Текст книги "Искатель. 1963. Выпуск №6"

Автор книги: Жозеф Анри Рони-старший

Соавторы: Леонид Платов,Николай Коротеев,Борис Ляпунов,Андрей Алдан-Семенов,Рудольф Дауманн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

ИСКАТЕЛЬ № 6 1963

Борис ЛЯПУНОВ
ЛУНА И ГЕОЛОГИ

Все новые победы в освоении космоса одерживает советский человек. Искусственные спутники Земли, автоматические межпланетные станции, блистательные рейсы наших героев-космонавтов – таковы исторические этапы большого пути.

И вот новый шаг – запуск советского космического корабля «Полет-І», способного совершать широкие маневры в космосе, меняя плоскость орбиты и высоту.

Будущее стало ближе. Ведь управление космическим кораблем необходимо прежде всего для осуществления полетов к соседним планетам. Настанет время, и на эти планеты отправятся космонавты, ученые, разведчики внеземных недр – космические геологи.

Пути геологии и планетной астрономии сходятся все ближе. Они помогают друг другу, проверяют и дополняют одна другую. Ответы на многие вопросы, которые касаются земного шара, можно найти на других планетах солнечной системы. В то же время новые знания о Земле помогают нам разобраться в жизни далеких пока планет.

Первой базой геологов в космосе будет, вероятно, Луна.

Что нам известно о ней?

Рис. В. НЕМУХИНА

Измерения, сделанные астрономами во время лунных затмений, позволили установить резкий перепад температур, существующий на поверхности нашего естественного спутника. На солнце – плюс сто двадцать, в тени – минус шестьдесят градусов. Появилась тень – и жара, при которой вода давно превратилась бы в пар, очень быстро сменяется суровым морозом. То же происходит при смене дня и ночи.

Какая же порода может выдержать такой перепад температур? У какой породы теплопроводность в тысячу раз меньше, чем у самого плохого проводника тепла на Земле?

Ответить было очень трудно. Такой породы на нашей планете не нашлось. И, естественно, появилось предположение: Луна покрыта толстой «шубой» из пыли. Это подтверждала как будто и радиолокационная разведка.

Но сомнения оставались. Ученые снова и снова измеряли температуру лунного шара. От точности этих измерений зависела и «судьба» лунной пыли.

Сравнительно давно было обнаружено, что Луна – природная радиостанция. Так же как Солнце и звезды, она излучает в космос радиосигналы.

Но радиоизлучение и температура поверхности связаны между собой. Луна получает тепло от Солнца, а ночью отдает его. Сигналы Луны-радиостанции надо было сравнить с какими-то другими сигналами и таким образом многое узнать о свойствах лунных пород – об их теплопроводности и плотности.

Радиофизики Горьковского университета решили для такого сравнения построить искусственную «радиолуну», температура которой была точно известна. Разумеется, для этого не понадобилось строить модель в натуральную величину, достаточно было взять диск небольшого диаметра из поглощающего радиоволны материала и поместить его так, чтобы угловые размеры двух лун – искусственной и настоящей – казались бы наблюдателю у радиотелескопа одинаковыми.

Сравнивая излучения обеих лун, советские ученые узнали, как изменяется температура на естественном спутнике Земли. Теперь оставалось по характеру охлаждения и нагрева определить, из чего же в конце концов состоят лунные породы.

В работу включилась кибернетическая машина. Только она и могла вывести из множества данных (различные величины предполагаемой плотности и теплопроводности лунных пород) единственно верный результат. И машина остановила свой выбор на веществе вдвое менее плотном, чем вода.

Результат неожиданный: раньше считалось, что, наоборот, лунное вещество в два раза тяжелее воды. Что же это за порода? Пылью она, во всяком случае, быть не могла!

Проводя различные сравнения, планетологи пришли к выводу: Луна покрыта породой, похожей на гранит. В ней есть кварц, окиси алюминия и кремния, а также окислы железа, магния, калия, натрия, кальция.

Но почему же «лунный гранит» так легок? Потому, ответили ученые, что он пронизан порами наподобие земного туфа или пемзы, а поры эти образовались в то время, когда из недр Луны выходили горячие расплавленные массы, насыщенные газами. (Всем нам известны пенопласт и пенобетон – тоже насыщенный газом и застывший потом обычный, непористый материал.)

