Текст книги "Свет погасшей звезды (СИ)"
Автор книги: Жанна Штиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 17
Разгоралось утро. Живительные лучи восходящего солнца пробивались к исходящей паром земле. Пронзая густые кроны деревьев, они отражались в каплях росы, вспыхивали в них радужными искрами. Истаивали последние сгустки тумана, увязшие в низких лохматых ветвях елей и колючем кустарнике ежевики. Наступавший новый день обещал быть жарким, безветренным.
От Шамси не укрылись внутреннее напряжение и настороженность Бригахбурга. Ничего удивительного в том нет: между ними всегда присутствовала незримая стена, через которую ни один, ни второй не желали пройти и протянуть друг другу руки. Зачем? Виделись они нечасто, ничего общего у них не было, кроме… Вэлэри фон Бригахбург… Она была той самой стеной, по обе стороны которой они находились. Каждый сам по себе.
Гехаймрату было всё равно, что думает о нём граф при визитах к его супруге. Вёл он себя в допустимых рамках приличия: надолго не задерживался, в семейных торжествах не участвовал, на обеды не оставался. Да и пусть бы Бригахбург попробовал помешать королевскому дознавателю поступить так, как тот считал нужным. Шамси сделал для него и так слишком много. Сделал не ради него самого, а ради пфальцграфини, дружбой с которой дорожил. При этом не терял надежды завладеть желанной женщиной.
Выжидал, веруя в свою удачу.
И вот милостью Всевышнего ему дарован шанс изменить предначертанное. Не взирая на ранение Вэлэри, пока всё складывалось удачно.
Мужчины шли вдоль телег к телам убитых охранников.
– Компаньонка графини не изъясняется на немецком языке, – нарушил затянувшееся молчание Герард. – Ничего не понял, что она говорила. Но, похоже, нашла то, что искала, – опустил он взор на тунику, которую пора было снять как и кольчужную броню.
– Спроси, граф, меня, о чём хочешь знать. У женщин ты ничего не выяснишь. Графиня также плохо говорит по-немецки.
Шамси знал, о чём желает услышать Бригахбург и готов был ответить на вопросы. Находясь в его владении, избежать расспросов не получится. Также нежелательно уйти без объяснений, повернувшись к графу спиной, выказав тем своё непочтение.
– Скажи мне имя женщины, которую ты сопровождаешь, – задал давно мучивший его вопрос сиятельный.
Назвать полное имя Вэлэри… Шамси думал об этом долгое время. С тех пор, как увидел мёртвую графиню Юфрозину Атале Дригер. Он спешил к месту боя, когда наткнулся на бандита, преследовавшего женщину.
Опоздал.
Удар в сердце сразил беглянку быстрее, чем его клинок перерезал горло убийцы.
Потом снова и снова он задавал себе вопрос: оставил бы в живых венгерскую графиню, зная о сыгранной ею роли в судьбе пфальцграфини, встреться она на его пути без свидетелей? Когда столкнутая ею Вэлэри катилась с лестницы, исход для неё был бы иным, не окажись рядом графа.
Наделённый властью вершить правосудие сообразно своим понятиям о чести и совести, Шамси знал ответ на вопрос. Перекрестился: Всевышний отвёл его руку, не дав обагрить её кровью женщины – распорядился по своему разумению.
Однако смерть венгерской графини внесла путаницу в его мысли. Неужели Вэлэри не заблуждается, и они оказались в копии так нужного ему мира? Что в нём осталось прежним? Смерть Юфрозины внесёт изменения в жизнь Бригахбурга и его семьи. Какими они станут – вопрос Шамси не касающийся. Их пути должны разойтись. Если в этом мире нет его сына, то и ему в нём делать нечего. Но…
Единственный выход из мира находится в подвале замка ненавистного графа. Если потребуется вернуться в исходную точку, нынче ставшую двадцать первым веком, без доступа в подвал замка Бригах не обойтись. Не лучше ли напроситься к Бригахбургу на несколько дней в гости? Напрашиваться не придётся: граф самолично пригласит графиню!
После проверки действия портала они отбудут на поиски сына Шамси и семьи графини фон Россен. Терзался сомнением: как он поступит, если не найдёт Наки, но Вэлэри обретёт семью?
