, расколоть для забавы почтенный старый дуб, что простоял бы еще лет триста.
Честь, которая была весьма щепетильна, но доверчива, пришла в восторг от таких спутников.
– Так пойдемте же, друзья, гулять втроем! – воскликнула она.
– Постойте, – сказал Огонь, – в пути кто-нибудь из нас может свернуть в сторону или отстать. Надо условиться, по каким приметам мы разыщем друг друга. Меня вот издали можно узнать по дыму, потому что, как известно, нет дыма без огня.
Вода сказала:
– Не ищите меня там, где растения пожелтели и поникли, где земля растрескалась от зноя. Я там, где плакучие ивы, ольха, тростник и высокая зеленая трава.
– А что касается меня, – промолвила Честь, – то у меня нет особых примет. Если хотите дружить со мной, неустанно следите, чтобы я не потерялась. Берегите меня, как кривой бережет свой единственный глаз. Потому что таково мое удивительное свойство, синьоры: кто меня потеряет, тот никогда не обретет вновь.
И Честь, единственная из троих, сказала истинную правду, ни о чем не умолчав.
Веселый сапожник
ил на свете сапожник с большим-пребольшим горбом. Было у него семеро сыновей. Звали их Перротто, Джианотто, Ринальдотто, Эрминотто, Арриготто, Амброджиолотто и маленький Пеппино. Да еще семеро дочерей. Звали их Нинетта, Джилетта, Джованетта, Эрмеллинетта, Лауретта, Гелизетта и маленькая Кателлина.
Сосчитайте-ка – семь да семь, это будет четырнадцать детей. А сколько же у этих детей ног? Ух ты, целых двадцать восемь. А сколько же нужно башмаков? Думаете, двадцать восемь? Как бы не так. А самого сапожника и его жену сосчитали? На всю семью нужно тридцать два башмака. Вот сколько!
Сапожнику приходилось тачать так много башмаков для своей семьи, что едва хватало времени шить на заказ. Поэтому семья ела один день хлеб с водой, другой день – воду с хлебом.
Но сапожник не унывал. Это был очень веселый сапожник. Работает – поет, отдыхает – пляшет. Он и песенку про себя придумал:
Я молотком стучу – тук-тук —
Не покладая рук.
Работу кончу и тотчас
Пущусь в веселый пляс.
Однажды веселый сапожник сшил три пары башмаков и решил их продать в соседнем городке на ярмарке. Закинул он башмаки за спину и зашагал по дороге. Идет, а башмаки стук-бряк по горбу, стук-бряк по горбу.
«Все бы хорошо, – думает сапожник, – только горб мне ни к чему».
Пришел на ярмарку – с одним поговорил, с другим посмеялся… И забыл про горб.
Башмаки у него мигом расхватали. На вырученные деньги сапожник накупил кучу подарков своей, семье, сложил их все в мешок, закинул за спину и пустился в обратный путь. Идет, а мешок с подарками стук-бряк по горбу, стук-бряк по горбу.
«Нет, – думает сапожник, – все-таки горб мне ни к чему».
Тем временем начало смеркаться. А до дому еще далеко. Решил сапожник свернуть в лес и пойти к своему селению прямиком. Пока шел лесом, совсем стемнело. Хорошо еще, что луна взошла. И вот при свете луны сапожник увидел. Кого бы вы думали? Лесную фею. Она была маленькая-маленькая. Фея сидела на пенечке и плакала.
– Отчего ты плачешь? – спросил ее сапожник.
– Мне скучно, – ответила фея.
– Скучно? А вот мне никогда скучно не бывает.
И он запел:
Я молотком стучу – тук-тук —
Не покладая рук.
Работу кончу и тотчас
Пущусь в веселый пляс.
Фея утерла слезы и улыбнулась.
– Но это еще не все, – сказал сапожник. – Слушай дальше:
Тружусь, танцую – столько дел.
Что некогда скучать…
Кто башмаки мои надел.
Тот будет век плясать.
– Так сшей мне скорей башмачки! – воскликнула фея.
– Мигом сошью, – ответил сапожник.
Он сорвал два листика подорожника, вместо дратвы в дело пошел сухой стебелек, вместо иголки – сосновая хвоинка. Скоро башмаки были готовы. Фея начала их примерять. Сапожник посмотрел, а феи нет.
– Ой! – послышался голосок из левого башмака. – Они мне, кажется, велики.
