Текст книги "В сетях инстинктов (СИ)"

Автор книги: Жанна Ларионова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– С течением времени мы приспособились к установленному порядку, в котором я по существу вытеснила ее роль жены. Она читала журналы, смотрела телевизор, делала маникюр и новые прически. Она постепенно становилась все более отчужденной от меня. Были периоды, когда мы были в комнате вместе, и она действовала так, как будто она была одна. Я стала невидимой для нее. Она даже не видела меня.

Она перевернулась и вгляделась в лицо Георгия. Она уставилась на него, но ее глаза не вступали в контакт с ним.

– Я никогда не говорила ей, что я чувствовала, – сказала Рита. – Я не могла. Да и как я могла?

Она сделала паузу.

– Я начала шпионить за нею, – сказала она с нахлынувшей легкостью. – Однажды днем, когда она вышла в бассейн, чтобы загорать, и я знала, что она пробудет там некоторое время, я вошла в ее спальню. Я почувствовала волнение, головокружение, словно я оскорбляю границы святилища, ломаю табу. Комната была пышной, как я сейчас понимаю, с мишурой плохого вкуса. Но я была ребенком, и я тогда думала, что это было красивое место. Я просмотрел все ее ящики с одеждой и шкафы, просмотрела ее свернутое нижнее белье, коснулась всего этого. Делая это, я чувствовала странную близость с ней, которая удивила меня, что-то, которое я никогда не испытывала прежде. Это казалось мне странным, даже тогда, будучи подростком, чтобы чувствовать себя ближе к ней, когда я возилась с ее нижним бельем, чувствуя, словно я физически около нее. Я думала, что возможно я найду что-то среди ее безделушек, который объяснил бы ее отношние ко мне.

Она надрачивала взбухший член Георгия, смочив его слюной.

– Я нашла искусственный член на батарейках.

Естественной смазки ей показалось мало и она смазала член Бонго вазелином.

– Какая вещь для ребенка, – сказала она с горькой хрипотой. – Это был реалистичный инструмент, не только, пластмассовая труба, но и анатомически приспособленная, из гибкого латекса телесного цвета. К этому времени я была уже знакома с реальной вещью, и мне потребовался только момент, чтобы понять гротескную иронию в том, что я нашла.

Рита продолжала дрочить Георгию член, глядя ему в глаза.

– Случается, – выдохнул Бонго.

Рита медленно кивала и приподнималась немного на коленях. Мышцы в ее бедрах реагировали на что-то несвязанное с тем, что происходило между ними.

– Однажды ночью мы смотрели телевизор. Программа сдвинулась, она не хотела смотреть, но ее любимое шоу было намечено прямо после нее. Я точно не помню во всех деталях. Так или иначе она решила искупаться и возвратиться через полчаса смотреть шоу. Как только она ушла, он начал трогать меня. Я решила – пора.

Рита сменила позицию и улегшись, стала водить наряженным членом Георгия по своей груди.

– Я позволила ему начать раздевать меня, – продолжала она. – Я закрыла глаза, чтобы не видеть его выражения лица. Но внезапно я услышала быстрые шаги в другой части дома, и именно тогда он кончил.

Рита просунула член Бонго между своих грудей, повозила им туда-сюда, затем снова уселась ему на живот и смочив член слюной, продолжила игры с ним.

– Как вы думаете, как она отреагировала на то, что она увидела? – спросила Рита, глядя на Георгия сверху вниз. Она улыбнулась ему, сардонической и самодразнящей улыбкой. – Как вы думаете?

Это был риторический вопрос. Она не ожидала ответа, и кайфующий Георгий в пелене удовольствия ничего не мог сказать.

– После лежания неподвижно и одышки некоторое время, он наконец отвалился от меня, – продолжала она. – Он надел свои штаны и ушел без слов, не смотря на меня, как всегда. Это вызывало жалость. Его. Мою. Ее. Всех нас. Я пошла в ванную и тщательно вымылась, и затем вернулась в гостиную только, чтобы увидеть, как она будет обращаться с ним.

Рита все более ожесточенно дрочила Георгию член, время от времени смачивая его слюной.

– Она уже сидела на своем обычном кресле, смотря свое телешоу. – Рита наклонилась немного вперед к лицу Георгия. – Просто поедая мороженое, – она прошептала, и Бонго ощутил ее тяжелое от вина дыхание.

