Текст книги "Хладнокровный"

Автор книги: Злата Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

 – Хоть раз в жизни поступи как разумный человек и послушай меня. Хотя бы ради Тори.

 Кьяра поближе прижала к себе девочку.

 – Снова будешь шантажировать меня ею?

 – Я вовсе не это имел в виду, – тяжело вздохнул Ноа. – Просто пойдем уже. Или я тебя отнесу.

 Кьяра понимала, что он так и поступит. Ноа не терпел, когда что-то шло вопреки его желаниям. Развернувшись, она направилась в дом и поднялась на второй этаж, но вместо своей комнаты, выбрала детскую. Так надежнее.

 – Я не просто так сказал тебе пойти в спальню, – сказал Ноа, застыв на пороге. – Детская прослушивается и здесь ведется круглосуточное видеонаблюдение, а наш разговор нуждается в конфиденциальности.

 Кьяра была шокирована.

 – Почему ты установил наблюдение? Тори что-то угрожает?

 – Конечно, нет, – отмахнулся он. – Просто она ребенок. Не можем же мы быть полностью уверены в няне? Вдруг, она недостаточно хорошо заботится о ней?

 Из уст любого другого человека это прозвучало бы, как бред или откровенная ложь, но Ноа был параноиком – он никому не доверял. Так что девушка поверила этому объяснению. Захватив погремушку для малышки, она все же прошла в свою спальню и села, устраивая Тори на своих коленях.

 – Твоя забота о ребенке, которого ты считал чужим, по меньшей мере, кажется мне странной, Ноа, – сказала она.

 – Ты так плохо думаешь обо мне? – с каким-то разочарованием спросил он.

 – Я не знаю тебя, – с вызовом ответила она, душа в себе укол вины. – Как я могу тебе верить? Ты пропал на год, вернулся, утверждая, что ничего не помнишь, да еще и с какой-то девкой на прицепе, а теперь выясняется, что твоя амнезия – полная чушь.

 – Я вижу, тебя очень задевает присутствие Лиззи, – довольно сказал этот самовлюбленный осел. – Я же говорил, что между нами ничего не было.

 – Мне все равно. Перестань увиливать Ноа! Я жду правду.

 – Хорошо. Начну с начала, если не возражаешь.

 Ноа сел напротив нее.

 – Как ты знаешь, наш вид был создан ведьмой по имени Дуйсех.

 – Я думала, никто уже и не помнит ее имени, – удивилась Кьяра. – Мне всегда было интересно, как ее звали, но никто не знал.

 – Я знаю больше, чем другие. Я – Фитцджеральд.

 Девушка закатила глаза. Она уже отвыкла от этого фитцджеральдского гонора за время его отсутствия.

 Ноа продолжил говорить.

 – Магия ведьмы идет не от тела, а от души. Она часть самой их сущности, поэтому, когда Дуйсех создавала нас, ей для этого потребовалась такая мощная сила, что часть ее сущности оказалась заключена в каждом из нас. Она буквально связала свою душу с душами сотен оборотней, которых создала и именно за счет ее магии они обрели способность перевоплощаться. Однако, она поняла это далеко не сразу. Ее сила была огромна, но через десятки лет Дуйсех начала слабеть. Когда она поняла, в чем причина ее слабости, то решила навсегда разрушить свою связь с оборотнями. К тому времени армия ей была уже ни к чему. Вот только это оказалось не так просто. Для ритуала нужно, чтобы главы всех родов добровольно отдали ей свою кровь, отказавшись от сущности зверя, но к тому времени, первые оборотни давно умерли, а новые уже родились со зверем  внутри, и, полностью избавиться от него было невозможно. Поэтому их просто заперли, как в ментальную клетку, без доступа к сознанию человека, являющимся носителем. Люди многого не помнят, и кое-чего не без помощи магии, но вот что я тебе скажу, Кьяра: мы – не латентные оборотни. Мы практически люди, потому что даже латентные оборотни имели внутреннюю связь со своим зверем. Мы же его, с тех пор, даже не чувствуем. Осталось лишь подобие жалких инстинктов.

 Кьяра была поражена. Она никогда не задумывалась над этим, но то, что говорил Ноа, выходило за рамки ее восприятия. На самом деле, они ведь и вправду считали себя людьми. Просто с более строгими правилами и большим превосходством над остальными.

