Текст книги "Влюбленная красавица"

Автор книги: Жанна Боуман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 16

– Что нам по-настоящему нужно, – сообщила вдруг Тори, – так это зеркало переднего вида.

– Что? – Дэн, который точно выбрал момент для своего признания, чуть не выехал на встречную полосу.

– У нас, – продолжила Тори, – состоялась профильная помолвка. Ты сделал предложение на скорости в шестьдесят пять миль в час, и все, что я могла видеть, – это очертания твоего подбородка. Теперь ты предлагаешь прямо противоположное, и я по-прежнему не имею возможности видеть, что в твоих глазах. Я уверена, что если бы нам было суждено пожениться немедленно, то пришлось бы учить два наших автомобиля ехать тандемом. Конечно, мы могли бы общаться посредством клаксонов, соорудить нашу особенную систему сигналов. Вроде как – четыре гудка означает, что я опоздаю на ужин, понимаешь?

– Виктория Элизабет Томас, если бы в пределах десяти миль было куда свернуть, я бы остановился и свернул вашу нежную шею.

– Только не на той скорости, с которой ты едешь, – возразила она. – Мое зеркало заднего вида сообщает, что недалеко позади нас едет патрульная машина. Может статься, что тебе придется отдохнуть в полицейском участке, если не сбавишь обороты. Могу я узнать, куда мы едем? – спросила Тори.

– Шоссе на нижнем побережье. Хочу побродить по лесу.

Тори кивнула. Ему была нужна перспектива, а ничто на свете лучше не показывает человеку, насколько он мал и ничтожен, чем гигантские секвойи.

Тори подождала, пока машина пронеслась под мостом, и они оказались на дороге, петлявшей через виноградники и ведущей к побережью.

– Отвечая на этот вопрос, скажу, – начала она, – это очень мило с твоей стороны, что ты заговорил на эту тему. Я пыталась набраться смелости, чтобы предложить то же самое.

– Почему? – выкрикнул Дэн.

– Я слышала, что подвожу тебя, когда ты особенно во мне нуждаешься, так как больше думаю о Терезе, чем о тебе.

– О, черт! – прорычал он в ответ.

– Но что скажешь ты?

– Полагаю, у тебя те же мотивы, что и у меня. Недостаточно долларов и здравого смысла. У меня закончилось и то и другое. Я знаю, ты рассчитывала на то, что Тереза будет работать этим летом. Будучи королевой, она работать не может. И в данный момент я не могу содержать вас обеих…

Они настолько углубились в рощу, что даже не слышали голосов резвящихся в парке детей.

Какое-то время они посидели молча за деревянным столиком; затем Дэн опустил голову и закрыл лицо ладонями.

– Тори, давай посмотрим в лицо фактам. Я расширил свой магазин слишком быстро, и толку от этого получилось слишком мало.

Большая часть оборудования стоит дорого и продается медленно. Я покупаю самое лучшее. Оно уходит, но когда это происходит, мне приходится приобретать замену. Будь я умнее, я бы брал товар на реализацию…

– Нет, – возразила Тори. – Если бы ты не начал дело в точности так, как ты это сделал, на нижнем этаже обосновалась бы другая фирма. Я знаю. У нас достаточный опыт, который убеждает, что тебя быстро бы вытеснили в маленькую лавку канцтоваров в каком-нибудь переулке. Но мне кажется, у тебя есть какой-то план?

– Я могу скооперироваться с кем-нибудь, привлечь капитал со стороны. Ко мне поступали предложения. И я испытывал искушение. Я иду по самому краю обрыва, и этот дурацкий фестиваль вот-вот столкнет меня.

По какой-то причине в сознании Тори всплыл коттедж на Западной Террасе. Клодия должна была знать о действительном финансовом положении Дэна. Ее отец был президентом сети независимых банков.

Тори откинулась назад и посмотрела вверх на крону дерева, под которым они сидели.

– Это дерево выросло без посторонней помощи, – заметила Тори. – Оно росло естественно, спокойно, инстинктивно завися от своего природного источника питания. Конечно, судьба сберегла его от фестиваля, из-за которого в лесу мог бы начаться пожар.

Фестиваль, рассудила она, вынудил прилагать чрезмерные усилия; Дэн перерабатывал, заседая на собраниях комитета, и на работе бывал усталым и недостаточно бдительным.

С моря подул ветер, и на столик посыпались маленькие конусовидные шишки.

– Что же тебя останавливает?

– Пожалуй, я боюсь потерять контроль, утратить целостность моего предприятия.

