Текст книги "Ретроскоп (СИ)"
Автор книги: Юрий Соколов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Глава 8
Суперпредложение от «Ретродрома»! Убойная программа «Всё прошлое»! Не путайте с жалким проектом Института сравнительной истории – они с нами даже рядом не стояли!
Сюда мы собрали самое лучшее – от мезозойской эры Земли до вчерашнего дня Алитеи!
Больше нет преград! Теперь тебе доступны путешествия в прошлое любых планет Содружества! Узнай, какими были Человеческие Миры во времена Нового Расцвета и сто лет назад!
Войны Человеческих Миров с негуманами! Десять самых известных конфликтов! И ты можешь поучаствовать в них не только на стороне людей!
Впервые – негуманы в роли агентов! Надеемся, ты понимаешь, что это значит! Не только новые приключения! Вскоре мы будем знать об их планетах больше, чем они сами! Алитея станет центром обитаемой Вселенной! Имперской разведке такое и не снилось, но мы поделимся с нею сведеньями! Мы тоже патриоты…
Реклама в Галактической информационной сети «Глобал». Нелегальный сайт «Ретродром».
Впервые с того момента, как Стейбус начал путешествовать в прошлое, он видел перед собой не временные зоны далёкой Земли, не её города, а Сестрорию. Благодаря наскоро подготовленным нелегалами хроноплатформам, сюда теперь стало достаточно просто попасть любому способному сенситиву или имплантёру. А скоро сверхблизкая временная зона станет доступна каждому желающему.
Идея решить все вопросы разом пришла внезапно. Наверное, Лие нужно было умереть, чтобы Стейбус понял, как она дорога для него.
Почему, почему ей нужно было умереть для этого?!?
«Мы хотим отчистить прошлое, – говорила ему Лия во время последней встречи, перед её увольнением из института. – Всего лишь восстановить его в том виде, в котором оно находилось до первого визита первого путешественника. Меценат готов отдать ради этого все свои миллиарды, которые он заработал, создав «Ретроскоп технолоджи». Необходимо удалить из прошлого всех путешественников; запретить сами путешествия, а запретить их можно только добившись соответствующего постановления правительства; отследить любое когда-либо совершённое вхождение и тщательно его проанализировать на предмет малейших изменений событийной матрицы. Последнее – самое трудное. Уйдут годы, десятилетия… И людей понадобится много, и работать придётся настолько же упорно, насколько безответственно мы вели себя до сих пор. Затем потребуется откорректировать каждое изменённое событие и подчистить свой собственный след. Я не знаю, насколько выполнима предложенная Меценатом программа, но лишь на этой дороге возможно искупление. И я не пожалею всей жизни…»
Искупление!.. Лия сдержала слово и отдала свою жизнь за него – жизнь слишком короткую, чтобы проложить даже начало пути.
Покс закрыл глаза. Точнее, глаза закрыл его агент. Теперь он видел перед собой лишь темноту, в которой плавали разноцветные кривые пятна… Темноту и безысходность.
Икар стоял на открытой посадочной площадке мегабилдинга, расположенного в четырёх километрах от жилого массива Лессика. Где-то там, прилепившись к стене одного из объединённых кварталов, невидимый на таком расстоянии, жил своей жизнью частный шестикомнатный модуль, в котором расположилась скромная лаборатория неизвестного пока никому молодого учёного по имени Родерик Дендайм.
«Род жил скромно, – вспомнил Стейбус отрывок из мемуаров Ленорна – того Ленорна, который ещё не был хрономаньяком и не думал спасать прошлое при помощи убийств в настоящем. – Дендайм купил этот модуль сразу же после того, как его эксперименты были признаны общественно-безопасными и он смог отказаться от аренды специального помещения в Цибойских лабораториях. Собственно, Род пользовался в личных целях только одной комнатой, примыкавшей к кухне. Остальные пять занимала лаборатория, а на кухне мы устроили нашу собственную миниатюрную общественную столовую. Что касается нас четверых, то все мы обитали в разных районах столицы, а Оллентайн – вообще в пригороде, так что кто-то постоянно оставался ночевать у Дендайма, дабы не тратить время на дорогу. Ссорились ли мы? Нет, было некогда, работали семь дней в неделю. А разногласия – да, случались…»
Агент Стейбуса открыл глаза и, выдвинув из-под приборного щитка мини-хранилище, стал бесцельно перебирать кристаллы с записями. Взяв один, хотел вставить в приёмник, но замешкался и уронил его на пол. Потом неожиданно сгрёб все кристаллы и швырнул их через плечо назад, за сиденье. Разноцветные зёрнышки едва слышно застучали по обшивке кабины.
