Текст книги "Свет погасшей звезды (СИ)"

Автор книги: Жанна Штиль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Соседка не давала ей закрыть дверь, придерживая ту за ручку. Мялась.

– Могу я тебя попросить? – сложила она губы в виноватую улыбку и поправила очки на переносице. – Когда розочки увянут и ты соберёшься их выбросить… Отдай мне. Ты же знаешь мою любовь к царице цветов. Кто бы мог подумать… – задумчиво протянула она, облизнув подкрашенные розовой помадой губы. – Там почечки, снизу, – ткнула пальцем в прозрачную крышку ящичка, – не срезай, пожалуйста. Хорошо? Я оживлю нашу Джульетту*, укореню. Боже мой, какой царский подарок, – всхлипнула она растроганно.

Наташа кивнула. Тётю Шуру она знает как заядлую дачницу-цветовода. И то, что та помешана на розах, тоже знает. Но чтобы любить их вот так, до умопомрачения…

–

* Роза сорта Джульетта – пионовидная английская Прима, над которой селекционер из Британии Дэвид Остин трудился 15 лет и вывел в 2005 году. Признана одной из самых дорогих в мире.

Глава 3

Девушка вытрясла содержимое сумки на диван и положила на журнальный столик в ряд два мобильных телефона и две записные книжки.

С чего начать? – переводила взор с одной пары предметов на другую, не решаясь сделать выбор. Предчувствие чего-то недоброго и неизбежного проползло ознобом по плечам.

Так и не отважившись сию минуту приступить к детальному осмотру предметов, Наташа вернулась на кухню и открыла холодильник. Хотелось заесть стресс чем-нибудь особенным, не повседневным.

Не густо, – выгнула брови, пробегая взором по маслёнке, початой упаковке с сыром, сосискам, яйцам, остатку рыбного пирога – всему тому, что может найтись в холодильнике одинокой хозяйки. Вот что ей мешало купить в пекарне киш лорен?

Не что, а кто! Заезжий восточный князь! – вздохнула досадливо и с силой захлопнула дверцу холодильника.

Хочешь есть – выпей стакан тёплой воды и подожди полчаса. Если чувство голода не пройдёт, значит… выпей второй.

Девушка налила стакан воды, выпила залпом и быстрым шагом вернулась к журнальному столику. Поспешно раскрыла потрёпанную записную книжку. Уставившись на первую страничку, поморгала, потёрла глаза и следом открыла свою аккуратную книжицу.

Параллельно переворачивала страницу за страницей в обеих книжках. Придирчиво сравнивала содержание: адреса, заметки, зашифрованные пароли и банковские счета. Совпадал не только почерк, совпадало всё – буква в букву, цифра в цифру.

– Номеров телефонов нет, – отстранённо и сухо подвела итог, зная, что они сохранены в контактах в смартфоне.

Когда в её записной книжке записи закончились, во второй они продолжились. Нарисованный календарь на август месяц, обведённое число 14 и перечёркнутая крестом цифра 17 никаких ассоциаций не вызвали. Далее были вырваны несколько листов. На следующем листке её почерком было выведено Шамси Лемма. Именно выведено: необычайно старательно и без спешки.

Наташа прожигала запись взором, ничего не понимая, мысленно повторяя имя «шейха».

– Всё же гипноз, да? – спросила себя, засмотревшись на розы в тяжёлой хрустальной вазе. Они отогрелись, ожили. Едва уловимый аромат сладкой ванили и сирени наполнил лёгкие.

Имелась ещё одна запись арабской вязью, исполненная чужой рукой.

Его рукой? – вернулась она к написанному имени «шейха».

Насчитав восемь символов с завитушками и закорючками, задумалась, что они могут означать. Лемма написал своё имя по-арабски? Вполне вероятно.

Если загадок полна записная книжка-близнец, то что ожидает её в мобильном телефоне с разбитым дисплеем? Не напрасно мужчина посоветовал посмотреть снимки.

Медлить девушка не стала. Копаться в своём телефоне не имело смысла, а вот в другом…

Внимательно просмотрев телефонную книгу, убедилась в идентичности со своей. Незнакомых номеров не нашла. Она регулярно удаляла случайные и временные контакты.

Открыв «Галерею», листала знакомые снимки родного города, не сразу поняв, что добавились новые. Их даты ввели в ступор. Весна и лето этого года?!

