Текст книги "Хроника одного скандала"

Автор книги: Зои Хеллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

К пяти часам Шеба промерзла до костей. Она ехала по пустынному городу, выискивая открытое кафе. Нашла в Клеркенуэлле – обшарпанную забегаловку, где было очень жарко, дымно и шумно от звона посуды. Шеба заказала яичницу с тостами, чашку чая и задумалась, что же ей делать дальше. Надо было возвращаться домой – успокаивать дочь, объясняться с негодующим мужем. Шеба понимала, что семья давно тревожится за нее, но не могла себя заставить. Вернуться домой, не поговорив с Конноли хотя бы по телефону, было выше ее сил. Где-то на задворках сознания крепла мысль, что если ей не удастся поговорить с Конноли этим вечером, то уже не удастся никогда. А потом ее осенило: надо поехать к дому Конноли! Понятно, что объявиться на пороге нельзя, но ведь можно покричать под окошком или бросить камешек, если по-другому не выйдет. План обретал очертания, и у Шебы посветлело на душе. Воодушевленная перспективой встречи с Конноли, Шеба расплатилась и вышла из кафе.

Путь до района Конноли оказался неблизким; к тому же, добравшись туда, Шеба потеряла еще полчаса, заплутав в хаосе зданий. Шеба сбилась с ног, пока нашла нужный квартал. Как и в первый раз, она проехала по переулку позади дома, забыв, что окно спальни Конноли выходит на другую сторону. Пришлось разворачиваться и делать круг. Увидев свет в его комнате, Шеба не сдержала радостного возгласа. Наконец хоть какой-то проблеск удачи.

Шеба постояла, глядя на окно и мысленно умоляя Конноли почувствовать ее присутствие. Потом тихонько позвала его. Она побоялась крикнуть слишком громко, и сначала у нее ничего не вышло – голос сорвался. Но Шеба не сдавалась. Стиии-вен,пищала она. Стиии-вен.Конноли не отзывался, зато в окне соседнего дома дрогнула занавеска и появилось лицо женщины. Шеба замолкла: не хватало ей объясняться с соседями. Она поискала глазами какой-нибудь подходящий снаряд, чтобы бросить в стекло, но ничего не нашла. Ни камешка, ни пробки от бутылки.

И тогда ей в голову пришла еще одна идея. Нужно позвонить Конноли из уличного телефона-автомата! Номера Шеба не знала – из конспирации она прежде вызывала Конноли только по пейджеру, – но ведь в автомате есть телефонный справочник. А если трубку снимет кто-то из родителей, она назовется его одноклассницей. Шеба удивлялась, как это до сих пор до такого не додумалась.

Ближайший телефон не работал. Ей повезло со следующим, напротив винной лавки на Олбани-Уэй. Будка провоняла сырым табаком и мочой, но аппарат был в порядке. Шеба нашла в справочнике телефон семейства Конноли, потренировалась немного, изображая школьницу, после чего набрала номер.

Трубка противно липла к уху. Услышав голос миссис Конноли, Шеба была так потрясена собственным безрассудством, что на миг потеряла дар речи.

– Алло! – повторила миссис Конноли. Из глубины дома доносился шум работающего телевизора.

– Алло-алло, – наконец пискнула Шеба. – А Стив дома?

(Я как-то упросила Шебу изобразить школьницу: на редкость неубедительно.)

Миссис Конноли не ответила. Шеба уж было решила, что та повесила трубку, но потом услышала оклик: «Стивен! К телефону!»

– Алло? – Конноли снял трубку другого аппарата.

– Стивен, это я, Шеба. Целый день пытаюсь с тобой связаться. Ты, наверное, пейджер отключил?

– М-м-м?

Нейлоновый хруст подсказал ей, что Конноли разговаривает из своей комнаты, лежа на покрывале с гоночными машинами.

– Ты в порядке, Стивен?

– Угу. Нормально, – бесцветным голосом отозвался он.

