Текст книги "Всполохи на камне (СИ)"

Автор книги: Зинаида Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

48. Лия

Я сижу рядом с Петром и наблюдаю, как он дышит, как слегка ворочается, ищет более удобную позу и снова проваливается в глубокий сон. Замечаю, что увеличивается отек на лице.

Да уж, завтра проснется красавчик! Надеюсь, что ничего серьезного, кроме ушиба у Петра нет, хотя он выглядит очень нехорошо. Но врачи смотрели, и, значит, паниковать пока не буду.

Надо же, рассуждаю о нем, как будто забочусь, как о своём. О своем мужчине. Поживём и тогда увидим, что этот двухметровый драчун сможет мне предложить в доказательство своих чувств.

Если они есть, ведь все эти поцелуи и обнимашки могут значить только влечение. Пока всё очень зыбко. И в тоже время есть ощущение счастья, лёгкости. Я наивная, но не жалею об этом.

Мне было так плохо эти месяцы, что теперь, как путник в пустыне, пропала к источнику живительной влаги, и не могу перестать ощущать счастье, радость, облегчение.

Прикасаюсь нежно к руке мужчины, хотя очень хочется поцеловать в щёку, но я не рискую тревожить спящего, пусть отдыхает.

В прихожей одеваюсь и тихонько захлопываю дверь, покидая квартиру Петровского. Пока еду в лифте, обнаруживаю пару пропущенных от Люды. И мне именно сейчас радостно, что я могу поговорить с подругой.

Люда всегда хорошо влияет на моё смятение чувств и, так сказать, общий настрой жизни. Её трезвый ум и юмор – просто находка.

– Живая ты там, девочка? – слышу в трубке вместо приветствия.

– Привет, Люда!

– Привет, привет! Ну и как там твой Отелло? Жив? Кости целы? – спрашивает подруга.

– Ты откуда знаешь? – удивляюсь я.

– Тебе не дозвонилась, маме твоей набрала, а она мне рассказала, что ты с Петром в больнице.

– Да, опять он там оказался. – вяло соглашаюсь.

– У вас это традиция, – хихикает Люда, – почти семейная.

– Плюха, лучше скажи, как сама поживаешь? – пытаюсь изменить направление разговора.

– Ладно, сделаю вид, что не заметила, как ты с темы ушла. А я нормально. Квартиру вашу стерегу, как и обещала. И звонила тебе, кстати, именно по поводу неё. Вы, как я поняла, уже вряд ли вернётесь, поэтому квартирантов нашла. Ну, чего она простаивает? – как-то непривычно смущённо частит словами подруга.

– Квартирантов? Каких? – я не до конца понимаю, что происходит.

– Меня и Лёшу.

– Люда, вы вместе⁈ – кричу в трубку.

– Ты меня оглушила, Лийка! – бухтит Люда. – Прям обидно как-то.

– Да ты что, я только рада, если ты будешь счастлива! – восклицаю торопливо.

– Мы заявление подали вчера. – Люда театрально вздыхает. – Решила дать шанс этому парню. В конце концов, он прошел все испытания и заслужил главный приз. – уже смеётся.

– Плюха, я тебя люблю!

– Лия, а я, от всех этих любовей, похудела на десять кило, поэтому уже не совсем Плюха, скорее сосиска в тексте.

Смеёмся обе в голос. Потом ещё болтаем, опять смеёмся. В квартире я, естественно, Люде жить разрешила, и без всякой оплаты.

Добираюсь домой затемно, мама встречает меня встревоженно, но я быстренько ее успокаиваю. Потом мы болтаем обо всем на свете и идём спать.

Закрываю глаза и вижу Петра, всю ночь вижу только его. Такие вот дела.

49. Пётр

Проснулся поздно и сразу понял – я чувствую сегодня все, что мне вчера заглушили обезболивающие.

На столе в кухне лежала пачка лекарств, назначенных врачами.

– Слава фармацевтической промышленности! – с этими словами выпил несколько таблеток, которые нужно употребить до еды.

