Текст книги "Ретроскоп (СИ)"
Автор книги: Юрий Соколов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 7
Захотелось остренького? Не стесняйся!
Лицензированным историкам до сих пор неизвестно, кем был Джек Потрошитель – мужчиной или женщиной. Хочешь выяснить наверняка? Обратись к нам! Самые знаменитые убийцы прошлого. Хочешь увидеть мир их глазами? Или одни лишь убийства тебя не привлекают?
Сексуальные маньяки – оцени нашу коллекцию! Джеймс Макговен, Андрей Чикатило, Педро Лопес, Бруно Людке и десятки других. А если тебе мало, мы можем подготовить агента специально для тебя. Конечно, это будет стоить, ведь нам придётся поработать над ним – но оно того стоит!
Реклама в Галактической информационной сети «Глобал». Нелегальный сайт «Ретродром».
– Подземные уровни в Лессике – это же настоящая помойка! – сказал Скай, когда икар пошёл на снижение. – Сам живу в объединённом квартале, но под землёй никогда не был. И не хотелось.
– Ты прав, – ответил Стейбус. – Самое дно. Надо бы переодеться, ну да ладно. Впрочем, так даже лучше.
– Как ты намерен проникнуть к нему домой?
– У него идентификатор полгода как сломан. Только кодовый замок, а пароль я считал из его памяти.
– Ну ты даёшь, босс… А как же пси-экран?
– Да, было нелегко, – признался Стейбус. – Но при желании… Только бы у него был многоканальный доступ в «Глобал».
– Да сейчас у всех уже многоканальный.
Оставив икар на стоянке восьмого уровня, они зашли в ближайший супермаркет, где Покс приобрёл большую сумку, простенькую приставку для шумоподавления и самый дешёвый ретроскоп. Отказавшись от услуг службы доставки, он обратился к Вамису:
– Ты потащишь. Хорошая возможность чуть-чуть согнать жирок.
– Ох, беда с тобой, начальник, – вздохнул Скай, с кряхтеньем цепляя на плечо ремень неподъёмной сумки, в которую Покс бросил ещё и аптечку, захваченную им из института. – Ну почему ты иногда становишься таким?
– А ты в следующий раз будь откровеннее. И не думай, что за всех отдуваешься. Рид своё тоже получит. И Импала твоя ненаглядная… Да вы хоть соображаете себе, какова ситуация, если людей из прошлого уже пачками убивают?
– Ну, я-то соображаю. А что можно изменить? Стучать в Коллегию Мастеров?
– Хотя бы.
– А почему мы сейчас так не поступаем? Почему тащимся к этому ублюдку с ретроскопом, собираясь предпринять незаконное проникновение в его жилище?
– Хочу сначала узнать у него кое-что.
Минус двадцать седьмой уровень квартала С-8 выглядел мрачно. О роботах-чистильщиках здесь, очевидно, и не слышали – тротуары были завалены мусором и осколками стекла из битых витрин; освещение работало в экономичном режиме, движущиеся пешеходные дорожки отсутствовали вообще. Возле каждой транспортной развязки стоял броневик военизированной полиции, а то и два. Покс и Вамис в своих элегантных костюмах выглядели здесь так же к месту, как две кинозвезды в полуразвалившемся приюте престарелых инвалидов.
– Надеюсь, ты не замышляешь убийства, – заметил Скай, пробираясь между лотков уличных торговцев. – Нас тут каждый встречный запомнит на всю оставшуюся жизнь.
Им вслед оборачивались, провожали взглядами. Офицер-гвардеец из встречного патруля оглядел их и замедлил шаг, намереваясь остановить, но потом передумал, и они прошли мимо беспрепятственно. Со Ская давно слетела вся его самоуверенность, и он только тяжело дышал под тяжестью ретроскопа, стараясь глядеть под ноги.
– Знаешь, мне самому никогда не пришло бы в голову проворачивать такую аферу, – пробурчал он. – А чего я только не творил в жизни… Что ты задумал?
– Сейчас увидишь.
Коммунальный блок В-39 имел три этажа, как и все остальные на двадцать седьмом уровне, и состоял в основном из однокомнатных квартир. Дверь не запиралась – она вообще отсутствовала, даже направляющие были выдраны с корнем. Пройдя через заплёванный вестибюль, Стейбус и Скай поднялись на второй этаж по неработающему эскалатору и двинулись по коридору налево.
