Текст книги "Встреча со Зверем (СИ)"
Автор книги: Зена Тирс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
8-3
Одна из женщин осторожно разбудила Рейвана и Ингрид, принеся им миски с мясной кашей. Вокруг стояла упоительная тишина, сонное тепло наполняло зал. Ингрид казалось, что ужас вчерашней битвы никогда не существовал, был лишь страшным тёмным сном.
Утро принесло покой и радость. Глубоко вздохнув, Ингрид почувствовала на себе тяжёлое объятие Рейвана. Он сберегал её покой, как когда-то давно в снежной трещине. Но теперь её взгляд любовался не затерянной белой бесконечностью, а разлитым по соломе пола свежим светом.
Присев, она поставила на колени миску. Рейван протянул ей ложку и чуть заметно улыбнулся. Во время трапезы в зале поднялось движение, шум которого усилили возвратившиеся из ночного караула воины. Только Владычица Маррей сидела поодаль у стены, поникнув и закрыв лицо ладонями. Она выглядела серой и разорённой от усталости, и Ингрид стало её жаль.
С улицы донеслись звуки рожков, возвестивших тревогу. Набулы пошли в повторную атаку. Побросав ложки и покровы тёплых шкур, рисские воины схватились за оружие.
Пока Ингрид беспокойно оглядывалась, решая, что ей предпринять, Рейван уже стоял над ней, застёгивая ремень с ножнами. Грудь Ингрид стиснуло страхом: она поняла, что сил сражаться у неё нет, а сидеть среди раненых – невыносимо.
Оглянувшись по сторонам, она попыталась отыскать оружие. Но Рейван строго покачал головой. Его взгляд явился для неё одновременно и утешением, и приказом, которого она не могла ослушаться.
Собрав вокруг своих главных воинов, ван Харальд раздавал им указания. Тирно сорвал со стены щит и поднял топор.
– Хватит мне отсиживаться! Лучше умереть от меча, чем от старости! – проворчал он.
Под шум шагов и шорох стали, протянувшиеся из зала на двор, Ингрид тихо заплакала. Рейван и все остальные воины были для неё героями, сошедшими с полотен гобеленов, и снова её слабых женских сил не хватило, чтобы быть среди них.
Покидая зал, Рейван увидел, как Лютый тяжёлым шагом приблизился к Владычице. Не сказав ни слова, галинорец склонился и крепко обнял её. Маррей приняла жест, сомкнув тревожные ладони на его спине. Сокрушённая нежность, явленная другому, заставила Рейвана отвернуться. Он ощутил, как ярость поднимается по жерлу его души и возбуждает кзоргскую природу. Он извлёк меч и приготовился убивать.
– Набулы тащат таран к воротам! – кричали дозорные с башен. – К стенам несут лестницы!
Лютый подошёл к Рейвану, проверяя на ходу пряжки ремней.
– Сейчас растяну их кишки по стенам и потанцую на них! – выругался он и достал меч.
Рейван развернулся к Лютому, и галинорец, встретив его взгляд, оступился и замолчал.
Через стены перелетели каменные обглодки, пущенные из орудий. Рейван и Лютый прикрылись щитами, защищая и рудокопа, стоявшего рядом.
– Помогите на стене! – приказал им троим ван Харальд.
Лучники не сумели сдержать врага на подступах к стенам, и теперь рисские воины встречали набулов, поднявшихся по лестницам, колющей сталью штыков и топоров. Лютый и Рейван пронзали врагов, нанося удары по очереди. Иногда они пропускали вперёд Тирно, чтобы тот ударил топором. И тогда вражеские шлемы лопались, как скорлупа, и темноволосые головы с кровавыми брызгами разлетались в стороны.
– Лютый, – заговорил Рейван, улучив момент между ударами, – почему Маррей так не любит кзоргов, ведь они служат её мужу?
– Твои собратья сожгли дотла её дом, когда она была ребёнком! Но позволь узнать, как ты догадался об этой неприязни?! – выкрикнул Лютый, сбрасывая со стены очередного набула.