«Единственный серьёзный спор произошёл тогда, когда икар самоубийцы врезался в арку внутреннего транспортного канала рядом с нашим модулем. Никто не пострадал, но мы пережили несколько неприятных минут, наполненных запоздалым испугом. После этого случая Вэлл и Жордан принялись уговаривать Рода перенести модуль в более безопасное место. Дендайм отказывался, ссылаясь на то, что места возле транспортных каналов стоят намного дешевле. У него были деньги, и немалые, но он желал тратить их на исследования и только на исследования».
Именно в этом икаре и находился сейчас Покс, глядя через лобовое стекло глазами своего агента. Его совсем не интересовало, почему тот решил свести счёты с жизнью. Главное, что он разбил свою машину об арку не далее чем в двадцати метрах от лаборатории Дендайма, когда там находились четверо из тех, кто через три года создаст ретроскоп.
Олентайн в тот день отсутствовал. Неделей раньше он заболел, и сейчас лежал в клинике, в тридцати километрах от места событий.
А сам Стейбус ещё даже не родился.
После того, как он узнал о смерти Лии, его первым побуждением было пробиться к моменту налёта на виллу Мецената и предотвратить… Останавливал простой здравый смысл. Это уже не просто близкое прошлое – сегодняшний день. Так высоко ещё никто не забирался… кроме Блэкбэда. И даже если получится – чего он добьётся?
Стейбус помнил, насколько решительно была настроена Лия во время их последнего разговора. Она не остановится, продолжит то, чем занималась, и тогда Сейбусу не останется ничего другого, как превратиться в её телохранителя, сделав своим агентом.
Так поступил в своё время Блэкбэд. Ну, по крайней мере однажды Блэк его точно спас от смерти; его и Ская – тогда, в квартире Рэйва.
Кстати, почему он это сделал? Наверняка Покс не знал, а гадать не хотелось.
Вот тогда он и задумал отправиться в тот период, где можно исправить всё разом. Не только смерть Лии – вообще всё. Вторжение в прошлое, «Ретродром», ППУ-аномалии, современные незавидные перспективы Алитеи… Не будет Дендайма – не будет ничего, один Оллентайн ретроскоп вряд ли изобретёт. А если изобретёт, то он, со своим здравомыслием, наверняка сможет им распорядится получше, чем в компании с остальными. О моральной стороне дела Стейбус старался не думать, яростно затаптывая выползавших на поверхность сознания червячков сомнений. Нет времени сомневаться.
И, как знать, не поможет ли такое лекарство людям из далёкого прошлого? История о трёх независимых изобретателях ретроскопа на Земле выглядела более чем подозрительно. Двое – ещё куда ни шло, но трое? Что если идею землянам подкинули путешественники? Покс полагал, что такое предположение не будет натянутым. Многие научные прорывы на далёкой прародине могли быть инициированы именно алитейцами. Каждому приятно почувствовать себя в роли этакого бога-просветителя.
Убить Дендайма… Как к нему подобраться? Ленорн, Жордан и Вэлл наверняка предусмотрели такую возможность и оградили собственное личное прошлое от вмешательства не хуже, чем свою базу в эпохе раннего христианства. Внушить кому-нибудь из них мысль спрыгнуть с крыши мегабилдинга не представлялось возможным. Покс не сомневался, что «тройка великих» в области исследования любых эпох опережает даже «Ретродром» и Синдикат. Если они пока не применяют уничтожение своих противников из настоящего в прошлом, предпочитая кодирование и пули, то это, скорее всего, из-за их общих установок…
Хотя кто поручится, что не применяют? Или – что не применят впоследствии?
Они хотят изгнать из прошлого всех и вся, но сами, похоже, уходить не собираются. Каковы их тайные цели? Превращение всего временного пространства в свою личную вотчину? Основание хронокоролевства?
