Текст книги "Ретроскоп (СИ)"
Автор книги: Юрий Соколов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Лучше всего – в прошлом. Применим способ старины Агиляра и прочих наших друзей-нелегалов.
Он уже обдумывал варианты наиболее подходящих случаю хронокоординат, как сыграл сигнал вызова на трансцессоре. Покс одел обруч на голову.
– Отложи идею работать с ретроскопом в ближайшие дней семь-восемь,– сказал Блэкбэд. – После того подарка, который ты получил от своего сегодняшнего визитёра, это небезопасно. Сначала приди в себя.
– Блэк? С каких пор у нас в ходу трансцессоры? Тебе же обычная связь не нужна? Решил снизойти до уровня простого смертного?.. Ладно, я не спрашиваю тебя, откуда ты всё знаешь. Может, вы с ним заодно. Только скажи мне…
– Мы не заодно,– перебил Блэкбэд. – Скорее – наоборот. А откуда я о нём знаю – я тебе рассказывал. Я всегда всё знаю о тех, кто желает мне зла.
– Так вы конкуренты? Спасибо за добрую новость. Признания о ваших тёплых отношениях и полном взаимопонимании я не пережил бы.
– Прекрати ехидничать. Дело-то серьёзное. Ещё раз предупреждаю – не трогай ретроскоп. Если станет хуже, обратись к Агиляру. Оставишь сообщение на «Перекрёстке», и он тебя отправит в одну из наших клиник. Ну и – чтоб тебя окончательно утешить – мы с твоим посетителем не конкуренты, как ты выразился. Смертельные враги. Так-то вот. А с Лией поговори. Она собирается откусить ломоть, который не сможет проглотить. Подавится девочка, жалко – красивая. Почему ты до сих пор на неё внимания не обратил?
– Можешь объяснить, что происходит?
– Обойдёшься. Разбирайся сам, пора взрослеть. Правильно этот мужик тебе сказал – котёнок ты.
– Кто он такой на самом деле?
– Зови его Измаил,– усмехнулся Блэк.
– Чёрт бы вас всех побрал!– взвыл Покс, но Блэкбэд уже отключился.
Глава 2
Этих развлечений ещё не пробовал никто из твоих друзей! Стань первооткрывателем!
Любые животные в качестве агентов! Схватка первобытного человека с саблезубым тигром. Ты можешь оценить само зрелище и все сопутствующие ощущения прямо сейчас – как со стороны человека, так и со стороны тигра.
Подводный мир юрского периода! Такого вы и представить себе не могли! А также – теперь и всегда – подводный мир любой эпохи!
Земля – царство гигантских ящеров! Игуанодоны и аллозавры, диплодоки и велосирапторы! Бои и любовные игры тираннозавров. Незабываемо!
Обращайся к нам! Даже в давно известных временных зонах с нами будет интересно! Мир африканских животных глазами его обитателей. Бои слонов с носорогами. Что чувствует гепард, преследующий добычу? Схватка леопарда и крокодила – кто победит? Львы в период спаривания. Рекомендуем пробовать с осторожностью – иначе ты рискуешь забыть о женщинах и захочешь навсегда остаться львом. Мы пробовали – непередаваемо!
Реклама в Галактической информационной сети «Глобал». Нелегальный сайт «Ретродром».
На следующий день Стейбус прилетел в Дилойме значительно раньше обычного, оставил свой икар на служебной стоянке и пешком прошёл до одной из двух ближайших к институту станций Транслайна.
Мысль перехватить Лию ещё до начала рабочего дня посетила его вечером. Покс, связавшись с главным ИРом института Пантеоном, уточнил адрес и без особого труда вычислил её маршрут из дома на работу. Теперь он занял такую позицию перед станцией, что Лия никак не смогла бы его миновать; и точно – пройдя через зал ожидания, девушка натолкнулась прямо на своего бывшего руководителя отдела.
– Предлагаю тебе сегодня опоздать на неопределённое время, – сказал Стейбус. – Есть разговор. Прогуляемся?
Лия выглядела удивлённой и обрадованной. Она была тайно влюблена в Покса с первого же дня в институте, что тщательно скрывала ото всех, хотя и без особого успеха. Дружеское, по-отечески заботливое обращение с его стороны девушку здорово обижало, поскольку лишало надежды на большее, а последнее время, с тех пор как Лия получила место ведущего исследователя, они и виделись редко. Впрочем, поглощённый общественной деятельностью, Покс теперь не слишком баловал вниманием и сотрудников собственного отдела, пуская всё на самотёк и надеясь на своего заместителя Рида.