– Я хочу извлечь из этой истории максимум выгоды, – сказал Стейбус, останавливаясь перед дверью под номером сто шестнадцать. – Мне нужен большой шум и самый большой скандал в СМИ за всю историю ретроскопии.
– И ты выбрал помощником меня! – воскликнул Скай, но тут же понизил голос: – Послушай, нас же выкинут обоих из института!.. Впрочем, тебя-то оставят – а меня выкинут!
– Ага, проняло тебя. А ещё недавно был храбрый. Не бойся, не выкинут. Наоборот, я из тебя героя сделаю.
– Как-нибудь обошёлся бы без всенародной славы, – недовольно проворчал Вамис. – Ну ладно, раз уж связался с тобой… И, если хочешь знать, я на твоей стороне.
– Рад слышать.
– А ты думал, зачем я в Общество вступал? Хотел у них всё выведать. Мерзость это, вот что. Нельзя детей трогать. Даже тех, которые из прошлого, и уже давно мертвы.
Стейбус набрал код и дверь бесшумно разъехалась в стороны. Когда она закрылась, Покс быстро сменил шифр и сказал:
– А теперь – живо! Я не знаю, кто ещё в квартире, но…
– Кто здесь? – послышался из комнаты испуганный женский голос.
Покс двинулся туда, а Скай замешкался в прихожей – ему мешал ретроскоп. Когда он вошёл, Стейбус стоял пред невысокой, довольно симпатичной женщиной лет тридцати, с измождённым лицом, какое часто можно увидеть у служащих без категории, вынужденных работать ежедневно по двенадцать часов и без надежды на перемену к лучшему.
– Спокойно, – сказал он. – Это не ограбление. Но вы не сможете выйти отсюда, пока я вам не разрешу. И не пытайтесь поднять тревогу, иначе мне придётся прибегнуть к насилию. Проще говоря, если не захотите посидеть тихо – стукну вас по голове, и вы будете лежать без сознания, пока мы не закончим. Это ваш муж?
В кресле перед ретроскопом сидел щуплый некрасивый мужчина лет пятидесяти с лишним. Во рту у него был зажат мундштук автономной системы питания.
– Да, это мой муж… – неуверенно сказала женщина. – То есть, мы живём вместе. Он в прошлом уже третьи сутки. Что вы собираетесь делать? Он бы не хотел, чтобы ему мешали.
– Я не сомневаюсь, – зло процедил Стейбус сквозь зубы. – И вы знаете, чем сейчас занят… ваш сожитель?
– Ему надо закончить работу, – быстро сказала женщина. – Я… Я не знаю, что за работа. Но он говорил, что за неё хорошо заплатят. Он сказал, что мы сможем переехать отсюда… Кто вы такие?
– В настоящий момент это не важно.
Покс шагнул к креслу и, легко выбросив из него на пол безвольное тело, уселся сам. Женщина испуганно вскрикнула.
– Скай, готовь наш ретроскоп. Госпожа, будьте добры, раз уж вы всё равно здесь. Мне нужен ваш пароль для выхода в «Глобал». Не хочется тратить время, копаясь в вашем ИРе.
– Но… Я не знаю! Ретроскопом у нас пользуется только Рэйв!
– Вы врёте.
Стейбус наклонился вперёд и взялся за системный кабель.
– Всем известно, что ретроскоп нельзя отключить, когда пользователь находится в прошлом. Но если не скажете код, я просто выдерну эту штуку с корнем. Или мой напарник взломает энергощиток в вашей квартире и вырубит питание. И основной контур, и резервный.
– Вы же убьёте Рэйва!
– Вы правы, госпожа, убью. В ваших силах его спасти. Просто введите пароль.
Скай уже распаковал прибор и подключил его к домашнему ИРу.
– Не тяните, госпожа, – посоветовал он. – Я знаю этого человека. Он ни перед чем не остановится, раз уж что-то задумал.
Женщина, наконец, решилась. Для того, чтобы ввести пароль, ей пришлось сесть на поручень кресла. Глядя ей в спину, Стейбус сказал Вамису:
– Не спускай с неё глаз, пока я не вернусь. Пока мы оба не вернёмся. Надеюсь, парень упрямиться не станет.