Скрыть её имя не получится, – вернулся гехаймрат к прежней мысли. Граф из тех людей, кто станет искать причину молчания, найдя его подозрительным.
Представить женщину под другим именем? Будучи много наслышан о скверном характере пфальцграфа Манфреда фон Россена, и с каким фанатизмом тот почитает свой род, навлекать незаслуженное недовольство на его дочь он не станет.
Нежелание раскрывать имя графини боролось с вынужденной необходимостью.
К дьяволу Бригахбурга! К дьяволу его подвал! К дьяволу всё! – раздул он ноздри.
Сжав зубы и затолкнув джамбию глубже за пояс, осадил себя: через несколько дней женщина будет находиться под опекой отца.
Мужчины остановились у тел убитых женщин, головы которых были накрыты платками. Перекрестились.
Шамси узнал Юфрозину.
Бригахбург терпеливо ждал ответа, не торопил абассинца и тот заговорил:
– Прими мои соболезнования, граф… Мы повстречались с обозом графини Юфрозины Атале Дригер на тракте, когда свернули в сторону таверны, что находится в Либенхау. Там моя подопечная – графиня Вэлэри фон Россен собиралась заночевать. Она не видела свою подругу по монастырю, что находится в Епископском дворце в крепости Эгер, чуть более шести лет. Их пути разошлись, когда отец графини фон Россен пфальцграф Манфред фон Россен распорядился отправить дочь в монастырь Сан Джованни Теристис, что расположен в итальянских землях Калабрии.
– Куда направляется графиня нынче?
– В поместье своего отца, что находится близ Штрассбурха, – чем полнее будут ответы, тем меньше граф усомнится в их истинности.
– Пфальцграф Манфред фон Россен? – переспросил Герард и метнул взор за спину Шамси в сторону Вэлэри. – Хм, не слышал о пфальцграфе с таким именем.
– Он давно в отставке и ведёт замкнутый образ жизни, – воздержался Шамси от упоминания о младшей сестре графини. Кто знает, что в этом времени ещё не так? Следует держать ухо востро, а руку на рукояти джамбии. – Месяц назад отец призвал дочь, дабы выдать её замуж за достойного человека.
– Кого? Имя известно? – не преминул тотчас поинтересоваться граф. – Уверен, что сей человек мне знаком.
Он повернулся в сторону повозки, где компаньонка графини расчёсывала той волосы. Вид рассыпавшихся по плечам медных локонов вызвал необъяснимый порыв коснуться их, пропустить между пальцами, вдохнуть их аромат. Он сбросил наваждение и глянул на внимательно наблюдавшего за ним гехаймрата. В прищуренном его взоре мелькнуло понимание, но Бригахбург не смутился.
Шамси подавил вспыхнувшее желание впечатать кулак в лицо сиятельного и спокойно уведомил:
– Насколько мне известно, на руку графини претендует не один уважаемый и знатный господин. Кто из них станет мужем графини, мне неведомо. Посему…
Бригахбург понятливо кивнул. Если сам тайный советник короля взялся доставить из Италии некую безвестную графиню, то это что-то да значит:
– Полагаю, неожиданная радостная встреча с подругой принудила графиню фон Россен свернуть с пути следования в поместье отца.
Шамси внутренне усмехнулся. Он умело ведёт собеседника в нужном ему направлении:
– Она не смогла отказать ей в желании видеть единственный знакомый лик на свадебном пиру. Поддержка не стала бы для невесты лишней в столь трудный период её жизни.
– Не могу понять, почему она не осталась в таверне на ночь? – досадливо воскликнул Герард. – Согласно уговору венгерская графиня должна была ждать меня поутру.
– Про то мне неведомо, – ответил Шамси. Был ли гонец, заставивший графиню покинуть таверну и пуститься в ночное путешествие, стоившее ей жизни, пусть докапывается сам. – Когда я пожелал удержать графиню Вэлэри фон Россен от необдуманного шага, она отмахнулась, лишь сказав, что её подруга излишне измучена долгой дорогой и не совсем здорова. Она полна ожидания и ей не терпится поскорее достигнуть ворот замка. Женское нетерпение стоило ей жизни, а моей подопечной нанесена тяжёлая рана, – сгустил он краски, напомнив, кто повинен в ранении женщины.
