Текст книги "Серебряные звезды"

Автор книги: Зигмунт Бещанин

Соавторы: Анджей Канецкий,Тадеуш Шиманьский,Эдвард Флис,Ежи Дымковский,Казимеж Гаврон,Юзеф Червиньский,Бронислава Дудек,Мариан Одлеваный,Сатурина Вадецкая,Адам Гасперович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

11 октября 1943 года немцы неожиданно устроили облаву. Это была первая крупная операция против партизан Гвардии Людовой в нашем районе. В ней принимало участие в общей сложности около трех тысяч гитлеровцев.

Эсэсовцы в черных мундирах, рассыпавшись цепью, медленно продвигались со стороны Бугая в направлении Колкувского леса. Первые выстрелы раздались у сторожки. Наше соединение, в состав которого входили отряды Гвардии Людовой Тадека Бялого, Секеры, Стефана Коли и Зигмунта, отойдя от Садкувки, заняло оборону на высотах Колкувского леса.

В это время неподалеку от леса копали картофель на своих полях Юлиан Пивоварский из Колкува и Юзеф Слива из Млодзав. Гитлеровцы загнали их в лес и расстреляли.

Вскоре эсэсовцы наткнулись на наши огневые позиции. В лесу разгорелся жаркий бой. Гитлеровцы пытались продвинуться вперед, но под меткими выстрелами партизан вынуждены были топтаться на месте. Уже после первых залпов на небольшой поляне осталось восемнадцать вражеских трупов.

Опустилась ночь. На утро следующего дня немцы возобновили облаву, но и на этот раз им не удалось уничтожить партизан. Гитлеровцы подтянули к лесу минометы. Град мин обрушился на наши позиции. Осколки срезали ветви деревьев, взрывы подбрасывали высоко в небо куски дерна. Во второй половине дня в бой вступили немецкие бронемашины и артиллерия. Однако партизаны были уже далеко.

Разозленные неудачей, эсэсовцы устроили новую облаву: на этот раз не на партизан, а на жителей окрестных деревень. Поблизости, от лесничества в Позорах они расстреляли шестидесятилетнего Станислава Гренду, его брата Юзефа Гренду, сына Яна Гренду и зятя Юзефа Лозя, а также Петра Витеса, Францишека Матуру, Станислава Золковского (все из Колкува) и лесника Юзефа Липеца из Бугая. Убитых немцы оставили в лесу и запретили хоронить их, чтобы запугать остальных крестьян.

Несколько часов спустя в хозяйстве Юзефа Моздженя в деревне Бугай гитлеровцы обнаружили укрывавшегося там четырнадцатилетнего еврейского мальчика. И его постигла судьба крестьян из Колкува.

Так гитлеровские палачи под видом борьбы с партизанами расправлялись с безоружными крестьянами Пиньчувского повята.

В июне 1944 года мы соединились с отрядом Батальонов Хлопских, которым командовал полковник Маслянка. В это время в Пиньчуве было арестовано несколько деятелей крестьянских организаций. На Юрковских лугах, что на берегу реки Нида, мы объявили сбор отрядов Батальонов Хлопских и местных гарнизонов Армии Людовой. Всю вторую половину дня до десяти часов вечера со всех концов Пиньчувского повята на подводах и пешком тянулись группы партизан, вызванные в район сосредоточения. В одиннадцать часов вечера мы должны были совершить нападение на тюрьму в Пиньчуве и освободить арестованных. Связные, разбросанные по деревням, получили задание выяснить обстановку в повяте, а разведчики, посланные в город, должны были узнать, в каких камерах находятся нужные нам люди.

Однако не всегда получается так, как нам хочется. Перед самым выходом соединения в направлении Пиньчува мы получили сообщение, что арестованных перевезли в город Буско. Операцию пришлось отложить до момента, когда удастся определить место, куда поместили захваченных крестьянских деятелей. Операция, по сосредоточению продемонстрировала, однако, как выросли силы партизан в повяте. Несколько дней спустя полковник Маслянка разгромил пиньчувскую тюрьму, но наш отряд не принимал участия в этой операции, поскольку выполнял другое задание.