– Ты не волнуйся, я притворилась твоей одноклассницей. Послушай, я тут, неподалеку. На Олбани-Уэй. Можешь на минутку выскочить?

В трубке молчали.

– Стивен?

– He-а, не выйдет.

– Ну пожалуйста. До смерти хочу тебя увидеть. Приди хоть обнять меня.

– He-а. Не могу.

– Полли убежала из дома. Пришлось лететь за ней в Шотландию.

– Угу.

– Стивен?

– Усек.

– Стивен! – Шеба с трудом сдерживала гнев. – Мне нужно рассказать тебе кое-что очень важное!

– Ну, позванивай, – сказал Конноли. – Увидимся. Пока.

И он отключился.

На добрую минуту, вспоминала потом Шеба, она окаменела, устремив взгляд на стену будки. Затем повесила трубку, села на велосипед и направилась обратно.

Она уже проехала квартал и собиралась свернуть в сторону Хэмпстед-роуд, когда ее внимание привлекли голоса и, оглянувшись, она увидела парня и девушку на крыльце дома Конноли. Сам Конноли стоял позади них, в проеме двери. «Вы там поосторожней», – донеслось до Шебы его напутствие. Дальнейший разговор она не расслышала. А потом Конноли спустился по ступенькам и поцеловал девушку-то ли в щеку, то ли в губы, Шеба не увидела. Она вцепилась в руль велосипеда. Голова у нее пошла кругом. Второй парень что-то сказал, все трое рассмеялись. «Пошел ты! Ревнуешь небось», – хохотнул Конноли.

Гости Конноли зашагали в сторону Шебы, и она помчалась прочь. «Боже, боже, боже, – стоном срывалось с ее губ. – Боже, не дай ему влюбиться в другую!»

Ричард ждал Шебу в гостиной, застыв в кожаном кресле.

– Господи, Шеба! – сказал он при виде вошедшей жены. – Это уже предел. С твоей стороны крайне безответственно не дать о себе знать. Ты что, не могла позвонить? Один ребенок у меня уже на шее есть, и второй мне ни к чему.

– Пожалуйста… – пробормотала Шеба. Она стояла перед ним в пальто, чувствуя, как от тепла покалывает ладони.

– Пожалуйста – что? – повысил голос Ричард.

– Просто… пожалуйста! – Шеба устало прислонилась спиной к двери.

– Прошу прощения за беспокойство. Разумеется, ты была слишком занята, чтобы вспомнить о мелких семейных неурядицах. Почему бы нам отныне не решать все проблемы пощечинами?

– О-о, – протянула Шеба, опускаясь на диван. – Я знала, что ты не упустишь шанса меня наказать…

– Если уж на то пошло… – Ричард скрестил руки на груди, – я постарался придержать свое мнение при себе, пока не услышу твою версию событий.

Вытянувшись на диване, Шеба смотрела в потолок.

– Ах, какой ты у нас мудрый арбитр! – сказала она.

* * *

В канун Нового года у Шебы с Ричардом никаких вечеринок не намечалось. Они собирались пригласить друзей на ужин, но после случившегося оба решили, что принимать гостей не в настроении. Полли отправилась на рок-концерт в Брикстон, а остальные отметили праздник тихим семейным обедом.

Мне тоже негде было отмечать Новый год, но это уж как водится. За долгие годы я выработала собственные традиции проведения выходных и праздников. В этот Новый год, как и во все иные на протяжении последнего десятилетия, я купила бутылку хереса и вечер напролет напивалась в компании Джейн Остин.

В первую неделю января мы с Шебой общались только по телефону, и всякий раз она казалась мне на грани истерики. Конноли по-прежнему не отвечал на звонки, и Шебе волей-неволей, но пришлось взглянуть в глаза тому вопиющему факту, что ей дали отставку. Почему Конноли ею пренебрегает? Этот вопрос занимал все мысли Шебы. Она вызывает в нем отвращение? Или у него появилась другая? Быть может, всему виной та маленькая шлюшка, с которой он целовался на пороге своего дома? Ответов на этот поток бессвязных вопросов у меня не было, а потому я в основном ограничивалась ролью слушателя.

