Текст книги "Газета Завтра 814 (78 2009)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Борис Белокуров ОН ЖИВ?

«Дзета» (Z, Франция-Алжир, 1969, сценарий – Коста-Гаврас и Хорхе Семпрун, по книге Василиса Василикоса, режиссёр – Коста-Гаврас, в ролях: Жан-Луи Трентиньян, Ив Монтан, Ирен Папас, Жак Перрен, Франсуа Перье, Шарль Деннер, Жорж Жере, Бернар Фрессон, Марсель Бозуффи).

Придя к власти, очередное правительство, состоящее из военных, первым делом запретило длинные волосы, мини-юбки, Софокла, Толстого, Еврипида, чокаться рюмками по-русски, Ионеско, Сартра, Олби, Пинтера, Горького, "Битлз"… Свободу печати, социологию, энциклопедические словари, современную музыку, народную музыку, новейшую математику… И букву "дзета", означающую на древнегреческом "Он жив". Этим проскрипционным списком завершается фильм Коста-Гавраса. Его премьера состоялась в Париже аккурат 40 лет назад. Значимая дата и повод для разговора о судьбах политического кино Старого Света.

Было время. Двуглавым Тянитолкаем неслась по экранам волна протестных фильмов, крайне неоднородных в своей идеологии, смешавших в себе Маркса и Мао, Гарибальди и Троцкого, революционный пафос и скорбное обаяние пессимизма. Толстовцев и последователей Ганди сближала с какими-нибудь "Чёрными Пантерами" лишь ненависть к "золотой середине", печально известному "моральному большинству".

Именно это большинство собирается на площади, вооружившись камнями, дубинками, монтировками, чтобы сорвать митинг, затеянный прогрессивными силами. "Убирайтесь в свою Москву, там и выступайте!" – кричит толпа. Конечно, они придумали это не сами, их научили. Простые и невероятно тёмные люди с большей охотой посидели бы в бистро за картишками и бутылкой. Но что сделано – то сделано. На Депутата (Монтан), нового лидера оппозиции, ратующего за расширение границ общественной терпимости, выступающего против военных баз США и бездумного размещения иностранного капитала, обрушивается град ударов. Один из этих ударов приносит смерть. Лучший в городе Следователь (Трентиньян), изначально понимающий, что к чему, начинает сложнейшую игру в кошки-мышки. Игру с теми, кто теребит нити заговора.

"Любое сходство персонажей с реальными, живыми или ушедшими из жизни людьми, является преднамеренным", – сообщается в преамбуле фильма. В основе "Дзеты" – участь политика Григориса Ламбракиса, убитого на форуме сторонников мира в Салониках правыми экстремистами (в фильме они называют себя "Королевский Отряд Молодых Христиан"), ну и последовавший за этим переворот, отдавший страну в лапы хунты "чёрных полковников". Но Коста-Гаврас, болея душой за родную землю, не желает снимать фильм только о Греции; его бы туда и не пустили. Ему важнее показать то, что "политика опия и кнута, политика пряника и винта" внедрена в нашу жизнь повсеместно. Такое происходит всегда и всюду; эвакуироваться от этого нельзя. Режиссёр переносит действие в неназванную страну, более всего напоминающую современную ему Францию… Кончается эра Де Голля, стартует эпоха Помпиду. Всё остаётся без изменений.

На дворе 1969 год, марш героического наива подходит к концу, но он ещё сберегает сбивчивое дыхание "Красного Мая", рваный пульс Контестации. "Дзете" стоя рукоплещет аудитория Латинского квартала, "Дзета" – что редкость для "ангажированной" ленты – идёт первым экраном, а через год получает позолоченное изображение золотого мужика как лучший неанглоязычный фильм. То, что "дядя Оскар" достался столь подрывной картине, сегодня вызывает удивление, но ведь и Америка тогда выглядела чуть иначе.

