Текст книги "Всполохи на камне (СИ)"

Автор книги: Зинаида Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Всполохи на камне

Глава 1

Вой сирены безжалостно расколол ночную тишину. В маленьком городке людей меньше и трагедии происходят реже, поэтому каждая такая сирена «скорой помощи» была чем-то из ряда вон выходящим, и наутро все в городе старались обязательно узнать о том, что случилось и с кем.

Приёмный покой небольшой больницы выглядел также, как и лет сорок назад, когда его построили. Только в сто раз хуже. Ремонт был только в виде покраски стен, поэтому разруха была вопиющая. Но медикам было не привыкать к такому «дизайну», поэтому на него внимания никто не обращал.

А вот неместные пациенты бывали шокированы, особенно по приходе в сознание в реанимации. Там потолок был в таких жутких разводах, что открыв глаза, многие пугались и в ужасе хрипели «Где я⁈».

«Вот и этот тоже, наверное, орать будет, – подумала Лия, моя пол под кроватью пациента. – Сразу видно, что не из нашего города.»

Девушка остановилась на минутку рядом с изголовьем и рассмотрела лежащего мужчину. Ещё ночью медсестры рассказали ей, что приняли пострадавших после аварии на трассе в десяти километах от города.

Женщина была ранена легко и лежала в травме с переломом руки и сотрясением мозга, а мужчину пришлось отправить в реанимацию после операции на руке и ноге, да и крови много потерял.

Мужчина был необыкновенный, тут девчонки из приемного не приукрасили. Таких Лия в жизни в живую не встречала, только по телевизору видела, в кино может быть похожие были. Ростом, наверное, под два метра, широкие плечи с развитой мускулатурой просто кричали о немалый физической силе, а лицо… Холеная, аккуратно подстриженная темная борода, такие же темные брови под высоким лбом, волосы на голове чуть светлее, но выглядят густыми и ухоженными, несмотря на то, что взлохмачены.

Глаза, явно глубоко посаженные, длинные темные ресницы лежат неподвижно, а вот мелкие морщинки в уголках глаз дают понять, что это не юноша – мужчине лет тридцать пять или даже больше. Даже после тяжёлой операции мужчина выглядел привлекательно, бледность делала его красоту острее и аристократичнее.

Лия даже дыхание затаила, любуясь этим выдающимся экземпляром мужского рода. Приборы попискивали, грудь мужчины равномерно вздымалась и опадала. Вдруг простынь сбоку слегка дернулась и пациент вздохнул глубже и… открыл глаза.

Голубые, как небо в январе, с морозцем и острыми льдинками. Вот и последний штрих к этому мистеру Идеальный мужчина. И тут идеальность рухнула.

– Где я⁈ – мужчина повел головой по сторонам и увидел меня. – Ты кто такая, пугало?

Я онемела сначала от неожиданности, а потом от возмущения. Может это влияние наркоза? И он всё же не такой, как сейчас себя ведёт?

Больной же окончательно пришел в себя и приподнял голову, пытаясь увидеть больше, чем ему позволяла аппаратура вокруг и ширма на левой ноге.

Мне все не удавалось выдавить хоть слово, чтобы прояснить ситуацию. Сглотнув сухой ком в горле, я все же просипела:

– Вы в реанимации…

– И где она? В аду⁈ – неожиданно громко гаркнул необычный больной. – Да и там, поди, лучше все организовано. Повторяю вопрос – кто ты такая? Что за палка у тебя в руках?

Я окончательно растерялась и смогла только односложно ответить:

– Швабра…

– Ясно, значит ты, всё-таки, пугало. – для только очнувшегося после операции он говорил очень бодро и громко. – Кроме пугала на швабре врачи здесь имеются⁈ Или ты единственный человек в этой богадельне?

Мужчина смотрел на меня и ждал ответа.

– Я позову врача, – наконец я отмерла и в испуге рванула в сторону двери, забыв, что в руках у меня швабра. А она, оставшись без моей поддержки, со страшным грохотом упала на плиточный пол палаты прямо у кровати тяжелобольного.

Выбегая в коридор, услышала позади громкое "Идиотка!!!"

Глава 2

Я выбежала в коридор и увидела, что к палате приближается группа из нескольких человек. Они шли ещё в начале прохода и мне не было понятно, сколько там их. Во главе шествовал седовласый высокий мужчина, за ним бежал наш заведующий отделением, его я и за десять километров узнаю.

Рядом с высоким господином гордо несла себя сухая дама неопределенного возраста – я бы могла дать ей и сорок и шестьдесят лет, смотря под каким углом посмотреть. Позади этой троицы шли два шкафа.

