Текст книги "Хитросплетения тьмы (СИ)"

Автор книги: Жанна Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

 
Каждый взгляд – бумеранг,
Он вернется, не забудь.
Отразится в глазах
И убьет кого-нибудь.
Каждый взгляд – бумеранг,
Летит куда глаза глядят.
Он вернется назад,
Все к тебе вернется…
 

(С) «Бумеранг» Слот

Таша открыла глаза, вглядываясь в серое сияние раннего утра. С навеса капало – последнее напоминание о прошедшем в ночь дожде. Сырая трава блестела серебром.

Девушка подняла голову, подтягивая к подбородку нагретую изнутри шкуру. Фиро сидел рядом, неподвижный, словно высеченная из камня фигура. Перед ним горел костер, потрескивал, раскусывая сырые, не желающие гореть ветки.

Услышав подле себя сопение и фырканье, принцесса обернулась: огромный виверн лежал на земле, пряча под навес голову, похоже, ночной дождь доконал и его. Протянув руку, девушка коснулась могучей головы зверя. Тот то ли фыркнул, то ли мурлыкнул в ответ – не такой уж и страшный, когда спит.

– Спи, время еще есть, – не поворачивая головы, сказал ей мертвец, – до Сибра осталось немного.

– Жалко тратить время на сон, – шепотом ответила Таша, косясь на спящего виверна, – похоже, он еще не отдохнул как следует. Кстати, как его зовут? – поинтересовалась она.

– Ичир, – ответил Фиро.

– Что значит Ичир?

– На гоблинском наречии это значит «ручей».

– Ручей? – удивилась принцесса, рассматривая огромные когти и массивные челюсти крылатого монстра, – странное имя для такой зверюги.

– Пожалуй, – согласился Фиро, – второго, того, на котором летает Широ, вообще зовут Сишенин – «ландыш». Этих животных разводят гоблины-горцы. Они живут далеко на юго-западе, всего несколько племен – малочисленный и редкий народ, в отличие от их северных и восточных собратьев. Эти гоблины ловят, приручают и разводят вивернов, а потом продают на Север и в Шиммак. Они любят называть этих зверей странными именами, такие у них традиции…

За время разговора остатки сна сняло, как рукой, но свежесть утра не располагала к тому, чтобы вылезти из-под теплой шкуры. Натянув ее на плечи, Таша переползла поближе к Фиро и прижалась к нему, уложив голову ему на колени. Умиротворяющее тепло ожившего огня, чуть заметное движение травы, чуть слышный шелест листьев и река, звучащая неподалеку. И они вдвоем… втроем, если считать спящего Ичира. Мир и покой – долгожданные, абсолютные, Казалось, что жестокое время, наконец, смирилось и утихомирило свой безумный бег. Казалось, что можно сидеть вот так бесконечно долго. Сидеть, и не думать о будущем расставании, о прошлых обещаниях, обязательствах, несделанных делах… Таша закрыла глаза.

– Когда взойдет солнце, мы отправимся в путь, – сказал Фиро, и его рука, все еще холодная, коснулась головы девушки, прошлась по растрепанным волосам.

– Не хочу, чтобы оно поднималось, – честно ответила Таша, вздыхая.

– Если не будет рассвета, все утонет во тьме, а с ней шутки плохи. Она и так рядом, ожидая, когда оступимся, или повернем назад.

Он замолчал, и Таша тоже молчала, путаясь в мыслях, боясь того, что ждет и впереди. «Что будет? Куда мы пойдем? Где окажемся и вернемся ли назад? Встретимся ли снова?» – от этих нестройных, панических мыслей в душу потянулись холодные щупальца отчаяния, которое, словно спрут, окутало, окружило, сжало, не оставляя места покою и надежде.

– Не бойся, – почувствовал страх девушки, успокоил ее Фиро, – не поддавайся страху, если судьба вывела нас на этот путь, значит, нам суждено его пройти…

С первым солнечным лучом они поднялись в воздух и полетели к Темным морям. За спиной остался Алый Лем с его красными крышами и непобедимым благоуханием цветов, которое, казалось, чувствовалось даже на высоте. Под брюхом виверна сгустился лес, и сердце Таши забилось сильнее от воспоминаний о событиях недавнего прошлого. Серым пятном мелькнула Игния, серебристо-серой лентой потянулась река. Все ближе и ближе был Сибр. Все сильнее и сильнее чувствовалось горячее дыхание юга. Все больнее и больнее колола сердце принцессы каленая игла предстоящей разлуки.