Споры вокруг "Дзеты" не затихают по сей день. И если левацкая критика считает картину Коста-Гавраса своим знаменем, то, к примеру, "Словарь французского кино", изданный под эгидой "Larousse", рассуждает о методах, пригодных "лишь для пробуждения самых примитивных чувств – таких, как чувство справедливости и негодования при её отсутствии". Здесь слышится глас буржуя. Но мы забудем про буржуина, ведь он по определению скучен, а лучше вспомним основных создателей "Дзеты". Сплочённую команду, настоящий пример синхронного взаимодействия.

Константинос Гаврас, в будущем – классик политического кино, грек, воспитанный в православной традиции, выпускник Сорбонны, ассистент Клемана и Рене Клера, в 1965 году снял "Купе убийц", экранизацию Себастьяна Жапризо. Первый фильм режиссёра обычно являлся криминальным, так тогда было принято во Франции. Гаврас не стал возражать. Затем последовал "Один человек лишний", сага о Сопротивлении, вернее сказать – о горстке смельчаков в стране, заражённой вирусом коллаборационизма. Одна из лучших картин на эту тему, оставляющий позади даже "Армию теней" Мельвиля, чья назидательность сильно мешает просмотру. Третьей лентой стала "Дзета", а четвёртой – "Признание" (1970). И здесь перед нами вновь появляется Иво Ливи, более известный как Ив Монтан. Не было у советских людей большего друга, чем он, но лишь до поры до времени. Монтан прилетал к нам голубем мира, проходил через "железный занавес", как ятаган сквозь воду. Концерты, цветы, и, конечно же,вереница фильмов, возглавляемая легендарной "Платой за страх". Юные девушки-студентки посвящали ему поэмы. Затем в Чехословакию пришли наши танки. Монтану это не понравилось. Он что-то сказал. Затем позвал боевую подругу, Симону Синьоре. Та тоже что-то по этому поводу произнесла. Затем они с Коста-Гаврасом сняли "Признание", фильм о чешской модели сталинизма, по сценарию того же Хорхе Семпруна, троцкиста, романиста и профессионального бунтаря, которого вечно мотало из крайности в крайность, от одной лояльности к другой. Резонанс можно считать ошеломляющим даже для отечественного киноведения.

Из всех наших киноизданий напрочь исчезло имя Ива Монтана, что уж там говорить о вечно замученной Симоне. Передо мной на столе лежит труд Жан-Пьера Жанкола "Пятая республика", изданный "Радугой" в "оруэлловском" 1984-м. Её подраздел "Фильмография" ясно свидетельствует: ни в какой "Дзете" Ив Монтан не играл; не играл он и в других фильмах. Что же касается "Признания", то значение его оказалось сильно преувеличено тотальным замалчиванием; вычёркивание имени Монтана лишь разожгло интерес. Так в перестроечные годы люди набрасывались на свежий "Огонёк", чтобы узнать "всю-правду-о-сталинских-репрессиях". Там, между прочим, печаталась иногда ещё и отличная поэзия и проза, но народ не обращал на неё внимания, перелистывая страницы в поисках новых разоблачений. То же и с "Признанием": при близком рассмотрении оказалось, что более тоскливой кинокартины не знала Земля. Понятно, что иностранцев, не живших при социализме и привлечённых сенсационностью темы, это интересовало не в первую очередь. Не интересует и нас. Вернёмся к создателям "Дзеты".

Непросто – хотя и совсем по другим причинам – обстояло дело и с Микисом Теодоракисом: сразу после путча 1967-го года его посадили за колючую проволоку. Музыкальные партитуры переправлялись через границу любыми способами, ни один из них не был легальным. Заслуга "Дзеты" ещё и в том, что картина привлекла внимание всего мира к судьбе греческого композитора, кстати, лауреата премии Ленинского комсомола (1967). Через год после выхода фильма Теодоракис был освобождён и укрылся в Париже. А центральная тема, использованная в "Дзете", впоследствии продолжила свою жизнь в "Маутхаузенской кантате", посвящённой узникам того самого концлагеря, где отдал свою жизнь генерал-лейтенант Карбышев. Положенная на стихи Иакова Камбанелиса, она на разные голоса звучит там на многих языках, напоминая не только об ужасах нацизма, но и… о "Дзете" Константиноса Гавроса.

