Текст книги "Made in France"

Автор книги: Жан-Марсель Эрр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Вывод: люди отворачиваются от тематики зомби в кино не потому, что им противно, а потому, что чуют в ней слишком глубокую метафизику.

Хотя так сразу и не скажешь.

Комментарии

Комментарий № 1 – Диджей Барон

слыш др Зет я от тя тащусь тока кончай курить траву када постишь

Комментарий № 2 – Godzilla34

Я прекрасно знал одного зомби, который вел у нас в выпускном классе математику. С тех пор прошло сорок лет, но я все еще просыпаюсь в холодном поту, если он мне приснится.

Комментарий № 3 – Жоржетта-в-любви

Бывшая цветущая девушка ищет увлеченного садовода, желающего возродить к жизни дремлющую под паром почву. (За неимением такового – пришлите рецепт сливового торта по-норвежски.)

Комментарий № 4 – Диджей Барон

слыш бапка шли фотку я от тя чесно прусь

Комментарий № 3 – Ванина

Ку-ку, я есть подружка от Саманты, иметь 20 лет, и я очень-очень грустить, кап-кап. Приходи мне утешать номер 0800696969 (69,69 евро/мин.).

Рекламная пауза

Цель: поддержка издательского сектора в период кризиса.

Благодарим за понимание.

Мадам, месье!

У вас все болит? Люди говорят с вами, повышая голос? Раньше все было намного лучше, не так ли? Что ж, к чему отрицать очевидное: вы постарели. И это, увы, необратимо. Но не спешите впадать в панику! У нас есть для вас чудо-средство (потому что старики – наши друзья).

Легкое, простое в применении, удобной формы, оно станет вашим постоянным надежным спутником. Препарат выпускается в цветовой гамме трех оттенков: темно-синего, иссиня-черного и черного с синевой. Его строгая и элегантная эстетика наверняка вызовет завистливые взгляды ваших родных и близких. Предлагаются три вида упаковки – по цене 92, 133 и 428 евро – на любой кошелек.

Транкилизак-500

Разработка лаборатории "Кыскысстикс"

Принимать по утрам, измельчив и смешав с овощным пюре.

С нашим чудо-препаратом вы будете уверенно смотреть в будущее.

Он покончит с вашими заботами.

Он с корнем выполет все ваши нейроны.

Подумайте, как это просто. Подумайте о транки-лизаке.

И больше не думайте.

3
"Требуется катастрофа"
(Ришар Бальдуччи, 1983)

Четверг 22 апреля, 10.00 – «Приют Святого Луки»

Феликс шел обсаженной хризантемами аллеей, что связывала "Приют Святого Луки" с городским кладбищем. Он никогда раньше здесь не был, но узнавал буквально все. Свежеотремонтированное в 1932 году главное здание; парк, поросший вековым чертополохом; старичков, трюхающих по дорожкам, поднимая пыль домашними тапочками. Эмиль все описал точно. У Феликса было странное ощущение, что он передвигается внутри киноэкрана.

По пути он исподтишка вглядывался в лица пациентов, стараясь держаться от них на некотором отдалении – еще вцепятся в горло, как в "Холокосте зомби". Супруги Дефланель, Сюзанна Борниоль, Фердинан Бик – все персонажи сценария обитали здесь. Актеры, да, но настолько безвестные, что даже Феликс никогда не слыхал их имен. Ему все еще не верилось, что в одном из коридоров он столкнется с кем-нибудь из них. Лишь когда на него откуда ни возьмись налетел буйнопомешанный в сутане и начал, брызжа слюной, что-то кричать и потрясать распятием, Феликс признал, что аббат Сен-Фре – не выдумка, а реальность.

В холле мужчина в белом халате о чем-то весело болтал с дежурной, полулежа на ее столе. Заметив Феликса, отиравшего святые плевки аббата, он принял более достойную позу, огладил седые усы и двинулся ему навстречу, протягивая руку для пожатия:

– Добрый день! Я – профессор Шлокофф – счастливый руководитель этого чудесного заведения. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Меня зовут Феликс Зак.

– Ах вот как? – удивился профессор и подозрительно взглянул на Феликса.

