Текст книги "Рок. Лабиринт Сицилии"

Автор книги: Юрий Швец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Глава 6

…Возвратившись в лагерь, Кассий первым делом отправился в римскую лагерную баню, которую сооружали в строгом соответствии с воинскими предписаниями, касающимися размещения военного контингента в военное время в лагере. Вымывшись и переодевшись в чистый хитон, Кассий пошёл в расположение своей центурии, где провёл смотр прибывшему, в лагерь, манипулу во главе с Массилием. Оставшись довольным и узнав, что путь их прошёл без каких-либо казусов, Кассий распорядился всем очиститься и отдыхать. Кассий зашёл в палатку центурионов с намерением надеть доспехи и идти на доклад к легату, но почувствовал вдруг страшный голод, так как не ел ничего со вчерашнего дня. Отложив намерение идти на доклад, он вышел из палатки.

– Массилий! – позвал он декана. – Я так замотался, что забыл сам посетить столовую и спросить вас, ели ли вы, по прибытию в лагерь?

И узнав, что они, возвратившись в лагерь, первым делом посетили лагерную столовую, Кассий удовлетворённо кивнул и двинулся было в сторону столовой, но остановился, вспомнив:

– Да, тот кувшин, что ты привязал на круп моей лошади, остался совершенно нетронутым. Можешь утолить свою жажду, Массилий! Но только жажду, только жажду! – и, улыбнувшись своей почти юношеской улыбкой, Кассий показал, где стоит лошадь.

Массилий почувствовал необычайный прилив и физических, и душевных сил. Он с удвоенной энергией принялся за чистку доспехов центуриона, наблюдая за уходящим Каром.

– Вот мальчишка, – удивлялся он, – проскакать пять часов, ждать пропуска к консулу почти день и даже не пригубить этот нектар с эвбейских виноградников? Вот уж действительно, бог Бахус обделил Кассия, не дав способности оценить полноту букета вина и безграничности просветлённого разума под действием оного!.. – Так рассуждал он, когда увидел, как Кассия окликнул воин в хламиде с консульскими значками. Он что-то передал Кассию на словах, а потом передал в руки Кассия тубу. После этого воин развернулся и пошёл, только не к выходу из лагеря, а в центр, где стояли палатки легатов.

Кассий повернулся и направился обратно к Массилию. Лицо его было задумчиво…

– Массилий, собери свой десяток. Экипировка полная!

– Когда выступаем, центурион? – радуя Кара своей постоянной готовностью, ко всем тяготам службы, поинтересовался Массилий.

– Немедленно! Да! Надо сделать необходимые припасы, займись этим. Поэтому откладываем выступление на час!

Массилий бросился выполнять приказ.

Отправляясь выполнять задание консула, Кассий, как старый служака, составил в голове план о сборе тех подручных средств, которые ему понадобятся в пути…

«Во-первых, понадобятся две повозки – одна для провианта и воды, другая для попеременного отдыха наших принципов, которые в своём тяжёлом вооружении не смогут двигаться без отдыха. К тому же, можно сложить в неё часть вооружения, например, щиты и тяжёлые дроты. Дорога неблизкая! Нужно будет пересечь Сицилию поперёк – от северного побережья до южного берега. Путь пройдёт по территории, находящейся в сфере влияния Рима и Сиракуз, но на самом деле местные сицилийские племена, живя обрабатыванием земли, не гнушаются заниматься разбоем… Поэтому встреча с ними вполне возможна! – рассуждал Кар. – Исходя из этого, нам лучше прибиться к какому-нибудь римскому военному обозу, двигающемуся в попутную сторону, – заключил центурион. – Мне по моему рангу о таких передвижениях знать не положено. Но моему легату Титу Бабруке о них уж точно известно! – решил Кассий и отправился к палатке легата. – У него заодно и спрошу тяговых лошадей, так как впрягать в повозки италийских боевых скакунов слишком накладно, им нужно и питание полноценней, и отдыха побольше!»