Они свернули в сторону от общего потока пешеходов и вскоре оказались на одной из боковых аллей Центрального парка. Покс молчал, а Лия не решалась начать разговор, теряясь в догадках по поводу необычной встречи. Никогда он её никуда специально не приглашал. Никогда… Правда, она не слышала, чтобы Стейбус пригласил куда-нибудь и любую другую женщину. Даже самые отчаянные институтские кокетки давно потеряли надежду обратить на себя его внимание.
– Начну без предисловий, – сказал Стейбус. – И очень прошу тебя быть со мной откровенной. Вчера со мной на связь вышел человек, который на полном серьёзе собирается тебя убить, если ты не прекратишь делать то, что делаешь. Вот я и хочу спросить – чем ты сейчас занимаешься?
Лия открыла было рот, собираясь начать предложение обычными в таких случаях словами: «Простите… я не совсем понимаю…», – поскольку действительно не сразу поняла, но, взглянув Стейбусу в лицо, сообразила, что это будет лишним.
– Как он выглядел? – спросила она после долгого молчания. – Я имею в виду – тот человек, который с вами связался. Кто он такой?
С трудом удержавшись от искушения ответить: «Его зовут Измаил», – Покс легонько подтолкнул девушку в сторону, и они свернули направо – в самую глухую и непосещаемую часть парка.
– Очень энергичный старикан квадратного телосложения и с большой головой необычной формы, – начал описывать Стейбус. – Он ходит в чёрном и…
– Я его знаю, – перебила Лия. – Странно, что вы не догадались.
– Так просвети меня.
– Да это же Ленорн, бывший соратник Дендайма! Один из соавторов «Основ ретроскопии» и создателей ретроскопа.
– Не может быть. Я знаю Ленорна в лицо не хуже всякого другого. Рост и телосложение – да, но лицо… Голова?..
– Я думала, что вы всё про них знаете… Ленорн сделал пластическую операцию сразу после того, как второй раз вышел из тюрьмы, непосредственно перед тем, как уйти в подполье. Вэлл и Жордан как раз тогда бежали с каторги. Они же все подверглись гонениям за слишком активное противодействие официальной политике правительства. Все трое были вынуждены скрываться, и тут им предложил помощь миллиардер Фолди Шеппинг, более известный под псевдонимом Меценат.
– Основатель «Ретроскоп технолоджи»? – удивился Стейбус.
– Да, – подтвердила Лия. – Он разбогател на продаже ретроскопов, а потом неожиданно перешёл в лагерь противников их свободного применения. То ли он прочитал один из малоизвестных трудов Ленорна, написанный в соавторстве с Оллентайном, и резко изменил взгляды, то ли знаменитая троица намеренно обратила его в свою веру… Точно никто не знает. Меценат в то время пребывал в очень непростом положении, поскольку в среде алитейской бизнес-аристократии был нуворишем, выскочкой, поднявшимся на самый верх благодаря случаю и собственной смекалке, а не происхождению. Представители старой элиты сделали всё, чтобы отобрать у него «Ретроскоп технолоджи», а он, предчувствуя, что его в конце концов съедят, неожиданно сдался без боя и устранился от управления, сохранив за собой тридцать пять процентов акций. А потом и вовсе исчез неизвестно куда.
– Я знаю эту историю, – подтвердил Стейбус. – Правда, не с такими подробностями. А дальше?
– Дальше – именно он спонсировал Вэлла, Жордана и Ленорна. Не сумев предотвратить вмешательство в прошлое из нашего времени, они решили поставить заслон воздействию на него в прошлом же. Каждый из них, кроме пластических операций, сделал операцию по изменению формы черепа. Вы знаете, как устроен ретроскоп?
– С некоторых пор – да, – ответил Стейбус. – Удивительно, однако раньше я не интересовался…
– Мало кто интересуется устройством того, что и так прекрасно работает, – сказала Лия. – Разве что специалисты. Зачем историку или, тем более, рядовому гражданину знать механизм взаимодействия электромагнитных полей и вогнутых зеркал? Конечно, совсем немногие задумываются над тем, что внутренняя поверхность черепа человека есть ни что иное, как вогнутое зеркало. И хотя биоэнергетика и электромагнетизм – разные вещи, давно известно, что узконаправленные биоэнергетические потоки способны вызвать колебания фундаментального электромагнитного поля, а мозг чувствителен к электромагнитному излучению и способен генерировать собственные полевые структуры аналогичного характера. Подогнав форму черепа под индивидуальную частоту излучаемых мозгом импульсов, мы получим…
– Ретроскоп! – воскликнул Стейбус, не в силах сдержаться.
