Текст книги "Бедржих Сметана"

Автор книги: Зоя Гулинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

НАЧАЛО ПУТИ

Занятия в гимназии подходили к концу. Бедржих с нетерпением ожидал заключительных экзаменов. Наконец-то он будет свободен и сможет поехать туда, где живет его Катержина!

Ежедневно он писал ей, а если бы смел, то посылал бы каждый день по два письма, одно до полудня, другое после полудня». Все его мысли были заняты ею и музыкой. И только наставительные беседы профессора Сметаны да собственное благоразумие удерживали его на месте до конца экзаменов. Однажды он уже был наказан за свои опрометчивые поступки и не хотел повторения этого.

Узнав, что осенью Катержина опять поедет в Прагу, чтобы продолжать свои занятия у Прокша, Бедржих решил тоже отправиться туда. Правда, он даже не представлял себе хорошо, что там будет делать, где и на какие средства станет жить. И только одно становилось ясным: он должен ехать в Прагу, где так много музыки, где будет жить и учиться Катержина.

Профессор Сметана был посвящен в планы своего питомца и одобрял их. За три года он хорошо узнал Бедржиха и пришел к убеждению, что из юноши может выйти великий музыкант. Поэтому он решил уговорить старого пивовара не удерживать сына дома и дать ему возможность идти к намеченной цели. Когда Бедржих покидал Пльзень, вместе с документами об окончании гимназии он увез письмо профессора Сметаны к отцу.

Франтишек Сметана очень ценил умение профессора разбираться в людях. Получив его послание, он понял, что Бедржих никогда не станет ученым или государственным деятелем, и простился с этой мыслью. «Все же, конечно, он видел, что я не был настоящим жрецом в храме науки», – констатировал юноша, получив согласие отца на отъезд.

3 октября 1843 года со стороны Вышеграда в Прагу въехал Бедржих Сметана. Немного вещей да двадцать золотых, полученных от отца, составляли все богатство будущего композитора.

Отправляясь в плавание по неизведанному житейскому морю, Сметана отныне должен был рассчитывать только на себя. Отец испытывал денежные затруднения и даже собирался продавать свое именьице, что, кстати сказать, он и сделал через год после отъезда Бедржиха в Прагу. Прощаясь с сыном, он предупредил его, что не сможет ему помогать. Но ничто не страшило Сметану. Он был молод, свободен и мог в полной мере отдаться музыке. Красавица Прага возвышалась перед ним. Полный сил и надежд, юный музыкант смело ступил на ее мостовую.

Первой задачей его было разыскать здесь Арношта Несвадбу. Еще свежо было в памяти воспоминание об их совместном концерте в Пльзни. Молодой талантливый скрипач, совершая концертную поездку по стране, заехал в этот древний город. Познакомились они со Сметаной в частном доме. Услышав его игру, Несвадба попросил юношу принять участие в намечавшемся концерте. В тот памятный день, 5 июля 1843 года, Сметана не только аккомпанировал скрипачу, но и выступил соло, исполнив фантазию на русские и чешские темы Гензельта. В рецензии, появившейся на этот концерт, было сказано, что Сметана «…так превосходно сыграл, что всех удивил и снискал всеобщие похвалы». Это были первые слова о Сметане в печати.

Бедржих Сметана надеялся, что молодой скрипач еще не забыл его и поможет устроиться в Праге. Но мало что сделал для него Несвадба.

Тогда Сметана начал бегать по городу в поисках какого-нибудь старенького фортепьяно. Купить инструмент он, конечно, не мог, но надеялся за небольшую сумму получить его напрокат. Бедржих думал, что ему достаточно немного поупражняться и он сможет с успехом выступать как пианист-виртуоз. А это принесет деньги. В молодости все кажется таким простым и легким…

Поиски Бедржиха скоро увенчались успехом. За шесть золотых он получил на два месяца инструмент. Но о выступлениях нечего было и думать. Кому было интересно устраивать концерт молодого, совсем неизвестного пианиста?

Проходили дни. Небольшая сумма денег, оставшаяся после оплаты фортепьяно, таяла с катастрофической быстротой. Правда, жил Бедржих у родственницы, и за квартиру ему не приходилось платить, но прокормиться было трудно. Чтобы на больший срок растянуть оставшиеся золотые, Сметана решил обходиться без ужина. Так, полуголодный, он ходил по знакомым и просил помочь ему найти какую-нибудь работу.