Нельзя обойти вниманием и Жака Перрена. Симпатяга с грустинкой в ясных глазах с юных лет никак не желал работать и учиться, предпочитая блистать в кино и на сцене. В 15 лет он уже был звездой театра, в 20 сыграл у Дзурлини ("Девушка с чемоданом"), после чего мог не беспокоиться за своё будущее. В отличие от своего однофамильца Франсуа, рассеянного недотёпы из комедий с Пьером Ришаром, Жак Перрен оказался везучим. Кинематографисты наперебой выстраивались в очередь, чтобы заполучить его в свой проект. Очередь была длинной, такие мы видели разве что при Горбачёве, да и то за всяческой ерундой. Здесь же речь шла о высоком искусстве. Его создавали Жак Деми, Пьер Шёндёрфер, Витторио де Сета… Оказался в этой шеренге и Коста-Гаврас. Сыграв в двух его фильмах, Перрен взялся продюсировать "Дзету".

К этому процессу молодой человек подошёл вдумчиво. Прежде всего была основана студия "Reggane Film". При этом Перрен не интересовался суммированием долевых участий, авансов, гарантий, прочей хитрой бухгалтерией. Как говорил герой другого великого французского фильма, снятого чуть раньше: "Мой отец был счетоводом. И всю жизнь ходил с папкой из прессованного картона под мышкой. А я с крыльями родился!" Перрен просто приходил к толстосумам и просил у них денег, улыбаясь обворожительной улыбкой. Отказать было невозможно. Собранных финансов с лихвой хватило на "Дзету" – масштабную и сложную постановку. А на оставшиеся Перрен отснял немало сольных проектов, в диапазоне от "Войны в Алжире" до "Видов Камеруна". Он продолжал сотрудничать с крупными мастерами, появившись в "Пустыне Тартари" у Дзурлини, а также в "Крабе-барабанщике" Шёндёрфера, наследника традиций Киплинга и Конрада, великого пропагандиста всех проявлений войны.

Предвижу удивление читателей. Как вышло, что весь такой прогрессивный Жак Перрен играл у милитариста? Как получилось, что у него же зачастую снимался Бруно Кремер, другой "фирменный" актёр фильмов Коста-Гавраса? Просто – искусство требует жертв. И ради художественной правды жертвовать приходится чаще всего убеждениями, если они идут с ней вразрез. Тем более, что крайне левые и крайне правые по своей сути находятся в одной точке круга. Окружности неприятия обыденности.

Важно и другое. Если бы "Дзета" касалась одной лишь политики, то и тогда она безусловно осталась бы в памяти. Знамением времени, напоминанием о всплеске социальной активности, агитплакатом. Артефактом, интересным лишь историкам и недобитым радикалам. Но в "Дзете", фильме очень страшном и одновременно очень воздушном, наличествует и многое другое, не позволяющее её забыть – тот больной надлом, та элегическая нота, которая и делает фильм шедевром. Являясь гражданским манифестом, фильм Коста-Гавраса в то же время может восприниматься и как продолжение традиций поэтического реализма, и как социальный фарс, и, конечно же, как абсолютный детектив.

Невероятно увлекательно наблюдать за тем, как герой Трентиньяна с хладнокровием змеи и грацией ягуара выводит продажных генералов на чистую воду. Сталь его взгляда, едва скрываемая старомодной оправой очков – одновременно залог победы и поражения. Даже человеку, бесконечно далёкому от мировых проблем, мы рекомендовали бы посмотреть этот фильм, хотя бы как пример, насколько выверено и чётко может вести себя человек в разных ситуациях. А зритель байронического склада души найдёт в "Дзете" ещё одно подтверждение тому, что самая светлая идея легко оборачивается свой противоположностью. Ведь разворошив общественный муравейник, наш героический персонаж спровоцировал не только истребление свидетелей, но и приход к власти когорты офицеров, резню в масштабе страны. Одним словом, посеял смерть. Всех убил – хотел как лучше? Но ведь хотел, на этом и следует сделать акцент.