Бригахбург вновь бросил взор в сторону повозки – женщины собирались утренничать.
– Будешь ли ты хоронить людей графини отдельно или схоронишь вместе с охранниками убитой графини? – кивнул Бригахбург в сторону леса. – Женщин мы заберём в замок и похороним с полагающимися им почестями, – тяжело вздохнув и опустив голову, крестился.
– Схорони вместе, – присел Шамси на корточки у кучи со сваленным оружием. – Моя подопечная потеряла свой кинжал, – высматривал подходящий для женской руки.
Заметив кинжал Юфрозины с кровавым камнем на рукояти, подобрал, выискивая ножны:
– Ты же не станешь возражать, граф, если графиня фон Россен оставит в память о погибшей подруге сию безделицу.
Бригахбург протянул руку. Филигранная надпись на клинке гласила, что он принадлежал Атале Юстине Дригер, покойной матери Юфрозины.
– Вот и… – Шамси поддел мечи, доставая ножны.
Бригахбург неотрывно смотрел в сторону женщин:
– Полагаю, графиня пожелает проводить свою подругу в последний путь и принять участие в песнопениях и ритуальном плаче. Моему сыну будет приятно видеть, что место за поминальным столом рядом с пустующим креслом его погибшей невесты занято и с её стороны есть кому её оплакать.
– Напомню тебе, если ты забыл, что графиня находится не в том состоянии, чтобы сидеть ночь напролёт у тела усопшей и затем шествовать на кладбище, – недовольно отметил Шамси. – Если она пожелает, то приедет поклониться могиле подруги после своего выздоровления.
– Её присутствие поддержит моего сына. На этот брак было возложено столько надежд! Графиня фон Россен может остаться в моём замке сколько сама того пожелает, вплоть до полного выздоровления.
– Её прибытия ждёт отец, – повысил голос Шамси.
И кто-то ещё, встреча с которым не доставит ей радости, – дополнил Герард. Мышца на щеке дрогнула. Желание хотя бы немного нарушить планы самонадеянного гехаймрата стало настолько сильным, что у его сиятельства зачесались кулаки.
– Он ожидает встретить дочь здоровой и полной сил, – возразил он. – Не могу допустить, чтобы раненая на моих землях женщина, предстала пред очами уважаемого всеми пфальцграфа в неподобающем виде. Не мне тебе говорить, чем грозит подобное неуважение с моей стороны.
– Не находишь, что решить сей вопрос должна графиня, а не ты, – услышал он голос зарвавшегося незнакомца.
Более не считая нужным беседовать с ним, Бригахбург твёрдой походкой направился в сторону женщин.
– Почему прибыл на встречу ты, а не твой сын? – не отставал от него Шамси, зная ответ.
– Ирмгард подвернул ногу, – не оборачиваясь и не замедляя шаг, бросил сиятельный.
Разве он не ранен в плечо? – удивился гехаймрат, следуя за графом.
Вот тебе и очередное отклонение от известного развития событий, – ответил ему голос Вэлэри укоризненно.
Не успел Бригахбург приблизиться к повозке, как из-под неё выскочила Мисси и с лаем бросилась ему под ноги.
– А-а, зубастая мелкая тварь, – вздёрнул он брови, улыбаясь, поглядывая на женщин.
Они привели себя в порядок: умылись, облачились в чистое дорожное платье и выглядели подобающим образом.
Подхватив собаку на ходу, властно прижал к груди.
– С такой-то охраной вам никого не следует бояться, – сказал он графине, сдержанно поклонился и представился полным именем.
Бросил взор на приготовленные для утренней трапезы продукты. Сглотнул набежавшую слюну. Со вчерашнего вечера у него во рту и крошки чёрствого хлеба не было как, впрочем, и у его воинов. Рассчитывали поесть в таверне.
Мисси выкручивалась из его рук, не переставая рычать – уже не злобно, но всё ещё бурно. Норовила схватить за руку, которой её гладили. Только ей не удавалось. Очевидно, захватчик знает, как следует держать неугомонных четвероногих тварей, чтобы не получить весьма ощутимый укус.
– Дайте собаку, – протянула руки Наташа. Не хватало, чтобы каждый желающий хватал её любимицу.
