Текст книги "Малыш (илюстр)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Жюль Верн
Малыш

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПЕРВЫЕ ШАГИ

Глава I
ОСТРОВ НИЩЕТЫ

Ирландия… Территория ее насчитывает двадцать миллионов акров [1]  [1]Акр – английская мера площади, равная примерно 0,4 гектара (4 тыс. м2). Площадь острова Ирландия составляет 84,4 тыс. км2, то есть меньше, нем указано в тексте.


[Закрыть], что составляет примерно десять миллионов гектаров. Управляет страной вице-король, или лорд-лейтенант, стоящий во главе Совета, назначаемого монархом Великобритании. Ирландия состоит из четырех провинций: Ленстера на востоке, Манстера на юге, Коннахта на западе, Ольстера на севере [2]  [2]В 1922 году, когда Ирландия была провозглашена доминионом, самоуправляющейся колонией Великобритании, провинция Ольстер вошла в состав Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии; этот статус сохраняется за Ольстером и поныне.


[Закрыть].

Как говорят историки, когда-то Великобритания была одним островом. Теперь их стало два, разделенных барьерами скорее моральными, нежели географическими. Ирландцы, будучи друзьями французов, как и прежде, являются врагами англичан.

Прекрасная земля для туристов эта Ирландия, но какая печальная для ее обитателей! Почти не пригодная для возделывания, она не может их прокормить – особенно на севере. И тем не менее она не бесплодна, ибо у нее миллионы детей. Пусть у матери не хватает молока для всех малышей, они любят ее от этого не менее горячо и потому наделяют самыми нежными и ласковыми именами. «Sweet» (сладкий) – наиболее частое слово, слетающее с их уст. «Зеленый Эрин» [3]  [3]Эрин – происходит от Эриу, имени главной богини позднекельтского пантеона.


[Закрыть], «Прекрасный Изумруд», изумруд, оправленный в гранит, а не в золото, «Земля Песен», хотя песни Ирландии и слетают с бескровных бледных губ. Наконец, ее называют и «Первый Цветок Земли», и «Первый Цветок Морей», вот только «цветы» эти быстро увядают под порывами шквального ветра! Бедная Ирландия! Ей скорее бы подходило название «Остров Нищеты», притом нищеты вековой: три миллиона бедняков на восемь миллионов жителей [4]  [4]Население Ирландии в начале XX века составляло 4,5 млн. человек; такова же численность ирландского населения и в наши дни, причем около 3 млн. человек живет в Республике Ирландии (Эйре) и около 1,5 млн. человек – в провинции Ольстер.


[Закрыть].

В этой Ирландии, средняя высота которой над уровнем моря достигает шестидесяти пяти туазов [5]  [5]Туаз – старинная французская мера длины, равная 1,949 м.


[Закрыть], два горных района. Они четко пересекают равнины. А там, насколько видит глаз, – озера и торфяники, между Дублинским заливом и заливом Голуэй. Остров как бы вырисовывается в низине – в низине, где нет недостатка в воде, поскольку площадь озер Зеленого Эрина достигает двух тысяч трехсот квадратных километров.

Уэстпорт, маленький городок провинции Коннахт, расположен в глубине залива Клу, где разбросаны триста шестьдесят пять островов и островков, подобно Морбиану [6]  [6]Морбиан – департамент в Северно-Западной Франции, на полуострове Бретань.


[Закрыть]на побережье Бретани. Этот залив – одно из самых очаровательных местечек на всем побережье. Он очень живописен – с его высокими мысами, песчаными косами и отмелями, остроконечными скалами, которые, подобно акульим челюстям, вонзаются в морскую гладь.

Именно в Уэстпорте мы встречаемся с Малышом в самом начале этой истории.

Население этого небольшого местечка – что-то около пяти тысяч жителей – преимущественно католическое. В этот день, точнее в воскресенье семнадцатого июня 1875 года, большинство горожан отправились в церковь к заутрене. Коннахт, земля, откуда пошли Мак-Магоны [7]  [7]Мак-Магоны – этот ирландский род упомянут автором не случайно; переселившись во Францию, представители этого рода неплохо послужили новой родине, а один из них, маршал Патрис Морис Мак-Магон (1808 – 1893), был даже президентом Французской Республики (1873 – 1879).


[Закрыть], порождает исконно кельтский тип людей [8]  [8]Кельты – индоевропейские племена, заселившие ко 2-му тысячелетию до н. э. огромные территории в Западной Европе: от севера Испании и Италии до Британских островов; часть из них была покорена римлянами и подверглась воздействию античной культуры.


[Закрыть], сохранившийся в семьях, что подвергались преследованиям, но остались верны древнему образу жизни. Что за несчастный край! И разве он не оправдывает общепринятое выражение: «Отправиться в Коннахт – значит отправиться в ад!»

Конечно, в маленьких городишках горной Ирландии живут бедняки, но тем не менее если у них есть лохмотья на каждый день, то есть и выходное платье – рубище с воланами и перьями. Жители извлекают ради праздника все наименее изодранное, мужчины носят перелицованные пальто с бахромой на подоле, женщины надевают несколько юбок из лавки старьевщика, одна поверх другой. А шляпки здешних модниц! Они украшены искусственными цветами, от которых остался лишь проволочный каркас.