Примерно 20 июня мы расположились в деревне Ястшембец, планируя крупную операцию в Стопнице. Вечером 23 июня отряд, погрузившись на десятка полтора подвод, двинулся к городу. Оставив наш транспорт за несколько километров от города, мы блокировали все дороги. Ночью отряд вошел на улицы Стопницы. Трудно описать радость жителей. Люди горячо приветствовали партизан. Гитлеровцы и их подручные из темно-синей полиции забаррикадировались в своих комендатурах в ожидании нашей атаки. Но целью этой чисто психологической операции была лишь демонстрация нашей силы. Разумеется, мы разбили немецкие склады и конфисковали значительные запасы продовольствия, в том числе много сахара и муки. Местные жители в годы оккупации в эрзацкофе добавляли кусочки сахарной свеклы, а после нашей операции в Стопнице несколько недель они пили кофе с настоящим сахаром.

* * *

В начале июля 1944 года в деревне Свобода недалеко от Курозвенок мы встретились с партизанами бригады «Грюнвальд», которой командовал майор Юзеф Собесяк (Макс). Беседа продолжалась целый день. Наши бойцы с восторгом рассматривали замечательное оружие партизан бригады, в особенности новенькие советские автоматы ППШ и ППС. Майор Макс не только подарил нам автоматы и легкие кавалерийские карабины с откидывающимися штыками, но и направил к нам в отряд трех опытных минеров под командой подпоручника Антония Добровольского. Мы получили также большое количество взрывчатки, что серьезно пополнило запасы нашего вооружения.

Еще через несколько дней мы побывали в расположении отрядов Армии Людовой, которыми командовали Зигмунт, Гураль и Бжоза. Эти отряды входили в 3-й округ Армии Людовой, возглавлявшийся полковником Мочаром.

Рейд в Стопницкий и Опатувский повяты дал нам возможность познакомиться с новыми людьми – отважными келецкими партизанами. Встречи и беседы с ними, обмен боевым опытом дали нам очень много. Мы узнали «секреты» их боевых действий, а они познакомились с нашими. 23 июля 1944 года мы вместе с ними охраняли первое организационное заседание подпольной Рады народовой Келецкого воеводства. От нашего отряда в ее состав вошел представитель Пиньчувского повята. Несколько позже при нашем участии была создана подпольная пиньчувская Рада народова, председателем которой избрали Францишека Куцыбалу, командира 12-го района Армии Людовой.

День ото дня рос авторитет Польской рабочей партии и Армии Людовой среди народа. Приведу один красноречивый документ: «О воспитательной работе среди солдат (Армии Крайовой. – Прим. авт.) даже трудно говорить. Самой большой неожиданностью является тот факт, что в южной части 4-го района (Пиньчувский повят), который до недавнего времени НСЗ считали своей вотчиной и колыбелью своего движения, во всей красе выросла коммуна в различных проявлениях – АЛ, ППР, отряд Маслянки и т. п.».

Так писал 13 августа 1944 года командир Пиньчувского района АК капитан Роман Север-Заварчиньский в своем рапорте окружному инспектору Армии Крайовой командиру 106-й пехотной дивизии АК майору Болеславу Остовскому. Разумеется, Пиньчувский повят никогда не был колыбелью движения польских фашистов из НСЗ. Действительно, банды Народовых сил збройных совершили в этих краях несколько убийств деятелей ППР и АЛ. Однако та часть рапорта, где отмечается столь значительный рост авторитета ППР, полностью соответствует действительности и не требует дополнительных комментариев.

В это время войска 1-го Украинского фронта прорвали оборонительную полосу гитлеровцев, а затем захватили на правом берегу реки Сан плацдарм.

В соответствии с приказом командующего фронтом перед войсками была поставлена задача форсировать Вислу и овладеть плацдармом в районе населенных пунктов Конары, Сташув, Поланец и Будзиска.