Подивилась: мужчина всё ещё одет в боевую экипировку. Весит это немало, но неудобства ему не доставляет. Силён!
Оказавшись с женщиной лицом к лицу, Герард затаил дыхание. Смотрел на неё не в силах отвести взгляд.
Солнце озаряло её всю. Его блики отражались на её волосах, вспыхивали в них червонным золотом. На бледном лице выделялись необычайно большие глаза. При первой встрече их цвет показался схожим с болотной ряской. Сейчас они светились яркой зеленью молодой весенней листвы.
Сей цвет присущ либо ведьмам, либо женщинам королевской крови, – с удивлением подметил граф.
Пфальцграф… Её отец – пфальцграф, – задумался он. Кому он прочит красавицу-дочь в жёны? Им должен быть аристократ не ниже герцога, причём вдовец либо холостой. Отдать за графа? Тот должен быть очень богатым и приближённым к королю – никак не меньше.
Графиня и её взор действовали на Герарда странным образом – мысли разбежались; что хотел сказать – вмиг позабылось.
Неужто ведьма? Морок напускает? – закралась тревожная мысль. Зачем?
– Прошу прощения за… эмм… случившееся недоразумение, – изрёк он.
– Недоразумение? – раздражаясь, хмыкнула Наташа на немецком языке. Не по его ли вине она ранена? – Полагаю, это и есть извинение?
Она закрыла глаза, прячась от пристального мужского внимания. Видно, просить прощение графу приходится нечасто, если доводилось вообще. Ни чувства вины, ни искреннего сожаления с его стороны она не увидела.
– Примите мои сожаления относительно случившегося с вами, – услышала окрепший голос Бригахбурга. – Также приношу соболезнования в связи с трагической смертью вашей близкой подруги графини Юфрозины Атале Дригер. Посему прошу вас проследовать в мой замок для лечения и отдыха. Погребение графини состоится завтра. И вот, – протянул кинжал в ножнах. – Примите в память об усопшей.
Подношение? – глянула Наташа на графа с интересом. Почему молчит Шамси? Переводила взгляд с одного мужчины на другого. Кинжал не брала, гладила Мисси.
Та была вполне довольна жизнью. Её досыта накормили, в ручье обмыли, никто на свободу её передвижения не посягал. Поводок, который постоянно действовал ей на нервы, она давно не видела.
Герард в ожидании ответа наблюдал за графиней.
Шамси пояснить его речь не спешил. Ему нравились спокойная самоуверенность женщины и несвойственная графу, тщательно скрываемая им нервозность.
– Он приглашает меня на похороны… хм… подруги? Я верно поняла? – обратилась Наташа к арабу. – Кинжал в память о ней? Что всё это значит?
– Переведи, что я сказал, – напомнил ему Бригахбург.
– Графиня, всё, что сказал граф, вы поняли верно, – заговорил гехаймрат по-русски. – Возьмите дар. Отныне кинжал заменит вам вилку за трапезным столом. Не выказывайте удивления, и не спешите ответить «да» на приглашение. Сейчас вы немного подумаете и кивнёте мне в знак согласия. Всё складывается удачно. Вы же хотели попасть в замок? – окинул её нечитаемым взором. – Ещё не поздно отказаться.
– Нет-нет, – взбодрилась Наташа. В подвале замка находится портал! – Едем.
– Чуть позже я вам объясню, что к чему. Наденьте на лицо скорбную маску. Вашей компаньонки это тоже касается, – неодобрительно посмотрел на Людмилу, застывшую с обратной стороны повозки и не спускавшей с графа восторженных глаз.
– Что она сказала? – насторожился сиятельный, задержав внимание на необычном золотом кольце абассинца. – Согласилась? Если графиня беспокоится об отце, то я отправлю гонца с посланием о её решении остаться на некоторое время в Бригахе.
– Графиня согласилась. Я сам займусь сим вопросом, – Шамси отступил на шаг от Герарда, давая понять, что разговор окончен. Всё сложилось наилучшим образом. Только на душе было неспокойно.
– Я уже вся слюной изошла, – показательно громко сглотнула Людмила, наполняя кубки вином. – Давайте уже наконец-то поедим.
