Текст книги "Свет погасшей звезды (СИ)"
Автор книги: Жанна Штиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Глава 5
– Вы? – выдохнула Наташа в замешательстве.
– Позволите мне войти? – втолкнул «шейх» в её руки цветы и бумажный объёмный открытый пакет без ручек.
– Так вы уже… – приходила она в себя не так быстро, как хотелось, с трудом удерживая пакет, оказавшийся к тому же и тяжёлым.
Её чуть отстранили, собираясь снять пальто:
– Простите, что пришёл без приглашения, но у меня есть на то причины.
– Я помню, – кивнула девушка, как загипнотизированная глядя на мужчину. Возмутилась: – Что вы делаете? – предусмотрительно отступила ещё на шаг, опуская глаза на начищенные до блеска ботинки «шейха». – Вы же понимаете?..
– Понимаю, – не давали ей опомниться. – Поэтому в очередной раз прошу прощения за поздний визит к одинокой леди.
Шамси окинул её заинтересованным взором, от чего Наташа покраснела.
Она знала, что выглядит уставшей, одетой по-домашнему – не готовой к приёму незваных гостей. Глухое тёмное свободного кроя трикотажное платье макси с длинным рукавом не скрывало изгибов тела и казалось слишком уж откровенным. Длинные волосы, закреплённые зажимом с цветной россыпью стразов, собраны в небрежный узел.
Не прятала настороженных глаз. Большие, блестящие, беспокойные, они выдавали состояние души.
Не меряться же с мужчиной силами в попытке вытолкнуть за дверь? Окинув взором его фигуру, отбросила нелепую мысль. Несмотря на высокий рост и крепкое сложение, движения восточного князя отличались грациозной ленивой медлительностью, присущей крупным представителям семейства кошачьих.
Ягуар, – пришло внезапное сравнение с опасным хищником, которому в преследовании добычи нет равных. Беспощадный и хладнокровный, он убивает жертву одним прыжком.
Бегло осмотрев себя в зеркало, «шейх» зачесал назад пятернёй растрепавшиеся волосы и по-хозяйски забрал пакет из рук женщины. Сглотнул набежавшую слюну – в квартире вкусно пахло едой. Сказал:
– Вы не оставили мне иного выбора, Наташа. Куда мне можно пройти? – качнул пакет, уложенный на изгибе локтя.
Вскинув брови, она указала в сторону кухни. Разумеется, в её планы не входило встречаться с мужчиной в приватной обстановке. Ловко он её провёл, ввалившись к ней без предупреждения.
Именно ввалился! – негодовала она, чувствуя приливший к щекам жар. Что он сию минуту добровольно не уйдёт, было понятно – не затем пришёл.
– А вы наглец, – шла следом за ним.
Её замечание откровенно проигнорировали.
Девушка глубоко втянула воздух носом, не зная, как поступить. Вызвать милицию и прославиться на весь дом? Хватит того, что тётя Шура с упоением расскажет всему подъезду о тюльпанах и дорогих подарках, подносимых настойчивым ухажёром глупенькой дочери безвременно почившей подруги. Розовод-любитель была не прочь прильнуть к дверному глазку при малейшем шуме на лестничной клетке.
Отодвинув чашку с недопитым компотом, Шамси поставил пакет на стол и пристально посмотрел на хозяйку:
– Не беспокойтесь, Наташа. Я не отниму у вас много времени.
Он неторопливо извлёк из пакета бутылку Шато О-Брион, шоколад от Пьера Марколини, упаковку с розовым виноградом, апельсины, гранаты. Не ожидал от себя, что станет рассыпаться в столь продолжительных любезностях перед женщиной в желании ей угодить. Привычка брать всё и в одночасье давала о себе знать. Но он был готов к подобному. Уже понял, какие сложности могут его поджидать в общении со строптивицей. Знал и об ином: во имя своего блага он оправдает любые свои действия.
Девушка достала низкую керамическую вазу для цветов. Не выпускала мужчину из поля зрения, стараясь не поворачиваться к нему спиной. Переставляя вазу с тюльпанами на подоконник, случайно задела бедро «шейха» своим. Смутилась:
– Простите.
– Прошу прощения, – прозвучало одновременно с её извинением. – Кажется, вы вечеряли, – сгладил он возникшую неловкость улыбкой.