– Инспектор Галашю просил меня заехать… – растерялся Феликс. – Мы должны здесь встретиться…

– Инспектор? – Профессор недовольно поджал губы. В его устах слово "инспектор" звучало как название болезни, передающейся половым путем.

– Это я нашел сценарий Эмиля, – выдавил из себя Феликс.

– Эмиля? Ах да, понимаю. – Профессор испустил вздох. – Вы давно обращались к врачу?

– Я? Д-давно… – пробормотал Феликс. – Но при чем тут?..

– У вас есть прививка от столбняка?

– Я…

– Вы много пьете?

– Вы…

– Посмотрите мне в глаза! О чем этот ваш сценарий?

– Как о чем? Об исчезновениях в "Приюте Святого Луки"!

В этот миг в холле раздался глуховатый голос:

– Месье Бик! Оставьте, пожалуйста, молодого человека в покое! Как я понимаю, вы опять выдавали себя за меня?

– Месье Бик? – ошеломленно переспросил Феликс. – Фердинан Бик?

– Он самый! – Фердинан гордо выпятил грудь. Он не привык, чтобы его узнавали люди моложе восьмидесяти лет. – Похоже, вы, дружище, настоящий знаток кино. Случайно, не смотрели вчера по кабельному "Эмманюэль и последние каннибалы"? Я играю там индейца из Амазонии, который нападает на героиню в лесу Фонтенбло, чтобы пожрать ее внутренности и…

– Приношу свои извинения за то, что вынужден прервать вашу содержательную беседу о шедеврах седьмого искусства, – произнес профессор Шло-кофф, – но у нас с месье Заком срочное дело.

– Это возмутительно! – негодующе отозвался Фердинан. – Молодой человек – подлинный ценитель кино, и он заслуживает, чтобы…

– Ступайте возмущаться в парк! Мы торопимся.

– Вот ведь не повезло! – сокрушенно проворчал Фердинан, глядя в удаляющиеся спины профессора и Феликса. – В кои-то веки познакомишься с истинным эстетом…

– Простите, пожалуйста, милейшего месье Бика, – сказал профессор Шлокофф, направляясь к центральной лестнице. – Старый – что малый, а уж старые актеры…

– Да я не в обиде! – отмахнулся Феликс. – Я очень рад, что мы с ним встретились. Потом постараюсь взять у него интервью для моего блога.

– А я пожелаю вам удачи. Но сейчас прошу ко мне в кабинет. Галашю уже там. Оба.

Профессор усадил Феликса между Виржилем и чучелом гиены. Эрнест Галашю, погруженный в изучение бумаг, даже не поднял голову при их появлении. Шлокофф принялся рыться в ящиках стола. Виржиль поглаживал чучело лисицы и чуть слышно приговаривал: «У-тю-тю-тю-тю». Все молчали. Феликс рассматривал заполонивших помещение мертвых животных. Хищно оскаленные пасти, пустой взгляд стеклянных глаз. Дремавшие в нем страхи снова пробудились.

– У вас прекрасная коллекция, профессор, – преодолевая робость, проговорил он.

– Таксидермия – мое старое увлечение. Оно помогает мне расслабиться. Особенно сейчас, когда "Приют" переживает тяжелые времена…

– Я всегда восхищался искусством таксидермии, – продолжил Феликс, косясь на Виржиля, который увлеченно имитировал половой акт между енотом-полоскуном и карликовой козой. – Оно словно бы заставляет время остановиться, дарит животным бессмертие.

– Вы боитесь старости? – спросил профессор. – Тогда поищите себе хорошего мастера. Что с людьми, что с животными – приемы одни и те же.

– Я об этом подумаю, – пообещал Феликс, решив про себя, что Шлокофф, вероятно, шутит. – Во всяком случае, это прекрасная работа, – добавил он, указывая на дергавшегося в руках Виржиля енота-полоскуна. – Даже с близкого расстояния невозможно догадаться, что он неживой.

– Как? – воскликнул Виржиль.

Все обернулись на вскрик. Виржиль озадаченно смотрел на енота. И вдруг захлюпал носом:

– Он что, правда умер?