К самому порогу церкви все приходят босиком, дабы не портить обувь – ботинки, протертые на подошвах, сапоги с разорванными союзками, – без которой никто не переступит порог храма, – так здесь блюдут приличия.

В этот момент улицы Уэстпорта были пустынны, если не считать какого-то типа с тележкой, влекомой большой худой собакой. Черный с рыжими подпалинами спаниель, с лапами, изодранными об острые камни, и шерстью, вытертой недоуздком, выбивался из сил.

– Королевские марионетки… марионетки! – орал тип во всю силу своих легких.

Он пришел из Каслбара, главного города графства Мейо, этот странствующий актеришка. Направляясь на запад, владелец тележки прошел ущельем, прорезающим горы, расположенные, как и большинство горных массивов Ирландии, вдоль морского побережья: на севере – это горная цепь Нефин с куполообразной вершиной в две тысячи пятьсот футов [9]  [9]Автор имеет в виду гору Слив-Кар; ее высота – 722 м.


[Закрыть], на юге – Кроаг-Патрик, где великий ирландский святой, введший в стране христианство в IV веке, постился сорок дней. Затем актеришка спустился по крутым тропкам гор Коннемара и диким местам, окружающим озера Маек и Корриб, заканчивающимся у залива Клу. Он не воспользовался железной дорогой Мидленд-Грейт-Вестер, соединяющей Уэстпорт с Дублином, не грузил свой багаж в почтовые кареты, фургоны или «карт» [10]  [10]«Карт» ( англ.cart) – телега, подвода.


[Закрыть], курсирующие по всей стране. Он разъезжал по ярмаркам, оповещая повсюду о грядущем кукольном представлении и награждая время от времени жестоким ударом кнута свою большую облезлую собаку. Дикий вопль боли вырывался из пасти животного в ответ на каждый хлесткий удар, нанесенный безжалостной рукой, а изнутри повозки в ответ иногда раздавался длинный жалобный стон.

Погонщик кричал бедному животному:

– Да будешь ты шевелиться, собачье отродье?

Но за этим слышалось другое:

– Да замолчишь ты, наконец, собачье отродье? – и это относилось к кому-то невидимому, упрятанному в глубине его повозки.

Тогда стон стихал и повозка медленно трогалась с места.

Свирепого погонщика звали Торнпайп. Откуда он взялся? Не суть важно. Достаточно того, что это был один из тех англосаксов [11]  [11]Англосаксы – общее название германских племен, завоевавших Британию в V – VII веках (по преобладающим племенам англов и саксов); к X веку сложились в народность, которая после смешения с другими германскими народами положила начало английской нации.


[Закрыть], которых принято называть отверженными – Британские острова производят таковых во множестве. Чувствительности в нем было не больше, чем в диком звере, а уж душевной мягкости не больше, чем у горного утеса.

Достигнув первых домов Уэстпорта, он проследовал по главной улице, застроенной довольно приличными домами. Лавки здесь украшались весьма пышными вывесками, но выбор товаров был очень невелик. В эту улицу вливались грязные улочки, подобно тому, как мутные ручейки вливаются в прозрачную реку. На острых валунах мостовой повозка Торнпайпа производила душераздирающий скрежет, и толчки эти были явно в ущерб куклам, которых она везла на забаву жителям Коннахта.

Публики – никакой! Торнпайп, продолжая спуск, достиг аллеи для игры шарами, пересекающей улицу и обсаженной двойным рядом вязов. За аллеей простирался парк с песчаными, тщательно ухоженными аллеями, ведущими к самому порту в заливе Клу.

Само собой разумеется, что город, порт, парк, улицы, мосты, церкви, дома, лачуги – все это принадлежало одному из тех могущественных лендлордов [12]  [12]Лендлорд ( англ.) – помещик, землевладелец.


[Закрыть], которые владеют почти всей землей Ирландии, маркизу де Слиго, принадлежавшему к очень древнему и благородному роду. Он, кстати, был далеко не самым плохим хозяином, с точки зрения арендаторов.

Через каждые два десятка шагов Торнпайп останавливал повозку, оглядывался и принимался кричать:

– Королевские марионетки… марионетки!

Бог мой, что за глотка! Ее так и хотелось смазать хорошенько машинным маслом.

Никто не выходил из лавок, ни одна голова не высовывалась из окон. Правда, на прилегающих улочках нет-нет, да появлялись какие-то фигуры в рубище, и тогда из лохмотьев высовывались изможденные, изголодавшиеся лица, с воспаленными покрасневшими глазами, бездонными и пустыми. Кроме того, как из-под земли выскакивали и детишки, почти совсем голые, и пять-шесть из них отважились наконец приблизиться к повозке Торнпайпа, когда она остановилась на главной аллее площадки для игры в шары. И все в один голос завопили:

– Коппер… коппер! [13]  [13]Коппер ( англ.) – медная монета.