Два серебряных кубка, завёрнутых в салфетку, стали приятной неожиданностью. Под стать кувшину, они не уступали ему в красоте. Что может находиться в сундуке с утварью, Люся боялась даже представить.
– До замка графа далеко? – спросила Наташа.
– К вечеру доберёмся, – не задумываясь, ответил Шамси.
– Людмила Афанасьевна, оставьте нам немного еды, остальное, пожалуйста, отнесите графу и его людям. Не думаю, что у него есть с собой корзина с чем-то схожим.
– От нашего стола вашему? – засуетилась женщина, пряча улыбку. – Это по-нашему.
Девушка проигнорировала недовольный взгляд гехаймрата: делиться тем, что есть – это же так естественно.
Глава 18
Наташа от вина отказалась, а вот Шамси выпил с удовольствием. С напряжённым вниманием он поглядывал в сторону костра, где стоял граф и смотрел на корзину, которую оставила у его ног компаньонка графини. Будто не знал, что делать с едой. Однако долго думать не стал – подозвал воина и распорядился всё раздать. Гехаймрат усмехнулся.
– Поедете в карете, – сказал он графине и указал глазами на воинов, занимавшихся её ремонтом.
– Там кровищи полно, – подавилась Люся воздухом. – Я в повозке поеду.
– В ней были убиты те женщины? – спросила Наташа, не в силах повернуть голову в сторону завёрнутых в рогожу тел, подготовленных к перевозке. От мысли, что в обозе будет груз с «безвозвратной потерей», стало не по себе.
– Карету отмоют… Вы… – уставился Шамси на Людмилу. Намеренно не торопился продолжить. Наблюдал, как та подобралась и заметно занервничала.
Он прожевал мясо, глядя, как графиня аккуратно и не спеша накалывает ломтик сыра на кончик кинжала, будто делала это всю жизнь. Вернулся взором к компаньонке:
– Вы поедете вместе со своей госпожой. Уясните себе раз и навсегда: отныне вы исполняете либо мои приказы, либо указания графини. Без недовольства, возражений и уточнений. Иначе нам с вами придётся расстаться.
Люся остолбенела:
– Как… расстаться? Куда?.. Разве…
– Не перебивай меня, женщина! – повысил он голос. – Я сейчас же отправлю тебя известному мне торговцу живым товаром. Он доставит тебя на невольничий рынок и продаст в рабство. Цену за тебя дадут высокую: ты беловолосая, ещё не совсем старая, в теле, с хорошим цветом лица, белыми и ровными зубами. Зубы все? – грозно спросил он, подавшись к ней.
Людмила отпрянула и закашлялась:
– Умные, да?.. Издеваться над беззащитной…
Мужчина остановил её рубящим жестом руки:
– Молчать! В трудную минуту мудрость строит мосты, глупость – дамбы.
– Вы её совсем запугали, – заступилась за женщину Наташа, подавая той кубок с водой.
Люся опустила голову:
– Всё, молчу, – обиженно пожевала губами и с жадностью припала к кубку.
– Лучше от неё избавиться сейчас, чем потом сожалеть о её намеренном или ненамеренном злодеянии, – спокойно ответил Шамси. – И золото вам не помешает. У вас есть золото? – спросил он, испытующе глядя на графиню.
– Вы имеете в виду здешние деньги? – нащупала девушка золотой крестик под грубой тканью серого закрытого платья. – Откуда им быть? А у вас есть?
Он улыбнулся и ничего не ответил.
Чтобы у гехаймрата не было золота или серебра при том, что он готовился к переходу? Наташа удивилась бы обратному. Вздохнула, меняя тему:
– Непривычно обходиться без вилок и ложек.
– Привыкайте, – ответил мужчина.
– Кто ж в загробный мир уходит со столовыми приборами? – заметила Люся осторожно, выбирая пальцами кусочки тушёной моркови. – Это раньше в могилы фараонов складывали всё что ни попадя, в том числе и прислугу отправляли на тот свет следом за хозяином.
– Вы всё ещё думаете, что находитесь в загробном мире? – удивилась Наташа.