Нужно сказать, что это задание было нелегким. Форсировать Вислу следовало немедленно. Важно было как можно быстрее подойти к реке и отбросить противника, который именно здесь пытался укрепить свои позиции. Выполнить эту очень трудную задачу помогли Советской Армии польские партизанские отряды. Здесь следует вспомнить хотя бы о небольшом (численностью всего 40 человек) отряде Черника (из Батальонов Хлопских), который первым, заранее подготовив лодки, на рассвете 30 июля 1944 года переправился вместе с советскими бойцами на западный берег Вислы в районе Кемпы-Нагоевской и, заняв позиции вдоль защитной дамбы, прикрывал переправу. Несколько дней спустя, 5 августа, отряд Черника принял участие в освобождении Советской Армией города Тарнобжег.

В сложившейся ситуации и мы вместе с отрядом Маслянки, который к этому времени вошел в состав Армии Людовой, и отрядом Петра Павлины из Батальонов Хлопских начали устраивать засады на двигавшиеся в направлении Вислы гитлеровские части.

Место для засады мы выбрали севернее Щидлува, где пересекающая лес дорога делает неподалеку от деревни Курозвенки поворот и круто спускается с косогора.

Как-то в конце июля 1944 года мы блокировали дорогу за Шидлувом. Партизаны укрылись в лесу. Две группы с пулеметами – одна под командованием Сергея Козленкова, советского бойца, бежавшего из лагеря военнопленных, а вторая под командованием Яна Сятки – заняли позиции на обочинах. Наблюдатели и патрули, выдвинутые к самому Шидлуву, обеспечивали успех задуманной операции.

Около полудня со стороны городка показалось более десятка подвод, нагруженных ящиками со снарядами. Прислонясь к дереву, я разглядывал в бинокль приближающийся обоз. Рядом со мной, укрытые в кустах, стояли полковник Маслянка и его дочь Ядвига.

– Постараемся взять их без выстрела, – шепнул я полковнику.

– Будет потеха! – ответил возбужденный Маслянка, любивший подобные ситуации.

Повозки приближались к опушке леса. Немецкие солдаты, лениво погонявшие крупных бельгийских лошадей, выглядели усталыми и подавленными. Неожиданно из леса на гнедом коне выскочил Сергей Козленков. Вскинул автомат и крикнул: «Бросай оружие и поворачивай в лес!» Немец, сидевший на первой повозке, в испуге поднял руки. Ехавший вслед за ним сделал то же самое, но уже следующий спрыгнул с подводы и попытался скрыться в поле. Перебежал дорогу и остановился как вкопанный – из кустов на него глядело дуло автомата. Немцу не оставалось ничего другого, как тоже поднять руки.

Два дня спустя мы разоружили в окрестностях Курозвенок еще одну группу гитлеровцев и ликвидировали около сорока подвод со снарядами и боевым снаряжением. Отряд еще много раз устраивал засады. Захваченных лошадей мы передавали крестьянам, а повозки и боеприпасы уничтожали. Таким образом, и польские партизаны оказали посильную помощь советским войскам в овладении Сандомирским плацдармом.

* * *

Жители Пиньчувского повята по праву гордятся славными традициями борьбы с гитлеровскими оккупантами. Замечательным эпизодом этой борьбы было создание «Пиньчувской республики» в результате тесного взаимодействия партизан и жителей повята. Существование целого освобожденного района было своего рода исключительным явлением, не встречавшимся в других районах оккупированной Польши.

В первую очередь она возникла, и в этом нет сомнений, в результате широкой и умело проводившейся политической и боевой деятельности Польской рабочей партии, Гвардии, а затем Армии Людовой и большой боевой и политической активности Батальонов Хлопских, в особенности тех отрядов, которые не входили в состав Армии Крайовой.

5 августа 1944 года около половины пятого утра колонна частей СС, жандармерии, полиции и вермахта под командованием начальника службы безопасности Мехувского повята Редигера и гестаповца Петерса ворвалась в освобожденный партизанами город Скальбмеж, расположенный там, где сходятся границы трех повятов – Мехувского, Пиньчувского и Казимежского.