Машинально потирала затылок – постоянно зудело в одном и том же месте, будто кто-то щекотал волосы у корня.

– Да ладно, – прошептала запальчиво, всматриваясь в своё изображение на фоне цветущей яблони.

Выискивала следы фотошопа. Только разве рассмотришь искусную работу мастера на разбитом дисплее гаджета? А что мешает извлечь карту памяти и вставить в свой смартфон?

Дальнейший просмотр лишь убедил, что с ней, Наташей, что-то не так. Ну не было в её жизни ничего похожего! Ну не она это, не она! Тогда кто? Её двойник? Сестра-близнец? А как же даты, забежавшие на полгода вперёд? Сбились? Ну конечно! Так и есть! И девушка на фотографиях просто очень похожа на неё.

Может быть, Шамси Лемма нуждается в её помощи именно из-за её сходства с кем-то?

Она с увлечением рассматривала снимки детей и мужчин, как на подбор красивых и статных, похожих на актёров. Удивлялась отличной сохранности какого-то средневекового замка, высоких крепостных стен, прилегающей территории. Да мало ли их уцелело и осталось в неизменном виде в разных уголках земли? Богатые владельцы содержат дорогую недвижимость в надлежащем виде. Вот, позволяют устраивать театрализованные представления и производить съёмку.

Понравился вид на замок с дороги – кованые ворота, внушительная решётка, флаг на башне. Так и должно быть в средневековье. С грустью вспомнилось, как долгое время мечтала посетить замки Нойшванштайн и Линдерхоф. Когда-нибудь она обязательно подберёт экскурсионный тур в Германию. Возможно, получится принять участие в какой-нибудь незамысловатой ролевой игре.

Наташа вздохнула, открывая «Галерею» для просмотра видео.

На съёмке своей рукой задерживаться не стала – пролистала наспех, убедившись, что всё на месте. Остановилась на двух последних видеофайлах, датированных августом и сентябрём. А других новых и не было.

От увиденного лица своего двойника тело тотчас покрылось мурашками. Её сестра-близнец, иной мысли и не возникло, улыбаясь, нашёптывала на камеру:

– Тань, ты же простишь меня, что не выполнила обещанное? Каюсь, как последняя грешница на земле. Держи отчёт хоть и с опозданием! Особо и рассказывать нечего. Ты же знаешь, что я жду не дождусь, когда увижу замок Нойшванштайн и королевскую усадьбу Линдерхоф. А так, честно признаюсь, устала. Жара невыносимая. Душно, пыльно, домой хочется.

Наташа вздохнула совсем как её двойник с экрана.

– По Польше проскочили транзитом, – отчитывалась та неизвестной Татьяне. – Галопом промчались по Верхнему и нижнему городу Праги: Градчаны, Пражский Град, Мала Сторона, Карлов мост, Староместская площадь с курантами, Вацлавская площадь, – говорила без передышки явно куда-то торопясь. – В свободное время пошатались по маленьким частным лавочкам и магазинчикам, сделали небольшие сувенирные покупки. Твоему Сёмке привезу занятную штуку. Ему понравится. Тебе… сюрприз! Не гадай – не угадаешь.

Сестра-близнец посмотрела куда-то в сторону и сморщила нос, когда возле её уха прозвучало:

– С кем трындишь, лапуля? – в камеру попытался заглянуть кто-то лохматый и небритый.

Девушка отмахнулась и прошептала недовольно, поясняя:

– Пьянтос автобусный. Надоел. Тань, вот не могу понять, где спиртное берёт? Ни разу не видела, чтобы пил. Или прячется от всех, когда нужно подзаправиться, или такой с рождения. Ладно, не будем говорить о грустном. На чём я остановилась?.. Ага, заночевали в Праге. Утром продолжили путь в Нюрнберг. Завтра едем в Мюнхен. Слышала о фестивале пива «Октоберфест»? Приеду – расскажу и покажу. Что ещё? Компания подобралась интересная. Маленьких детей нет, но имеются подростки, аж пять штук. И есть чудненький карликовый шпиц Мисси – девочка, с остриженной шерстью под медвежонка. Обожаю её. Да, и не мечтай там – я еду одна и ни с кем заводить интрижку не собираюсь.

Говорившую окликнули: «Наташа!», она обернулась и помахала рукой. На камеру сказала:

– Пока-пока, – и послала воздушный поцелуй Тане.