В зеркале – рожа, по ощущениям – меня через мясорубку пропустили, но беру в руки загудевший телефон и открываю сообщение. Лия. Улыбаюсь изо всех сил, так мне хорошо стало.

«Как самочувствие?»

«Было бы прекрасным, если бы ты рядом была»

Пауза, а потом приходит смущенный смайлик. Сердце ликует. Девчонка, такая девчонка.

«Приди, спаси меня!»

Летит из моей головы фраза романтика побитого жизнью, вернее Васькой.

«Спешу на помощь!»

«Я вызвал такси к твоему дому»

В ответ смайлик с сердечками вместо глаз, а я лыблюсь, как идиот, как самый счастливый одноглазый идиот.

Бреду готовить завтрак, очень большой завтрак. Мне не до ужина было вчера и теперь я был голоден, как стая волков.

Яичница, бутерброды с мясом и сыром, кофе, сок, каша, творог. Я все это готовил в надежде накормить и Лию.

Она приехала через полчаса. Открываю дверь и не верю, что она здесь. Молча шагаем навстречу друг другу, целуемся, как сумасшедшие. Стоим в коридоре, даже не закрыв дверь в квартиру.

Первая, как всегда, приходит в себя Лия.

– Я не завтракала, – шепчет мне в грудь.

– У меня есть завтраки, – тоже почему-то шепчу.

– Он не один? – улыбается девчонка.

– Их много, пошли скорее, – тяну Лию на кухню.

Едим мы с аппетитом, особенно я. Яйца, мясо и сыр исчезли во мне, часть каши и фрукты в Лие, а творог пополам разделили.

Пока едим, мой личный доктор расспрашивает меня о самочувствии, требуя ответа во всех подробностях. Потом успела осмотреть мои ссадины и ушибы и расспросить о приеме лекарств.

После завтрака переползаем на диван в гостиную.

Самое удивительное, что я не вспоминаю о работе, пока не звонит Лена, моя помощница. Пару вопросов решаем по телефону, а остальное я отдаю на откуп заместителям.

Лия сидела рядом со мной, голову откинула на спинку дивана, глаза закрыла.

Я закончил разговор и наклонился к девушке. Она распахнула глаза – секунда, вторая и мы снова находим губы друг друга. Это, вероятно, десерт.

Затащив Лию на колени, я явно собираюсь съесть ее на второй завтрак. Зацеловать, заобнимать, впитать ее, как воздух, пустить ее внутри себя по венам вместо крови и никогда не отпускать.

Я уже попробовал жить без нее, оказалось, что я не могу, никак не могу.

Когда это случилось? Когда я стал принадлежать этой маленькой пигалице? Скорее всего, когда открыл глаза в той замшелой больнице и увидел эту невероятную девчонку.

Невозможно мне существовать без нее, невозможно думать, что она далеко и с кем-то другим. Сердце словно остановилось, когда я кольцо увидел. Пелена красная перед глазами стала, дальше я уже ничего не соображал, здравый смысл улетучился в одно мгновение.

Сам, идиот, Ваську позвал, сам себе яму вырыл, но сейчас я понимаю, что никакие мои подозрения на счёт Лии не имеют значения, я готов теперь простить ей что угодно, лишь бы она была рядом.

Смотрю на нее, ощущаю ее и мне кажется, что я и не жил до этого, а просто ждал, когда появится эта девушка. Весь мой прагматизм размыло одним единственным чувством. Женщины были всегда и я был даже к некоторым привязан, но с ними и близко такого не испытывал, что сейчас происходит внутри меня.

Боюсь, что моя порывистость и энергия могут напугать Лию, мне иногда сложно контролировать свои эмоции, действия.

Привык я особо не заморачиваться при обращении с людьми, не подстраиваться ни к кому, а сейчас чувствую себя так, будто весь смысл моего существования сузился до одного желания – сделать счастливой Лию. Не свою радость и удовольствие я впервые поставил на первое место, а счастье другого человека.

Что-то необратимо изменилось во мне с тех пор, а Лия оказалась рядом со мной, изменился взгляд на свою жизнь. Работа, моя фирма, новые контакты перестали быть самым важным для меня.