– Да, немножко велики, – сказал сапожник. – Ну, ничего. Я сейчас сошью тебе другие.
Он нагнулся, сорвал два маленьких листочка клевера и сшил башмачки точно по ножке феи. Только она их надела, как сапожник запел свою песенку, и фея пустилась в пляс.
Всю ночь танцевали фея и сапожник. А когда занялась заря, фея сказала:
– Ох, и наплясалась же я! Славно ты меня повеселил. Скажи, что тебе дать за это?
– Дать? – удивился сапожник. – Да мне ничего не надо.
Потом он подумал немножко и сказал:
– А не можешь ли ты у меня взять? Я бы с удовольствием избавился от моего горба.
– Так за чем же дело стало! – ответила фея.
Она вскочила на пенек и дотронулась волшебной палочкой до горба сапожника. Горб мигом исчез, словно его и не бывало.
– Вот спасибо! – воскликнул сапожник, расцеловал фею и отправился домой.
Едва он вошел в селение, навстречу ему попалась старуха соседка. У нее тоже был горб. Только не сзади, а спереди. Увидела она сапожника, и глаза у нее разгорелись от зависти.
– Э, куманек! Ты это или не ты? Где твой горб?
Тут сапожник рассказал старухе, как все произошло.
На следующую ночь старуха отправилась в лес.
– Как хорошо, что ты пришла! – закричала фея, увидев старуху. – Мне не с кем сегодня поплясать.
– Только у меня и заботы, что плясать с тобой, – сердито ответила старуха.
– А сапожник со мной плясал, – сказала фея. – Но если ты не хочешь, давай споем песенку.
– Еще что выдумала! – проворчала старуха.
– А сапожник со мной пел, – сказала фея.
– Бездельник твой сапожник, да и ты бездельница. Вам бы все петь да плясать. Поработай лучше своей волшебной палочкой.
– Хорошо, – согласилась фея. – Только знай: моя палочка может дать, может и взять. Так что же – дать или взять?
«Скажу – взять!» – подумала старуха.
Раскрыла рот и крикнула:
– Дать! Дать! – Недаром она слыла самой жадной женщиной в селении.
– Ну что ж! Получай, – усмехнулась фея.
Она вскочила на пенек и дотронулась до старухи волшебной палочкой. На спине старухи мигом вырос горб.
Старуха и кричала, и бранилась, – ничего не помогало.
Так и осталась старуха жить с двумя горбами – один спереди, другой сзади.
Как Кортезе заплатил за обед
лучилось это лет сто тому назад, уж никак не меньше.
Шел по дороге из Поло в Попильяно благородный кавальере. Звали его Кортезе. Почему шел? Да очень просто – коня у него не было. На голове у кавальере шляпа с пером, на ногах туфли с пряжками, на плечах бархатный камзол, а в кармане камзола – ни одного сольдо. Со знатными господами это частенько бывает. Однако не только в кармане у Кортезе было пусто, пусто было у него и в животе. До того пусто, что он, пожалуй, съел бы печеный камень.
То-то он обрадовался, когда увидел при дороге харчевню.
– Пербакко! Неплохо бы тут перекусить, – сказал он сам себе и открыл дверь харчевни.
Хозяин бросился знатному гостю навстречу, усадил его наилучшее место и принялся подавать одно блюдо за другим: спагетти – длинные тонкие макароны, голубей в соусе, жареного поросенка, бутылку белого вина и бутылку красного вина.
Съев все это, Кортезе закинул ногу на ногу, открыл табакерку и, сделав добрую понюшку, громко позвал хозяина.
– Не знаешь ли, любезный, – начал он, – какие порядки в ваших краях? Если один человек даст другому хорошую затрещину, что скажет об этом судья?
Хозяин ответил:
– Хорошая затрещина стоит одного скудо штрафа.
– А сколько стоит обед, который я съел? – продолжал спрашивать Кортезе.
– Без двух сольди скудо, – ответил, кланяясь, хозяин и протянул руку за платой.
– Так за чем же дело стало! – вскричал благородный кавальере. – Дай мне скорее затрещину, а два сольди оставь себе на чай.
Хозяин побагровел от злости.
– Хватит шутки шутить, синьор голодранец, плати за обед, а не то плохо придется! – И хозяин стал засучивать рукава на своих огромных ручищах.
Однако Кортезе ничуть не испугался.