– Если это так, то почему оборотни согласились так легко отказаться от своей сущности? Раз ведьма провела ритуал, значит, главы родов пошли на это добровольно.

 – Я бы тоже отказался, если бы мог, Кьяра. Быть оборотнем очень… нелегко, скажем так.

 – Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.

 – Оборотни не могли контролировать свое обращение в полнолуние. Об этом мифы не лгут. В остальное время они могли обращаться по собственному желанию, но не делали этого, потому что никто добровольно не захочет испытать такую боль. Войны закончились, на магов началась охота, поэтому, мы существовали как люди, живя вблизи лесов, чтобы скрываться в них во время полнолуния. Чем слабее становилась Дуйсех, тем болезненнее становилось обращение, потому что звери не могли подпитываться ее магией в достаточной мере. Дети сходили с ума, росли неадекватными и неуправляемыми. Почему, думаешь, среди оборотней было так много воинов? Их мучила жажда крови и они использовали свою агрессию в бою, лишь бы не сойти с ума и не прирезать первого попавшегося под горячую руку. Мои предки очень подробно расписывали то, что творилось в их жизни на протяжении многих поколений. Кодекс Фитцджеральдов насчитывает сотни рукописей, начиная с момента образования нашего вида и кончая моими собственными.

 Тори уронила погремушку, прервав его, и Кьяра удивленно заметила, что слушала, затаив дыхание.

 – Иди ко мне, девочка, – сказал Ноа, забирая у нее дочь и укладывая на свою руку.

 Тори устало зевнула и ухватилась пальчиками за его бороду. Ноа принялся покачивать ее, баюкая на руках, и Кьяра раздраженно вздохнула.

 – Давай, переходи ближе к делу, Ноа.

 Мужчина улыбнулся, заметив ее нетерпение.

 – Хорошо, я сокращу свой рассказ, если ты перестанешь задавать вопросы. Оборотни с радостью согласились избавиться от бремени обращения, но Дуйсех не смогла просто отсечь всех, потому что мы уже вросли в нее. Нужно было сохранить хоть какую-то часть, поэтому, этой частью стали Фитцджеральды. Не весь род, а только Глава и его сыновья. В тот день, когда первый ритуал не удался, Дуйсех и Глава Фитцджеральд заключили сделку: он и его прямые потомки по крови останутся оборотнями, а взамен она освободит всех остальных и проведет дополнительный ритуал, который поможет обуздать зверей Фитцджеральдов. Больше никаких превращений в полнолуние, только по собственной воле. Эта сделка навсегда осталась между ними. Никто не знает об этом, кроме членов нашей семьи. Фитцджеральды управляют общиной, потому что благодаря зверю у нас есть преимущество над другими. Люди этого не знают, но чувствуют доминирование и подчиняются, даже не осознавая, что делают это.

  – То есть, ты хочешь сказать, что можешь обращаться в волка? – неверяще спросила Кьяра.

 – Могу. Я делаю это каждую неделю, вообще-то.

 – Но зачем? И почему ты рассказал мне об этом? Что происходит, Ноа?

 – Многое, – мрачно ответил он, вставая, чтобы уложить заснувшую Тори на кровать. – Все Фитцджеральды, начиная с пятилетнего возраста, обращаются каждую неделю. Дуйсех обманула нас. Она не по доброте душевной избавила нас от необходимости обращаться в полнолуние. Как бы далеко она не находилась, каждое наше обращение в волка забирает часть ее силы, потому что мы связаны. Несмотря на сильнейшую агонию, которая ломит тело даже несколько дней спустя после обращения, мы делаем это, чтобы понять, насколько она сильна и еще больше ослабить ее. В последний год боль стала меньше, а это говорит о том, что ведьма набирает силу. Она оставила незаконченным ритуал, из-за которого весь наш вид стал уязвим. Из-за недостатка сил, она исчезла, но обещала вернуться. Эта женщина живет сотни лет и столько же Фитцджеральды готовятся, чтобы не дать ей то, чего она хочет.

 – И что же это?