[Закрыть]

Предмет их вечных вожделений – медная монетка, часть пенни [14]  [14]Пенни – мелкая английская монета, 1/12 часть шиллинга; с конца XVII века чеканилась из меди, а с 1860 года – из бронзы.


[Закрыть], самая ничтожная по стоимости. Но к кому же они обращались, эти ребятишки? К человеку, который и сам-то нуждался в милостыне! Несколькими угрожающими жестами, к тому же свирепо выкатив глаза, он отогнал малышей, которые сочли за лучшее держаться на почтительном расстоянии от его кнута и еще дальше – от клыков его собаки, настоящего дикого зверя, доведенного до исступления плохим обращением.

Торнпайп был просто вне себя. Он видел, что все его призывы – крик вопиющего в пустыне. Никто не спешил к королевским куклам. Пэдди [15]  [15]Пэдди (Падди) – уменьшительное от имени Патрик, одного из самых распространенных в Ирландии.


[Закрыть]– такое же олицетворение ирландца, как Джон Булль [16]  [16]Джон Булль – прозвище типичного англичанина (при этом само слово «Булль» означает в английском языке быка, а также биржевого спекулянта, играющего на повышение).


[Закрыть]англичанина, – не проявлял никакого интереса. И вовсе не из-за недостатка уважения к августейшей королевской фамилии. Отнюдь! Просто ирландец не любит, вернее ненавидит всей многовековой ненавистью угнетенного, лишь одного человека – своего лендлорда. Даже бывшие крепостные в России не были так унижены, как Пэдди. И если он приветствовал О'Коннела [17]  [17]О'Коннелл Даниэл (1775 – 1847) – адвокат по профессии, лидер либерального крыла в ирландском национально-освободительном движении, член палаты общин английского парламента, внесший очень большой вклад в улучшение положения своей родины. В 1841 году был инициатором создания Национальной ассоциации рипилеров, добивавшихся отмены англо-ирландской унии конституционным путем.


[Закрыть], великого патриота, то только потому, что тот отстаивал права Ирландии, установленные актом Тройственного союза в 1806 году [18]  [18]«Акт Тройственного союза» – автор имеет в виду «Акт об унии», ликвидировавший парламентскую автономию Ирландии и упразднивший ирландский парламент; однако этот акт вступил в силу 1 января 1801 года.


[Закрыть]. Оценил он также, что позже энергия, выдержка и политическая смелость этого государственного деятеля обеспечили принятие билля [19]  [19]Билль ( англ.) – законопроект, внесенный на рассмотрение парламента; иногда – название самого закона.


[Закрыть]об освобождении 1829 года [20]  [20]Билль об освобождении 1829 года – принятый английским парламентом билль о равноправии католиков, по которому присягнувшие на верность английскому королю ирландские католики получали политические права.


[Закрыть]. И наконец, разве не благодаря его непреклонной позиции Ирландия, эта английская Польша, особенно католическая Ирландия [21]  [21]Католическая Ирландия – вся современная Ирландская Республика, а также южная часть Ольстера.


[Закрыть], получила относительную свободу? Поэтому мы полагаем, что Торнпайп поступил бы гораздо лучше, представив своим соотечественникам О'Коннела, что, впрочем, отнюдь не уменьшало народной любви к изображению ее милостивого величества. По правде говоря, Пэдди предпочитал – причем явно – видеть портрет ее величества на денежных знаках, кронах [22]  [22]Крона – английская серебряная монета, равная пяти шиллингам.


[Закрыть], полукронах, шиллингах [23]  [23]Шиллинг – английская денежная единица, 1/20 часть фунта стерлингов (до введения метрической системы); в XIX веке шиллинги чеканились из серебра.


[Закрыть], однако именно этот портрет – произведение британского монетного двора – бывал в карманах ирландцев редким гостем.

Поскольку ни один серьезный зритель не откликнулся на многократные призывы странствующего актера, то повозка снова тронулась в путь, с трудом влекомая изнуренной собакой.

Торнпайп продолжал эту прогулку по аллеям игровой площадки, в тени великолепных вязов в полнейшем одиночестве! Ребятишки в конце концов отстали. Наконец он достиг парка с посыпанными песком дорожками: маркиз де Слиго милостиво предоставлял его в распоряжение общественности, с тем чтобы люди могли добраться до порта, расположенного в доброй миле от города.

– Королевские марионетки… марионетки!

Никакого ответа. Слышались пронзительные крики птиц, перелетавших с дерева на дерево. Парк был пустынен так же, как и игровая площадка. Какой смысл приезжать в воскресенье и созывать католиков на легкомысленное представление в час церковной службы? Да, Торнпайп явно не уроженец этих мест. Возможно, после полуденного обеда, между мессой и вечерней, его попытка оказалась бы более удачной? Во всяком случае, ему ничто не мешало дойти до порта, что он и сделал, поминая вместо святого Патрика всех ирландских чертей.

Этот порт, омываемый рекой в глубине залива Клу, редко посещали корабли, хотя он и был самым обширным и защищенным на всем побережье. И понятно почему Великобритания [24]  [24]Великобритания – здесь имеется в виду не государство, а одноименный остров.