* * *
Вновь очутившись в крестьянской избе, в теле мальчика по имени Семён, Стейбус дождался, пока добродушный богатырь-священник выйдет прочь. Потом взялся за дело. Настроиться на контакт с путешественником не составило большого труда.
– Привет, Рэйв,– злорадно сказал Стейбус, наслаждаясь явным замешательством последнего, когда тот обнаружил рядом с собой чужого. – Мне всегда было интересно – как чувствует себя убийца детей? А если он одновременно ещё и самоубийца…
– Кто вы? Что вам здесь нужно? Это мой агент!
– Да ну?– удивился Стейбус. – И соответствующие документы у тебя на него оформлены?
Сквозь закрытую дверь в избу доносились невнятные голоса – мать мальчика разговаривала со священником.
– Никакой звукоизоляции у них здесь, в восемнадцатом веке,– посетовал Покс. – И ещё они не умеют защищаться от такой мрази, как ты, Рэйв.
– Убирайтесь отсюда! Какое вам дело? Этот мальчик мёртв уже несколько тысяч лет! И он всё равно умрёт в двадцать три – от туберкулёза!
– Тогда почему тебе не скончаться вместе с ним от этой болезни? В отличие от него, тебе даже не придётся ждать тринадцать лет, поскольку ты можешь переместиться к моменту его смерти хоть сейчас.
– А вам-то что? Да я только облегчу ему страдания!
– И заодно лишишь тринадцати лет жизни. Самых лучших лет любой жизни, заметь. Детство, юность, первая любовь… Ты полный идиот, Рэйв. И я намерен поучить тебя уму-разуму. Немедленно выходи обратно в наше время.
– Да пошёл ты!..
– Лучше выходи – по-хорошему. Я начинаю от тебя уставать. Честно говоря, уже устал.
– Нет,– ответил Рэйв, внезапно успокаиваясь. Первый испуг от появления чужого прошёл, правда, его мысли всё ещё метались в беспорядке. – Когда мой проводник узнает… Те, кто за мной стоит… Вы просто не понимаете, с кем имеете дело.
– Ну почему же? Прекрасно всё понимаю. В данный момент я имею дело с поганым выродком, ничего не смыслящим в ретроскопии, да ещё начисто лишённым совести. А в будущем я намерен поиметь дела с бандой таких же выродков под названием Общество Самоубийц и конкретно с той сволочью, которая взяла над тобой шефство, или как там у вас называется.
Ответ Стейбуса вновь привёл Рэйва в замешательство, на этот раз окончательно.
– Как вы… Я не… Вы ничего не докажете! Да и нигде нет закона, чтобы…
– Хватит! —потерял терпение Стейбус. – Сейчас я для тебя закон! Убирайся обратно в свою вонючую конуру в Лессике! УБИРАЙСЯ!!!
Тело мальчика судорожно задёргалось, и он едва не упал с лавки, на которой лежал. Стейбус на какое-то время перестал соображать, где находится, а когда пришёл в себя, рядом не ощущалось абсолютно никаких следов сознания Рэйва. Сосредоточившись, Покс прошёлся по памяти ребёнка назад, до самого рождения, методично стирая бесчисленные копии личностей самоубийцы, которыми тот нашпиговал маленького Симеона. Безобидные сами по себе, без хозяина, они могли быть опасны вследствие уже имевших место неоднократных контактов с психикой мальчика – тот сам мог их активировать воспоминаниями. Вернувшись обратно, Стейбус вынужден был отдыхать, не в силах сразу уйти в своё время.
«Я не один из апостолов, конечно,– подумал он удовлетворённо, – и даже не местный чудотворец Адриан – но тоже кое-что умею, а?»
Мальчик опять беспокойно пошевелился и застонал от боли в сломанном позвоночнике. Всю спину жгло и тянуло, как будто кто-то мял её большими, сильными пальцами, но боль почему-то была почти приятной.
– Лежи спокойно, дружок,– мысленно сказал ему Стейбус. – Всё позади. Тебе больше никогда не захочется летать как птица.
Он не думал, что ребёнок его услышит, однако тот услышал. И услышал очень ясно.
– Кто ты? – спросил он слабым голосом. – Я давно хотел спросить – кто ты?