 – Возрождение могущества. В тот день, когда она станет достаточно сильна, чтобы закончить ритуал, весь наш вид будет уничтожен. Она порвет связь окончательно и, без ее магии, мы просто умрем, потому что наши звери давно стали частью нас самих. Нет волка – нет и его носителя. Когда она избавится от нас, то не будет ничего, что продолжало бы утягивать ее силу. Именно поэтому я исчез год назад. Мы наконец-то вышли на след потомка Дуйсех.

 – Потомка? – удивилась Кьяра. – Разве?..

 – Да, Кьяра. Все легенды говорят о том, что Дуйсех была бессердечной и одинокой, но сто тридцать лет назад мой прадед узнал, что после своего внезапного исчезновения, Дуйсех родила двух девочек-близняшек. Это было сотни лет назад и с тех пор в мире развелось немало их потомков, но на всех них стоял мощный щит, пока, при помощи ведьмы из друидов, мы не нашли одного прямо в Лондоне. Он слишком слаб для того, что мы собирались сделать, но помог достаточно, чтобы при помощи своей крови найти того, в ком больше всех отразилась родовая магия Дуйсех. И это Лиззи. Она – та, кто может нас спасти.

 Кьяра недоверчиво хмыкнула.

 – Так вот куда ты клонил, – язвительно сказала она. – И конечно, за свою помощь Лиз потребовала на ней жениться.

 – Именно поэтому я скрывал от тебя правду, Кьяра, – раздраженно сказал Ноа. – Ты не можешь рассуждать здраво, а сразу поддаешься своим эмоциям. Вечно лезешь, куда не надо, и, так и норовишь ввергнуть в хаос все и вся.

 Его слова причинили девушке ужасную боль. Ноа ни капли не изменился, все так же относясь к ней, как к кукле, которую можно достать, когда хочется поиграть и положить обратно в шкаф до следующего раза. Она  отвернулась, скрывая выступившие на глазах слезы, и сжала кулаки, пытаясь успокоиться.

 Неожиданно, Ноа обхватил ее руками и прижал спиной к своей груди. Она попыталась вырваться, но он не пустил, прижав ее руки к туловищу.

 – Не дергайся, – прошептал он ей на ухо. – Прежде чем начнешь рвать и метать, послушай меня до конца.

 Кьяра замерла, чувствуя, что вот-вот расплачется и изо всех сил стараясь думать обо всем, кроме обиды, расползающейся по ней от его слов.

 – Мы не знали, насколько сильна и как настроена Лиз. Может ли она слышать обрывки мыслей, проникать в сознание, что доступно сильным магам.  Именно поэтому, ведьма из друидов провела ритуал, заблокировавший мою память. А чтобы я не сбился с цели, при помощи крови потомка Дуйсех привязала меня к Лиззи. Даже ничего не помня, меня тянуло к ней, а когда я слишком отдалялся, становилось физически плохо. Все это время моя жизнь была постановкой, которой управлял Хэйс. Мы не думали, что это затянется так надолго. Смерть бабушки Лиззи и наш с ней переезд подтолкнули развитие событий. Хэйс наконец-то уверился в том, что девушка действительно не в курсе своих магических способностей и не использует их. За месяцы круглосуточной слежки она ничем не выдала себя. Лиззи считает, что она человек. Когда я привез ее сюда и рассказал об оборотнях, она была шокирована тем, что вся эта мистика существует на самом деле. Как только ведьма из друидов найдет способ освободить ее силу, я расскажу Лиззи правду. Она поможет нам и навсегда исчезнет из нашей жизни.

 – Почему ты так в этом уверен?

 – Потому что я знаю, как заставить людей делать то, что мне нужно, – заявил Ноа.

 – И это все? Ты просто используешь ее? Разве ты не был в нее влюблен, когда потерял память?

 – Чем теснее я с ней общался, тем крепче становилась наша связь. Именно поэтому я считал, что люблю ее. Когда воспоминания вернулись ко мне, эта связь пропала. И прежде, чем ты задашь еще с десяток вопросов, память мне вернул Хэйс еще в Бостоне, а про свой план я тебе не расскажу, потому что ты слишком импульсивна и совершенно не способна думать, прежде чем что-либо сказать или сделать.

 Кьяра с новой силой начала вырываться из его рук и Ноа нехотя ее отпустил.

 – Хорошо, Ноа, – сказала она, поворачиваясь к нему лицом. Злость вытеснила обиду и придала ей сил. – Делай все, что считаешь нужным. Я постараюсь обуздать свои неконтролируемые эмоции и игнорировать Лиззи. Никому не скажу ни слова. Но за мое молчание тебе придется заплатить.