Наташа обречённо вздохнула, присматриваясь к Шамси.
– Ужинала. Перед вашим вторжением, – отчиталась она, не понимая, зачем. Кто хозяин квартиры? Она вправе указать нежданному гостю на дверь.
Но вёл он себя непринуждённо, как старый добрый друг, не испытывая ни неудобства, ни стеснения. Вновь назвать его нахальным не поворачивался язык. Да и что-то удерживало от грубости.
– Пахнет хорошо, – повёл носом Шамси в сторону разделочного стола, где стояла стеклянная форма для запекания с суфле. – Люблю еду из ваших рук.
– Вот уж не знала. Приготовила бы к вашему визиту что-нибудь изысканное, – сыронизировала она, списав неверное толкование фразы на сложное произношение мужчины. Что сказать? Иностранец. Изучение русского языка дело непростое, не каждому по силам.
– Вы превосходная хозяйка, – пропустил он мимо ушей её едкое замечание. – А лазанья в вашем исполнении… м-м… язык проглотишь, – улыбнулся на её хмурый взор.
Льстец, – усмехнулась девушка в ответ. Откуда ему известно о лазанье в её исполнении? Она снова его не так поняла.
Блюдо итальянской кухни в приготовлении не сложное, но не каждая хозяйка готова потратить более часа на его готовку. Наташа не помнила, когда делала лазанью в последний раз. Кажется, ни разу после смерти мамы.
Мужчина говорил медленно, тщательно подбирая слова. Порой выстроенные не в том порядке, они усложняли понимание, и девушка мысленно правила его речь.
– Пожалуйста, говорите медленнее, – попросила она. – Не всегда удаётся правильно понять смысл вами сказанного, – внятно выговаривала каждое слово.
Ну ладно, она накормит настырного «шейха». К тому же сытый мужчина всегда настроен благодушно.
– Сегодня у меня суфле из телятины и салат, – снизошла она. – Будете?
– Не откажусь отведать, – довольно сощурился Шамси в предвкушении. Хвали женщину, возноси до небес и добьёшься от неё милостивого снисхождения.
– Можете пройти в большую комнату. Руки вымойте в ванной. Там, – махнула она в сторону коридора, не считая нужным водить гостя за ручку по местам общего пользования. Большой мальчик – не заблудится.
На журнальном столике появились два бокала бордо, салфетки, мясная нарезка, сыр, разогретое суфле, гарнир, салат, конфеты, фрукты.
– У вас уютно, – сказал Шамси, опуская ладони на полированные подлокотники кресла, скользя взором по картинам на стенах, мягкому дивану, дорогой светлой мебели для гостиной. Одну из стен украшал огромный плоский телевизор.
Мужчина помнил, какое неизгладимое впечатление произвело на него устройство в первые минуты знакомства с ним. И лишь благодаря Вэлэри он довольно быстро освоился в мире, полном чудес и диковинок. Три года упорного обучения не прошли даром.
– Я только что поела, поэтому поддержу вас чисто символически, – услышал он голос хозяйки.
Она смотрела, как он открывает бутылку с вином, не спеша перейти к основной теме его визита. Крупный золотой перстень опять привлёк её внимание.
– Господин Лемма…
– Шамси, – напомнил он.
– Шамси, – повторила буднично, будто делала это десятки раз в день, – вы неплохо говорите по-русски.
Наблюдала, как он наполняет бокалы напитком вишнёвого цвета с рубиново-пурпурным отливом.
– Всё же русский язык очень сложный, – качнулся он ей навстречу, подавая бокал. – Изучить его за четыре года и постичь все тонкие смыслы невозможно. Если разговорный он понятен, то ваша письменность… – смаковал вино.
– Ешьте суфле, пока не остыло, – напомнила Наташа. – Если вам удобнее говорить на английском языке, то я поддержу вас.
Отпив из бокала, приятно удивилась интенсивному вкусу вина с ярким ароматом вишни, смородины и манго. Нотки кофе мокко и поджаренного миндаля дали приятное послевкусие.
– Мой английский не лучше русского. Немецкий тоже.
– Вы сказали, что являетесь британским подданным. Но вы ведь не британец, – ела девушка виноград, отщипывая по ягодке, поглядывая за Шамси, умело обращавшегося с вилкой и ножом.
