Текст книги "Катынь"

Автор книги: Юзеф Мацкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Приложение 12. ОТЧЕТ КОМИССИИ ЭКСПЕРТОВ

С 28 по 30 апреля 1943 года Комиссия, состоявшая из профессоров судебной медицины и криминологии европейских университетов, а также других представителей медицинской науки, провела научные исследования братских могил польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском.

Обнаружение могил польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском, ставшее известным немецким властям, заставило руководителя службы здравоохранения Рейха доктора Конти пригласить вышеупомянутых (см. Главу 12 – Ред.) специалистов из разных европейских стран для исследования катынского массового убийства, чтобы выяснить детали этого единственного в своем роде случая. Комиссия допросила многочисленных местных русских свидетелей, которые среди прочего подтвердили, что в течение марта и апреля 1940 г. железнодорожные эшелоны с польскими офицерами почти ежедневно прибывали на станцию Гнездово и там разгружались. Военнопленных везли на грузовиках в сторону Катынского леса. После этого никто никогда их больше не видел.

Кроме того, Комиссия ознакомилась с вскрытыми могилами и результатами предварительно проведенных исследований и изучила найденные вещественные доказательства. До 30 апреля было эксгумировано 982 трупа. Около 70 % погибших было идентифицировано, документы остальных можно было использовать в целях установления личности только после предварительной очистки.

Комиссия исследовала все трупы, которые были эксгумированы еще до ее прибытия. Их патологоанатомическое исследование в большинстве случаев было выполнено доктором Бутцем и его сотрудниками. На сегодня вскрыто семь рвов, в самом большом из которых обнаружено около 2500 офицерских трупов. Члены Комиссии лично произвели патологоанатомическое исследование и приступили к идентификации в специально избранных случаях.

Результаты судебно-медицинского исследования и осмотра

В отношении всех без исключения жертв, эксгумированных на сегодня, была установлена одна и та же причина смерти – выстрел в голову. Во всех случаях выстрелы были сделаны в затылок. В большинстве случаев это были единичные выстрелы, редко двукратные, и только в одном случае выстрел в затылок был произведен трижды. Входные пулевые отверстия располагались чаще всего в задней нижней области шеи, а также в затылочной области головы вблизи затылочного бугра, нижней части отверстия черепа, а выходные отверстия – в лобной области волосяного покрова, очень редко – в нижней части лба. Выстрелы производились во всех случаях из пистолета, калибра меньшего, чем 8 мм.

Трещины черепа, следы пороха на кости у основания черепа, в месте входа пули, а также сходный характер выходных отверстий свидетельствует, что стреляли в упор или, во всяком случае, с очень небольшого расстояния. Это подтверждается тем, что направление пулевого канала в большинстве случаев одинаковое, с редкими незначительными отклонениями. Бросается в глаза сходство ран и постоянство места входа пули – в пределах очень небольшой области нижней части черепа, что говорит о профессиональном навыке стрелявших.

У многих трупов отмечены связанные одинаковым способом руки, в нескольких случаях – легкие следы удара штыком на одежде и коже. Способ связывания идентичен тому, какой был установлен на трупах русского гражданского населения, также эксгумированных в Катынском лесу, но погребенных в более давнее время. Выстрелы в затылок, которыми были убиты эти русские, были сделаны также опытной рукой.

Была найдена одна пуля, которая рикошетом попала в голову польского офицера, убитого в затылок, и вдавила наружную часть кости. Этой пулей был убит другой офицер; пробив насквозь его череп, она вонзилась в тело убитого перед тем офицера, уже лежавшего во рву. Этот случай позволяет утверждать, что расстрел производился также непосредственно во рвах, чтобы не требовалось переносить тела к месту закапывания.

Рвы находятся на полянах, которые выровнены и засажены молодыми соснами. По собственным наблюдениям Комиссии и согласно мнению лесничего фон Герффа (von Herff), вызванного в качестве эксперта, возраст сосновых саженцев составляет по меньшей мере пять лет, но, пересаженные сюда три года назад, они слабо развились здесь в тени больших деревьев. Рвы, выкопанные в песчанной почве, в холмистой местности, расположены ступенчато. Частично они достигают уровня подпочвенных вод. Почти все трупы уложены животом вниз, плотно и равномерно – по краям рвов и менее регулярно в середине. Ноги, как правило, вытянуты. Несомненно, что трупы укладывали специально.