Только частые встречи с Катержиной поддерживали Бедржиха в эти дни. Он знал, когда у девушки кончается урок, и поджидал ее на улице, чтобы проводить домой. Иногда они долго гуляли по набережной и говорили о музыке, о себе. Какой светлой и радостной представлялась им будущая совместная жизнь! Но пока это были только недосягаемые мечты. Прежде всего Бедржиху нужно было как-то устроиться, и он продолжал поиски.

В довершение всех огорчений Бедржих выяснил, что поступить в консерваторию он не может, так как уже перешагнул возраст, считавшийся предельным для поступления туда. Музыкальное образование можно было продолжать, только беря частные уроки. Конечно, юноше больше всего хотелось учиться у Прокша. Много хорошего об этом талантливом музыканте он слышал от Катержины. Но идти к нему без солидной рекомендации Бедржих не решался. К счастью для Сметаны, в Прагу приехала мать Катержины – Анна Коларжова. Она представила его Прокшу и просила старого музыканта принять Бедржиха в ученики. Прослушав в исполнении Сметаны несколько фортепьянных пьес, Прокш согласился.

Итак, учитель есть! Но где достать золотой, который нужно заплатить за первый урок? Попросить у кого-нибудь из товарищей? Золотой они дадут, дадут даже два. Но что делать, потом, когда будут истрачены эти деньги? Опять просить? Нет! Нужно найти другой выход! Однако все планы при внимательном их обсуждении рушились, как карточные домики. Он согласен был давать уроки музыки за гроши, лишь бы не умереть с голода и не покидать Праги. Найти ему учеников он просил даже директора консерватории Яна Бедржиха Киттля. Но все было бесполезно. В порыве отчаяния он даже подумал, не рассказать ли о своих денежных затруднениях Анне Коларжовой. Эта добрая женщина всегда относилась к нему как к сыну. Может быть, она поможет ему найти работу? Но воспоминание о Катержине и этот план делало невыполнимым. Нет, девушка не должна знать, каким беспомощным и жалким он казался себе теперь! Хорош жених! Не может заработать на кусок хлеба. Кончились отцовские деньги, и он голодает. Но, как ни старался Бедржих, в этом шумном, большом городе работы для него не находилось.

Неизвестно, чем бы кончились для Сметаны зсе эти мучительные переживания, если бы случай не пришел ему на помощь.

В один из особенно грустных дней в комнату Бедржиха кто-то постучал. Юноша открыл дверь. На пороге стоял посыльный графа Леопольда Туна. Получив рекомендацию директора Пражской консерватории, граф предлагал Сметане место домашнего учителя музыки. В такое счастье даже трудно было поверить.

У Туна было пятеро детей, и с каждым из них Сметана должен был заниматься по часу. И все же у него оставалось достаточно времени и для себя. А главное, поселившись в графском дворце, Бедржих избавился от бытовых забот; теперь ему было чем заплатить и за уроки Прокшу.

Конечно, прежде всего он начал изучать теорию композиции. Даже уезжая на летние месяцы с графской семьей в одно из загородных поместий, Сметана брал с собой учебник Прокша. Все свободное время он писал упражнения, не пропуская ни одной самой легкой задачи. Так Сметана прошел весь курс. Завершением работы явилась его соль-мажорная соната для фортепьяно. Написанная осенью 1846 года рукой двадцатидвухлетнего композитора, она свидетельствует и о ярком самобытном таланте и о том, что автор ее уже приобщился к тайнам композиторского мастерства.