По-другому их назвать не могу, эти мужчины реально были похожи на два гардероба. И по параметрам и по отсутствию мимики на лице, мне кажется, у мебели мимика даже поживее будет.

Все посетители были без халатов, только заведующий наш на их фоне выделялся ярко-белым пятном. Судя по траектории, процессия шла в палату к мистеру Совершенный грубиян.

Поэтому я решила никак не сообщать о том, что больной очнулся и стал буйным больным. Мне хватило добрых слов от него, а эти гости сейчас и сами увидят, что мужчина жив-здоров и даже слишком.

Люди в реанимации обычно тихие, на обезболивающих, я спокойно могу убраться и никто грубого слова не скажет. А сегодня я даже свое орудие труда потеряла из-за этого переломанного хама. Теперь и не заберешь, пока эта толпа из палаты не уйдет.

А потом я подумала и поняла, что лучше за новой шваброй схожу, чем сегодня ещё раз зайду в ту палату. Спрошу у девчонок, когда они снотворное дадут этому чудо-пациенту, и, как уснет, домою полы и верну свою швабру.

Строя этот нехитрый план, я вжалась в выемку между двумя выступами в стене коридора, когда три человека и два шкафа проходили мимо меня. Пожилой мужчина низким голосом выговаривал нашему Олегу Павловичу нечто неприятное, поскольку заведующий морщился после каждого услышанного слова и пытался оправдываться.

Я расслышала только кусочек этого поразительного диалога.

– Тут скот держать нельзя, а вы людей оперируете! – вещал гость с седой головой.

– Нам приходится… – пытался объяснить заведующий.

– Завтра же к вам прибудет комиссия, чтобы выяснить, были ли основания для оперативного вмешательства. – продолжал басить гость.

– Была большая кровопотеря… – блеял Олег Павлович.

– За последствия вы ответите! – грозил неизвестный гость.

– Нельзя было медлить… – почти шептал заведующий.

Больше мне слышно не было – вся компания из пяти человек вошла в палату. И сначала раздались громкие восклицания больного, а потом женские рыдания и причитания.

Я тихонько вышла из укрытия и пошла за новой шваброй. Попадаться на глаза гостям, а тем более нашему заведующему, у меня не было никакого желания.

После такого обращения с собой Олег Павлович обязательно отыграется на своих сотрудниках, поэтому встреч с ним лучше избегать.

Спускаясь в цокольный этаж, я размышляла, кто же эти люди, приехавшие к мистеру Хаму? Рассмотреть я их толком не смогла, но пожилой высокий мужчина был явно той же породы, что и наш необычный пациент. Может отец и сын?

Вероятно так. Да и женщина вела себя, как мать, испугавшаяся за сына. А шкафы? На братьев они не тянули. Если только друг другу они братья. Ладно, все узнаю чуть позже. Девчонки дежурные все равно расскажут потом.

И я дальше поскакала по ступенькам.

Глава 3

– Мам, я дома! – кричу я, заходя в квартиру.

Снимаю куртку, быстро скидываю кеды и бегу на кухню. Конечно, мама там и снова готовит, хотя я ей строго-настрого запретила стоять у плиты.

– Дочь, я знаю, что ты скажешь, – мама поворачивается ко мне и улыбается, продолжая чистить картошку.

– Конечно знаешь, я ведь тебе это три миллиона раз говорила! – от досады говорю чуть громче, чем необходимо. – Мне страшно, что ты можешь упасть, когда находишься одна в квартире.

Отбираю нож и картошку из маминых рук и начинаю чистить сама.

– Мам, сядь в кресло, будем вместе готовить, – пытаюсь найти компромисс, – дам тебе лук очистить.

Мамуля моя медленно подходит к креслу и с явным облегчением туда усаживается. А я начинаю без умолку болтать, рассказывая про работу, про девчонок, про пациентов. Это уже ритуал – делиться событиями дня с мамой.

Раньше про учёбу рассказывала, а теперь про работу. Сейчас мама с особой жадностью меня слушает, так как очень редко покидает стены квартиры. Проблемы с сердцем сделали из неё вынужденную затворницу.

Поэтому я и не хочу, чтобы она готовила, когда одна в квартире, боюсь, что может упасть, и никто не сможет ей помочь. Но маму не так просто убедить чего – то не делать, характер у неё крепкий, даже врачи говорят, что при её состоянии многие с кровати встать не могут, а она ходит.

