Текст книги "Свет погасшей звезды (СИ)"
Автор книги: Жанна Штиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 13
– Уф, – обрадовано засуетилась Люся. – Пока он вернётся и догонит нас, мы уже к дороге выйдем и попутку поймаем.
Наташа придержала Мисси, порывавшуюся последовать за Шамси. Выбрав среди сухих сучьев подходящий, разбросала горящие ветки и угли.
– Жаль, бутылку забрал. Я бы выпила, согрелась, – потёрла плечи Людмила. – А то что-то не могу прийти в себя.
Её, в самом деле, трясло. От холода или от страха – имело место одно и другое. У Наташи тоже не унималась дрожь рук; мышцы спины окаменели. Оставшись без опеки мужчины, чувствовала себя потерянной и подавленной. Едва сдерживалась, чтобы не побежать за ним. Если Шамси не вернётся…
Тьфу-тьфу, – сплюнула мысленно, а душу уже выкручивало предчувствие надвигающейся беды. Девушка знала, что ожидание усилит тревогу и знала, что следует отвлечься.
– Вы курите? – спросила она у Людмилы, поднимая рубашку и бесчувственными пальцами дёргая за липучку на сумочке.
– А у тебя есть? Давай. Вообще-то, я давно бросила, но при стрессе всегда хочется курить.
Она говорила и говорила, сбивалась, повторялась…
Наташа не останавливала. Да и слушала её вполуха, безуспешно усмиряя глухой стон сердца. В мыслях была с Шамси, всматривалась его глазами в тропу под ногами, вслушивалась его ушами в лесную тишину.
В предрассветном полумраке всё вокруг пропиталось влажностью. Раздавалось несмелое птичье пощёлкивание и одиночное треньканье. Лес наполнялся утренними звуками. Над остывающим кострищем с обугленными сучьями вился сизый горький дым. Стоило отойти от него, утренний прохладный воздух пробрался под платье. В отсыревших балетках мёрзли ноги.
Девушка следила за Мисси, усевшуюся перед ними и не спускавшую с их лиц глаз-бусин.
Жадно выкурив одну сигарету, Люся попросила вторую. Закашлялась, согнулась.
– Дай мобильный, – услышала Наташа сиплый голос женщины. – Пойду, следы автобуса посмотрю. Пригорок бы какой повыше найти, сеть поискать.
Следы колёс искали вместе. В неподвижном тумане топорщилась высокая непримятая трава.
– Ничего не понимаю. Где следы? – разогнулась Людмила, хватаясь за поясницу. – Хурма полная.
– Что и требовалось доказать, – вздохнула Наташа.
А вот следы Шамси на тропе были видны отчётливо. Сбитая с травы роса указывала направление, в котором он ушёл.
Девушка стояла а раздумье. Время тянулось медленно. После ухода мужчины прошло двадцать минут, а казалось – не меньше часа.
Мисси в очередной раз с деловым видом обежала кусты по кругу и вернулась к кострищу. Когда она призывно тявкнула, взяла след араба и устремилась по тропе в лес, Наташа с облегчением спрятала телефон в сумочку, одёрнула рубашку и решительно направилась за ней.
– Ты куда? – догнала её расстроенная Людмила. – Нам нужно в другую сторону.
– Вы знаете в какую? – прибавила шаг девушка.
– С ума сошла? – схватила она её за руку, останавливая.
– Давайте поступим так, – развернулась к ней Наташа, – вы останетесь ждать здесь, как было сказано, а я пойду и посмотрю, что там происходит.
– Ждать было сказано нам обеим.
– Вы не станете мне указывать, как поступать, – выдернула она руку, с трудом сохраняя остатки самообладания. – Никто не станет, – резко предупредила собравшуюся возразить Люсю.
Как и следовало ожидать, женщина увязалась за ней. Спустя минуту она запыхалась, шумно задышала, но не отставала.
– Послушай, а Шамси кто по национальности? – поравнялась с ней и заглянула в лицо. – На араба похож.
– Спросите его сами, – буркнула девушка. Откровенничать с кем бы то ни было, она не станет.
– А где ты с ним познакомилась?
Молчала. Она Татьяне, своей единственной близкой подруге ни о чём не рассказала, а уж Людмиле и подавно.
– Ладно, не хочешь говорить, не нужно. Я ведь хочу разговор поддержать, чтобы не так страшно было.