– Отнеси свой гнев в погреб, где ты хранишь свое прокисшее вино, – сказал он спокойно. – Там твоя злость поостынет. А не то я заставлю тебя бегать.
– То есть как это бегать?! – запыхтел хозяин.
– Да так. Как зайца. Или еще быстрее.
– Пятьдесят тысяч дьяволов, я не буду бегать!
Но Кортезе стоял на своем.
– Клянусь кровью поросенка, которым я только что закусил, ты будешь бегать.
– А если нет?
– А если да?
– А если я ни разу в жизни не бегал?
– Ну так побежишь в первый раз.
– А если я не хочу?
– Сейчас захочешь.
– Бьюсь об заклад на стоимость твоего обеда, что я не сдвинусь с места, – заревел выведенный из терпения хозяин.
Тогда благородный кавальере Кортезе поднял кулаки, вскочил и бросился в открытую дверь.
– Держи его, держи! – закричал хозяин и устремился вслед за Кортезе.
Но кавальере отсчитывал плату за обед пятками с такой быстротой, что хозяин все время оставался далеко позади. Когда Кортезе насчитал таким образом целый скудо, он остановился, поджидая хозяина.
– Ну что, куманек, – сказал кавальере, – а ведь заклад-то выиграл я. Ты бежал побыстрее зайца. Так что не сердись, а понюхай лучше моего табачку.
И он поднес раскрытую табакерку к носу хозяина.
Хозяин рассмеялся. Что же другое оставалось ему делать?
Легенда о сокровище Кьяпаццы
самого селения Кьяпаццы, там, где кончается его единственная улица, поднимается холм. На холме стоит старинный замок. Сейчас от него остались одни развалины и в его темных башнях гнездятся только совы да летучие мыши.
Жители селения рассказывают об этом замке удивительные истории. Лет сто тому назад, каждый день ровно в двенадцать часов отодвигался ржавый засов. Тяжелые двери со скрипом растворялись, и на порог выходил старик. Его длинная белая борода спускалась ниже пояса. Он был одет в куртку с пышными рукавами, короткие штаны, на голове у него был красный колпак, на ногах – туфли с пряжками. Старик кряхтя усаживался на ступенях лестницы, чтобы погреть на солнышке свои кости. А кости были очень-очень старые – никто не знал, сколько ему лет, да он и сам не смог бы их сосчитать.
В этот час к замку сбегались все дети селений Кьяпаццы. Они влезали старику на колени, теребили его бороду, стаскивали с головы красный колпак. Но старик не сердился на детей. А иногда, когда солнце припекало особенно жарко и кости старика переставали ныть, он лукаво подмигивал ребятам, и те начинали, приплясывая, просить:
– Покажи, дедушка!
– Пусти нас, дедушка!
– Дай, дедушка, поиграть!
Старик поднимался и входил в темные двери, ребята на цыпочках шли за ним. Они проходили гулкими залами, сводчатыми коридорами, потом долго спускались по узкой лестнице. Старик с трудом отодвигал железную дверь. Ребята переступали порог, и дверь захлопывалась за ними. И каждый раз рты и глаза их широко раскрывались от восхищения. Ведь в подземелье хранились сокровища Кьяпаццы. Грудами лежали золотые и серебряные старинные монеты, сундуки с откинутыми крышками были доверху полны драгоценными камнями. От камней шло такое сияние, что в темном подземелье казалось светло, как днем.
Старик позволял детям играть сокровищами. Мальчики в шутку устраивали сражение. Одни размахивали мечами с золотыми рукоятками, другие прикрывались огромными щитами с затейливым узором. Девочки украшали себя самоцветами, надевали дорогие уборы. Платьица были у них старенькие, но девочки сразу будто превращались в маленьких принцесс.
А старик, глядя на все это, тихонько посмеивался. Потом он брал в руки серебряный колокольчик и звонил. Принцессы снова становились маленькими оборванными девочками, храбрые воины – простыми мальчишками. Все быстро клали драгоценности на место и выходили из подземелья. И никогда никто из детей не уносил с собой ни одной монетки, ни одного камешка. Только один раз семилетний мальчик, который попал в подземелье впервые, положил в карман монету с квадратной дырочкой, чтобы сделать из нее грузило для удочки. И удивительное дело, железная дверь ни за что не хотела открываться. Тогда старик сказал:
– Кто взял, – пусть отдаст.
Мальчик, покраснев, бросил монетку в кучу монет. Дверь тотчас распахнулась.
