Текст книги "Дом Зеора"

Автор книги: Жаклин Лихтенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава десятая
Посыльный

Клид застонал, лихорадочно забился, словно отбрасывая какой—то безымянный ужас. Не зная, что предпринять, Валлерой склонился к матрацу, пытаясь помешать сайму повредить себе что—нибудь яростными метаниями. Минуты шли, Клид становился все возбужденней, он то звал Денрау, то просил помочь ему.

В агонии нерешительности, браня себя за невежество, Валлерой держал своего потерявшего сознание друга, пока ему не пришлось отступить от дико мечущихся латералей, покрытых выделениями ропалиновых желез, – явный признак приближающейся потребности.

Валлерой беспомощно стоял в стороне, глядя, как его пациент борется с невидимыми демонами. Он нес этого человека по горам и, чтобы сделать это, пообещал себе, что спасет его или умрет сам. И теперь, похоже, в своем бреду проводник готов его убить.

Сейчас Клид испытывает потребность, а Валлерой обладает высоко заряженным полем. Такая комбинация заканчивается передачей, и Валлерой это знал. Он подумал, что мог бы сам попытаться осуществить передачу, если бы Клид был в сознании и хоть в какой—то степени себя контролировал. Но только очень искусный и хорошо подготовленный товарищ может решить на это с проводником в таком состоянии. Однако делать что—то необходимо.

Неожиданно Клид в ужасе закричал. Он вцепился в соломенный матрац, словно уходил из этого мира. Валлерой бросился на бьющегося сайма. Он схватил руки Клида выше отверстий сумок, в которых скрываются щупальца. И почувствовал разбухшие ропалиновые железы. Его хватка, несомненно, должна причинять сильную боль. Но, может, именно боль приведет Клида в себя. Он цеплялся за худое тело, которое билось в непрерывных конвульсиях. Невероятная сила сайма могла привести к тому, что от напряжения у Клида треснут кости.

Валлерой кричал:

– Клид, очнитесь. Это я, Хью, не Денрау! Очнитесь, чтобы мы могли идти к Денрау. Он дома, в Зеоре… он вас ждет. Клид, очнитесь! О, ради бога, придите в себя!

Он не знал, как долго продолжалось это испытание. Но вот крики проводника постепенно стали тише. Он перестал биться и теперь лишь изредка стонал от боли. Валлерой выпустил его и отскочил, надеясь, что не причинил вреда.

Клид открыл глаза, взгляд его мгновенно сфокусировался, стал разумным. Он неподвижно застыл. Тяжело вздохнул и опустился на мятый матрац, словно в невыносимой усталости.

– Вы идиот, джен! Разве вы не знаете, что нельзя переносить бесчувственного сайма?

Валлероя словно по лицу ударили.

– Да вы неблагодарный… – Он подавился от негодования, все мысли о благополучии проводника прогнал растущий гнев.

Клид поморщился под этой волной эмоций, словно его ударили физически.

– Назтер…

– Я вам не назтер, вы, беглец из кунсткамеры уродцев! Если не можете…

– Спокойней! – Клид произнес это негромко, но в этом слове чувствовалась привычка к власти и к безусловной покорности, наследие многих поколений семьи Фаррисов. – Так—то лучше. Прошу прощения. Как бы умен ни был человек, он не может самостоятельно установить, какие последствия может иметь перемещение потерявшего сознание сайма. Теперь, когда вы сами их видели, вы больше никогда не повторите эту ошибку.

Слегка умиротворенный, Валлерой успокоился настолько, чтобы попытаться понять точку зрения Клида. Очевидно, Клид испытал страшное потрясение. И если оно вызвано простым перемещением, у Клида есть право…

– Простите, сектуиб, если я поступил неверно. Но когда в следующий раз схватите дикую кошку, будьте добры вначале научить меня приемам первой помощи у саймов, а уж потом позволяйте ранить себя. Я считал, что спасаю вам жизнь, перетаскивая сюда, в тепло. У дженов сотрясение мозга и замерзание не считаются благоприятными условиями.