Покс спохватился, но отступать было поздно. Очевидно, за последнее время его пси-потенциал возрос так, как он и сам не ожидал, а теперь, когда он ещё не вполне отошёл после атаки на Рэйва…
– Я вовсе не тот, кто с тобой говорил раньше,– ответил Стейбус. – Тот голос лгал тебе, но его больше нет, и он не вернётся. А если вернётся – не нужно его слушать.
– И я никогда не полечу, да?
– Полетишь. Ты будешь летать очень много – во сне. Все дети летают во сне. А я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не слышал злые голоса.
– Ты ангел? – спросил мальчик, и Стейбус, чувствуя, что беседа переходит на весьма скользкую почву, поспешил покинуть его сознание.
Он очнулся в убогой комнатке коммунального блока В-39. Шея затекла, кончики пальцев онемели, ныла поясница. Чёрт, забыл включить массажку… А она вообще есть в этом кресле – массажка?.. Рядом на полу ворочался Рэйв. Плачущим голосом причитала женщина:
– Господи, надо ему помочь! Позвольте мне помочь ему!
– Минутку, госпожа, – ответил Скай и склонился над Стейбусом, внимательно глядя ему в лицо. – Ты в порядке, босс? Целых два часа! По времени ретроскопа это… Что ты там делал? Всё прошло успешно?
– Надеюсь, – сказал Покс, пытаясь принять более удобное положение.
* * *
Далеко в прошлом крестьянка, получив напоследок благословение священника, проводила его до калитки и вернулась в избу. Её сын сидел на скамье и оглядывался по сторонам – с удивлением, словно не узнавал обстановку.
– Пресвятые угодники! – бросилась к нему мать. – Нельзя тебе так, батюшка сказал – нельзя шевелиться!
– Но у меня ничего не болит! – Мальчик соскользнул с лавки и разогнулся в рост. – Видишь – ничего не болит!
Крестьянка торопливо перекрестилась. Только что священник говорил ей, что Семён вряд ли когда будет ходить.
– Заступница-Богородица! – прошептала она. – Да неужто ты обратила взор на сына моего?
– А знаешь, матушка, я сейчас говорил с ангелом! – радостно сообщил Семён. – И он сказал…
* * *
– Позвольте же мне помочь ему, – повторила женщина, сжимая руки.
– Думаю, госпожа, мы управимся с этим быстрее, – ответил Стейбус, вставая.
Чувствовал он себя хорошо, только немного шумело в голове. Наклонившись, он рывком поднял тщедушное тело Рэйва и небрежно бросил его в кресло.
– Скай, давай наш антишок. И аптечку тоже. Я сам займусь им, а ты прямо здесь составишь доклад в Коллегию. Воспользуйся домашним ИРом. Нет смысла осторожничать, история так и так должна получить огласку.
Когда Рэйв пришёл в себя и открыл глаза, Стейбус сидел перед ним на краю стола. Неудачливый самоубийца попытался вскочить, но Покс вытянул вперёд руку со сжатым кулаком и пихнул его обратно в кресло.
– Слушай меня очень внимательно, старина, – сказал он. – Там, в прошлом – это был я. Надеюсь, до тебя уже дошло, что со мной лучше не шутить. Настоятельно рекомендую быть откровенным.
Рэйв испуганно поглядел на незваного гостя, потирая ладонью впалую грудь.
– Итак, – продолжал Стейбус, – я знаю, что в вашем дерьмовом клубе человеконенавистников установлен патронаж. Кто твой патрон?
– Вы не полиция, – пробормотал Рэйв.
– Тонко подмечено. Сам понимаешь, церемониться не станем, презумпция невиновности для нас не существует. Давай, колись.
– Я ничего не скажу. Вы ничего не докажете. И закона такого нет.
– Ты мне это уже говорил в прошлом. Но я и не собираюсь ничего доказывать. – Стейбус прикрыл глаза, стараясь сдержать приступ душившей его злобы. – Я ничего не буду доказывать… Я ПРОСТО ВЫЖГУ ДОТЛА ТВОИ ГОВЁННЫЕ МОЗГИ, НЕДОНОСОК!!!
Рот Рэйва открылся, тело свело судорогой, глаза выкатились так, словно приготовились выпрыгнуть из глазниц. Рядом послышался глухой стук – его сожительница свалилась на пол без сознания. Скай крутил головой, тщетно пытался удержаться на ногах, цепляясь непослушными пальцами за стену.