Наташа ускорила шаг.
– Кольцо у тебя красивое, – вздохнула Люся. – Давно такое хочу. Где покупала? Или подарили?
Девушка погладила серебряный утум и промолчала. Купила не так давно. Почему себя не порадовать, если больше некому?
– Я ужасная трусиха, – призналась женщина. – А ты молодец! – воскликнула она обрадовано. – Я вот сразу и не догадалась, что там же люди. Отобьются от волков и выведут нас на дорогу. Они же местные, правда?
– Говорите тише.
– Ах, да, волки, – зашептала Людмила, оглядываясь.
– Мисси их услышит раньше, – хмыкнула Наташа, высматривая в траве шпица. – Успеем забраться на дерево.
– О боги, – не успокоилась женщина. – Я не смогу влезть на дерево.
– Страх с людьми творит чудеса, – ответила девушка и добавила тише: – Как и мерзости.
Неожиданно тропа вильнула в сторону и слилась с дорогой: укатанной, хорошо заметной в сумерках. Что ею пользовались постоянно, было видно невооружённым глазом. В какую сторону пойти тоже не вызвало сомнений. Не останавливаясь, Мисси побежала в нужном направление. Ей доверились.
Похоже, от страха у Люси не закрывался рот. Пока они шли, Наташа узнала, что та с двенадцатилетним сыном живёт у родителей. Дважды была замужем.
– Первый раз вышла замуж по залёту, – жалась она к ней. – Родила Славку и разбежались. А в турагентство пришла случайно. Немецкий выучила, когда шесть лет назад заключила договор с брачным агентством и начала учить немецкий язык. Мне подыскали жениха на пятнадцать лет старше меня. Ну, познакомилась я с Отто…
Её голос снова окреп, став громким, уверенным, как и подобает гиду:
– Вроде не противный оказался. Решилась и уехала к нему в Лейпциг. Вышла замуж. Прожила с ним три года и сбежала. Жмот страшный, ну и Славку знать не желал. А ему отец нужен, совсем от рук отбился. Зато язык выучила. Ну и платят здесь хорошо. Собираю на квартиру. С родителями в хрущёвке тесновато, да и мать у меня прижимистая и моралистка жуткая. Всё ей не так, всё пилит, пилит… Терплю. Куда денешься?
– А до турагентства где вы работали?
– Да много где: и продавцом, и на автозаправке, и парикмахером, и… Слушай, давай на ты. А то я чувствую себя черепахой Тортиллой. А всего-то на семь лет старше тебя.
– Мне кажется, или… – часто дыша, остановилась Наташа.
Подняла голову к верхушкам деревьев, над которыми в первых лучах восходящего солнца кружили встревоженные птицы. Поправила на плечах съехавшую от быстрого шага косынку. Гулкий стук сердца и звон в ушах мешали сосредоточиться и сдвинуться с места. В груди клокотал воздух.
Далеко впереди у дороги за кустами оглушительно и злобно залаяла Мисси. Они не заметили, когда та убежала. Только что крутилась под ногами!
Потянуло дымом от костра. Отчётливо послышались громкие вскрики и глухие звуки ударов.
– Не кажется, – задрав голову, всматривалась через низкие густые заросли Людмила. Прижалась к боку Наташи. – Что там? Вол… – не договорила.
Из неровной плотной стены кустарника на них выскочил низкорослый и всклокоченный мужчина. Длинные волосы, борода, просторная крестьянская одежда, обувь – всё в нём выглядело странным, надуманным, киношным, как и длинный, обагрённый кровью кинжал в крепко сжатой руке. Что на нём была именно кровь, сомнений не вызвало.
Следом за ним в стремительном длинном прыжке, задевая ступнями верхушки кустов, спружинил при приземлении на дорогу его преследователь. Несмотря на тяжёлую кольчугу, покрытую туникой с ярким рисунком на груди, и такие же кольчужные чулки, высокий рост и крепкое сложение боец показался необычайно лёгким и гибким. В затянутой кожаной перчаткой руке широким отточенным лезвием блеснул окровавленный меч.
Женщины опешили от неожиданности.
Не успела Наташа ахнуть, как оказалась крепко прижатой спиной к груди бородатого мужика. Её рука взметнулась, как всегда неосознанно ударив наглеца в ухо. Тот зашипел и сдавил девушку под грудью с такой силой, что у неё потемнело в глазах и подогнулись колени. Острый конец кинжала упёрся под нижнюю челюсть. Струйка крови защекотала кожу шеи.