А ведь буквально несколько месяцев назад я бы высмеял любого, кто бы мне сказал, что так будет.

Обнимаю эту хрупкую девочку и понимаю, что фактически она меня держит в своих руках, это она имеет надо мной такую власть, что способна одним словом, взглядом сделать меня самым несчастным или самым счастливым.

И вот мы с Лией совсем разомлели, целуя друг друга, потом просто обнимаясь, замирая, прижавшись друг к другу. И такой идеальный момент не мог длиться долго.

В дверь позвонили. Привычный звук прозвучал набатом, аж в ушах щёлкнуло.

С трудом отрываюсь от Лии и иду открывать.

На пороге стоит мой друг. Василий.

50. Лия

Звонок прозвенел очень вовремя. Иначе все пошло бы слишком быстро, а я ещё не готова, вернее я не знаю к чему готова. С Петром, как на карусели, то вверх, то вниз, еле успеваю дыхание перевести.

Сейчас Петр ушёл открывать дверь и у меня как раз есть время снабдить мозг кислородом. Продышавшись, понимаю, что как-то долго Пётр дверь открывает.

Слезаю с дивана, иду в прихожую и замираю. Пётр стоит ко мне спиной, а напротив него хмурит брови его друг. Вася. В первый момент я пугаюсь, что опять начнется мордобой, но потом осознаю, что эти двое уже несколько минут тут находятся и ещё не сцепились.

Выходит, что они разговаривали. А это очень хорошо, меня беспокоило, что их дружбе может наступить конец.

И поэтому вчера я хотела сделать нашу встречу с Васей последней, объяснить ему, что я не могу ответить на его чувства. Но все пошло не по плану, как только на арене появится Пётр, увидел кольцо и устроил бои без правил.

Но сейчас они довольно мирно стоят и не заметно, что они собираются добавить друг другу синяков.

– Может быть вам удобнее будет не на пороге общаться? – подаю я голос.

Пётр резко поворачивается, он явно не ожидал, что я рядом стою. Василий поднимает взгляд на меня и я замечаю синяки на скуле и ссадины над бровью. В остальном, конечно, он выглядит гораздо лучше Петра.

– Привет, – тихо произносит Вася.

Пётр хмурится, но все же зовёт друга в квартиру.

– Вась, заходи уже. Чего на пороге торчать.

Вася ухмыльнулся, зыркнув ещё раз в мою сторону, и прошел в гостиную. Огляделся и сел на маленький диванчик. Мы с Петром расположились напротив.

Молчание затягивалось, но я решила не начинать разговор. Меня ещё сердило то, что произошло вчера и хотелось, чтобы эти двое диалог сами наладили.

– Вась, думаю ты и без слов всё понимаешь. – Пётр в упор смотрит на друга. – Про нас с Лией.

Вася растягивает губы в улыбке, но глаза остаются холодными.

– И что я должен понять? – переводит взгляд с Петра на меня. – Лия, ты вчера так и не успела ответить на моё предложение.

Вася достает из кармана знакомую коробочку.

Мне становится не по себе. Понимаю, что формально Вася прав – ответа я не дала. И только мне известно, что я шла на свидание, чтобы разорвать отношения. Даже не отношения, а просто встречи.

Но Вася считал, что всё идёт вперёд в нашем общении, а мое нежелание сближаться, оправдывал моей скромностью. И предложение он сделал всерьез, с намерением связать наши жизни вместе.

До меня только сейчас дошло, какой удар нанесло по гордости мужчины то, что Вася нашел меня в квартире Петра. В этой ситуации я выгляжу не лучшим образом, прямо скажем, гадко.

И это при том, что Пётр ни слова мне не сказал о своих чувствах ко мне. Даже не знаю, как он видит всю эту ситуацию, что планирует, и планирует ли вообще!

Я будто трезвею, в одночасье, увидев всю нашу пьесу со стороны. Меня слегка затошнило от всей этой картины, в которой я выгляжу, как вертихвостка без сердца, без ума, без жалости.

Вася настоящий мужчина, терпеливый и понимающий, с чувством собственного достоинства, но он пришел с этой коробочкой к другу в квартиру, чтобы прояснить всё. С надеждой пришел, что не встретит меня здесь?