Рита распрямилась. Она соскользнула к краю кровати, ногами съехав на пол. Одной рукой работая с членом Бонго, другой она теперь держала его яйца.

– Я как сейчас помню. У нее была большая коробка мороженого, три различных видов. Я был ошеломлена: есть мороженое, после того, что она видела, было ошеломляюще. Она не говорила со мной, когда я вошла и села. Она не смотрела на меня. Я знаю, потому что я никогда не отводила взгляд от нее.

– А твой отец? – спросил Георгий.

Она подняла брови.

– Да, Он возвратился в комнату, также ... принес мороженое. Я не помню скольких видов. Это было просто удивительно. Я имею в виду, это было удивительно для меня. Почему это не было удивительно для них? Отец спросил меня, хочу ли я немного мороженого также. Я просто покачала головой. Удивительно, как я тогда не получила инфаркт.

Георгий смотрел на Риту. Его сердце трепетало так отчаянно, поэтому он не двигался, чтобы Рита на почувствовала его волнение.

– Я никогда не забуду ту ночь, – продолжала Рита. – Я былa оскорблена и напугана. Но я это все пережила. Ваш дух не умирает, таким образом, он может подвергаться пыткам без конца, и вы просто продолжаете идти вперед и вперед.

Рита дрочила Георгию член, стоя на корточках, временами поднося его ко рту и облизывая его, смотря на него и открывая рот, словно говоря в микрофон.

– Как-то я заболела и... ну, в общем, у меня была возможность шпионить за ней способом, невозможным по выходным или после школы. На третий день я увидела, как она пользуется этим членом. У нее был ритуал с ним, который был ... театральным. – Георгий оживился. – Перед зеркалом.

Бонго мог чувствовать, что руки Риты дрожат. Она по инерции игралась с его членом, гладила его яйца, залезала шаловливыми пальчиками ему в попу, массируя простату. Но ее голос стал хриплым, как будто эти слова обжигали ее голосовые связки как реальная и сильная кислота. Строительство мыслей Риты начало его расстраивать. Фрагменты разобранной индивидуальности Риты были как крошечные голые и хромые существа, искаженные, попавшие в его мир из черной как ночь пустоты, сделанной для мести.

– Это было оскорбительно, вы знаете, я думаю, ваша мать любила вас.

Рита повернула голову и посмотрела в окно.

– Даже когда я начала ненавидеть ее за отказ в привязанности – я хотела, чтобы она любила меня несмотря на все, потому что я была ребенком. Я дала себе некоторую презумпцию невиновности; я отчаянно хотела быть ребенком, быть беззаботной, как другие дети. И я хотела, чтобы она сказала мне, что это было в порядке, что я не должна волноваться вообще, что я должна просто выйти и играть. Но она никогда не делала этого.

Она лизнула ему пенис, раздинула Георгию ноги, расположившись между ними на постели на коленях и начала снова упорно дрочить ему член.

– В то же время ... я чувствовала себя защищенной от нее, – Рита облизнула свою левую грудь, массируя указательным пальцем сосок. – Я чувствовала себя ответственной. Я не могла забыть странствующую жизнь, время, которое я провела с матерью в дешевых меблированных комнатах, в общежитиях. Таким образом, я позволяла ему иметь то, что он хотел, чтобы мы не должны были возвращаться к такой жизни снова. И она знала об этом.

Рита встала на колени и продолжая теребить Георгию член, стала другой рукой массировать свою вульву. Затем она облокатилась о тело Бонго, впрочем не отпуская из цепких пальчиков его штуковину.

Георгий был практически недвижим. Неспособный дернуться надежно зафиксированными конечностями, он был чрезвычайно возбужден. Слюна внезапно и необъяснимо прыгнула в его рот в таком удивительном объеме, что его накрашеные губы, немедленно переполнились прозрачной, вязкой жидкостью, вытекавшую на кровать. Но он забыл об этом железистом излиянии. Он видел только Риту как выразительную и летальную красавицу.

– А ты знала, ты бросила меня, – сказала Рита хрипло, одной рукой надрачивая Бонго член, другой массируя левую грудь. – Еще когда я была внутри тебя, ты бросила меня! – прошипела она, обращаясь к Бонго, играясь с его мошонкой. Она глядела ему в глаза. – Даже там ты уже оставила меня!