Сейчас ученые пробуют подобрать породу, похожую на лунную, и другим путем: ищут модель, образец которой отражал бы свет так же, как Луна.

Радиоизлучение идет не только с поверхности, но и из глубин лунного шара. Удалось вычислить температуру и этих глубин. Наш холодный спутник, оказывается, внутри горяч! С углублением в недра Луны на пятьдесят километров температура повышается на тысячу градусов – так говорят расчеты. И если они верны, значит к поверхности Луны поднимается поток тепла не меньший, чем у Земли.

В чем причина? Быть может, в радиоактивных элементах, как и на Земле. Предполагают, что их на Луне даже больше.

Что еще заставляет предполагать наличие у Луны горячей «начинки»?

Изменения на лунной поверхности.

Их наблюдали и раньше. То исчезал какой-нибудь кратер, то появлялись и пропадали какие-то пятна… Думали: уж не иней ли это все-таки выпадает в долгие морозные ночи, чтобы с восходом Солнца исчезнуть?

Выдвигалась даже совершенно серьезно мысль о том, что пятна не что иное, как полчища насекомых, заметные даже с Земли. Но все это были предположения, весьма шаткие. Лишь недавно удалось наблюдать «живую» Луну.

Это произошло в ноябре 1958 года и повторилось почти год спустя. Профессору Н. Козыреву удалось установить, что из кратера Альфонс внезапно вырвалось облако газа. Новые наблюдения – и оказалось, что другой кратер, Аристарх, тоже своего рода газовый вулкан. Молекулы водорода и углерода – вот что он выбросил. Так показала спектрограмма.

Но для того чтобы образовался молекулярный водород, нужна высокая температура!

Правильность всех этих предположений проверят геологи в космических скафандрах. Многое даст науке непосредственное изучение Луны.

Судите сами. Атмосфера и магнитное поле защищают Землю от вторжения заряженных частиц больших энергий. Там, где нет ни того, ни другого, этим космическим снарядам удается разгуляться вовсю. Обладая огромной энергией, они крушат ядра встреченных по пути атомов. Но разрушенное ядро – это уже либо другой элемент, либо изотоп. Даже в земной атмосфере космические лучи непрерывно производят различные превращения. На больших высотах, в самых верхних слоях атмосферы, возникают поэтому разновидности углерода, водорода, бериллия, появляется гелий.

Луна ничем не защищена. Пока она странствует в космосе, излучения могут переделать ее поверхность. Вместо одних элементов в ней родятся другие.

И, возможно, поверхностный слой – «корочка» Луны толщиною в несколько метров – служит своего рода лабораторией ядерных превращений. Там образуются и тритий – тяжелый водород, и гелий, и неон, и аргон, и изотопы кое-каких металлов.

Неизвестно, конечно, сколько их там, принесут ли они какую-нибудь пользу. Но об одном можно сказать с уверенностью. Если геологи-космонавты найдут где-нибудь в расселинах выходы необлученных пород, они сумеют определить, сколько накопилось в верхних, обстрелянных частицами слоях новорожденных элементов. И сколько на это понадобилось времени. Они смогут тогда сказать, какие из лунных гор моложе, какие старше и как складывался современный рельеф Луны на протяжении миллионолетий. Они узнают тогда, какую роль сыграли в истории нашего спутника лучи, приходящие из космоса.

Так же как и на Земле, образованием рельефа Луны руководили внутренние силы. Лунная кора поднималась или опускалась. Вулканы выплескивали лаву. Появлялись трещины, разломы.

Но не было выветривания, не было размыва. Только резкая смена температур, только метеориты и космическая пыль нарушали покой. И следы того, что происходило когда-то очень давно, должно быть, сохранились на лике Луны до сих пор.

Луна – своеобразный музей, запечатлевший ее историю с самых древних времен. Но, кроме разгадок вековых тайн природы, что еще найдут геологи на Луне?

Не будем пока забираться глубоко в лунные недра, поищем полезное где-нибудь поближе – в глубоких пещерах и впадинах, например.