Фиро молчал, крепко сжимая повод и пристально глядя вниз. Его лицо хранило выражение сосредоточенной уверенности. Таша, сидящая впереди, этого видеть не могла, но безмолвную непоколебимость мертвеца она чувствовала спиной, и чувство это предавало ей сил.

К вечеру на горизонте поднялся большой город. Синим частоколом поднялись очертания остроконечных башен и дворцов. Город тянулся длинной полосой, насколько хватало глаз, к нему вела широкая дорога, по которой двигались вереницы путников, маленьких, словно блохи. По обеим сторонам торгового пути колыхалась полевая трава, далеко за полем виднелся лес.

Когда городские стены отчетливо выступили навстречу, высокие и неприступные, Фиро направил виверна вниз, подаваясь в сторону от дороги, подальше от бредущих в пыли животных и людей.

Монстр забил крыльями, табаня воздух, чтобы сбавить скорость, и аккуратно сел на землю, по-брюхо скрывшись в траве. Таша нехотя сползла с его спины следом за Фиро, который покинул седло первым.

Поле колыхалось, словно море в ветреную погоду, и жаркий воздух дрожал над ним, шел рябью. Неприкрытое облаками солнце пекло нещадно. Где-то под ногами дребезжали цикады, выводя скрипучие монотонные трели. По левую руку, там, где шла дорога, виднелись только клубы неоседающей пыли, взбитой многочисленными ногами и колесами, расходящейся в стороны с обочин.

– Почему мы остановились в поле? – девушка оглянулась по сторонам, взгляд утопал в изумрудно-золотых волнах высокой, местами посохшей травы.

– Кагира ждет нас тут. Он совсем рядом, я чувствую, – коротко ответил Фиро, внимательно осматриваясь и нюхая терпкий, отдающий медом воздух.

В унисон его словам расступилась в стороны мягкая трава, выпуская на свет огромную темную фигуру. Учитель поднялся с земли, необъятный и мрачный. Его лицо, прячущееся за гривой волос, было смазанным, затененным, и даже могучее южное солнце не могло высветить все его черты.

– Во время, – прошипел он, наклоняя голову в знак приветствия.

Отследив это движение, Фиро напрягся, а присевший на согнутые лапы виверн недовольно заворчал, попятился, настойчиво потянул повод, зажатый в руке мертвеца.

– Идем, – позвал Кагира и, развернувшись, двинулся через травяные космы туда, где, не переставая, шумела дорога. – Идем, время настало.

Таша вздрогнула и сжалась вся, как от удара бичом. Снова расставаться, снова куда-то идти и что-то искать. Что впереди? Неизвестность. Непроглядная тьма, прячущаяся в названии древней и чужой страны, в которую они с Учителем теперь направятся. Не зря эти места назвали темными: здесь даже горячее солнце не в силах справиться с тьмой, даже южное тепло не может сдержать холода, который, минуя разгоряченное тело, лезет в самую душу, сочится в кровь, проникает в мысли, как паук кутает сердце паутиной нетающего льда…

Она посмотрела на Фиро умоляюще и обреченно. «Почему так?» – застыл в глазах немой вопрос.

– Почему так? – повторила едва слышно, вглядываясь в немигающие, полные спокойствия глаза.

– Потому что жизнь требует борьбы. Всегда, – сильные руки сжали плечи принцессы, – борьбы с собой, со своими слабостями и страхами. Ты ведь знаешь это не хуже меня.

– Я знаю, – кивнула Таша, не отводя взгляда.

Фиро молчал, всматривался в лицо девушки пристально и долго, словно пытался запомнить все до мельчайших черт. Наконец, кинув взгляд ей за спину, мертвец произнес:

– Иди. Тебе пора…

Таша прижалась к нему на миг, вытягиваясь вперед и касаясь щекой его щеки.