Рита продолжала исступленно дрочить член Георгия, полностью утратив над собой контроль. Наконец по бедрам Георгия прошли спазмы, возвещающие приближение финала и он застонал:

– Нет! Я больше не выдержу! У-у-о-ох!

Рита увеличила скорость и отвела член Георгия в сторону. Через мгновение мощная струя густой молочно-белой спермы двумя залпами вырвалась из пениса Георгия, забрызгав простыню. Рита с видом победительницы продолжала дрочить Георгию, смотря на него из-под полузакрытых глаз, пока вся порция не оказалась выплеснутой из недр члена Бонго. Тогда она со сладострастным видом поводила членом Георгия в разные стороны, словно джойстиком в компьтерной игре. Убедившись, что выдавливать больше нечего, прыснув, она вытерла заляпанные спермой пальцы о мошонку Георгия.

– Ты не поняла меня, – сказала она ухмыльнувшись. – Я открылась тебе, а ты так и не поняла меня, Елена. Ты не способна понять.

Хлопнув Георгия по ляжке, она вышла из комнаты, оставив его лежать одного, с обконченным сникшим членом.

Бонго лежал на кровати голый, связанный, в темной спальне, освещаемой только слабоватым ночным светильником. Он не знал, который был час: десять вечера? Полночь? Он был ошеломлен и не мог прийти в себя. Он ждал Риту. Где же она? Он хотел продолжения этого вечера. Он хотел понять сущность Риты. Он жаждал этого, пылко хотел знать это. Почему ее так долго нет?

Внезапно сильная рука в медицинской перчатке сжала ему челюсти, а другая ткнула ему в нос обильно намоченную чем-то вату. Жуткая боль наполнила его голову, во рту появился металлический привкус, дикое мычание вырвалось из зажимаемого рта. Из последних сил он закатил глаза и с изумленным ужасом увидел Риту, с респиратором на лице и ее безумный взгляд.

Вся группа согласилась, что ордер на обыск должен быть получен с информированием как можно меньшего количества людей. Сафонову потребовалось пара часов для его получения. В то время как Варламов и сменивший его Девадзе наблюдали за офисом и домом Бонго, Сафонов должен был пройти целое испытание, чтобы найти надлежащего судью для подписания ордера. Он наконец определил его местонахождение в ресторане 'Пабло', где тот устроил торжественный ужин в честь дня рождения своей жены.

Сафонов и судья вышли из ресторанного зала на террассу, где в безлюдном углу, окруженным стеной внутреннего двора, влажность и высокая температура быстро поработали над гладким лбом судьи и его накрахмаленной белой рубашкой. Сафонов еще раньше ввел его в детали расследования, и судья, будучи осторожным и проницательным человеком, задал ряд вопросов после ознакомления с ситуацией, поскольку он не хотел проблем с бойкими адвокатами.

В конечном счете он согласился подписать ордер, используя дипломат Сафонова как подставку.

Сергей, Светлана, Петр и Максим на полицейском микроавтобусе двигались на запад через курортную зону, свет фар встречных автомобилей пронизывали тонкие полосы вечерней влажности, которая висела в воздухе как ленты дыма.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Сергей Светлану.

– Как часть нашего клиента.

– Мы теперь знаем намного больше о Бонго.

– Я думаю, что если мы ничего не найдем на его рабочем месте, это будет противоречить законам логики и разума.

− Гоча сообщил, что за последние сутки с лишним никто из дома не выходил. Шторы на окнах плотно задернуты.

– Разве мы действуем неправильно?

– Нет, все правильно. Просто ты боишься его не поймать.

– Наверное. Вот уже почти десять лет я ловлю преступников. Сперва я консультировалась относительно некоторых случаев, которые не решались, которые беспокоили меня, отвлекали меня, но сейчас это дело почти свело меня с ума. Эта история извела меня. Не могу прекратить думать об этом. Вижу ее во сне, размышляю об этом. Это вывернуло меня наизнанку. Это первое реальное связанное с работой напряжение, которое появилось с тех пор, как я работаю в вашем отделе.

Светлана смотрела из окна в темноту, то вбок, то вперед.