Валлерой пытался говорить вежливо, но не мог сдержать воинственного сарказма. Однако Клид как будто воспринял его слова серьезно.

– Я предпочту замерзнуть, чем испытать психопространственную дезориентацию. У меня много месяцев будут кошмары.

– Психо… что?

– У нас есть чувство, которого нет у дженов. Обычно оно остается незаметным и ненавязчивым, но при нарушениях… – Он содрогнулся. – Мы всегда точно знаем, где находимся. Как будто это знание связано с некоей фундаментальной уникальностью каждой точки во вселенной. Сейчас я знаю свое местоположение на Земле. Я ощущаю вращение планеты на оси. Ощущаю ее движение вокруг Солнца. Я смутно могу даже ощутить движение солнца в галактике. Полагаю, что существует также некое подсознательное ощущение движения галактики в пространстве. Но, потеряв сознание, я не отдаю себе отчет в перемещениях относительно поверхности Земли. И когда сознание возвращается, оно уверено в том, что я нахожусь в прежней позиции, в то время как подсознание уже знает новую позицию. И вот это противоречие… ужасно!

– Простите. Вероятно, товарищ все это знает.

Клид усталым кивком выразил согласие.

– И существуют способы облегчить возвращение сознания, если это необходимо. – Он помассировал предплечья. – Напомните мне, чтобы я научил вас этому, когда станете товарищем.

Валлерой нахмурился.

– Но вы испытываете потребность…

– Еще не совсем. Но…

– Что но?

Клид пощупал глубокие порезы на предплечьях и бедрах.

– Залечивание этого потребовало селина, которого мне хватило бы на два дня. И дезориентация… тоже дорого обходится.

– Вы хотите сказать, что у вас очень низкое поле, но вы не испытываете потребности? Разве это не парадокс?

– Проводники устроены по—другому, Хью. Цикл потребности как будто почти не имеет связи с необходимыми для проводника запасами селина. Как будто потребность – это пережиток, рудимент первой мутации саймов. Я могу обладать высоко заряженным полем и сходить с ума от потребности. Или могу быть при смерти от истощения и не испытывать и половины тех страданий, что испытывает обычный сайм при разъединении. Сейчас мне необходим селин, чтобы поддерживать метаболические функции. Это не обязательно должна быть передача. Я могу проделать это с помощью фундаментального внутреннего сдвига…

– Мой саймский не позволяет мне понять это. Не можете ли объяснить на английском?

– Нет. В английском языке нет слов, способных описать особенности саймов. Но то, что я хочу знать, можно выразить на любом языке. Вы мне поможете?

Валлерой не смог ответить. Прошлой ночью он готов был отдать жизнь за этого человека. И вот спустя две минуты после возвращения сознания, в тепле и безопасности, этот пациент набросился на него. О, конечно, он извинился и объяснил свое поведение. Но Валлерой не готов был перейти от негодования к оправданию, не готов понять, что его усилия принесли скорей вред, чем пользу, и снова стать помощником… и все это в течение нескольких минут. Мысли и чувства его мешались.

– Хью, я понимаю, что вы сделали ради меня прошлой ночью. Вы хотите, чтобы это было зря? Если да, то лучше немедленно выйдите отсюда и закройте дверь снаружи. У меня мало времени, я и не могу отвечать за свои действия под конец.

– Дьявольщина, я сделаю, что могу. Никогда еще не убегал от партнера по команде. Стэйси уволит меня. К тому же мы еще не нашли Эйшу, и для этого мне нужна ваша помощь.

– Тогда подойдите и сядьте.

– Я не знаю, что делать.

– Это лишь немного трудней, чем устранение простого энтрана, чем вы овладели в Имиле.

– Хорошо. Но вы должны научить меня.

– Идите.

Валлерой с опаской подошел.

– Сядьте сюда.

Проводник указал на край матраца. Валлерой вздохнул и сел.

Клид прислонился к стене, очевидно, используя всю свою железную силу воли, чтобы прочесть импровизированную лекцию сухим безличным тоном. Но голос его изредка дрожал.