Их очень много. Есть среди них и такие, куда, вероятно, никогда не заглядывают солнечные лучи. А ведь если Луна развивалась так же, как и Земля, если когда-то выделялась из лунных глубин вода, значит она могла и остаться. Не вся, конечно, малое притяжение не удержало влагу, как не удержало оно и атмосферу. Но где-нибудь в пещерах или расщелинах, где царит вечный холод, вода могла задержаться и обратиться в лед.

А это очень важно. Вода и кислород необходимы людям Ведь они собираются не только посетить Луну, но и прочно на ней обосноваться!

Вода, возможно, находится и в горных породах. Нужно будет только суметь ее оттуда извлечь.

Горячие лунные недра обещают нам и находку радиоактивных гнезд.

Но все это первая разведка. Со временем изучение и освоение Луны будет разворачиваться все шире.

Ракеты доставят все необходимое для постройки лунной станции. Возможно, разместят ее где-нибудь в скале: там, под толщей пород, не страшны ни холод длинной лунной ночи, ни жара столь же длинного лунного дня, ни излучения, ни метеоритная бомбардировка.

Установки искусственного климата, будут поддерживать в помещениях станции любую нужную температуру, давление, влажность. Лунные жители получат атмосферу по заказу…

Энергию даст гелиоустановка. Полупроводниковые батареи станут ловить солнечные лучи, аккумуляторы – запасать ток, чтобы снабжать им хозяйство станции ночью. А оно большое и сложное, это хозяйство.

Ток нужен локаторам – поблизости ракетодром, где принимают и отправляют корабли на Землю и с Земли. Он нужен приборам обсерватории, которая размещена под прозрачным бронированным куполом, лабораториям, радиостанции.

И начнут свою систематическую работу геологи (лучше все-таки сказать – селенологи: «селена» – луна).

Они соберут образцы пород, установят, каковы эти породы на самом деле, проверят, в чем были мы правы, когда подбирали нечто похожее на Земле, и в чем ошибались. Решится вопрос и о следах атмосферы (думают, что там они все-таки существуют) и о жизни (не исключена и такая возможность!). Жизнь, надо понимать, примитивная, не идущая ни в какое сравнение с земной, но… Быть может, удастся ее обнаружить.

Лунный спутник заснимет Луну. И эти снимки, уже с близких расстояний, помогут составить подробные карты всей поверхности неведомого мира.

Оба лунных полушария нужно будет посетить селенологам. Но пешком их не обойдешь – и сложно и долго! Инженеры предоставят новую технику в распоряжение космонавтов. Они построят вездеход для путешествий по Луне, который сможет передвигаться по изрытой каменистой поверхности «морей».

Луна еще не достигнута, а проекты лунного транспорта разрабатываются уже сейчас. Предложен, например, интересный проект вездехода, в котором люди стали бы совершать длительные вылазки по лунному бездорожью.

Это огромный шар из прочной двухслойной ткани с теплоизоляцией внутри. Ракета доставит его в сложенном виде с Земли. Снаружи на него надет обод – надувная шина. Она столь широка, что легко преодолеет препятствия на пути: трещину, лунку, порог. Электромоторы заставляют катиться гигантское колесо, увенчанное сверху большим экраном полупроводниковой солнечной батареи.

Шар – своего рода лунная станция, только подвижная. В ней есть все, вплоть до собственной, оранжереи-аквариума, где растут питательные водоросли, кстати очищающие воздух.

Но вездеходу могут встретиться не только равнины. Наоборот, чаще всего ему придется взбираться по горным кручам, пробираться через хаотические нагромождения камней, через гряды холмов и расселины.

Вот почему появилась идея вездехода шагающего, который пройдет там, где наверняка застрянут гусеницы.

Такие вездеходы разбредутся по Луне.

Механические руки соберут пробы пород, автоматическая буровая установка добудет образчики из глубин. Тотчас приборы произведут анализ. За работой их, глядя на телеэкран, будет следить оператор.

Со временем более мощные скважины пронижут всю лунную кору. Может быть, чтобы прощупать сейсмическими волнами внутренность лунного шара, устроят искусственный взрыв, как это делают геологи и на Земле.

Будут в конце концов расставлены условные значки на картах; то, что скрывают там недра, откроется покорителям Луны.

Быть может, со временем своя промышленность возникнет на Луне. Химики научатся добывать воду и воздух из лунных пород.

