Текст книги "Хитросплетения тьмы (СИ)"

Автор книги: Жанна Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– У вас нет трона, – оборвал его пылкую речь Франц, – выходит, дело в том, что вы боитесь за свое место? Ведь Король наверняка разжалует вас, прознав, что вы не в силах справиться с напастью.

– Вы проницательны, – коротко кивнул Ага, – именно поэтому я делаю все возможное и невозможное.

– Смущает одно – вы боретесь с ведьмами, а сами прибегли к весьма сомнительному колдовству…

– Вы о пришествии Золотой Кареты, – понимающе кивнул Ага, – ну, что ж, я поведаю вам и об этом. Увиденное вами – чудо, привидение, дух, назовите как угодно. Одно лишь скажу наверняка – оно нерукотворно и никакая магия здесь не причем.

– Значит, призрак, – Аро смерил собеседника строгим взглядом, – а зачем призраку деньги, извольте спросить?

– Деньги нужны мне – на жалование для солдат и в казну. Город обнищал, но я верю, что настанут лучшие времена, времена без ужаса и террора – тогда я восстановлю славу Игнии и расширю ее границы, превратив из захолустья в процветающую столицу юга… – захлебнувшись пылкой речью, Ага глотнул воздух, выдержав паузу, продолжил, – а то, что нужно призраку, мне неизвестно. Он приходит раз за разом и исчезает. Самое поразительное, что с приходом Золотой Кареты, ведьма отступает и один экипаж, покидающий город, достигает границы леса в целости и сохранности…

Хотя рассказ шерифа пролил некий свет на происходящее, многое так и осталось загадкой. Франц, привыкший находить всему логическое объяснение, полученными ответами остался недоволен. Он простил бы Аге любой фарс, любую ложь и игру, лишь бы призрак был рукотворным, а ведьмы не оказалось бы вообще. Судорожно крутя в голове все услышанное в разговоре, Аро спросил, наконец:

– Почему эта ведьма преследует жителей города? Нет ли в том вашей вины?

Похоже, шериф очень не хотел, чтобы такие слова прозвучали, но, пообещав говорить начистоту, слово свое сдержал:

– Когда я занял пост, мне пришлось уничтожить ведьму, жившую в этом городе. Ее звали Игнетта, и вина ее была стопроцентно доказана: она погубила почти половину жителей, за то, что в голодное время эти несчастные отправились в лес на поиски еды. Лес слыл ее вотчиной, и, похоже остался ею до сих пор…

– Вы уверены, что ведьма из прошлого умерла?

– Мы сожгли ее на Роковом Холме. Ветер в тот день поднялся до урагана, задул костер и свалил столб с телом в реку, по ту сторону холма. Все произошло под конец казни, так что выжить она не могла…

– Говорят, ведьмы живучи, – задумчиво произнес Аро.

– Исключено, – тут же резко оборвал его Ага, а потом, чуть смягчив тон, добавил, – даже если и так, на теле должны остаться ужасные следы, по которым ее было бы легко опознать.

Сыщик кивнул, не найдя, чем возразить. Из-за его спины прозвучал голос мертвеца, который молчал все предыдущее время, внимательно слушая разговор:

– Я чую запах вашей ведьмы в городе, а в день нашей первой встречи, этот запах витал здесь, в кабинете.

– Не может быть, – взволнованно пробормотал Ага, – не может быть такого…

– Я говорю лишь то, что чую, – повторил Фиро, подходя ближе к столу и тем самым заставляя Агу отпрянуть назад, вжавшись хребтом в спинку стула.

– Ко мне многие приходят, каждый горожанин вхож сюда…

– Постарайтесь вспомнить, – настоятельно пожелал Аро.