– Я поцеловал её, – произнёс Рейван.
Лютый в этот момент замахивался, чтобы ударить вражеского солдата, но был так удивлён, что вместо набула треснул по уху Рейвана. Кзорг не смог защититься от удара, потому что рубил врага вместо галинорца.
– Ты что творишь?! – выругался Рейван.
– Это ты что творишь, пёс?! Ты ведь мог ей навредить, где твоя голова, болван?!
Рейван молчал, с силой сжимая рукоять меча. Снося хлеставшие его нравоучения, он понимал, что Лютый прав.
Пока они скалили зубы, позабыв обо всём, Тирно расколол крепким ударом топора череп подобравшегося набула. Рейван и Лютый отёрли глаза от кровавых брызг.
– Как ты вообще посмел её тронуть?! Не подходи к ней! Не смотри на неё! Не трогай её! Не дыши рядом с ней! – Лютый принялся чеканить слова одновременно со взмахами меча, пронзая врагов. Рейван только успевал отбрасывать от себя летевшие на него части их тел.
Нападавшие не смогли побороть отпор воеводы Нордхейма и кзорга – и иссякли. Но на соседней паре лестниц оборона риссов была сломлена. Десяток набульских воинов оказался на стене, а за ними подбирались и ещё.
Лютый и Рейван поспешили на помощь. Уязвлённая гордость кзорга требовала от него доказать собственное превосходство. Налетев на набульских солдат, он с остервенением хищника порубил их яростными ударами. Набулы погибли раньше, чем успели понять, с каким зверем столкнулись.
– Враги прорвались! – загудели голоса у ворот. – Кзорги идут!
– Проклятье! – рявкнул Лютый. – Мы с Рейваном вниз! Тирно, а ты будь на стене! – приказал он.
Ван Харальд с горстью оставшихся в живых воинов тщетно отбивался от чёрной фаланги кзоргов, укрывшихся под выстроенными внахлёст щитами. Их острые копья, словно нечеловеческое страшное орудие, при каждом приближающемся шаге единовременно выскальзывали из-под щитов и беспощадно жалили риссов.
– Они сейчас их забьют, как свиней! – ужаснулся Лютый.
8-4
На помощь вану Харальду бросился ещё с десяток воинов со стен.
– Щиты! – скомандовал Рейван, вставая в первых рядах построившегося клина.
Он убрал меч в ножны и выхватил кинжал, которым было легче орудовать в тесноте двух грозных сил.
Щиты ударились о щиты. Кзорги бросили копья и тоже пустили в ход короткие мечи.
– Сопливые ублюдки! – кричал Рейван, с неистребимой силой продавливая щит вперёд.
Он яростно напирал, а потом, улучив момент, вонзил кинжал в горло стоявшего напротив кзорга. Сломив вражеский строй, Рейван двинулся вперёд, и боровшиеся рядом с ним рисские воины поддержали прорыв сталью своих клинков.
Теперь стало где размахнуться – Рейван снова выхватил меч.
– Идите ко мне! – воскликнул он, его налитые кровью глаза загорелись неистовством.
Зазвучала кровавая песня, гимн смерти. Рейван испытывал не безумство, но ярость, холодную и расчётливую. А ещё веселье: он упивался битвой. Для такого он и был создан. Полжизни он провёл в тренировках с кзоргами. Он был одним из них и знал все их хитрости и слабости, поэтому драться с ними теперь было для него сплошным удовольствием.
– Кто следующий?! Идите же, ублюдки! Не бойтесь, это будет быстрая смерть! – кричал он врагам, когда подле него падал очередной труп и образовывалась брешь.
На Рейвана двинулся кзорг в шлеме с устрашающей звериной мордой, какие носили предводители отрядов.
«Ярвис Чёрный Медведь», – узнал собрата Рейван, и рука его не поднялась ударить первым.