Люся вскрикнула и рванула в сторону, скрываясь в зарослях.
Прикрываясь Наташей как щитом, бородач пятился от выпрямившегося воина.
Из кустов выбежал осёдланный вороной конь без всадника. Остановившись за спиной воина, он фыркнул и дёрнул ушами. Негромко заржал, обнажив крупные белые зубы.
– Коня, – прохрипел мужик. – Ты мне коня, а я тебе девку. Меч и кинжал брось и отойди подальше. Не то заколю её.
Он встряхнул Наташу, с лёгкостью оторвав от земли. Она поморщилась. Зловонный дух, исходящий от бандита – именно так она его восприняла – вызывал тошноту.
– За боевого коня обозную блудницу? – усмехнулся воин, вскинув голову. Капюшон из серебристых кольчужных колец натянулся на его голове. – Убьёшь ты её или нет, мне… – сплюнул в сторону, не спуская с бородача пронзительных, на удивление спокойных глаз. – Ты не жилец в любом случае.
Шагнул к ним, перехватив меч удобнее.
Кончик кинжала глубже вонзился в рану на шее Наташи. Кровь заструилась быстрее.
Девушка ткнула мужика кулаком в бок и вцепилась в его предплечье, сильнее сдавившего её под грудью. Не обращая внимания на боль, сквозь сжатые зубы яростно прошипела по-русски:
– Козёл.
Казалось странным, но она понимала, о чём они говорят. Язык не был немецким. В речи присутствовали английские слова, латынь, искажённые русские. Старонемецкий? Как-то раз она слышала его от матери, школьной учительницы немецкого языка.
Да! Это же Швабия! Одиннадцатый век! – осознала Наташа с ужасом.
Бандит хрипло рассмеялся:
– Сучка из ваших, не видишь? Брыкается.
Боец выгнул бровь. Беглым взором прошёлся по стати девки. Задержался на едва прикрытых коленях, укороченной сорочке и рубахе поверх неё, объехавшей вязаной шали, дорогих кольцах на пальцах. Глаза метнулись к лицу, к золотым заушницам, волосам цвета тёмной меди.
Мужик суетливо задёргался, отступая, волоча упиравшуюся девушку:
– Горячая, тварь. Сбежала, как только поняла что к чему.
Во все глаза, с неприязнью она изучала крепкий щетинистый подбородок воина, выбившуюся из-под капюшона мокрую чёлку, прямой тонкий нос, плотно сжатые губы. Голубые глаза под озадаченно сведёнными густыми бровями пронзали её насквозь. Мужчина выглядел не старше Шамси.
Это и есть средневековый рыцарь? – прокатился озноб по её телу.
Когда послышался истошный вопль Людмилы, у Наташи оборвалось сердце. Так кричат от ужаса.
В глубине леса истеричным лаем захлёбывалась Мисси.
Воин отрицательно качнул головой:
– Не наша, – взмахнул мечом.
Девушка закрыла глаза, глубоко вдохнула и на выдохе обмякла.
Дребезжащий звук рассёк воздух. У головы Наташи послышалось хлопающее «чпок!», похожее на пощёчину. От рывка в сторону подкосились ноги.
Короткий толстый арбалетный болт пробил шею бандита.
Падая, мужик потянул заложницу с собой. Рухнув, прижал обмяклым грузным телом.
У девушки вышибло воздух из лёгких, в глазах запрыгали пёстрые мошки. Бок прошила острая боль, лишив сознания на миг.
Яркий свет ослепил.
Наташа вскинула к глазам руку. Расслабленное тело не слушалось. Мысли путались: бородатый бандит, она в его руках, воин, убивающий невинных заложниц…
Её бесцеремонно похлопали по лицу.
Она затрясла головой, заставляя себя быстрее очнуться.
Перед ней на корточках сидел мужчина в кольчуге с протянутой рукой.
Узнала его по глазам – безжалостным, колким, льдисто-голубым. Глаза убийцы. Это он назвал её блудницей. Обозной шлюхой. На заложницу, пусть и шлюху, ему плевать. А ей каково?!
– Блудница, да? – не узнала своего голоса: отрывистого, напористого. – Заложников мы не спасаем? Гад!