– В тот день… – задумался Ага, – заходила с жалобой старуха Виллина, трактирщик из «Красного оленя», булочник, башмачник, гончар, сын хозяина гостиницы, служанка из пекарни. Среди них лишь две женщины, да и те невинны как овцы: старуха – божий одуванчик, несмотря на скверность нрава, а девчонка – тихая и приветливая, лицо у нее чистое, в волосы светлые, без намека на рыжину…

– Все равно стоит проверить, – взбодрился Аро, радуясь, что появилась хоть какая-то зацепка, – где она живет?

– В пекарне, что на первом перекрестке после площади…

Посещение пекарни не принесло ничего, кроме досады. Служанки Сары там не оказалось. Никто не знал, куда пропала девушка, кто-то видел, что она отправилась на рынок за травами, но, то было с утра.

– Это не она, – тихо сказал мертвец, отвязывая лошадь от блестящего поручня на крыльце пекарни, – запах совсем другой.

– Остается старуха, – задумался Франц, забираясь в седло и правя обратно в гостиницу, – хотя, что-то подсказывает, что и она не та, кого мы ищем.

– Шериф мог позабыть о ком-то из посетителей, – вглядываясь в серую дымку леса, предположил Фиро.

– Мог, – согласился сыщик, разглядывая закрытые наглухо окна вторых этажей, – но он не производит впечатления человека рассеянного и забывчивого.

Взгляд Франца наткнулся на странный символ, намалеванный краской прямо на стене: цилиндрическое сооружение, похожее на бочку, сложенную из камней, заключенное в звезду и обведенное кругом. Под символом виднелись полустертые эльфийские руны. «Избегай зла» – гласили они, если Франц ничего не напутал с переводом. Остановив лошадь и осмотрев изображение в течении пары минут, сыщик задумчиво произнес, будто разговаривая сам с собой:

– А что мы вообще знаем о ведьмах? Я – только элементарные вещи, почерпнутые из сказок и легенд, то есть, почти ничего, а вы?

– Я не сталкивался с ними, – ответил мертвец, ожидая замешкавшегося сыщика.

Так, ни с чем, они вернулись обратно в гостиницу. Унылое покосившееся здание смотрело неприветливо темными окнами. Из разводных прудов тянуло затхлой грязной водой, где-то на заднем дворе обреченно выла одинокая собака.

В таверне было людно, впрочем, как и до этого. Вынужденным постояльцам гостиницы не хотелось сидеть в своих холодных, сквозящих многочисленными щелями апартаментах. Здесь, внизу, хоть и не чувствовалось обычного для подобных заведений уюта и гостеприимства, зато имелся неплохой грог и вполне приличное жаркое.

Уже на входе Аро уловил напряженный, сосредоточенный взгляд мертвеца. Сыщик проследил этот взгляд и увидел девушку, сидящую за столом в центре помещения. Он вспомнил ее сразу – та самая, что отыскалась в проклятом подземелье, а потом таинственно исчезла из Ликии. Она тоже заметила вошедших и замерла, казалось, даже перестала дышать. Франц еще не успел сделать и шага, а его спутник двинулся вперед и опустился на стул, напротив девушки. Аро поспешно устроился рядом и тихо поинтересовался:

– Надеюсь, вы покинули Ликию по собственной воле?

Девушка медленно кивнула, не глядя на сыщика, ее глаза заворожено рассматривали мертвеца.

– Путешествуете одна? – продолжил расспрос Аро и, видя испуг собеседницы, решил смягчить тон.

– Да, – тихо ответила Таша, и немного успокоилась, увидев, как Фиро чуть заметно кивнул ей – верно, о вмешательстве Кагиры лучше не распространяться.

– Простите, простите! – раздалось рядом, на стол упала огромная тень, – что вы хотели от моей спутницы?

Таша сжала зубы, искренне надеясь, что Эллавия не догадается и в этот раз заявить об их сомнительном родстве, но купчиха оказалась весьма проницательной, и, усевшись подле Таша, мягко поинтересовалась:

– Я вижу, вы знакомы с моей милой соседкой? Мы путешествуем вместе от самого Алого Лема, и, если бы не сие досадное недоразумение, давно бы были в Сибре.