Единственной темой, отвлекавшей Шебу от Конноли, был Бэнгс. Есть у него доказательства ее романа или нет? Доложит он о ней кому-нибудь или нет? Я же к этому времени заметно успокоилась насчет Бэнгса. С каждым прошедшим днем он представлялся все меньшей угрозой. Я начала подозревать, что преувеличила опрометчивость своих слов в его квартире. Что я, собственно, такогосказала? Да он наверняка и не поверил.

– Бэнгс не любитель скандалов, – вновь и вновь убеждала я Шебу. – Он не станет трепать языком.

На что Шеба всегда реагировала с умилительным пылом:

– Вы так считаете, Барбара? Вы вправду так считаете?

Глава пятнадцатая

Вечером воскресенья перед началом четверти я вернулась домой из прачечной и увидела мигающий на автоответчике огонек. Поразительно – три звонка за время моего отсутствия. Первые два раза Шеба траурным голосом повторяла мое имя и отключалась, а на третий оставила сообщение: «Барбара? Где вы, Барбара? Мне звонил Пабблем. Он знает.По-моему, знает. Велел завтра в восемь утра быть у него в кабинете. Сказал, что против меня выдвинуто серьезное обвинение в недостойной связи с учеником. Пожалуйста, Барбара… пожалуйста, позвоните, как только сможете».

Шеба ответила с первого звонка – явно караулила у телефона.

– Я пропала, Барбара! – Она готовила ужин, дети были рядом, и ей приходилось шептать в трубку. – Бэнгс проболтался, подонок. Что мне делать? Скажите, что мне делать, Барбара?

– Откуда вы знаете, что это Бэнгс? – возразила я. – Проболтаться мог кто угодно. Ваша дочь хотя бы…

– Какая, к дьяволу, разница! Что мне теперь делать – вот вопрос.

– Послушайте… – Я старалась не обнаружить тревоги. – Прежде всего необходимо продумать свой рассказ до мелочей. Вы что-нибудь сказали Ричарду?

– Его нет дома. Да и что я ему скажу, черт возьми?

– И не говорите. Ничего не говорите. Все это лопнет как мыльный пузырь, Ричарду и знать ни к чему. Завтра пойдете к Пабблему и скажете, что подружились с Конноли, изредка помогали мальчику с рисунками и никаких физических отношений между вами не было.Никаких! На этом вы должны стоять твердо. Помните – вы оскорблены, вы в ярости.

– А вдруг Бэнгс видел нас вместе? А вдруг у него есть доказательства?

– Не думаю, – осторожно произнесла я. – В противном случае он бы поделился ими со мной. Но даже если он и видел вас вместе, его слово будет против вашего, и только. Признайтесь Пабблему, что Бэнгс пытался за вами приударить, а теперь, по-видимому, мстит за то, что его отвергли.

Шеба горько рассмеялась.

– Не могу поверить, что все это происходит со мной, Барбара, – сказала она, когда смех затих.

– Я тоже. Но ничего, Шеба, все хорошо. Все будет хорошо.

По большому счету не верила я другому – собственным словам. Разумеется, я понимала, что проблемы не за горами, но даже мне не приходило в голову, насколькоони близки.

Не прошло и полутора часов после нашего с Шебой разговора, как в дверь дома Хартов позвонили. Сама Шеба находилась наверху – купала Бена. Ричард из кабинета крикнул Полли, чтобы та открыла. Дочь не отреагировала, и Шеба услышала, как Ричард с проклятиями топает вниз по лестнице. Какое-то время из прихожей не доносилось ни звука, и Шеба решила, что это скауты или «Свидетели Иеговы». А потом снизу донесся какой-то шум. Оставив сына в ванне, Шеба вышла на лестничную площадку. Отсюда она отчетливо различала женский голос и низкий рокот Ричарда.