– Проводник – это вторичная мутация, которая радикально отличается от основной саймской мутации. Одно из важнейших отличий – двойная система накопления и сохранения селина. Обычный сайм способен только извлекать, запасать и использовать селин для нужд собственного организма. У проводника тоже есть такая фундаментальная система транспортирования селина. Но вдобавок у проводника есть особая система, которая используется для получения селина от доноров дженов и распределения его среди саймов.

Эта вторичная система обладает гораздо большей емкостью. В обычае общин чтобы все проводники были насыщены на три четверти своего объема. У меня сейчас примерно половина такого объема. Этот селин подошел бы, но для моего личного использования он недоступен. И если я умру, он пропадет.

Фундаментальный внутренний сдвиг есть процесс перевода селина из вторичной системы в первичную. Чтобы его совершить, нужно точно уравновесить депроду.

– Минутку. Я запутался. А что такое де… ну, то, что вы сказали?

– Депрода. Можно представить себе аналогию с электричеством. Она неточная, но подойдет. Увеличив сопротивление в определенных элементах цепи, можно направить ток в другие элементы. Вам не нужно понимать, чтобы сделать это, как не нужно понимать квантовую теорию, чтобы включить электрическую лампу.

Валлерой, подобно большинству дженов, ничего не знал об электричестве. Нащупав свой звездный крест, он сказал:

– Ну, хорошо. А что за сопротивление и где мне его взять?

– Вы сами – сопротивление. Ваша нервная система является одним колоссальным сопротивлением. Именно поэтому быстрая передача повреждает ваши нервные клетки.

Валлерой обдумал услышанное.

– Поместив меня… между… вы можете переместить селин из недоступного хранилища в такое, в котором его можно использовать?

– Совершенно верно.

– Хорошо. И что теперь?

Повернув голову к Валлерою, проводник открыл глаза.

– Первое и основное требование – абсолютная эмоциональная устойчивость. Малейший оттенок опасения способен вызвать рефлексы, которые я не смогу контролировать.

Валлерой положил руку на звездный крест.

– Абсолютная эмоциональная устойчивость вряд ли в человеческих силах. Должны быть границы…

– Хью! – Проводник быстро выхватил у Валлероя медальон. – Где вы это взяли?

Валлерой ахнул и от неожиданности потянул медальон назад.

Поток адреналина, устремившийся в организм джена, ударил по чувствительным нервам сайма и заставил его дрожать всем телом.

– ХЬЮ, НЕ ШЕВЕЛИТЕСЬ!

Валлерой мгновенно застыл, с ужасом глядя, как на лбу Клида выступают крупные капли пота и катятся по подбородку. Держа Валлероя хватательными щупальцами, Клид продолжал удерживать талисман. По всему его телу пробегали мышечные спазмы, он негромко стонал. Это продолжалось несколько минут, и Валлерой думал уже не о звездном кресте, а о состоянии Клида.

Наконец сайм, тяжело дыша, откинулся. Валлерой краем одеяла вытер ему лицо.

– Я опять что—то сделал не так.

– Когда я говорю: не шевелитесь, нужно замереть.

– Я не испугался, только удивился. Мать велела мне никогда не показывать его сайму. Думаю, однако, что она не имела в виду проводников.

– Ваша мать? Она родилась на территории саймов?

Валлерой перевел дыхание.

– Она убежала.

– Вы верите в силу звездного креста?

– Ну, я…

– Это важно, Хью. Возможно, в этом вся разница. Скажите мне правду. От всей души.

– Не знаю. Думаю, верю. И теперь больше, чем когда—либо. Если вера в талисман устраняет страх, значит вера защищает.

– Так и есть. А знаете, где она взяла медальон?

– Она мне не говорила, но, вероятно, на одной из таких станций.

Клид впервые заинтересовался окружающей обстановкой.

– Это… о, нет! Хью, если знаете какие—нибудь молитвы, начинайте молиться!

– Здесь тепло. Сухо. Есть пища. Я проверил камин: в нем есть система рассеивания дыма, так что увидеть его трудно…

– Но Рунзи следят за такими местами. Большинство из них сейчас, вероятно, ищут нас, но и это место могут проверить в любой момент.