 Ноа напрягся.

 – Кьяра…

 – Я не договорила. Я требую, чтобы ты держался как можно дальше от меня, Ноа. Возможно, прошедший год и не изменил тебя, но я больше не та Кьяра, которая следовала твоим правилам и слушалась тебя во всем, как покорная овечка. Ты можешь избить меня, наказать, да даже убить, но я не отступлюсь. Я не собираюсь и дальше жить по твоей указке, потому что я живой человек и  имею на все свое собственное мнение. Если тебе так важна твоя роль спасителя, то вперед. Мешать и ставить палки в колеса я не собираюсь. Но тебе придется научиться уважать меня.

 – То, что я не говорю тебе всего, не значит, что я не уважаю тебя. Речь идет о реальной опасности, Кьяра.

 – Я это понимаю. Я даже готова тебе помочь, если это будет необходимо. Можешь быть уверен, от меня Лиззи не узнает ничего. Вот только я, в отличие от тебя, не уверена, что она так уж невинна. Я не хочу видеть эту женщину рядом со своей дочерью. Если хочешь гулять с Тори, то делай это без ее присутствия.

 – Ты ставишь мне условия касательно моей дочери? – возмутился мужчина.

 – Я ее мать, Ноа. И ты должен учитывать мое мнение. Не хочу видеть Лиззи рядом со своим ребенком.

 – Хорошо, – кивнул Ноа. – Еще что-нибудь, принцесса?

 Кьяра почти улыбнулась, но сумела скрыть злорадство.

 – Да. Я больше не хочу видеть тебя в своей спальне. Если захочешь секса, ищи его в другом месте.

 Ноа прищурил глаза, хищно оскалившись.

 – И почему я не удивлен? – сказал он. – Хорошо, Кьяра, будь по-твоему.

 Такое легкое согласие удивило и даже задело ее.

Муж наклонился к ее уху, и, не касаясь ее, прошептал:

 – Ты моя, Кьяра. Я мог бы прямо сейчас заставить тебя умолять меня, но не буду. Проявлю уважение и подожду, пока ты не придешь сама.

– Не приду, – уверенно заявила девушка. – Ты мне не нужен, Ноа Фитцджеральд! Я больше никогда не буду твоей женой, даже если всю жизнь проживу под твоим именем.

 Он отстранился, глядя в ее глаза, и странно улыбнулся, после чего вышел из  спальни, напоследок пробормотав слово «ведьма». Почему-то, она не сомневалась, что на этот раз он имел в виду ее.

Глава 12

 Ноа был зол. У него была масса дел, но все, о чем мужчина мог думать, так это о том, что его отношения с Кьярой снова пошли не по тому пути. Черт возьми! Ну почему она так упряма?

 Он клял себя, на чем свет стоит, из-за того, что поддался глупой ревности и выдал себя, набросившись на нее, как голодное животное. Знал ведь, что с Мёрдоком у нее ничего не могло быть, ведь это Хэйс подговорил парня, чтобы тот «занял» Кьяру, пока за нее не ухватился кто-нибудь еще, а предпосылки были, потому что несколько мужчин начали прощупывать почву, интересуясь, может ли вдова Главы выйти замуж вторично. Конечно, он никогда не признается в этом Кьяре. Это унизит ее, а для его жены ее гордость была превыше всего.

 Ноа скучал по ней, даже находясь рядом. Отсылая ее в Дорсет для ее же безопасности, он поклялся себе, что когда вернется, то все будет по-другому. Да, он сглупил, пытаясь изменить ее, подогнать под рамки идеальной жены, а ведь с самой первой встречи она привлекла его именно тем, что отличалась от других женщин и, наверное, он был не готов к ней. Ноа даже не знал, что так может быть. Влюбиться в нее было глупо, но это случилось, и, он смирился. Решил прислушаться к совету матери и быть счастливым, но сначала нужно было разобраться с Дуйсех. Он боялся, что она становится слишком сильной. А Кьяра… Ей придется подождать.

 – Что-то случилось? – спросил Хэйс, вырывая его из своих мыслей.