По единогласному мнению Комиссии, мундиры на эксгумированных трупах – судя по пуговицам, воинским званиям, знакам различия, орденам, сапогам, пометкам на белье и другим деталям – обладают признаками, присущими мундирам польской армии. Убитые были в зимнем обмундировании. Часто попадаются шубы, кожаные куртки, свитеры, офицерские сапоги и фуражки польских офицеров. В редких случаях убитые – не офицеры, а в одном случае – духовное лицо. Одежда соответствует размеру тел. Белье застегнуто, подтяжки и ремни на месте. Из этого можно заключить, что убитые оставались в своем обмундировании вплоть до момента смерти. На телах не обнаружено ни часов, ни колец, хотя, судя по заметкам с указанием точного времени в записных книжках, у офицеров должны были быть часы в последние дни и даже часы их жизни. Только на нескольких трупах были найдены спрятанные вещи из благородных металлов. В большом количестве были найдены банкноты, и довольно часто попадалась разменная монета. Кроме того были найдены коробки спичек и пачки польских папирос, а в нескольких случаях кисеты и портсигары с надписью «Козельск» (название последнего лагеря польских военнопленных в СССР, где содержалось большинство убитых офицеров).

Документы, найденные на трупах (дневники, письма и газеты), имеют даты с осени 1939 г. до апреля 1940 года. Газета с самой свежей датой из найденных на сегодня – советская, от 22 апреля 1940 г.

Характер и степень разложения трупов – весьма неодинаковы, в зависимости от положения во рвах и места в массе трупов. Наряду с мумификацией в верхних слоях и у стенки рва, встречается переувлажнение в связи с высокой влажностью в середине массы. Лежащие рядом трупы, слепленные и соединенные сгустившейся трупной жидкостью и сильно деформированные из-за давления, ясно показывают, что все они оставались в том же положении, в каком были сброшены во рвы. Ни на одном трупе не обнаружено никаких насекомых либо их следов, относящихся ко времени захоронения. Это доказывает, что расстрел и захоронение происходили в холодную пору года, когда насекомых еще нет. Исследовано некоторое количество черепов с целью обнаружения изменений, которые, согласно опытам доктора Орсоса, имеют большое значение для установления времени смерти. Речь идет об образовании коры в несколько слоев, аналогично костному некрозу, на поверхности мозговой массы, уже унифицированной и образующей глиноподобную субстанцию. Трупы, находящиеся в могиле менее трех лет, не обладают этими специфическими признаками. Этот феномен был выявлен в особенно отчетливой форме при вскрытии тела № 526, извлеченного из верхнего пласта братской могилы.

Заключение экспертизы

Комиссия исследовала в Катынском лесу массовые могилы убитых польских офицеров. До сих пор вскрыто семь могил. Из этих рвов извлечено на сегоня 982 трупа, которые были исследованы, частично осмотрены и в 70 % случаев идентифицированы. Во всех без исключения случаях причиной смерти был выстрел в затылок. Из показаний свидетелей и судя по письмам, дневникам, газетам и т. д., найденным на трупах, следует, что расстрелы происходили в марте и апреле 1940 года. Единогласное мнение членов Комиссии относительно братских могил и останков польских офицеров было занесено в протокол.

Акт экспертизы подписали 30 апреля 1943 года в Смоленске следующие члены Комиссии:

Доктор

Спелерс

»

Марков

»

Трамсен

»

Саксен

»

Пальмьери

»

Милославич

»

де Бурлет

»

Гаек

»

Биркле

»

Навиль

»

Субик

»

Орсос

Приложение 13. ПОЛЬСКИЙ КРАСНЫЙ КРЕСТ В КАТЫНИ

Мировое общественное мнение оценивало участие польских врачей и санитаров в эксгумационных работах как потенциальный источник свидетельских показаний. Ввиду огромного объема работы их число было увеличено до двенадцати. Польский персонал был нужен немцам прежде всего для идентификации трупов, чтения найденных документов, писем и т. п. Для польской стороны польская санитарная команда была первоисточником информации, особенно ввиду того, что она имела возможность снимать копии найденных на трупах документов. Через подпольное польское движение сопротивления часть этих копий была передана польскому правительству в Лондоне, что пролило добавочный свет на судьбу польских военнопленных из лагеря в Козельске.