С этими мыслями Кассий пошёл к палаткам легата. Не доходя до центра претории десятка шагов, он был остановлен личной охраной легата и на вопрос о цели визита коротко ответил: «По делу римского народа», – и представил тубу с консульскими атрибутами. Его тут же пропустили.

Войдя в палатку, Кассий, услышал несколько голосов. Один принадлежал легату Бабруке, другие Кассий слышал впервые. Кассий подождал, пока о его приходе не доложит дежуривший у входа центурион, и после его приглашения прошёл внутрь. В палатке происходила беседа:

– …придёт завтра вечером. С этим конвоем прибудет много муки и проса. Поэтому, Тит, не беспокойся, что мы забираем у тебя, часть твоих запасов легиона! Мы утром отправили обоз в Эрбесс, к промежуточным складам провианта. Обоз загрузили в третьем легионе «Латиум», и теперь часть твоего провианта перебросим в легион «Латиум». Ну, а завтра, по приходу конвоя, твои интенданты получат всё обратно! Ты меня знаешь, Тит! Мы с тобой служим не первый год, я всегда выполнял свои слова и обещания! – говорил человек с регалиями военного трибуна.

– Да, мы служим немало, Котта! Но, и ты знаешь, что мои полномочия обязывают меня отвечать за запасы провианта в легионе. Но если ты мне дал своё слово, Сервилий, мне этого достаточно! Потому что слово ты всегда выполняешь! Да будет так! Вы можете взять у нас нужную часть продовольствия, – согласился легат. В этот момент, он заметил вошедшего Кара, который приветствовал всех по римскому обычаю, подняв правую руку, согнутую в локте.

– А, Кассий, я уже думал, что ты отбыл выполнять задание консула! Его ликтор сказал, что ты отправляешься немедленно! – Тит поднял в знак приветствия правую руку. – Что же тебя задержало?

Завидев, что Кассий обдумывает свой ответ, Тит успокоил его:

– Ты можешь говорить при этих доблестных мужах, это Сервилий Котта, военный трибун, и легат третьего легиона Фабий Цильд. – Названные мужи подняли в приветствии руки.

– Я зашёл попросить у тебя, доблестный легат, тяговых лошадей на две повозки и посоветоваться в одном вопросе, – ответил, успокоенный словами легата, Кар.

– Я слушаю тебя, Кассий, – приготовился выслушать Кара Тит.

– Так как мне, по заданию консула, нужно будет пройти по территории Сицилии, я бы хотел узнать, не отправляется ли какой-нибудь вооружённый обоз в сторону реки Сальсы, у меня всего лишь декан и десяток принципов!

– Отправился, уже отправился! Кассий Кар, если не ошибаюсь? – в разговор вступил трибун Сервилий Котта. – Я наслышан о тебе, приимпелярий! Не далее как вчера мне о тебе много хорошего сказал грек Афрасий. Поэтому я тоже рад буду тебе помочь, но услуга за услугу! Я снаряжу тебе две повозки тяговыми лошадьми, приспособленными как раз к условиям Сицилии, но ты должен будешь догнать на них обоз, отправленный к Эрбессу, и вместе с ним прибыть в Эрбесс. Обозом командует Теренций Мул, он хороший центурион, но твой опыт несравненно больший, и поэтому мне будет намного спокойней за обоз, при котором будет столь доблестный воин!

– Ну, вот, Кассий, все твои вопросы решены, – заметил Бабрука, – можешь отправляться. Что-то ещё?

– Нет, я получил всё, что хотел, – кратко ответил Кар.

– Повозки будут снаряжены возле декуманских ворот лагеря! Тебе из них будет удобней попасть на тракт, Кассий, – уточнил Котта.

Кассий вышел из палатки легатов.