Таня? А ведь у неё имеется подружка с таким именем. Работает в издательстве дизайнером обложек. И у неё есть сынишка Сёмка.

– Её двойник тоже Наташа? Чертовщина какая-то! – потёрла переносицу девушка, закрывая глаза.

Шамси сказал, что всё объяснит, – успокаивала себя, вспомнив слова араба. А дрожь уже завладела коченеющим телом. Зубы выбивали мелкую дробь.

Она боялась думать.

Боялась строить предположения.

Боялась угадать.

Поплелась в ванную. Долго не могла согреться, с опаской глядя на тонкую струю кипятка, стекающего по бортику. Не чувствовала ни жара воды, ни пота, заливающего глаза, не замечала покрасневшего тела.

Очнулась, когда стало нестерпимо горячо.

С ума сошла! – выскочила из ванны как угорелая. Так и свариться можно! Зато в голове прояснилось.

Сходить с ума не очень-то хотелось, как и находиться под гопнозом.

После очередного стакана кипячёной воды, Наташа вернулась к журнальному столику.

Издав тихий звук при прикосновении к мышке, ноутбук вышел из режима ожидания.

Что она хотела посмотреть в нём? – не могла вспомнить девушка. Ну конечно! Кто есть Шамси Лемма – к какой группе народов он принадлежит и что может из себя представлять.

Ответ не пришлось искать долго.

– Так-так, – шептала Наташа, бегло изучая материал, предложенный всемирной паутиной.

Фильтровала информацию:

– Имя арабское, персидское. Совместимость с женским именем… Прозерпина, Аврора… Это вам не лишь бы кто… Это нам не надо… Это тоже, – прокручивала ленту с данными. – Растение-талисман – роза, тотемное животное – дятел, дерево – дуб.

Протянула задумчиво:

– М-да, сложный случай. Идём дальше. Стихия – вода. Обладатель имени влюбчивый, страстный, но страсть никогда не выйдет из-под его контроля. Такой человек всегда сумеет её обуздать и направить в нужное русло. Способен на измену. Любит одиночество. Не хватает власти. Подходящие профессии – психология.

Наташа вскинула брови:

– Понятно, откуда владение гипнозом.

Читала дальше:

– Сферы деятельности – законы и власть, военное дело, мода и дизайн… Это как? – вырвалось ненароком. – Кутюрье? Или боди арт – искусство рисования на теле, цветная роспись по лицу… кулаками?

Уже про себя: «А вот самое интересное! Достоинства: разумность, терпение, умение любить, умение ждать, артистичность. Хмм… идеальный мужчина… Ага, недостатки: склонность к изменам, скрытность, властность, давление на окружающих. Непостоянство».

Не идеальный мужчина, – хмыкнула девушка, кривя рот. Накопала немало.

Хоть она и считала себя благоразумной, но к предсказаниям в гороскопах прислушивалась. Верить в них слепо не стоит, но и подобная вера предосудительной не считается. Да и носят они рекомендательный характер.

Окончательный вывод оказался неутешительным: у неё имеются две идентичные книжки и два смартфона, дубликаты которых она назвала бы противоестественными.

Есть мужчина, который готов всё объяснить. Но видеть его, а тем более слышать его голос, оказывающий на неё гипнотическое влияние, ей не хотелось.

– Да пошёл ты к чёрту, Шамси Лемма! – выкрикнула Наташа в гулкую тишину квартиры и прошептала полузадушено: – Не выйдет. Я не дам себя одурачить.

***

В то время как его сущность раскладывали на положительные и отрицательные составляющие, гехаймрат чувствовал себя прескверно.

Перед ним на столике стояла початая бутылка с тёмным и непривычно крепким содержимым, приглушённый свет не резал глаза, тихая расслабляющая музыка успокаивала.

Откинувшись на мягкую спинку дивана, в просторных одеждах, закрыв глаза, он слушал себя. Слушал не настойчивый глас разума и не надрывный стон сердца. Слушал музыку своей души.

Он видел огненное солнце, заходящее за бескрайние дюны, изогнутые, как лезвие джамбии.

Слышал сухой шелест ветра, гуляющего по вязкому песку пустыни.

Безбрежье, зной и… безмерно любимое им одиночество.

В последнее время ему мешали спать воспоминания. Чёрным вороньём они кружили над головой, обрушивались на плечи, душили. Он чувствовал, как по капле из него вытекает жизнь.