Но в одну темную ночь в замок все-таки пробрались три вора. Эти воры болели страшной болезнью – их сжигала жажда богатства. Пришли они издалека, потому что в тех краях, откуда они были родом, стало нечего красть. Все, что можно было украсть, они уже украли.
Воры эти были ловкие, любые двери могли открыть без шума. Башмаки они обмотали войлоком, лица прикрыли масками. Но все-таки старик проснулся. Он вышел им навстречу и спросил:
– Что вам нужно здесь, добрые люди?
Воры, увидев, что имеют дело с дряхлым, безоружным стариком, осмелели.
– Говорят, что в этом замке хранятся сокровища! – закричали они.
– Это правда, – ответил старик. – А зачем вам сокровища?
– Я построю себе дворец в сто комнат, заведу сто слуг и буду жить в нем один, – ответил первый вор.
Второй вор сказал:
– А я куплю большой корабль и объеду все страны. И в каждой я буду есть только то, что ест сам король, правящий этой страной.
– Ну, а я не так глуп, – сказал третий вор. – Я не стану растрачивать попусту свою долю богатства. Я спрячу золото и буду счастлив тем, что им владею.
– Позвольте и мне сказать слово, – заговорил старик. – Напрасно вы делите то, чего никогда не получите. Уходите, пока я не рассердился.
– Зачем мы даром теряем время, слушая бредни этого старого дурня! – крикнул первый вор. – Что он нам сделает!
– Сейчас узнаешь что!
И вор с ужасом почувствовал, какие могучие руки у этого дряхлого на вид старика. Старик сгреб за шиворот всех троих и выволок за дверь. Словно неведомая сила подхватила первого вора и швырнула вверх. Хорошо еще, что ему удалось ухватиться за тучу, проплывавшую мимо. Вернулся он на землю только через три дня, когда туча пролилась дождем.
Второго вора старик закинул еще выше – на молнию. Так он и слетел вниз, сидя верхом на этой молнии, когда через неделю разразилась гроза.
А третьего вора старик забросил так высоко, что он до сих пор не вернулся на землю.
Откуда же появились сокровища в замке Кьяпаццы? Кто был старик, охранявший эти сокровища, и куда они делись? И об этом могут рассказать жители селения, если их очень попросить.
Говорят, что некогда замок Кьяпаццы принадлежал знатному роду владетельных синьоров. Последний в роду хозяин замка жил там редко и не подолгу. Он не задавал веселых, шумных пиров, его не прельщали улыбки красавиц, не занимали беседы с учеными старцами. Больше всего на свете он любил скакать на добром коне с копьем наперевес навстречу врагу и скрестить свой меч с мечом противника в жаркой схватке. Одним словом, синьор владетель замка был воином.
Однажды до синьора дошла весть о том, что сарацины высадились на побережье и напали на приморский город. Хозяин замка без промедления собрал отряд своих солдат и поспешил туда. Но было уже поздно. Сарацины разграбили город, сожгли его дотла и уплыли на своих кораблях, увозя богатую добычу.
Синьор в мрачной задумчивости ехал по разрушенной пылающей улице, как вдруг услышал жалобный плач, доносившийся словно из-под земли. Синьор соскочил с коня и огляделся кругом. Не скоро он догадался заглянуть в заброшенный, пересохший колодец. При свете факела он увидел на дне его маленького мальчика. Как он туда попал, испуганный мальчик и сам не мог рассказать. Синьор пожалел ребенка, посадил его перед собой на коня и увез в свой замок.
Когда мальчик подрос, синьор сделал его своим оруженосцем. И не было у него слуги вернее и преданнее.
Ринальдо – так звали найденыша – сопровождал своего господина во всех походах. Он всегда сражался бок о бок с синьором. Счастье изменчиво в жарких битвах. Но когда двое заботятся друг о друге, смерть пролетает мимо. Не раз Ринальдо прикрывал синьора своим телом, не раз синьор своим мечом отводил меч недруга, занесенный над головой Ринальдо.
Так продолжалось много лет. Однажды воины синьора преследовали в далеких горах врага. Вражьему отряду удалось скрыться в ущельях. Между тем спустилась ночь. Место было незнакомое, и синьор решил дождаться рассвета. Ринальдо приметил у подножия крутого утеса пещеру, натаскал туда веток и устроил удобное ложе для своего господина. Сам же Ринальдо улегся поперек входа в пещеру, положив рядом с собой оружие.