– Правильный ответ. – Тори встала и начала распаковывать корзинку. – Значит, мы поплывем туда, куда нас увлечет водоворот. – И она выложила неизбежного жареного цыпленка на бумажную тарелку.

– Тор, ты же все понимаешь, ведь правда? Я думаю, что люблю тебя сильнее, чем когда-либо, но я не могу рисковать твоим будущим. Мне нужно ясно видеть путь перед собой, чтобы способствовать твоему благополучию.

– Не знаю, от кого ты услышал эти слова, но сказано неплохо. Вот, поешь картофельного салата и расслабься.

Она прикусила губу, чтобы не добавить: «И передай ей мои поздравления». Она знала, что за всем этим стоит Клодия.

Тори захотелось почувствовать себя абсолютно несчастной, но это было невозможно; ее привычка к счастливому мировосприятию слишком сильно укоренилась в ней. В роще было прохладно и красиво, солнце посылало косые лучи через широкие древесные кроны. Такая изысканная естественная красота; зачем людям, всем Баффам этого мира, надо ее портить?

– Почему ты не ешь, Дэн?

– Я не голоден.

– А я очень даже голодна.

– Как ты можешь хотеть есть? – спросил Дэн. Тори чуть заметно улыбнулась.

– Мне говорили, что я не буду ходить, – тихо ответила она. Немного помолчав, она добавила: – Я отказываюсь принимать на веру вердикты других людей. Я жду, пока не появятся истинные ответы.

Других людей. Глядя на выражение его лица, Тори подумала, что его разум словно компьютер, которому не хватает энергии, чтобы он функционировал быстрее. И все-таки медленно и точно он суммировал данные.

– Тори! – Теперь его лицо осветилось улыбкой.

– Ну, так-то лучше, – заверила она Дэна. – Давай дадим нам шанс. Следующие три недели пройдут как в лихорадке. Я знаю, бывает так, когда кажется, что нам надо встретиться, и мы идем на свидание, хотя ты слишком усталый, чтобы получать от него удовольствие. А я вытаскиваю себя из дому только потому, что чувствую, что обязана тебе.

– Эй, – лицо Дэна теперь прямо-таки сияло, – давай будем считать, что наша помолвка не разорвана, а просто приостановлена.

Он вдруг обнаружил, что проголодался так же сильно, как Тори, а позже что он слишком сильно устал для того, чтобы ехать сразу обратно. Дэн поспал пару часов, и все это время Тори сидела, слушая, как лес поет свою колыбельную, и думала о будущем.

Клодия, чувствуя, будто все на мази и Дэна она гарантированно получит после фестиваля, будет меньше его беспокоить и, может быть, с большей осмотрительностью поведет себя в отношении Терезы.

Дэн проснулся, зевая.

– Я начинаю понимать миссис Креншоу, – сказал он. – Кто-то спросил, не ревнует ли она своего мужа к красивой девушке в его офисе. Она сказала, что нет. Она очень благодарна за то, что эта девушка рядом с ее мужем. Она отличный специалист по лечению язвенной болезни.

Когда они поехали обратно, Дэн с любопытством спросил, почему она разрешила ему спать, когда им надо так много всего обговорить.

– Тебе нужен был сон. Тебе и так приходится слишком много разговаривать. Мы вызовем Джипси из города. Она поймет.

Большая часть поездки домой прошла в такое время, когда водители обычно сомневаются – включать или не включать фары?

Время для разговоров было не подходящее, да и в общем-то что можно было сказать?

Дэн предложил остановиться, чтобы выпить кофе в придорожной закусочной. Они сидели за столиком и молча смотрели друг на друга. Может быть, подумала Тори, ей стоило позволить Дэну просто разорвать помолвку?

Она почувствовала пустоту внутри. Неделя за неделей проходили в ожидании будущего: новый дом, уют и счастье в нем вместе с Дэном. Теперь эта картинка вдруг померкла.

Когда они приехали, Дэн не стал сразу вылезать из машины.

– Тори… – начал он.

– Потом, – перебила она, выскользнула наружу и бросила через плечо: – До скорого.

Следующим утром она сидела в своем офисе, глядя на свою левую руку. Снимать с пальца кольцо, если ее помолвка приостановлена, или нет? Она не стала. Все внимание надо уделять работе, а это невозможно, если любопытные люди закидывают тебя вопросами.

Когда Тори вернулась домой, тетя сообщила, что Тереза, придя из школы, прямиком направилась в свою комнату.

– Если тебе интересно, она плакала.

Когда Тори вошла к ней, Тереза, словно механическая кукла, вышагивала взад и вперед перед высоким зеркалом.

– Клодия – она попросила называть ее Клодия, как будто мы подруги… В общем, она велела мне постоянно следить за походкой, поддерживать королевскую статность. Вот так.