 – Нет. Но я устал ждать, Хэйс. Поторопи Энн или найди ей замену, – сказал он, имея в виду ведьму из друидов, которая помогала им.

 Маги и оборотни всегда враждовали. Их связывала кровавая история, и, прощать друг друга не спешили ни те, ни другие, но, к сожалению, чтобы добиться своей цели, Ноа требовался сильный и опытный маг. Энн МакЭвой убедило то, что двое ее детей пока побудут под опекой оборотней, но даже в таких условиях она и не думала спешить.

  – Я разговаривал с ней сегодня утром, – ответил Хэйс. – Ей нужно еще два-три дня.

 Ноа в раздражении зарычал. Лиззи задавала все больше вопросов и становилась подозрительной. Он уже устал корчить из себя влюбленного идиота, потакающего всем ее капризам.

 – А что с Амелией?

 Он попросил Хэйса узнать, что сейчас происходит в жизни бывшей невесты. После того, как Амелия родила, следуя оставленным им указаниям, Хэйс отправил ее в Италию с новыми документами и перевел на ее счет кругленькую сумму, умыв на этом руки. Как ни странно, девчонка захотела оставить ребенка себе.

 – Она живет там же, вместе с сыном и одной горничной. Осенью планирует пойти учиться. Ничего странного или подозрительного детектив не нашел.

 Ноа удовлетворенно кивнул. Если у него не будет сына, его маленький кузен Роуман – так назвала ребенка Амелия – станет наследником Фитцджеральдов. Он приказал приставить к ним круглосуточную охрану и не обращать внимания, если Амелия будет протестовать. Безопасность превыше всего.

 Ноа был шокирован, когда узнал, что Тори его дочь. Шанс на то, что у них с Кьярой родится ребенок, был один из тысячи. Такое случалось крайне редко. Тем не менее, даже думая, что малышка – ребенок Джастина и Амелии, Ноа любил ее. Однако, осознание того, что она часть его самого и Кьяры наполняла его благоговением каждый раз, когда он смотрел на нее, выискивая знакомые черты своей жены. Ноа не знал, что способен любить кого-то так сильно. Это было одновременно сладкое и горькое чувство, ведь не имевший раньше слабостей, он теперь обрел сразу две и они были ему дороже собственной жизни.

 – Мы с Лиз уедем в Дублин на два дня, – сообщил он Хэйсу. – Как только Энн поймет, что нужно делать, приступайте немедленно. Не нужно ждать моего возвращения.

 – Могу я спросить, с какой целью Вы едете? – спросил мужчина.

 – Кузина Лиззи пробудет в Ирландии неделю. У нее командировка и Лиз хочет с ней встретиться.

 – Вы не отдали распоряжений касательно охраны, – озадаченно заметил Хэйс.

 – Отдал. Я не все свои дела решаю через тебя, Хэйс.

 – Конечно, Глава. В таком случае, желаю удачного путешествия. Мне пора идти.

 Ноа кивнул и Хэйс ушел. Возможно, Лазарус и доказал свою преданность, но Ноа ему не доверял. Он никому не мог верить полностью, даже членам своей семьи.

***

 – Я хотела поблагодарить тебя за все, что ты для меня делаешь, – сказала Лиззи, положив голову ему на плечо, пока они ехали домой.

 – Не стоит, милая, – улыбнулся Ноа. – Твоя семья – моя семья.

 Лиззи посмотрела на него взглядом, полным любви и благоговения, и он поймал себя на мысли, что его это скорее раздражает, чем вызывает чувство вины или жалости. Ноа не мог дождаться, когда все закончится и он станет свободным. Не только от Лиз, но и от ответственности, которая тяжелым грузом давила на его плечи.

 Он не мог поверить в то, что когда-то хотел эту девушку. Как только память вернулась к нему, связь с ней была потеряна, ведь привязать кого-то к другому человеку можно только в том случае, если он свободен от других чувств. Влечение, влюбленность, которую Ноа испытывал к Лиззи, были искусственными, и, прошли бесследно, как только Хэйс показал ему видео с Кьярой. Жена была объектом его истинной страсти и, как только он ее увидел, воспоминания вернулись к нему, словно по щелчку пальцев.

  Ноа никогда не влюбился бы в кого-то, вроде Лиз. Откровенно говоря, она была занудой. Слишком проста, чтобы вызвать интерес. Ее наивность бесила его, но Ноа умело скрывал свои чувства. Притворство было частью его сущности с самого детства и для него не составляло проблем принять личину другого человека.