– Я буду ждать, ты обещал вернуться, – шепнула тихо и отошла.

– Иди, – повторил Фиро, глядя ей в след, – не оборачивайся, просто иди следом за своим Учителем.

Послушно развернувшись, принцесса побрела прочь. Позади хлопнули крылья, и волна взбудораженного воздуха толкнула в спину. Она не обернулась, только скорее поспешила к дороге. И как будто уже было такое: недолгое прощание, поспешный уход и сжавшая сердце тоска. И как будто не было: ведь не было больше страха и неуверенности, не было безнадежной обреченности и безвольности перед судьбой. Она больше не была той слабой, загнанной в угол нерешительной девочкой. Конечно, опасения и тревоги не покинули сердце юной принцессы до конца, но в глубине ее души уже созрела решимость, отчаянная, но не обреченная. «Он вернется, и я вернусь, – мысленно уверила она себя, – так будет, обязательно будет, и я сделаю все возможное для этого»…

* * *

Проникнувшись азартом Ану, Франц последовал его совету и за восемь дней собрал команду из тех, в чьей преданности и силе был уверен, как в самом себе.

Когда сыщик, закончив собственные сборы, вышел в холл Сыскного Дома, его уже ждал Эмбли, за спиной которого выстроились в ряд собранные со всей Ликии «новобранцы». Аро осмотрел прибывших и остался удовлетворен. Большинство из них сыщик знал лично, кого-то понаслышке. Народ перед ним предстал разнообразный: несколько широкоплечих породистых бойцов из тайной дворцовой охраны; пара местных магов-стихийников, чванливых и алчных до денег, но, кстати сказать, весьма умелых. Даже кое-кто из преступников пришел, пытаясь скрыться под видом наемника.

Пока Франц придирчиво изучал свою новую гвардию, в холл явился Ану в сопровождении Фиро. Они шли рядом, и внимательный сыщик заметил, что между некромантом и мертвецом что-то изменилось. Не осталось и следа прежней субординации, теперь они были на равных.

Сыщик не ведал о разговоре, произошедшем между Ану и Фиро при последней встрече. Суть той беседы свелась к одной фразе. «Теперь ты свободен, можешь идти, куда хочешь» – сказал Ану, освобождая своего слугу от остатков силовой связи. Но тот не ушел, ведь цель у некроманта и мертвеца пока что оставалась одна – погоня за Хапа-Таваком…

– Отменных бойцов вы набрали, господин сыщик, – кровожадно улыбнулся Ану, опуская руку на плечо Франца.

– Я надеюсь. От этого выбора зависит успех нашей будущей операции, – вместо приветствия ответил тот и перевел взгляд на мертвеца.

Франц поразился тем изменениям, которые произошли с его бывшим компаньоном. Глаза слуги некроманта сверкали живым, человеческим блеском, в них не осталось и следа былой мути, погасли призрачные огни, таящиеся в глубине зрачков и кожа, как ни странно, сменила привычный серый оттенок. «Он живой, не может быть мертвым…» – мелькнуло в голове сыщика.

– Раз все в сборе, выступаем, – разрушил недоумение Франца некромант, – заодно посмотрите, кого я набрал со своей стороны…

Втроем они вышли во двор, «новобранцы» потянулись следом. На улице уже ждали оседланные сытые лошади. Черный виверн Фиро сидел на земле чуть поодаль. Франц мельком осмотрел магов и бойцов, пришедших с Ану, потом вскочил в седло. Его взгляд невольно возвратился к Сыскному Дому. На сердце было тревожно, и не мудрено, ведь поход предстоял серьезный и опасный, из таких не все возвращаются.

Аро дал шпоры лошади и гнедая бокастая кобыла, зло прижав уши и по-волчьи пригнув к земле голову, потрусила по мощеной плиткой дороге к воротам. Поравнявшись с Ану, восседающим на своей неказистой лошаденке, сыщик перекинулся с тем взглядом. Некромант смотрел обнадеживающе, как обычно улыбаясь и пряча в глубине темных глаз хитрый азарт.