Тори захихикала, и Тереза бросилась к ней на шею.

– Ведь мы обе видели английскую королеву по телевизору. И еще одну на Ривьере. Это были просто приятные женщины и очень естественные; величественные в истинном значении слова. О, проклятая Клодия. – Она плюхнулась в кресло и вытянула ноги.

– Как дела в школе?

– Ужасно. Шесть за и шесть против. Я точно говорю – если бы Мария не подняла руку на Беттили и не влепила ей по щеке, я бы сама заткнула ей рот, выбив передние зубы. А Клодия все приговаривает: «Девочки, девочки, помните, что вы из королевской семьи».

– Когда в следующий раз почувствуешь, что закипаешь, скажи сама себе: «Липучка для мух». И гляди веселей; скоро они успокоятся.

Она надеялась, что так и будет.

– Нэнси Эллиот попросила передать, чтобы ты позвонила и зашла к ней. Она хочет сказать тебе что-то важное. А еще звонила миссис Кантрелл и сказала, что должна с тобой поговорить сегодня.

Тори удивилась: она не могла представить себе, что могло быть нужно Нэнси, но насчет Ловении Кантрелл особых сомнений не было. Сразу после избрания Терезы королевой Тори сказала ей, что вынуждена отказаться от идеи с магазином подарков. Теперь, какие бы доводы ни высказала Ловения, она не могла принять ее предложение. У Тори больше не было права занимать тот угол в магазине Дэна.

– А самое плохое за весь день, – продолжала Тереза, – это то, что тетя Ирма решила устроить в доме косметический ремонт. Только представь, как раз в такое время. И, – она застонала, – ремонтники начинают с моей комнаты. Я просто умру.

Глава 17

– Когда будешь готова, сообщи мне, и я отойду в мир иной вместе с тобой, – сказала Тори в ответ на драматическое заявление Терезы.

Всякий раз, когда тете Ирме нечем было заняться, она принималась за косметический ремонт. А мучительнее всего было осознавать, что Тори сама подбросила ей эту мысль, сказав еще и о том, что ее возможные постояльцы могли бы сами выбрать цвета и декор по вкусу.

– Тори, ну почему вы с Дэном не поженились месяц назад, так что нам было бы хоть где спрятаться? Почему вам сейчас это не сделать?

Тори посмотрела на свою руку, и Тереза посмотрела в том же направлении.

– Ты по-прежнему носишь его кольцо. Тори, а было такое, что ты присматривалась к какому-то дому, а Клодия его купила? Она рассказывала кому-то, что была вынуждена сделать это, дабы уберечь двух милых молодых людей от катастрофической ошибки.

– Я и понятия не имела, что она считает меня милой, – сказала Тори.

– У этого дома, наверное, плохой фундамент или что-то еще, но если это так… ой… – Тереза осеклась. – Так вот что она имела в виду. Ну что ж, я делаю на тебя ставку.

– А что? – спросила Тори, и ее сестра поняла, что ей действительно нужно это знать.

– Скажу позже. Тетя Ирма зовет нас есть.

После обеда Тори отправилась к Нэнси Эллиот, раздумывая, почему Нэнси ей не позвонила.

Пройдя через узкую калитку к старому дому Нэнси, Тори начала разглядывать стоящие повсюду горшки с цветами, поблескивающие после вечернего полива.

– Усаживайся куда-нибудь, – окликнула ее Нэнси из дома. – Я приготовлю что-нибудь выпить.

Тори села в шезлонг, откинулась на спинку и позволила умиротворяющей атмосфере захватить себя.

– Вот, возьми, – сказала появившаяся Нэнси, пододвинула маленький столик со стаканами и села. – Сразу перейду к сути дела, – объявила она. – Сегодня пришел Луи Лоланд, чтобы изменить свое объявление. Он сказал, что утром со своей бригадой начинает делать ремонт в доме твоей тетки. Еще он добавил, что ему очень жаль, что приходится этим заниматься, ведь Терезе, так как она королева, нужен домашний уют в такое-то время. И тогда у меня родилась эгоистичная идея.

– Эгоистичная? У тебя?

– Хмм. Сегодня я бросила работу в «Курьере». Мы с Баффом столкнулись лбами. Я не стала ему уступать, так что он сказал, что газета должна остаться либо без меня, либо без его рекламы. Поскольку я все равно собиралась уйти из газеты в недалеком будущем, то решила воспользоваться моментом.

– Но, Нэнси, другие рекламодатели поддержали бы тебя.