Тут мы похожи, мне тоже упрямства не занимать, но характер не такой сильный, боязливая я какая-то бываю, если меня в открытую обижают или обвиняют. Мама частенько называла меня тихой бунтаркой – напролом не иду, но за правду стою горой.

Я из тех, кого нужно постараться довести до точки кипения, и тогда летят пух и перья. Пытались бороться с этим неприятным качеством, но пока безрезультатно.

– Лёша звонил, – говорит мама, не поднимая головы от миски с луковой шелухой, – тебя искал. Сказал, что ты недоступна.

– Ма, ты знаешь, что я и в реанимации бываю, там телефон нельзя, – пытаюсь объяснить свою недоступность.

– Позвони ему, Лия. Он хороший молодой человек, серьезно тобой увлечен, а ты даже шанса ему не даешь, – мама поднимает на меня умоляющий взгляд.

Это у нас это старая песня. Про меня недоступную и про Алексея Прекрасного. Этот парень уже месяца три за мной пытается ухаживать, хотя я не давала повода так меня осаждать. После двух свиданий прямо сказала, что не готова с ним встречаться. Не нравился он мне и всё.

Вроде по всем параметрам прекрасный парень – работящий, красивый, обходительный. Но меня совершенно не тянуло к нему, даже наоборот, когда он полез целоваться, мне было так противно, что сплюнуть хотелось потом. Бррр!

– Хорошо ма, позвоню, – не отказывать матери я себя научила, мне не хочется усугублять её, и так болезненное состояние, лишними переживаниями.

– Лия, я сегодня в новостях видела, что авария на трассе была, и пострадавших привезли в нашу больницу! – маму явно заинтересовала эта информация. – Они у вас? Как их состояние?

Я вдруг почувствовала странное смущение, словно скрыла что-то нехорошее. Хотя, ну что такого? Ну рассматривала мужчину, они вон направо и налево пялятся на девушек! И, всё же, я решила не вдаваться в подробности моего знакомства с мистером Хамом.

Если маме рассказать все подробности, то она расстроиться, что её дочурку обозвали пугалом. Я маму знаю, она сама может на меня поворчать, но другим меня обижать не позволяла никогда.

Не знаю точно, всегда ли этот странный пациент такой грубиян или лекарства повлияли, но, вспоминая его, мне становится как-то зябко. Словно я нарушила какое-то правило поведения и теперь дрожу от страха, боясь разоблачения.

Ничего такого я не сделала, только стояла у кровати тяжелобольного и пялилась на него, как на неведому зверушку. И он меня застукал за этим занятием. Очень надеюсь, что он был не совсем ещё в себе, и забыл этот неловкий для меня момент.

Очень не хочется объясняться с заведующим, если мистер Хам пожалуется на меня. Ему явно не нравилось всё, что он видел в больнице, может моя скромная персона сольется в его сознании с теми пятнами на потолке палаты? Пусть я буду глюком от наркоза.

Мои мысли прервал голос мамы:

– Ты куда столько картошки начистила?

Я посмотрела на полную кастрюлю картофеля и засмеялась.

– Мам, будем есть неделю! Картофельная диета.

И в этот момент позвонили в дверь. Бегу в коридор, находу вытирая полотенцем руки. Сегодня обещала Людка зайти, моя подружка ещё со школы. Распахиваю дверь и утыкаюсь носом… в огромный букет роз.

Глава 4

За букетом был Лёша. Нарядно одетый и пахнущий сосной. Наверное туалетная вода такая, но ощущение было, что он сосновыми ветками натерся. Лёша улыбался и вопросительно на меня смотрел.

– Привет! Войти можно? – не дожидаясь ответа парень шагнул в квартиру и протянул мне розы, в другой руке он держал торт.

– Уже вошёл, – я закрыла дверь и молча, волоча букетище, пошла в кухню. Алексей бодро шагал сзади.

Мама, увидев нас, засветилась, словно лампочка, отставила миску с луком и заулыбалась гостю.

– Здравствуй, Алёша! Какая приятная неожиданность! – мама как-то очень театрально удивлялась приходу гостя. Я с подозрением на неё посмотрела, потом на Лёшу. Что-то мне всё это не нравится.

– Лёш, ты с чего вдруг с розами пришёл? – напрямую спрашиваю незваного гостя, наливая воду в чайник.

– Я пришёл поговорить. – Алексей уселся за стол и переглянулся с мамой.

Ставлю цветы в вазу и параллельно наблюдаю за мамой и Алексеем. Не нравится мне этот визит, совсем не нравится. Завариваю чай и слушаю, как мама и Алексей мило беседуют.