Не забывал Сметана и пианистического искусства. И в этом он также совершенствовался под руководством Прокша. Этот замечательный музыкант был наделен феноменальным слухом, но рано потерял зрение и не мог продолжать карьеру пианиста-виртуоза. Тогда он посвятил себя воспитанию молодых талантов. Каждую субботу в доме Прокша устраивались музыкальные вечера – настоящие маленькие «академии», на которых выступали его лучшие ученики. Здесь можно было услышать последние музыкальные новинки, включая и симфонические сочинения, переложенные Прокшем или его друзьями для фортепьяно в четыре и восемь рук. Эти вечера всегда собирали множество слушателей. Среди них были и профессиональные музыканты и любители. На одном из таких вечеров, устроенном в честь концертировавшего в Праге Эктора Берлиоза, 10 апреля 1846 года Сметана впервые встретился с великим французским композитором и дирижером. Переложенные Прокшем сочинения «полководца оркестровых сил», как называл Берлиоза Серов, прозвучали тогда в исполнении Катержины Коларжовой и Сметаны.

Много обширных знакомств в музыкальном мире принесла Сметане и служба у графа Туна. В его салоне собирались крупнейшие общественные деятели, писатели, музыканты. Здесь же Сметана познакомился с Робертом и Кларой Шуман, приезжавшими в Прагу в январе 1847 года. Мрачный, погруженный все время в какое-то тяжелое раздумье, Шуман на первый взгляд не понравился Сметане. Несравненно более приятное впечатление произвела его жена. С прославленной пианисткой чешский композитор впоследствии даже поддерживал переписку.

Однако беседовать с Шуманом было интересно я приятно. Сметана знал, что Шуман в своих статьях и выступлениях поддерживал прогрессивное романтическое направление в музыке. Это он, Шуман, познакомившись с ранними сочинениями совсем еще юного Шопена, в частности с его Вариациями на тему Моцарта, печатно заявил: «Шляпы долой, господа, это – гений». А сколько прекрасных статей после этого написал Шуман о Шопене!

Взволнованная, пронизанная романтическим пафосом музыка Шопена была близка Сметане. С тех пор как некоторые сочинения польского мастера он услышал в исполнении Листа, Шопен стал, пожалуй, самым любимым его композитором. Да это и не удивительно. Музыкальный вкус Сметаны с детства был воспитан на чешском народном творчестве. И стремление Шопена использовать в своих сочинениях народные танцы и мелодии было понятно ему. А кроме того, на примере Шопена Сметана видел, как народное творчество обогащает содержание произведений, насыщает его свободолюбивыми, демократическими идеями, ненавистными тиранам. Шопену удавалось даже на основе старинного рыцарского танца – полонеза создавать сочинения, в которых звучали грозные призывы к борьбе. Недаром Шуман говорил, что царь Николай, подавивший польское восстание, должен опасаться Шопена больше других, потому что его музыка – это «пушки в цветах».

Шуман сокрушался по поводу болезни Шопена. Все более тревожные вести приходили из Парижа, Какая великая утрата ждет искусство, если не станет вдруг этого романтика из романтиков!

Беседы с Шуманом помогли Сметане до конца понять значение и патриотический пафос музыки Шопена. То, о чем молодой музыкант раньше только смутно догадывался, теперь принимало вполне реальные очертания: музыка может и должна сыграть не последнюю роль в борьбе его отечества за национальную свободу.

Совсем по-иному воспринял теперь он и слова профессора Сметаны, подчеркнутые в одном из его писем. Одобряя решение Бедржиха посвятить себя искусству, профессор выражал надежду, что «путь его будет путем чешского мастера». Только теперь Сметана стал понимать особый смысл этих слов. Он вспоминал беседы с профессором. Не раз тот с возмущением говорил, что гибнет чешская культура. Там, где еще пятьдесят лет тому назад была слышна чешская речь, ныне господствует немецкая. Он сравнивал Чехию с Лаокооном. Чужеземцы опутали Чехию, как змеи Лаокоона, и грозят задушить ее.

Сметана чувствовал, как в нем пробуждается непреодолимое желание действовать. Положение домашнего учителя начинало его тяготить. Он хотел трудиться так, чтобы приносить какую-то пользу отечеству. Кроме того, он мечтал о независимом положении, которое позволило бы ему назвать Катержину своей женой. Летом 1847 года Бедржих решил уйти от графа Туна и отправиться в первую концертную поездку.