Феликс и профессор бросились утешать Виржиля, и тут Галашю наконец поднял голову от бумаг:

– Месье Зак! Вы меня убедили. Я верю, что вы не имеете к исчезновениям из "Приюта" никакого отношения.

– Я счастлив! – обрадовался Феликс. Раз в жизни ему удалось хоть кого-то хоть в чем-то убедить.

– Надеюсь, вы не держите на меня зла за эпизод в холодильнике. Я пошел на это ради сына. Профессиональные навыки лучше всего усваиваются, если им обучать в игровой форме.

– Уся-пуся! – Сын инспектора, вновь обретя безмятежность, ласково разговаривал со скунсом.

– Понятно… – протянул Феликс, которому еще не приходилось выступать в роли игрушки.

– Месье Зак! – Голос инспектора звучал сурово. – Не стану ходить вокруг да около. Мы топчемся на месте. Дело крайне сложное, и нам понадобится ваша помощь.

– В качестве сыщика?

– В качестве киномана.

– Вы полагаете, что исчезновения связаны с кино?

– Я не полагаю. Я в этом уверен.

– Откуда эта уверенность?

– Оттуда, что никто никуда не исчезал.

– Как? – ахнул Феликс в один голос с г-ном Юбером С. из Кнокке-ле-Зут, не ожидавшим, что очередной резкий поворот сюжета произойдет так скоро.

А в это время по ту сторону двери…

Пока мужчины совещались в кабинете, в коридоре творилось чудо. Чудо заключалось в торжестве духа над телом. Фердинан Бик, презрев бедренный артроз, хронический радикулит и двойную грыжу, стоял, перегнувшись пополам, возле двери и подглядывал в замочную скважину.

– Получен приказ от Бессмертного! – шепотом сказал Фердинан Сюзанне Борниоль и Одетте Флонфлон. – Максимальная бдительность!

– Бессмертный обеспокоен? – спросила Сюзанна.

– Нет, спасибо, я уже поел, – ответил Фердинан.

– Ты что, забыл включить слуховой аппарат? – толкнула его Одетта.

– Говорю вам, девчонки, не хочу я есть. Не мешайте слушать.

Зачем, интересно знать, заявился сюда этот так называемый Феликс Зак? Молодой нахал, одетый шутом гороховым! Эта загадка мобилизовала штурмовой отряд "Воинственных ветеранов". Фердинан еще в холле проверил парнишку, так сказать, на вшивость, прикинувшись перед ним профессором Шлокоффом. Правда, ему не дали доиграть сцену до конца, но, насколько он мог судить, выглядел Феликс вполне безобидно. Если бы только он не упомянул сценарий…

Сценарий об исчезновениях. Сценарий Эмиля.

Вот что было интересно!

– Интересно! – пророкотал профессор Шлокофф, обнаружив у себя под дверью элитное подразделение ВВ. Он так резко распахнул ее, что Фердинан рухнул на директорские мокасины с кисточками на шнурках, издав при этом звук крошащихся сухарей. Бесстрашная Одетта мгновенно переключилась на выполнение операции экстренного спасения товарища. Нацепив на лицо гримасу старческого слабоумия, она радостно завопила: "С Рождеством тебя, папочка!" Сюзанна изображала артистический восторг, восхищенно замерев перед канареечно-желтой акварелью, украшавшей стену коридора. Фердинан застонал и сообщил, что его прострелило. И он не притворялся.

А в это время по ту сторону двери…

Пока профессор Шлокофф наводил порядок на дверном коврике, инспектор Галашю наслаждался эффектом, произведенным его последней репликой: "Оттуда, что никто никуда не исчезал". Эта чеканная формулировка быстро приведет всех их в чувство, не без гордости думал он.

Профессор вернулся на свое место за столом и, маскируя нервозность, принялся потрошить мышь-песчанку. Виржиль испытывал на прочность голову антилопы гну, уткнувшись носом ей в шею и настойчиво что-то внушая. Феликс пребывал в растерянности.

– Как это так, никто не исчезал? – спросил он.

Галашю откинулся на стуле с видом человека, который не нуждается в доказательстве своих слов:

– Пусть профессор вам все объяснит.