Или именно здесь и надеялся меня встретить? Голова кругом и ни одного разумного ответа на вопросы. А перед глазами опять сверкает кольцо.

– Лия, предлагаю тебе свою руку, сердце и все, что у меня есть. – Вася серьезно смотрит на меня. – Предлагаю прожить жизнь вместе, как муж и жена.

Вася обладает невероятным чувством юмора, любит шутки, любит шутить, в его глазах я почти всегда видела задорные смешинки, он всегда казался веселым балагуром.

И вот сейчас передо мной другой Василий Чуров. От его острого взгляда бегут мурашки по коже, и я понимаю, что моя неопытность опять сыграла злую шутку со мной.

Я думала, что наше общение с Васей сродни легкой дружбе, но не учла мужской точки зрения на все это. Не почувствовала, не заметила такого важного, что произошло с Васей. Глупая, я глупая!

Пялюсь на кольцо и чувствую, как горячая волна стыда, сожаления, страха поднимается к горлу, затем к лицу. Я закрываю и ладонями лицо и наклоняюсь вперёд, чтобы хоть так сосредоточиться и понять, как мне быть теперь.

Естественно, ни о каком замужестве я не думаю, но как сказать об этом Васе, не знаю.

– Лия, не терзай себя, если ответа нет сейчас или ты просто не хочешь его говорить. Моё предложение серьезно. И ответить ты можешь, когда будешь готова, – ровным тоном произносит Вася.

Я убираю руки от лица и растерянно оглядываю мужчин. Кожей ощущаю растущее напряжение между ними. Вася смотрит на меня, а Пётр сверлит взглядом Васю.

– Я думаю, гость сделал всё, что собирался. – Петр встаёт с дивана и следом поднимается Чуров. – Пора и честь знать, правда Вась?

– Правда? – внезапно громко восклицает Василий. – Ты, Петя, про честь и правду лучше помолчи. Не стоит их марать своим языком.

– А ты из полиции нравов, Вась? Давно там служишь? – Пётр смеётся очень нехорошим смехом и приближается к Чурову.

Я вскакиваю с дивана и пытаюсь встать между этими гигантами, у которых, похоже, вместо мозга один тестостерон.

– Хватит уже! – кричу я и пытаюсь растолкать в разные стороны эти две глыбы мускулов.

А мужчины словно и не замечают моих попыток, напирают, злобно глядя друг на друга. Мне предотвратить вторую драку, я не вынесу очередного кровопролития.

Не было в моей жизни таких мужчин и хорошо, это ж никаких сил не хватит разруливать такое!

Я уже на грани истерики, но начинать ее смысла нет, моих слёз и криков не услышат. Пётр и Василий полностью поглощены друг другом.

Пока эти двое переругиваются, я лихорадочно оглядываю комнату. Ура, нашла! На журнальном столике стоит довольно большая каменная штука, похожая на мыльницу. Явно предмет современного искусства.

Хватаю «мыльницу» и со всей силы швыряю в стеклянные двери гостиной. В окно бросать нельзя – там люди.

Звон раздается феерически оглушительный, стекла летят, как брызги по всей комнате, но следом раздается треск и снова звон стекла.

«Мыльница» вылетела из гостиной и долетела до изящного стеклянного стеллажа в прихожей.

Немая сцена. Оба смотрят на меня, заметили всё же, это хорошо.

– Следующий удар будет по голове одного из вас! – хрипло говорю я, расталкиваю мужчин подальше друг от друга, проходя между ними, и иду в коридор за предметом искусства разрушительной силы.

– Кому первому? – спрашиваю ошарашенных мужчин, держа в руках каменную «мыльницу».

– Лия, прости! – первым опомнился Вася, что меня и обрадовало и огорчило одновременно.

Пётр молчит, кося на Чурова единственным целым глазом.

– Ты права, мы ведём себя по-свински, – продолжает Вася.

– Говори за себя! – гневно басит Пётр.

Василий едва заметно дернулся в сторону Петровского, явно не с целью примирения.