[Закрыть], то есть Англия и Шотландия, посылает сюда в пустынный район Коннахта, только то, что здесь не произрастает. Ирландия – ребенок двух кормилиц, но их молоко обходится слишком дорого, поневоле приходится придерживаться полуголодной диеты.

Несколько матросов прогуливались по набережной с трубками в зубах, поскольку в праздничный день разгрузка кораблей не велась.

Известно, как строго соблюдают англосаксы воскресный день. Протестанты делают это со всей непримиримостью своего пуританства [25]  [25]Пуританство – так стала называться в Англии и Шотландии проникшая туда в XVI – XVII веках протестантская религия (кальвинизм); первоначальной целью реформаторов было «очищение» церкви, откуда и название движения ( англ.«purity» – «чистота»).


[Закрыть], а в Ирландии католики соперничают с ними в ригоризме [26]  [26]Ригоризм – мелочно-строгое соблюдение каких-либо принципов или правил (преимущественно в вопросах нравственности).


[Закрыть]и с не меньшим фанатизмом исповедуют свою религию, у которой два с половиной миллиона приверженцев, тогда как у англиканской религии [27]  [27]Англиканская церковь – протестантская церковь, возникшая в середине XVI века; в ее учении отдельные положения протестантизма сочетаются с католическими догмами.


[Закрыть]– пятьсот тысяч.

В Уэстпорте не было ни одного корабля под иностранным флагом. Бриги-шхуны [28]  [28]Бриг-шхуна – морское парусное двухмачтовое судно, на одной из мачт которого прямые, а на другой – косые паруса.


[Закрыть], шхуны [29]  [29]Шхуна – парусное судно, имеющее от двух до семи мачт с косыми парусами, отличающееся хорошими мореходными качествами, маневренностью и высокой скоростью хода.


[Закрыть], несколько рыболовецких лодок из тех, что промышляют в заливе, находились во время отлива на суше. Эти суденышки, прибывшие с западного побережья Шотландии с грузом зерна – самым ценным для Коннахта товаром, – после разгрузки намеревались отправиться на восток. Тому, кто хотел бы увидеть крупные суда, следовало поспешить в Дублин, Лондондерри, Белфаст, Корк, куда заходят трансатлантические пакетботы [30]  [30]Пакетбот – коммерческое судно, перевозящее пассажиров, грузы и почту.


[Закрыть], совершающие переход в Ливерпуль и Лондон.

Естественно, что не из глубин карманов этих фланирующих моряков Торнпайп мог бы выудить несколько шиллингов – его призывный крик остался без ответа и на набережных порта.

Пришлось вновь остановить повозку. Голодный, шатающийся от усталости пес растянулся на песке. Торнпайп достал из котомки кусок хлеба, несколько картофелин, соленую селедку и приступил к еде с такой жадностью, словно у него во рту несколько дней не было и маковой росинки.

Спаниель следил за ним, щелкая челюстями и показывая горячий язык. Однако, судя по всему, час его завтрака еще не наступил, бедняга положил морду на передние лапы и закрыл глаза.

Легкое движение в глубине повозки вывело Торнпайпа из задумчивости. Он встал и осмотрелся, желая убедиться, что никто не подглядывает, затем, приподняв ковер, покрывавший коробку с куклами, сунул в глубину повозки кусок хлеба, прибавив при этом суровым голосом:

– Если ты не замолчишь!…

Ответом было жадное чавканье – неведомый зверек, спрятанный в повозке, вцепился в подачку, и Торнпайп снова принялся за еду.

Вскоре бродячий артист покончил с селедкой и картошкой, сваренной в той же воде, чтобы была вкуснее. Затем поднес к губам большую дорожную флягу, наполненную кислой молочной сывороткой, – весьма распространенным в этих краях напитком

И тут раздался удар колокола церкви Уэстпорта, возвестивший об окончании службы.

Была половина двенадцатого.

Торнпайп поднял пса ударом кнута и быстро направил повозку в сторону аллеи для игры в шары в надежде заполучить несколько зрителей после окончания мессы [31]  [31]Месса – главное богослужение в католической церкви.


[Закрыть]. В течение доброго получаса, остававшегося до обеда, быть может, удастся сделать хоть какой-нибудь сбор? Торнпайп надеялся дать представление и после вечерни. А уж назавтра рассчитывал отправиться дальше, чтобы показать своих кукол в каком-нибудь другом городишке графства.

Вообще говоря, идея была неплохой. За неимением шиллингов, сойдут и медяки, по крайней мере, куклы не будут трудиться даром – ради того знаменитого прусского короля, чья скупость была столь чудовищной, что никто и никогда не видел цвета его золота, а проще сказать – даром.

Новый крик огласил воздух:

– Королевские марионетки… марионетки!

В течение двух-трех минут вокруг Торнпайпа собрались человек двадцать. Сказать, что это – сливки Уэстпорта, мог бы только пылкий фантазер. Публика состояла из детей, десятка женщин и нескольких мужчин, причем большинство держали обувь в руках, и не только из бережливости, но и в силу того, что им куда удобнее и привычнее ходить босиком.