Малоизвестная теория Родерика Дендайма, изложенная в его раннем труде «Человек и время», впоследствии раскритикованная его сподвижниками… В свете того, что успел узнать Стейбус – понятно, почему они её осмеяли. Уж точно не вследствие её несостоятельности.
Молодой Дендайм видел в своей гипотезе разгадку секрета всех феноменов необъяснимого знания когда-то произошедших событий и даже чужих жизней, известных на протяжении истории человечества. Некоторые люди всерьёз утверждали, что в прошлой жизни они были кем-то ещё. На самом деле, при случайном совпадении импульсов их мозга с формой собственного черепа, они обретали способность совершать короткие путешествия в прошлое… Короткие? Ну да, в их собственном времени. Они просто впадали в транс или делали это во сне. А в прошлом минуты превращались в недели и месяцы, как и при путешествиях с помощью настоящего ретроскопа. Вернувшись, такие невольные путешественники зачастую помнили не только события, но и переживания, ощущения давно умерших людей. Воспоминания бывали настолько достоверными и чёткими, что люди начинали считать чужие мысли и чувства своими, хотя они являлись лишь воспоминаниями агентов, в чьё тело временно перемещалось их сознание.
Дендайм считал, что самые ранние опыты спонтанных путешествий легли в основу мировых религий, построенных на догмате о переселении душ. Конечно, человек не машина, и совпадение нужного импульса с формой естественного вогнутого зеркала могла быть только случайной – и крайне редкой. Но и редких случаев хватало для возникновения легенд. А кое-кто понимал или угадывал суть и пытался подчинить процесс, управлять им…
Стейбусу сразу же вспомнилось необъяснимое на первый взгляд желание представителей некоторых древних народов изменять форму черепа. Младенцам перебинтовывали головы таким образом, чтобы кости росли неестественно, формируя, однако, нечто потребное для обретения высшей мудрости, общения с загробным миром… Нетрудно догадаться, как редко венчались успехом подобные попытки. А вот современная алитейская медицина могла стать более действенным инструментом.
– Зачем Ленорну и остальным это понадобилось? – спросил Покс.– У них был настоящий ретроскоп – раз. Излучение мозга имеет широкую изменчивость, и параметры перемещения в прошлое невозможно предугадать, как и спрогнозировать, состоится ли оно вообще. Что – каждый раз делать новую операцию? Бред какой-то. Это всё равно что подгонять бокал с напитком по форме кубиков льда.
– Частота и интенсивность излучения напрямую зависит от того, о чём думает человек, – ответила Лия. – Точнее – от качества доминанты, определяемой числом и соотношением возбуждённых участков коры головного мозга. Специалисты обычно выделяют среди них собственно доминанту, а также зоны-сателлиты. Для нас это неважно. Важно то, что доминанту на текущий момент создаём мы сами, а её стойкость будет зависеть от дисциплины мышления. Совсем недавно я не знала того, что вам рассказываю. Пришлось изучить.
– Ты неплохо справилась. Хорошо, допустим, ты права. Но что это даёт? Настоящий ретроскоп всё равно надёжнее. Нужны годы тренировок, чтобы просто приблизиться к идеалу.
Лия искоса взглянула на Покса.
– В распоряжении соратников Дендайма были не годы, а десятилетия, – заметила она. – И они получали множество преимуществ, которые не слишком очевидны. Во-первых, не нужен сам прибор. У человека, овладевшего методом, ретроскоп всегда при себе.
– Хорошо… Дальше?
– На основе вогнутых зеркал работают многие другие приборы. Например – трансцессоры. Шлем-трансцессор сам является зеркалом, а обруч создаёт виртуальное зеркало, но принцип одинаков. Мозговые имплантаты используют в качестве зеркала, опять же, внутреннюю поверхность черепа. Вам разве не приходило в голову, что цена имплантатов совершенно несоразмерна с их содержимым? Почему их производство не поставят на поток, а делают индивидуально? Почему так сложна операция? Любой специалист скажет вам, что дорого стоит не сам имплантат, а его адаптация и настройка.
– Настройка на уже имеющуюся черепную коробку? Только-то?
– Разве этого мало? Это главное. И адаптация к излучениям мозга. Форма головы так же неповторима, как отпечаток пальца. Поэтому некоторые индивидуальные параметры имплантата, призванные в будущем обеспечить его надёжную работу, проще учесть ещё на стадии изготовления. Имплантат становится посредником, ретранслятором и усилителем электромагнитных импульсов нужной частоты. Фильтром, отделяющим нужный мыслеобраз от пси-матрицы.