Кобыла Франца раздраженно оскалилась и, потеснив некромантову Джакку крутым боком, куснула ту за шею.

– Норовистая, – усмехнулся Ану, хлестнув лошадь компаньона поводом по морде, – смотрю, вы настроены серьезно, раз уселись на спину твари, которая злее виверна Фиро. Хотите натравить ее на Хапа-Тавака и посмотреть, как она разорвет бедолагу на куски?

– Мне не до шуток, господин Ану, – уклончиво ответил Франц, – дело предстоит серьезное, последний ход той игры, в которую мы с вами ввязались некоторое время назад.

– Последний ли, – задумчиво протянул некромант.

– Я на это искренне надеюсь…

Бок о бок они выехали из ворот Сыскного Дома и направились вниз по одной из ликийских улиц, отороченных узорчатыми решетками дорогих домов с выбивающимися сквозь стальные кружева ветвями жасмина, сирени и роз. Остальные члены отряда, молча, тронулись следом. Поднялся в воздух и Фиро.

Ликия безмолвствовала. Редкие прохожие провожали недоверчивыми взглядами угловатые мрачные фигуры всадников, длинной вереницей растянувшиеся вдоль тротуара. Люди беспокойно всматривались в чистое небо, где, паря над городом, раскинул черные перепончатые крылья взнузданный посеребренной сбруей виверн.

Оказавшись за стеной, охотники выстроились широким клином и пустили коней в галоп. Они двигались на северо-восток. Миновав пригороды, Аро остановил отряд и дал отмашку низкорослому просто одетому магу.

– Начинайте поиск.

Надо сказать, что маг тот сильно отличался от остальных представителей колдовского ремесла. Лошадка под ним была совсем дешевенькая – бородатая и обросшая. Сам человек скорее походил на работягу-фермера, чем на могучего чародея, наверное поэтому щеголеватые колоритные стихийники смотрели на него высокомерно, с насмешливым интересом. Некромант прищурившись оглядел скромного незнакомца и удивленно воскликнул:

– Кого я вижу! Ларри-Добряк, это ты?

– Может, и я, – вкрадчиво протянул в ответ маг, – неужто, я так изменился?

– Еще как, – некромант поравнялся с ним и приветственно протянул руку, – помнится, раньше ты был худее раза в два, и шевелюра твоя плешью не сверкала.

– А мирная жизнь, она такая, – отвечая на рукопожатие, улыбнулся Ларри, – живот растет, волосы выпадают, да мне они и ни к чему – на гребнях и мыле вон какая экономия.

– Значит, осел и корни пустил, – коварно взглянул на собрата по оружию Ану, – а что ж ты в нашей компании забыл, мирный житель?

– Деньги нужны, – зевнул толстяк, – жена с детьми есть хотят, вот и пришлось опять за ремесло браться.

– Ну, берись, берись, – уважительно склонил голову некромант, – покажи, как ты это умеешь.

С этими словами он отъехал в сторону и покрепче сжал повод своей лошади. Ларри тем временем неожиданно резко закину голову к небу и завыл. Голос его, тихий и мягкий до этого, переменился до неузнаваемости, став жутким и надрывным, нечеловеческим.

От неожиданного звука лошади окружающих заржали и бросились врассыпную. Раздались гневные крики и ругань – охотники пытались справиться с перепуганными животными, стегая тех плетками и выворачивая челюсти удилами – все было бесполезно. Одна только Джакка стояла совершенно спокойно, лишь изредка прядая ушами чуть заметно подрагивая потертой шкурой.

– То ли еще будет, – усмехнулся Ану, опираясь на луку седла.

Он огляделся с восхищением – со всех сторон к ним бежали волки. То были мелкие лесные звери, не чета тем, что когда-то в изобилии жили в степях. Правда, перепуганным коням хватило и этого. Большинство охотников спешились, чтобы удержать обезумевших от страха скакунов.

Ларри, тем временем, придирчиво оглядел явившихся хищников, выделив одного из них, подманил к себе. Волк послушно приблизился и встал на задние лапы, уперевшись передними в бок лошади Добряка. Маг кряхтя нагнулся, бесцеремонно ухватив зверя за шкирку, втащил того на спину своему флегматичному коню и, припав к уху волка, что-то настоятельно разъяснил тому. Внимательно выслушав приказ, хищник легко спрыгнул с лошадиной спины и потрусил прочь, остальные волки потянулись за ним.