Предводитель кзоргов двинулся на Рейвана, атакуя его сложным финтом. От такого приёма невозможно было уйти тому, кто не знал его тонкостей. Ярвис ожидал, что рисский воин упадёт, – и очень удивился, когда тот сумел противостоять его сокрушительной атаке.
– Кто ты такой?! – процедил Чёрный Медведь по-набульски.
Рейван стиснул зубы и ответил мечом. Оба кзорга закружились в вихре схватки, и горящие искры от соприкосновения стали со сталью забрызгали в стороны.
На Рейвана бросился ещё один кзорг. Он ухватил рисского воина сзади за доспех, и Рейван едва успел отбить направленное ему в бок лезвие. Пока Рейван возился с кзоргом, Ярвис занёс меч, чтобы обрушить его роковую мощь риссу на голову.
Лютый появился неожиданно. Сильным взмахом меча он рассёк кзоргского предводителя, прорубив ему шею и ключицу. Рейван резко вывернулся из захвата кзорга, больно рванув плечо с давней раной, и со звериной яростью свернул врагу шею. Прежде чем рухнуть бездыханным, кзорг успел полоснуть Рейвана острыми шипами наруча, глубоко вспоров ему руку.
Кровь была повсюду. Обоняние жалил тугой запах свежего мяса и смрада из вспоротых животов. Земля была скользкой и багровой от крови.
Рейван и Лютый устало оглянулись по сторонам и поняли, что остались одни посреди множества мёртвых тел. С их лиц стекал пот, и руки ныли от напряжения так, что больше не хотелось их поднимать.
Рейван бросил взгляд в проём разрушенных ворот и увидел, что набулы начали отступление. Ван Харальд и остатки рисского гарнизона гнались за кучкой набульских солдат, с победными возгласами продвигаясь по сооружённому врагами помосту через ров.
– Куда же это они?! – сплюнул Рейван на землю, вытерев рот рукавом. – Я рассчитывал на большее!
– Святая сука, ну наконец-то! – выругался Лютый. – Кажется, к нам на выручку пришли спасители!
Галинорец подошёл ближе ко рву, всматриваясь в склоны окружающих холмов, которые пестрели рисскими воинами.
– Судя по знамёнам, это ван Колбьорн из Хасборга, ван Эйрик из Скаво и Вульферт из Аскота.
Рейван, помогая себе зубами, затянул ремнём рану на руке, оставленную кзоргом.
– Сложно убивать кзоргов, Рейван? – поглядел на него галинорец с усмешкой.
– Беглого раба убить сложнее...
Закончив перевязку, Рейван развернулся к Лютому и мучительно поглядел на него исподлобья. Пряча взгляд под сдвинутыми бровями, он защищался от самого себя под тяжестью неизменного внутреннего решения.
– Собираешься убить меня?
– Я должен.
– Нет, это ты теперь мне должен! – заявил Лютый. – Ты должен мне жизнь: я спас тебя.
– Ты знаешь, у меня нет выбора, старый ты пёс! – процедил Рейван, стиснув меч бессильными пальцами. – Если я не принесу им твою голову, то погибну сам!
– Знаю, – проговорил галинорец. – И могу тебе предложить…
Вдруг со стороны главного дома раздался женский визг, и Лютый не договорил. Они оба обернулись и увидели, что в двери большого зала ворвались враги, решившие перед тем, как покинуть крепость, поживиться добром.
Рейван рванул к главному дому. Лютый – следом. На пороге они столкнулись с Ингрид, сжимавшей окровавленный топор. У её ног лежало мёртвое тело одного из набульских солдат, второго повалил и задушил раненый рисский воин.
Лютый подбежал к набулам, которые окружили женщин в углу, требуя золото, и безжалостно зарубил их мечом. Последний из солдат загнал Владычицу в дальний конец зала.
– Убью! – прошипел Рейван, бросившись за ним.
Стремительно настигнув набула, он разрубил его широким махом меча от плеча до самого пояса, так, что кровь легла багровым гобеленом на стены.
– Маррей! Как ты, цела? – спросил он, взволнованный её растрёпанным видом.