Тем не менее следует сделать исключение для некоторых весьма уважаемых и почтенных жителей Уэстпорта, также примкнувших к этому глупому воскресному сборищу. К ним относился булочник, остановившийся поглазеть на редкое зрелище с женой и двумя детишками. По правде говоря, его твид [32]  [32]Твид – плотная шерстяная ткань.


[Закрыть]уже выдержал несколько лет носки, а в сыром ирландском климате, как известно, один год стоит двух, а то и трех; тем не менее достойный патрон выглядел, вообще говоря, вполне представительно. Не был ли он этим обязан своей лавке, увенчанной следующей великолепной вывеской: «Центральная общественная булочная»?! Действительно, она прекрасно «централизовала» плоды его производства, поскольку являлась единственной в Уэстпорте. Там же можно было заметить и торговца аптекарским товаром, который требовал, чтобы его именовали «фармацевтом», и хотя в его заведении отсутствовали самые элементарные лекарства, в витрине сияли буквы: «Врач Холл» – такого размера, будто призваны были вылечить любого, стоит только на них взглянуть.

Следует добавить, что перед повозкой Торнпайпа остановился и священник. Этот священнослужитель был одет очень опрятно: шелковый воротничок, длинный жилет с частыми пуговицами, как на сутане, широкий длинный сюртук из черной ткани. Да и мог ли выглядеть иначе настоятель церковного прихода, лицо солидное и обремененное многочисленными обязанностями? Действительно, он не ограничивается крещением, исповеданием, бракосочетанием, соборованием и отпеванием своей паствы, он еще и дает советы, ухаживает за больными, действуя совершенно независимо, поскольку финансово подотчетен государству. Десятины [33]  [33]Десятина – здесь: налог в размере десятой части дохода, уплачиваемый церкви.


[Закрыть]натурой или вознаграждения за религиозные обряды – то, что называется побочными доходами в других странах, – обеспечивают ему достойную жизнь. Настоятель, естественно, также руководит школами и домами призрения, что не мешает ему председательствовать на соревнованиях по конному и водным видам спорта, когда в приходе наступают дни празднования регаты или стипль-чеза [34]  [34]Стипль-чез ( англ.) – здесь: скачки с препятствиями.


[Закрыть]. Он посвящен во все перипетии семейной жизни своей паствы, его уважают, ибо он достоин уважения даже тогда, когда сей почтенный муж не гнушается выпить несколько кружек пива за стойкой какой-нибудь лавочки. Чистота его нравов никогда не ставится под сомнение, а влияние не может не быть подавляющим в этих краях, насквозь пропитанных католицизмом. Как образно заметила мадемуазель Анн де Бове в прекрасных путевых заметках «Три месяца в Ирландии», угроза быть отлученным от Святого Престола [35]  [35]Святой Престол – синонимичное название папского престола.


[Закрыть]заставит крестьянина пролезть через игольное ушко».

Итак, вокруг повозки собралась публика, публика несколько более доходная – если нам будет позволено употребить это слово, – чем мог надеяться сам Торнпайп. По всей вероятности, его представление имело шанс на успех, ведь Уэстпорт никогда еще не удостаивался чести лицезреть подобный спектакль.

Итак, кукольник в последний раз испустил свой крик великого зазывалы:

– Королевские куклы… куклы!

Глава II
КОРОЛЕВСКИЕ КУКЛЫ

Повозка Торнпайпа – что может быть примитивнее! Представьте оглоблю, к которой привязан спаниель; четырехугольный ящик, поставленный на колеса; две ручки сзади, чтобы легче было толкать по ухабам и рытвинам. Над ящиком – матерчатый навес, натянутый на четырех железных стержнях. Какая-никакая защита – если не от солнца, кстати, обычно далеко не жгучего, то, по крайней мере, от нескончаемых дождей горной Ирландии. Все это вместе напоминало одно из тех приспособлений, на которых возят шарманки по городам и весям, оглашая воздух пронзительными звуками флейт и раскатами труб; однако то, что возил Торнпайп из одного городишка в другой, не было шарманкой, вернее, в этой более сложной машине шарманка была уменьшена до размеров простого ручного органчика.

Крышка скрыла нечто совершенно великолепное на верхней полке ящика. Но – терпение, терпение!

Советуем послушать самого Торнпайпа, начавшего с обычной рекламы шарлатана. Это неистощимое ярмарочное краснобайство восходит, несомненно, к знаменитому Бриоше, создателю первого театра кукол на ярмарочных подмостках Франции.

– Леди и джентльмены…

Это неизменное вступление призвано вызвать симпатии зрителей, даже если приходится обращаться к самым жалким оборванцам из Богом забытой деревни.

– Леди и джентльмены, здесь вы видите большую праздничную залу в королевском замке Осборн на острове Уайт [36]  [36]Уайт – остров в Ла-Манше, у южного побережья Англии.


[Закрыть].