16 апреля 1943 г. генеральный секретарь ПКК Скаржинский представил правлению ПКК рапорт о своем пребывании в Катыни, в котором константировал следующее:

Вблизи Смоленска, в Катыни, находятся частично вскрытые могилы польских офицеров; осмотр извлеченных из них трупов позволяет утверждать, что эти офицеры были убиты выстрелом в затылок, создающим впечатление, что расстрел их произведен, бесспорно, профессиональными исполнителями; найденные на трупах газеты и разные бумаги позволяют считать, что убийство совершено в марте-апреле 1940 г.

Немцы требовали, чтобы правление ПКК, чьи делегаты убедили его в подлинности катынского дела, послало своих представителей в «офлаги» (офицерские лагеря для военнопленных) в Германию с целью осведомления находящихся там польских офицеров. 19 апреля 1943 г. правление ПКК уведомило письменно о своем согласии сотрудничать с немцами в границах, предусмотренных международной конвенцией, и потребовало со своей стороны, чтобы его участие носило лишь информационный характер и чтобы все отделения ПКК, закрытые оккупантами, были вновь открыты. В частности, в своем письме ПКК требовал:

1) чтобы немецкие власти разрешили деятельность ПКК на всех территориях, где производился набор в польскую армию, т. е. на западных землях, официально включенных в германский Рейх, и на восточных землях, не входящих в состав Генеральной губернии;

2) чтобы военнопленным, в случае освобождения их из лагеря, было разрешено работать на территории Генеральной губернии, что начиная с 1941 года запрещалось;

3) чтобы военнопленных не выдавали из лагерей полицейским властям за якобы совершенные ими преступления и чтобы несколько офицеров, содержащихся не в лагере для военнопленных, а в концлагере, были немедленно освобождены.

Немцы не удовлетворили этих требований, и представители ПКК не поехали в «офлаги» в Германию. В результате этого немецкие власти были вынуждены в пределах своих возможностей организовать поездку в Катынь делегации из польских офицеров, находившихся в немецких лагерях для военнопленных.

Приложение 14. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ РАПОРТ НЕМЕЦКОЙ ПОЛИЦИИ ОТ 10 ИЮНЯ 1943 ГОДА

Работы по извлечению, идентификации и переносу трупов польских офицеров были закончены 7 июня 1943 года. Прежде всего следует отметить, что лес в Косогорах уже с 1925 года был местом приведения в исполнение смертных приговоров НКВД или «тройки». Разного рода пробные поиски в этой лесистой местности неоднократно приводили к обнаружению братских могил, в которых лежали трупы русских обоего пола. Некоторые из этих трупов были подвергнуты осмотру, и во всех без исключения случаях была установлена одна и та же причина смерти: выстрел в голову. Судя по найденным документам, это были узники смоленского НКВД, осужденные главным образом по политическим делам.

Семь опорожненных братских могил с расстрелянными польскими офицерами занимают относительно небольшую территорию.

Из 4143 извлеченных трупов было однозначно идентифицировано 2815. Идентификация основывалась на найденных в карманах удостоверениях личности, метрических свидетельствах, разных других документах и личной корреспонденции.

Во многих случаях паспорта, бумаги и значительные суммы польских денег были зашиты в голенищах сапог. Одежда на убитых не оставляла никакого сомнения, что это были польские офицеры, – об этом свидетельствовал, например, фасон высоких кавалерийских сапог, которые обыкновенно носили поляки.

Польский Красный Крест, вероятно, сможет идентифицировать еще значительное количество трупов, пока не опознанных.

Распределение по войсковым званиям представляется следующим:

генералов

2

полковников

12

подполковников

50

майоров

185

капитанов

440

поручиков

542

подпоручиков

930

казначеев (?)

2

хорунжих

8

унтер-офицеров

2

опознанных только как офицеры

101

опознанных только как военнослужащие

1440

врачей

146

ветеринаров

10

духовных лиц

1

гражданских лиц

221

опознанных только по фамилии

21

не опознанных

50

Трупы, «опознанные только как военнослужащие», также следует отнести к офицерам, так как погоны офицеров лежали зачастую в карманах.

После идентификации, в ходе которой каждый труп снабжался биркой с номером, и судебно-медицинского исследования, трупы были захоронены, при содействии членов Польского Красного Креста, в новоприготовленных могилах. Новые могилы были обозначены номерами от 1 до 6, нанесенными на оборотную сторону крестов. Таким же образом были помечены две отдельные могилы генералов.