– Абассинец.
На вопросительный взгляд сотрапезницы пояснил:
– Эфиоп.
Наташа с удивлением уставилась на него:
– Мне казалось, что эфиопы совсем другие. Я бы сказала, что вы похожи на араба.
– В моём роду много кровей перемешано. М-м… мне по вкусу предложенное вами блюдо, – прервался он, указывая на суфле. – Порой я не знаю, кем являюсь. Моя бабка была белой хорваткой, мать саксонкой, а мать моего сына гречанка. Кем станет считать себя Наки? Правда, занятно?
– Смешанные браки в наше время не редкость, – вздохнула девушка, приступая к чистке апельсина. Собеседник надёжно женат. И сын имеется. – Значит, вы православный. Чем вы занимаетесь?
– Путешествую, изучаю языки. Ваш мир впечатлил меня своей возможностью быстро перемещаться по странам и континентам.
Ваш мир? – улыбнулась Наташа. Он снова путает понятия.
– Минутку, – торопливо встала, уходя в смежную комнату.
Вернулась с потрёпанной записной книжкой и разбитым мобильным телефоном. Пора переходить к делу.
Положив гаджет перед мужчиной, быстро нашла нужную страничку в книжке:
– Вот здесь… вы написали?
По его молчаливому согласию поняла – он:
– И что это означает? Ваше имя?
– Здесь написано «Если даст Господь». На фарси.
– Вы знаете персидский язык?
– Он довольно лёгкий: ни родов, ни падежей, ни прочего непонятного, – улыбнулся Шамси.
Ему нравилось наблюдать, как женщина неспешно подходит к интересующей их обоих теме. Да и торопить события не хотелось. С сожалением понял, что желает как можно дольше продлить их беседу.
Наслаждался её обществом. Сквозь прикрытые веками глаза наблюдал за ней, её завораживающими движениями, продуманному разговору. Видел в ней Вэлэри. С каждой минутой она всё больше походила на неё.
Глупец, – корил себя. Она и есть – женщина, которая внесла хаос в твои мысли, иссушила душу, ослабила тело. Не от неё ли ты убежал в неизвестность, покинул дом, сына? И что ты получил взамен?
Неизгладимые впечатления? – Да.
Невероятные знания? – Да.
Забыл и забылся? – Нет.
Ты подчинил неугодные мысли рассудку, заглушил беспокойное биение сердца, затоптал истошные стоны души. Рвал, кромсал, убивал…
Ответь, – истязал себя вопросами Шамси, – новая явь заполнила разрастающуюся пустоту в твоей душе? Наполнила жизнь новыми красками после потерянных ощущений от прикосновений, пусть мимолётных, неслышных, к тёплой руке той, от созерцания которой твоё сердце билось учащённо и пронзало желанием плоть?
Сегодняшняя встреча станет последней, – решил он. Так надо. Так будет лучше для женщины и для него.
С ним останутся его воспоминания – разные: давние и новые, блёклые и яркие, горькие и радостные, напоённые иссушающим весенним ветром и влажной прохладой осеннего дождя, с терпким привкусом зелёного кардамона с едва уловимым ароматом медовой пыльцы.
– Вы купили путёвку? – спросил он.
– Какую путёвку? – опешила Наташа от резкой смены темы разговора.
Поймав её полный удивления взор, он уже не отпустил.
– Вы видели, там, – кивнул Шамси на телефон, лежащий на столе. – В августе вы поедете в Баварию. Вы давно хотели туда поехать.
Она наклонила голову к плечу и прислушалась к себе. Что испытывает человек, когда на него воздействуют гипнозом? Оцепенение? Тяжесть тела? Она не ощущала ничего похожего кроме желания понять, кто перед ней: в самом деле тот, кто смог шагнуть сквозь время или сумасшедший, избравший её объектом игр своего воспалённого ума. Если бы он не предоставил доказательства…
– Нет, – затрясла она головой, отказываясь верить в невозможное, не спуская глаз с мужчины. Он издевается над ней?
– Я знаю, что вы обо мне думаете, Наташа. Примите уже истину, – нетерпеливо качнулся в кресле, откинувшись на его спинку. – Разве тех вещей, которые я вам дал, недостаточно, чтобы доказать вам, что я знаю о том, что случится?