– Знаю. Одни поддерживают, другие хотят выгнать, но ведь страдает газета. В общем, я хочу уехать на Аляску. Я уже давно мечтала туда попасть. Думаю пожить со своим двоюродным братом и его семьей по крайней мере до сентября, но я не могу уехать и оставить дом без присмотра. Тори, не могла бы ты присмотреть за садом, а главное, за собаками? Мне не хочется запирать их на псарне.

Тори улыбнулась:

– Я знаю, что Лови хочет уехать и не может этого сделать, пока учительницы, квартирующие у нее, не переедут в дом тети Ирмы. Это решает проблему. Но я настаиваю на плате.

– Это я должна платить тебе за полив сада и уход за собаками.

В Лейквилле снова должна была появиться своя газета, и, когда она появится, Нэнси будет работать в ней редактором. Город вырос достаточно, чтобы выпускать свою газету и поддерживать ту, которую печатают в столице штата.

Это хорошо. Теперь будут услышаны все Баффы и Креншоу, и население города само сможет решать, кому из них верить.

Тори побывала и у Ловении и, приехав домой, бросилась к Терезе делиться новостями.

Сначала она рассказала ей про дом Нэнси Эллиот, а когда сестра наконец успокоилась, – о новостях от Ловении.

– Я не могу этого понять. Практически никто, кроме Клодии, не знал, что я хочу купить ассортимент магазина подарков, однако какой-то человек не из нашего города приобрел его для меня и предоставляет мне пять лет на то, чтобы расплатиться. Что это за партнер у меня появился, я узнаю, когда приму товар.

И бог ты мой, как это все упростило. Джейни была вполне способна управляться с делами клуба, если тот будет работать в обычном режиме. После фестиваля дела вернутся в нормальное русло, и она, Тори, планирующая в это время уйти с работы, попросит Креншоу пообещать свою должность Джейни.

Теперь, даже если она не может отдать бизнес Дэну или арендовать у него торговую площадь, у нее будет чем заняться и чем зарабатывать на жизнь.

– Кто бы это мог быть? – вслух произнесла она и посмотрела на сестру, когда та заговорила:

– Помнишь, я говорила, что ставлю на тебя? Разве ты не вбивала мне в голову то, что нужно уметь ждать? Мол, жди, пока дела образуются и все выйдет хорошо. Ну вот, разве так и не вышло? Первоклассное жилье и бизнес миссис Кантрелл, и все за один вечер. Знаешь почему?

Тори покачала головой.

– Благодаря тебе и твоей привычке. Эта твоя привычка заразна, и когда люди ее подхватывают, они испытывают желание расплатиться с тобой за нее.

Тори радостно рассмеялась:

– Ужасно жаль, что я не могу побольше общаться с Баффами, правда?

Миссис Ирма Томас, сама того не замечая, тоже приобщилась к этой привычке Тори. Своим подругам она торжественно заявила, что у нее начинается «новый жизненный этап». Вместо школьницы, которая вечно где-то пропадает или сидит за учебниками, и Тори, постоянно занятой Дэном, у нее будет своя компания для общения.

«Кухонные привилегии» уходили вместе с комнатами, которые снимают учительницы. Это означало, что ей главным образом предстояло готовить завтрак, но миссис Томас нашла прекрасную женщину для того, чтобы «заниматься кухней и комнатами». И еще неподалеку было славное маленькое кафе, в котором ее постоялицы могли иной раз обедать.

Поскольку учительницы привыкли к камину миссис Кантрелл в зимнее время, Ирма решила топить свой и заказала дрова. Будет очень уютно сидеть возле него, смотря телевизор в хорошей компании. Зима предстоит особенно приятная, и именно теперь, когда она выполнила свой долг перед братом, проследив, чтобы его дочки выбрали свою дорогу в жизни.

Тори чувствовала, что выпуск Терезы из школы омрачался фестивалем. Подлинное значение этого события потерялось в ее ореоле славы первой красавицы.

– Можно я завтра просплю весь день? – спросила Тереза вечером.

– Да хоть два дня, – согласилась Тори. – Ты это заслужила.

Ей тоже предстояло отдохнуть в ближайший уик-энд – первый за последнее время уик-энд без Дэна. Правда, тут же она подумала и о другой стороне медали.

– По крайней мере, не придется выдерживать град вопросов от тети Ирмы.

Тереза, обдумывая свои планы, задала лишь один вопрос:

– Как у тебя с Дэном?

– Ты слышала выражение «прекращение огня»? Так вот, и у нас что-то типа этого.

– Понимаю. Свидания и заседания комитета не совмещаются. Скорей бы начинались эти «Динамичные дни»; после них мы сможем вернуться к нормальной жизни. Ты, по крайней мере, точно.