– Разве нет? Только мне интересно, если и здесь убивают, то куда деваются души убитых? В загробный мир загробного мира? – спросила без намёка на улыбку. – Когда приедем в замок графа, мне обязательно нужно пойти в церковь. Она же есть здесь? Отмолить грехи хочу. Как думаете, воскреснуть можно? – косясь на Шамси, подняла она глаза к небу. – Ну, люди ж в коме разное время пребывают, потом – раз! – замолил грехи и очнулся. А? Меня Славик ждёт, сыночек мой, – всхлипнула она.
– По-моему, ей нужно всё рассказать, – запивала графиня тёплой водой бутерброд с сыром и домашней колбасой, поглядывая на гехаймрата.
– Всё рассказывать нельзя, – заметил он.
– Почему это? – не сдержалась Людмила от возгласа. – Я умею держать язык за зубами. А в чём дело?
Получив от мужчины осуждающий взор, замолчала.
– Треснувшему горшку долго не жить, – отметил он. – Ты несдержанна и многословна. В порыве можешь наговорить лишнего, что повлечёт за собой непредсказуемые последствия и может стоить жизни не только тебе.
– Умирать не страшно, – осмелела женщина. – Я и не заметила, как умерла.
– Я слышала, как вы кричали на весь лес, – напомнила ей Наташа. – Наверное, всё же страшно было потерять голову в прямом смысле?
Люся побледнела; кусок моркови застрял в её горле. Она тихонько откашлялась:
– Всё выглядело настолько реалистично…
Девушка не сдержалась:
– Мы находимся не в загробном мире, а в параллельном. Мы живы и вокруг нас… – качнула головой в сторону снующих воинов, – вот они все живые люди. Автобус совершил прыжок во времени, затем вернулся назад. Без нас.
– А?.. – что-то хотела спросить Людмила и замолкла. Выдавила из себя: – Так не бывает.
Наташа гладила Мисси, дремлющую под её боком:
– Вам удобнее думать, что вы мертвы или находитесь в коме.
Люся налила себе вина и осушила кубок. Тяжело дышала. Сдвинув брови, о чём-то сосредоточенно думала.
Девушка оставила её в покое: пусть переварит информацию. Обратилась к гехаймрату:
– Шамси, вы случайно, не знаете, существует ли поместье Россен в двадцать первом веке? И дом в Аугсбурге? А замок, куда мы едем, он есть? Исторические памятники могли сохраниться.
– Я был в Страсбурге и Ульме. Искал свой дом и ваш. Искал замок Бригах. Вэлэри, ничего не осталось. Будто и не было никогда, – вздохнул он.
– Много времени прошло, – огорчилась Наташа. – Слишком много.
Мужчина подтянул ветровку и протянул руку к графине:
– Передайте мне свою сумку.
– Зачем? – спросила она, положив её у бедра и прижав ладонью.
– Непонятные предметы вызывают вопросы, что может привести к смерти. Верну, как только… Это необходимо, вы же должны понимать.
Наташа потёрла глаза – болели. Как и голова, и грудь, и рана на боку. Болела душа.
– В моей сумке кто-то станет копаться, а в карманах вашей куртки нет? – пробубнила она.
Шамси бросил на неё недовольный взор:
– Я отрублю руку всякому, кто захочет учинить мне обыск. Как защитите себя вы? Меня может не оказаться рядом с вами в тот момент, – вздёрнул он бровь.
Людмила приоткрыла рот в удивлении и коснулась серёжки-гвоздика с цитрином в мочке своего уха.
Не встретив сопротивления, без лишних слов гехаймрат забрал велюровую сумочку графини, дёрнул застёжку-липучку и высыпал содержимое перед собой. В сторону покатился надкушенный лимон.
Люся поймала его и спросила:
– А лимоны тут есть?
Наташа рассеянно потёрла лицо:
– Должны быть. Кажется, их привёз Александр Македонский из своего индийского похода.
– А, вспомнила, – обрадовалась женщина. – Их ещё называют индийские яблоки.
Паспорт, валюта, страховка – всё переместилось во внутренний карман ветровки Шамси.
Только теперь девушка обратила внимание, что та сшита из плотной ткани похожей на лён. Пошив ручной, эксклюзивный, без пуговиц и замков. Шнуровка, пряжки, завязки – всё то, что не доставит неудобства при носке: пуговица не оторвётся, замок-молния не заест и не сломается в самый неподходящий момент. Да и не было таких замков в одиннадцатом веке.