Ленорн, по свидетельствам хорошо знавших его людей, был властным и жестоким человеком, что впоследствии не единожды доказывал на деле. Жордан отличался непомерным честолюбием, тщательно, однако не очень успешно скрываемым ото всех. Один Вэлл был чуть ли не святым, но с годами люди меняются. Все трое не могли не понимать, какие последствия будет иметь их всемерная поддержка маленькой иудейской секты, превратившейся впоследствии в основную движущую силу человеческого общества Земли. Так чего они хотели? Спасти прошлое ценой наименьших, с их точки зрения, потерь? В том, что такова была исходная цель, Стейбус не сомневался. А сейчас? Насколько заманчивой оказалась для них идея навсегда остаться богами Известной истории?
Эпизод из мемуаров Ленорна, не публиковавшихся нигде, кроме двух – трёх сайтов в «Глобале», Стейбус вспомнил случайно. Пилоту-самоубийце достаточно взять на двадцать метров вправо – и эпоха путешествий даже не начнётся. Тут и внушать ничего особо не надо. Икар в момент столкновения шёл на скорости свыше четырёхсот километров в час. Достаточно руке нервно вздрогнуть на штурвале… Просто лёгкая судорога.
Конечно, Ленорн и его сподвижники могли предусмотреть и это. Но выбора не оставалось.
Прибыв точно в интересующий его день и час, Стейбус произвёл тщательнейшую разведку. Он мог бы поклясться, что рядом нет никаких путешественников, чужих личностей, чужих сознаний. Только потенциальные агенты. Никто не собирался ему мешать. Покс вздохнул с облегчением. Они не предусмотрели… Никто не может предусмотреть всего.
И теперь перед ним лежала Сестрория недалёкого прошлого. Несколько лет до собственного дня рождения…
Неожиданно его охватил страх. Куда ты пришёл, Стейбус? Что собираешься совершить?
Покс быстро вернул сознание обратно в своё время, вытащил изо рта мундштук системы питания и с некоторым удивлением оглядел свою квартиру. Вся кухня забита припасами. Он ведь думал, что поиск решения проблемы займёт не один день, возможно – недели и месяцы…
Однако раздвоение сознания и подселение сразу к двум агентам удалось на удивление легко. Покс полагал, что потребуется второй ретроскоп. Но он не понадобился. Сейчас Стейбус вернулся из сознания пилота икара и одновременно продолжал оставаться дальней временной зоне, в теле ничем не примечательного землянина, мелкого предпринимателя на отдыхе, сидящего на берегу реки с удочкой. Между двумя агентами несокрушимой тысячелетней глыбой лежал Тёмный период.
Дальняя временная зона… Почти родной дом. Оттуда Покс планировал возвратиться в своё время, когда всё закончится. И только сейчас понял, насколько это глупо. Никуда он не вернётся. Дай он себе время подумать, то сообразил бы сразу. Блэкбэд прав: он – глупый боец, кидающийся в сечу очертя голову.
Когда всё закончится – ретроскопов больше не будет. Ни тех, что стоят сейчас у него дома, и никаких других тоже. Их не изобретут.
Или изобретёт Оллентайн, но тогда начнётся совсем другая история.
Всех последствий задуманных действий даже вообразить невозможно. Последствий бездействия – тоже.
Стейбус сидел неподвижно, чувствуя, как кожу на спине дерёт мороз. Не слишком ли далеко ты зашёл, дружище? Не слишком ли?
– Не намного дальше, чем остальные, – сказал он наконец. Во рту внезапно пересохло, язык ворочался с трудом. – И ведь остальные непременно будут там, где я сейчас, или ещё дальше. Ретродромовцы уже здесь. И другие подтягиваются. Пока у них на уме только приключения. Но если я ничего не сделаю, они будут там же, где я, а кто-то встанет перед тем же выбором, что и я, если не хуже.
И кто знает, что они выберут? Наверное, это и вправду конец света…
Можно подняться на сорок лет выше… Увидеть Лию тогда, когда они только что встретились. Сделать агентом себя самого и повернуть свою жизнь по-иному. Но затем туда же придут тысячи других, и каждый будет менять окружающее, как ему заблагорассудится. Или, что ещё хуже – менять походя, не сознавая этого.
Стейбус придвинул кресло ближе к столу, и его сознание нырнуло в знакомый ретроканал.
Пилот икара придвинул кресло ближе к пульту и произвёл выбор траектории вручную.
Бортовой ИР отключён, чтобы не мешал. Мощная оптика приблизила расчётную точку конца короткой скоростной трассы. Вот она – массивная арка транспортного канала, пронизывающего объединённый квартал Лессики. Основной поток машин идёт далеко. Никто не пострадает, подумал пилот.