Был намечен точный маршрут: Пльзень, Хэб, Марианске Лазни, Франтишковы Лазни и Карловы Бары. Выступление в Пльзни, где Бедржиха еще помнили, прошло хорошо. Но уже следующий концерт в маленьком западночешском городке Хэбе совсем не имел успеха. Музыка любимых Сметаной романтиков была еще непонятна провинциальной консервативной публике. Страстное желание Сметаны пропагандировать новые сочинения, донести их до своих слушателей на этот раз принесло композитору лишь огорчения. Он вернулся в Прагу.

И тут возник новый план. Сметана решил организовать в столице симфонический оркестр и давать концерты современной музыки. Молодой энтузиаст был готов к неудачам на первых порах. Ведь даже премьера «Дон Жуана» в Вене была плохо принята. Музыка Бетховена тоже вначале с трудом завоевывала признание. Но прекрасное должно все-таки победить!

Однако все это были только планы и мечты, рожденные безудержным полетом фантазии молодого энергичного человека. Они рухнули при первом же столкновении с действительностью. Деньги! Деньги решали все, а их-то как раз и не было у Сметаны. Пришлось отказаться от этого заманчивого плана и серьезно подумать о заработке.

Сметана возвращается к педагогической деятельности. Он бегает по урокам с утра до вечера. Но положение его остается по-прежнему незавидным. О женитьбе нечего и думать. Даже инструмент, без которого немыслима работа, купить не на что. Сметана вынужден заниматься урывками, пользуясь любезностью друзей и приятелей.

После долгих размышлений он решает написать Листу. Они не были знакомы. Лист, конечно, даже не слышал его имени. Но какое это имеет значение? «Кому еще художник может довериться, как не такому же художнику? Богатые, аристократы, нам, беднякам, не сочувствуют – пусть погибает голодный!» – писал он Листу. Сметана подробно изложил свое положение и просил помочь. К письму он приложил «Шесть характерных пьес», посвященных Листу.

Знаменитый музыкант получал тогда много подобных писем. Но сочинения Сметаны сразу обратили на себя его внимание. «Среди тех произведений, с которыми я познакомился последнее время, они принадлежат к числу самых выдающихся, прекрасно прочувствованных и мастерски отделанных», – написал Лист Сметане в своем ответном ободряющем письме. Он обещал похлопотать об их издании. И через некоторое время «Шесть характерных пьес» Сметаны были действительно напечатаны в Лейпциге издателем Кистнером.

Обнадеживающее письмо Листа придало Бедржиху бодрости. Оно укрепило в нем веру в свои возможности. Однако жить все-таки было не на что. И опять Сметана задает себе вопрос: что делать? Может быть, открыть постоянную музыкальную школу? Ученики найдутся. По крайней мере тогда не придется бегать по городу. Взвесив все, он начал хлопоты. Но пока городские власти рассматривали его прошение, пока медленно поворачивалась скрипучая бюрократическая машина, Сметана продолжал до изнеможения бегать по урокам. Благоприятное решение пришло лишь в середине мая. Но композитор уже не мог им воспользоваться из-за событий, взбудораживших всю страну.

На протяжении столетий подавляли Габсбурги национальную жизнь в Чехии. Все, что можно было забрать у чехов, забиралось. Чудовищные налоги и барщина изнуряли крестьянство. Все, что рождалось на земле чешской, Габсбурги считали своей собственностью. Чехов заставляли платить даже за грибы, собранные в лесу. Но что грибы! С мест погребения взимали плату австрийские власти. Неудивительно, что в стране постоянно вспыхивали крестьянские восстания и голодные бунты. Неспокойно было и в городах. Особенно после того, как в 1848 году на весь мир прозвучал призыв Маркса и Энгельса «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Восстания крестьян и рабочей бедноты длились иногда по нескольку месяцев. Габсбургская полиция зверски подавляла их, расстреливая толпы голодных людей.

Но и жестокие расправы не могли потушить справедливый гнев народа, свято хранившего в своей памяти заветы героев гуситских войн. Каждый раз как революционный гром раздавался в какой-нибудь части Европы, эхо его прокатывалось по Чехии и Словакии. После польского восстания в Чехии при деятельном участии студенчества и передовой интеллигенции начали возникать тайные общества.