– А что случится? – сидела она ни живая, ни мёртвая. Кажется, не дышала.
– Ничего не случится. Вы никуда не поедете. Поеду я. Вы должны отдать мне свою путёвку.
– У меня нет путёвки. Я никуда не собираюсь ехать.
Шамси замолчал, глядя в её побледневшее лицо – не лжёт. Скорее всего, мысль о поездке придёт ей позже. Он должен её опередить. Удовлетворённо вздохнул и расслабился. Его плечи опустились. Пальцы забарабанили по подлокотникам кресла.
– Вот и хорошо. Расскажите мне, куда бы вы пошли за путёвкой, если бы надумали её купить?
– Не знаю, – задумчиво протянула она.
– Но вы же её купили.
– Ну… это могло произойти спонтанно. Увидела рекламу, услышала от кого-нибудь о туре. Да мало ли откуда! Если честно, то у меня отпуск по графику вообще в сентябре.
– Думайте, Наташа, думайте, – нетерпеливо подался вперёд мужчина. – Мне необходимо знать уже сейчас, как всё будет.
– Ничем не могу помочь. Я никогда не ездила в подобные туры. Ждите, когда мне стукнет в голову и тогда…
– Путёвка мне потребна уже сейчас. Не верю, что у вас нет никаких мыслей по этому поводу.
Девушка отрицательно покачала головой и пожала плечами:
– Сожалею… Погодите, Шамси, а что случилось? Почему на телефоне больше нет других фотографий и видеозаписей?
Она ждала ответ, а заморский гость явно не собирался посвящать её в детали.
– Вы сказали, что я дала вам телефон и записную книжку спустя пять лет. Получается, вы меня знаете? Брр, – замотала головой, хватаясь за виски. – Чертовщина какая-то. И после этого, вы хотите, чтобы я продолжила с вами разговор?
Она поднялась и, опустив голову, уставилась на «шейха». Он выглядел нормальным, вёл себя естественно, говорил разумные вещи, глаза не таращил, не заговаривался.
– Вы… кто? – спросила она с опаской. Лёгкие разрывало от нехватки воздуха. – Уйдите, – повысила голос, выдав волнение.
Шамси встал и подошёл к женщине.
Она не отшатнулась от него, не испугалась:
– Если вы сейчас же не уйдёте…
Он не позволил ей договорить. Заговорил тихо, внятно, проговаривая каждое слово:
– Вы поедете в туристическую поездку в августе текущего года. В Ингольштадте на мосту произойдёт авария. Вы очнётесь на берегу реки и выйдете к обозу, следующему в замок Бригах. В скором времени встретите меня. Наслушавшись ваших рассказов о чудесах, творящихся в нынешнем времени, я захочу… эмм… удовлетворить своё любопытство. Так у вас говорят? – подавил он усмешку. – И вот я здесь. Потешив душу, захотел вернуться назад, но понял, что не знаю как. Поэтому я у вас.
– То есть, вы знаете как уйти оттуда и… А почему я осталась там? – не верила своим словам.
Она что, поверила сумасшедшему? Но доказательства перед ней, – обернулась на телефон. Он по-прежнему лежал на столе, как и записная книжка.
– Что… там? – спросила она едва слышно. – Откуда вы… пришли?
– Средневековая Швабия, – усмехнулся он. – 1043 год от Рождества Христова.
– Что? Одиннадцатый век? Вы шутите, – рассмеялась девушка.
Шамси замер. Она смеялась как та, другая: чуть запрокинув голову и прищурив глаза, которые сверкали изумрудами. В этот миг хотелось одного – целовать её, гладить лицо, волосы, упиваться ответными ласками.
Он нахмурился:
– Вернёмся к делу, Наташа.
– Вы бросили жену и сына? Они остались… там? – покрутила она пальцем, изображая воронку.
– Сын остался на вашем попечении, а его мать… Её давно нет в живых.
– На моём попечении, – отрешённо проговорила она. Мысли разбегались во все стороны тараканами. – То есть, вы думаете, что заняв моё место в автобусе, вернётесь в своё время? Вы сказали: будет авария и река. Я вас верно поняла? – не слышала себя. Только стук собственного сердца.
– Об этом рассказали мне вы.