Действительно, внутри ящика, между четырьмя вертикальными дощечками, на которых были нарисованы задрапированные двери и окна, помещалась целая гостиная с картонной мебелью самого изысканного вкуса, приколотой булавками к многоцветному ковру: столы, кресла, стулья располагались так, чтобы не мешать движению действующих лиц. Принцы, принцессы, герцоги, маркизы, графы, баронеты [37]  [37]Баронет – низший дворянский титул, учрежденный королем Яковом I, переходная ступень между низшим дворянством (джентри) и аристократией.


[Закрыть]важно прогуливались парами в зале официального приема.

– В глубине, – вдохновенно продолжал Торнпайп, – вы можете увидеть трон королевы Виктории [38]  [38]Виктория – британская королева в 1837 – 1901 годах.


[Закрыть], возвышающийся под балдахином из малинового бархата с золотой сеткой, – точную копию трона, на котором восседает ее всемилостивейшее величество во время дворцовых церемоний.

Упомянутый трон, по правде говоря, от силы трех-четырех дюймов [39]  [39]Дюйм – английская мера длины, равная 2,54 см.


[Закрыть]высотой. Но хотя «бархат» его – всего лишь мятая бумага, а золотое шитье – просто закорючки желтого цвета, вид его тем не менее производит должное впечатление на простаков, никогда и в глаза не видавших истинно королевскую обстановку.

– На троне, – хриплый голос Торнпайпа звучал все торжественнее, – вы можете лицезреть королеву, – сходство гарантируется, – одетую в парадное платье, с королевской мантией на плечах и скипетром в руке.

Мы, не имевшие чести лицезреть королеву Великобритании, императрицу Индии, в ее парадных покоях, не могли бы сказать, воспроизведена ли фигурка ее величества с абсолютной достоверностью. Тем не менее даже если допустить, что с короной все было в порядке, то все же сомнительно, чтобы столь высокопоставленная особа размахивала на торжественных приемах скипетром, подобным трезубцу Нептуна [40]  [40]Нептун – в римской мифологии бог морей; изображался с трезубцем в руках.


[Закрыть]. Но – как знать? Проще всего было поверить Торнпайпу на слово, что вполне добросовестно и делала публика.

– Справа от королевы, – объявил Торнпайп, – прошу публику обратить внимание на их королевские высочества, принца и принцессу Уэльских, какими вы могли их видеть во время их последнего путешествия в Ирландию.

Ошибиться было невозможно: вот принц Уэльский [41]  [41]Принц Уэльский – титул наследника британского престола; во время действия романа им был Эдуард VII, ставший впоследствии королем (1841 – 1910, правил с 1901 г.).


[Закрыть]в форме фельдмаршала британской армии и дочь датского короля в великолепном платье с кружевами, вырезанными из куска серебряной бумаги, которой закрывают коробки с поджаренным и засахаренным миндалем.

– С другой стороны, – продолжал свои объяснения Торнпайп, – находятся герцог Эдинбургский, герцог Коннахтский, герцог Файвский, принц Баттембергский, а рядом – принцессы, их супруги; вся королевская семья в полном составе образует полукруг перед троном. (Несомненно, эти куклы, – сходство по-прежнему гарантировалось, – в парадных одеяниях, с раскрашенными лицами и позами, списанными с натуры, создавали, по убеждению Торнпайпа, самое точное представление об английском королевском доме.)

Затем следовали высшие военные чины английской армии, и среди прочих великий адмирал сэр Джордж Гамильтон. Торнпайп позаботился о том, чтобы указать на каждого концом своего прутика к вящему удовольствию публики, добавив при этом, что каждый занимает место в соответствии со своим рангом и согласно придворному этикету.

Перед троном стоял, почтительно склонившись, какой-то господин высокого роста, с типичной англосаксонской выправкой, по всей вероятности, один из министров королевы.

Действительно, это был глава сент-джеймсского кабинета [42]  [42]Сент-джеймсский кабинет – по названию королевского дворца в Лондоне Сент-Джеймс, в 1697 году – официальная резиденция монарха; синоним слова «королевский».


[Закрыть], главу правительства легко можно было узнать по слегка согнутой под бременем государственных забот спине.

Затем Торнпайп добавил:

– Рядом с премьер-министром, справа, находится досточтимый господин Гладстон [43]  [43]Гладстон Уильям Юарт (1809 – 1898) – британский государственный деятель, неоднократно возглавлявший кабинет министров, в том числе в 1868 – 1874 и 1880 – 1886 годах; правительство Гладстона подавляло национально-освободительное движение в Ирландии, но в то же время безуспешно добивалось принятия парламентом билля о гомруле (см. ниже); видимо, поэтому автор называет Гладстона «горячим поборником освобождения Ирландии».


[Закрыть].

И, честное слово, было трудно не узнать знаменитого старца, величавого, прямого как струна, всегда готового защищать либеральные идеи от защитников авторитаризма. Правда, мог вызвать удивление его мягкий взгляд, обращенный на премьер-министра; однако между куклами – пусть даже политическими – происходит немало странных вещей, как в жизни, так и на сцене. С живых персонажей еще можно что-то спросить, но с созданий из дерева и картона – взятки гладки!