На случай возможных дальнейших запросов со стороны семей был составлен список фамилий всех опознанных.

Из переведенных дневников, (самодельных) календариков и других записей, найденных на трупах, можно заключить, что польские офицеры, попавшие в советский плен в 1939 году, были размещены в разных лагерях (Козельск, Старобельск, Осташков, Путивль, Болотов, Павлищев Бор, Шепетовка, Городов). Большинство расстрелянных в Катынском лесу были военнопленными из Козельского лагеря (в 250 км на юго-восток от Смоленска, на железнодорожной линии Смоленск-Тамбов). Известно, что небольшое число военнопленных было доставлено из Старобельска этапом через лагерь в Козельске.

Железнодорожные эшелоны из Козельска шли с конца марта до начала мая 1940 года. Точных дат установить не удалось. Свидетель немецкой национальности (фольксдойче) Глезер (Glaeser) также не смог сообщить точных дат. Численность каждого транспорта, которые приходили почти ежедневно, колебалась от 100 до 300. В одном случае, а именно 4 апреля 1940 г., было вывезено 2402 офицера. Местом разгрузки всех эшелонов была станция Гнездово под Смоленском. Оттуда ранним утром военнопленных доставляли на грузовиках, специально оборудованных для перевозки заключенных, в Катынский лес, в 3 км к западу от Гнездова.

Там офицеров сразу расстреливали, бросали в приготовленные могилы и закапывали. Это показал свидетель Киселев, который видел заранее вырытые могилы.

Показания свидетелей, которые после каждого транспорта слышали выстрелы, подтверждают, что расстрел следовал немедленно после доставки на место казни. Вообще же в этом лесу, кроме дачного дома ограниченной вместимости, не было никаких других зданий. Особого внимания заслуживают последние записи майора Сольского, перевод которых (на немецкий язык – прим. автора) находится в актах дела. Майор Сольский использовал последний час своей жизни, чтобы занести в свой дневник еще несколько слов.

Вне могил было найдено некоторое количество пистолетных гильз, помеченных «Geco 7,65 D»; единичные гильзы были обнаружены также в могилах среди трупов. Почти во всех случаях выстрелы были произведены в голову: как правило, пулевое отверстие располагается ниже затылочного бугра, а выходное – на лбу над глазом (см. детальные снимки, заключение патологоанатома профессора Бутца и протокол осмотра, составленный польским врачом д-ром Водзинским). Во многих случаях было констатировано отсутствие выхода пули. Калибр найденных пуль соответствует характеру повреждений черепов и составляет 7,65 мм. Использованные боеприпасы – немецкого производства, фирмы Геншов. Согласно данным, полученным от Верховного командования армией (Ch. H. Rust und Befehlshaber des Ersatzheeres, письмо от 31 мая 1943 г.), боеприпасы к пистолетам этого калибра и сами пистолеты поставлялись СССР и Польше. Остается невыясненным, были ли взяты для расстрела пистолеты и боеприпасы с советских складов или же с польских, которые попали в руки большевиков в результате оккупации ими восточных областей Польши.

Исходя из положения трупов в братских могилах, следует предполагать, что большинство военнопленных было убито за пределами могил. Трупы располагались в беспорядке, и только в могилах 1, 2 и 4 были уложены рядами и послойно. На некоторых трупах были найдены пистолетные гильзы – между затылком и воротником шинели. Кроме того, было достоверно установлено, что выстрелы (в ряде случаев) производились через воротник шинели. Все без исключений соответствующие трупы лежали с поднятыми воротниками шинелей. В других случаях были найдены пули между лбом и внутренней поверхностью фуражки. Число убитых в самих могилах составляет 500–600 человек.

У многих руки были связаны за спиной. У незначительного процента убитых шея и голова были замотаны накинутой на голову и обвязанной шнуром одеждой. Это был крепкий шнур, такого типа, какой употребляется для занавесок.

Из ценных вещей иногда попадались в карманах кольца, золотые монеты и т. п. Как видно по записям и дневникам убитых, все такого рода вещи отбирались у них в лагерях; если же у кого-либо еще сохранилось что-нибудь, то нужно было сдать перед казнью. Им были оставлены лишь польские бумажные деньги, которые были найдены на убитых в больших количествах.

Несмотря на публичные объявления и воззвания, свидетелей-очевидцев убийства не оказалось. Стала известной только фамилия заведующего Домом отдыха. Свидетели утверждают, что ходить в лес было запрещено.