– Работа так или иначе влияет на нашу жизнь, и я научился справляться с ним. Научишься и ты. – что-то посмотрел в своем смартфоне Платов.

Разговор не клеился, микроавтобус выехал на адлеровское направление и они ехали по загородной зоне с плотными лесами, примыкавшими к улицам.

– Определяющим был второй труп, – сказал Сергей. – ну и дальше другие. Теперь их у нас целая коллекция. – он схватился за поручень, так как находившийся за рулем Суржиков резко сбросил скорость. – Они поселяются в нашем мозгу как опухоли, создаются тихо и мягко. Ты знаешь, что они там, но ты пытаешься не думать о них. Если ты думаешь о них, они приходят в твою голову снова, начинают убивать тебя снова.

– Ты пытаешься подготовить меня к чему-то? – Светлана закрыла боковое стекло.

– Тебе не нравится думать о нераскрытых делах – не думай о них, – ответил Сергей, не отвечая на ее вопрос.

– Нам сюда, – сказала Светлана и Максим повернул направо на лесистую улицу, где дома были построены так, что они были окружены плотной стеной соснового подлеска. Единственными видимыми признаками жилья были узкие асфальтированные дорожки, исчезaвшие в густой растительности. Порой свет фар давал жуткие зеленые всплески, отражаясь от низко росшего кустарника, и взору водителя представали жуткие тени.

Максим сильно сбавил скорость и повернул налево в коридор из сосен, кипарисов и кустарников. Он погасил габаритные огни и немедленно повернул направо в улочку, которая вела к жилищу психотерапевта.

Они остановились напротив дома Бонго, таким образом, что они могли наблюдать за входом, не обнаруживая себя. Максим заглушил двигатель.

Вскоре был составлен план. Первыми в дом должны был зайти Сергей, Светлана и Максим. Гоча должен был контролировать террассу, а последним входил эксперт-криминалист, которго в свою очередь, должен был позвать кто-либо из группы.

− Газарова говорит, что неопознанное помещение находится в доме Бонго, на первом этаже, − Возович сняла рубашку и стала надевать на майку бронежилет.

Сергей заметил, что под облегающей майкой не было лифчика. Он равнодушно снял свою верхнюю одежду и тоже стал облачаться в пуленепробиваемую 'начинку'. Полтора года назад, когда Светлану первый раз перевели в их отдел, он предпринял попытку подкатить к Возович в духе модного 'пикаперства'. Попытка закончилась ушибом яичек и расквашенным носом – с боевой подготовкой у Светланы было все в порядке. Больше подобных попыток Платов не предпринимал. Да и он чувствовал, что не слишком отвечает вкусам Светланы.

− У Бонго карабин 'Сайга' и травматический пистолет. – сказал он. – ты говорила, что он целился в тебя в тот раз.

− Вряд ли он будет стрелять, не его психотип, − застегивала пуговицы рубашки Возович. – но надо быть готовыми ко всему.

Наконец они вышли из микроавтобуса. Их шаги хрустели по дорожке из гравия, пока они не собрались непосредственно возле дома Бонго.

– Кто-то там есть, – сказал подошедший Девадзе. Он дежурил в засаде уже несколько часов. От волнения он никак не мог понизить тембр голоса. Вся группа стояла вокруг него, достаточно близко, чтобы чувствовать запах его одеколона. – Дом было полностью темным, но приблизительно час назад я заметил, что тусклый свет мерцает в окне наверху.

Он повернулся и вся группа просмотрели на макушки деревьев, освещаемых слабым светом из окна верхнего этажа.

– Черного хода ни я, ни Варламов не обнаружили. На задней стороне дома обширная террасса, – продолжал Гоча.

– Что относительно света наверху? – спросила Светлана. – Похоже, источник находится в угловой комнате.

– Да, – кивнул Гоча. – Верхний этаж, крайняя комната.

– Что располагается ниже?

– Гостиная наверное. – Девадзе озирался. – Эй, что это, налет? Я думал вы, получили ордер.

– Ордер у нас есть, но мы не ожидаем, что он откроет дверь, – сказал Платов. -Гоча, ты сможешь контролировать террасу?

– Сделаю, шеф.

Из окон дома открывался великолепный вид на лужайку и близлежащую рощу.