– Легче, босс, легче… – прохрипел он. – Легче! Остановись, или ты убьёшь нас всех!
Стейбус услышал и попытался взять себя в руки. Не сразу, но у него получилось. Тело Рэйва, выгнутое в кресле дугой, расслабилось, и он сполз вниз, свесившись через подлокотник. Скай, осторожно ступая непослушными ногами, перешагнул через лежавшую на полу женщину и тяжело уселся на неубранную постель.
– Чёрт бы тебя взял, Покс, – сказал он отдышавшись. – Ты хоть немного силу-то свою соизмеряй с необходимостью. Да хрена ли тебе говорить… Ты ведь уверен, что до сих пор хрон-прима…
Стейбус виновато прикусил губу. Он даже не ощущал никакой существенной потери пси-энергии.
– Ты мне экран пробил как воздух, – пожаловался Скай. – Точно – уникум… Не магистр – нет, тут впору перекраивать классификацию и придумывать для тебя специальный разряд. Я слышал такие сказки про Блэкбэда, что он так может, но чтобы самому изведать… Хочешь продолжать допрос? – Вамис кивнул на безжизненное тело Рэйва. – Надеюсь, там ещё осталось что допрашивать. Прости босс, но я немного знаком с историей Третьего рейха, и должен сказать тебе, что методы гестапо по сравнению с твоими – образец гуманизма.
– Ладно, не бей лежачего. Я сам не знал. Постараюсь в будущем себя контролировать.
– Да ты уж постарайся, – ехидно заметил Скай. – Иначе горы трупов гарантированы. А тебя засунут в самое глубокое подземелье, для опытов, с целью определения твоего потенциала… Хотя, что это я? Конечно нет. Ты ведь, наверно, сможешь отбиться от кого угодно и внушить любому всё, что вздумается.
– Допрашивать дальше не будем. Я уже узнал, кто его патрон в Обществе. Когда я начал атаку, он испугался…
– Надо же! А кто бы на его месте не испугался? Слушай, тебе надо начинать практиковать непоколебимое спокойствие. Но я благодарен тебе. Теперь я точно знаю, что все легенды про Блэкбэда и некоторых других хрон-магистров – чистая правда. Просто они такие же как ты, а Блэк – самый крутой из всех. Хотя в последнем я после сегодняшнего не уверен.
Скай встал с постели, нерешительно потоптался вокруг женщины, а затем поднял её и уложил на кровать. Стейбус перенёс туда же Рэйва.
– Что теперь? – спросил Скай. – К счастью, они оба живы.
– Продолжаем начатое, – мрачно сказал Покс. – Доклад в Коллегию Мастеров Времени. А копии выложишь в «Глобал» – отправь на «Кронос» и на все крупнейшие новостные порталы. Сейчас же. Всё полностью… Да, и на «Ретродром»! Те материалы, которые добыл ты, хронику с Семёном, записи камеры в квартире, исключая этот наш разговор – он неважен.
– И твою атаку?
– Да. Если будет суд надо мной – тем лучше. Больше шуму, а меня, надеюсь, оправдают. Я хочу, чтобы общество и правительство наконец обратили внимание на то, что происходит.
– Скажи ему – пусть сообщит и в полицию,– возник вдруг в голове у Стейбуса бесплотный голос, и он узнал Блэкбэда.
Покс невольно оглянулся, не сразу определив источник. Скай удивлённо посмотрел на него:
– Ты что?
– Он меня не слышит,– предупредил Блэк. – Не дёргайся, слушай, что скажу. Если хочешь наехать на Общество самоубийц – дело твоё, но себя не подставляй. Немедленно сотри запись с пси-атакой. В квартире нет приборов, способных зафиксировать её мощность, но спецы ГУСС и по видео определят…
– При чём здесь ГУСС? При чём полиция?
– При своём месте. Рэйв совершил преступление в настоящем, и стражи порядка с радостью им займутся, они как раз сейчас его ищут. А тобой займётся ГУСС, поскольку их интересуют сенситивы с боевыми пси-способностями. Не перебивай! Сотри запись, сообщи в полицию и убирайтесь оттуда немедленно. В квартиру уже направляются киллеры Общества.
– Я не верю тебе.
– Можешь не верить, но тогда твой друг – покойник. Ты, возможно, справишься и сможешь выбраться. Это всё.