Сколько он здесь? Год, два, вечность? Почти год. А уже устал от лжи и лицемерия, от доступности того, что должно оставаться недостижимым, от осознания того, что бессилен что-либо изменить.

Душа изболелась от вида истреблённых и стёртых с лика земли древних городов, разграбленных, осквернённых святынь.

Грязный воздух, грязная вода, грязные помыслы, грязные желания – грязный мир, громадный и опасный. И только одно имеет в нём значение – золото. Его власть безмерна. Оно открывает все двери, как в недосягаемые простым смертным чертоги, так и в людские души. Открывает двери храмов.

В этом мире нет места, куда ему хотелось бы вернуться.

Нет никого, к кому хотелось бы вернуться.

Нет окна, в котором горел бы свет в ожидании его.

Нет никого, кто бы его ждал.

У сердца приютилась щемящая боль, уводя в воспоминания. Прошлое гналось за ним, преследуя, нагоняя.

Шамси скучал по сыну, своему Наки. Он плохо помнил его мать – рабыню из Эпира, с робкой улыбкой и кротким нравом. Она погибла по нелепой случайности, когда сыну не исполнилось и двух лет. Наки унаследовал её глаза цвета вод Ионического моря, чёрные как смоль волосы и ослепительную улыбку.

Его звал долг отца. Он стал испытывать острую потребность принять участие в устройстве будущего сына, не полагаясь ни на кого – пока полон сил, пока может держать оружие в руках.

Было ещё одно воспоминание: настойчивое, тёмное, невыносимое. Его пробудила женщина, по его воле оказавшаяся на его пути.

Если бы не сегодняшнее падение на обледеневших ступенях…

Если бы он не вдохнул аромат её тела – потерянный, забытый…

Если бы не почуял её влечение к нему – неосознанное, смутное, – пагубное для него, завладевшее его помыслами, вскрывшее давно зарубцевавшуюся рану.

Вэлэри… Он помнит их первую встречу. Помнит всё, связанное с ней.

Шамси неохотно признался себе, что хочет видеть её снова – чужую жену, недосягаемую и оттого желанную до помешательства, до режущей боли в теле. Он помнит её запах, жар тела, когда держал в руках. Помнит глаза, горящие праведным гневом, вперившиеся в него с отчаянным безрассудством.

Смиренно признался себе, что скучает и по ней.

Он дотянулся до бутылки с коньяком. Горькая жидкость опалила гортань. Пододвинул тарелку с тонкими ломтиками сыра, вяленой колбасы, солёными оливками.

Охотно отдался на милость полусна-полуяви.

Она… женщина его грёз приближается к нему – ближе, ближе… Да, так…

Её пальцы с силой сжимают его волосы на затылке, притягивают голову к своему лицу. Он видит неукротимый блеск в её глазах, слышит её прерывистое дыхание, чувствует силу её обжигающего желания.

Задыхается от охватившего его волнения.

Её лицо в его ладонях. Губы сливаются в поцелуе… сладком, порочном.

Она под ним, он в ней… до остановки дыхания, до последнего удара сердца.

Знает, что видение – обман. Он желает быть обманутым.

В огненной вспышке-воспоминании воплотился другой образ – чистый, нежный, безгрешный.

Наташа…. Она не ведает, что её ждёт и кем ей предстоит стать. Она ещё не познала горечь предательства, не вывернута наизнанку иной жизнью, в которую ей предстоит нырнуть с головой.

Нырнуть в прошлое, чтобы обрести будущее, – усмехнулся Шамси нечаянной мысли.

Она другая. Не та пфальцграфиня, какой станет – ослепительной, яркой, слепой в своей безграничной любви к мужчине, который не стоит ни её доверия, ни пролитых слёз.

Перед ним милая, красивая домашняя девочка. Живёт в своём мире, пребывает на своём месте. Это время не сделает её той, другой. Пусть она в нём и останется.

Глава 4

В издательство она пришла, как всегда, за двадцать минут до начала рабочего дня.

– Выглядишь не очень, – с беспокойством глянула на неё подруга, ставя на стол контейнер с выпечкой. – Бабуля вчера пирог с творогом испекла. Вот, передала тебе к чаю. Сёмка простыл. Сегодня в сад его не повела, – вздохнула грустно.