Кстати, вот и еще одна неожиданная деталь, плод удивительного анахронизма: повысив голос, Торнпайп воскликнул:

– Представляю вам, леди и джентльмены, вашего знаменитого патриота О'Коннела, имя которого всегда найдет отзвук в сердцах ирландцев!

Да-да! О'Коннел был там же, при английском дворе, хотя дело происходило в 1875 году, а он благополучно скончался двадцать пять лет тому назад. Но если бы кто-нибудь обратил на это внимание Торнпайпа, актеришка наверняка ответил бы на это, что для каждого сына Ирландии этот великий оратор будет вечно живым. В качестве дополнительного аргумента подобной логики можно было бы выставить напоказ и господина Парнелла [44]  [44]Парнелл Чарлз Стюарт (1846 – 1891) – протестантский помещик, убежденный борец за независимость Ирландии и лидер этого движения, основатель, а позднее и председатель Ирландской лиги гомруля.


[Закрыть], хотя об этом политическом деятеле тогда еще и слыхом не слыхивали!

Затем по рангу шли и другие придворные, имена которых вылетели у нас из памяти. Красовались здесь и все как один усыпанные звездами и перевитые орденскими лентами политические и военные знаменитости. Среди прочих находились и его милость герцог Кембриджский рядом с покойным лордом Веллингтоном [45]  [45]Лорд Веллингтон (Артур Уэлсли, 1769 – 1852) – выдающийся британский военачальник и политический деятель. В ходе войн с Наполеоном командовал английскими войсками на Пиренейском полуострове и союзными армиями в битве при Ватерлоо, позднее был военным министром и премьер-министром.


[Закрыть], и покойный лорд Пальмерстон [46]  [46]Лорд Пальмерстон (Генри Джон Темпл, 1784 – 1865) – британский государственный деятель, неоднократно возглавлял кабинет министров.


[Закрыть]рядом с усопшим господином Питтом; [47]  [47]В английской истории было два выдающихся государственных деятеля по фамилии Питт: Уильям Питт Старший (1708 – 1768), лидер группировки вигов – сторонников колониальной экспансии, премьер-министр в 1766 – 1768 годах, и Уильям Питт Младший (1739 – 1806), бывший премьер-министром Великобритании в 1783 – 1801 и 1804 – 1806 годах; один из главных организаторов коалиции против революционной Франции, а потом – против Наполеона; в 1798 году его правительство подавило восстание в Ирландии. Видимо, имеется в виду именно У. Питт Младший.


[Закрыть]наконец, члены верхней палаты, братающиеся с членами нижней палаты; позади них – ряд конных гвардейцев в парадной форме, верхом посреди этого салона, – все указывало на то, что речь идет о празднике, который нечасто увидишь в замке Осборн. Полсотни грубо размалеванных человечков являли собой, с подобающим апломбом [48]  [48]Апломб – излишняя самоуверенность в поведении или речи.


[Закрыть]и окаменелостью, все, что есть наиболее аристократичного, наиболее официального, наиболее выдающегося в военных и политических кругах Великобритании.

Можно было даже заметить, что не забыт и английский флот, и если в ящике не было королевской яхты «Виктория и Альберт», стоящей под парами, то, во всяком случае, на оконных стеклах красовались корабли, из чего можно было заключить, что речь идет о рейде Спитхед [49]  [49]Спитхед – внешний рейд порта Портсмут в Ла-Манше, расположенный между берегом и островом Уайт.


[Закрыть]. Обладатель хорошего зрения мог бы, безусловно, различить яхту «Аншантресс» с находившимися на ее борту их милостями лордами Адмиралтейства [50]  [50]Адмиралтейство – высший орган управления и командования морскими силами Великобритании.


[Закрыть], причем каждый держал в одной руке подзорную трубу, а в другой рупор.

Следует признать, что Торнпайп ни в коей мере не обманул публику, заявив, что показывает зрелище, которому нет равных в мире и которое конечно же позволяет сэкономить на поездке на остров Уайт. Неудивительно поэтому, что оно повергло в изумление не только ребятишек, с разинутыми ртами взиравших на это великолепие, но и зрителей почтенного возраста, никогда не выезжавших ни за пределы графства Коннахт, ни из окрестностей Уэстпорта. Возможно, по губам приходского кюре и проскользнула насмешливая улыбка; что же касается фармацевта – торговца аптекарскими товарами, то он поспешил объявить, что все персонажи обладают удивительным сходством с оригиналами, которых он, правда, не видел ни разу в жизни. Булочник признал, что это превосходит его воображение и что он отказывается верить, будто прием при английском дворе может происходить с такой пышностью, великолепием и торжественностью.

– Внимание, леди и джентльмены, это еще не все! – продолжал Торнпайп. – Вы, конечно, полагаете, что все эти королевские персоны и другие лица не могут ни двигаться, ни жестикулировать… Заблуждение! Они все живые, живые, говорю я вам, как вы и я, и вы в этом убедитесь. Но прежде позвольте мне совершить маленький обход, уповая на щедрость каждого из вас.