Совсем рядом – тонированные стёкла окон лаборатории Дендайма. Если воткнуть икар точно в окно, сверхпрочные внешние стенки модуля погасят взрыв, а от него самого мало что останется. Соседние блоки не пострадают, подумал Стейбус. Вот здесь надо едва заметно дёрнуть штурвал… Судорога. Просто лёгкая судорога, похожая на нервный тик.
Ожили двигатели, электромагнитный компенсатор включился автоматически. Икар взмыл над плоской крышей мегабилдинга и рванулся по наклонной вниз, словно скользя по склону невидимой стеклянной горы.
* * *
Ленорн не без труда разблокировал дверь в модуле Стейбуса и, шагнув в квартиру, тщательно запер её за собой.
– Ах, доктор Покс, ну можно ли быть таким самонадеянным? – насмешливо спросил он, глядя на неподвижное тело в кресле. – Ваши баррикады очень ненадёжны…
Снисходительно потрепав Стейбуса по плечу, Ленорн вытащил у него изо рта мундштук и сбросил с его колен на пол свернувшийся в кольцо шланг автономной системы питания.
– Мне жаль вас разочаровывать, но план нашего коллективного убийства не одобрен вышестоящими инстанциями.
Он поставил на стол кейс, открыл его, и вытащил оттуда странное приспособление, похожее на гигантскую механическую креветку. Аккуратно посадив монстра на грудь Стейбусу, Ленорн вскрыл ретроскоп и заблокировал шлюзы каналов обратного перехода.
– Я и не предполагал, что моя предыдущая попытка кодирования будет иметь такой слабый эффект, – продолжал он. Произносимый вслух монолог ничуть не мешал движениям – быстрым и точным. – Придётся прибегнуть к помощи техники. Гордитесь, Покс, вы станете первым пациентом такого рода. Ретрокодирование без выхода из прошлого. Мне очень жаль, но оно превратит вас в круглого идиота… Хотя, нет. Почему – превратит? Вы вели себя по-идиотски на протяжении всей жизни.
Ленорн вдруг почувствовал что-то и повернулся назад с такой скоростью, какой никто не ожидал бы от человека его возраста, но всё равно опоздал. Правда, парализующая игла, вместо того, чтобы попасть ему в спину, вошла в грудь.
– Ах, господин Ленорн, ну можно ли быть таким самонадеянным? – передразнил Блэкбэд, пряча игольник в карман цветастого халата. – Стоило бы взять с собой хоть парочку своих головорезов!
Ленорн несколько секунд стоял, упрямо борясь с действием парализатора, потом резко выдохнул и свалился на пол.
Из прихожей вышел Агиляр, взял старика за ноги и оттащил в сторону.
– Ещё подальше, – сказал Блэкбэд. – Я не хочу, чтобы нашего друга запачкало чужими мозгами.
– Что ты собираешься делать? – хмуро спросил Агиляр. – Мог бы хоть что-нибудь объяснить заранее… Не по душе мне это. Его люди могут находиться поблизости.
– С каких пор ты перестал мне доверять? – удивился Блэкбэд.
Он сунул руку в карман висевшей на спинке кресла лёгкой куртки Покса, и достал его пистолет.
– Собираешься убить его? – опять спросил Агиляр.
– Ну что ты, малыш. Нет, конечно. Он убьёт себя сам.
С этими словами Блэкбэд аккуратно вложил пистолет в руку Стейбусу, приоткрыл ему рот и, вставив туда ствол, нажал на спуск.
* * *
Икар самоубийцы летел вперёд на последнем отрезке пути между мегабилдингом, откуда он стартовал, и Лессикой. Красные аварийные огни на арке транспортного канала и на пульте в самой машине вспыхнули одновременно.
– Борт L-295-847, немедленно измените курс! Включите экстренное торможение и перерасчёт траектории!
– Не стоит, – ответил пилот, бросая короткий взгляд на экран заднего обзора. На нём было хорошо видно, как машину догоняет полицейский перехватчик, нелепо растопыривший затянутую сетчатыми перепонками лапу аэроловушки.
Стейбус напрягся. Ещё немного… Вот здесь!
Но он ничего не успел сделать.
В его сознании вдруг раздулся и гулко лопнул радужный прозрачный шар, рассыпавшийся на множество таких же ярких, но маленьких шариков, а ход мыслей замедлился, и он почувствовал, что теряет связь с агентом. Думать стало так же трудно, как пытаться бежать, находясь по шею в воде.