Извернувшись, с силой ударила воина в колено.
Он пошатнулся, качнулся с носка на пятку, но усидел. С любопытством всмотрелся в девку. Выглядела она необычно и… отчего-то волнующе, притягательно. Глаза цвета… болотной ряски? Под сведёнными бровями они горели праведным гневом. Изъяснялась непонятно, но голос звучал непочтительно, грубо, без должной покорности и уважения. Не видит, кто перед ней? Следовало бы её проучить.
Он перехватил её за щиколотку, потянул на себя, усмехнулся:
– Встань. Ответ держать будешь за нанесённое оскорбление сиятельной особе.
Неизвестно откуда взявшаяся Мисси с лаем подпрыгнула к воину и вцепилась в его обвитое широким кожаным плетёным браслетом запястье. Повиснув на нём, выпучив глаза, свирепо рычала, не разжимая челюсти.
Мужчина тщетно встряхнул рукой, схватил маленькую защитницу за загривок, осторожно оторвал от наруча. Приблизил к лицу.
Мисси злобно щёлкнула зубами у его носа.
Воин удивлённо вскинул брови:
– Зубастая мелкая тварь не уступает в храбрости своей хозяйке, – запрокинул голову и весело рассмеялся.
Кусты затрещали, раздвинулись.
– Целы? – услышала Наташа беспокойный голос Шамси.
– Вы долго, – прошептала она, обессилено падая на спину после бесполезной попытки встать.
Голова упёрлась в залитое кровью плечо бандита.
Наташа прижала руку к месту невыносимой боли в боку. Ощутив под ладонью липкий жар, глянула на просочившуюся между пальцами кровь.
Больно, – застонала, фокусируя взор на склонившемся над ней Шамси.
Он присел на корточки рядом, отложил самострел и, отняв ладонь девушки от раны, поднял рубаху. Послышался звук рвущейся ткани. Её любимое тонкое чёрное индийское платье с разноцветными люрексовыми дорожками только что безжалостно разорвали!
Наташа подняла глаза на освещённые солнцем верхушки деревьев. Смыкаясь ажурными кронами, они образовали лесной полог. Разгоралось летнее утро.
Араб озабоченно покачал головой и вернул на рану руку девушки, крепко прижал. Мазнув взглядом по убитому бандиту и кинжалу в его руке, поморщился: задел при падении.
– Не следовало ей противиться, – раздался голос сбоку от них. Блеснул меч, вложенный в ножны. – Сильно порезал?
За плечом воина фыркнул конь, раздул чёрные ноздри, уткнулся узкой породистой мордой в спину хозяина.
Шамси обернулся и смерил мужчину презрительным взором:
– За ранение графини ответишь.
– Графини Юфрози́ны Ата́ле Дригер? – уставился на Наташу незнакомец.
Она не поняла. Прищурилась. Скулила Мисси. Устроившись под боком девушки, лизала тыльную сторону её ладони, прижатую к ране.
Не дождавшись ответа, воин вернулся взором к арабу:
– Уж не перед тобой ли ответ держать стану? – взялся за рукоять кинжала с чёрным мутным камнем на конце. – Знаешь, кто перед тобой?
– Граф Герард фон Бригахбург собственной персоной, – усмехнулся Шамси. – Перед тобой гехаймрат Шамси Лемма, тайный советник и верноподданный его величества короля Германии Конрада Второго, императора Священной Римской империи.
Граф заложил под мышку кожаные перчатки, сдвинул на затылок кольчужный капюшон и взъерошил короткие мокрые волосы.
– Имя моё знаешь, на языке моём говоришь, а в голове путаница. Священная Римская империя? Это ж где такая имеется? – ухмыльнулся он. – Единую Римскую империю знаю, её императора Флавия Пятого из династии Юстиниана знаю, а о Конраде Втором не слыхал. Отойди от графини, иноверец, теперь я за неё в ответе. С сего часа можешь считать свой договор расторгнутым. Ступай своей дорогой.
Стоило ему протянуть руки к девушке, она отшатнулась, вжалась в землю. Флавий Пятый? Единая Римская империя? Наташа провела полдня у ноутбука за изучением истории Германии одиннадцатого века и ни о чём подобном не читала. Если только…
– О чём ты говоришь, граф? – вскочил Шамси, хватаясь за джамбию. – Ещё слово!..