– За себя? – подозрительно спокойно говорит Вася. – Хорошо, скажу за себя.

Вася поворачивается ко мне, запуская пятерню себе в волосы, проводя ею, как расчёской и устраивая на голове нервный беспорядок. Словно решается на что-то.

– Лия, не ради себя, а ради тебя, скажу, – смотрит серьезно. – Я не случайно появился в офисе в тот день, когда ты едва не упала в дверях.

– Прекрати, Чуров. Не будь скотиной, – как-то обречённо говорит Пётр.

Вася не обращает внимание на него и продолжает.

– Петя всегда затейником был и в этот раз тоже выдумал кое-что интересное. – делает паузу. – Он попросил меня выступить в роли шпиона.

– Что это значит? – спрашиваю я удивлению.

Краем глаза вижу, как Пётр засовывает руки в карманы своих спортивных брюк и отходит к окну, становясь спиной к нам.

– Это значит, что мне была поручена роль галантного кавалера, который должен очаровать тебя настолько, чтобы ты поделилась своими мыслями насчет своего внезапно обретенного отца. Мне следовало узнаю насколько ты корыстна, насколько… – пауза, – доступна.

Я сидела молча, поражённая тем, что услышала.

– Петр боялся, что ты используешь положение дочери богатого человека для возможности вести ранее недоступный образ жизни, полный пьяной клубной жизни и неуемного шопинга или чего похуже – Вася замолчал, глядя в пол, усыпанный битым стеклом.

– Лия, я надеялся, что ты узнаешь всё это не от меня. – Вася выпрямляется и идёт к выходу, но в дверях останавливаться. – Но друг мой оказался не в силах быть честным, поэтому мой долг ему помочь. А теперь мне действительно пора уходить.

51. Пётр

Прошло два дня после того, как Лия ушла из моей квартиры. Ни звонков, ни сообщений от неё не было. Я звонил, писал, но кроме тишины в ответ – ничего.

Лия не кричала, не возмущалась после того, как ушёл Вася. Она несколько минут смотрела на меня, ожидая объяснений. Я молчал. А потом Лия глубоко вздохнула, собралась и ушла.

А я всё также молча смотрел, как захлопнулась входная дверь. Так и стоял среди разбитого стекла. Полквартиры было усыпано мелкими блестящими кусочками, острыми и скрипучими, когда переступаешь по ним.

Знал же, что Лия узнает о договоре с Васей. Знал, но сам молчал, надеялся, что всё можно рассказать позже, когда отношения с Лией окрепнут, а её доверие ко мне станет сильнее. Дождался.

Ваську не виню, он честно меня предупреждал, что будет всерьез за Лией ухаживать. Он жениться собрался, что удивительно вдвойне. Чуров пережил такой развод несколько лет назад, после которого про повторный брак и думать страшно, а он…

А я? А я еду на работу. Она в моей жизни женщина постоянная и всё прощающая. С ней всё понятно и чётко. Я ей уделяю всё внимание, а она дарит мне… Что?

Деньги? Но уже я могу не работать до конца жизни, а денег мне на это хватит и без работы.

Общение? Совещания и разнос подчиненных трудно назвать приятным общением.

Радость? От контрактов и прибыли я остаюсь очень довольным, но не более.

Смотрю на дорогу, серой лентой улетающую под колёса. Всё летит и летит, а я словно на одном месте. Один.

Красный сигнал светофора останавливает поток машин. Глаз замечает цветочный магазин в одном из домов у дороги. На зелёный выворачиваю в проулок и бегу к витрине с букетами.

Дзинькает колокольчик на двери крохотного помещения, сплошь забитого цветами. Аромат стоит густой, летний, счастливый.

У меня вдруг поднимается настроение, вновь возникает желание действовать, добиваться и достигать. Не для работы, а для Лии, для себя.

Рассматриваю многоцветье вокруг и замечаю ярко-синюю охапку цветов, напоминающих васильки. Потом на глаза попадаются нежные мелкие ромашки у кассы. Они незаметны, пока не подойдешь поближе. Мне хочется их забрать отсюда для Лии.