– Зажигалку отца не отдам, – зажала её в руке Наташа. – Обещаю, ни перед кем не стану демонстрировать её работу. Она выглядит как обычная поделка из серебра.
За мобильным телефоном в карман куртки последовали сигареты.
– Эмм… сига… – дёрнула рукой Люся в сторону мужчины. – Дайте мне хоть одну. Пожалуйста.
На его молчаливый неодобрительный взор, почесала ухо:
– Ладно, стрельну у кого-нибудь.
– Ни сигарет, ни табака, ни иже им вы здесь не найдёте.
– Здоровье берегут… покойнички? – расплылась в улыбке Людмила.
Шамси усмехнулся:
– Не забывай, что ты пребываешь в одиннадцатом веке.
– И?.. – не поняла она.
– Курево появится в пятнадцатом веке, – сообщила Наташа устало. – Колумб из Америки завезёт в Европу высушенные листья табака.
– А мы, значит, из двадцать первого века откатились… хм… в одиннадцатый, – отогнала Люся от лица назойливую светло-коричневую муху. Перебрасывала лимон из одной руки в другую. – Хурма какая-то.
– И мне верится с трудом, – согласилась графиня, вздыхая.
Собирала в сумку то, что осталось: бумажные носовые платки, таблетки, зеркальце, расчёску, мелочёвку… Негусто. Сжала в ладони кольцо с ключами от квартиры и брелоком с каплевидным янтарём. Пока девушка в отъезде за квартирой присматривает соседка Александра Михайловна.
Мисси крутилась под руками, норовя ухватить то одну вещицу, то другую – предлагала поиграть с ней. Но было не до игр. Обстановка угнетала.
– Как ваша рана, Вэлэри? Меньше болит? – поинтересовался Шамси.
Наташа кисло улыбнулась, вытирая лезвие кинжала:
– Терпеть можно.
– В карете будет трясти. Посмотрим, что я смогу сделать.
– Я видела перины и подушки, – с готовностью сообщила Людмила, собирая остатки еды в узел. – Только вот сундуки не все пересмотрела. Главный генерал помешал.
Она сдвинула на край свёрнутую грязную одежду и заискивающе заглянула в лицо гехаймрату:
– Ваши рубашки постираю при первом же удобном случае, зашью и поглажу.
– Я сама зашью, – поморщилась графиня, закладывая в ножны кинжал, на рукояти которого зловещим кровавым багрянцем полыхнул крупный рубин.
Мужчина поблагодарил женщин за трапезу, легко спрыгнул с повозки и направился в сторону кареты, незаметно присматривая для себя коня.
***
Карету отремонтировали, отмыли, впрягли лошадей.
Опущенная широкая доска, до этого прикреплённая к стене, закрыла проход между сиденьями. На получившейся лежанке раскатали шкуры, уложили перины и множество подушек из приданого упокоившейся венгерской графини. На одной из стен из ящичка выглядывали два кубка и кувшин с кипячёной водой. Крошечное окошко, затянутое пологом, не пропускало свет.
Маленькое пространство непривычного средства передвижения для необычных путешественниц стало довольно уютным. Полумрак располагал к отдыху.
Мисси обследовала все углы, обнюхала шкуры и подушки. Рыкнув на Люсю, оттолкнувшую её от узла с едой, улеглась под боком хозяйки.
Шамси стоял у распахнутой дверцы и наблюдал за компаньонкой графини, наводившей порядок в карете. Гнедой конь, выбранный им из оставшихся без хозяев, стоял поодаль в полном снаряжении.
– Вы с ума сошли! Какая из меня монашка? – воскликнула Наташа, откинувшись на высокую упругую подушку. – Я даже креститься толком не умею!.. И ни одной молитвы не знаю, – добавила, хмурясь.
Гехаймрат снисходительно усмехнулся, любуясь женщиной:
– Никто не станет прислушиваться к вашему шёпоту на непонятном языке. Хоть песни проговаривайте. Важен опущенный взор и смиренный вид.
– Я знаю «Отче наш», я научу, – подбила Людмила перину, расправляя на ней простыню. – Правда, знаю только одну её. Бабка в детстве заставляла учить. Вбивала в мою голову, пока я на каникулах у неё была. Потом она умерла, а молитва…
Наташа помнила подобные сцены в фильмах: невесты Господа стоят на коленях и упираются подбородком в сложенные в молитвенном жесте ладони, бубнят молитву.