За несколько дней до этого неудачную попытку овладеть Скальбмежем сделал 21-й охранный батальон полиции, а оберштурмфюрер СС Карл, которому начальник жандармерии в Мехуве приказал собрать еще не разоруженные посты жандармерии в Казимеже-Вельке, поспешно бежал в Краков, оставив на поле боя множество убитых и раненых солдат своей роты. В семь часов утра 27 июля сдался в плен последний в этом районе пост немецкой жандармерии в Казимеже-Вельке. Пиньчувская земля была освобождена. А теперь, неделю спустя, гитлеровцы вознамерились еще раз захватить повят. По приказу немецкого командования в Скальбмеже должны были быть восстановлены «порядок и спокойствие», другими словами, жители расстреляны, а город сожжен.

Отряд под командованием подпоручника Францишека Пудо (Сокул), который находился в этот момент в Скальбмеже, принял неравный бой с превосходящими силами противника. Заняв оборону на подступах к местечку, партизаны Сокула пытались задержать немецкую колонну. К сожалению, сил оказалось недостаточно, и, несмотря на героизм бойцов, отряд вынужден был отойти. Большинство партизан погибло в этом бою, отдав жизнь за «Пиньчувскую республику».

Вскоре из Кремпицы прибыл отряд под командованием подпоручника Францишека Козловского (Бжоза 2).

Двадцать семь бойцов Козловского атаковали немцев неподалеку от железнодорожной станции. Сильным винтовочным огнем партизаны вынудили гитлеровцев покинуть станционные постройки и зерновые склады. Но через четверть часа, получив подкрепление, немцы оттеснили партизан. В этом бою значительная часть бойцов отряда погибла.

Вскоре на помощь партизанам, ведущим бой в Скальбмеже, поспешили отряд Смутного из роты Маратона, отделение из гарнизона Казимежи-Вельки, четверо партизан из отряда Грома вместе с командиром Самом, около двадцати партизан поручника Бумера, отряд поручника Францишека Палюса (Балтыцкий) и отряд Батальонов Хлопских под командованием Чвика. Однако и этих сил было недостаточно по сравнению с силами гитлеровцев.

* * *

О том, что в Скальбмеже уже шли схватки, я ничего не знал. 4 августа мы возвращались с организационного заседания пиньчувской Рады народовой. По пути нам передали сообщение, что в местечко Вислица вступили советские солдаты. Меня охватила неописуемая радость. Местечко освободили примерно сорок бойцов из 305-го гвардейского стрелкового полка, с которыми было три танка Т-34. Жители Вислицы плотным кольцом окружили советских бойцов. Они приветствовали первых представителей героической армии, которая несла свободу нашей родине. Среди вышедших навстречу были и партизаны. Радостная весть молниеносно облетела все гарнизоны и отряды Армии Людовой. Кто из нас не ждал с нетерпением этой новости? Сколько раз, сидя у партизанского костра, мы вели нескончаемые беседы, единственной темой которых был первый день свободы. И вот русские уже здесь!

Не жалея коней, мы помчались в Вислицу. Вместе со мной скакали поручник Янек Сятка и поручник Янчак, который был прислан в наш отряд вместе с группой парашютистов. Янчак лучше всех знал русский язык. До местечка оставалось два километра, километр, и вот мы увидели покрытый толстым слоем дорожной пыли танк с белым номером на башне. Рядом с ним – десяток бойцов. Обветренные, загорелые лица, выцветшие гимнастерки, на груди – автоматы и гвардейские значки.

– Здравствуйте, друзья! – уже издалека кричит по-русски Янчак.

– Привет, партизаны! – отвечает симпатичный блондин с перекинутым через правое плечо автоматом.

Мы спрыгиваем с коней. Рукопожатия, волнующие беседы, улыбки, даже слезы. Кто-то из горожан извлекает из кармана пиджака внушительную бутыль с горилкой. Что ж, по рюмке можно…

Сумерки сгущались, когда мы попрощались с советскими солдатами и галопом помчались к месту расположения отряда. Той ночью мы должны были свернуть лагерь и перебазироваться в деревни Корце и Воля-Хроберска.