– Вас задержали егеря? – спросил Аро, с долей страха разглядывая огромную купчиху, занявшую практически все пространство напротив него.

– Двое вооруженных мужчин. Но мы не стали возражать. После жуткого зрелища, увиденного ночью, – Эллавия зашептала, словно боясь, что ее услышит кто-то лишний, – перевернутая карета в лесу…

– Ясно, – кивнул Франц.

– Конечно, ясно, – воодушевленно закивала Эллавия, – ясно, как божий день. Это происки ведьмы, и не простой, а очень сильной и могущественной.

– Вы разбираетесь в ведьмах, если так легко определяете степень их мощи? – заявил Аро, едва скрыв сарказм, но, надо отметить, что в его словах крылась значительная доля надежды.

– Это же очевидно, – поджала пухлые губы купчиха, и в голосе ее прозвучала нота обиды, – весь лес ей подчинен. Вы видели жутких тварей, что ползают там? Огромных улиток? А этот мох, черный мох, он есть даже тут, в таверне, поглядите!

Эллавия закатила глаза к потолку, сыщик и Фиро тут же последовали ее примеру. Слабое освещение позволило лишь смутно разглядеть черные клочья, пробившиеся из щелей возле балок.

– Ведьма захватила лес, свела его с ума и натравила на город…

– Откуда у нее такая сила, – усомнился сыщик.

– Вы знаете, что такое ведьма, мой господин? – был ответ. – Ведьма не человек, не зверь и не нежить. Она – сама есть сила, что с родни потоку, только мощь свою она черпает из ярости и обиды, ненависти и мести.

– Насколько мне известно: ведьма – женщина, – заинтересованно продолжил сыщик.

– Чтобы существовать, ей нужна плоть, и лишь женское тело подходит для этого. Ведьм мужчин не бывает, – пояснила Эллавия, довольная, что отыскала такого внимательного слушателя.

– Она телесна – значит, уязвима, значит, ее можно отыскать и обезвредить.

– Не так то это просто, – улыбнулась купчиха, – ведьма все выворачивает наизнанку, все ставит с ног на голову, будет непросто поймать ее даже в небольшой Игнии.

– Посмотрим, – вежливо кивнул Франц, поднимаясь из-за стола, – а вас я настоятельно попрошу, будьте осторожнее и лишний раз не покидайте гостиницу…

* * *

Так прошло несколько дней. Франц и Фиро потратили их на безрезультатные поиски: они еще раз посетили пекарню, чтобы снова убедиться в непричастности служанки Сары к происходящему, на всякий случай встретились и со старухой Виллиной – там их тоже ждало разочарование и порция отборных проклятий вместо приветствия. Однако кое-что интересное эта встреча все же привнесла: как старожил Игнии, Виллина поведала сыщику о старинном гербе, на котором была изображена башня ведьмы, каменная бочка, заключенная в кольцо защитных рун.

Согласно легендам и преданиям герб появился в те времена, когда на одну из дочерей правителя Игнии пало проклятье – дева стала ведьмой. Ее заключили в башню, скрытую чащей леса, а на воротах города повесили защитный герб. К счастью для правителя, детей-наследников и родственников у него имелось в избытке: об этом красноречиво свидетельствовала популярность в здешних местах имен, начинающихся на «Иг». Поэтому про замурованную в башне Игнетту вскоре забыли. Забыли до тех пор, пока она, превратив тюрьму в неприступное убежище, сама не напомнила о своем существовании…

Больше старуха Виллина не смогла вспомнить ничего. Сыщик и мертвец попытались расспросить о башне людей пропавшего осведомителя, но они лишь пожимали плечами – Ага не раз посылал отряды на поиски логова ведьмы, но все было впустую.

Ведьма, в свою очередь, также времени даром не теряла. Обезумевший лес, отравленный смертоносными чарами, изливал свою ярость на Игнию и тех, кому не посчастливилось попасть на потаенную дорогу, ведущую в город.