Арка была совсем рядом, а сбоку – окна модуля Дендайма, и Поксу даже показалось, что он разглядел человеческие фигуры сквозь густую тонировку стёкол, чего, конечно, не могло быть. Вот здесь, вот здесь надо свернуть, но… Но руки пилота, сжавшие штурвал, остались тверды. Через секунду икар врезался в арку.
Не было ни вспышки света, ни боли, ни грохота взрыва – ничего.
Стейбус осознал себя сидящим на берегу реки с удочкой. Объединённые кварталы и мегабилдинги Сестрории исчезли. Осталась трава, берег, неторопливое течение реки и луг перед берёзовой рощей на той стороне. Двадцать первый век, Россия. Подмосковье, кажется…
Второй агент Покса, о котором он совершенно забыл, заметил поклёвку, сделал подсечку, но рука неожиданно дрогнула и рыба ушла.
– Чёрт, сорвалась! – с чувством сказал рыбак. – Проклятая судорога – откуда ещё? Как не вовремя!
Действительно, подумал Стейбус, глядя на расходящиеся по воде круги. Совершенно не вовремя…
* * *
– Зачем ты убил Покса? – спросил Агиляр. – Я считал, что наша цель – Ленорн.
Они сидели в одной из принадлежавших Блэкбэду квартир на пятом подземном уровне объединённого квартала в массиве Гатри. Стандартная обстановка, никаких личных вещей, да и какие могут быть личные вещи у человека, обречённого постоянно кочевать с места на место? Единственная дорожная сумка.
Ну, ретроскоп здесь, конечно, имелся. Не для себя – для гостей.
– Так зачем ты его убил? – снова спросил Агиляр. – Он был неплохим парнем.
– Он и сейчас неплохой парень.
– Да, но только теперь он мёртвый.
Блэк указал на пластиковый пакет, в котором лежали две пары резиновых перчаток и пистолет-парализатор, из которого он подстрелил Ленорна.
– Почему ты не избавился от этого? Хочешь оставить как сувенир? Пресветлой памяти дражайшего Покса и так далее? Уверяю тебя, он живой.
– Ну ясно, – пожал плечами Агиляр. – Каким же ещё может быть человек, который лишился куска собственного черепа и большей части мозгов? Да ещё он одновременно погиб в прошлом при взрыве икара – вместе со своим агентом.
– Правда, – кивнул Блэкбэд. – Стейбус стал первым человеком, который погиб сразу в прошлом и настоящем. Тем не менее, он жив. Тем и замечателен.
– Я не понимаю, – сказал Агиляр. – Совсем не понимаю. Сначала мы рискуем собственной шкурой, раскрываемся, суёмся в самое пекло, хотя ты сам говорил, что с Ленорном и его дружками лучше лишний раз не связываться, и я с тобой полностью согласен. Я и Поксу в своё время советовал это… Мы подставляемся, ты спасаешь Покса из лап Ленорна, но, оказывается, только для того, чтоб его пристрелить. Ладно. Но на Ленорна-то можно было повесить это убийство? Вложить пистолет в руку ему, а не Стейбусу. Связаться с полицией… Хоть бы пользу извлекли. С двумя святыми бороться проще, чем с тремя. Сколько мы с ними воевали? Меня они вышвыривали из прошлого девять раз. Хорошо что в реале не нашли.
– Ты забыл сделать две поправки, – сказал Блэкбэд. – Во-первых, никто не знает, что Ленорн – это Ленорн. Он так себя переделал, что его почти невозможно опознать. Во-вторых, при его способностях он сделает так, что его освободят под залог. И без способностей – тоже. Никто не поверит, что он пришил Покса, а потом выстрелил из игольника сам в себя. А как только его освободят, он исчезнет. Не стоило возиться.
– Тогда, может быть, стоило убить его?