 Они провели два дня в Дублине вместе с Пэм, которая с восьми утра до шести вечера пропадала в офисе партнеров, из-за которых и приехала сюда. По вечерам они выбирались поужинать в какое-нибудь тихое местечко, проводя время за разговорами и вином. Ноа глаз не спускал с Лиз, сопровождая ее везде. Никогда не путешествовавшая, девушка жаждала осмотреть город, и, он выступал в качестве ее гида. Мужчина до смерти устал от праздного времяпрепровождения, и вздохнул с облегчением, когда они покинули город. Дома его ждали важные дела. Работа в офисе все еще была на Хэйсе и помощниках, но дела, касающиеся общины, снова были в его руках.

 Ноа лениво играл с волосами девушки, расположившейся на его плече, представляя, как отреагировала бы Кьяра на такое нарушение ее личного пространства. Лиззи ластилась к нему, как кошка, в то время, как Кьяра всегда держала дистанцию и избегала прикосновений, кроме тех случаев, когда они занимались сексом.

 – С тех пор, как мы прибыли в эту страну, у меня такое чувство, будто я теряю тебя, – продолжила говорить Лиззи, поглаживая лацкан его пиджака. – Эти выходные будто вернули тебя мне после разлуки.

 – Так будет не всегда, милая, – сказал он. – Как только я разберусь со своими обязанностями и жизнь войдет в колею, все снова будет по-прежнему.

 – Хотелось бы, – вздохнула Лиз.

 Через несколько минут она уснула на его плече и проспала до самого дома.

***

 Кьяра была вне себя, узнав, что Ноа уехал вместе с Лиззи в Дублин. Она ревновала и злилась. Плевать, что Ноа утверждал, будто между ними ничего нет, она, практически, дала ему карт-бланш в порыве ярости во время их последнего разговора. Все два дня, что их не было, девушка изводила себя, представляя, чем они там занимаются. И ничего хорошего ей в голову не приходило.

 В понедельник днем, она собрала дочь и поехала навестить Лили. Подруге прописали постельный режим, ее беременность с самого начала протекала тяжело, и, Кьяра хотела ее подбодрить.

 – Я так рада тебе, – сказала Лили, когда они с Тори зашли в ее спальню. – Давай скорее мне эту малышку, я очень соскучилась.

 Кьяра положила дочку рядом с ней на кровать, а сама присела в кресло. Пока Лили целовала и сюсюкала с малышкой, горничная принесла чай и, отпустив ее, Кьяра сама начала разливать его по чашкам.

  Когда Тори начала капризничать, Кьяра взяла ее и, передав своей личной горничной, ждущей ее в коридоре, велела выйти с девочкой в сад.

 – Давай спокойно выпьем чаю, – сказала она Лили, недовольной тем, что ребенка унесли.

 – Ладно, – сказала та. – Мне жутко хочется есть после витаминов, которые я пью по утрам.

 Они болтали ни о чем, пока ели крошечные сэндвичи с разнообразной начинкой, и Кьяра поймала себя на мысли, что хотела бы поделиться с Лили своими проблемами, да только ее подруге никак нельзя волноваться в ее положении, а больше никому она не доверяла. Ее сестры были слишком далеки от всего, что происходит, и вероятнее всего, не поняли бы ее. Другое дело Лили.

 – Ну, как у вас дела с Ноа? – спросила подруга, отложив чашку и устраиваясь поудобнее.

 – Нормально, – ответила Кьяра. – Он уехал в Ирландию вместе с Лиззи. Сегодня должен вернуться.

 – И тебя это задевает? – угадав ее настроение, спросила Лили.

 – Ужасно, – призналась Кьяра. – Он сказал, что между ними ничего пока не было, так как эта святоша не верит в секс до свадьбы, что просто смешно, учитывая, что она человек. Но я все равно не могу не думать, чем они занимаются и как проводят ночи. Я люблю его, Лили!

 – Я и не сомневалась, – грустно улыбнулась Лили. – Ты вернулась девять месяцев спустя после его исчезновения, и, все равно ходила грустная и потерянная. Как бы ты не утверждала, что ничего к нему не чувствовала, я понимала, что это самообман. Ты ведь горевала о нем, Кьяра.