– Да, – холодно произнесла Владычица.
Рейван увидел, что Маррей дрожит от сотворённого им ужаса, и попытался приблизиться, чтобы успокоить её. Но Владычица отшатнулась.
– Я цела, – ответила она. – А вот он теперь – нет…
Рейван увидел, что и сам стоит весь в крови, натёкшей из-за ослабшего ремня на руке. Шумно выдохнув, он старался усмирить рвавшееся навстречу Владычице дыхание.
Маррей обжигала его воспалённым после бессонной ночи взглядом. В тёмных измученных глазах её сверкали презрение и страх. А ещё злость – на то, что ошиблась, и ещё больше на то, что он позволил ей ошибиться. И никакой надежды когда-нибудь понять его в глазах её не было.
Душу Рейвана сотрясал шквал негодования. Из глубины рвалась наружу боль гораздо более сильная, чем от ран. Она душила его, и он заставил себя перестать смотреть на Владычицу.
За спиной раздались стремительные шаги Лютого. Он встал между ним и Маррей.
– Я предупреждал тебя, Рейван! Не подходи к ней! – выпалил галинорец, толкнув его в грудь. – Пошли, решим всё песней стали!
– Достаточно крови! – произнесла Маррей, обратившись к ним. И добавила тихо: – Пожалуйста.
– Этот кзорг – охотник за моей головой, Марр! Он пришёл в рисские земли убить меня. Скажи ей, Рейван!
Кзорг вздохнул и отвернулся.
– Рейван? – тихо прошептала из-за его спины Ингрид.
Он обернулся и увидел недоумевающий взгляд Ри, вмиг почувствовав себя чужим всем, как прежде.
«Иного я и не заслужил», – подумал он и перевёл угрожающий взгляд на Лютого.
Больше ничто не могло смягчить звериного желания быть тем, кто он есть. Больше не было нужды прятать свою истинную суть под рисским доспехом.
– Я давно этого ждал, – прошипел Рейван, подняв клинок.
9-1 Жизнь за жизнь
С яростью сжимая мечи, Лютый и Рейван стремительно вышли во внутренний двор. Ветер сдувал пыль, которая обрела зыбкое примирение на земле, на уцелевших перилах и крышах, порывами вздымал её вверх и уносил вслед за собой к небу – куда ушли души павших. Солнце сияло высоко, прорезаясь сквозь рваные облака. День был в самом разгаре.
Выйдя на середину двора, Рейван согнулся, и его вырвало кровью. Отплевавшись, он направил на Лютого злой, но не сломленный взгляд.
Галинорец понял, что зов Причастия всё-таки настиг кзорга, и скривил губы от досады – славной драки с ослабленным противником не выйдет. Но он не собирался жалеть Рейвана или уступать ему: кзорги не заслуживали милосердия. Лютый подошёл ближе, держа меч наизготове, перед самым лицом противника.
Двор заполонили воины пришедших на помощь ванов и уцелевшие защитники Хёнедана, плотно окружив Лютого и Рейвана.
– Что вы делаете?! – воскликнул ван Харальд.
– Решаем давний спор! – ответил галинорец. – Поднимай оружие, собака кзоргская! – указал он мечом Рейвану.
– Он же ранен, сынок! – покачал головой седовласый Колбьорн.
– Зато он кзорг, так что шансы равные! – прошипел Лютый.
Рейван отхаркнул остатки кровавой рвоты и поднялся на ноги. Взгляд его был спокойным, слишком спокойным для боя с воеводой Нордхейма, и у Лютого невольно прокатились мурашки по спине.
– Я сниму броню, чтобы шансы и правда были равными, – прохрипел Рейван.
Неспешно стягивая полотно кольчуги и срезая ремни кожаного поддоспешника, он всем видом показывал своё молодое превосходство над галинорцем. Оставшись в пропитанной горьким потом рубахе, Рейван с дерзостью расправил плечи и встал напротив закованного в железо воеводы.
Глядя кзоргу в глаза, Лютый остро ощутил тяжесть своих истерзанных мускулов и тронутых серебром висков.