Выхожу из магазинчика с двумя вёдрами цветов и совершенно счастливой улыбкой. Волоку цветы, как орден за боевые заслуги – с гордостью. Всегда дарил цветы, как ритуал, а сейчас они, как спасение, как повод, как выражение чувств. По-настоящему.

Звоню отцу в машине, он сразу берёт трубку.

– Отец привет!

– Привет Пётр!.

– Скажи, а Лия с тобой сейчас?

– Нет, Петь, не со мной…

– А где она? Дома? – настойчиво выпытываю информацию.

– Петь, она уехала.

Билет купил сразу, взял минимум вещей и вот я уже выхожу из такси. Погода не радует совсем, после теплого салона автомобиля ветер пробирает до костей.

Меня начинает потрясывать и я почти забегаю в холл простенькой провинциальной гостиницы. Оформился и, бросив вещи, отправляюсь поесть, иначе не доберусь до цели моего путешествия, я не ел нормально со вчерашнего вечера. А сейчас уже почти ночь, а кроме кофе ничем не подкреплялся весь день.

Адрес Лии мне дал Игнатов, юрист отца. Но перед этим мне пришлось встретиться с Петровским. И разговор был не из лёгких.

Я привык называть его отцом, хотя давно известно об отсутствии кровного родства между нами. Но Петровский вырастил меня, все мои детские и юношеские воспоминания о нем, как об отце. И пусть между нами было немало боли, мы смогли остаться в нормальных отношениях, хотя я и вел себя иногда просто непростительно.

Петровский был мудрее и многое мне прощал, понимал. Я только с годами стал осознавать, как много мне дал этот человек, как сильно повлиял и влияет на мою жизнь.

Я пришёл к Петровскому сразу после звонка из машины, так и приехал к нему с цветами. Отец удивлённо приподнял бровь, увидев меня с васильками в одной руке и с ромашками в другой.

– Пётр, ты меня балуешь, – спокойно произнес Петровский. – Но мне приятно, спасибо, – уже улыбаясь.

– Цветы Лие. – пояснил я коротко.

Отец хмыкнул.

– Какое разочарование. Я думал, что это мне.

– Где Лия? – начал я сразу.

– Проходи, Пётр. Сначала мои вопросы, а потом, может быть, и на твои ответы найдутся.

Мы в кабинете отца. Петровский расположился в кресле, а я в другом, напротив.

У меня было очень странное ощущение, будто мне лет семнадцать и сейчас отец станет учить меня жизни после очередной моей выходки.

Такое бывало в юности, но теперь это дежавю меня напрягло.

И вид у Петровского не очень-то доброжелательный, хотя внешне он, как обычно, чувств и эмоций выражает мало.

– Мне нужно увидеть Лию, – наконец-то я нарушаю молчание, сопровождающееся острым взглядом Петровского в мою сторону. – Где она?

Отец качнул головой и наклонился вперед, глядя на меня исподлобья.

– Тебе нужно, – не моргая смотрит. – А ей нужно?

Изучаю мужчину напротив. Понимаю, что теперь беседа пойдёт по его правилам. Лия его дочь и, вероятно, она рассказала ему всё, что произошло в последнее время.

Насколько мне известно, их отношения стали действительно родственными, близкими. А зная Лию, можно представить, как счастлив Петровский иметь такую дочь. Как он счастлив и как готов защищать её.

До меня, индюка, наконец-то доходит, что передо мной отец девушки, которую я люблю и которую я очень обидел.

Это не мой отец сидит напротив, а мужчина, который явно имеет намерение надрать мне задницу, ограждая своего ребёнка от неприятностей.

И сейчас, по мнению Петровского, главная неприятность для Лии – это я.

– Пётр, вилять не буду – я знаю всю вашу ситуацию. – Петровский сел в кресле поудобнее. – Лия мне рассказала то, что я не знал. А в общих чертах я был осведомлен о ваших отношениях с первых дней. Я сам мужчина и замечал напряжение между вами, а твои взгляды в сторону Лии были очень красноречивы, хотя ты частенько и рычал, как злобная гиена.

Меня передёрнуло от сравнения.