Шлокофф отбросил в сторону пришедшую в негодность песчанку, прочистил горло и заговорил:

– Обнаружив первое тело, мы решили, что надо любой ценой избежать всеобщей паники. По совету инспектора Галашю мы пустили слух об "исчезновении" пациента, намекнув, таким образом, что он мог от нас попросту сбежать. Но проблема заключается в том, что на сегодняшний день у нас имеется уже четыре "исчезновения"! И контингент начинает подозревать, что мы от него что-то скрываем.

– Вы нашли четыре трупа? – уточнил Феликс.

– Полетта Дютийоль, Симона и Эме Фрикотен, Маринетта Шамину. Все четверо скончались в своей постели, ночью, во сне, от сердечного приступа.

– То есть умерли естественной смертью?

– Остановку сердца легко спровоцировать введением повышенной дозы седативного препарата, – сообщил Шлокофф. – Кстати, именно к такому выводу привели результаты вскрытия.

– Следовательно, перед нами – настоящие убийства, – вступил Галашю. – Мы предполагаем, что убийца является к жертве под видом медбрата и делает смертельную инъекцию. Поэтому отсутствуют следы борьбы.

– Но это чудовищно!

– Вы еще самого страшного не знаете, – подхватил профессор.

– Чего? – Феликс и без того был напуган.

– Мы имеем дело с законченным психопатом, – продолжал профессор. – Убийца мнит себя режиссером. Все жертвы были одеты в сценические костюмы и загримированы. Им были приданы особые позы.

– Он явно не торопится, – добавил Галашю. – Развлекается в свое удовольствие.

– Чем развлекается? – не понял Феликс.

– Тем, что воссоздает сцены из фильмов.

*

Полетта Дютийоль лежала в кровати. Лицо напудрено, на губах – ярко-красная помада, на левой щеке – нарисованная родинка. На ней было белое платье и белокурый парик. На противоположной стене – афиша фильма «Зуд седьмого года» с блистательной Мэрилин Монро. Включенный видеомагнитофон без конца крутил закольцованную пленку со знаменитой сценой, в которой Мэрилин стоит на вентиляционной решетке метро и ветер снизу раздувает ее платье.

Полетта казалась спящей. На правой руке у нее виднелся след укола.

*

Профессор описал потрясенному Феликсу каждую из зловещих мизансцен. Когда он закончил, слово опять взял Галашю:

– Месье Зак! Мы полагаем, что такой просвещенный знаток кино, как вы, мог бы посмотреть на это дело под новым углом. Вы способны заметить детали, ускользнувшие от нашего внимания. Обнаружить связь между фильмами, кадры из которых воспроизводил преступник. Разгадать его логику.

– Мне надо подумать, – ответил Феликс.

– Думайте сколько влезет. И делитесь с нами своими гипотезами. Теперь еще одно. Мы должны изучить окружение Эмиля. Вы встречали у него кого-нибудь? Знаете, с кем он поддерживал отношения?

– Я никого у него не видел, – помотал головой Феликс. – Эмиль говорил, что у него нет ни родных, ни друзей. Судя по всему, он много лет жил затворником.

– Много лет? – удивился Шлокофф. – Он что же, скрыл от вас, что некоторое время назад находился в нашем заведении?

– Где? В "Приюте Святого Луки"? – поразился Феликс.

– Он провел у нас пять лет, – подтвердил Шлокофф.

– Вот так новость!

– Он покинул нас четыре месяца назад. Ушел, никого не предупредив.

– Четыре месяца?

– Да. Как раз после двойного убийства Фрикотенов.

*

Симона и Эме Фрикотен лежали в обнимку на кровати. Он – в длинном пальто и светлой шляпе с черной лентой, она – в клетчатом пальто и берете. На противоположной стене – афиша фильма «Набережная туманов», на которой Жан Габен и Мишель Морган не отрываясь смотрят друг на друга. Видеомагнитофон прокручивал знаменитую сцену из фильма, в которой Габен своим незабываемым голосом говорит героине: «А знаешь, у тебя красивые глаза».