– Угу, я, – в голову ничего путного не шло. Происходящее походило на сон – дурной и беспробудный. – Я не умею плавать, то есть… в бассейне умею, а… Я умерла? – выдохнула потрясённо.
Она читала книги о попаданцах – фэнтези. После смерти их души занимали чужие тела или они сами оказывались в другом времени. Но так происходило по воле писателей и ничего общего с действительностью не имело.
Глава 6
Шамси молчал. Вэлэри делилась с ним своими догадками, выводами, но рассказывать об этом Наташе он не намерен. И так позволил себе сказать много лишнего. У пфальцграфини всегда получалось вытягивать из него то, о чём он делиться с ней не собирался.
– Вы не умрёте. Я сяду на ваше место в автобусе, – вздохнув, повторил он. – Помогите мне найти нужную турфирму. Больше я вас ни о чём не прошу.
– Я поняла… вы хотите узнать название туристической фирмы… сесть в тот автобус, – кажется, её переклинило. – Автобус! – вскрикнула она и бросилась к мобильному телефону.
Шамси вернулся в кресло и налил вина. Залпом осушил бокал. Налил ещё.
– Желаете? – добавил вина в бокал Наташи.
Понимал её состояние. Скоро он уйдёт, пройдёт время и для неё всё встанет на свои места. Она забудет и эту встречу, и то, о чём узнала. Забудет о нём. Она стояла к нему вполоборота, лихорадочно водя пальцем по разбитой поверхности телефона, а он не мог сдержаться, чтобы не смотреть на неё. Ласкал взором, окутывал грешными мыслями, пеленал в запретные желания, попирая границы дозволенного.
Девушка отыскала видеозапись, которую якобы отсылала Татьяне.
– Вот, видите? – показала ему автобус, попавший в кадр, и торжествующе рассмеялась. – Собственный автобус турфирмы с водителем, не арендованный.
Наморщив лоб, Шамси растирал шею сзади, не совсем понимая, что имеет в виду женщина.
Наташа заметила под отвернувшимся краем ворота свитера верхний конец шрама. Мужчина перехватил её озадаченный взор; на щеке дрогнула мышца.
– Мне нечего стыдиться, – сказал он, вздёрнув подбородок. – Подлый наёмный убийца подкрался ко мне со спины и застал врасплох.
– Почему вы не сделаете пластику? – расслабилась девушка. – Это эстетическая хирургия. Вам удалят рубец, и вы сможете носить рубашки с открытым воротом, не заботясь о том, что думают окружающие.
Шамси коротко вздохнул и ткнул пальцем в разбитый дисплей телефона:
– Что вы здесь увидели? Не могу понять, о чём вы говорите.
– На боку автобуса цветная надпись с названием турфирмы. Видите? – приблизила она изображение. – Также можно разобрать часть номера телефона в международном масштабе. Понимаете меня? Уже сейчас можно найти адрес фирмы, утром поехать туда и обо всём узнать на месте, – распирало её от нетерпения.
Наташа взяла с комода ноутбук и, отодвинув тарелки в сторону, водрузила его на журнальный столик.
– Убрать бы лишнее, – заметил Шамси, подвигая к себе бутылку с вином.
Хозяйка в два счёта собрала тарелки и ушла в кухню. Вернулась с подносом. Оставив бокалы и фрукты, унесла ненужное.
– Кажется, я знаю, какие даты отмечены в календаре, – сказала она, вернувшись. – 14 – это день отъезда, а 17 – судя по всему, день трагедии. Вы сказали, что авария произошла в Ингольштадте? Можно сравнить дату с программой экскурсии. Если совпадёт, то…
Её глаза лихорадочно блестели. Она отпила вина из предложенного «шейхом» бокала и забросила в рот несколько ягод винограда.
– У меня столько вопросов к вам, – с вдохновением подключила ноутбук и осуждающе покачала головой. Подсознательно приняв ситуацию, она готова поверить в сказку?
– Давайте сначала посмотрим… что вы там хотели и я уйду. Уже поздно, – глянул он на наручные часы и поправил повернувшийся на большом пальце золотой перстень. – Вам пора отдыхать. На все ваши вопросы я отвечу завтра.
– Я тоже завтра поеду с вами в турагентство. Вам же нужна помощь? – подстраховалась от его возможного отказа. – В видео я проговариваю маршрут. И у нас есть предполагаемая дата отправления, – набирала в строке браузера название турфирмы. – А вот и то, что мы ищем. Ловкость рук и никакой магии, – улыбнулась она довольно, глянув на мужчину.