Из последних объездов егеря шерифа Аги вернулись ни с чем. Только пара разбитых вдребезги карет попалась им на пути. Все это держалось в строжайшей тайне для жителей и вынужденных гостей. Градус страха в их крови и так был слишком высок. Но шила в мешке не утаишь: жуткие твари, порожденные недоброй волей, ринулись на улицы. Как только заходило солнце, из-за стены в город пробирались обезумевшие еноты и лисы. Ероша шерсть и яростно тараща пустые, безвольные глаза, они бросались на редких прохожих. К полуночи в Игнию приходили иные приспешники ведьмы – лисы с человеческими лицами вместо звериных морд. Они бродили вдоль домов, поднимаясь на задние лапы, заглядывали в окна, и, страшно закатывая глаза, сотрясали ночную тьму леденящим душу смехом…

Сразу после приезда егерей, Ага, скрепя сердце, послал за сыщиком. Пусть шерифу и не нравился этот невзрачный и неподобающе требовательный человек, но ситуация вынуждала к сплочению с любым обладающим силой союзником…

Когда Аро в сопровождении мертвеца явился, шериф запер дверь и поведал новости, принесенные последним объездом: егеря обнаружили совсем свежие обломки экипажа, среди которых угадывались останки лошадей и людей, превращенные в кровавое месиво. «Словно кто-то раздавил их огромным пестом в гигантской ступе… Они лежали прямо на краю дороги, и со всего леса к ним сползались белые улитки…» – пересказал Ага слова потрясенного увиденным объездчика.

Несмотря на полученные подробности, яснее ситуация не стала. Франц раздраженно тер пальцами виски: от изначальной цели своих поисков он ушел непозволительно далеко. Золотая Карета оказался просто призраком, и это означало одно – как и сказал мертвец, разбойника, скорее всего, нет в живых, а, значит, погибла надежда отыскать единственного свидетеля знакомого с Хапа-Таваком лично.

Покинув резиденцию Аги, сыщик устало посмотрел на заходящее солнце, тяжелое и алое, утомленно сползающее за неровный лесной частокол.

– Едем в гостиницу, хватит поисков на сегодня, – в его голосе чувствовались ноты разочарования, досады и злобы на самого себя.

Спешившись во дворе под аккомпанимент надрывного собачьего воя, они двинулись по шаткой лестнице на свой этаж, но Франц вдруг остановился на середине пути и сообщил спутнику:

– Вы идите, а я спущусь в таверну, выпью стакан воды…

* * *

Последние красные лучи с трудом пробивались сквозь пыльное маленькое окно. В комнате Таша была одна. Эллавия куда-то пропала, и принцесса не на шутку тревожилась из-за ее продолжительного отсутствия. Четверть часа назад слуги принесли из кладовки деревянную ванну и наполнили ее до краев водой пополам с травяным отваром.

В отсутствие пышнотелой, огромной купчихи, комната показалась Таше просторной. Правда, простор этот сопровождался холодом и темнотой, и вода для помывки успела порядком остыть.

Принцесса стащила платье, подаренное щедрой Эллавией, и, ежась, ступила на невысокую приставную лестницу. Темная вода колыхнулась, дробя расходящимися от центра кольцами отражение бледного девичьего тела. Погрузившись в воду, еще хранящую остатки тепла, Таша поджала колени к груди и замерла, оцепенела.