Уже сейчас, до лунных перелетов, инженеры ведут интересные опыты по переработке горных пород. Они нагревают их в солнечной печи, и притом в пустоте, точь-в-точь как будет на Луне. Из породы выделяются вода и кислород.

Такую установку соорудить на лунной станции даже легче, чем на Земле. Яркие лучи Солнца и безвоздушное пространство вокруг – остается только смонтировать зеркало да саму печь.

Если найдут руду, если найдут уран, построят атомную электростанцию и металлургический комбинат. А может быть, обнаружат и подлунные нефтяные озера. Тогда химические фабрики появятся на заселенном спутнике нашей планеты.

Прямо на месте будут вырабатывать топливо для космических кораблей, всевозможные продукты, в каких нуждаются внеземные поселки.

А если на Земле возникнет нужда в дарах Луны, караваны ракет переправят добытое лунными колонистами через межпланетные бездны…

Андрей АЛДАН-СЕМЕНОВ
ПУТЕШЕСТВИЕ В ГОД ВОСЕМНАДЦАТЫЙ

Уже десять лет связан я творческой дружбой с журналом «Вокруг света». В кем после долгого перерыва в литературной деятельности появились мои северные повести.

Несмотря на почтенный возраст, я люблю молодых, сильных, смелых героев-открывателей и покорителей нашего Севера. Люблю романтику путешествий и непрерывной упорной борьбы человека с суровой, но и великолепной северной природой.

По-моему, каждый писатель, работающий в приключенческом жанре, должен показывать, как развиваются и закаляются в борьбе с трудностями и препятствиями характеры героев нашего времени, привлекать внимание юного читателя и возбуждать его любовь к несказанной красоте, мощи и богатствам родной земли. Не понимаю, как можно строить приключенческую повесть на голом сюжете со сногсшибательными событиями и забывать о человеческих характерах, не показывать душевного роста героев, не рисовать пейзажей. Зачем обеднять жанр! И зачем выдумывать события и происшествия? Жизнь ежечасно преподносит их, всегда неожиданные и часто необыкновенные.

Я давно собираю документы, письма, газетные и журнальные вырезки о благородных и героических поступках обыкновенных советских людей. Эта особая библиотечка на рабочем столе писателя – неиссякаемое хранилище и тем и сюжетов.

СВИДАНИЕ

Оранжевое, легкое утро встает над северным городом, заречными лугами, синими прохладными тенями сосновых борков. Из окна гостиницы видно: по реке ползут белые пароходики, сутулятся рыжие баркасы, спят лодки, уткнувшись в песчаные отмели. Ширь, глубокий простор, свежий ветер, березы, кипящие молодой листвой. Цветут осокори – невесомый пух опускается на крыши домов, на росистый асфальт набережной. И кажется, из-за речной излучины не облака плывут, освещенные восходом, а алые паруса из сказки Александра Грина. И уже не удивляешься, что именно здесь, в старой Вятке, возникли «Алые паруса». Знаменитый романтик Грин – ее уроженец. Он мой земляк, поэт и мечтатель, всю свою жизнь писавший о море и ни разу не ходивший в его просторы.

Здесь, в маленьком городке бывшей Вятской губернии, провел свое детство мечтатель и романтик другого склада, несгибаемый коммунист-ленинец, трибун революции, именем которого назван город, – Сергей Миронович Киров.

Я брожу по сочному от росы асфальту родного города и не узнаю его. Все не то, не то, не то! Не те старые и совершенно новые, застроенные многоэтажными зданиями улицы, бульвары и сады – они раздались вширь и даль, играют фонтанами, переливаются радугой цветников.

Не та и публичная библиотека, основанная ссыльным Герценом. Она захватила почти весь квартал, приподнялась вверх, как и положено хранилищу человеческих знаний.

Бронзовый Герцен встречает неподвижными, но проницательными глазами мудреца и поэта.

Десять часов утра, но просторный светлый зал почти переполнен. Молодые русоволосые головы, синие и серые глаза, шепчущие губы, шорох листаемых страниц.

На выдаче – чинная очередь, разговоры вполголоса, тени библиотекарш, ломающиеся по книжным полкам. А вот, должно быть, интересный читатель: медная шапка перепутанных волос да белая футболка, вырывающаяся из штанов.