– Алёша, как у тебя дела? Как работа? – с интересом спрашивает моя родительница.

– Лидия Петровна, на работе всё прекрасно! Деньги платят, коллектив меня уважает, есть карьерный рост. – парень явно доволен собой.

– Я так за тебя рада, Алёша! Жаль Лие не удаётся пока реализовать свои знания, моя вина, конечно. Болею всё время. – мама опускает голову.

– Вы не переживайте, Лидия Петровна, жизнь может измениться и всё станет не так трудно. Главное принимать верные решения. Правда? – парень переводит взгляд с мамы на меня и обратно, словно ждёт, как мы дружно согласимся.

Я режу торт и молчу, глядя, как нож мнёт кремовую розочку. Терпеть не могу масляный крем в пирожных и тортах. И мне и маме по душе суфле и безе.

И, как назло, всплывает наша первая с Лёшей встреча в кафе, тогда я с ним этой информацией радостно делилась, заказывая пирожное «Птичье молоко». Забыл наверное, купил не торт, а сплошную масляную бомбу.

Разливаю чай и отхожу снова к плите. Картошку нужно все же отварить.

– Лия, ты что⁈ – слышу возмущение в голосе мамы. – Садись за стол с нами.

– Мам, пару минут вы и без меня чай можете попить, а мне нужно ужин готовить. – упрямо не хочу рядом с Алексеем сидеть.

– Так, Лия, ужин от тебя никуда не денется, – парень встал и, взяв меня за плечи, развернул к столу. От такой наглости я растерялась и плюхнулась на стул возле мамы.

Мы пили чай и вели какой-то странный разговор ни о чём. Торт ел только Лёша, мы с мамой лишь с удивлением наблюдали, как парень заглатывал кусок за куском.

– Лёш, ты чего торт и цветы притащил? Вроде ни у тебя, ни у нас с мамой дня рождения не намечается? – вопрошаю я, пытаясь спасти Алексея от переизбытка глюкозы.

Алексей запивает чаем съеденные полторта, и вытерев губы от масла, поворачивается всем корпусом в мою сторону.

– Лия, ты же понимаешь, что вам с мамой трудно справиться с навалившимися на вас проблемами. – Алексей вальяжно разваливается на стуле, явно разомлев от чая с тортом. – Вам нужна поддержка, крепкое плечо, так сказать.

Я слушаю его и до меня начинает доходить суть всей этой ситуации.

– Алексей, говори прямо – ты зачем пришёл? – я начинаю уже злиться.

– Лия, я не учила тебя грубить гостям! – восклицает мама в ужасе. Я внутренне одёргиваю себя и делаю глубокий вдох. Маму расстраивать нельзя. Буду вежливой при ней с этим павлином в костюме.

– Лёш, ты что предлагаешь? Помощь? – говорю с резиновой улыбкой.

– Я предлагаю тебе, Лия, лучшее решение. – Лёша выпячивает грудь. – Ты должна стать моей женой.

Меня сдерживало только присутствие мамы, которая, замерев возле меня, ждала развития событий. Иначе остатки торта я бы давно нахлобучила на голову этого самоуверенного жениха.

– Алексей, – начинаю я, нарочито вежливо, свою речь, – ты меня удивил. Наши отношения совсем не в том состоянии, чтобы думать о браке…

– Тебе и не надо думать, – перебивает меня парень, – это дело не для женщин. Главное, что я принял решение. Немногие мужчины готовы взять на себя такой груз, поэтому ты просто можешь кивнуть в ответ на моё предложение, этого достаточно.

Опешив, я слушаю эту самодовольную речь и, честно говоря, не знаю как ответить на этот бред, чтобы у мамы не случился приступ.

Глава 5

Как же удачно позвонили в дверь! Это лучшее совпадение в моей жизни. Ещё первая трель звонка не завершилась, а я уже летела по коридору.

– Лия, не бегай так! – слышу возглас мамы мне вслед. Причины этому есть – пол в коридоре у нас скользкий. Он покрыт не одним слоем лака и детстве я в носках не раз падала на этом мини катке.

Подлетаю к двери и распахиваю, не глядя в глазок. Будь там Кощей Бессмертный – расцелую в обе щёки! В такой нужный момент пришел человек, что мне не жалко и зацеловать.

За дверью далеко не Кощей, в госте килограммов под девяносто, но я всё равно с радостью бросаюсь целовать. Людка ошарашено смотрит на меня, онемела даже от неожиданности, что для неё совершенно несвойственно.

– Лийка, ты грибов ядовитых наелась что-ли? – Людка отмерла и, как всегда, начинает с шуток, обожаю эту Плюшку.