Девушка вскрикнула и, морщась от боли, громко застонала:
– Шамси, молчите! Ни слова больше! Уберите… как его там… Бригах…бурга… от меня!
Тотчас вспомнились река Бригах и возможный замок на ней. Ещё Шамси говорил о каком-то обозе.
– Ты мне не указ, граф, – отстранил его араб, поднимая Наташу на руки. – Графиня будет решать, оставить меня подле себя или отпустить. Не с тобой заключён договор.
Граф оглянулся, кому-то кивнул и из зарослей вышел молодой воин с арбалетом.
– Отличный выстрел, Крис…
– Мой выстрел, – оборвал Шамси. – И графиня под моей опекой, как видишь.
– Мои арбалетчики не промахиваются. Верно, Кристоф? – повернул он голову к парню, переминающемуся с ноги на ногу.
– Не успел стрельнуть, хозяин. Госпожа графиня уж больно вертелись, – виновато опустил голову.
Пока граф отчитывал нерадивого воина, Шамси с Наташей на руках направился к лагерю, разбитому за поворотом у дороги.
Девушка уткнулась носом в его плечо, робко обняла за шею. К аромату розы и мёда примешался запах пота, дыма и… Бурые пятна на ветровке и штанах были ничем иным как кровью: чужой, вражеской, остро пахнущей.
– Мой защитник, мой Шамси, – прошептала устало. Защипала рана под челюстью.
– Ступай за ними. Глаз с графини не спускай, – услышали они слова графа, адресованные Кристофу. – Головой ответишь за неё.
На топот за их спинами Мисси ответила отрывистым лаем. Мокрая, заляпанная от ушей до кончика хвоста то ли грязью, то ли кровью, она верно служила новой хозяйке.
– Ланзо придёт рану прижечь, – догнал их голос Герарда фон Бригахбурга.
– Не утруждайся, граф, у нас есть свой лекарь, – не оборачиваясь, ответил араб, прижимая сильнее бесценную ношу. – Отыщите компаньонку графини.
И добавил тише:
– Живую или мёртвую.
Увидев костёр, Наташа заволновалась:
– Шамси, вы же не собираетесь… прижигать мне… рану? – воздух из лёгких выходил с болью, рывками. – Мне кажется, она слишком… глубокая… для этого. Кровь… хлещет.
Девушка держалась из последних сил. Глаза застилала мутная пелена; в ушах звенело. Ещё чуть-чуть, и она потеряет сознание.
– Вы уверены, что… попали, куда нужно? – шептала она.
– Граф мне знаком, как и арбалетчик.
– Только они… вас… не знают. А Флавий Пятый…
– Молчите, берегите силы. Будет больно.
– Спросите, какой у них год… Только не у… этого… неандер…тальца.
Когда Шамси положил её в кузов повозки на что-то мягкое, девушка расслабилась и закрыла глаза. Рука безвольно съехала с раны на боку, открыв напитанную кровью ткань рубашки. У уха жалобно заскулила Мисси.
– Не спите, Вэлэри! – услышала Наташа требовательный голос и встрепенулась. – Говорите со мной.
– Что с Люсей? – еле дыша, спросила она. – Я слышала… её крик.
– Не знаю, Вэлэри. Меня беспокоит ваша рана… Вэлэри, не молчите.
Она не ответила – говорить не хотелось. Нещадно клонило в сон.
– Эй, ты, иди сюда! – нарушил её блаженный покой резкий голос Шамси. – Возьми котелок и нагрей воды! Живо! Да оставь ты этот чёртов самострел! – сердито ругался он на кого-то, не таясь, не стесняясь грубых выражений.
В голове графини затих звон. Тело налилось приятной слабостью, стало лёгким и воздушным как лебяжья пушинка: дунь – полетит.
Полетело.
–
Напоминаю: курсивом выделена русская речь героев.
Глава 14
Бух! – обрушило с размаху о ледяную корку снежного наста, с хрустом разлетевшегося под отяжелевшим телом. Руки и ноги скрутила судорога.
– С возвращением, лапуля! – послышался издевательски слащавый тонкий голосок.
Мокрый шершавый язык лизнул Наташу в ухо, прошёлся по щеке, уткнулся в нос. Она качнула головой, дёрнулась от пронзившей бок боли. Перед глазами всплыло усмехающееся лицо Михая.