– Желающие убить Ленорна, да и любого из его компаньонов, сейчас становятся в очередь, – сказал Блэкбэд. – Ты думаешь, Меценат просто так забудет зачистку своей виллы? Его самого только чудом не превратили в решето – прикрыли телохранители. Предоставим делать грязную работу другим. Нам не нужна война с Жорданом и Вэллом, которые непременно начали бы мстить. Что касается Покса… Они так или иначе достали бы его. Не в этот раз, так в следующий. Сохрани он каким-то образом личность после повторного кодирования, Ленорн мог бы сделать его своим агентом. В будущее Ленорн путешествовать не способен, а в настоящее – вполне… Или они занялись бы Поксом все трое. А ты понимаешь, что это значит, когда за тебя всерьёз берутся три таких сенситива? Это конец. Они так или иначе доведут человека до сумасшествия. Навязчивые мысли, голоса в голове, невозможно ни на чём сосредоточиться. Невозможно нормально спать. Как бы ты ни устал – стоит тебе погрузиться в забытьё, как тебя словно кто-то в бок толкнёт или в ухо крикнет; или покажется, что пиликает сигнал вызова на трансцессоре, хотя на самом деле никакого вызова не было. А если всё же уснёшь, разнообразие и реалистичность твоих кошмаров окажется на высшем уровне, причём тебя возьмут именно тем, чего ты больше всего боишься. Потом начнутся кошмары наяву. Галлюцинации… Да что продолжать! Зайди в «Глобале» на сайт «Торквемада». Там тусуются временщики, которым доставляет удовольствие раскопать в прошлом парня, совершившего какое-либо преступление, или просто того, кто им лично не нравится, и так мучить. Они называют это «наказанием грешников».
– Больно нужны мне такие извращенцы, – поморщился Агиляр. – Верю на слово. Но мёртвому Стейбусу от этого не легче.
Он почти пожалел о последней фразе. Не стоило надоедать Блэку, повторяя одно и то же, как попугай. Но Блэкбэд ответил по-прежнему спокойно:
– Да жив он, жив. Сознание нельзя уничтожить, прекратив жизнедеятельность тела. Наоборот – можно, да и то не всегда. Ты же знаешь о «синдроме ретро», и что тогда происходит. Личность путешественника никогда не распадается до конца, но после внезапной смерти агента она может распасться частично. Тело начинает гнить заживо… А если сознание мутирует, мутирует и тело – ткани, отдельные органы, или всё целиком. Слышал о неудачных Восстановлениях? Это когда изуродованная пси-травмой личность путешественника стремится вернуться в тело, вступая в конфликт с сохранённой копией. В результате рождаются настоящие чудовища – моральные и физические. Правительство пока не знает, что с ними делать. Они объявляют таких людей погибшими, но на самом деле… Пока их держат в секретных лабораториях ГУСС. Но вскоре, я думаю, им найдут применение.
– Ты всё знаешь об этом, да?
– Я их видел, – коротко ответил Блэк.
Агиляр почувствовал, что настал тот самый момент, когда можно бы спросить Блэкбэда о нём самом. А вопрос о том, кто такой Блэкбэд, волновал Агиляра не меньше, чем любого, кто его знал или о нём слышал.
– Говорят, что ты подселялся не только к животным и в тела негуманов с разных планет, но и к растениям, – осторожно начал он.
– Да, так говорят, – улыбнулся Блэк.
– Говорят также, что ты поднимался в будущее до крайнего предела. Туда, где уже нет времени. И в прошлое опускался до эпох, когда ещё не существовало жизни. Что ты вообще не нуждаешься в агентах.
Блэк пренебрежительно махнул длинной худой рукой.
– Много чего болтают, – сказал он.
– А ещё говорят, что ты вообще не из нашего мира.
Блэк расхохотался:
– Неужели так заметно?
Агиляр внимательно посмотрел Блэкбэду в лицо, пытаясь что-нибудь понять по глазам, по мимике.
– На «Ретродроме» ходят слухи, что ты не с Алитеи, – упрямо продолжал он. – И вообще не из Содружества Человеческих Миров. Говорят, что ты путешественник из прошлого, с Земли. Один из тех, кто там изобрёл ретроскоп и перешёл в наше время. Что ты первый, кто смог полностью подчинить своего агента. Вышвырнул родное сознание прочь, а тело забрал себе.
– А ты-то сам как считаешь? – прищурился Блэкбэд.
Агиляр помолчал, а потом медленно проговорил:
– Я не знаю. Может быть, ты сам дьявол. По крайней мере, ты чёрный, как и он.
Блэкбэд опять захохотал, откинув голову назад.
– Раз рожа чёрная, значит, дьявол! – выдавил он в перерыве между приступами смеха. – Так ты ведь сам только что говорил, что тело не моё? А может, я не дьявол, а Бог?
– Может, – отозвался Агиляр.
Он уже понял, что Блэкбэд опять ничего не скажет, как и во всех предыдущих случаях, когда он пытался вызвать его на откровенность.