Глава 7

Дорога. Она петляет вокруг разных, раскиданных природой преград в виде горных кряжей, огромных осыпей камней различной величины, речных излучин, петляющих меж скал. Дорога сильно отличается от республиканских дорог, проложенных в Италии к основным, прилегающим крупным городам и союзным государствам. Эта дорога протоптана только ногами и повозками. Руки, мостящие дороги камнем, к ней ещё не прикасались. Дорога спускается с горного плато, с гордо возвышающейся и дымящейся Этны…

Издали видно, как по дороге, словно червь, спускается обоз, растянувшийся на пять стадий. В голове «червя» угадывается римское войсковое соединение, находящееся в полной боевой готовности, построенное в походную колонну. Численность соединения чуть более манипула. Сзади него, по краям обоза, вроссыпь, шагают римские велиты, узнаваемые по волчьим головам, надетым на головы воинов вместе с частью шкуры, вместо шлемов. Велиты прикрывают обоз с боков. Но, заглядывая дальше, в хвост обоза, можно угадать ещё один манипул, прикрывающий обоз с тыла.

– Ну, наконец, мы миновали этот кряж, так пахнувший серой, извергаемой горном бога Вулкана, который находится в недрах Этны! – говорит декан центуриону Теренцию Мулу. – Идёшь и всё время ждёшь, что бог ударит своим молотом по горну, и из жерла Этны вылетит очередная порция искр с его наковальни, от которых и спастись негде! Но хвала Вулкану, он бережёт римские жизни! – заканчивает декан.

– Рано облегчённо вздыхаешь! – отвечает центурион. – Если до нас не долетят брызги его горна, то сера и пепел, догнав нас, превратят нас в мертвецов, с не меньшей быстротой, Овидий!

– Клянусь водами Ахеронта! Ну, можешь ты, успокоить человека, Теренций! Я лучше простою в открытом сражении против сотен горящих галльских стрел, чем услышу гром его горна! – замечает Овидий. – Прошлый обоз прошёл удачно, но вот позапрошлый накрыло горящей серой, всё сгорело – и люди, и кони!

– Не плачь, Овидий, мы-то ещё живы! – кричит центурион. – Пройдись-ка лучше по обозу! Да подтяни его, уж больно растянулись… Давай, пошёл!… – подгоняет декана Мул, видя, с какой неохотой тот спрыгивает с повозки.

По обозу пошла перекличка, и издали кажется, что «червь» будто передёргивается и начинает сокращаться в длине…

К вечеру ландшафт меняется. Обоз выходит на низменные склоны… Благоухания растительности наполняют вечерний воздух, и все дневные тревоги остаются позади. Теренций Мул выезжает вперёд для того, чтобы найти пригодное для ночлега место. Оно должно быть открытым и хорошо просматриваемым. Он долго ходит по окрестностям, наконец, такое место находится – это небольшая возвышенность с развалинами какого-то старинного поселения, окружённая лесными массивами. Теренций приказывает закатить повозки в центр возвышенности, а манипулы расположить вокруг. В ближайший лес отправляются велиты на заготовку дров, на ночь. Через час уже горят костры, и воины готовят себе походный ужин. Потихоньку состав обоза располагается ко сну, костры всё слабее и слабее вздрагивают языками пламени, и постепенно угли рассыпаются пеплом… Ночь…

Только дозорные несут свою нелёгкую караульную службу, вслушиваясь в ночную тишину. Лес, расположенный вокруг стоянки, почти нем. Лишь одинокий волчий вой разносится по округе. Или крик ночной совы, извещающий, что её охота удалась, прорезает ночной воздух и спящий лес.

– В этих местах, наверно, полно оборотней, – говорит один из дозорных своим товарищам по наряду. – Я слышал одну из легенд, что когда-то в этих местах было скопище тёмных сил, которые слетались сюда, чтобы расправляться с одинокими путниками или даже небольшими отрядами, как наш! Но потом, по просьбе жрецов Сиракуз, зажгли на вершине Этны факел, который высветил все логова тёмных сил, и они, разбегаясь под лучами этого необыкновенного света, стали превращаться в волков, а некоторые и вовсе сгорели. Но в полнолуние их тянет в эти места и они пьют, и не могут насытиться человеческой кровью бедолаг, попадающихся им на дороге! – закончил рассказ дозорный.