– Какого хрена! Пилять! – сиплым голосом Люси завопил он. – Держу её, держу! Хурма невыносимая! Балбес этот тоже пусть держит как следует!
Балбес буркнул что-то невнятное, и на ноги Наташи навалилась непомерная тяжесть. Заведённые за голову руки тоже обездвижили. Она в испуге открыла глаза.
– Очнулась! Что теперь делать? – боязливо спрашивала у кого-то Людмила.
– Держать изо всех сил, – спокойный и уверенный голос Шамси раздался сбоку от неё.
В женщине с опухшим лицом, появившейся в поле зрения, девушка узнала Люсю. Влажные платиновые волосы собраны в узел и закреплены – Наташа не поверила своим глазам! – её зажимом!
Очередной укол адской боли выгнул тело.
– Вы… – только и смогла выдавить из себя, сжав зубы. Они впились во что-то твёрдое.
Прошлась языком по чему-то округлому, похожему на деревянную палочку, зажатую между зубами.
– Последний стежок, – сказал Шамси, морщась, стирая пот с лица. – Шестой. Вы невероятно сильная, Вэлэри.
У меня высокий болевой порог, – мысленно ответила она и затихла – потерпит, последний же… стежок.
Что?! – скосила глаза на его руки. То, что смогла разобрать, вызвало оторопь. В окровавленных пальцах мужчина держал изогнутую хирургическую иглу и ушивал рану на боку девушки.
Её ноги держал тот самый арбалетчик-неудачник и с выражением муки на красном от усердия лице не сводил с неё глаз. Она же чувствовала себя омерзительно грязной и мокрой, будто её только что вытащили из ледяной проруби. Тело терзал приступ лихорадки.
Людмила тяжело дышала и смотрела в сторону. Оттолкнув скулившую Мисси, процедила сквозь зубы:
– Нужно было эту козявку в мешок посадить. Надоела, – на что получила в ответ предупредительный грозный рык.
Закончилось всё неожиданно быстро. Наташа, вернувшись в сознание, застала конец процесса. Согласилась, что ушить рану гораздо здоровее, чем прижигать. Шамси знает, что делает. Он рядом, значит, всё будет хорошо, но…
Антисанитария полная! – осознала возможность заражения. Однако если в полевых условиях как следует обработать рану с применением нужных лекарственных препаратов, ничего страшного не произойдёт. А шовный материал – нить? Чем ушил рану Шамси? Что закрыл пластырем, она поняла. Почему она не удивлена его умением?
Наконец, Наташу укутали и на какое-то время оставили в покое. Она слышала, как Шамси отправил воина за горячей водой, а Люсе давал указания.
Медленно и отчётливо выговаривал:
– Сейчас вы пойдёте к карете, войдёте внутрь и найдёте женские платья, обувь, платки, что там ещё будет. Свернёте и принесёте сюда. На обратном пути задержитесь у повозок и осмотрите их все. Запомните, где и какие стоят сундуки, и опишете их мне.
– А если меня остановят? – чесала Людмила в раздумье выдвинутый подбородок.
Яркого маникюра как и не было, – отметила Наташа. Работа Шамси, разумеется. У неё-то французский, в глаза не бросается.
– Вы же говорите по-немецки. Вот и скажете, что пришли за одеждой и заодно желаете проверить сохранность сундуков графини. Их должно быть два: больших, с дорогой отделкой. Остальные нас не интересуют.
– Я не понимаю ни одного их слова, – раскраснелась Людмила, кусая нижнюю губу.
– Кое-что всё же поймёте. Отвечайте кратко, то, что подойдёт по смыслу, объясняйтесь жестами.
– А что в сундуках?
– Одежда. И каким-то образом мы должны заполучить сундук с серебряной утварью.
– Кувшины, блюда и всякое такое, как в музее? – уточнила Люся взволнованно.
– Да. И ведите себя уверенно. Вы – компаньонка графини. Ваша госпожа влиятельная и очень богатая особа.
– Она моя госпожа? – возмутилась женщина. – Она, значит, графиня, а я безродная компаньонка? Почему? Я старше, опытнее и могу…
– Потому что перед вами истинная графиня Вэлэри фон Россен. А вы кто? – сузил он глаза и склонил голову к плечу.
– Пф-ф, – подняла Люся тонкие брови, образовавшие морщины на лбу. – Я – сестра короля, как вы там сказали? Конрада Второго? Императора Германии, вот.