Подтянула потрёпанный блокнот, оказавшийся под рукой, а Шамси протянул ей необычайно красивую тяжёлую перьевую ручку.
– Ого, – восхитилась девушка, гладя латунный корпус, покрытый глянцевым жемчужным лаком с переливом. Рассматривала золотое перо. – Паркер.
У неё есть ручка этой фирмы – принадлежала отцу. Лежит в ящике стола. Наташа иногда достаёт её, вспоминает…
– Адрес и телефон турфирмы у нас в кармане, – потёрла она глаза, глядя на расползающиеся гусеницами буквы и цифры. – Завтра я…
Выронив ручку, смотрела на неё с недоумением, чувствуя, как обмякло тело и повело в сторону. Облик восточного князя утратил чёткость, поплыл. Померк.
Последнее, что она услышала, были слова – удаляющиеся, затихающие, убаюкивающие:
– Осторожно, Вэлэри, не пораньтесь…
***
Удушливо пахло табаком и розами.
Сладкая нега затопила тело. Ласкающие движения широких ладоней по плечам, спине, бёдрам дарили новые ощущения – головокружительные, губительные. Она не думала, что объятия обнажённого мужчины могут быть такими жаркими, а поцелуи настолько возбуждающими. Не знала, что близость может быть настолько восхитительной.
– Моя королева, – слышался восторженный шёпот у лица. – Моя…
Слова казались правильными, нужными и… долгожданными.
От запаха влажного тела возлюбленного кружилась голова. В низу живота приятно подрагивало. Она целовала упругие мужские губы, тёрлась своей грудью о его грудь. Не стеснялась ни своей наготы, ни бессовестных движений бёдрами. Не гадала о том, как выглядит со стороны, не тревожилась, что делает что-то не так.
Ничего не имело значения – только он и она. Здесь и сейчас.
Она с осторожностью коснулась опухшими от поцелуев губами заросшего мягкой щетиной подбородка, грубого шрама на шее, спустилась к ключице, провела щекой по рельефным мышцам груди с короткими завитками волос. Губы задержались на затвердевшем соске.
Ответный стон мужского удовольствия, его руки с силой прижавшие её к смуглому телу сказали за себя.
Обхватив ногами талию возлюбленного и выпрямившись, девушка упёрлась ягодицами в его восставшую плоть. Ещё немного, ещё чуть-чуть… и всё случится. Впервые. Она хочет узнать, каково это – любить мужчину и быть желанной.
Продолжала покрывать поцелуями влажное, остро пахнувшее сандалом тело. Под губами почувствовался выпуклый рубец короткого шрама. У самого сердца.
– Ножевое ранение? – прошептала она, подняв голову, глядя в чёрные бархатные глаза «шейха». – В сердце?
– У меня нет сердца. Моё сердце в тебе, а твоё в камне, – поправили её наставительно.
– У тебя нет сердца? – улыбаясь, приподнялась Наташа на руках и заглянула в лицо восточного князя.
– Сердце душу бережёт. Ушла душа, вслед за ней ушло и сердце.
На недоуменный взор девушки он рассмеялся. Гортанно, раскатисто. Настолько громко, что заложило уши. Наташа закрыла их ладонями, затрясла головой.
– Прекрати! – крикнула в отчаянии. – Мне страшно!
Но настойчивый звук глубже и глубже проникал в сознание.
Девушка отшатнулась и, потеряв равновесие, скатилась с тела мужчины.
Очнулась от боли в плече… на полу. От пледа, накрывшего с головой, едва не задохнулась. Сбросив его, хватала воздух открытым ртом, медленно приходя в себя. Влажное от пота платье холодило разгорячённое дрожащее тело. Нестерпимо хотелось пить.
Наташа обводила взором залитую мутным светом комнату, морщилась от нарастающего рингтона мобильного телефона. И это был не звук будильника.
Кто звонит в такую рань? – подхватилась она, сосредотачиваясь на часах на стене. Пять утра?
Циферблат расплылся; перед глазами потемнело.
Господи, почему так плохо? – сетовала девушка.
Едва держась на ногах, по стеночке добралась до ванной и включила воду.