Габсбургское правительство серьезно опасалось волнений в стране. Оно понимало, что это может привести в конце концов к распаду «лоскутной империи». Чтобы ослабить напряжение и избежать возможных откликов на февральскую революцию 1848 года во Франции, в марте в Чехии была отменена цензура и обещана конституция. Эти действия властей ввели в заблуждение некоторых чешских патриотов – они восприняли их как приближение долгожданной свободы. Так, возвратившийся из России Карел Гавличек счел, что настала пора заговорить во весь голос. Он основал «Народную газету» и в первом номере, вышедшем 5 апреля 1848 года, призвал чешский народ воскресить былые героические времена. «Теперь или никогда! Смелее вперед!» – писал он, советуя энергичнее начать борьбу за попранные национальные права.

В июне 1848 года в Праге вспыхнуло восстание. Оно не имело ни единого руководства, ни какого-либо определенного плана, а возникло стихийно, как целый ряд предшествовавших. На баррикадах сражались рабочие и ремесленники, студенты и интеллигенция. Как звон набатного колокола, прокатилась по стране весть о пражском восстании.

Прага восстала! На помощь Праге!

Движение под лозунгом помощи Праге охватило почти все районы Чехии. «Не платите налогов, не выполняйте барщины и немедленно идите с цепами и косами или другим оружием в Прагу», – призывали листовки. И толпы крестьян спешили на помощь древней столице. Как во времена Жижки и Прокопа Большого, поднимались чехи на борьбу.

А в Праге шли бои. На стенах города были расклеены прокламации, призывавшие солдат идти с народом.

Сметана постоянно поддерживал связь с передовой чешской молодежью и был членом студенческого общества «Согласие», связанного с революционными кругами. С радостью и надеждой встретил он сообщение о восстании. В эти суровые, боевые дни родилась его «Песня Свободы». Написал он ее на текст Йозефа Йиржи Колара – дяди Катержины. Песня призывала чехов крепко стоять за свои права, честь и славу родины, единственным хозяином которой должен стать чешский народ. Она сразу стала популярной, ее пели на улицах, на баррикадах под свист пуль и гром артиллерийской канонады. Тогда же написал Сметана и «Марш студенческого легиона Пражского университета» и «Марш Национальной гвардии», в рядах которой тоже были студенты.

Не щадя великолепных зданий, били австрийские пушки по городу. Кровью чешских патриотов окрасились камни мостовой. Сотни убитых лежали на улицах…

Разве этого хотел Гавличек, когда писал: «Смелее вперед!»? Нет! Зачем проливать кровь, если можно многого добиться мирным путем? Правительство обещало конституцию. Значит, стоило только энергично взяться за переговоры, и чехи получили бы гражданские свободы. К чему было поднимать восстание сейчас, когда Габсбурги предлагают компромисс?

У Гавличка были единомышленники среди чешских деятелей. На страницах газет они стали осуждать восставших, призывая прекратить кровопролитие. Это, естественно, вызвало большое замешательство среди пражан.

А императорские войска тем временем перекрыли все дороги в столицу. Лишившись подкрепления, Прага вынуждена была сдаться.

Напуганное масштабами восстания и той поддержкой, какую оно встретило среди крестьянских масс, австрийское правительство начало зверскую расправу по всей стране. В тюрьмы сажали и участников восстания и просто сочувствовавших. Чтобы спастись от когтей габсбургского премьер-министра Александра Баха, многие патриоты вынуждены были покинуть Прагу. Уехал к родным в Обржистов близ Мельника и Сметана.

Чешские политические деятели старались ускорить принятие конституции. Делегатом в имперский сейм от Чехии был избран и Гавличек. Он все еще верил, что в недалеком будущем конституция ограничит власть монарха и чехи получат право на самоуправление. Но скоро Гавличек понял свою роковую ошибку.

Подавив восстание, Габсбурги отказались от прежних обещаний. Ни о каких правах народов, входивших в состав империи, они и слышать не хотели. Новая конституция действительно была создана. Но она не была принята сеймом. Сейм ее даже не рассматривал, так как попросту был разогнан. В конституции, «дарованной» Францем Иосифом, императорская власть объявлялась священной и нерушимой. Одновременно был опубликован закон об отмене барщины. Но помещики по этому закону должны были получить денежное возмещение за отмененные повинности.

Вот к чему на деле привели обещания Габсургов! Чехия по-прежнему оставалась бесправной. А на крестьянство были возложены новые поборы.