* * *

…Теплая ночь. Ни ветерка. Неподвижный диск луны освещает землю матовым светом. Воздух пропитан запахами леса. Отряд продвигается по дну глубокого оврага. Кругом тишина, только изредка кто-нибудь выругается, споткнувшись о корень, да временами донесется стук металла о металл или короткое конское ржание. Далеко позади осталась деревня Грабы. Из последних дворов еще доносится лай собак. Потом впереди лишь километры разбитой дороги, тяжелое дыхание измученных людей и висящая высоко над головой луна.

Штаб отряда разместился в лесной сторожке лесника Юзефа Пурхли, младший брат которого, Болеслав, партизанил в нашем отряде. Несколько месяцев назад Болек привел в отряд многочисленную группу своих товарищей. Я принял всех, а Болеку, которому из-за невысокого роста и худобы нельзя было дать больше шестнадцати лет, приказал вернуться домой. Юноша, растерявшись, со слезами на глазах начал объяснять, что ведь именно он уговорил ребят вступить в отряд, что ему уже двадцать. Я понял, что отказать просто невозможно, и Болек остался в отряде.

Приход новых сил радовал нас. Отовсюду в отряд шли десятки добровольцев – молодых парней и девчат. Оставалась одна трудность – вечная нехватка оружия. Как раз сегодня ночью нам должны были перебросить по воздуху очередную партию, что позволило бы завершить формирование партизанской бригады. Но в последний момент прилет самолетов был отложен.

На рассвете я вышел из сторожки лесника. День обещая быть прекрасным, солнечным. Повара заканчивали приготовление завтрака, а самые голодные уже вертелись около котлов, рассчитывая получить еду пораньше.

Около семи утра отряд получил донесение о боях в Скальбмеже. Мобилизовав в окрестных деревнях подводы, я с частью отряда немедленно отправился на помощь сражающимся. Вскоре к моим тридцати семи бойцам присоединились остальные партизаны нашего отряда с подпоручником Антонием Добровольским и моим новым заместителем подпоручником Зигмунтом Мыхом.

Еще не было девяти утра, когда мы вошли в село Кобыльники. Здесь я встретил поручника Войниловича. Тот сидел на придорожном камне и внимательно разглядывал карту. Я доложил о готовности отряда принять участие в бою. Войнилович очень обрадовался – ведь его группа в одиночку не могла справиться с гитлеровцами, устроившими кровавую расправу над жителями Скальбмежа.

Мы заняли позицию со стороны дороги Скальбмеж – Казимежа-Велька и атаковали гитлеровцев, оттеснив их с кладбища к центру города. Скоординировав свои действия с отрядами, ранее вступившими в бой, мы замкнули кольцо окружения вокруг гитлеровцев. Немцы в ответ ввели в действие авиацию. Два самолета-корректировщика, прозванные «рамами» за то, что у них было два фюзеляжа, на бреющем полете кружили над нашими позициями и осыпали партизан длинными пулеметными очередями. Бой затягивался, становясь все более ожесточенным. Гитлеровцы вводили все новые и новые силы. Мы же все плотнее смыкали кольцо окружения, отбрасывая их в направлении Мехува. Бой длился уже несколько часов.

С юга к Скальбмежу вплотную подходила холмистая гряда, изрезанная оврагами. На северных склонах холмов находилось городское кладбище с костелом, построенным в XV веке. Пышно украшенные в эпоху Возрождения помещения костела и его колокольня были настоящим памятником старины. Наш отряд вместе с партизанами поручника Балтыцкого оседлал неподалеку от кладбища высоты 244 и 248, перерезав дороги, ведущие из Скальбмежа в Прошовице и Казимежу-Вельку. Оставалось отрезать немцев еще и со стороны Мехува. К сожалению, неоднократные попытки овладеть мехувским шоссе не дали ожидаемого результата.