 – Я не любила его тогда, – возразила она.

 – Или не позволяла себе осознать, что именно чувствуешь. Что же изменилось теперь? Ты полюбила его, потому что он вернулся с любовницей, растаптывая твою гордость, и демонстрируя не лучшее отношение к тебе? Не думаю. В том-то и дело, что любят не из-за чего-то, а вопреки. Ноа не самый лучший мужчина, но ты почему-то его любишь. И скорее всего тебе не хочется в этом признаваться, потому что ты не можешь принять то, что полюбила человека, который плохо к тебе относился.

 Кьяра не понимала, почему из ее глаз катятся слезы. Они просто вырвались и поползли по щекам.

 – О, милая, прости меня! – встревожилась Лили. – Я не хотела тебя расстраивать.

 – Ничего, Лил, – сказала она, вытирая щеки. – Ты права во всем. Я унижаю себя этими чувствами, вот и все.

 – Ничего подобного, Кьяра! – возмутилась подруга. – Ты, как всегда, воспринимаешь все сквозь призму своих нелепых идеалов. Полюбив Ноа, ты не перестала уважать себя. Ты ведь не смирилась с его решением? Дала отпор, не так ли? Пока ты не позволяешь ему опускать себя, тем более в собственных глазах, нет ничего плохого в том, что ты чувствуешь. Не разочаровывай меня, я думала ты умнее.

 – О, заткнись, Лил! – улыбнулась девушка.

 Кьяре стало значительно легче после ее слов. Лили была права, она слишком зациклилась на том, как неправильно для нее любить Ноа.

– Спасибо тебе. Никакой психолог не нужен, когда есть такая подруга, которая все расставит по своим местам и вобьет немного ума в голову.

 – Раз так, то я просто обязана брать с тебя деньги, потому что слишком уж часто ты пользуешься моими услугами, – пошутила Лили. – А теперь, если мы разобрались с твоими тараканами, будь добра, помоги мне встать. Мне нужно в туалет.

 Живот Лили был огромным, что на таком сроке казалось очень странным, пока на последнем обследовании не выяснилось, что она ждет двойню. Кьяра помогла ей встать с кровати и проводила в ванную. Через пять минут девушка начала волноваться, потому что Лили все еще не вышла. Подойдя к двери, она постучала.

 – Лили, ты в порядке?

 Когда ответа не последовало, Кьяра дернула ручку и, к счастью, дверь оказалась не заперта. Войдя внутрь, она обнаружила Лили, лежащей на полу, в луже крови и без сознания. Девушка закричала, зовя на помощь, и бросилась набирать номер скорой.

 «Боже, пожалуйста, только не выкидыш! Снова Лили этого не переживет.»

Глава 13

 Кьяра отправила Тори с телохранителем и горничной домой, а сама поехала в больницу с Лили. В себя подруга так и не пришла. Когда они приехали в больницу, Хэйс был уже там. Никогда в жизни Кьяра не видела его таким напуганным. Мужчина был белым, как полотно, и у него заметно дрожали руки. Он кинулся к ним, как только увидел, но Лили сразу же увезли, а их попросили подождать. Прошло больше часа, прежде чем к ним вышел доктор и сказал, что все в относительном порядке. Им удалось остановить кровотечение и стабилизировать Лили, но  ей придется пробыть в больнице до рождения близнецов, потому что слишком высока вероятность преждевременных родов.

 Поняв, что больше она ничем не поможет, Кьяра решила поехать домой и, попрощавшись с Хэйсом, направилась к выходу. Каково же было ее удивление, когда на улице она обнаружила автомобиль Ноа.

 – Все в порядке? – спросил он, выходя из машины.

 – Да, – сказала Кьяра. – Лили придется лежать в больнице до родов, но им удалось ее стабилизировать.

 – Хорошо, – вздохнул Ноа. – Полагаю, Хэйсу сейчас не до чужого сочувствия. Поехали домой, Кьяра. Я потом  ему позвоню.

 Девушка не стала спорить. Она села в машину и откинув голову на спинку сидения, закрыла глаза. Прошло не более двух часов с тех пор, как Кьяра покинула дом Лили, но чувствовала она себя выжатой, как лимон.