– Да уж. Лучше встретиться с врагом в сражении, чем сгинуть вот так от когтей оборотней… – замечает другой дозорный, из того же наряда.

– А ещё я слышал, что в верховьях реки Сальсы живут старые боги, которые правили здесь людьми ещё до прихода Юпитера и его пантеона, – продолжает нагонять жуть первый дозорный. – Говорят, даже карфагеняне бояться заходить туда! А ведь их защищает великий Молох, этот ужасный бог, который так любит человеческие жертвы! В небе над Сальсой часто видят летающие колесницы, только чьи они? Старых богов или наших? Жители Эрбесса справляют ритуалы и тем богам и другим, считая, что они этим отведут несчастья от города. Но, всё равно, на город обрушиваются частые моры, от которых гибнут и горожане, и наши солдаты, стоящие там гарнизоном! Старые боги Сицилии несут смерть, мстя всем за то, что их забыли…

В это время где-то завыл волк…

– Вот видишь, они всё ближе и ближе, – насторожился ещё один из дозорных, – подкрадываются к нам!

– Они вышли на охоту, почуяв нас! Клянусь темнотой Плутона, зря мы остановились здесь на ночлег! Скорее всего, эти развалины принадлежат какому-то проклятому сицилийскому племени, – решает первый дозорный.

– Вот, вот… слышишь? Топот ног… Вот опять… Клянусь Эскулапом! Нам не выжить… Их может быть сотни, а может и тысячи!… – вторит ему третий.

– Кого? Дурак! Где ты видел сотни оборотней! – пытается вдохнуть отвагу в присутствующих второй дозорный. – Я ничего не слышу… ничего… Хотя, если верить легендам, чтобы убить всех нас, хватит и десятка оборотней!…

Тут со стороны леса слышится тихий скрип, похожий на скрип при качании детской люльки. Скрип повторяется с определённой периодичностью, но вдруг затихает… По лесу проходит перекличка испуганных птиц…

– Проклятье! Похоже, мертвецы здешнего селения встали из могил!…

Все трое замолкают от этого замечания… Темнота ночи скрывает их позеленевшие от страха лица. Глаза их блуждают по сторонам, все понимают, что если сейчас кто-либо из них бросится бежать, все тут же пустятся за ним…

В это время со стороны дороги, из леса, слышится одиночное ржание лошади. Ему, вторит фырканье самцов-жеребцов с холма, где расположился обоз. Затем, отчётливо, слышен топот ног и скрип телег…

– Фу! Ну и дураки же вы! Напустили ужаса, даже мне, ветерану, стало не по себе!? Недаром ведь говорят: у страха глаза велики! Но нужно ещё добавить – уши тоже не маленькие! А ну-ка спросим, кого это там несёт ночью? Пусть хоть это и враги, но живые, и знаешь, куда им воткнуть меч, – совсем взял себя в руки второй дозорный, декан Овидий, ибо это был он.

– Эй, стойте, кто такие? И куда держите путь в столь глухую пору? – кричит он.

– Вот это новость! Кого я слышу, это голос моего товарища Овидия, рыбака из Остии? – слышен ему ответ.

– Массилий? Это ты? Дружище! Как занесло вас в такую пору в такое зловещее место? – радостно отвечает Овидий и поворачивается, замечая, что его наряд, уже приободрённый и улыбающийся, рад такой встрече, разметавшей ночные страхи, как дым.

– Мы двое суток спешим за вами, пытаясь догнать! Но наши лошади, – из темноты уже стали появляться очертания двух повозок и дюжины солдат, – стали метаться и упрямиться из-за близости дыхания Этны…

Вот уже совсем рядом на свет факелов дозора вышли римские принципы с молодым центурионом во главе. За ними воины вели под уздцы небольших лошадей, впряжённых в две повозки, колесо одной из которых издавало скрип в одном и том же месте оборота колеса, так похожий на скрип детской люльки.