Долго сидела под горячим душем. Ловила губами хлёсткие струи воды, смывала липкий пот и воспоминания.
Перед мысленным взором всплыло лицо Шамси, его подкупающая улыбка, проникновенный голос, прыгающие на бумаге буквы, ручка с золотым пером…
Почему она не помнит, как ушёл мужчина? Опьянела? Так и выпила всего ничего. Хороша хозяйка!
Всё же гипноз. И внушение. Поэтому так плохо, – согласилась с собой без возражений и вздохнула раздосадовано.
Сквозь шум воды вновь слышала надоедливый звонок мобильного телефона. Он не давал сосредоточиться на чём-то крайне важном. Раздражал.
Укутавшись в махровый халат и натянув на мокрые волосы капюшон, девушка прихватила с комода телефон и прошла в кухню. Выпитые подряд две чашки компота утолили жажду.
И снова затарабанил телефон! Набатом! Четырнадцать пропущенных звонков. И все от Татьяны.
– Наташа, ну ты даёшь, – услышала она взволнованный голос подруги. – Я уже собралась ехать к тебе. Мадам Грицацуева спрашивала, где ты. Я сказала, что заболела.
Девушка глянула на часы на экране мобильника – скоро обеденный перерыв. Что? Обед?! Душа ушла в пятки.
– Тань, – сипло отозвалась Наташа. – Я…
Ну не говорить же правду, что напилась и проспала на работу, ослепла, потерялась в пространстве и времени. Даже будильник не слышала! А звук у него ещё тот, душераздирающий.
– Я отравилась чем-то. Всю ночь тошнило. Наелась таблеток и уснула мёртвым сном.
Татьяна шумно выдохнула:
– Ну, слава богу, что только траванулась, а не чего похуже. А то я тут успела уже всякого надумать. Почему мучилась? Скорую не могла вызвать?
– Так в инфекционку запрут. Мне это надо, Тань? Отлежусь к завтрашнему дню.
– Ладно, лежи, лечись. После работы забегу к тебе. И позвоню ещё. Грицацуевой что сказать?
– Я сама ей позвоню. Ничего срочного к набору и вёрстке нет. Материал сдавать только в понедельник.
Ведущий редактор издательства была женщиной невысокой и страстной любительницей плотно поесть. Дожив до сорока пяти лет и так не обзаведшись семьёй, всю себя отдавала работе. Но к молодым сотрудницам относилась с пониманием. Прозвище «Мадам Грицацуева» она получила за незлобивость и прилипчивость к каждому мужчине, имевшему неосторожность одарить её хотя бы одним знаком особого внимания.
Договориться с ней о внеплановом дне отдыха с последующей отработкой на дому в выходной, было несложно.
– Что ж ты такое невкусное съела, Наташа? – очевидно морщась, спросила она и, не став выслушивать подробности, пожелала: – Лечись, и чтобы завтра на работу пришла здоровой и румяной.
– Здоровой и румяной, – повторила больная задумчиво, убирая телефон.
Рывком распахнула плотные портьеры.
За окном кружился лёгкий снег. Мороз отступил, но прогнозируемая синоптиками оттепель так и не наступила. На детской площадке детвора увлечённо лепила снежную бабу: большую, кривобокую, некрасивую. Закончат, разобьют, накричатся вдоволь и разойдутся по домам. Так было вчера. Так будет завтра.
Девушка тяжело вздохнула и осмотрела комнату. Что-то не нравилось.
Что? – пробежалась взором по мягкой мебели, горке, комоду, ноутбуку на журнальном столике, фруктам в вазе, полупустой бутылке, бокалам. Она помнила, как Шамси ел суфле, салат. Они пили вино, и он рассказывал ей невероятные вещи. Собирался уйти.
Не понимала, как умудрилась заснуть практически на ходу? Ну не могла она от неполных двух бокалов вина опьянеть настолько, чтобы свалиться в беспамятстве! Не могла не услышать будильник.
Убедившись, что тот прозвонил вовремя, Наташа глянула на часы на стене. Они показывали без трёх минут пять. Кажется, она забыла их завести. Раньше с ней такого не случалось.
Вернулась к бокалам на столе и щёки залила краска стыда.