Шеба спустилась на один пролет и перегнулась через перила, чтобы разглядеть, что там происходит. Входная дверь была нараспашку; низенькая блондинка в тяжелом пальто и шерстяной шапке шипела на Ричарда, грозя ему пальцем:

– Не смей так со мной разговаривать! У меня есть доказательства. Если кто здесь и лжет, то это твоя жена.

Ну вот и все, подумала Шеба. Беда пришла.Первым ее порывом было удрать – проскочить через спальню в ванную и запереться там. Наверное, она так и сделала бы, но опоздала. Женщина подняла голову, и ее взгляд наткнулся на Шебу.

– Ты! – заорала она. – Это ты и есть? А ну иди сюда!

Полли выбрала этот момент, чтобы наконец выползти из гостиной.

– Что за хрень тут происходит? – поинтересовалась она.

– Сгинь! – приказал Ричард. – К себе! Немедленно!

В кои веки обошлось без пререканий. Мельком глянув на мать, Полли вновь скрылась.

Шеба, окаменев, смотрела на багровое от ярости лицо женщины.

Гораздо позже, вспоминая эту сцену, она отметит явное сходство сына с матерью: та же смуглая кожа, широкая кость, те же трагически опущенные уголки глаз. Но это позже. А в тот момент лицо женщины было так чуждо, так враждебно, что Шеба на миг убедила себя, что это вовсе не мать Конноли.

– Что, испугалась? – желчно спросила женщина. – Давай, давай, спускайся. Сейчас я с тобой поговорю!

Совершенно чужой человек отдавал ей приказы в ее собственном доме. Шебу трясло, словно через нее пропустили электрический ток. Бледное лицо Ричарда с прищуренными глазами, казалось, плавало рядом с лицом женщины. Ричард был озадачен. Он еще не понял.Он еще считал себя в одной команде с женой – против этой вздорной, невесть откуда взявшейся бабы. Еще несколько минут – и моей прежней жизни конец, повторяла про себя Шеба, спускаясь по лестнице.

– Сегодня нам позвонил директор, – сообщила миссис Конноли, – и пригласил назавтра к себе. Сказал, что хочет потолковать насчет Стивена, но не по телефону. Я к Стивену: «Что от нас надо твоему директору?» А мой сын начинает плакать! Рыдает, как дитя малое! Тут уж я из него все вытянула. Он мне всерассказал. Я и письма твои грязные видела…

– Минуточку, минуточку! – поднял руку Ричард.

– Не надо, – остановила его Шеба.

– То-то же! – злорадно кивнула миссис Конноли. – Нечем крыть, верно? Может, расскажешь муженьку, чем ты занималась с моим сыном?

– Ведите себя прилично, – нахмурился Ричард. – В доме ребенок.

Шеба вспомнила о Бене, который все еще ждал ее в остывающей ванне.

– Полли! – крикнула она. – Поднимись к Бену, присмотри за ним.

Рот миссис Конноли беззвучно открывался и захлопывался, словно зев выброшенной на песок рыбины.

– Это ты мнеговоришь вести себя прилично? У меня, между прочим, тоже дети имеются!

Из гостиной снова появилась Полли:

– Объяснит кто-нибудь, что происходит?

– Закрой рот и отправляйся наверх, – приказал Ричард.

Полли угрюмо прошаркала по лестнице мимо матери.

Шеба остановилась на нижней ступеньке; по ее лицу катились слезы.

– Давай, давай, поплачь, – сказала миссис Конноли. – Стерва развратная…

– Прошу прощения, – оборвал ее Ричард. – Придется мне… – Он опустил ладонь на плечо миссис Конноли и попытался развернуть ее к двери, но она выскользнула из-под его руки и заорала в лицо Шебе:

– Дрянь! Наглая дрянь!

В ходе короткой схватки у Ричарда свалились очки, а шапка миссис Конноли съехала набок.

– Не смей… меня… трогать!