Овидий смеётся:

– Как приятно встретить друзей в месте, где только что, кое-кто ждал встречи с тысячами оборотней и мертвецов! – Он радостно смеётся и обнимается с Массилием.

Глава 8

Корабли собираются, ориентируясь на высокий мол мыса Тарента. Ветер, по понятиям мореходов, дует самый благоприятный. Паруса дышат ровно и галеры плавно покачиваются на волнах. Нубиец Тоган командует рулевыми, отдавая короткие, но ясные только им по смыслу, команды. Здесь закончилась власть римского Нептуна и вступает в свою силу и власть греческий Посейдон, который сегодня в добром расположении духа.

– Карталон, – обращается к Барке нубиец, – а теперь можно добавить по гикселю, если мы всё ещё спешим куда-то?

– Нет, друг мой, теперь мы уже не спешим. Зайдём в залив Тарента, оставим там флот, а сами сплаваем на прогулку в рыбацкое селение, что близ Тарента, – разъяснил Карталон.

На палубу вышла Сибилла в доспехах греческой жрицы Афины, которые были ей очень к лицу. Кожевенные доспехи ярко подчёркивали её прекрасную фигуру. К красоте её тела прибавлялась красота её лика, так что вся команда, позабыв на время о своих обязанностях, остолбенела, на время, от такой красоты! Ибо привыкла видеть Сибиллу в строгом испанском наряде – в длинном платье, не показывающем ничего лишнего…

– Ну, что уставились, обалдуи? Что, вспомнили своих красоток, оставленных в Гадесе и Акраганте, да ещё мало ли где? Подберите слюни, пройдохи, это соцветие не для вашего букета. Клянусь божеством Исталабионга, подобной красоты я сам не видел давно! Ну, может, только девушки моего племени, которые живут далеко отсюда, могут сравниться или даже превзойти эту диву по красоте! Но их охраняют десять богов… – Тоган обвел взглядом, своих матросов, – Хотя какое вам дело, кто их охраняет! Ну-ка, за работу! Бездельники! – так нубиец Тоган пробуждал команду от созерцания красоты Сибиллы.

Сибилла подошла к Карталону.

– Ну что, я готова к твоим урокам, Карталон! Давай, принимайся за обучение!

При взгляде на Сибиллу, Карталон подумал: «О боги! Зачем вы создали свет, если такая красота подвергается в нём опасности?»

– Ну, хорошо! – вслух согласился он. – Для начала ты должна научиться обращаться с мечом. – Он подошёл к лузе возле мачты, в которой стояло с десяток мечей разной величины и формы, и начал выбирать меч. – Испанский для тебя слишком тяжёлый! Галльский слишком длинный… – Вот! – он выбрал римский меч пехоты, – По длине руки и весу лезвия очень подходит… Осторожно! Очень острый… – предупреждает он Сибиллу, которая потянулась к лезвию. – Это колющее оружие! Успех латинян в бою и их громкие победы состоят в том, что они первыми применили в тесном ближнем бою колющую тактику. И теперь, не расстраивая своих рядов, они наносят колющие удары из-за своих огромных щитов cкутумов, в то время как другие народы стараются делать рубящие удары. А чтобы нанести такой удар, нужно пространство, чтобы не задеть своего же соседа! Да еще при замахе приходится на мгновение открываться, чем и пользуются сыны Марса. Находясь под прикрытием своего щита, римский воин, будь то гастат или принцип, делает колющий удар в открывшееся место на теле противника! Траектория колющего удара намного меньше, короче, чем рубящего, и поэтому колющий удар достигает своей цели намного быстрее! Не каждый рубящий удар смертелен, зато колющий удар глубиной всего с пол ладони уже задевает какой-нибудь жизненно важный орган и ранение уже очень тяжёлое! Но этим мечом можно не только колоть, но и, при желании, рубить, поэтому он имеет двустороннее лезвие в отличие от греческого меча, – начал свои уроки Карталон, взяв руку, в которой Сибилла держала меч, своей ладонью. – Для того чтобы ты могла обращаться с мечом, тебе нужно научиться правильно дышать. Твой вдох должен быть ровным и спокойным. Человек, подвергаясь опасности, получает всплеск различных эмоций, из которых не все ему помогают, но, многие из них, очень вредят! Сердце человека стучит учащённо, и дыхание сбивается со своего ритма в такт сердцу. Так вот, Сибилла! Ты должна научиться контролировать свои эмоции и не сбивать дыхания! На одном вдохе ты должна делать несколько приёмов по отражению ударов или атаки противника самой…