– Стой! Как ты меня нашёл здесь?
– Идиот упрямый! Ладно, обещаю встречу и личный разговор. А сейчас стирай запись и валите оттуда оба!
– Скай, – сказал Стейбус, – наши планы внезапно изменились. С публикацией данных придётся подождать. Мы уходим.
Глава 8
С тех пор, как Пасифая воспылала страстью к быку, человеческая природа изменилась очень мало, и мы можем это доказать!
Зоофилия во все времена и у всех народов! Древний Китай, Индия, Египет, Монголия. За римскими легионами на походе гнали табуны коз, дабы славные воины могли компенсировать недостаток женского общества.
Тайны истории. Скотоложство – банальное удовлетворение похоти? А быть может, нечто большее?
Цивилизации Южной Америки – обрядовый секс с животными или серьёзные попытки создания гибридов?
Зооморфы прошлого – мифы и действительность. Кентавры – мифологические существа или кочевники, построившие особую культуру на ритуальном совокуплении с лошадьми? Узнай прямо сейчас! Проверенные агенты. Услуги проводников…
Реклама в Галактической информационной сети «Глобал». Нелегальный сайт «Ретродром».
Обещанный Блэкбэдом разговор состоялся на следующий день, в том самом открытом кафе в Старом Квартале, где Стейбус обычно ужинал со своим другом, диспетчером ЭМП Кену Стурво. Только теперь было время завтрака, и столик с ним делил Блэкбэд. Чернокожий, в своём немыслимом цветастом халате, Блэк сиял на всю округу не хуже сигнальной пешеходной системы в свете фар, но, кажется, никто и не думал обращать на него внимание. Немногочисленные посетители смотрели в его сторону не больше, чем в любую другую. Официант обслужил их с таким видом, словно худой длинный негр в остроносых туфлях и дурацкой шапочке, похожей на тюбетейку – обычное явление в этом районе столицы. Впрочем, Блэкбэд выглядел бы нелепо в любом районе.
– Неужели не догадался? – прищурился он, следя за выражением лица Стейбуса. – Секрет моего инкогнито здесь весьма прост.
– Таким тебя вижу только я.
– Что делать? – усмехнулся Блэк. – Остальные слишком заняты своими важными мыслями для того, чтобы замечать очевидные вещи.
– Массовое внушение, – задумчиво проговорил Стейбус. – Несмотря на защитные экраны…
– Ну что ты! – иронично отозвался Блэкбэд. – Зачем мне их гипнотизировать? Они полагают, что раз я сижу в кафе Старого Квартала, то не могу быть никем иным, как добропорядочным гражданином в дорогом костюме. Подумать только, как предвзятое отношение к чему-либо мешает проникновению в суть происходящего! Вот скажи, почему бы мне не забраться на императорский трон? Держу пари, увидев меня там, они подумают, что я император.
– Всю Алитею тебе не заколдовать. И ещё остаются средства коммуникации… Кстати, как тебе удаётся обманывать камеры наблюдения?
– Но мне не нужно обманывать камеры. Я обманываю лишь тех, кто смотрит записи этих камер, вот и всё.
– Ничего себе – «вот и всё»! – не выдержал Стейбус. – Тысячи полицейских…
– Какие тысячи? – перебил Блэкбэд. – За последний год я и десятка раз не появлялся публично… Это гораздо проще, чем тебе кажется. Просто ты ещё не дошёл до моего уровня. Такая штука называется «чувство личной безопасности». Скажем так: я ощущаю колебания глобального пси-поля и знаю, когда кто-то где-то желает мне зла. Совсем не трудно вычислить этого человека и слегка… гм-м, откорректировать его восприятие действительности. Полиция не просматривает все записи со всех камер. Для одной Алитеи на такую работу потребовалось бы больше стражей порядка, чем их насчитывается во всём Содружестве. В режиме реального времени записи просматривают искусственные интеллекты. Через определённое время записи стирают, дабы не переполнялись архивы. И пока ни кому не приходит в голову дать главному ИРу полицейского управления Сестрории найти негра в разноцветном халате, я в полной безопасности.
– А если придёт?
– Если придёт, я это почувствую, ведь такой человек будет желать мне зла. Да только до сих пор не приходило, поскольку Блэкбэда считают или чистым вымыслом, или шуткой группы ловкачей не только все рационально мыслящие люди, но даже полицейские.