– Ну, естественно, я – Бог! – крикнул Блэк, вскакивая с места и простирая руки вверх. – Чёрный бог чёрных душ человеческих! Блэкбэд всемогущий и вездесущий, Блэкбэд всезнающий – владыка прошлого и будущего!!!
Он смеялся и смеялся, потом замер, наклонившись к Агиляру.
– Кое-что я тебе скажу. Не потому, что такой добрый, а чтоб ты успокоился на счёт своего дружка Покса. По совместительству я ещё и смотритель царства теней, где обитают души погибших временщиков. Можешь не верить, но все те, кому не помогло Восстановление, на самом деле не умерли. Их сознания продолжают блуждать по прошлому, выискивая для себя агентов.
– Ты серьёзно? – недоверчиво спросил Агиляр. – Или опять зубоскалишь?
– Я никогда не зубоскалю, – заверил Блэк. – Я всегда серьёзно.
Агиляр посмотрел на него с неприкрытым сомнением, но Блэк, похоже, и вправду не шутил.
– Но ведь это же… Это же…
– Ты прав. – Блэкбэд не сел, а скорее обвалился в своё кресло и уставился на собеседника. – Это вечная жизнь. Вечная жизнь на необозримом пространстве времени. После смерти уже нет прошлого и будущего. Одно только бесконечное Время – великий разрушитель миров! И великий благодетель для тех, кто стал ему другом. Сознание вечно, однако живёт лишь в движении. Наше тело рождается, растёт, стареет – оно есть лодка, плывущая по реке. Сознание движется вместе с ним, но после смерти тела замирает в одной точке. Оно пытается обрести новую реальность, но ему не из чего создавать её, как только из себя самого. Подумай, из чего будут создавать собственную вселенную большинство людей? Из неутолённых желаний, подсознательных страхов, комплексов, которые они копили всю свою жизнь! Это и есть ад. Вспомни свои сны, и всё поймёшь. Ведь сон есть прообраз смерти. Часто ли ты видишь радостные и счастливые сны?
Блэкбэд замолчал, глядя перед собой остекленевшим взглядом.
– Единственный выход – снова начать движение, – прошептал он. – Но как выполнить это бедняге, который всю жизнь крепко держался за борта хлипкой лодочки собственного тела, боязливо глядя на окружающую его тёмную воду времени? И путешественники ничем не лучше. Они отправляются в иные эпохи, но мысленно цепляются за жалкий полутруп, оставленный в кресле у ретроскопа. Гибнут вместе с агентами, и цепляются за их личности, срастаются с ними, порождая уродливые гибриды, раздираемые противоречиями, ужасающие и злобные, но на деле слабые и беспомощные… Им всем нужны костыли.
Агиляр не выдержал созерцания окаменевшего лица Блэка и отвёл взгляд в сторону. Он всё ещё не знал, верить или нет.
– Беда в том, – сказал Блэкбэд очнувшись, – что немногие могут путешествовать без ретроскопа. Они не в состоянии понять, что тело – обуза, череп – клетка для мозгов, а техника – вовсе не помощница. И мало кто может путешествовать после смерти. Их нужно учить. И, поверь мне, я ещё встречусь со Стейбусом.
– Теперь я начинаю понимать, почему ты не убил Ленорна, – задумчиво сказал Агиляр.
– Конечно. Я бы только помог его прогрессу, – согласился Блэкбэд.
– А ты?
– Я умирал не раз.
Агиляр вздрогнул, но промолчал.
– Стейбус был прав, когда опасался, что Алитею ждёт хронокатастрофа? – спросил он после длинной паузы.
– По большому счёту – да. Но лично тебе не о чем волноваться. И всем моим друзьям. Точнее – тем, кого я считаю друзьями. – Блэк вновь рассмеялся, на сей раз совершенно издевательски: – Взмолись Блэкбэду в час скорби своей – и спасёшься!
– Что будет с Алитеей? Со всем Содружеством? И что произошло с Землёй? Она ведь не исчезла совсем? Она продолжает существовать там, в центре Хаоса, да?.. Но, самое главное – что нас ждёт здесь и сейчас?
– Думай сам, друг Агиляр, думай… Может, ещё один Тёмный период. Может, ещё один Хаос… Почему я должен тебе рассказывать? Чего доброго, у тебя пропадёт страсть к путешествиям в прошлое. А в будущее и вовсе никогда не попадёшь…