Когда эксгумационные работы уже заканчивались, но еще не все трупы польских офицеров были изъяты из могил, на некотором расстоянии от них была обнаружена еще одна могила, вместимость которой пока не определена. Нужно считаться с возможностью обнаружения дальнейших могил.

Документальные свидетельства и вещи, являющиеся собственностью убитых, были упорядочены, снабжены порядковым номером и перечислены в ежедневных рапортах.

Фосс, секретарь полевой полиции

Приложение 15. ОТЧЕТ ПРОФЕССОРА МЕДИЦИНЫ ДОКТОРА БУТЦА

В 1943 году немецкие власти опубликовали «Официальные материалы по делу массового катынского убийства. Собраны, обработаны и изданы Германским информационным бюро на основании первичного доказательного материала, по заданию министерства иностранных дел» («Amtliches Material zum Massenmord von Katyn. Im Auftrage des Auswartiges Amtes auf Grund urkundlichen Beweismaterial zusammen-gestellt, bearbeitet und herausgegeben von der Deutschen Iniormationstelle»).

Ниже приводится сокращенное изложение содержащегося в этой книге отчета профессора Гергарда Бутца, руководившего судебно-медицинским расследованием.

«1 марта 1943 года я получил для ознакомления рапорт тайной полевой полиции от 28 февраля 1943 г. об обнаружении массовых могил польских офицеров, расстрелянных органами НКВД в Катынском лесу в 1940 году. В результате пробных эксгумаций, проведенных при участии тайной полевой полиции, я убедился в достоверности собранных показаний очевидцев, жителей окрестных деревень. Еще не оттаявшая земля не позволяла сразу приступить к массовому извлечению и исследованию трупов. Только 29 марта была начата массовая эксгумация.

До 1 июня 1943 г. в Катынском лесу были исследованы 7 братских могил, в которых находились трупы бывших офицеров польской армии. Эти могилы находились одна возле другой на лесных полянах, засаженных молодыми сосенками.

Могила № 1. Из-за своей формы названная могилой «L», она была самой большой из обнаруженнных до сих пор в Катыни. Ее более длинная сторона тянулась на расстояние свыше 26 м в северо-восточном направлении; более короткая сторона (16 м) была ориентирована в северо-западном направлении. Северный торец могилы имел ширину 5,5 м, южный – 8 м. Площадь могилы равнялась 252 кв. м.

Могила № 2. Она находилась на расстоянии 20 м к юго-востоку от могилы «L» и была вытянута в направлении с северо-запада на юго-восток. Ее размер – 20 х 5 м, т. е. 100 кв. м.

Могила № 3. Она находилась к юго-западу от могилы № 2; ее площадь равнялась 21 кв. м. (3,5 х б м).

Могилы № 4 и № 5 смыкались с юго-западным торцом могилы № 3 на наклонной местности. Могила № 4 была того же размера, что и № 3. Могила № 5 занимала площадь 3 х 4,5 м (13,5 кв. м) и замыкала территорию захоронения с юго-западной стороны, примыкая к болотистой низине. При вскрытии этой могилы выступила подпочвенная вода, и могила была залита до уровня 0,8 м ниже ее краев. Когда трупы закапывали, уровень подпочвенной воды был, очевидно, низким.

К юго-востоку, вблизи могилы № 4, были обнаружены могилы № 6 и № 7 размером соответственно 4 х 12 м (48 кв. м) и 3,5 х 9 (31,5 кв. м).

Итак, 7 братских могил в общей сложности занимали площадь не меньше 487 кв. м.

Глубина могил колебалась от 1,85 м до 3,30 м. Максимальная глубина – 3,30 м – была установлена в середине более длинной стороны могилы «L». Разница в глубине могил объясняется тем, что, как правило, дно могил было неровным. Так, например, глубина могилы № 6 у ее северо-восточного торца была 2,10 м, а у юго-западного – только 1,74 м.

Как правило, могилы были заполнены трупами до уровня 1,5 м ниже края.

1 июня 1943 года в юго-западной части болотистой низины, на расстоянии около 100 м от первых семи могил, была обнаружена могила № 8. Эта могила врезается в песчаный холмик; пока что вскрыт ее участок размером 5,5 х 2,5 м. Подобные раскопки шли с северо-запада на юго-восток. На первый труп мы наткнулись на глубине около 2 м.