Она закрыла глаза, отсчитывая время вспять. Раз за разом вспоминая то, что произошло несколько дней назад. Полутемный зал пригостиничной таверны, разводы на лоснящемся, затертом столе, взгляд в упор, стук сердца, одного сердца. Глаза мертвеца, блестящие жизнью, чистые, словно ключевая вода… С того момента они больше не виделись, но сейчас принцесса точно знала, что Фиро рядом, здесь в гостинице…

Мысли в голове бились, как растревоженные мотыльки. Сердце трепетало, а пальцы, намертво вцепившиеся в предплечья, подрагивали. Разве могло все сложиться вот так? Разве могли они снова оказаться так близко? Снова вместе, опять разделенные невидимой, непреодолимой преградой. И преграду нужно было сломать, разрушить любой ценой…

Она встала на ноги, ощущая, как потекли по телу струи ниспадающей воды, и обласкали кожу ледяные пальцы сквозняка. Сердце прыгало так, будто хотело прорваться наружу через горло. От этой бешеной дроби дыхание сбивалось, отчего то и дело приходилось сглатывать предательский ком. Робость и страх исчезли, вместе с привычной осторожностью и неуверенностью. «Что я делаю?!» – пронеслась в голове мысль и тут же исчезла, уступив место взбудораженной нервной пустоте.

Оставив на полу цепочку мокрых следов, девушка дошла от ванны до кровати, подобрала скомканный плащ и накинула его на плечи, плотно сомкнув полы спереди. Капюшон укрыл наполовину вымоченные волосы. Не надев обуви, она бесшумно покинула комнату…

* * *

Сидя внизу, в таверне, и пристально вглядываясь в «стакан воды», а вернее в огромную кружку с дымящимся ароматным грогом, Франц ненароком задумался о том, что раньше, будучи при исполнении, он не позволял себе алкоголь. Однако холод, сковывающий ночью эти места, доконал его, и сыщик, оправдывал свою слабость тем, что кружка грога в данный момент навредит делу меньше, чем внезапная простуда, или какая-нибудь другая хворь.

В таверне было темно. Владельцы экономили на свечах, поэтому кругом царил сумрак, местами пробитый желтыми шариками слабых огоньков. С дровами, похоже, дела тоже обстояли туго. Печи топились еле-еле; и если внизу, рядом с кухней, тепло еще могло скопиться, то на верхних этажах при разговоре изо рта шел пар.

– Дурная погодка, – прозвучало с другого конца стола.

Франц вскинул голову, оторвавшись от мыслей, прищурился, глядя сквозь пламя тощей обтекшей свечи, на нежданного собеседника, а вернее, судя по голосу, собеседницу. Огромный силуэт, занявший все пространство напротив, и тонкий мяукающий голос мог принадлежать лишь Эллавии.

– Ваш грог пахнет розмарином, говорят, это защищает от ведьм, – мягко произнесла она и тут же добавила, спохватившись. – Надеюсь, вас не смутит моя компания?

Франц помотал головой, принюхиваясь к запаху напитка, но так и не смог выделить розмарин из щедрого букета приправ.

– Эта ведьма порядком доконала меня, – произнес он, – я бы с удовольствием опроверг ее существование, будь у меня соответствующие доказательства.

– Боги нимагу! Вы настолько сильно пугает все то, что не подвластно вашей логике? – певуче рассмеялась Эллавия, прикрывая губы неизменным веером.

– Мой метод основан на логике, и испуг тут вовсе не причем, – смущенно и несколько обиженно пояснил Франц.

Будь Эллавия мужчиной, он вел бы себя тверже, и немедленно поставил бы собеседника на место, но культивированный с детства стыд перед собственной неказистой внешностью в разговоре с противоположным полом мешал молодому человеку вести себя уверено, а чувствовать комфортно.

– Для эпохи, когда магию начали изучать в школах, где колдовство стало всего лишь подручным средством разумного человека, а хороший анатомист ценится выше умелого чародея, ваш взгляд на ситуацию вполне объясним. Вы, милейший, сыщик, а значит во всем придерживаетесь логики и здравого смысла, воля случая вам не ведома, так же, как и воля судьбы.

– Я ограничен временем, а значит, не могу себе позволить полагаться на случай.

– Порой, случай решает если не все, то очень многое, – таинственно произнесла Эллавия, порывшись в бархатных складках своей одежды, извлекла оттуда небольшой предмет и положила его перед Францем.