– Всё равно, это жизнь на лезвии ножа.
– Когда она мне надоест, я просто сниму этот чёртов халат.
Стейбус не выдержал и расхохотался. Действительно… Снимет халат, сделает пластическую операцию, обесцветит кожу. Сделает пересадку глаз; если потребуется, изменит форму черепа. Говорят, что сегодня изменить себя до неузнаваемости невозможно, однако то же самое криминалисты утверждали полвека назад; и с тех пор изобрели как новые методы идентификации, так и разнообразные способы обмана идентификаторов. В распоряжении Блэкбэда десятки врачей-нелегалов. А при его способностях к внушению…
– Но так ты разрушишь годами создаваемый образ, – сказал он отсмеявшись. – Великий и таинственный Блэкбэд, король временщиков. Не жалко?
– Ничего я не разрушу. Образ уже создан и существует независимо от меня. Я только что сказал, что появляюсь на людях раз десять в год. А если верить слухам, то в двадцать раз чаще. Умри я прямо сейчас – ничего не изменится. Люди будут продолжать видеть меня и через год, и через пять лет, и через сто… Если только мода на ретроскоп просуществует так долго. Придушенному повседневностью обывателю нравится верить в супермэна-Блэка, которому чихать на условности и на закон. И всем хочется верить в чудеса. Кто-то захочет похвастать перед приятелями, рассказав небылицу, кто-то ради шутки нарядится в цветастый халат и пройдёт по улице. Блэкбэд родился однажды, Стейб, но теперь он бессмертен. Я уже вошёл в историю – навсегда.
Стейбус терпеть не мог, когда его называли Стейбом, но сейчас не обиделся. Он думал над словами Блэка и понимал, что тот прав. Блэкбэд будет жить до тех пор, пока живы его почитатели.
Однако сейчас Покса интересовали не отвлечённые предметы, а более насущные:
– После нашего ухода из той квартиры в Лессике, на двадцать седьмом уровне началось настоящее сражение между группой хорошо вооружённых боевиков и нарядами полиции. Коммунальный блок В-39 выгорел до каркаса вследствие применения боевиками реактивных огнемётов. Центральный транспортный поток уровня был перекрыт обломками двух десятков сбитых ракетами икаров и одного попавшего под обстрел поезда Транслайна. Общее число жертв, в основном – мирных жителей, превысило полторы тысячи человек, и может быть ты объяснишь мне, почему ребята не взорвали посреди Сестрории ядерную бомбу? Зачем было останавливаться на достигнутом?
Блэкбэд посмотрел по сторонам скучающим взглядом и ничего не ответил.
– Я, конечно, благодарен тебе за предупреждение, – продолжал Стейбус. – Однако мне трудно поверить, что крупнейшую бойню в истории столицы устроила кучка никчёмных самоубийц.
– Между тем, это так, – сказал Блэк. – Хотя я не просил тебя верить, что они никчёмные. Война гангстеров с полицией никогда не прекращалась по-настоящему, хотя самые серьёзные сражения остались в прошлом. Как полагаешь, для чего в столице до сих пор постоянно дежурят гвардейские подразделения? И ты не прав. Драка возле коммунального блока В-39 – не самое крупное столкновение…
– При чём здесь гангстеры? Я…
– Сейчас объясню. Общество самоубийц давно стало коммерческой организацией. Думаешь, почему к ним народ валом валит? Столько желающих отдать богу душу за просто так? В прошлом году их было двести. Сейчас больше пятисот человек. И это при том, что чуть ли не ежедневно кто-то из членов Общества отправляется на тот свет. Дело вот в чём: раньше туда не принимали богатых, способных оплатить второе и третье Восстановление; сейчас принимают. Но они должны перевести своё состояние на счёт Общества, а он хрен знает на кого оформлен. Дальше. Некоторым беднякам, у которых за душой ничего нет, перед самоубийством выплачивается вознаграждение. Сумма не маленькая – обычно она равна доходу служащего третьего класса за двадцать лет.
– Какая разница, велика она или мала, – заметил Стейбус. – Покойнику деньги не нужны.