– Мне всё равно, верите вы в то, что я сказал или нет. Будет по-моему. В ваших интересах помалкивать, слушать, что я говорю, и делать, что я велю.
Людмила негромко истерично рассмеялась:
– Пилять! Меня, наверное, в кустах волки сожрали, я умерла и теперь вот не-пойми-где и не-пойми-с-кем. Скорее всего, в аду. Да? Но и здесь нет мне покоя. Меня чуть не убили второй раз, на моих глазах какому-то мужику снесли голову, а другого раскроили пополам. Меня с головы до ног обдало кровью и обшлёпало кишками, – она потёрла шею у мокрого ворота рубашки и скривилась. – Чуть отмылась, фу! Хорошо в загробном мире! Да?
Наташа слушала её браваду с толикой жалости. Она бы тоже предпочла думать, что умерла, но мёртвой себя не ощущала. Да и Шамси выглядел живее всех живых, как и снующие вокруг них воины. Пробежалась взором по его светлой рубашке и штанам в пятнах крови и грязи. Снятая и брошенная в ноги ветровка имела вид не лучше.
– Идите, Людмила, – сказал он таким тоном, что у той пропало желание спорить. – Мне ещё предстоит выяснить, почему вы ослушались меня и оказались в центре боя.
– А почему вы на меня смотрите? – вздёрнула она подбородок. – Это ваша любимая графиня приняла такое решение. Я ей говорила, что…
– Идите, – повторил Шамси. Рука сжала лямку на подтянутом рюкзаке.
Женщина побледнела и согнулась, поглядывая на кинжал за его поясом. Она видела бой, не киношный, не забавы ролевиков, а настоящий, с отсечёнными головами и хлещущей кровью. Её едва не затоптал конь. Это было больше, чем безумный кошмар. Она сорвала голос от крика и осипла. И при всём этом на ней нет ни одной царапины! Как она не сошла с ума – не знает.
– А вещи там чьи? – оглянулась на небольшую невзрачную карету, стоявшую в тени у обочины. – Что говорить, если хозяева нагрянут?
– Не нагрянут. Теперь вещи принадлежат графине и кое-что вам, – без тени улыбки ответил Шамси. – Надеюсь, подойдут. Помните, от того, как вы выполните поручение, зависит не только ваша жизнь.
Всевышний, дай мне терпения! – проводил её задумчивым взором. Несдержанная, обиженная женщина способна доставить большие неприятности.
– Сколько жизней отпущено простому смертному? – бурчала она, неспешно следуя к карете. – Одну я уже профукала. Вот, понизили в должности до какой-то там компаньонки графини-самозванки. Чем я хуже её? И что будет делать мой Славик без меня? Боженька милостивый, – подняла она повлажневшие глаза к небу, – как вымолить у тебя прощение за грехи мои и воскреснуть? Как вернуться к сыну?
Тяжело вздохнув, всхлипнула:
– Сыночек мой единственный, кровиночка моя.
***
Слышались звуки рожка. Граф фон Бригахбург заметно нервничал. Поиски венгерской графини затягивались. Видно, подгоняемая страхом, она слишком углубилась в лес.
Отряд готовился к отправлению. Воины осматривали и перекатывали телеги, в одно место сводили разбежавшихся коней. Мёртвых укладывали на обочине дороги: с одной стороны лежали бандиты, с другой – охранники венгерской графини. Застигнутые ночью врасплох они стали лёгкой добычей.
Герард прошёл вдоль собранных бандитами куч с оружием, ремнями, добротной одеждой, обувью. Свернул к телам убитых.
Его отряд вышел из боя без потерь, а вот сопровождение графини полегло всё: дюжина воинов и… женщина. Он остановился и присел на корточки у её головы. Невысокая, пожилая, в нижнем платье. На виске глубокая рана. Серый платок пропитался кровью и сбился набок. Открытые глаза в удивлении взирают в небеса, рот искривлён в безмолвном крике.
Граф опустил ладонь на её надбровные дуги, мягко провёл по податливым векам, холодным гладким щекам. Убитую было искренне жаль.
Женщины не должны умирать насильственной смертью, – горестно вздохнул он, крестясь.
Движение у кареты привлекло его внимание. Перешагнув через отломанную дверцу, на высокую ступеньку взобралась женщина с непокрытой головой. Серебристые волосы, собранные на затылке в узел и скреплённые сверкающим украшением, притягивали взор. Компаньонка графини была необычайно хороша как, впрочем, и её медноволосая хозяйка, но отвагой не отличалась.