– Есть кто—нибудь поблизости?

– Не очень близко. УСПОКОЙТЕСЬ! Вы причиняете мне боль! Я не способен с вами удерживать контроль.

– Да, сектуиб.

– Так—то лучше. Я еще сделаю из вас товарища.

Не слишком радуясь такой перспективе, Валлерой ответил:

– Да, сектуиб. Но если для этого требуется мой полный эмоциональный контроль, вы можете не дожить до результата.

– Урок номер один, – упрямо сказал Клид, – таков: в любой ситуации передачи руководство принадлежит джену. В некоторые моменты сайм абсолютно беспомощен. Даже с помощью самых небольших знаний джен может причинит сайму страшную боль или нанести смертельную рану.

– Похоже, мало кто из саймов захочет, чтобы об этом знали джены. И я знаю дженов, которые использовали бы эти знания, чтобы уничтожить всех саймов.

– Именно поэтому у нас так ненавидят Тектон и товарищей. В сущности товарищи – хозяева любого сайма. Именно эти знания дают товарищам возможность осуществлять полный эмоциональный контроль. Можно не бояться того, кого можешь уничтожить. Я боюсь вашего страха, и для меня единственный способ контролировать ваш страх – отдать вам контроль за ситуацией… полностью.

– Если мы когда—нибудь вернемся в Зеор, напомните, чтобы я попросил вас перевести это.

– Перевод очень прост. Дайте мне вашу руку.

Валлерой протянул левую руку. Клид разместил пальцы джена вокруг своего запястья. Потом передвинул чувствительные пальцы художника выше и слегка нажал ими на сумку латеральных щупальцев.

– Вы чувствуете здесь ропалиновую железу. Сразу над ней и за латеральной сумкой главный транспортный нерв подходит к самой поверхности… уф!

Выдох совпал с легким нажатием пальцев Валлероя.

– В этом месте, Хью, и в соответствующем месте на другой руке легкий нажим может убить. При нормальной передаче эти нервные узлы открыты для джена. Избежать этого нельзя. Но обычно инстинкт приказывает джену постараться избежать этого прикосновения. Нажим на такой узел может обездвижить или даже убить любого сайма, когда обнажены его латерали. Нажим на латерали в сумке может навсегда изувечить. И для этого не нужна большая сила. Латерали очень уязвимы.

– Я, должно быть, причинил вам сильную боль, когда пытался сдержать.

– Боль до сих пор чувствуется, но я могу провести сдвиг. Это не займет много времени.

– Хорошо. Давайте попробуем, прежде чем я окончательно не струсил.

Клид переместил правую руку Валлероя так, что она легла на правое предплечье, а левой рукой взял левую руку джена. Закрыв на мгновение глаза, чтобы сосредоточиться, он прошептал:

– Теперь вы держите в своих руках мою жизнь. Буквально. Одна ошибка, и Зеор потеряет своего сектуиба еще до того, как у него родится наследник. Не могу не признать, что эта мысль меня пугает. Я не вполне верю в вас.

– А я вас не виню.

– Я бы не стал просить об этом товарища, не прошедшего подготовку. Но просить здесь больше некого. Вы сможете это сделать?

– Да, сектуиб.

– Хорошо. Теперь медленно придвиньтесь. Теперь все четыре латерали вступили в контакт. Вы должны инициировать пятую точку контакта.

Осторожно, но не ханжески Валлерой прижался губами к губам Клида. Чувствительные губы Фарриса оказались сухими, гладкими и горячими: они теплей губ джена, потому что температура тела саймов выше. Но никакого сходства с поцелуем женщины. Ожидая от Клида сигнала об окончании, Валлерой думал об этом. Каждый раз как он касался тела сайма или сайм прикасался к нему, в этом прикосновении не было ни малейшего оттенка сексуальности. Здесь осуществлялись совсем другие функции организма. Абсолютно новый биологический процесс добавлялся к традиционному перечню биологов. И, подобно другим жизненно важным процессам, он брал верх над воспроизводством. В случае передачи селина либидо подвергалось короткому замыканию – точно так же как приток адреналина препятствует пищеварению.