Опозорилась, – накрыла лицо ладонями. Что о ней подумает Шамси? Он уложил её – бесчувственное бревно! – спать на диван, укрыл пледом и тихо ушёл. А ей снился сон… эротический и до чёртиков приятный.
Перед глазами стремительно раскручивалась лента сновидения – беспокойная и мучительно-сладостная, поразившая голой правдой и незабываемой новизной ощущений. По телу прокатилась волнующая дрожь.
Влюбилась? – часто задышала Наташа. В араба. Стало жарко. И душно. Она нахмурилась, скинула капюшон, взбила спутавшиеся влажные волосы. Взяла бутылку, бокалы и прошла в кухню.
На подоконнике в вазе распустились и поникли тюльпаны; в стеклянной форме остатки подсохшего суфле, салат, заветренная нарезка; в мойке грязные тарелки.
Девушка налила большую кружку компота и подошла к окну, как часто делала, когда пила кофе или курила. Глаза привычно обшарили автомобильную стоянку в поисках серебристого внедорожника. Початая пачка сигарет и серебряная зажигалка отца лежали рядом с вазой. Курить категорически не хотелось. Да и курила она нечасто, под настроение. Вот Татьяна дымила как паровоз.
Наташа машинально убирала стол, мыла посуду, подметала кухню. Восстанавливала в памяти события прошедшего вечера, странный разговор с Шамси. Дивилась, с какой лёгкостью поверила в иномирность мужчины и приняла навязанную им опасную игру.
А почему нельзя поверить в подобное? Всё же сошлось, – оправдывала своё легковерие. Есть дубликаты…
Бросив на край мойки кухонное полотенце, Наташа вернулась в большую комнату. Не найдя мобильника и записной книжки, на всякий случай поискала их в ящике письменного стола в своей комнате.
Забрал, – подсела она к журнальному столику и открыла ноутбук. Шамси забрал все «улики».
Девушка усмехнулась: следовало бы заодно подчистить и её память. Стоп! Она же собиралась пойти с ним утром в турагентство! А «шейх» до сих пор не позвонил.
И не позвонит, – отозвался сердито внутренний голос. Зачем ты ему? Он вытянул из тебя всю информацию. Да и усердствовать особо не пришлось! Сама всё выложила без утайки, как на духу, преподнесла на золотом блюде: на, бери!
Да-а, – растирала она лицо руками. Так и было. Вот гад! А она, глупая, хотела его расспросить обо всём: как он попал сюда, как решил проблемы с паспортом, деньгами, гражданством, языком, как освоился, как жил до перехода… Вопросов была тьма.
Она не удивится, если узнает, что мужчина и к её ненормально крепкому сну приложил руку. Что ему стоило подсыпать в вино снотворное? Зачем? Чтобы не лезла с расспросами, не путалась под ногами, не мешала.
Пф-ф, – выдохнула Наташа. Поверила в чертовщину. Ну не дурища? Или всё же гипноз и внушение?
Мысли путались, сбивались с одной темы на другую, обрывались.
Вертела в руке телефон. Позвонить Шамси и сказать… О чём? Что он не держит данное слово? Так он сказал, что расскажет обо всём завтра. Ну не вышло пойти в турагентство утром. Помешали неотложные дела.
Ещё не вечер, – цеплялась за последнюю надежду, не давая себе расслабиться и, наконец, признать, что в очередной раз столкнулась с намеренным обольщением и обманом.
Не смей звонить первой! Наберись терпения и жди вечера, – сдерживала себя от порыва позвонить или написать сообщение.
Перед глазами свирепой вьюгой заметались чёрные мошки.
Наташа вела обратный счёт от сотни, успокаивала расшалившиеся нервы. Подтянула ноутбук. Страница с найденным вчера туристическим сайтом оказалась открытой, а вот нужный автобусный тур она найти не смогла.
Не знала, зачем тратит время на ставшие бесполезными сведения, но дополнительно выяснила, что турагентство расположено в трёх автобусных остановках от её дома. Вчера она не обратила на это внимания.
Вспомнился рассказ араба о том, как всё будет – её тур по Баварии, смерть…
– Фиг вам, господин Лемма, – прошептала она, открывая Яндекс. Карту Германии.
Отыскав Ингольштадт, убедилась, что через город, и правда, протекает река Дунай, и имеются аж три автомобильных моста. Который из них тот самый?