В глазах мальчишки напряженное ожидание. Интересно, что ему предложит пожилая библиотекарша в старомодных буклях. Она появляется с двумя зачитанными толстыми книжками.

– Вот «Магелланово облако». Прочти, интересная книга. А это «Туманность Андромеды», – говорит библиотекарша. – О космонавтах, о путешествиях в космос.

– Это про Гагарина? Про Юрия? – оживляется паренек.

– Не совсем. Эта книга о будущих путешествиях к звездам. Я слышала, Юрий Гагарин читал эту книгу.

– Беру! Гагарин зря читать не станет.

Снова иду по знакомому и почти незнакомому городу, а над головой проплывают подъемные краны, мимо проносятся троллейбусы, автомашины, в каждом окне каменных корпусов мерцает по солнцу. Это работают сварщики.

Ищу следы мусорных свалок и монастырских стен: где они, печальные следы моего детства? Может быть, в глубоких заболоченных оврагах, безобразных и вонючих клоаках прежней купеческой Вятки? Они пересекали город в самой центральной и оживленной части его.

Вот и овраги.

По крутому склону спускаюсь вниз и попадаю на стадион. Скаты оврага – трибуны, красивые и строгие; футбольное поле как омут, затянутый зеленой зацветающей ряской; спортивные, отчерченные белым дорожки напоминают орбиту космического корабля.

Бородач в порыжелом фартуке подметает мусор между трибунами.

– Давно здесь построен стадион?

– Молодой ишо! Мелюзга строила, – отвечает сторож, пристукнув метлой по скамье.

– Какая мелюзга?

– Школьники наши, интернатцы, пионерия, а вам-то што?

– Да так, любопытно.

– Вяцкие – люди хвацкие, – самодовольно говорит сторож. – Поговорку, чать, слыхивал?

– Приходилось, – уклонился я от зацветающего было разговора, взобрался на обрыв, перешел улицу и увидел второй, когда-то до пустяков знакомый овраг.

Овраг заполнен прохладными голубыми елями, черемухой, бузиной, звездные скопления цветов перемигиваются с его склонов, мерцают со дна, крыжовник, малина, красная и черная смородина разбегаются по разным направлениям. Овраг превращен в молодой ботанический сад – своеобразный филиал старого, находящегося в третьем, соседнем, овраге.

Старый ботанический еще больше разросся и обогатился редкими деревьями и кустарниками. В густых его зарослях совершенно исчез каменный бассейн с очертаниями Черного моря. Когда-то этот бассейн пленял детское воображение своей миниатюрной схожестью с черноморскими берегами.

Присаживаюсь на траву под узорчатыми листьями бузины, любуюсь неподвижной, насквозь просвеченной водою бассейна, и воспоминания отрочества проходят передо мною. Где они, друзья моей юности, веселые мечтатели, романтики путешествий, строители пятилеток?

В бассейн падают лепестки, и вода морщится от их неслышного прикосновения, белая бабочка пролетает над «Черным морем» и никак не может одолеть шестьдесят сантиметров «Босфора». Бабочку перехватывает солнечный луч, тянет, как на буксире; белые крылышки ее розовеют, и вот опять алые паруса встают над бассейном…

Александр Грин мечтал под бледным небом Вятки, может быть у этого каменного бассейна.

Романтика… Романтика…

Порой незаметно для себя мы вкладываем в старые слова новый, не присущий этому понятию ранее смысл. Романтика еще совсем недавно означала сказочность, несбыточную, выдуманную мечту, как «Зурбаган» и «Бегущая по волнам». Но в годы, когда перо Грина создавало образы этих героев, революция выдвинула на первый план других романтиков – романтиков не только мечты, а свершений. Эти романтики, молодые и страстные, чистые и благородные, закладывали в боях основы прекрасного государства – нашей Страны Советов.

И я приехал в город своего детства, чтобы хоть в общих чертах воссоздать историю жизни коммуниста, командира Железной дивизии Владимира Азина. Имя Азина связано с Вяткой, как дерево с землею, парус с морем, героизм с революцией. Имя Азина, гремевшее над Уральским хребтом и царицынскими степями, это честное смелое имя, мало известно потомкам. Человек, отдавший свою короткую жизнь революции и народу, человек, заслуги которого не меньше заслуг Чапаева и Щорса, забыт совершенно несправедливо. Почему? Как это могло случиться? Имя Азина долгое время упоминалось только как имя предателя. Теперь его надо восстановить и рассказать о нем широкому кругу читателей. Необходимо было разыскать живых свидетелей деятельности Азина, найти архивные материалы.