На дворе показалась Ингрид. Расталкивая воинов и держась за раненую голову, она встала перед противниками.
– Я запрещаю вам обоим сражаться! – зло выдохнула она.
Рейван коротко взглянул на неё, но Лютый даже не обернулся.
– Рейван, если ты убьёшь воеводу моего отца, то станешь врагом мне! – сказала Ингрид. Голос её звучал грозно и беспощадно.
Лютый усмехнулся. Наконец Волчица на его стороне. Сердце наполнилось торжеством от собственной правоты.
– Лютый, и тебе не прощу, если убьёшь его! – выпалила Ингрид.
«Рано обрадовался», – подумал галинорец.
Рейван оскалился, показав противнику окровавленные зубы, и встряхнул рукой, державшей меч. Отступать было невозможно. Лютый знал это. И грубым захватом оттолкнул Ингрид с дороги в толпу воинов.
– Не лезь, девочка! – прошипел он.
9-2
Соратники проталкивались вперёд, чтобы посмотреть на поединок, и оттеснили Ингрид далеко за свои спины. Ветер подхватил призывный гул воинов, жаждущих поединка, и заревел, неистово трепля стяги вождей. Бой мечей о щиты воспалил скорбящую землю и сокрушил Ингрид в бессилии. Она упала на колени, заслонив лицо руками.
Позади началась возня. Ингрид, обернувшись, увидела среди толпы Владычицу.
– Я Жрица Великой Матери, мне нужен твой конь, – проговорила Маррей одному из всадников Колбьорна, стоя перед ним жалкой истончившейся фигурой с большой сумкой наперевес. Она сунула ему в руку одно из своих золотых колец.
– Иди ты, шлюха набульская! – оттолкнул её воин.
Сердце Ингрид жалостно забилось при виде Владычицы.
«Бедная Маррей! Ведь они оба дороги ей так же сильно, как мне!»
Владычица съёжилась. Её тёмные, блестящие прежде волосы поблёкли, а в глазах закололась надорванность. На её высокое положение указывали лишь отороченный серебряной полосой меха плащ и сверкающие в лучах солнца драгоценные бусы. Лицо же Маррей было скорбным и серым.
И всё же воин, видя нужду женщины, замешкался и поискал глазами своего вана. Колбьорн хищно поглядел на Владычицу. Харальд заметил это. Ван Хёнедана знал, что Верховную Жрицу набулов следовало бы взять в плен. Но…
– Твой муж пошёл на нас войной, – сказал Харальд Владычице. – Но ты служишь Богине, ты сама была подобна ей, когда спасала моих воинов прошлой ночью. Мы не держим богов взаперти и не гневим их. Колбьорн, дай ей всё, что она пожелает!
– Пусть так, – стиснул зубы ван Хасборга, уважая решение сильнейшего боевого вождя, каким считали вана Харальда. – Бери коня, жрица.
– Маррей, подожди, не уезжай! – воскликнула Ингрид, вцепившись в попону коня Владычицы. – Ты ведь можешь повлиять на них?
– Если бы я могла повлиять, не уезжала бы, – произнесла она. – Прощай, Ри. И помни о том, что в жизни главное.
Владычица бросила холодный взгляд на взъерошенную Ингрид и натянула поводья, пересекая двор. Её отяжелевшие чёрные локоны безразлично колыхались по спине, а усталый ветер трепал полы плаща.
Толпа взорвалась криком, возвестив о начале поединка.
Ингрид, желая поглядеть на бой, взобралась на высокое крыльцо главного дома. Голова её болела от тяжести раны, а грудь ныла от невозможности что-либо сделать.
Лютый и Рейван двигались по кругу, нацелив друг на друга клинки. Солнце жарко пекло землю и отражалось от стали доспехов воеводы. Рейван в тёмной одежде не отражал света, он был мрачен и неотступен, как сама смерть.