Прошло сорок лет, и никто уже ничего не хочет. Изящный эллинский росчерк, означающий "Он жив", вряд ли заинтересует мертвеца. Двуглавая лань "заинтересованного" кино унеслась восвояси, скрылась в тумане неизвестных краёв, за свободу которых ещё имеет смысл воевать. Нет на неё человеконенавистника Дулиттла из книг Хью Лофтинга, нет доброго Айболита из пересказа Чуковского. Кто её вернёт? Мировое кино, как сказали бы в Болливуде, плывёт по океану горести в лодке старости. Ныне к любой теме суровыми нитками пришит хвост корректности; даже из "проблемных" фильмов напрочь исчезли гнев, ярость, страсть и – хорошее, но почти забытое слово! – неистовство. И дело здесь совсем не в запретах, не в механике властного контроля, о которой так убедительно повествует картина Коста-Гавраса. Трагедия в том, что в наши дни снять фильм, подобный "Дзете", никому просто не придёт в голову.

Андрей Смирнов ФОЛК-«ВОЛК»

Ровно через неделю после того, как литературным «Национальным бестселлером» был признан роман Андрея Геласимова «Степные боги», 14 июня в Центральном Доме Художника прошло вручение второй музыкальной премии «Степной волк», учреждённой Московским Международным Открытым Книжным Фестивалем и Артемием Троицким. Премия получила своё название из-за книжного фестиваля, но ещё и потому, что, по словам Троицкого, «Степной волк» – знаменитый роман Германа Гессе – многими считается лучшей художественной книгой о музыке – манифестом психодела…" К тому же, в музыкальном мире образ Степного волка вполне притягателен – имеются одноимённые группы и произведения в диапазоне от «Steppenwolf» до «Крематория», «СВ» и Вадима Курылёва.

Наличие синклита музыкальных экспертов делало итоги премии куда более вменяемыми, нежели в случае "демократического" голосования слушателей, которые неизбежно выбирают раскрученных артистов. Тем паче такая премия интересна для современной отечественной музыки, которая давно не является единым пространством. Это активно фиксировал сам Троицкий, актуально интерпретируя ленинский тезис о двух культурах. Сегодня мы имеем "официальную", медийную музыку, представляющую собой, за редким исключением, откровенный поп-корм, и музыку, живущую на концертах, в сети. И в этом втором, а фактически "третьем мире" существуют и панки, и академические композиторы, и экспериментаторы-электронщики.

Премия была присуждена в пятнадцати номинациях по итогам периода лето-2008 – весна-2009. Как и в прошлом году, маститые и патентованные подавили возможный прорыв независимой сцены. Тогда Земфира, Шнуров и Дельфин. В этом году приз за лучший диск и сайт достался группе "Мумий Тролль", лучшим музыкальным фильмом стали "Стиляги" Тодоровского, лучшим концертом был признан загадочный казанский фестиваль "Сотворение мира", директором которого был Макаревич.

Но я неслучайно упомянул "Нацбест". В каком-то смысле "СВ" является её музыкальным аналогом. Как в списках "Нацбеста" оказываются не замечающие друг друга представители разных литературных лагерей и направлений, так и здесь сталкиваются лбами поп-идолы и андеграундные персонажи. Конечно, хотелось видеть хотя бы среди номинантов, например, песню "Одноклассники" ростовского "Зазеркалья", или пластинку проекта "Ганс Зиверс и Бетельгейзе", но не буду привередничать.

Так, в номинациях "Диск" и "Песня" (стандарта "лучшая группа" почему-то не было) одновременно присутствовали "Аквариум", "МумийТролль" и "Барто", "СБПЧ-оркестр", "ОбщежитиЕ". БГ абсурдно получил лучшую книгу, так как "Аэростат" – это переложенные на бумагу записи программы, которую Гребенщиков ведёт на "Радио России". Скорее уж приз можно было вручить его маме за книгу воспоминаний под жутким названием "Мой сын БГ". Книжная номинация вообще получилась очень разнообразной: от романа Самсонова "Аномалия Камлаева" до истории группы "Звуки Му". Наличествовал в списке альбом стихов и песен Евгения Головина "Сумрачный каприз". На лауреатском концерте Головин фигурировал ещё раз: признанная песней года "Корабли не тонут" Александра Скляра посвящена в том числе и ему.