Да, подумал Валлерой, Клид, вероятно, говорил правду, когда утверждал, что приближающая потребность лишает его аппетита и интереса к женщинам. Но если природа следует своему обыкновению, то после передачи сайм должен стремиться к еде и сексу. Он подумал, что, вероятно, понял нечто фундаментально важное в природе саймов, и это было приятно.

Проводник шевельнулся, вобрал щупальца, систематически разрывая контакт. Валлерой не решался двигаться. Клид сидел, склонив голову, словно в задумчивости. И когда наконец заговорил, голос его стал хриплым от усилий успокоиться.

– Хью, потребность всего в нескольких часах. Возможно, я продержусь еще пару дней. Мы могли бы украсть пару лошадей и направиться в Зеор. Но этого делать нельзя. У вас… селюрное поле… которое отличает товарищей от остальных дженов. Я хотел бы иметь возможность обратиться к вам за помощью, когда в этом возникнет необходимость.

– Я сказал, что не брошу вас, если вы считаете, что я могу быть полезен. Я в долгу перед Зеором.

Медленно подняв голову, Клид посмотрел Валлерою в глаза.

– Я обещал больше никогда не причинять вам вреда. Если буду ждать слишком долго, могу нарушить это обещание. Функции энтрана и сдвиг – это одно дело, обслуживание потребности – совсем другое. Немногие джены обладают способностью давать селин на том уровне, который мне необходим.

– Вы пытаетесь испугать меня.

– Нет, предупредить. Помните, каково это, когда я причинил вам боль?

– Никогда не забуду.

– Я был тогда очень мягок. Ваш страх сбил меня. Вы вмешались в процесс контроля, как может делать только товарищ. И я допустил ошибку в расчетах… ну, у меня не было практики в сжигании людей… но тогда напряженность моего поля в этом передаче составляла всего одну сотую того напряжения, которое я обычно использую при удовлетворении потребности. А послезавтра я не буду нормальным.

– Вы хотите сказать, что причините мне вред?

– В таких обстоятельствах я не стал бы пытаться делать из вас товарища.

– Вы предлагаете, чтобы мы покончили с этим до завтра?

– Нет, пока еще есть надежда. Мы далеко от дома. Ближайшая общинная больница в Зеоре.

– Для меня, хотите вы сказать.

– Если понадобится.

– Для меня вам понадобится только лопата.

– Хью! Я никогда не убивал и не убью. Вы должны в это поверить. Эта вера должна стать частью вас, чтобы вы могли не бояться меня. Худшее, что может случиться: я нарушу данное вам обещание. Но это мы оба переживем. Вы уже испытали ощущения быстрой передачи селина. Если сможете настроиться и не реагировать на это – не бороться, не пытаться уйти, – вы будете в безопасности, и ощущение не будет неприятным.

– Так просто?

– Совсем не просто. Я знаю. На этот раз я почувствовал, что чувствуете вы. Но, Хью, вы пострадали, потому что на долю секунды вырвали у меня контроль… и не знали, что с ним делать. – Он протянул палец к звездному кресту, висевшему на шее Валлероя. – Что—то в вашей наследственности дало вам прирожденную способность к такой работе. Когда—нибудь проводники будут бороться за ваши услуги. Я верю, что вы поможете мне на этот раз… если захотите сами. Это очень важно. Хотеть. Нейгер – энергия поля – селюра и селина должны полностью совпадать. Мы почти достигли этого несколько минут назад. В тот момент я мог бы сделать вас товарищем… совершенно безболезненно.

– Почему же не сделали? – спросил Валлерой.

Он подумал, действительно ли Клиду очень нужен еще один товарищ в Зеоре… особенно такой же талантливый, как Денрау. И вспомнил общину Фрихилл. «В одной общине нет места для двух больших товарищей».

– Мы об этом не договаривались, – ответил Клид. – К тому же это не одобрил бы дедушка.

– Это решило бы многие наши проблемы.