Двадцатисемилетняя Татьяна, невысокая и щуплая, с короткой мальчишеской стрижкой, была похожа на нахохлившегося воробышка. Её четырёхлетний сынишка пошёл в мать: такой же худенький, угловатый и взъерошенный. Его хотелось усадить на колени, укрыть в объятиях и жалеть, жалеть… Мальчишка рос без отца. Никто в издательстве не знал, что муж Тани отбывает пятилетний срок за кражу.

Наташа открыла контейнер.

– Спасибо, – вдохнула ванильный аромат кулинарного шедевра. – Тань, вот ответь мне… ты меня хорошо знаешь?

– Думаю, что достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в тебе, – не задумываясь, ответила подруга.

– Я сегодня не кажусь тебе странной?

Татьяна присмотрелась к Наташе внимательнее:

– Уставшей кажешься, а не странной. Заболела?

– Схожу с ума.

– Влюбилась? – заулыбалась она, обнимая ссутулившуюся подругу за плечи. – Наконец-то. Не расскажешь, кто он? Я его знаю?

– Нечего рассказывать. Не влюбилась. Со мной чертовщина какая-то происходит.

– Мужчина? Да?

Наташа молчала. Зародилось сомнение, нужно ли посвящать подругу в ту самую чертовщину?

– Так начинается любовь, голубушка, – многозначительно кивнула Таня и настороженно выпрямилась. – Он же не женат?

Обручального кольца на пальцах рук «шейха» Наташа не приметила.

Да и причём здесь он? – устало потёрла лицо.

Достала из сумки мобильные телефоны и записные книжки. Разложила на столе перед подругой:

– Что ты видишь?

Таня наклонила голову набок:

– Ну… вижу два блокнота и два телефона. А что? – подняла настороженные глаза на Наташу.

– В руки возьми.

Женщина поочерёдно полистала книжки, взвесила в руках телефоны:

– И что?

– Ничего не кажется… эмм… странным или необычным?

– Ничего. Один мобильник разбит. А блокноты обычные. Твои – старый и новый. А что?

– Да так, – убрала девушка предметы в стол.

Рассказывать Татьяне о случившемся и втягивать её в сомнительные дела категорически не хотелось. Достаточно, что предметы ей не мерещатся. Да и чем ей сможет помочь подруга? Лишь подольёт масла в огонь, а то и вовсе посоветует обратиться к психиатру, о визите к которому она уже и так задумывалась.

Воскресного отдыха не вышло. И на кладбище она не попала. Диспетчер такси отказалась принять заказ, терпеливо объяснив, что дороги за городом расчистят от снега ближе к вечеру, если до их чистки вообще дойдёт очередь.

Девушка поняла, что раньше следующих выходных посетить могилы родителей не получится. К тому времени крокусы подвянут, потеряют свежесть и привлекательность.

Значит, так надо, – успокоилась она и приступила к готовке обеда, рассчитывая наготовить еды на несколько дней, как делала обычно.

Периодически подходила к окну и с опаской высматривала на автомобильной стоянке серебристый внедорожник. Не приметив его, на некоторое время успокаивалась. Затем всё повторялось.

Она два десятка раз просмотрела снимки и видео, выискивая в них следы фотошопа и монтажа. Её двойник так же улыбалась, вздыхала на камеру и щурилась от яркого солнечного света. Так же цвела яблоня, и красивые мужчины в средневековом замке занимались своими делами, не обращая внимания на то, что их снимают.

К ночи выбившись из сил от докучливых мыслей, Наташа долго не могла заснуть в своей постели. Перебравшись в комнату родителей и устроившись на их кровати, уткнув нос в одеяло, она выплакалась. Не заметила, как уснула.

На работу пришла без настроения и уставшая, будто всю ночь трудилась не покладая рук. Как ни старалась, а дубликаты мобильника и записной книжки жгли руки, не давали покоя. Загадки требовали, чтобы их разгадали. Не требовали – вопили! Голову сверлила одна и та же неотступная мысль – как быть?

***

Шамси Лемма ждал.

Одиннадцать дней терпеливого ожидания.

Одиннадцать дней тревоги и беспокойства.

Сколько ещё времени потребуется упрямице, чтобы принять не подлежащую сомнению истину?

Все эти дни он не выпускал женщину из вида. Нанятый им человек каждое утро следовал за ней до места её работы, вечером встречал, провожал до подъезда и оставался до тех пор, пока в окнах горел свет. Отчитывался заказчику о каждом шаге подопечной.