– Погоди… – растерялся Покс. – Ты хочешь сказать…
– Ну да, вы же не выдёргиваете страницу из книги ради того, чтобы ваш знакомый мог прочитать один абзац? Просто даёте ему книгу с закладкой в нужном месте. Точно также и при мыслесвязи мы передаём не отдельный образ, а целиком своё собственное сознание. А уж оно оставляет в голове другого человека определённый след, соответствующий возбуждённому участку коры нашего мозга – доминанте. Это и позволяет чужому сознанию активировать нужную зону внимания, а затем выделить и прочесть конкретный мыслеобраз. Таким образом, пси-связь есть взаимодействие аналогичных доминант между собой при тщательной фильтрации всего остального. Следовательно, невозможность пси-общения друг с другом обычных людей объясняется не тем, что они на такое не способны, а как раз наоборот. Они инстинктивно пытаются транслировать всё своё сознание как целое, не умея выделить главного. И если вернуться к приведённому мной примеру… Для собеседника усвоить передачу окажется не проще, чем прочесть текст на странице, просто окинув её взглядом. Или, лучше сказать, мгновенно прочесть всю книгу, не переворачивая страниц. А если книга написана на чужом языке, буквы пропечатаны плохо, а у чтеца слабое зрение? Ведь мы используем лишь малый процент ресурсов нашего мозга, что и делает недоступным полноценное телепатическое общение, способность к которому нам дала природа. Психика принимающего сопротивляется колоссальному объёму информации, который пытается одномоментно транслировать передающий, и ограждает себя защитным барьером. Не остаётся ничего другого, как использовать трансцессоры. То же самое происходит при общении сенситивов, хотя для них имплантаты и трансцессоры не являются столь необходимыми. То же самое происходило некогда на Земле, где сенситивов называли экстрасенсами. Они (и только они!) могли более-менее точно настроиться на чужую волну и выловить из сознания другого человека нужную мыслецепочку. Теория до сих пор не общепринята, считается очень спорной, но именно на её основе Дендайм некогда создал ретроскоп. Тот же принцип, но с существенной поправкой: трансляция пси-сущности именно целиком, и, как следствие, возникновение барьера между взаимодействующими сознаниями. Личность путешественника, оторванная от собственного тела, инстинктивно ищет привычные каналы получения информации, вследствие чего ей обычно открывается ограниченный доступ к органам чувств агента. Остальное довершает наличие у путешественника имплантатов, использование оптимизаторов, владение различными ретрометодиками. Однако временная оторванность от внешнего мира при переходе – это всегда экстремальная, стрессовая ситуация, что и ограничивает число вхождений. Агент, остающийся в привычной для него обстановке, ничего не замечает. И лишь в отдельных случаях, как теперь известно, может уловить момент вхождения или почувствовать клиента внутри своей пси-сферы.
Стейбус увидел скамейку и свернул с аллеи, увлекая Лию за собой. Из способной и талантливой ретроскопистки, какой он до сегодняшнего утра считал Лию, она для него за время разговора незаметно превратилась в оракула, способного ответить на любой вопрос. Большая часть сказанного была общеизвестна, но никогда Стейбусу не доводилось объединить отдельные фрагменты в единое целое или услышать, чтобы это делал кто-то другой.
– Теперь вы понимаете, – продолжала Лия, когда они сели на скамью, – что дело не только в том, чтобы иметь ретроскоп в голове. Правильно изменив форму черепа, можно получить многое. Тут и ретроскоп, и естественный трансцессор, и синхронизатор. Ленорн – поговорим о нём, раз вы столкнулись именно с ним… В настоящее время Ленорн – один из сильнейших сенситивов во всём Содружестве. И продолжает совершенствоваться.
– Ещё есть Блэкбэд, – заметил Стейбус.
– Да, он тоже, – согласилась Лия. – Но про него мне почти ничего не известно. Ясно одно – эти люди достигли высот и в основном благодаря тому, что очень много путешествовали. Тут мы ступаем на очень зыбкую почву, но есть мнение, что экстрасенсорные возможности сильно зависят от опыта путешественника и наоборот, причём неважно, перемещается ли его сознание во времени целенаправленно или спонтанно. Чем больше вхождений человек совершает, тем более сильным сенситивом он становится. Каждый переход между агентами для него – тренировка, требующая определённого напряжения; каждое вхождение – маленький экзамен, закаляющий психику. Естественно, это относится лишь к тем, кто уже обладает нужными врождёнными или приобретёнными способностями… И чем сильнее сенситив, тем свободнее он перемещается по эпохам – ну, последнее каждому известно.