Наступил критический момент для каждого кукольника и любого другого демонстратора редкостей, момент, когда плошка начинает ходить по рядам зрителей. Как правило, публика подобных ярмарочных развлечений делится на две категории: одни спешат удалиться, дабы, не дай Бог, не опустить руку в карман, другие же остаются, в надежде позабавиться на дармовщину, – и вот этих-то последних, да-да, не удивляйтесь, несравненно больше. Существует и третья категория – эти вносят ничтожную плату, но о таких грошах не стоит и говорить. Тем не менее Торнпайп совершал свой обход с деланно-любезной улыбкой, но физиономия его все равно оставалась свирепой. Да и могло ли быть иначе? Мог ли быть любезным сей обладатель бульдожьей морды, готовый скорее перекусать окружающих, чем им улыбаться?

Нужно ли говорить, что у всей оставшейся безмолвной и неподвижной детворы в лохмотьях, замершей в ожидании представления, не нашлось бы и двух медяков. Что же касается тех зрителей, которые, услышав зазывную болтовню бродячего комедианта, захотели развлечься на дармовщину, то они просто-напросто отвернулись. Только пятеро или шестеро достали несколько монеток из жилетных карманов. Сбор составил один шиллинг и три пенса, взятые Торнпайпом с презрительной гримасой… Что делать? Приходилось довольствоваться столь скудной лептой [51]  [51]Лепта – здесь: взнос, вклад в какое-либо общее дело.


[Закрыть], уповая на вечернее представление, с которым, быть может, повезет больше. Лучше придерживаться объявленной программы, нежели оказаться перед необходимостью вернуть деньги!

И вот безмолвное восхищение сменилось восхищением шумным и крикливым. Ладони захлопали, ноги затопали, рты открылись, набирая воздух, чтобы затем издать многоголосое «ах!», которое можно было услышать даже в порту.

Действительно, Торнпайп только что стукнул своим прутиком по чему-то под ящиком, в ответ раздался жалобный стон, на что публика не обратила внимания. Внезапно вся сцена ожила, как по мановению волшебной палочки. Под действием какого-то таинственного, скрытого от глаз механизма куклы, казалось, и в самом деле ожили.

Ее величество королева Виктория не покинула своего трона – что противоречило бы этикету, – она даже не встала, но принялась качать головой, увенчанной короной, и опускать скипетр, как дирижер, отбивая два такта дирижерской палочкой. Что касается членов королевской фамилии, они поворачивались то в одну, то в другую сторону, отвечая на приветствия, тогда как герцоги, маркизы, баронеты дефилировали [52]  [52]Дефилировать – торжественно проходить, шествовать.


[Закрыть]по залу с самым подобострастным видом. Премьер-министр склонился перед господином Гладстоном, а тот отвечал на его поклон. За ними важно выступал О'Коннел, двигаясь по невидимому пазу; следом, как бы исполняя танцевальные па, выступал герцог Кембриджский. Остальные фигурки также пришли в движение, а лошади конных гвардейцев начали бить копытом, как если бы находились не в салоне, а во дворе замка Осборн.

Весь этот круговорот совершался под звуки громогласно фальшивившей шарманки, у которой явно отсутствовало немало диезов и бемолей. Ну как было Пэдди – столь чувствительному к музыкальному искусству, что Генрих VIII [53]  [53]Генрих VIII – английский король в 1509 – 1547 годах (из династии Тюдоров).


[Закрыть]даже ввел арфу в войсках Зеленого Эрина, – не поддаться ее очарованию? Конечно, на вкус истинного ирландца «Боже, храни королеву» [54]  [54]«Боже, храни королеву» – британский государственный гимн, впервые исполненный в 1744 году; первые его строфы относятся еще к концу XVII века, окончательная редакция – 1946 год.


[Закрыть]и «Правь, Британия» [55]  [55]«Правь, Британия» – английская патриотическая песня, написанная Джеймсом Томсоном на музыку Томаса Арне, впервые исполненная 1 августа 1740 года; припев этой песни начинается со слов: «Правь, Британия! Правь над волнами!»


[Закрыть]– эти меланхоличные гимны, достойные владычицы морей – не то, что какой-нибудь напев столь милой его сердцу Ирландии. Но все же, все же!

По правде говоря, это выглядело впечатляюще для того, кто никогда не видел мизансцен [56]  [56]Мизансцена – расположение актеров на сцене в каждый отдельный момент действия театрального спектакля.


[Закрыть]известных европейских театров. Было от чего испытать чувство даже большее, нежели восхищение. Вид движущихся фигурок, называемых на профессиональном языке «танце-музыкоманы», вызвал у публики неописуемый восторг.

Когда по странной причуде механизма королева так резко опустила свой скипетр, что он коснулся согнутой спины премьер-министра, последовал новый взрыв восторга.

– Они живые! – сказал один из зрителей.

– Они лишь не умеют говорить! – заметил другой.

– Не стоит об этом сожалеть! – добавил фармацевт, ставший вдруг стихийным демократом.

И он был прав. Представьте себе этих марионеток, произносящих официальные речи!

– Хотел бы я знать, как они двигаются, – полюбопытствовал булочник.

– Благодаря черту! – ответил старый матрос.