Все трое – Шеба, Ричард и миссис Конноли в своей полупьяной шапке – на мгновение замерли.

В конце концов Ричард наклонился за очками. Вернув их на место, он начал что-то говорить миссис Конноли своим сиропно-миротворческим голосом («сюсюканье» – называет этот тон Шеба), и тут миссис Конноли внезапно метнулась к Шебе.

Атака длилась не более пары секунд, но, когда Ричард оттянул миссис Конноли от жены, в ее кулаке остался существенный клок волос Шебы.

– Довольно! – Ричард схватил миссис Конноли за плечи. Та вопила во все горло, отбрыкивалась, махала руками.

Шеба рыдала, уцепившись за край стола. Потом она вспоминала, что ее потряс вид Ричарда, который обхватил миссис Конноли сзади и в неуклюжих медвежьих объятиях потащил к двери. Ее ботинки на резиновой подошве волочились по полу, как у покойника.

Хлопнула дверь, и почти в ту же секунду пронзительно заголосил звонок. Ричард, тяжело дыша, привалился спиной к двери. Шеба опустилась на пол. Они смотрели друг на друга, а в прихожей не умолкали упорные звонки, почти заглушающие визгливую арию миссис Конноли на крыльце.

* * *

Шеба больше не позвонила мне в тот вечер – 
полагаю, объяснялась с Ричардом. На следующий день она предпочла остаться дома – мудрое решение, – несмотря на приказ Пабблема явиться к нему. Я не раз набирала ее номер из школы, но трубку никто не снимал. В результате я большую часть дня пробыла в неведении, вынужденная складывать цельную картинку из сплетен, которыми взахлеб обменивались мои коллеги. Шеба, оказывается, завела интрижку со Стивеном Конноли, шушукались учителя. Между ней и матерью мальчика произошла безобразная сцена, с рукоприкладством. Не исключено – и даже вероятно, – что Шеба совратила не одного Конноли. Полиция уже привлечена.

На первой перемене в учительской было не протолкнуться. Окружив Элейн Клиффорд, мои коллеги с горящими глазами внимали последним сводкам, которыми снабдила биологичку школьная секретарша Дерде Рикман. В данный момент, докладывала Элейн, в кабинете директора «проходит заседание» с участием Пабблема, представителей полиции и семейства Конноли. Виновницу торжества тоже вызвали, но она отказалась явиться и с минуты на минуту будет арестована. Пабблем в кошмарном состоянии. Буквально час назад наорал на практикантку за то, что подала кофе не по его вкусу: слишком много молока. Дерде Рикман объясняла такое поведение чувством вины и гневом. Пабблем, на ее взгляд, не мог себе простить, что вопиющие злодеяния Шебы случились в период его директорства.

Лично я сильно сомневаюсь в этой теории. Гнусное настроение Пабблема наверняка было вызвано досадой, что он упустил шанс унизить Шебу, разделать ее под орех. Если бы не опрометчивость миссис Конноли, которой приспичило раньше времени вторгнуться в дом Хартов, Шеба тем утром пришла бы к Пабблему и он смог бы минимум пару часов метать громы и молнии. Ну а теперь что? Шеба ускользнула из его лап, и ему ничего не осталось, как перепоручить ее полиции. Бедный старина Пабблем. Его лишили мига сладостного садизма.

Выступление Элейн было в самом разгаре, когда в учительской появился Моусон с экземплярами сильно запоздавшего директорского труда «В чем наши ошибки». В тот день во время обеденного перерыва ожидалась предварительная беседа Пабблема касательно революционных идей данного документа, но в связи с «непредвиденной ситуацией», как назвал дело Шебы чрезмерно осторожный Моусон, глава школы отменил собрание. Оживление, с которым педагоги встретили эту новость, сменилось хоровым стоном, когда завуч объявил, что встреча всего лишь перенесена на следующую неделю. Директор, заверил нас Моусон, с прежним нетерпением ждет «конструктивной реакции» коллектива на свои инициативы.