Стейбус об этом слышал, и о том же свидетельствовал его собственный быстрый прогресс и приобретение качеств, ранее ему совершенно несвойственных. Лет тридцать назад, когда к каждому вхождению готовились так же, как первые космонавты – к выходу в открытый космос, рост пси-потенциала происходил незаметно. А теперь…
– Почему нельзя стать человеком-ретроскопом с помощью одной только духовной практики или чего-то подобного? – спросил он. – Если всё дело, в конечном счёте, в мыследисциплине…
– А многие ею обладают, кроме врождённых сенситивов? – возразила Лия. – Кроме того, от необходимости использования вогнутых зеркал никуда не денешься. Если у человека череп от природы малопригодной формы, а ведь здесь важны мельчайшие нюансы, ему или придётся держать свои мысли в совершенно неподходящем для его личности и характера русле, или использовать внешние зеркала. Вы никогда не занимались эпохой Мишеля Нострадамуса и им лично?
– Нет.
– Он писал свои катрены, сидя в металлической оболочке, формой напоминающей яйцо. Именно этим объясняются его успехи в предсказаниях, а вовсе не его пророческим даром.
– Стоп. Нострадамус именно предсказывал. Предсказывал будущее, а вовсе не путешествовал в прошлое.
– Ну а какая разница? – удивилась Лия.
Стейбус вскочил со скамейки. Постоял и снова сел рядом с девушкой.
Действительно – какая разница? Время есть время, в какую сторону по нему ни путешествуй. Если нам, алитейцам, до сего дня не удалось заглянуть никуда, кроме прошлого, то это не значит, что в будущее не мог отправляться кто-то ещё.
Достаточно создать зеркало нужной формы и передать серию импульсов определённой частоты – как через антенну. С помощью генераторного блока или собственного мозга… Какая разница?
– И какую же цель ставит троица отцов ретроскопии? – поинтересовался Стейбус. – Ленорн вчера что-то со мной сделал. Похоже на пси-атаку, но я не уверен. По-моему, пси-нападение сопровождалось энергетическим ударом. Хотя я не специалист, наверняка сказать не берусь, а личного опыта пока не хватает. Потом со мной связался Блэкбэд и посоветовал в ближайшие дни не работать на ретроскопе.
– Я уже сказала вам, что про Блэкбэда я не знаю ничего, – ответила Лия. – А Ленорн, Вэлл и Жордан, давно осознав изменчивость прошлого, ставят своей целью его защиту. Удивительно, как много они успели сделать, просто вкладывая нужные идеи в умы современников. Именно им мы обязаны тем, что ещё никто из учёных всерьёз не пытался адаптировать ретроскоп для путешествий в будущее, а ведь это, наверное, совсем нетрудно. Они сказали – такое невозможно, привели обоснования, и им все поверили.
– А Оллентайн, как всегда, промолчал, – ввернул Стейбус.
– Да, Оллентайн просто промолчал, – согласилась Лия. – Но и этого оказалось достаточно. Вспомните, как долго считалось само собой разумеющимся, что мужчины не могут делать агентами женщин и наоборот. А на самом деле там почти никаких трудностей. Маленький секрет, и если его знать… Теперь его все знают. Скоро все поймут, что в ретроскопии вообще нет никаких барьеров, кроме Тёмного периода, и тогда плотину, возведённую знаменитой троицей, прорвёт с таким шумом…
Стейбус напрягся.
– Что такое Тёмный период?
Лия пожала плечами.
– Я не знаю.
Стейбус посмотрел на неё с недоверием и тут же рассмеялся.
– Что? – удивлённо спросила девушка.
– Наконец-то ты на заданный вопрос ответила: «Я не знаю».
– Но я действительно не знаю.
– Хорошо, спрошу ещё – откуда ты вообще столько всего знаешь? И зачем тебе это? За что тебя хочет убить Ленорн?
Лия замолчала, и Покс подумал было, что она откажется отвечать. Но она ответила:
– Я знаю обо всём от Мецената. А уж кому как не ему известны все подробности. Он больше не доверяет Ленорну и остальным. На меня он вышел случайно, после того, как я предприняла некоторые действия в вашу поддержку доктор Покс.
– В мою поддержку? – изумился Стейбус.
– То, что вы делали последние месяцы. Вы многих заставили изменить свои взгляды, взяться за дело. Вначале я вступила в общество, ставящее целью выслеживать и лишать доступа в прошлое особо неадекватных ретроскопистов, вроде самоубийц и им подобных. Потом меня завербовал к себе Меценат. Он предложил мне работать под его началом. Я ухожу из института, доктор Покс. Я собираюсь подать заявление Оллентайну сегодня же.