Галинорец бросился на кзорга, зазвенела сталь. Мечи с грозовой силой вспарывали носившийся вокруг ветер, и воинственная ярость волной обрушивалась на собравшуюся толпу.
Ингрид, затаив дыхание, глядела на двигавшиеся в искусном танце звериные тела воинов.
«Если боги умеют сражаться на мечах, то делают это именно так, – подумала она. – Но боги не умирают!»
9-3
Рейван встряхнул в руке меч, проверяя, действуют ли ещё рассечённые кзоргскими шипами мышцы.
Лютый вновь налетел, словно голодный волк, ударил быстро и точно. Но Рейван успел отскочить, парировав атаку. Кзорг словно оплёл своим мечом клинок галинорца, поведя его к земле, а затем выпустил и спокойно отошёл в сторону.
– Неплохо для старого пса! – выпалил Рейван, вызывающе двигаясь по центру круга.
«Наглая скотина! – подумал Лютый, выравнивая дыхание после броска. – Ведь ты мог меня сейчас прикончить, но не стал. Почему?!»
Они снова скрестили клинки.
Заблокировав удар галинорца, Рейван под его сокрушающей силой упал и откатился к ногам столпившихся воинов. Лютый увидел, как с лезвия брызнула чёрная кровь.
«Порезал его!» – возликовал Лютый и яростно двинулся навстречу кзоргу, чтобы добить его.
Он упивался превосходством над, казалось бы, непревзойдённым, прославленным Зверем и плескался радостью в предвкушении победы.
«Это тебе за Маррей!» – Лютый занёс меч, чтобы обрушить на Рейвана решающий удар.
Кзорг успел подняться и отразить атаку. Их клинки на мгновение будто склеились. Мышцы обоих дрожали от чудовищного противостояния. Лютый боднул головой Рейвана, и когда тот пошатнулся, галинорец нырнул под его меч, схватил руку чуть выше локтя и вывернул её. Послышался хруст костей в плече.
Рейван, пнув Лютого ногой, высвободился. Когда галинорец поглядел в лицо своего врага, то увидел, как расширились зрачки кзорга от шока и боли. Слабо сросшиеся осколки костей в плече проткнули мышцы и вырвались наружу. Чёрная горячая кровь быстро напитывала ткань рубашки Рейвана.
Лютый восторжествовал.
– Говорил тебе, сука: не прикасайся к Маррей! – прошипел он.
При упоминании Владычицы Рейван перекинул меч в левую руку, яростно взревел и бросился на Лютого. От силы столкновения галинорец не устоял на ногах и упал на землю. Рейван сапогом придавил его вооружённую руку, коленом – грудь, а к горлу приставил клинок.
– Она выбрала меня той ночью! – прорычал он. – Она хотела меня!
Лютый, беззащитный, лежал на земле, придавленный тяжёстью кзорга, и пытался свободной рукой оттеснить клинок от своего горла. Он знал, что усилия тщетны, но ничего не мог поделать с инстинктом.
– Для женщины ты бесполезен, урод! – выругался Лютый.
Галинорец ожидал, что Рейван сейчас всё решит. Случится удар – последний в его жизни. Но удара не последовало. Рейван поднялся и отошёл, указывая Лютому мечом, что ждёт, когда тот встанет.
И только тогда галинорец понял, что Рейван не собирался убивать его сегодня.
– Ах ты сука! – выругался Лютый. – Ты подставлялся под меч и исходил кровью, потому что решил не исполнять свой приказ?! Это твой выбор?!
– Живи, – ответил Рейван и махнул рукой, предлагая вновь скрестить клинки.
– Хочешь быть воином до последнего вздоха?! – воскликнул Лютый. – Хочешь сдохнуть в битве, в которой решил проиграть?!
– Бейся мечом, а не языком, Лютый! – прорычал Рейван. Голос его был слаб.
Кзорг выглядел измождённым, побелел и плохо держался на ногах. Капли пота стекали с его лба, а рубашка полностью почернела от крови и прилипла к телу.
– Бой окончен! – воскликнул галинорец, развернувшись к толпе.