Возвращаясь к себе в класс, в коридоре Старого корпуса я увидела Бэнгса. В сплетнях коллег его имя пока не всплывало. Похоже, все пребывали в уверенности, что разоблачение Шебы – дело рук миссис Конноли. Но я-то знала, кто всему виной. Бэнгс уже взялся за ручку двери туалета, когда наткнулся взглядом на меня. Он окоченел на месте, точно застигнутый врасплох таракан. Открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал и скрылся в туалете.

– Кусок дерьма! – прошипела я ему вслед.

Около четырех вечера мне наконец удалось связаться с Шебой по телефону.

– Слава богу! – сказала я, услышав ее голос. – Целый день пытаюсь до вас дозвониться. Как вы, в порядке?

– Нет… здесь у нас сущий ад. Сами понимаете…

– Полиция была?

– Да… Утром. Ричард ездил со мной в участок. Им столько всего надо было… Отпечатки пальцев и тому подобное. Мы только час как вернулись.

Я ожидала слез и стонов, но Шеба была непостижимо бесстрастна. По-видимому, так на нее подействовал шок.

– Как он держится? – спросила я.

– Не знаю. Я страшно волнуюсь. Он по-прежнему не отвечает…

– Что?

– Ох, простите. Вы имели в виду Ричарда? Он… Не знаю.

– Быть может, мне приехать?

– Лучше не надо. Боюсь, Ричарду сейчас не до гостей. К тому же мы еще не рассказали детям.

На следующий день в «Ивнинг стандард» появилась заметка о Шебе. Небольшая, всего лишь абзац в подвале четвертой страницы, с сообщением об учительнице из Северного Лондона, которой предъявили обвинение в физическом насилии над учеником. Но я уже тогда поняла, что шлюзы вот-вот откроются. Во время обеденного перерыва я успела переброситься с Шебой парой слов. Она была не просто спокойна – едва ли не в ступоре. И она вновь не позволила мне приехать, так что после школы мне ничего не оставалось, как только вернуться домой и переживать в одиночестве.

В среду утром меня вызвали к Пабблему. У меня и мысли не было, что речь пойдет о Шебе. Я предполагала, что директор хочет обсудить свою новую задумку по Ирландии в рамках курса истории девятых классов. Ходили слухи, что Пабблему вздумалось снизить дефицит картофеля в рационе ирландских крестьян однодневным постом наших детей.

На сей раз он обошелся без вступления. Кивнул при моем появлении и заговорил прежде, чем я успела сесть.

– У Шебы Харт, как вы наверняка знаете, серьезные проблемы.

Я подтвердила:

– Разумеется, мне об этом известно.

– Очень серьезные.

– Да.

– Если не ошибаюсь, вы с ней близки.

– Мы дружим.

Он вперил в меня многозначительный взгляд.

– Что вы хотите этим… – начала я.

– Не стану ходить вокруг да около, Барбара, – оборвал меня Пабблем. – Мне дали понять, что вы уже какое-то время в курсе отношений Шебы со Стивеном Конноли.

– Что?

– Вы меня слышали.

В кабинете повисло гнетущее молчание.

– Брайан Бэнгс сообщил, что незадолго до Рождества вы упомянули об этих отношениях. Было такое или нет?

– Я поделилась своей догадкой.

– Вот как? А Брайан счел, что это было больше чем догадка. На его взгляд, вы были совершенно уверены.

– В таком случае, он ошибается.

– Хорошо. А у вас не возникло желания поделиться своей догадкой с руководством? Со мной, в частности?

– Нет. Повторяю, то было всего лишь предположение. Не в моих привычках разносить сплетни.

– А вы отдаете себе отчет, что связь Шебы с этим мальчиком преступна?

– Отдаю.

– Вы также наверняка отдаете себе отчет, что недонесение о преступлении само по себе преступно?