Так Карталон начал своё обучение Сибиллы искусству владения мечом и час за часом, с небольшими перерывами, она твёрдо выполняла его упражнения, став предметом восхищения всего корабля, состоящего из отчаянных воинов, которых Карталон, брат Гамилькара, нанимал по всему известному тогда свету. Эти воины с безудержной радостью и восхищением от твёрдости её характера смотрели, как Сибилла привыкает к мечу…

Тем временем солнце стало клониться к закату, и флот вошёл в большую бухту на ночлег. Пока пентеры и гептеры становились на якоря на мелководье, одна гептера выскользнула из бухты и отправилась в Тарент.

Тарент. Основан в VIII веке до нашей эры спартанцами. Огромный город Великой Греции, имеющий мощные фортификационные укрепления, как с моря, так и с суши. Крепостные стены с древних времён строились против местных племён, но впоследствии пригодились и против своих соседних греческих полисов, с которыми город конкурировал во влиянии в Великой Греции. На возвышение в Латиуме города Ромула тогда никто не обращал внимания!… Существуют легенды, что Рим основан переселенцами легендарной Трои. И, действительно, Рим был небольшим городом. И только «вскормлённые волчицей» братья решили перестроить и расширить город. Только вели они себя как настоящие волки. Каждый набрал свою стаю приверженцев и споры – «кто главнее?» – приобрел между братьями догматический мотив их взаимоотношений. Развязка была близка. Как-то, распахав вокруг Рима землю, братья опять заспорили – в какую сторону Рим будет расти. «В сторону Тибра!» – говорили приверженцы Ромула. «В сторону Латиума!» – возражали им сторонники Рема. Город рос быстрее в сторону Латиума, потому что прирастал сельскими жителями, которые, распахивая поля вокруг города, хотели жить под защитой крепостных стен. Это очень бесило Ромула и его стаю приверженцев. И тогда он решил провести межу, отделив свою половину перспективной застройки Рима от половины Рема. При этом он сказал, что теперь никто из приверженцев Рема, включая его самого, не зайдёт за эту межу! Рема это очень возмутило, и он стал спорить с братом, что может заходить за межу так же, как и Ромул вправе заходить к нему, на его сторону. Ромул не соглашался. Размолвка была очень горячей. Тогда Рем взял и перешагнул проведённую межу со словами: «Вот так мы будем ходить к вам! А вы…», – но договорить не успел. Один из приверженцев Ромула бросил в него дротик, пронзивший Рема насквозь…

Так было совершено братоубийство из-за дележа власти и зависти, перенесённое, позднее, в Библию под другими именами братьев. Ромул похоронил брата с почестями, а поле захоронения назвали Марсовым полем. Говорят также, что Ромул снял с брата какой-то медальон и носил его на шее…

С тех пор Рим стал расти очень быстро. И вскоре превратился в один из крупнейших в Латиуме. Соседние города-государства сначала стали сами нападать на Рим! Ромул отвечал им своими походами и расширил владения до границ Латиума. Позже Ромул, пользующийся полной властью в городе, вдруг решил ограничить себя в своих полномочиях, проведя ряд реформ. Он провозгласил Сенат Республики, расширил храм Двуликого Януса, символизирующий Войну и Мир. Следующим его шагом, было намерение расширить Сенат, введя в него новых членов, не принадлежащих к олигархической герусии зажиточных патрициев. Но внезапная смерть Ромула ввергла Рим в оцепенение… Сенат провозгласил Ромула богом Квирином и построил ему храм, в котором должен был исполняться культ нового бога. А Рим после этого оказался на несколько веков под властью царей…