Гавличек раскаивался, что в критические дни пражского восстания поверил правительству. И теперь, хотя и с опозданием, он начал героическую борьбу. В своих статьях он резко выступал против политики правительства, вскрывал ее реакционную, антидемократическую сущность. В результате «Народная газета» была запрещена.

Гавличек переехал в Кутную Гору и стал издавать там политическую газету «Славянин». Но вскоре полиция запретила ее распространение в Праге, а затем тоже закрыла. В 1851 году за свои антиправительственные выступления Гавличек был арестован и сослан. В стране усиливалась реакция, получившая название «баховской» по имени свирепствовавшего премьера.

В августе 1848 года Сметана вернулся в Прагу. На сердце у него лежала страшная тяжесть: многие его друзья были арестованы и высланы. Он опасался даже за их жизнь. Ведь неизвестно было, какой оборот примут дела, как будут расправляться палачи с патриотами.

Мы не располагаем сколько-нибудь достоверными сведениями о связях композитора с чешским революционным движением. Правда, он вошел в его историю как автор патриотических песен и маршей. Но обстановка в Праге была такова, что нужна была конспирация; вероятно, многие письма и документы Сметана уничтожил, и мы очень мало знаем о его жизни в этот период. Знаем только, что, пользуясь ранее полученным разрешением, он открыл музыкальную школу. Знаем также, что 27 августа 1849 года в небольшом кругу родных и друзей скромно была отпразднована его свадьба с Катержиной; они любили друг друга, любили музыку и готовы были рука об руку пройти долгий путь, вместе встретить любые испытания.

Катержина начала преподавать в школе. По примеру Прокша Сметана устраивал в своей школе музыкальные вечера. Организованные вначале для узкого круга, вечера эти приобрели широкую известность. После выступления учеников обычно играл сам Сметана, который не прочь был и поспорить о художественных достоинствах того или иного произведения. Но часто, когда супруги оставались в интимном кругу, речь заходила не о музыке, а о тяжелом, гнетущем положении в стране. И тогда вновь и вновь читались стихи Эрбена, и Сметана, воодушевленный ими, садился к роялю и импровизировал, но уже не польки, а героические сцены…

Руководство школой и концерты не мешали Сметане работать над новыми сочинениями. После «Торжественной увертюры», которую он начал сочинять еще в Мельнике, композитор написал много всевозможных полек. Он стремился опоэтизировать этот любимый народом чешский танец, как это делал Шопен с мазуркой и полонезом.

Польки Сметаны выходят далеко за пределы просто танцевальной музыки. Это скорее картины природы и народной жизни. Все они насыщены глубоким и многообразным содержанием. Взять хотя бы ре-мажорную польку для оркестра «Нашим девушкам» и цикл «Свадебные песни» для фортепьяно, состоящий из трех пьес. Интересно, что вторая пьеса – «Жених и невеста» – та самая полька, мелодию которой композитор использовал впоследствии в «Проданной невесте», а тематический материал третьей пьесы – «Свадебный веселый танец» – вошел в оркестровое вступление к первому акту этой же оперы.

Незаконченные наброски и польки, написанные вскоре после подавления пражского восстания, дышат глубокой грустью. Таков, например, первый вариант фа-минорной польки. Она вошла в качестве второй пьесы в цикл «Три салонные польки», изданный в 1855 году. Отголоски этой грусти появляются и в «Трех поэтических польках» и в фортепьянном цикле «Листки из альбома»… Это – шесть небольших лирических пьес. Одна из них посвящена Роберту Шуману.

В январе 1851 года Катержина произвела на свет первую дочку, которую в честь отца назвали Бедржишкой. Девочка стала всеобщей любимицей: очень рано проявилась ее необычайная музыкальная одаренность; в три года она уже знала все пьесы, звучавшие в классах школы, и имена авторов, очень чисто пела и даже немного играла. Вслед за Бедржишкой появились Габриэлла, Софья и Катержина.

Теперь к переживаниям Сметаны прибавилась еще тревога за будущее детей. Он видел, что положение в стране продолжало оставаться очень напряженным. Не прекращались преследования деятелей чешской культуры. Бесконечными репрессиями и грубейшим вмешательством в жизнь чехов габсбургские власти старались подавить малейшее проявление свободолюбия.