– Найдет? – поинтересовался Ану, приближаясь к старому знакомцу.

– Обещал, – устало вздохнул Ларри, – не тот волк нынче пошел, и чует хуже и бегает медленнее…

Когда охотники двинулись дальше, Франц поравнялся с Ану и спросил того:

– Так вы знакомы с господином Оришем?

– Кто на юго-востоке не знает Ларри Ориша, Добряка-Ларри? Этот ленивый скромняга – счастливый обладатель редкого дара. Он умеет повелевать живыми тварями, правда пользуется своим умением лишь в случае крайней нужды. Странный человек: вместо славы и богатства он выбрал тихую жизнь сельского животновода.

– На то его воля, – задумчиво произнес Франц, вглядываясь в горизонт, а потом, вспомнив нечто важное, кивнул Ану, призывая отдалиться от остальных, – я тут вспомнил кое-что, хотел поделиться с вами своими мыслями.

– Валяйте, господин сыщик, – пожал плечами Ану, – облаченная в слова мысль полезнее забытой.

– Когда я в последний раз покидал дом своих родителей, моя заботливая матушка положила мне с собой книгу сказок, ту самую, которую читала мне в детстве.

– Как сентиментально, – не удержался от комментария Ану.

– Подождите насмехаться, – краснея и чуть заикаясь, оборвал его Франц, – дело в другом. Прошлой ночью мне не спалось, и я от скуки взялся листать ту книгу. Надо сказать, я нашел там нечто крайне интересное.

– И что же?

– Припоминаете историю о бедняке и святом?

– Я вырос в Апаре, там детям рассказывают совсем иные истории. Так что будет лучше, если вы меня просветите, господин сыщик, – не без интереса заявил некромант, стерев с лица усмешку.

– А я рос в Королевстве, где в моде все эльфийское, и детские сказки не исключение. Так вот, ночью мне на глаза попался текст про Святого с Запада. Притча о том, как бессмертный человек с Запада пришел в Королевство и встретив в лесу бедного юношу, сделал того своим слугой. Он открыл пареньку тайну своего бессмертия и наказал следующее: «Настанет время, и я уйду, а ты будешь ждать моего прихода, чтобы в нужный час открыть мне врата мира ключом всеотпирающим. Присягнешь мне на верность, и получишь силу, равную моей и власть, равную власти Короля». В знак договора святой дал юноше окровавленный белый камень нинквесар и принял с того клятву верности.

– Занятная история, – выжидающе кивнул Ану, – что же было дальше?

– Ничего. В том то и дело, что ничего, – с волнением ответил сыщик, – но суть не в этом. Мое внимание привлекло иное. Камень нинквекар, это полудрагоценный белый опал, который в простонародье называют «кроличьей башкой». А еще, – сыщик не дал некроманту вставить очередную сомнительную реплику, – название истории – «Святой с Запада», я ради интереса перевел его на квэнья, забытый древнеэльфийский, и получилось, вы не поверите…

– Поверю, не томите, – вытягиваясь в седле, насторожился Ану.

– Айре-Дун.

– Айре-Дун, – с сомнением протянул некромант, – дайте угадаю: вы решили, что Айре-Дун, это Ардан из первой легенды, так?

– Я лишь предположил подобное, – тут же подметил сыщик, – может быть, я притянул историю за уши, но согласитесь, было ведь за что тянуть.

– Знаете что, господин сыщик, – внимательно взглянув Францу в глаза, произнес Ану, – если ваше предположение верно, то нам необходимо одно – выяснить имя второго героя сказки – юноши-бедняка. Тогда мы, возможно, узнаем имя нашего доброго господина Хапа-Тавака.

– Я отправлю гонцов в Ликию и снова попрошу помощи у Моруэла, – решил Франц.

– Чем скорее, тем лучше, – согласился Ану. – И молите своего Центру, пусть ниспошлет нам удачу на предстоящей охоте…

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