Ночью синьору, верно, не спалось. Оруженосец слышал его беспокойные шаги по каменному полу пещеры, а приподняв голову, видел дымное пламя факела, метавшееся в глубине под низкими сводами.
Утром синьор вышел из пещеры хмурый и озабоченный. Вместо того, чтобы преследовать врага, он повернул отряд обратно.
С тех пор жизнь Ринальдо потекла по-иному. Той ночью синьор открыл в пещере несметные богатства. Семь лет подряд он перевозил клад на белом хромом муле из пещеры в дальних горах в подземелье своего родового замка. А так как у синьора не было слуги вернее и преданнее Ринальдо, он поручил ему стеречь сокровища.
Ринальдо с грустью замечал, что нрав его господина, дотоле великодушный и благородный, круто изменился. Он стал скупым и недоверчивым, не спешил больше на выручку обиженным, забыл о ратной славе. Когда синьор бывал в замке, он целые дни проводил один, запершись в подземелье, где лежали сокровища.
На восьмой год синьор снова собрался в горы на своем белом хромом муле. Уезжая, он сказал Ринальдо:
– Помни: что бы со мной ни случилось, ты должен беречь сокровище. Заклинаю тебя огнем, который сжег твой родной город и пощадил тебя, заклинаю тебя мечом, которым я трижды три раза отводил смертельный удар от твоей головы, – береги сокровище! Если хоть малая частица его увидит свет дня, ты умрешь!
Синьор уехал и не вернулся. Ринальдо ждал его долго, потом перестал ждать. Он потерял счет дням, месяцам и годам. Внизу под холмом, в селении Кьяпацце, умирали старики, женились молодые, рождались дети. Ринальдо издали видел то похороны, то крестины, то свадебный поезд. Только для него самого ничего не менялось. Он хранил сокровище.
Как-то ночью он услышал свист бури и вой ветра. Деревья трещали и ломались. За всю свою долгую-долгую жизнь Ринальдо не видел такой бури. Дождь лил не каплями, не струями, а потоками. Думы о том, что делается там, внизу, в Кьяпацце, не давали уснуть дряхлому оруженосцу.
Едва над землей поднялся хмурый рассвет, старик встал и выглянул из бойницы. То, что он увидел, было страшнее поля битвы после долгого сражения. Там, где стояла Кьяпацца, бушевали мутные воды. Они крутили обломки бревен и остатки домашней утвари. Кое-где над водой еще чернели развалины домов. А на холме, у стен замка, толпились несчастные продрогшие жители селения.
Старик широко распахнул двери замка. В каминах, в которых столько лет не разжигался огонь, затрещали поленья. Согревшись, дети с веселыми криками принялись бегать по гулким залам, но лица их отцов и матерей оставались по-прежнему хмурыми. Одна бурная ночь унесла то, что наживалось целыми поколениями в тяжком труде. Они лишились крова, погиб урожай, утонул их скот.
Старый оруженосец молча смотрел на плачущих женщин. Потом он заговорил:
– На сокровище Кьяпаццы лежит заклятье. Я охранял это сокровище много-много лет, потому что так мне велел мой синьор. Оно никому не принесло счастья – ни моему господину, ни мне самому, ни тем, кто владел им раньше. Но, может быть, настал час, когда золото и драгоценные камни помогут людям, которые этого заслуживают. Я не раскрою вам двери подземелья, это значило бы раскрыть двери зависти, грабежам и убийствам. Я дам вам столько, сколько надобно для того, чтобы построить заново Кьяпаццу. Уезжая, синьор сказал: если хоть малая частица сокровища увидит свет дня, я умру. Ну и что ж! Ведь мне моя старая жизнь давно ни к чему.
Старик спустился в подземелье и вынес оттуда мешок золота. Женщины утерли слезы, мужчины расправили плечи. Старый оруженосец улыбнулся им и сказал:
– А все-таки я недаром хранил сокровище.
И это были его последние слова. В ту же минуту он упал на каменные плиты зала и умер.
Старый оруженосец подарил людям лишь малую часть сокровища. А что же сталось со всем кладом? Никто толком не знает. Говорят, оно превратилось в черепки и угли. Замок обветшал и почти разрушился. В нем никто не бывает. Лишь изредка какой-нибудь крестьянин посмелее спрячет там сено, чтобы его не намочили зимние дожди.