– Что это? – поинтересовался сыщик, с интересом разглядывая золотую кошачью головку, размером с грецкий орех.

– Ведьмы и духи живут в иной реальности, мистической, потусторонней. Люди не способны проникнуть туда, но есть существа, которые могут это делать. Говорят, кошка может заглядывать по ту сторону, а для того, чтобы увидеть злого духа, надо смотреть между кошачьих ушей, – полные пальцы сомкнулись на кошачьей головке и повертели ее перед носом Аро, – это прицел. Поставьте его на арбалет, и тогда сможете поразить ведьму, даже если она попытается затуманить ваш взгляд или отвести глаза… – Эллавия хотела сказать еще что-то, но обернулась на звук шагов.

Мимо стола, за которым происходила беседа, прошла Таша, с головы до ног закутанная в плащ. Она испуганно кивнула Аро и его собеседнице, глубже надвинула капюшон и поспешила к выходу из таверны.

– Дурная погода, милая, – мяукнула ей вслед Эллавия, – в такую погоду особенно хочется тепла…

Ее голос растворился в полумраке. В присутствии этой исполинской женщины Франц чувствовал себя неуютно. Он не смог бы объяснить, что его так беспокоило: то ли ее мерцающее в тусклом свете свечи бархатное платье, сливающееся с темнотой и делающее фигуру своей обладательницы безграничной, то ли слишком высокий тембр, напоминающий крик ночного животного, то ли глаза, темно-зеленые, с крупными, чуть вытянутыми в вертикаль зрачками, то ли странная прическа из двух кичек, укрытых треугольными кожаными чехлами, похожими на кошачьи уши. Аро поймал себя на странной мысли, что днем купчиха выглядела иначе: грузная, тяжелая, с потными потеками на выбеленном рисовой пудрой лице, медленная и неуклюжая. Сейчас она казалась совершенно иной, грациозной и жуткой, словно огромная кошка южных равнин. Ему вспомнились детские книги, привезенные из-за границы отцом. Сказки народов востока и юга, красиво оформленные, с цветными гравюрами и витиеватыми заглавными буквами в начале абзацев. Вспомнилось, как вечерами мать зажигала свечи и читала ему дивные истории о бесстрашных принцах, ужасных чудовищах, джинах и колдунах, о таинственных холь – женщинах-кошках, жрицах богини Холивейры, которая, кажется, являлась мифической женой барса Ханары, того самого, что был в почете у апарцев и других народов юго-восточной стороны…

Собравшись духом и решив, что причиной несвойственного ему суеверного трепета стал грог, Аро поднялся, прощаясь с купчихой вежливым кивком головы:

– Простите, но я вынужден вас покинуть, – произнес он, ощущая прилив уверенности, – завтра у меня много дел. Приятного вечера.

– Сядьте, – тихо сказала Эллавия, и в голосе ее зазвенел металл. – Сядьте, ваше присутствие там… – она многозначительно подняла глаза, – …сейчас будет лишним.

– Простите? – не понял Франц.

– Воля случая, – шепнула Эллавия, загадочно улыбнувшись, – то самое, о чем я вам говорила.

– Не понимаю… – парализованный прямым жгучим взглядом собеседницы, Аро покорно сел обратно на стул и замер, словно мышь, встретившаяся нос к носу с охваченной охотничьим азартом кошкой.

– Боги нимагу, вы слепой? – сердито тряхнула веером Эллавия, – милая девочка, с которой, я, волей доброй судьбы, оказалась в одной компании, только что прошла мимо нас!

– И…что? – Франц оказался в полном замешательстве, еще раз уверившись, что женская логика его рациональному уму неподвластна.

– О, боги! – всплеснула руками купчиха, громко роняя веер на стол, – вы, опытный сыщик, не заметили, как юная дева, совершенно нагая, прошла в полуметре от вас? Вы, правда, не понимаете? – она раздраженно сверкнула глазами, и зрачки ее показались молодому человеку совсем тонкими и длинными, как у хищника.