Подопечная, – задумался гехаймрат. Объект.

Когда он в процессе переговоров с частным детективом впервые услышал неприятное на слух слово «объект», то его недоумению не было конца. Он настоял смягчить условное название объекта наблюдения, на иное значение, хотя бы «опекаемая».

Впрочем, частный сыщик не удивился и предложил назвать женщину подопечной. На том и сошлись.

Каждый вечер в одно и то же время ей доставляли тюльпаны.

Каждый раз после этого раздавался звонок из службы доставки, что получатель отказался принять оплаченный заказ.

И каждый раз он распоряжался оставить цветы у двери. Пусть упрямица не забывает о нём.

Шамси представлял, как сердится женщина, как едва сдерживается, чтобы не позвонить ему в желании высказать своё возмущение его поведением. Также знал, что пройдёт немного времени и она сдастся. Ему известно, как пытлива и нетерпелива Вэлэри.

Он не мог придумать ничего иного, как напоминать ей о себе именно таким образом. Если ты желаешь добиться чего-либо от женщины – удели ей особое внимание, выкажи своё почтение, завоюй доверие. Ему казалось, он не упустил ничего.

Но время шло, а женщина поступала вопреки его ожиданиям. Более того, она открыто выражала ему своё небрежение. Зародилось сомнение, что он в чём-то допустил ошибку. Какую и где? Ничего в голову не приходило кроме одного – Наташа его боится.

Он потёр шрам на шее. Страх возникает сам собой под влиянием разыгравшегося воображения и плохо поддаётся успокаивающему влиянию разума. Нужно время, которое в этом мире на редкость быстротечно.

Как бы Шамси ни хотелось спешить, но он вынужден перейти к решительным действиям. Его терпение не бесконечно.

Спустя четверть часа он знал, каким станет его следующий шаг.

***

Вечер каждой среды Наташа посвящала готовке еды на следующие три дня.

После работы она зашла в супермаркет и купила свежие продукты.

Сегодня она запечёт суфле из телятины, к нему – овощное ассорти, приготовленное на пару. Пока будет готовиться суфле, она нарежет лёгкий салат «Леди». Компот из замороженного винограда «Изабелла», которым её уже вторую осень снабжает Татьяна, будет готов, когда закипит вода.

Дело продвигалось быстро. Руки привычно выполняли незамысловатые действия: мыли мясо, овощи, нарезали телятину, зелень, собирали мясорубку, блендер. На плите закипала вода в кастрюле.

По Муз-ТВ шли Pro-новости музыкальной индустрии, но девушка в телевизор не заглядывала. Её мысли были заняты иным – снедало любопытство: о чём таком необычном собирается рассказать ей заморский князь, а затем и предложить? Что второе вытечет из первого, она не сомневалась.

Его намёк, что он якобы пришёл из будущего, рассмешил.

– Терминатор, – усмехнулась Наташа, представив Шамси на месте Шварценеггера.

Анализировала его поведение, исходя из недолгого личного общения и прочитанного в интернете. Он осторожен, нетороплив, въедлив. Выжидает, когда у неё лопнет терпение, и она первая обратится к нему с просьбой рассказать ей, в какой помощи он так нуждается. Насладится триумфом и затем снисходительно поведает ей обо всём, незаметно став в диалоге первой скрипкой.

Как бы ни так! – усмехнулась она, засыпая покрывшийся инеем виноград в кипящую воду.

Признавала, что порой поступает плохо, предпочитая оставлять последнее слово за собой, но ничего с этим поделать не могла – язык не слушал разума своей хозяйки.

Она больше не рассматривала снимки, не включала видео. Убрала дубликаты мобильного телефона и записной книжки в ящик письменного стола и продолжала жить привычной жизнью.

Не совсем привычной. Каждый вечер ей доставляли алые тюльпаны, напоминая о том, что её ответа, а значит, встречи с ней ждут.

После второго звонка в дверь она открывала створку и молча смотрела на парня-курьера, уставившегося на неё с обречённым видом. Он уже не протягивал ей ни цветы, ни планшет с квитанцией.

Она закрывала дверь, более не интересуясь судьбой букетов.

Утром поникшие тюльпаны лежали на коврике под дверью. Она перекладывала их на ступени лестницы и ко времени её возвращения с работы они исчезали.