В воскресенье Тереза то исчезала из дому, то появлялась вновь, при каждом визите переодеваясь в новую одежду.

– Честное слово, Тор, это просто смешно. Показ мод одной манекенщицей. Я слышала, во время последней войны бытовало такое выражение: «Целесообразна ли эта миссия»? Знаешь, я бы хотела, чтобы кто-нибудь задал такой вопрос Клодии. Мой гардероб изнашивается еще задолго до коронации.

– Разве тебе не доставляет удовольствие такая демонстрация?

– Не уверена. В данный момент я все время думаю о том, как замечательно быть мужчиной. Почему мужчинам не надо переодеваться так часто, чтобы считаться comme il faut?

– Может быть, они слишком заняты оплачиванием счетов своих жен?

Тереза ушла, и Тори, теперь одетая в шорты и свитер, со взъерошенными волосами, рухнула в шезлонг во дворе.

До «Динамичных дней» две недели и четыре дня. Слава богу, у Терезы есть где отдохнуть. И для чего Клодия устроила такое шоу еще до фестиваля?

Думая о Клодии, Тори представляла ее с гигантской ложкой в руках, которой она размешивает людей в горшке и радуется тому, что ручку этой ложки держит только она одна.

К обычным обязанностям официальной компаньонки королевы праздника, как припоминала Тори, относилась забота о нарядах девушек; компаньонка должна была постоянно находиться рядом, но оставаться на заднем плане; также она сопровождала девушек во время поездок в другие города.

Однако у Клодии были идеи помасштабнее. В ближайший вечер намечалась вечеринка для принцесс и членов комитетов, которые должны были быть их кавалерами. Она сказала, что это нужно для того, чтобы девушки познакомились со своими сопровождающими на параде (как будто они не жили все в одном городе).

Конечно, женам приглашенных должен был очень понравиться сад Эймсов. Родители принцесс, по крайней мере некоторые из них, будут с удовольствием рассказывать, что были гостями Клодии Эймс Гарт.

Около калитки показалась тень, и в следующее мгновение в элегантно скроенном костюме сливочного цвета и соломенной шляпе перед Тори предстал Дэн.

– Почему ты не известила меня о том, что переехала? Я тебя еле отыскал. Почему ты не на вечеринке у Клодии?

– Не пригласили, – ответила она.

– Но тебя пригласили. Всех родителей… ну, я имею в виду, что ты легальный опекун избранной королевы, разве нет?

– У-гум-ммм, – согласилась она.

– Так много людей интересовалось тобой, что Клодия обратилась к этому блондинистому Адонису – Грехему, чтобы он привез тебя. Я зажал его в угол и сказал, что если уж кто-то и должен тебя сопровождать, то только я.

– Эй, не садись сюда в этом костюме. У него цвет, как у мороженого. Это что, твоя парадная униформа?

– Я отказываюсь принимать участие в шествии, но такие костюмы носят все местные мужчины из тех, кто состоит в комитетах.

Тори опытным взглядом оценила стоимость костюма.

– Обезьяны на веревочках, – пробормотала она.

– Что ты сказала?

Тори выпрямилась в шезлонге.

– Я сказала, что следующим летом для фестиваля костюмы будут выдавать напрокат. Такая одежда годится только для одного сезона. Подожди, я принесу для этого кресла покрывало.

Дэн плюхнулся в кресло так, словно ему подрубили ноги, а затем снова привстал:

– Ты разве не собираешься принарядиться?

– Я никуда не иду. И не потому, что меня не пригласили, а меня действительно никто не приглашал, а потому, что мне очень не нравится то, как устроен этот фестиваль.

Дэн на секунду задумался об этих словах.

– Выражаясь просто и ясно, – расшифровал он, – ты, благодаря своей должности, знаешь финансовый статус вовлеченных в него людей. Тебе известна цена участия для каждого человека, и ты либо не можешь, либо не хочешь увидеть выгоду от этого мероприятия.

– Как я знаю, то, что могло стать веселым фестивалем, который порадовал бы и наших жителей, и приезжих, стремительно превращается в дорогостоящий фарс, поскольку заправилы по-обезьяньи подражают большим городам и знаменитым фестивалям континента.

– Не спорю Ты права на все сто. Ох, как хорошо тут у тебя! Ты же знаешь, Тори, всегда, когда дела мои плохи, только ты мне можешь помочь.

Она подождала секунду и повторила его слова:

– Я могу помочь. Ну что ж, малыш, – она встала, – на этот раз сам перевязывай свою коленку. Мама не станет ее целовать, чтобы перестало болеть. Спокойной ночи.