– Зато могут понадобиться его жене и детям. Мы все хорошо знаем, как живут третьеразрядники. И даже это жалкое существование постоянно под угрозой. Возможность получить зарплату за двадцать лет, пусть и не в свою пользу, многим интересна. А для безработного или служащего без категории это и вовсе настоящее богатство. Кому-то жизнь всерьёз осточертела, что не удивительно при их положении. Кто-то надеется забрать деньги и смыться. Но ещё ни у кого не получалось. Деньги-то платят не за просто так, а за убийство, совершённое в реале.
– Не понял?
– А что здесь понимать? Несколько преступных группировок объединились, и используют Общество самоубийц в качестве источника стопроцентно надёжных киллеров. Совершив убийство, ранее заказанное кем-то этому союзу, исполнитель отправляется в прошлое и там умирает. Одноразовые убийцы… Конечно, при выполнении заказа их страхуют профессионалы. Возьми своего друга Рэйва. Он где-то подцепил год назад эту свою подружку, которая, как ты видел, заметно моложе и привлекательнее его. Он по ней с ума сходил и согласен был жить впроголодь, лишь бы на неё денег хватало. Но основная проблема состояла в том, что он стремительно превращался в импотента. Не знаю, как он пришёл к своему последнему решению, однако на момент твоего появления на сцене Общество перевело на личный счёт подружки солидный куш. Вот почему я посоветовал обратиться сперва в полицию, а не в Коллегию Мастеров. За Рэйвом числится реальное убийство – здесь, в Сестрории.
– Почему такая сложная схема? Зачем прятать концы в прошлом?
– Необязательно. Обычно исполнители гибнут ещё в процессе выполнения заказа. Рэйву просто повезло… Общество – лишь ширма для подбора кандидатов. Большинство членов являются тем, кем являются – бескорыстными самоубийцами, решившими свести счёты с жизнью необычным способом. Лишь малая часть делает это, доводя до суицида своих агентов.
Стейбус поморщился.
– Боже, какая гадость! В последнее время мне кажется, что вокруг ретроскопа сосредоточилась вся мерзость нашего мира.
– Так оно и есть, – спокойно подтвердил Блэкбэд. – Ретроскоп – это новая земля, неосвоенная и заманчивая. Туда стремятся те, кто не нашёл себя в реальности. И, естественно, те, кто хочет заработать. Любыми средствами. А на чём, в первую очередь, можно заработать? Развлечения. Секс. Прочие плотские удовольствия. Врождённая или благоприобретённая жестокость, жажда насилия… Муж-подкаблучник отправляется в прошлое и становится неотразимым обольстителем. Или убийцей женщин – на выбор. Незаметная некрасивая домохозяйка превращается в супермодель… Как ещё, скажи мне, служащий без категории может стать королём, едва отдубив свою смену? И всё это практически без всякого контроля извне. В штате Коллегии Мастеров, которую можно считать хронополицией, в настоящее время состоит не более тысячи человек. И они, в основном, заняты попытками пресечь незаконное использование хрономатериалов. Отследить деятельность всех наших соотечественников в дальней временной зоне Мастера просто не в силах. Путешественников в одной только Сестрории – миллионы.
– Пришло время покончить с этим. Мы зашли слишком далеко.
– Мы зашли слишком далеко, когда Дендайм впервые опробовал ретроскоп.
– Хочешь меня убедить, что бороться безнадёжно? Что уже поздно? Я не верю.
– На здоровье. Я принёс тебе кое-какие интересные материальчики – как и обещал.
Блэкбэд выложил на столик компакт-бокс для информкристаллов.
– Возьми. Посмотришь. Всё поймёшь.
– И стану мудрее, – саркастически заметил Стейбус.
– Я надеюсь, – серьёзно ответил Блэк. – С кем ты собрался бороться? С самим собой? Поразмысли сперва. Рекомендую начать с кристалла номер последний… там увидишь.
* * *
Последним был кристалл шестьдесят один. Никаких материалов, только хронокоординаты и пси-паспорт агента, характеристики которого показались Стейбусу очень знакомыми. Ах да, конечно же – его дружок из восемнадцатого века, мальчик по имени Семён. Но уже в более зрелом возрасте. Покс приготовился к переходу, смутно чувствуя, что здесь что-то не так. Слишком уж далеко отстояла точка выхода от того момента, когда Стейбус попрощался с ним. О-о-о, это уже не восемнадцатый век, а девятнадцатый! Ошибка?