Заслуженно был отмечен "Ляпис Трубецкой" – правда, только в номинации "Видео" за клип "Огоньки".

Номинация "Дебют" – барышня из Вильнюса Алина Орлова, словно созданная для восторгов критики и публики, начиная от имени-фамилии-образа и заканчивая воздушными, большей частью на полутаинственном литовском языке, песнями.

Ставший лучшей иностранной группой франко-германский тандем "Nobless Oblige" мне напомнил реплику иранского режиссёра Мохсена Махмальбафа в диалоге с Вернером Херцогом: "Можно сказать, что европейское кино предлагает секс и насилие, индийское продает мечты, а иранское пытается продавать поэзию". В музыкальном контексте "секс и насилие" всё больше соединяются в едином порыве, или же приобретают навязчивые перверсивные оттенки. По многообещающей дороге движутся европейцы…

По соседству в лауреатах оказались незаурядный композитор Антон Батагов ("Музыка"), широкой публике известный по киноработам и музыкальному оформлению ведущих телеканалов, и Noize МС ("Лирика"), о проявлениях которого я успел нелестно отозваться в собственном блоге и тут же получил истерику его фанатов, которые до запятой подтвердили диагноз – фальшивая претенциозность. Не мной замечено: чем больше понтов на тему самостоятельности и интеллектуализма, тем вопиюще вылезают стереотипы и пошлость. Особенно это заметно на фоне переживающей подъём русской рэп-сцены.

Схожая история с восторгами по поводу триумфатора номинации "Нечто" Николая Воронова, взорвавшего интернет-пространство песенками про "СМС" и "Белую стрекозу любви". Признаться, я с интересом слежу за "странными" исполнителями. Но любой наив должен быть как-то оправдан. Важен вопрос "зачем?" и категорически не устраивает ответ "прикольно". "Музыка имеет смысл, если под её воздействием в человеке меняется что-то важное", – заметил недавно Антон Батагов. Проблема значительной части представленного на "Степном волке" в отсутствии даже намёка на такую претензию. Многие, даже очень приличные музыканты лишь способны выразить настроение, описать предложенные обстоятельства, развлечь. Но "травоядностью" господство ТВ и корпоративов не перешибёшь. Культура движется взрывами. Герман Гессе это прекрасно понимал: "Кстати, вы обратили вниманье на это ритардандо? Находка, а? Ну, так вот, впустите-ка в себя, нетерпеливый вы человек, идею этого ритардандо, – слышите басы? Они шествуют, как боги, – и пусть эта находка старика Генделя проймёт и успокоит ваше беспокойное сердце!"

Наталья Савватеева 5 ДНЕЙ И 5 ЛЕТ

С 1 по 5 июля в помещении камерного музыкального театра Б.А. Покровского (ул. Никольская, 17), пройдёт пятый Летний сезонЪ театра «На Басманной».

Стоит оглянуться назад и посмотреть, как жили наши предки, тут же обнаруживаешь, насколько интересно и весело организовывали они любое дело. Взять, к примеру, придуманные в прошлом, а то и в позапрошлом веке так называемые Летние сезоны. Ну, что, казалось бы, особенного? – в самую что ни на есть жару, когда только и хочется обливаться водой и ни о чём не думать, они ставят спектакли, вокруг них накручивают разные интересные штуки типа аукционов-аттракционов и приглашают к себе скучающую дачную публику. Та, устав от ничегонеделанья, бросается к ним и получает массу удовольствия. А театр при этом подсчитывает барыши. В наше время тоже, конечно, есть дачники, которые не занимаются вплотную огородами, а жаждут развлечений. Но театр "На Басманной", в очередной, а именно в 5-й раз, проводя свой Летний сезонЪ, рассчитывает в основном на зрителей, явно задержавшихся с отпуском и нуждающихся в лёгком времяпрепровождении. А значит, и спектакли должны быть короткие и весёлые, и перед ними что-то стоит обнаружить приятное, любопытное или даже прикольное, располагающее к смеху и настраивающее на отдых души и сердца. Так и будет нынче устроено всё действо организаторами театра "На Басманной".