– Может быть. А может, и нет. Вы могли бы не продержаться долго, потому что не ожидали этого. Но вы провели сдвиг вполне удовлетворительно. Я чувствую себя достаточно хорошо для путешествия.

– Тогда идем. Еще нет и полудня.

Валлерой подобрал ноги. Сайм встал тем невероятно гибким движением, которое всегда пробуждало в Валлерое инстинкты художника.

– Назтер, отныне вы должны стараться не притрагиваться ко мне без подготовки.

– Да, сектуиб.

– Посмотрим, что за день снаружи. Может, сумеем пройти достаточно далеко.

Оба повернулись к двери; неожиданно Клид напрягся.

– Здесь сайм… – он поворачивался, как охотничья собака. – Вот в этом направлении, приблизительно в четырехстах метрах! И он не двигается.

– Это примерно на вершине хребта. Он знает, что мы здесь?

– Возможно. Для обычного сайма дальность предельная, и эти места обычно хорошо изолированы… но… возможно. Больше никого нет… поправка, есть группа саймов и дженов. Но далеко. Вероятно, в следующей долине. У вас такое напряженное поле, что я с трудом различаю…

– Неважно. Нужно пойти на разведку. Как ваши ноги?

– Чувствительно, но справлюсь. Царапины почти затянулись.

Они торопливо надели куртки. Валлерой начал собирать спальные мешки и плащи для верховой езды.

– Оставьте. Мы за этим вернемся. Давайте выберемся из этой ловушки, чтобы у нас было пространство для маневра. Это сайм может быть Ринзи.

– Что же нам делать, если он Ринзи?

– Предоставьте это мне. – Проводник пошел вперед, в яркий рассвет. – Вы пойдете в эту сторону. Но не подходите ближе этого скального выступа. Ваше поле привлечет его внимание. А я тем временем подберусь к нему с другой стороны.

– Может, он как раз сейчас следит за нами?

Клид, прищурившись, посмотрел на вершину хребта, как раз над путевой станцией.

– Нет. Он следит за тем, что происходит внизу, в долине.

– Я никого не вижу.

Солнце стояло под таким углом, что скалы казались черными на фоне голубого неба.

– Я едва различаю его затылок, – сказал Клид. – Это просто центр его поля. Судя по эмоциональному нейгеру, он следит за боем, но чувствует себя в безопасности. Он слегка раздражен. Мне нужно подойти поближе, чтобы увидеть, носит ли он форму Ринзи. Если только он не из общины, он для нас опасен.

– Пошли.

Валлерой опять пожалел, что у него нет оружия… если не ружье, то хоть простейшее однозарядное оружие, какой—нибудь самодельный мушкет, который заряжается со ствола. Он принялся карабкаться к выступу, указанному Клидом.

Не прошел он и десяти метров, как потерял из виду партнера. Несмотря на свои раны, проводник оказался сверхъестественно проворным. Валлерой подумал, не ускорение ли это. За последние недели он начал завидовать этой способности. Увеличивая уровень потребления селина, каждый сайм способен на такие чудеса скорости, силы и выносливости, которые выходят за пределы человеческих возможностей. Но сейчас Валлерой сомневался, что Клид в состоянии сделать это.

Добравшись до последней груды камней, Валлерой занял положение среди выступов скалы. Прищурившись на солнце, он с трудом мог разглядеть профиль… голову и плечи пригнувшейся фигуры; человек прикрывал глаза, вглядываясь вниз, в долину.

Когда облако чуть уменьшило солнечное сияние. Валлерой разглядел цвет. Ярко—красный. Это цвет формы Рунзи. Валлерой гадал, что теперь сделает Клид.

Долго ждать ему не пришлось. Как будто почувствовав, что кто—то за ним наблюдает, далекий рейдер повернулся в сторону джена и затем присел за кустом, словно искал укрытия. Но его левый фланг оказался открыт, и проводник тут же воспользовался этим преимуществом.

Со скоростью нападающего кугуара Клид возник словно ниоткуда и набросился на ничего не подозревавшего сайма. За мгновение до контакта жертва повернулась, как будто уловила эмоциональную реакцию Валлероя. Затем оба сайма покатились вниз и скрылись из вида.