Щеки Франца зарделись румянцем стыда и досады. Нагая… Девушка действительно, скорее всего, была без одежды, ведь шла она босиком, и плащ ее был слишком плотно запахнут, а он даже не обратил на это внимание. Сыщик чувствовал себя школьником, мальчишкой, которого отчитывает строгая гувернантка. И отчитывает заслуженно: за неподобающую его статусу халатность, невнимательность и тугодумие. «Никогда больше! Никакого грога!» – неубедительно оправдался перед своей совестью Аро. Эллавия же, заметив его смятение, сменила гнев на милость и промурлыкала утешающее:

– Простите мою горячность, милейший друг. Вы, мужчины, порой бываете невнимательны к таким вещам, и в том нет вины. Девочка отправилась на свидание, я думаю, не стоит ей мешать.

– Но чем я мог ей помешать? – окончательно запутавшись, Франц сдался на милость могучей женщины, понимая, что разгадать смысл происходящего он не в силах.

– Если вы отправитесь в свою комнату, то окажитесь там лишним, – пояснила Эллавия без тени сомнения.

Быстро сложив все имеющиеся факты, Франц побледнел и уставился на купчиху в упор. Сыщик смог произнести только одно:

– Фиро?!

– А вы до сих пор не заметили, как ваш спутник и эта девочка смотрят друг на друга? – наклоняясь через стол, прошептала Эллавия, туша мощным дыханием ослабевший огарок свечи. – Я вижу нити, что были натянуты между ними задолго до встречи в этом лихом месте.

– Не может быть. Нет, – категорично мотнул головой Франц, – Мой спутник – мертвец, зомби, нежить.

– Ах, бросьте эти предрассудки, – собеседница одарила сыщика укоризненным взглядом, – вы придираетесь: хороший мальчик, и сразу видно, что из благородной семьи, а недостатки при желании можно найти у каждого.

Франц замолчал. У него больше не нашлось слов. Сказать, что он был поражен, значило не сказать ничего. Отвернувшись от Эллавии, он тупо уставился на кравчего, который, расценив этот взгляд, как призыв, тут же поинтересовался:

– Господин желает еще грога?

– Да, – отрешенно кивнул Франц, – пожалуй. Принесите еще.

Мысли, обычно последовательные и логичные, метались в его мозгу, словно взбеленившиеся зайцы. Пытаясь уловить в этом хаосе хоть крупицу здравого смысла, Аро принялся вспоминать все, что мог, о своем мрачном спутнике, и тут уже не Эллавия, а собственная логика привела сыщика в замешательство. Он вспомнил, как во время их приезда в гостиницу мертвец принюхивался, словно искал кого-то знакомого, и лицо его имело выражение искренней радости и надежды. Как сидел рядом с девушкой за столом, и взгляд его, действительно, казался теплее, чем обычно…

– Неужели, это правда? – обращаясь к купчихе, спросил Франц, но массивная собеседница за время его раздумий успела исчезнуть без следа.

– Ваш грог, – пышногрудая, улыбчивая служанка стукнула по столу полной кружкой.

– Спасибо, – кивнул Франц, тревожно глядя в окно, тьма за которым сгустилась плотной жирной массой.

Вспомнив недавно принятое решение, Аро не стал пить, обхватил кружку ладонью, успокаиваясь от прикосновения к теплому гладкому дереву. Другую руку он сунул в карман, пытаясь отыскать там затерявшиеся монеты, но рука его наткнулась на небольшой гладкий предмет. Франц вынул его – на ладони поблескивала крошечная кошачья голова с хитрым выражением на точеной большеглазой морде. «Воля судьбы, – подумал сыщик, – кажется, я начал понимать, о чем говорила Эллавия».

Он оглянулся по сторонам, как человек, собравшийся сделать нечто постыдное, поспешно окунул палец в кружку с грогом, и вывел на столе подле себя круг со звездой внутри – знак, защищающий от ведьм…