– Я понятия не имею, как ведут себя монашки, о чём говорят, – упрямилась она, понимая, что ничего не поделаешь, придётся играть роль воспитанницы монастыря. Успокаивало, что фарс продлится недолго.
Полчаса назад Шамси рассказал им, какой следует придерживаться версии: Вэлэри фон Россен – подруга убитой венгерской графини и сейчас должна отдать ей должное, проводив в последний путь.
Истинной причиной принятия приглашения графа посетить его замок стал подвал. От портала, находящегося в нём, зависит, вернутся ли домой путешественники во времени или останутся в этом измерении навсегда.
Людмила, наконец-то поняв, в чём дело, всё ещё с недоверием относилась к происходящему, но стала серьёзнее и собраннее.
– Я не меньше вас хочу вернуться домой, – заявила она. – Сделаю всё, что вы скажете. Нужно сыграть роль монашки? Пожалуйста! И молиться буду, и поститься, и… буду делать, что они там ещё делают, – закрестилась показательно: быстро, уверенно. – Надо горшки выносить из-под графини – буду выносить.
– Вы моя компаньонка, а не служанка, – остановила её Наташа. Поморщилась: – Я не смертельно больная, чтобы ходить под себя. День-два и смогу без посторонней помощи дойти до… горшка.
Ёрзала, держась за бок, в поисках удобной позы:
– А если Бригахбург станет расспрашивать про монастырь в Италии?
– Название вы знаете, а остальное… – улыбнулся араб. Вэлэри всегда отличалась умением быстро находить выход из любой ситуации. – Призовёте на помощь фантазию. К тому же вы можете отказаться от ведения с графом подобных разговоров.
Неожиданно Мисси подпрыгнула и залилась громким лаем.
Шамси обернулся и отступил. В дверном проёме показался граф.
Девушка подхватила шпица, успокаивая. Отметила, что мужчина снял кольчугу и выглядит иначе: постройнел, от чистой рубашки пахнет хвоей, густые влажные волосы собраны в короткий хвост, лицо излучает спокойствие и довольство.
Бригахбург пробежался взором по женщинам. Задержался на прижатой к боку руке графини. Отвёл глаза:
– Вижу, вы устроились. Отправляемся в путь.
Наташа рассчитывала на болезненную утомительную тряску, но ничего, кроме покачивания, как на качелях, не ощутила. Значит, карета не рессорная, а устроена на ремнях, что смягчит толчки на ухабах лесных дорог. Прекрасно!
– А Шамси… Он же из этого времени? – спросила Люся, понизив голос, будто их могли услышать. – Не знаешь, что он делал в нашем времени? Просто гулял? Или специально пришёл за тобой, чтобы вернуть домой? Не совсем поняла.
Девушка не видела смысла утаивать историю своего двойного попадания. Рассказала всё, что знала, умолчав о личном. Дополнила рассказ о множественности миров, временных петлях, о своих сомнениях и вероятности неточного попадания.
– Ну, я в любом случае вернусь домой, если проход есть, – вдохновилась Людмила. – Это тебе можно остаться с отцом и сестрой, если они здесь. Он же богатый, пфальцграф.
– Я его совсем не помню.
– Вспомнишь, как только увидишь. В четыре года дети запоминают яркие моменты своей жизни. Мой Славик помнит, как убегал от свиньи, когда мы в деревне картошку копали. А ему не было и четырёх лет.
– Посмотрим, – уклонилась от дальнейших разговоров Наташа.
Но Людмила и не думала умолкать.
– Значит, едем в графский замок, – мечтательно протянула она. – Самый настоящий замок?
– Бутафорский, – хмыкнула девушка, вспомнив фотографии в смартфоне. – Полог с окошка отверните, пожалуйста. Душно.
Жалела, что не может сызнова посмотреть снимки замка и его обитателей. Казалось, она видела среди них Кристофа. И были фотографии детей. Чьи они? Графа? Шамси сказал, что тот вдовец и у него есть невеста. Так ли будет в новой временно́й петле? Какие ещё их ждут неожиданности?