– Бонго может легко увидеть, что мы подошли со стороны террасы, – отметила Светлана. Сергей кивнул головой. – Мы втроем войдем первыми, – добавила она. – Если не будет никакого ответа, то мы пройдем вперед к дверям террасы и откроем дверь, чтобы ты мог войти, – сказала она Девадзе. – потом кто-либо из нас позовет тебя, − сказала она Петру.

− А почему не сразу мне входить? – спросил Шаров.

− Потому что стрельба, бег и милицейские спецприемы не твоя специальность, − Сергей поправил угол незаправленной рубашки в брюки. – стой у машины.

Пройдя по заасфальтированной дорожке к дому, и приблизившись к гаражу, они увидели, что кроме 'Дэу', рядом припаркована еще и 'Лянча'.

– Рита Гладышева здесь, – шепнула Светлана. – надо посмотреть, нет ли чего в машине.

Суржиков приблизился к автомобилям и посветил фонариком в окна – пусто. Тем временем Светлана приблизилась к парадной двери. Дверной звонок бездействовал, и Светлана оглянулась на Сергея, который продолжал осматривать машины.

Платов, словно натренированный вор-домушник, за пару минут ловко справился с замками.

– Прошу, – он сделал жест рукой впуская Светлану в дом.

– И под пули тоже даму первую? – криво улыбнулась Светлана.

Пот впитался через ее одежду сразу же, когда они открыли дверь; они почувствовали волны холодного воздуха от мощной системы кондиционирования воздуха, установленной в доме Бонго.

Если бы проникновение активировало систему сигнализации, стоявший неподалеку Шаров готов был предъявить постановление об обыске подъехавшим патрульным. Возович и Платов стояли в холле, позволяя своим глазам и ушам привыкнуть к темноте и тишине в доме. Одновременно они оба вытащили свое табельное оружие.

Светлана увидела вход в столовую и через нее в другую комнату.

Она смотрела на Платова, который кивнул ей, и затем прошла к столовой, по пути окинув взглядом прихожую, прежде чем она продолжала, обойдя стол и стулья в столовой с другой стороны, сделав паузу прежде, чем войти в гостиную. Это была длинная комната, простираясь через большую часть нижнего этажа, по длине схожей с террасой. Она посмотрела на стеклянные двери и увидела, что Суржиков стоял спиной к ним, также вытащив пистолет. Светлана медленно пересекла комнату и приблизилась к дверям. Нащупав замок, повернула его и открыла дверь для Максима. Она видела отблеск его оружия в слабом свете. Тихо позвав его, Возович велела ему ждать в гостиной.

Она вернулась к Платову, который все еще ждал в прихожей.

Длинная лестница вела на второй этаж с любой стороны входа и Платов, показал жестом, что надо идти в этом направлении, до конца этажа, где окно спальни было освещено. Возович кивнула, и они стали подниматься вверх по лестнице. Она чувствовала, что сердце забилось в ее груди, когда они не спеша вошли на этаж.

На этаже не было видно никакого беспорядка. С левой стороны от них, примерно метрах в десяти, дверь была открыта, и лимонный свет выливался в прихожую.

Светлана двинулась в сторону, чтобы позволить Сергею и Максиму получить зайти на этаж и затем показала жестом им, что она пойдет вперед. Они втроем приблизились к открытому дверному проему и ждали, вслушиваясь, пытаясь различить какие-либо звуки. Из приоткрытой двери спальни, были видны окна, которые были видимы всей группе снаружи. С другой стороны короткое откосное крыло стены создавало минихолл перед самой комнатой, открытой на той же самой стороне.

Светлана осторожно переместилась, ступив на дорогой ковер, и фактически ступила через дверной проем спальни в небольшой холл позади откосного крыла стены. Как только она сделала так, ее сердце упало, когда она обоняла запах знакомых духов, которые ощущались и в местах находок других жертв. Но здесь, смешанный с ним, был другой запах также, слабый острый аромат, как будто что-то опалялось. С адреналином, ударявшим кулаком ее нервы как горячее напоминание, она озиралась как и Сергей с Максимом, шедшие за ней.

Пригнувшись, она вышла из-за откосного крыла стены и направила пистолет прямо на кровать. Платов и Суржиков сделали то же самое, с разных сторон подойдя к кровати, держа оружие наготове.