Каждое патриотическое выступление было связано с большим риском. И все же чешские писатели, музыканты, художники не складывали оружия. Национальные проблемы и острые социальные вопросы ставила в своих произведениях тогда еще молодая писательница Божена Немцова. В ее повестях и рассказах звучит протестующий голос чешской бедноты. В 1853 году появился новый сборник баллад Карла Эрбена «Букет», созданный любимым писателем Сметаны на материале древних преданий. Во вступительном стихотворении поэт писал:

 
Родина-мать, о твоей дивной силе
Повествуют наши предания!
 

(Перевод Ник. Асеева)

В этом сборнике, который завершался поэмой «Пророчица», композитор находил отклики на свои мысли. В ней автор призывал родной народ мужественно переносить тяжелые испытания, выпавшие на его долю, и объединиться для предстоящей борьбы.

Вновь введенная габсбургская цензура хозяйничала во всех издательствах. Было запрещено переиздание и исполнение песни Шкроупа «Где родина моя». Но, несмотря на запрет, песня эта приобрела значение гимна чешского народа. Студенческая молодежь выходила с этой песней на улицы…

Чехи мечтали, чтобы в империи произошли какие-нибудь события, которые позволили бы добиться некоторых уступок. Среди них нашлись такие наивные люди, что возлагали надежды на бракосочетание императора Франца Иосифа с принцессой Елизаветой. Иллюзии о «демократизме» будущей императрицы были тогда очень распространены не только в Чехии, но и в Венгрии, где особенно ненавидели Франца Иосифа за его жестокую расправу с участниками восстания 1848 года. Конечно, Сметана сделал большую ошибку, поверив слухам об изменении национальной политики, которого ждали от принцессы. Очутившись во власти этих иллюзий, он написал по случаю предстоящего бракосочетания «Триумфальную симфонию». Партитура этой симфонии, в которой композитор использовал гайдновскую мелодию, ставшую австрийским национальным гимном, была отправлена в Вену. Но Сметана не получил никакого ответа. Симфонию исполнили всего один раз в Праге 26 февраля 1855 года под управлением автора, впервые в жизни появившегося тогда за дирижерским пультом. В дальнейшем Сметана, понявший, как он заблуждался, запретил играть ее. Исполнялась только третья часть, напоминавшая польку. И партитура этой единственной симфонии композитора была напечатана лишь спустя сто лет.

Ничего, кроме горького разочарования, симфония эта не принесла композитору. Тем временем многие из его друзей и знакомых покинули родину, спасаясь от преследований. Сам он тоже находился под наблюдением полиции как автор «Песни свободы»…

В 1855 году вслед за Габриэллой умерла любимая дочурка Бедржишка. Под впечатлением этих тяжелых утрат Сметана написал соль-минорное трио для фортепьяно, скрипки и виолончели. Личные переживания и гражданская скорбь тесно переплетаются в этом произведении.

Мало радости принес Сметане и наступивший 1856 год. Снова смерть посетила его дом, унеся пятимесячную Катержину. Из четырех дочерей осталась только одна – Софья. Материнское горе подорвало здоровье Катержины.

В этом же году умер и вернувшийся из ссылки Карел Гавличек. Сметана потерял друга. Чехия лишилась пламенного трибуна, отдавшего жизнь свою за счастье родины. Много людей из окрестностей Праги пришло в столицу в тот день, когда на доме, где умер Гавличек, открывали мемориальную доску. Почтить память славного борца собрались чехи. Многочисленный хор исполнял произведение Сметаны, написанное в честь Гавличка. Оно начиналось словами «Слава тебе, великий Славы сын».

Единственным приятным событием этого года был приезд Листа в Прагу. Наконец-то Сметана лично познакомился с человеком, который оказал ему в свое время большую поддержку.

Лист очень дорожил свободой и в жизни и в творчестве. После бесед с ним Сметане еще тяжелее показалась окружающая обстановка, еще нестерпимее габсбургский гнет. Чтобы хоть ненадолго вырваться из тисков этого гнета, вздохнуть полной грудью, Сметана решил на время покинуть Чехию.