– Люда, ты просто послана небесами! – втаскиваю подругу в свою комнату, благо она рядом с входной дверью. Закрываю дверь и начинаю быстро объяснять моей Плюхе, что меня сватать пришли. Шепчу на ухо, быстро – быстро. У меня максимум полминуты, пока мама не позвала меня.

– Лия! Ты куда пропала? – вот и мама.

Выглядываю в коридор и бодро кричу ей:

– Это Люда пришла! Мы руки моем. Сейчас придём.

Подруге долго объяснять не нужно, она быстро входит в курс дела и мы идём на кухню. Алексей с Людой незнаком и я торжественно представляю их друг другу. Сейчас для меня главное, чтобы мне при маме не пришлось отказывать такому желанному ( для мамы) жениху.

Алексей явно недоволен, что сразу не получил от меня положительного ответа, но пытается казаться невозмутимым. Строит из себя джентльмена, предлагает Люде сесть за стол поближе к торту.

Это он зря. Люда недаром имеет прозвище Плюха, всё, что сделано из муки, Людой уничтожается беспощадно и быстро. И при этом Люда просто не умолкает.

– Лидия Петровна как вы себя чувствуете? Да, погода влияет, конечно. – Люда проглатывает кусок торта и продолжает. – Алексей, а где вы работаете? А вы на машине? Ой, как чудесно! – Алексей ей передаёт ещё одну чашку чая. – Спасибо, сразу видно, что вы галантный мужчина. Мне так нужно до почты доехать, ногу подвернула вчера и хожу, как кляча. Подвезёте? Тут недалеко, минут пятнадцать пешком, а на автомобиле мы за пару минут домчимся. Хорошо?

Алексей переводит взгляд на меня, но я делаю вид, что пью чай, опустив взгляд в чашку. Мама явно пытается вставить хоть слово в речь Люды, но Люду не так просто перебить.

В конце концов, Люда уводит Алексея и я, закрыв за ними дверь, выдыхаю. Но ненадолго, потому что вернувшись на кухню вижу взгляд мамы.

– Что это было, Лия? – мама по-настоящему сердита. Сажусь рядом с ней и беру её за руку.

– Мамуля, прости меня, но я не могу ничего с собой поделать. – прикладываю мамину руку к своей щеке. – Понимаю, что ты хочешь мне лучшего. Но Алексей – не лучшее для меня.

– Доченька, – мама обнимает меня за плечи, – нет лучшего. Алеша искренне тебя любит и хочет помочь, как и подобает любящему человеку. Он немного играет в важного мужика, но это не страшно. Мне так хочется знать, что о тебе кто-то заботится, помогает, любит.

Размыкаю наши с мамой объятия и смотрю ей в глаза.

– Мамуль, а я? Мне любить не нужно?

Мама откидывается на спинку кресла и прячет от меня взгляд.

– Лия, женщина всегда в любви теряет, только здравый расчет помогает строить семью, растить детей, учить их. На любви год протянешь, а потом? – мам вновь смотрит на меня.

– Ты же любила моего отца. Я знаю это, чувствую. Слова плохого про него не сказала никогда. А детей и без мужа вырастить можно. – отхожу к раковине и начинаю мыть посуду.

В этот вечер мы с мамой больше не поднимали тему про Алексея и замужество. Завтра я работаю во вторую смену в больнице и поэтому сегодня вечером у меня есть время подольше позаниматься шитьём.

Почти год, как это стало моим любимым занятием. Сначала я себя снабдила обновками, научившись кроить и шить юбки и кофточки, а потом и мама стала щеголять в новеньких халатах.

Сейчас несложно научиться новому, интернет полон всяких курсов. После университета работу по специальности я не смогла найти. В нашем городишке все нормальные места практически по наследству передаются, поэтому пока тружусь поломойкой по сменам, а дома шью.

Постепенно хобби начинает приносить доход, чему я очень рада. Инстаграм помог мне продать несколько лоскутных одеялок для детей и теперь я шью в основном их. Уехать работать в большой город я не могу из-за болезни мамы. Да и боязно мне ехать в неизвестность, хотя меня и звали однокурсники к себе в компании.

Я училась очень хорошо, но пока знания мои не используются. Но я не тревожусь об этом, сейчас есть другие заботы, поэтому расчехляю швейную машинку и начинаю творить одеялко с Винни Пухом. Такие продаются гораздо лучше. Чтобы это понять, моё экономическое образование не потребовалось. Тут и так понятно – Винни Пух всем нравится.