1 июля перед комической оперой "Безумный Drang на Зальцбург", созданной по мотивам зингшпиля Моцарта "Директор театра", будет проведён самый настоящий аукцион, где Вы наверняка захотите поучаствовать. 2 июля сцену захватит Оффенбах с веселыми одноактными операми "Свадьба при фонарях" и "Муж за дверью". А в фойе разыграют шуточную лотерею. 3 июля в афише – редко идущая и невероятно экзотическая опера Вебера "Абу-Гассан", а перед ней – открытие Фан-клуба. 4 июля к "Пиратскому треугольнику" Доницетти присоединится весёлая викторина. И, наконец, 5 июля, на закрытии Летнего сезона дадут оперетту Кальмана "Фиалка Монмартра", в которой, как и во всех спектаклях этого коллектива, играют молодые актёры, звучит прекрасная музыка, а центром Вселенной является любовь.

Георгий Судовцев АПОСТРОФ

Станислав ГРИБАНОВ. Василий Сталин. Письма из зоны. – М.: МГО СП России, 2009, 272 с., 998 экз.

Конечно, такие вот книги и надо бы издавать самыми массовыми тиражами, делать по ним телевизионные передачи и транслировать их в самый "прайм-тайм"… Но это – если ваши жизненные ценности хотя бы на миллиметр поднимаются выше физиологического инстинктивного уровня, если вы считаете человека чем-то иным, нежели "злобное стадное животное". А вот если нет, или, более того, вашей целью и является опустить человека до уровня "злобного стадного животного" – тогда такие вот книги будут самыми страшными вашими врагами.

В либеральном "мифе о Сталине" важное место занимает и судьба его детей: мол, "яблочко от яблони недалеко падает…" Погибшего в немецком плену, но не ставшего сотрудничать с фашистами Якова Джугашвили историки этого лагеря, как правило, обходят стороной, вскользь намекая на его "умственную неполноценность", зато образы Светланы Аллилуевой как "сексуальной маньячки" и Василия Сталина как "буйного хронического алкоголика" вбиваются в общественное сознание еще с хрущевских времён. Ну, с женщины спрос в любом случае не так велик, а вот на младшем сыне Сталина его ненавистники "оттоптались" вволю.

Книга Станислава Грибанова, основанная на архивных документах и беседах с современниками, буквально камня на камне не оставляет от этого здания лжи и инсинуаций.

Чего стоит хотя бы доклад командира 3-й гвардейской истребительной авиадивизии полковника Василия Сталина о "ближнем оборонительном бое" 5-6 июля 1944 года у аэродрома Слепянка под Минском, куда прорвалась окруженная немецкая группировка?! Цитирую: "Под минометным обстрелом были спасены (переброшены на запасной аэродром Докуково. – Г.С.) необходимое имущество, знамена, документация штабов… Личный состав управления дивизии вместе с техническим составом частей, взаимодействуя с артбригадами, уничтожили в наземном оборонительном бою 200 солдат и офицеров и захватили в плен 222 человека… Утром на штурмовку противника мы произвели 134 боевых вылета, израсходовали 13115 снарядов. Штурмовка парализовала группировку противника и раздробила его на мелкие группы…"

Уверен, жизненный путь Василия Сталина, оборванный в неполный 41 год, – якобы вследствие "отравления алкоголем" – еще будет реконструирован во всей полноте своей "оптимистической трагедии". Но восстановление исторической правды и высоких смыслов отечественной истории – словно нож острый к горлу тех, кто считает себя и своих "избранными сверхчеловеками", а остальных – "недочеловеками". Недавно на сайте grani.ru целая ветка обсуждения была посвящена моей рецензии на книгу Владимира Бушина "Злобный навет на Великую Победу". Должен сказать, что реплики "многогранников", которые здесь нет ни места, ни смысла приводить, наглядно демонстрируют ту степень умственной и нравственной деградации, которая воцарилась сегодня в стане (в стае?) российских "демократов" и "либералов". Что ж, недаром, видно, говорят в народе: кого Господь хочет наказать, у того исполняет все его желания…