Душа ныла с не проходящей тупой болью. Вид умирающих цветов безнадёжно портил настроение на весь день.

– Гад, – шептала она, осыпая нелестными эпитетами «шейха» и его настырность. Откуда только знает, что именно тюльпаны её любимые цветы? Ну не гад?

В семь часов вечера всё повторялось.

Измором берёт, – тяжело вздохнув, усмехнулась девушка, нарезая салат. Кто кого переупрямит?

Настойчивость мужчины тешила самолюбие. Его внимание льстило. Так же понимала, что она ему нужна, а значит, главный разговор впереди. Иначе к чему весь этот цирк? Она не хотела думать, что произойдёт, когда у одного из них не выдержат нервы.

Неожиданно заявившаяся соседка отвлекла Наташу от размышлений. Упаковав подвявшие розы в пакет и выслушав от Александры Михайловны нескончаемый поток сначала извинений, а затем благодарности, всё же заметила:

– Думаю, вы понимаете, что это тепличный сорт и, скорее всего, гибрид. Будет мучиться, если у вас получится вырастить саженец.

Женщина бережно прижала к груди пакет с колючими стеблями.

– Джульетта как раз садовая розочка, – заметила она осторожно. – Одна из самых дорогих в мире, если ты не знала, Наташенька. Твой кавалер, видно, очень состоятельный, если может позволить себе купить такой букет. И я не уверена, что купил он его в одном из наших цветочных магазинов. Никак из самой Англии доставили?

Она с надеждой на продолжение разговора заглядывала в глаза Наташе, но та ничего не ответила. Сославшись на подгорающее суфле и пожелав тёте Шуре удачного эксперимента, поспешила закрыть дверь.

Отыскав в интернете предполагаемую стоимость букета пионовидных роз, присвистнула. Если мужчина готов потратить на женщину такую сумму, то следует его бояться. Если прибавить к этому ежедневно доставляемые тюльпаны в январе, то… следует бояться его вдвойне. Подкатила тошнота. Так подкрадывается страх.

Ну почему она узнала об этом только сейчас? – занервничала девушка и захлопнула крышку ноутбука, отодвигая его. Пора с этим покончить. Сегодня она возьмёт тюльпаны, позвонит «шейху» и завтра они встретятся.

С грустью признала, что успела привыкнуть к вниманию мужчины, к приятному волнующему беспокойству в ожидании семи часов вечера.

Глянув на ходики, с удивлением заметила, что они показывают четверть восьмого. Она пропустила приход посыльного и не слышала звонка в дверь? Легко проверить!

Цветов на коврике у двери не было.

Ага, вот и долгожданный финиш, – в недоумении Наташа осторожно закрыла дверь.

Достала из духовки суфле с зарумянившейся сырно-сметанной корочкой и села у стола.

Как же так? Восточный князь сдался? Устал от её упрямства? – отодвинула тарелку с салатом. Есть уже не хотелось.

С ним точно что-то случилось! – забеспокоилась она спустя пятнадцать минут бесцельного стояния у окна. Воображение подкидывало всевозможные варианты развития событий, плохие из которых она отбрасывала.

Самым вероятным виделось его возвращение в туманный Альбион. Куда же ещё?

Мысли, что у мужчины могут быть дети, семья, любимая женщина, до сих пор её не посещали. Шамси казался ей одним из тех, кто не желает обременять себя семейными узами. Почему она так подумала, объяснить не могла.

Разве ты не этого хотела? – вздохнула Наташа, накладывая на тарелку небольшие порции суфле и салата.

Когда раздался звонок в дверь, она пила компот.

Увидев в глазок букет алых тюльпанов, её охватило радостное волнение. Курьер всего лишь припозднился с доставкой, а она уже успела нафантазировать себе бог весть что!

Ликование сменилось раздражением – чему радуется? Не далее как полчаса назад она собиралась со всем этим покончить.

Полная решимости выплеснуть весь негатив на голову ни в чём неповинного посыльного, Наташа рывком открыла дверь.

Упершись взором в широкую мужскую грудь, подняла глаза и обмерла, вмиг растеряв боевой запал.

Шамси Лемма невзначай оказался настолько близко, что ей ничего не оставалось, как невольно отступить на шаг, чем мужчина не преминул воспользоваться.

Оттеснив девушку вглубь коридора, он закрыл за собой дверь.