  – Я не спущусь к ужину, – сказала она Ноа, когда они приехали и зашли в дом. – Хочу немного вздремнуть.

 – Как хочешь, – ответил он.

 Кьяра проглотила обиду и поплелась наверх. Ей не хотелось быть одной. Ей хотелось, чтобы Ноа спросил, что с ней, обнял ее, утешил. То, что случилось сегодня, обнажило ее незажившую рану, и Кьяра едва сдержалась, чтобы не сломаться на глазах у Хэйса.

***

 В свое время, Кьяра, как и Лили, ожидала двойню. Она забеременела примерно на две недели позже Амелии, но из-за отсутствия явных симптомов, обнаружила это только после месяца жизни в Дорсете. В тот день, когда узнала о смерти Ноа.

 Девушка упала в обморок, а испуганная ее состоянием сестра, вызвала доктора, который и предложил ей сделать тест, оказавшийся положительным. Ее беременность протекала на редкость спокойно, в отличие от страдающей, от множества симптомов, Амелии. В ночь, когда у Амелии отошли воды и они поняли, что время пришло, была сильная гроза. До больницы, находящейся в тридцати минутах езды, они добирались два часа из-за аварии, произошедшей на дороге. Кьяра так переволновалась, что это вызвало схватки у нее самой. И вроде срок был вполне подходящий, но что-то пошло не так. После обследования врач сказал, что самой родить ей не удастся и принял решение сделать кесарево сечение.

 Они с Амелией родили с разницей в десять часов, вот только Кьяра из больницы вышла с разбитым сердцем и горем от потери ребенка, которое не могла облегчить даже оставшаяся в живых дочка, которая нуждалась в ней. После нескольких недель беспрерывных слез и депрессии, Амелия силой увезла ее в город, сказав, что заточение себя в четырех стенах не поможет ей придти в себя. Кьяра скрыла от всех тот факт, что у нее должны были быть две дочери, а не одна, но обмануть себя было не так просто. Сегодня она так испугалась за Лили, что невольно перенеслась в тот день, когда очнулась после наркоза и узнала, что одна из ее малышек родилась мертвой, а врачам так и не удалось ее реанимировать.

 Зайдя в свою спальню, Кьяра рухнула на кровать и зарылась под одеяло, сотрясаясь в рыданиях. Девушку охватила такая сильная боль, что ей казалось, будто она задыхается под ее гнетом. В голове проплывали картинки маленького надгробия с именем Александра Мэри Фитцджеральд и букетом маленьких чайных роз, которые она велела менять каждый день. Хотелось выть от отчаяния и она прикусила подушку, чтобы удержать в себе нечеловеческие звуки, рвущиеся из ее горла, но добилась лишь того, что дышать стало еще труднее.

 Внезапно, девушка почувствовала, что сзади к ней прижимается другое тело. Кьяра застыла в изумлении, а потом услышала голос Ноа:

 – Все в порядке, Кьяра, не плачь. Все уже позади.

 Он крепко обхватил ее руками, прижав спиной к своей груди, и из нее вырвалось очередное громкое рыдание. Повернувшись, она уткнулась лицом в его грудь и сжала пальцами рубашку на его плечах. Снова и снова ее тело сотрясали чудовищные спазмы, она задыхалась, но не могла остановиться, вцепившись в Ноа, как в спасательный круг, и орошая слезами его грудь, пока обессилено не провалилась в сон.

***

 Проснулась девушка от звука приглушенного голоса Ноа.

 – … только не разбуди свою маму.

 Она открыла глаза и поморщилась, почувствовав головную боль. Ноа сидел в кресле у камина, с Тори на коленях, и показывал девочке что-то в своем телефоне.

 – Я не позволяю ей контактировать с техникой, – хрипло сказала Кьяра. – Никаких телефонов и телевизора.

 Ноа повернулся к ней и на его лице читался большой знак вопроса, и касался он отнюдь не ее методов воспитания. Однако, Кьяра не хотела говорить о причинах своего срыва. Поднявшись с кровати, она пошла  умываться, а зайдя обратно в комнату, подошла  к мужу и взяла у него дочь, устраиваясь в кресле напротив. Тори взволнованно заерзала, радуясь, что мама, наконец, вспомнила о ней. Кьяра прижала малышку к себе и зарылась носом в ее волосики.