Комната была плохо освещена единственной лампой, которая находилась на письменном столе около кровати. Несколько желтых шарфов были брошены на абажур, один драпированный непосредственно на лампочку, которая создавала запах паленого.

На кровати лежал голый мужчина. Каждая из его рук была накрепко узлом привязана к спинке кровати. Ноги его не были зафиксированы, но были неестественно согнуты. Тело его, спортивное, мускулистое, крепкое, казалось серым в свете лампы. Темные длинные волосы растрепались на его лице, глаза были открыты, а зрачки были такие же широкие, как в последнем случае у Ширяевой. Лицо его было матово-розового цвета, а на губах и подбородке виднелись подтеки слюны, испачкавшие подушку.

– Мертв, – негромко сказал Платов. Он приложил два сложенных пальца к шее покойного. – еще теплый.

– Где она? – еще тише сказала Светлана.

– Думаю, где-то здесь, – тем же тоном отозвался Сергей. Оглянувшись на Суржикова, он сказал:

– Макс, пока побудь здесь, а мы продолжим осмотр дома.

Они вдвоем вышли в коридор, держа оружие наизготовку.

– Она еще может быть в офисе Бонго, – напомнила Светлана.

– Осмотрим пока весь дом до конца, там видно будет, – прошел вперед Сергей.

Они спустились вниз, где наткнулись на широкую закрытую дверь.

– Есть, – выдохнул Платов и без раздумий выстрелил два раза в дверной замок.

Расположившись по обеим сторонам двери и держа наготове свои пистолеты, они распахнули эту преграду. Им в нос ударил запах погреба.

– Кладовая какая-то, – разочарованно сказал Платов, светя фонариком. – ну и где гражданка Гладышева?

– Собаки нет! – громким шепотом воскликнула Светлана. – они же чувствуют мертвецов. Скулила бы где-то, мы бы услышали.

– Значит она в офисе. Никуда не денется, там Гоча контролирует все. Я пока гараж проверю.

Платов направился через террассу к гаражу, а Возович осталась в доме вместе с Суржиковым.

Держа в одной руке пистолет, а в другой руке фонарик, она изучала обстановку в холле, дожидаясь напарника. Обернувшись, она увидела топтавшегося у машины Петра.

Пройдя по коридору налево, Светлана зашла в какой-то предбанничек. Посветив фонариком по стене, она дернула рубильник.

Сработала автоматика и дверь со скрипом закрылась у нее за спиной. Светлана держа оружие наизготовку, осветила помещение.

Да, похоже, это была та комната, в которой Алиса и компания устраивали садо-мазо оргии. Посередине комнаты висел высокий, до потолка занавес, скрывая остальное помещение. Светлана вспомнила видео: да, это было здесь.

Собака появилась неожиданно, словно из воздуха. Выбежав откуда-то сбоку, она в прыжке вцепилась в ногу Светланы.

Острая боль пронзила все тело Возович и она упала, выронив пистолет. Собака кусала, рвала сильными челюстями кожаные брюки, словно вымещая на Светлане отчаяние от потери хозяйна. Возович исступленно била собаку фонариком, пытаясь хоть как-то защититься.

Неожиданно у нее получилось – лабрадор вдруг разжал челюсти и Светлана побежала по коридорчику вперед к открытому окну, пытаясь выскочить на террассу. По дороге она споткнулась о низкий стеклянный столик и кубарем перелетела через него, ударившись спиной о стенку под окном.

Лабрадор был тут как тут: ловко просеменив мимо разбитого стекла, он кинулся на врага, пытаясь добраться до его горла.

Светлана успела вытащить из напоясного кармана электрошокер, тыкала им в собаку, но все без результата: хваленое спецсредство подвело в самый неподходящий момент.

Лабрадор клацал челюстями перед лицом, а Светлана как могла отбивалась, просунув одну руку в пасть собаке. Она упиралась ногами, чтобы встать и пытаться вытолкнуть собаку из окна.

Наконец с силой отолкнувшись, она привстала на ноги, опершись о стенку, с висящим лабрадором на руке и стала выпихивать это рычащий, фыркающий и скрежущий зубами груз вниз на лужайку.

Ей невольно помогло знание анатомии: лабрадор, лежа на подоконнике на спине, но не отпуская руку майора, глупо дрыгал задними лапами.