Вблизи северо-западного торца могилы на ее дне находился короткий уступ, отделенный от слоя трупов фашиной из молодых сосен. Такая особенность не встречалась нам при исследовании предыдущих семи могил. На данном этапе исследования нельзя сказать ничего конкретного о цели этого сооружения, укрепленного шинелями жертв. Возможно, что нужна была опора, необходимая при копке в песчанной почве, чтобы избежать осыпания грунта.

К северо-востоку от места захоронений (могилы №№ 1–7), по другую сторону лесной дороги, ведущей к Дому отдыха НКВД и к юго-востоку от могилы № 8 были предприняты раскопки в лесу, которые привели к обнаружению многочисленных могил советских граждан. Этот факт подтверждал уже имевшиеся сведения, что Катынский лес многие годы был местом казней, производимых ЧК, ГПУ и НКВД.

3 июня 1943 г. эксгумационные работы пришлось временно приостановить из-за жары, засилия мух и по другим санитарно-полицейским соображениям.

Консервация и идентификация трупов

Вначале консервация эксгумированных трупов была возложена на специально обученный немецкий персонал и приданных ему рабочих из числа местных жителей, а в дальнейшем поручена краковскому врачу д-ру Водзинскому, который прибыл в Катынь в составе делегации Польского Красного Креста.

В связи с консервацией останков возникли различные трудности; так, например, в могиле № 5 неожиданно появилась подпочвенная вода. Кроме того, трупы, особенно в нижних слоях, ввиду далеко зашедшего процесса разложения слиплись в плотную массу, так что зачастую их было очень трудно разъединить. Вообще в каждом случае, когда приходилось иметь дело с беспорядочным, а не послойным, захоронением, возникал вопрос, удастся ли извлечь трупы неповрежденными, поскольку их конечности находились, как правило, в другом слое и, размягчившись вследствие разложения, при эксгумации подвергались повреждению или отрывались от тела.

Каждый труп укладывался на деревянные носилки, на которых его выносили из могилы. Трупы укладывали на поляне. Сразу после извлечения из могилы они снабжались порядковым номером – к каждому прикрепляли круглую железную бирку с выбитым номером. Таким образом по истечении некоторого времени образовались ряды из сотен извлеченных трупов, один возле другого; они были подвергнуты профессиональному осмотру.

После исследования состояния одежды, установления метода связывания жертвы, производился осмотр орденов, нагрудных знаков, погон, пуговиц, знаков отличия, а также проверка содержимого карманов. Полученные таким путем вещественные доказательства вкладывали в бумажные мешочки для окончательного исследования и оценки. Каждый мешочек был помечен тем же номером, что и соответствующий труп. В случае необходимости получить дополнительные судебно-медицинские материалы проводились (под моим руководством как патологоанатома) добавочные исследования в полевой лаборатории.

В большинстве случаев патологоанатомические заключения проверялись и фиксировались в письменном виде сразу же после вскрытия черепа. Если в ходе этих исследований возникал какой-либо специальный вопрос, безотлагательно приступали к общему вскрытию.

По окончании такой следственной процедуры трупы поодиночке относили на деревянных носилках на место нового погребения.

Все трупы, извлеченные из семи могил, были похоронены по уставу в нововырытых могилах к северо-западу от прежнего места захоронения. Тринадцать трупов польских военных, извлеченных из могилы № 8, после вскрытия, исследования и отбора доказательного материала, были вновь похоронены в той же могиле.

Общие выводы

На всех трупах из могил 1–7 была зимняя одежда, в частности шинели, меховые и кожаные куртки, свитеры и шарфы. Только на двух трупах, извлеченных 1 июня 1943 г. из могилы № 8, были надеты шинели, но на них не было теплого белья; остальные были в летней одежде.

Этот бросающийся в глаза факт позволил предположить, что казнь происходила в разное время года. Это подтверждают найденные среди документов многочисленные русские и польские газеты или их обрывки. В то время как газеты, извлеченные из могил 1–7, относились к периоду от марта до середины апреля 1940 г., – газеты, извлеченные из могилы № 8, относились к концу апреля – началу мая 1940 г. Доказательством могут служить куски выходившей на польском языке газеты «Глос Радзецки» от 26 и 28 апреля 1940 г. (Киев) с передовой статьей «Лозунги ко дню 1 мая», а также газеты от 1 мая и 6 мая 1940 г.