– Понимаю, к чему вы клоните, но, боюсь, это большая ошибка. Мне не о чем было сообщать. Я уже объяснила, что не имею привычки передавать неподтвержденные слухи.

– Однако же вы не сочли зазорным передать «неподтвержденный слух» Брайану?

– Послушайте…

Пабблем поднялся.

– Мы с вами не находим общего языка, не так ли, Барбара? – сказал он. – И причина отнюдь не в недостаточности усилий с моей стороны. Видит бог, я старался. Я знаю, что мое присутствие в Сент-Джордже вам не по душе. Я знаю, что вы находите мой стиль руководства слегка… – он пальцами изобразил в воздухе кавычки, – новомодным. Тем не менее надеюсь, вы не станете отрицать, что я искренне пытался сработаться. Не так ли? Вы согласны?

Я перевела взгляд за окно, на директорский садик. Одинокий воробей безнадежно стучал клювом по ледяной корке в птичьей купальне.

– Я согласна, что мы оба старались вести себя как цивилизованные люди.

– И все-таки отношения не складываются, я прав?

– Мы не обязаны быть друзьями.

Пабблем обошел стол и присел на корточки рядом со мной.

– Буду откровенен, Барбара. Я оказался в трудном положении. Как ни неприятно считать вас сообщницей Шебы…

– Прошу прощения!..

– …я обязан, – повысил голос Пабблем, – обязанпредоставить полиции любую существенную информацию касательно моих подчиненных. Ситуация щекотливая, как вы понимаете.

– Я не сообщница! Я не сделала ничего дурного.

Пабблем со смехом выпрямился.

– Правда, Барбара? Что ж, вы заявляете, что ничего не знали о Шебе, и я не вправе сомневаться в ваших словах. Но помните, что, если вы останетесь в коллективе, мне придется доложить о вашей с Шебой дружбе полиции. Пока вы находитесь у меня в подчинении, я должен быть уверен, что в ваших поступках не было и намекана недостойность.

– Что за чушь…

– Собственно, общение с полицией не должно быть для вас такой уж проблемой. Если, конечно, вы действительно ничего не знали. Просто я счел, что вы предпочли бы этого избежать, и потому стал прикидывать…

– Но послушайте…

– Прошу вас! – Пабблем вскинул руку. – Позвольте мне закончить, Барбара! – Он помолчал, прежде чем продолжить. – Итак, я прикинул, каким образом могу вам помочь. На мой взгляд, сложившаяся ситуация предоставляет нам шанс… пересмотретьвашу роль в Сент-Джордже. Учитывая, что в вашем возрасте – прошу прощения – уход на заслуженный отдых выглядит вполне естественным актом, я подумал… гм-м… пожалуй, в данный момент это было бы наилучшим шагом для вас.

Я смотрела на него во все глаза:

– Вы… о чем это вы?

– О том, что у вас есть две альтернативы…

– Вы хотели сказать – одна альтернатива, два выхода.

– Как угодно. – Пабблем пожал плечами. – Я предлагаю единственно достойный для вас вариант.

Из страха выдать себя, я промолчала.

– Вам не обязательно соглашаться немедленно, Барбара. Я понимаю, решение судьбоносное, нужно обдумать.

Когда я поднялась, чтобы покинуть кабинет, Пабблем преградил мне дорогу к двери.

– Рад, что мы поговорили, Барбара. Вы сообщите мне о своем решении? Сразу же?

Не услышав ответа, Пабблем не двинулся с места.

– Крайний срок… скажем, завтра после обеда, договорились?

Помедлив, я все же кивнула, и он шагнул в сторону.

– Вот и умница.

На середине коридора меня догнал голос Пабблема:

– Да, кстати! Барбара, вы успели это пролистать?

Я оглянулась, увидела у него в руке экземпляр доклада «В чем наши ошибки» и не сочла нужным даже ответить.

– Ах, Барбара! – радостно воскликнул он. – Как не стыдно! Сделайте одолжение, пролистайте. Найдете кое-что впечатляющее, уж это я вам говорю.