Симона и Эме лежали с закрытыми глазами, спокойные и безмятежные. У каждого на правой руке – след укола.

*

– Так вы думаете, что убийца – Эмиль? – спросил Феликс.

– Он многое знал, и это подтверждает сценарий, – ответил Галашю. – Допустим, он и в самом деле предсказал исчезновение Маринетты Шамину, но сам скончался за несколько часов до нее. Если он и замешан в этом деле, то не он один. У него есть сообщник. И он пока еще на свободе.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– У нас несколько ниточек, но подробнее я вам сказать не могу. Ваша задача – сосредоточиться на кинематографическом аспекте убийств.

– Постараюсь.

– Я на вас рассчитываю. Кстати, вы собираетесь на похороны Эмиля?

– Да, а почему вас это интересует?

– Мы поедем с вами. Похороны – это всегда поучительно.

*

Маринетта Шамину лежала на кровати в просторной зеленой тунике и белокуром парике. Над головой – сверкающий пластмассовый обруч, изображающий нимб. По бокам – два белых крыла из ваты. На противоположной стене – афиша телесериала «Ангел-хранитель Жозефина». Видеомагнитофон показывал сцену, в которой Мими Мати использует свои волшебные способности, чтобы прийти на помощь симпатичному белокурому парнишке, который поранил пальчик, лепя куличики из песка.

Перед Маринеттой – целая вечность. А на заднице – след укола.

*

Эрнест Галашю решительно поднялся на ноги, и Феликс последовал его примеру. Монро, Габен, Морган, Мими Мати, перебирал он в уме. Какая между ними связь? Монро, Морган… Э-э… Габен, Мати… Ну конечно же! Это очевидно!

– Нашел! – крикнул Феликс. – Они все блондины!

– Что? – сердито обернулся Галашю, который терпеть не мог бьющего через край энтузиазма в трех сантиметрах от своего уха.

– Актеры, которых выбрал убийца! Они все – блондины! В кино все серийные убийцы – фетишисты. Так вот, у нашего пунктик – блондины.

Галашю и Шлокофф переглянулись. А вдруг, против всякого ожидания, Феликс действительно…

– И как вы это прокомментируете? – поинтересовался инспектор.

– Очень просто! Либо он ненавидит актеров-блондинов и хочет их всех поубивать, либо он их обожает и своими мизансценами воздает им честь. По-моему, убийца – блондин.

Феликс сделал паузу, вдохнул поглубже и быстро, пока не испарилось вдохновение, протараторил:

– Или он – брюнет, мечтающий стать блондином. Или – лысый.

– Любопытная версия, – оценил Галашю. Спокойствие давалось ему с трудом. – Чувствую, вы принесете нам неоценимую пользу. Знаете что? Давайте договоримся так. Как только вас озаряет новая идея, вы сообщаете мне ее по электронной почте. О’кей?

– Никаких проблем!

– Вот и ладушки. Ну, поехали.

Феликс уносил с собой русского хомяка, полученного в дар от Шлокоффа за содействие в расследовании. Виржиль, направляясь к выходу, посвистывал: под рубашкой он спрятал енота-полоскуна. Замыкал шествие Эрнест. На самом пороге профессор схватил его за руку.

– Вы все еще считаете, – шепотом спросил он, – что этот парень – тот, кого мы ищем?

– Скоро узнаем. Я специально привлек его к сотрудничеству. Пусть думает, что он нам нужен. Я не хочу выпускать его из поля зрения.

– Он производит впечатление совершенно безобидного малого.

– Именно это-то и подозрительно. Знаете, что я часто себе повторяю: "Чем неблагообразнее у человека вид, тем меньше шансов, что он невиновен".

– Не уверен, что я уловил вашу мысль…

– Это теорема Коломбо. Неспециалисту трудно понять.

Из записок инспектора Галашю

Дело о "Приюте Святого Луки" – применение статистической шкалы Галашю.

Гипотеза "Профессор Шлокофф" (индекс виновности – 30 %).

Доводы за. Проводит свободное время, набивая чучела животных (почему бы не перекинуться на стариков?); сильно потеет (хотя в комнате не жарко); страдает нервным тиком (в американских фильмах у 22 % психопатов дергается глаз).