Ровно в одиннадцать часов одновременно начали наступление отряды со стороны Селеца и высот 244 и 248. Цепь партизан шаг за шагом продвигалась вперед, вытесняя гитлеровцев с западной околицы села Кобыльники и южных окраин Селеца и Гродзановице. На правом фланге атакой руководил капрал Смялы, на левом – подхорунжий Демон, а в центре – капитан Орлик. Со стороны Закшувека по дну оврага наступал взвод Болеслава Беднажа, а по склону холма – взвод Сергея Козленкова. От Тополи двигался отряд поручника Балтыцкого.

Я поднялся на край оврага. Прямо перед нами вдоль южной ограды кладбища расположились пулеметные гнезда немцев, которые нужно было уничтожить любой ценой. Мы бросились к ним. До пулеметов оставалось всего несколько десятков метров. Быстрее, быстрее…

Очереди из наших автоматов косили засевших на кладбище фрицев. Часть партизанской цепи, атаковавшей в пешем строю, рассыпалась у подножия холма, остальные заняли позиции у выходов из оврагов, обрушивая лавину огня на ошеломленного противника.

Я выхватил гранату. Отсчитал три секунды, швырнул ее – и грохот взрыва разорвал воздух. Станковый пулемет гитлеровцев умолк. Семнадцатилетний Вацек Пежак и Стах Якубчик из Войславице, маскируясь в густых хлебах, поползли краем поля к другому пулеметному гнезду. Две гранаты, брошенные почти одновременно, ликвидировали расчет гитлеровцев. Еще несколько минут – и кладбище в наших руках.

Но почему задержалась цепь партизан, наступавших со стороны Селеца?

Как выяснилось, стремительно атаковавшие партизаны капитана Орлика наткнулись на тела зверски убитых бойцов отряда Францишека Козловского, и это задержало их.

Хотя немцы еще удерживали город, мы не оставляли их в покое. Овладев кладбищем, небольшие группы партизан ворвались на улицы Скальбмежа, обстреляли противника и вернулись на свои позиции. Мы ждали советские танки.

В шестнадцать часов капитан Орлик получил приказ обойти немцев с севера и отрезать им пути отступления к Мехуву. Наши партизаны снова бросились в атаку на перекресток дорог Шарбя – мехувское шоссе. В семнадцать часов прибыли два советских танка, а вместе с ними сорок партизан Армии Людовой под командованием старшего сержанта Квятковского. На помощь Скальбмежу поспешили и партизаны поручника Яна Сятки.

Мы немедленно сформировали ударную группу под командованием подпоручника Антония Добровольского. Танки проложили партизанам путь, и они ворвались в город, ликвидируя группы отчаянно сопротивлявшихся гитлеровцев. К восьми часам вечера Скальбмеж был полностью освобожден, а жители его спасены от неминуемой смерти.

Во время боев за город немцы потеряли убитыми и ранеными около 120 солдат и офицеров. Мы захватили несколько легковых машин и грузовиков и много военного снаряжения.

Немцы расстреляли шестьдесят пять жителей Скальбмежа и одиннадцать крестьян из соседней деревни Шарбя. В ходе боев погибло двадцать партизан Сокула и Францишека Козловского и оба командира этих отрядов. Тяжелое ранение получил старший сержант Квятковский из группы Янчака…

Разумеется, я не ставил перед собой задачи подробно рассказать о боях за Скальбмеж. Эта тема, несомненно, заслуживает специального исследования. Тем не менее, говоря о Скальбмеже, следует отметить боевой порыв, то горячее желание сражаться и победить, которое проявила горстка партизан, вступивших там в неравный бой с гитлеровцами. Несмотря на упорные атаки противника, «Пиньчувская республика» осталась свободной. Бело-красные флаги развевались над крышами крестьянских домов. Повсеместно создавались гминные рады – первые органы новой народной власти.

Мое участие в борьбе против гитлеровских оккупантов закончилось несколько позже. В составе 1-й бригады Армии Людовой имени Бартоша Гловацкого 15 августа 1944 года я участвовал в прорыве линии фронта под Стопницей. Партизаны вышли на территорию, уже освобожденную Советской Армией и Войском Польским. Потом началась борьба против банд реакционного подполья, уже в рядах регулярной армии. Но впервые познанное в партизанских отрядах чувство солдатского долга осталось навсегда.