Светлана схватила что было мочи собаку за яйца и сжала 'достоинство' кобеля.

Раздался дикий, совершенно безумный визг, лабрадор тут же разжал зубы и отчаянно задергался, пытаясь высвободиться, вылезти из капкана в виде сильно ограничивавшей движения оконной рамы.

Воспользовавшись моментом, Светлана изо всех сил толкнула собаку вниз, в вечернюю темноту.

Отдышавшись и выглянув секундой позже в окну, Светлана увидела, как прямо под ней на асфальте метрах в двух от травы лежало распростертое тело лабрадора, из-под которого уже начала вытекать темная лужица. Из-за небольшой высоты собака просто не успела сгруппироваться и упала головой прямо на вделанный в асфальт металлический обрезок водопроводной трубы с краном, к которому летом Бонго присоединял шланг для полива своей окрестной лужайки.

– Света, все в порядке? – раздался откуда-то издалека голос Платова. – ты где?

Возович отползла на корточках от окна, медленно поднялась, держа в руке фонарик. Первым делом она осветила себя: одна штанина была в нескольких местах покорежена, надорвана, надкусана и из разодранных участков сочилась кровь. Правый рукав ее рубашки тоже был разодран и в нескольких местах пропитался кровью.

Светлана, пошатываясь, пошла из коридора вперед, в комнату, держа в одной руке фонарик, а в другой так некстати предавший ее электрошокер.

Ей преградила путь чья-то тень.

Возович посветила на нее фонариком.

Перед ней стояла голая Рита. Изумленное выражение ее лица сменилось гримасой ненависти.

Светлана ошалело улыбнулась.

Гладышева подняла оброненный Возович пистолет и навела ствол на майора.

− Рита, ты и меня хочешь убить? – Светлана держала вымученную улыбку, медленно уходя с линии огня. – как всех остальных?

Раздался выстрел.

Возович упала на спину, острая боль тут же заколола в левой нижней части груди. Цепляясь за занавес, она упала вместе с ним в проем между стеной и секцией. Упавшее покрывало накрыло собой часть комнаты, зацепившись за секцию. Рита на какое-то мгновение замерла, а потом пошла вместе с оружием вперед, к Светлане.

Светлана, несмотря на боль в ребрах, судорожными рывками выпозла из одеяния в виде упавшего занавеса и сжав зубы, уселась за несколько выступавшей вперед нижней частью секции. Были слышны приближающиеся шаги – Риты. Где-то снаружи кричал Платов. А комната была освещена теперь только светом луны.

Что ж, теперь только одна надежда – на шокер. Наконец-то он заработал, увидела Светлана. Так, с другой стороны к ней Рите не подойти – слишком узкий проход. Должна она откинуть покрывало? Должна. Чтобы разглядеть и убить. Откинутое покрывало – это несколько секунд для восприятия новой картинки. Нужно выиграть у нее эти секунды.

Гладышева пошла напролом. Она стала с шумом рвать покрывало на себя и показавшись из проема, встала с пистолетом у секции, вглядываясь в темноту.

Светлана, перед этим ящерицей распластавшись на полу, несмотря на приступ острой боли, ринулась снизу вверх на нее, ткнув элетрошокером во внутреннюю поверхность бедра Риты.

Гладышева упала на пол, выронив оружие.

Несколько секунд они лежали, всматриваясь друг в друга.

− Крови нет... сучка... обманула...– прошипела Рита и привстав на колени, потянулась за лежавшим рядом пистолетом.

Рита уже была готова развернуть оружие к Светлане для решающего выстрела, когда Возович, схватив с пола упавшие с тумбочки ножницы, навалилась на нее всем весом, воткнув со всей силы ей ножницы в солнечное сплетение.

− Прости, − прошептала она.

Взору прибежавшего наконец Платова предстали две женщины, блондинка и шатенка, лежавшие на полу рядом друг с дружкой. Одна была одетая, другая голая. Обе были в крови. Одна была раненая, другая – мертвая. Окончательно свалившийся занавес укрыл их словно снег скошенную траву.

− Держись, я сейчас вызову 'Скорую', − Платов лихорадочно тыкал по клавишам мобильного. – Куда тебя ранило? Говорить можешь?

− Собачку жалко... – пробормотала Светлана, тупо глядя в потолок. – не дрейфь, заживет...