Доводы против. Принимал клятву Гиппократа.

Изучение профиля виновности № 8: "Преступник – уважаемый человек".

В 33 % детективных романов преступник – прекрасно образованный и умеющий себя вести человек свободной профессии с высокими доходами. Его преступные деяния выбивают у читателя почву из-под ног, ставя под сомнение пользу воспитания как вектора человечности и социального прогресса. Как правило, его арестовывают после партии в гольф, и он громко смеется в лицо скромному труженику полицейскому (что само по себе мерзко).

Вывод. Не следует доверять лекаришкам.

КиноБ-блог – Тематическая подборка Доктора Зет

Из жизни наших друзей терапевтов:

"Барон доктор Клаус садист"[11]11
  В России фильм выходил на DVD под названием «Рука мертвого человека».


[Закрыть] (Хесус Франко, 1962);

"Ужасный доктор Файбс" (Роберт Фест, 1971);

"Ужасная тайна доктора Хичкока" (Рикардо Фреда, 1962);

"Заговор доктора Фу Манчу (Пирс Хаггард, 1980).

В проекте: "Моя сестра Мари-Жо спешит на помощь".

Четверг 22 апреля, полдень – Ботанический сад

В Ботаническом саду чудо жизни заявляло о себе каждую секунду, потому что ничего другого оно делать не умеет. Скромная труженица хлорофилла потихоньку занималась фотосинтезом, корешки накачивались минеральными солями, пчелки облетали цветочки в поисках пропитания, и все это великолепие заливало своими лучами солнце.

Однако возле вольера с хищниками никакой природной гармонии больше не наблюдалось.

Потому что к ним подвели Зою.

Закутанная в ворсистое пальтишко, она потрясала зажатой в кулачке пластмассовой лопаткой, целясь в китайскую пантеру. Благодаря животному инстинкту обитателей клетки вокруг нее быстро образовался санитарный кордон – ни один зверь не смел подойти к ней ближе чем на двадцать метров. Софи сидела неподалеку и красной шариковой ручкой правила тетради.

– Кругом одни ненормальные! – пожаловалась Мари-Жо, присаживаясь на скамейку рядом с Софи. – Вчера получаю срочный вызов: какой-то придурок сиганул в Сену. Ну, спасли мы его, дело обычное. Но сегодня! Тот же самый обормот, и в том же самом месте! Опять прыгнул! Я его спрашиваю: "Вы что, так хотите помереть?" А он мне: "Нет, просто я хотел еще раз с вами увидеться".

– Да, так и рождается большая любовь.

– Подожди, это еще не все. Знаешь, что он сказал мне напоследок? Если я не соглашусь поужинать с ним сегодня вечером, он завтра опять кинется с моста.

– И что ты ответила?

– Приняла приглашение. Искусственное дыхание я делать привыкла, а тут хоть теплый… Но вот что меня смущает. Он заказал столик в ресторане на речном трамвайчике. Видимо, зациклен на Сене, не иначе. Ну ладно, потом тебе все расскажу. Сама-то как?

– Средне, – вздохнула Софи. Зоя в это время рыла лопаткой подкоп под прутьями вольера. – Беспокоюсь за Феликса.

– Но он же убедил полицию, что ни в чем не виноват?

– Откуда нам знать? Взрослый мужик с разумом подростка, помешанный на ужастиках! По-моему, идеальный подозреваемый в деле об исчезновении безвестных актеров. А тут еще этот провидческий сценарий…

– Не бойся. Он такой трус, что обязательно что-нибудь придумает. У него это с детства. Всегда выкарабкивался.

Софи пристально посмотрела на Мари-Жо:

– Значит, ты считаешь, что он должен барахтаться в одиночку?

Мари-Жо задумалась ровно на полторы секунды, мысленно оценивая степень самостоятельности брата.

– Ты права. Мы должны ему помочь. Может быть…

Ее слова заглушил звериный рык. Мари-Жо бросила взгляд через плечо Софи:

– Когда вы сюда шли, у Зои был с собой плюшевый львенок?

– Нет, с чего ты взяла?