У меня была для начала единственная слабая ниточка, за которую я мог ухватиться.

Нет, не вятский губернский архив, не скудные экспонаты местного музея – они мало что прибавляют к облику молодого Азина. Есть в городе многознающий человек, он собирает и хранит все связанное с жизнью и деятельностью примечательных людей своего края: факты и документы, истинные происшествия и легенды, песни и поговорки, устные рассказы и подлинные письма. К счастью нашему, такие люди живут почти в каждом городе, во многих селах. Они собственной страстью приговорили себя к поискам всего примечательного и важного для истории родного края.

Я иду к этому человеку.

Высокий худой старик встречает меня на пороге. Выцветшие голубые глаза, рыжие жесткие усы, пергаментные щеки и молодые крепкие веселые руки. Время почему-то меньше всего разрушает руки.

Василий Георгиевич Пленков встречает гостей так, словно они приносят ему неслыханную радость. Он расцветает морщинками, усами, лохматыми бровями, высоким лбом и проводит меня в маленький кабинет, заставленный шкафами. Книги, журналы, газеты. Толстые фолианты и тощие папки, в них архивные документы, газетные вырезки, письма, статьи, очерки, стихи, фотографии.

Перелистываю архивные документы: революционная деятельность, детство Сергея Мироновича Кирова. К. Э. Циолковский в Вятке. Учитель Гоголя – К. В. Шапалинский – наш земляк. Василий Андреевич Жуковский в Вятке. Федор Иванович Шаляпин и Вятский край. О нашем земляке С. Я. Лянгусове, который по приказу Петра Первого водил караваны с товарами в Китай О нашем земляке-радисте Н. Р. Роджикове, который по поручению Ленина передал в эфир первые документы Советского правительства. О Л. П. Радине – авторе песни «Смело, товарищи, в ногу». Герцен и Салтыков-Щедрин в вятской ссылке. Детство Степана Халтурина. Новые документы о ссылке Яна Райниса в Вятскую губернию. Крестный отец Максима Горького – издатель Чарушников…

Государственные деятели и поэты, революционеры и художники, изобретатели и ученые, герои революции и герои колхозного строя, певцы и композиторы, люди всемирно известные и люди бесследно исчезнувшие сошлись в этой маленькой комнате, на окраине города.

Поискам и собиранию этих драгоценных материалов посвящена вся жизнь Василия Георгиевича Пленкова. Никто не давал ему такого задания, не помог в поисках, не выручил средствами, одна только любовь к истории и славе родного края вдохновляла искателя.

– Вас интересует Владимир Мартынович Азин? – Пленков кладет на стол толстую порыжевшую папку. – Я по крупицам собирал документы о жизни его и революционной деятельности. Здесь кое-что есть, – стучит он костяшками пальцев по папке. – Но думается мне, но кажется мне, начинать надо не с архивных документов. На Вятке живут еще азинцы, его соратники, бойцы Железной дивизии. Я сам все собираюсь съездить, побеседовать кое с кем, да на седьмом десятке не легко подниматься в дорогу. А вы поезжайте, поезжайте! Я вам и адреса дам и маршрут помогу составить. Владимир-то Азин со своим отрядом по реке спускался до самых до Вятских Полян. Там свою Железную дивизию создал. А пока возьмите документы, почитайте, поразмыслите над ними.

Я возвращаюсь в гостиницу и погружаюсь в чтение. Уже вечер. За окном сгущаются тени, напряженно ревут машины, поднимаясь по крутой Ленинской улице, зажигаются красные и зеленые рекламы, топот пешеходов напоминает отдаленный морской прибой.

Июнь…

И тогда шел июнь. И, может быть, висела над городом такая же прозрачная ночь…

Пожелтевшие по краям, пожелтевшие целиком страницы воскрешают перед мысленным взором давнее и близкое сердцу время: легендарное время революции.

Отступает шум улицы, и иные звуки слышатся мне…

Так началось мое путешествие в восемнадцатый год.