Валлерой безрассудно помчался к выступу. Перепрыгивая с камня на камень, он пробирался к полю битвы. Вслед за ним катились высвободившиеся камни, но он устойчиво держался на ногах. И прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть, как Клид гибко увернулся от удара кинжалом. А затем ребром ладони ударил по шее и прикончил противника.

Рейдер умер в прыжке. Тело его глухо ударилось о землю, несколько раз дернулось и замерло. На глазах у Валлероя напряжение покинуло фигуру проводника; у Клида обвисли плечи, он был явно истощен. Теперь Валлерой был уверен, что проводник использовал ускорение.

Стараясь не быть увиденным снизу, из долины, джен подошел к двум саймам.

– Клид… он…

– Мертв? Да.

– Это Рунзи?

– Несомненно. Он использовал ускорение в одну десятую. Знаете еще кого—то, кто бы мог так сделать?

– Я не отличу ускорение в одну десятую от селюрного нейгера. Но обязательно ли было его убивать? Он мог знать что—нибудь об Эйше.

Клид возмущенно повернулся к джену.

– Хью, вы знаете, что он со мной сделал? – Наклонившись, он подобрал длинный кинжал. Оружие холодно сверкнуло в его руке. – Сегодня тринадцатый день смертного счета Фелехо амбров Зеор. И первый вклад в его смертный счет выплачен сектуибом общины Зеор.

Валлерой склонил голову. Холодный строго контролируемый голос Клида звучал более страстно, чем дикая ярость.

– В Зеор навсегда. И пусть следующий вклад будет выплачен моей рукой. – Он поднял голову. Валлерой не знал, в какой форме будет удовлетворена его просьба. А если бы знал, наверно, не стал бы просить.

Клид молча кивнул.

– Я только хотел бы, – продолжал Валлерой, глядя на тело, – чтобы мы сначала его допросили.

– Это был джанкт… на самом пороге потребности. Я не смог бы обезопасить вас от него. И мне бы не хотелось это делать. Черты садизма, характерные для каждого джанкта, у проводников отсутствуют. Можете себе представить смесь садизма и мазохизма в сайме, который угрожает этим другому саму? – Он взмахнул кинжалом.

– Когда речь идет о садизме, лицензированные рейдеры могут быть хуже всего.

– А из всех лицензированных рейдеров Рунзи считаются самыми большими садистами. Они считают проводников большим злом, чем джены. Джен – просто животное, которое следует использовать. А проводник – это извращенец, который склоняет к извращениям других. И если они захватывают проводника, то делают его наглядным уроком. Не публично, конечно, но слухи расходятся.

– Веселая мысль, – сказал Валлерой, не в силах спросить, что же они делают с пойманным товарищем. На аукцион послать его нельзя, потому что товарищ не годится для удовлетворительного убийства. – Я думаю, что этот парень здесь делал? И есть ли поблизости другие?

– Нет. Но внизу что—то происходит. Давайте посмотрим.

Они поднялись на наблюдательный пункт, который использовал рейдер, и легли на холодный камень. Валлерой не забыл лечь подальше от партнера. Затем прикрыл глаза руками и всмотрелся в затянутую дымкой долину.

– Вот оно что! – прошептал Клид. – Вот почему отряд, преследовавший нас, не стал продолжать преследование. Его вызвали на защиту границы!

Слева внизу круто поднимался хребет, разрываемый дорогой Древних и проходом Ханраан. Валлерой видел обрывки блестящей ленты – это река, составляющая границу территории дженов. Она спускается с гор и извивается по равнине, направляясь к Вальзору и Зеору. Под ними расстилается плодородное дно долины, переданное саймам при определении границы. Лучшее пастбище в этих местах, но саймы не разводят скот и не возделывают земли так близко к границе. И поэтому все последние годы долина оставалась полем битвы, местом многочисленных пограничных стычек. По—видимому, сейчас происходила одна из таких стычек.