Обмундирование на извлеченных трупах можно с полной уверенностью определить как форменную одежду польской армии. Установлены: польские орлы на пуговицах, войсковые степени, ордена и знаки отличия, полковые знаки, обозначения рода войск, фасон сапог, головные уборы офицеров и рядовых, портупеи и ремни, походные фляги, алюминиевые кружки, штемпеля на белье. Следует также подчеркнуть, что среди жертв находится много офицеров 1-го кавалерийского им. Ю. Пилсудского полка. Этот факт подтверждают, среди прочего, найденные в могиле № 8 погоны с буквами S. Р. (отборный полк легкой кавалерии).

На мундирах убитых были найдены также отличия за храбрость, как-то: серебряный крест «Virtuti Militari» – эквивалент немецкому «Ritterkreuz» (рыцарскому кресту), польские ордена «Krzyz Zaslugi», «Krzyz Walecznych» и пр.

Мундиры в основном были хорошо пригнаны. На одежде зачастую попадались личные монограммы. Сапоги были пошиты по размеру. Все пуговицы на верхней одежде и белье были застегнуты. Подтяжки и поясные ремни на месте. За исключением нескольких случаев, когда было отмечено повреждение ударом штыка, одежда была не повреждена и не носила следов сопротивления жертв.

Ввиду вышесказанного можно с абсолютной уверенностью заключить, что жертвы были захоронены в собственных мундирах, которые они носили в плену до самой смерти, и что тела лежали нетронутыми вплоть до вскрытия могил. Распространяемая неприятелем версия, будто трупы были переодеты в польские офицерские мундиры после эксгумации, ни на чем не основана. Этому противоречат найденные на трупах документы, и кроме того, судебно-медицинская экспертиза доказывает невозможность переодеть наново тысячи трупов в целях камуфляжа, тем более – в сшитое по размеру белье и мундиры.

На трупах отмечено отсутствие часов и колец. Однако найденные точные записи с указанием не только дат, но и времени суток, свидетельствуют, что у жертв были часы чуть ли не до последних минут жизни. На одном из трупов был найден спрятанный перстень с изумрудом, на других попадались изделия из благородных металлов (главным образом серебряные портсигары). Ни золотые коронки, ни мостики искусственных зубов не были изъяты. На многих трупах были найдены под бельем иконки, крестики, золотые цепочки и т. д.

Как правило, у убитых кроме небольших денежных сумм (польские банкноты, разменная монета) были также и крупные суммы польских злотых в пачках. На жертвах часто находили табакерки ручной работы, иногда еще наполненные, деревянные портсигары, а также мундштуки с вырезанными монограммами и годом 1939 или 1940 и надписью «Козельск» (название лагеря в 260 км к юго-востоку от Смоленска и в 120 км к северу от Орла). В этом лагере находилось большинство офицеров, убитых в Катыни. Это подтверждается тем, что найденные на жертвах письма от родственников и друзей были главным образом адресованы на Козельск. Найденные на жертвах гражданские документы (паспорта, записные книжки, письма, открытки, календари, фотографии, рисунки) во многих случаях давали возможность установить фамилию, возраст, профессию, происхождение и семейное положение отдельных жертв. Убедительным и важным доказательством для воспроизведения многих эпизодов, проливающих свет на действия НКВД, являются трогательные записи в дневниках и письмах и почтовые открытки от родственников из Верхней Силезии, Генеральной губернии и из советской оккупационной зоны в Польше на восток от Буга. Судя по почтовым штемпелям, переписка относится к периоду от осени 1939 до марта-апреля 1940 года. Эти даты уточняют время ка-тынских событий (весна 1940 г.).

Особые выводы

Следующие примеры показывают, какого рода были документы и вещи отдельных жертв. В кармане трупа за № 3775 обнаружено: кожаный кошелек с двумя десятизлотовыми монетами, посеребренный портсигар с гильзами для папирос, два деревянных мундштука, свечной огарок, два огрызка химического карандаша. В боковом кармане было спрятано 900 злотых в банкнотах. В другом кармане, наряду с малоинтересной записной книжкой, было найдено много документов, среди прочего копия свидетельства о церковном бракосочетании, которая дала возможность установить личность убитого. Речь идет в данном случае о Яне Жарчинском, 1909 года рождения, который вступил в брак 2 апреля 1934 г. в Ковеле. Кроме того, были найдены свидетельство о прививке за № 2489, письма и почтовые открытки от жены и жене, которые покойный не успел отослать.