Бросила в беде хозяйку, чьей милостью живёт и с руки которой ест, причём ест сыто, – укоризненно качнул Герард головой и прищурился, глядя на озадаченно застывшую в проёме женщину. Прошёлся неспешным взором по привлекательной округлости её стати.
Спустя некоторое время беловолосая, прижав ладонь ко рту, выскочила из кареты с ворохом тряпья.
Её, бесчувственную, забрызганную кровью, нашёл Фортунато. Она довольно быстро пришла в себя. Скоро Герард увидел, как она суетится у повозки, где уложили беспамятную графиню. Беспрекословно выполняет указания охранника госпожи, оказавшегося ко всему прочему и лекарем.
Бригахбург огладил заросший недельной щетиной подбородок и ухмыльнулся. Неуважительное поведение араба вызвало в нём жгучую неприязнь. Свеж был в памяти их короткий разговор в недопустимом для иноверца тоне. И всё же слова о занимаемом им положении в военном Совете короля насторожили. Может ли быть, что Герард неверно понял мужчину и помянутый им Конрад Второй не кто иной как преемник находившегося в преклонном возрасте Флавия Пятого? Следует расспросить об этом Дитриха. Недавно он вернулся из Алема и может знать последние новости о скором провозглашении последователя.
Как ни крути, а следует отдать иноверцу должное. Из окружения венгерской графини он оказался единственным, способным противостоять превосходящей по численности банде.
Только появился он поздно. Увёл вверенную ему графиню и вернулся? А та, оказавшись упрямой и своевольной аристократкой, не ко времени покинула укрытие и была схвачена бандитом.
Почему араб не озаботился безопасностью всех женщин в обозе? – спросил себя Бригахбург и тотчас ответил: потому что троица не была в свите венгерской графини. Они могли присоединиться к обозу на тракте после того как Юфрозина покинула таверну.
Почему они последовали с ними в направлении замка Бригах? – задал он себе очередной вопрос, посматривая в сторону повозки с раненой женщиной. Почему венгерская графиня покинула постоялый двор на ночь глядя? Ведь было оговорено, что они встретятся поутру в таверне и вместе проследуют в замок.
Когда конные разведчики сообщили ему, что в нескольких милях в расположившемся на ночлег обозе, перебив стражу, мародёрничают бандиты, он поспешил на помощь неизвестным. Не ожидал, что в защите нуждается именно графиня.
Не таясь, Герард впился прожигающим взором в спину Шамси Леммы. Как он представился? Гехаймрат, высший чин, член Тайного императорского совета? Опекаемую им особу не представил, лишь помянул, что она графиня.
Араб? – удивился он. Семит? Мусульманин служит иноверке? Никогда он не поверит в подобное.
Не араб, – поправил себя. Абассинец, не похожий на абассинца, – хмыкнул насмешливо. Христианин. Между тем сходство с арабом может сыграть с ним худую шутку. Хотя голыми руками его не взять – опытный воин, вёрткий. Герард сразу заметил его: дерзкого, бесстрашного, меткого. Молниеносная сокрушительная сила. Сотни наёмников сто́ит. Без потерь не обошлось бы и в его отряде, если бы не гехаймрат.
Укол лёгкой зависти выбил судорожный вздох у графа. Давненько он не чувствовал себя столь паршиво. Не потому, что встретился боец, превосходящий его в ловкости, а потому, что с этим бойцом что-то было не так. Как и с особами, им сопровождаемыми. Что-то не сходилось. Что?
Когда отыщется графиня Юфрозина, он выслушает её первой. Затем он выслушает незнакомцев.
– Хозяин, нашли женщину, – обернулся он на взволнованный голос Фортунато.
Сержант указал глазами на воинов, вынесших на дорогу женское тело.
Мёртвая, – оборвалось сердце Герарда. Венгерская графиня, невеста его сына… мертва.
Земля ушла из-под ног.
Тело опустили рядом с убитой монашкой. Герард узнал по описанию графиню Юфрозину Атале Дригер. Двадцати восьми лет от роду, черноволосая. Высокий лоб, выдающиеся скулы, горбоносая. Мадьярка. Смерть приняла от удара кинжалом в сердце.