Валлерой едва различал ружья солдат дженов. Он не лучший в мире тактик, но даже ему ясно, что джены попали в засаду и теперь гибнут. Ружья мало пригодны для защиты от хорошо скоординированного боевого отряда саймов или даже против отдельных саймов, отлично владеющих бичом.

На его глазах трое дженов были сбиты с лошадей группами саймов. Система заключалась в следующем: вначале сбивали с толку лошадь джена, а в это время один из саймов прыгал на лошадь за дженом и обезоруживал его. Тогда третий сайм набрасывал на голову джену сложную сеть. С помощью четвертого они лишали джена возможности двигаться, завязывали глаза и укладывали на землю… даже не поцарапав ценный товар. Двое нападающих отводили беспомощную жертву в сторону, а остальные с новыми партнерами нападали на другие жертвы. Прекрасно отрепетированное представление.

Несмотря на отчаянные усилия дженов сохранить строй, эта система все время удачно срабатывала. Удивленный, Валлерой сказал:

– Никогда не думал, что отряды дженов так глупы.

– Они не глупы, Хью, они испуганы. От колыбели до могилы их учат, что саймы – это дьяволы со сверхчеловеческими силами. Вы ведь и сами знаете эти суеверия, в которые они верят?

– На меня они никогда особо не действовали.

– Судя по тому, как вы вели себя при первой встрече, я бы сказал, что вы с самого детства полной мерой получали антисаймское воспитание.

– Но я его преодолел.

– Нужен всего лишь легкий страх такого типа, чтобы разрушить любой военный маневр. Стратегия рейдеров заключается в том, чтобы убрать вначале одного или двух передних солдат… даже если это стоит многих жертв. Первых пленников они убивают на виду у всех и оставляют выгоревшие тела так, чтобы те ясно были видны. Один взгляд, и строй дженов распадается.

– Дьявольщина!

– Нет, просто бизнес. Помните, быть рейдером – опасная профессия, она требует дорогих периодов ускорения. Рунзи достаточно умны, чтобы ставить в голову нападающего отряда тех, кто испытывает жесткую потребность. И наградой служит самый изысканный вид убийства, доступный джанкту… или смерть. Такая политика убирает из рядов Рунзи самых слабых. А для дженов нет ничего страшней сайма, нападающего в период потребности.

– Но мы не можем просто сидеть и смотреть, как этих солдат берут в плен.

– Мы абсолютно ничего не можем сделать. Такова одна из жестоких реальностей существования общины. Рейдер, которого я казнил, наслаждался этим зрелищем. Но одновременно он был раздражен. И мы все еще не знаем, почему он был здесь, вверху, а не там, внизу.

– Может, его послали проверить путевую станцию?

– Тогда почему он не наблюдал за ней?

– Может, наблюдал. Ему требовалась помощь, чтобы справиться с нами, но она была занята внизу, поэтому он и был раздражен.

– Если он знал, что мы в доме, почему не знал, что мы из него вышли? Нет, я считаю, что изоляция здания укрыла ваше поле.

– Может быть. Но все равно возможно, что он наблюдал за нами и заинтересовался боем внизу.

– Как я сказал, метод Рунзи заключается в устранении безответственных и слабых. Если бы он о нас знал, то вызвал бы помощь немедленно, иначе ему бы отказали в получении вовремя следующей передачи. Но предположим…

Клид смолк, словно ему в голову пришла новая мысль. Потом пополз назад, подальше от края, осматривая землю вокруг.

– Что вы ищете?

– Футляр вестника… вот он!

Он извлек из трещины в камне трубку в фут длиной и в четыре дюйма в диаметре. Снаружи на трубке виден был нанесенный красной краской сложный рисунок. Концы трубки закрыты металлическими колпачками.

– Это был посыльный! Теперь попробуем открыть, не повредив содержимое. Здесь, наверно, гораздо больше сведений, чем вы бы узнали при допросе.

Валлерой с любопытством осмотрел цилиндр. Он не видел возможности его открыть.

– Будь у нас пила, могли бы распилить пополам.

– Нет. Содержимое сгорит, как только внутрь попадет воздух.

– Хитро. Стэйси заплатил бы целое состояние за такую тайну.