…Тарент в это время был крупным и могущественным центром греческой цивилизации в Италии. Вернее, одним из ее центров. Он вёл самостоятельные войны с Сиракузами и другими городами-полисами греческого мира. Город выбирал себе диктатора, который осуществлял политику полиса. Когда же случилась война с Римом, Тарент обратился за помощью к Пирру, царю Эпира. Пирр откликнулся быстро, переправившись на берега Италии, вместе со слонами, которых привёз из Египта. Царь нанёс римским войскам несколько серьёзных поражений! Но лишённый подкреплений, и будучи обманутым, тем же Тарентом, так же как и другими городами-полисами, поддержавшими его вызов в Италию, лишь с одной целью – отражения агрессии Рима, чужими руками и не более того, царь был вынужден покинуть берега Италии! Пирр отплыл сначала в Сицилию и, провоевав там несколько лет с Карфагеном, тогдашним союзником Рима, вернулся обратно в Эпир… Рим не спеша поглощал греческие города. Пришло время и Тарента, когда диктатор города, подкупленный Римом, сдал его без боя. Ночью люди Милона, диктатора Тарента, перебили стражу и открыли ворота римлянам… Так греки, из-за своей жадности и приверженности к разобщённой полисной культуре, потеряли свою независимость. Рим, правда, отнёсся к побеждённым – снисходительно и гуманно! Давая им права на самоуправление, но навсегда размещая в них свои гарнизоны и вводя свою ценовую политику…

Гептера Карталона не стала заходить в бухту Тарента, а проскользнула мимо, в рыбацкое селение, расположенное в нескольких десятках стадиев от города. Там гептера встала у берега и от галеры отплыла лодка с Карталоном на борту. Лодка причалила к берегу недалеко от стоящих в большом количестве рыбацких лодок, чтобы не возбуждать подозрений.

Карталон соскользнул на берег, переодевшись простым рыбаком, и направился прямиком на постоялый двор, где останавливаются богатые торговцы, скупающие рыбу у рыбаков. Несмотря на вечер, постоялый двор выглядел очень оживлённым. В свете факелов шёл рыбный торг. Рыба – скоропортящийся продукт, и торговцы, скупая уловы вечером, уже к утру доставляли на рынки Тарента свежую рыбу. В харчевне же и вовсе не было места. Рыбаки и торговцы обмывали свои дневные сделки, обильно поливая их вином. Карталон, войдя, начал искать кого-то глазами. Взгляд его скользил от столика к столику, пока не остановился на одном. Там сидело несколько торговцев, все оживлённо беседовали. Торговцы были примерно одинаково одеты, но у одного на плаще была пришита серебряная оборочка, выделяющая его от всех. К нему и направился Карталон, огибая длинные столы. Подойдя к сидевшим за столом, Карталон спросил:

– Почём, почтеннейшие торговцы, нынче атлантическая сельдь?

Торговцы начали называть каждый свою цену, но в то же время оговаривали, что сами должны поглядеть на улов. Когда же они узнали, что сельдь уже засолена, они тут же потеряли интерес к предложению, потому как покупка солёной рыбы была дороже, чем покупка сырого улова, кроме человека в плаще с оборочкой из серебра. Этот торговец заявил, что готов посмотреть товар. Торговцы удивились столь неоправданно легкомысленному, принятому уважаемым торговцем, решению, но, решив, что это каприз слишком удачливого купца, тут же забыли об этом, под влиянием выпитого вина. Карталон и торговец вышли во двор.

– Здравствуй, Карталон! Наслышан о ваших подвигах с Гамилькаром! Только в Риме думают, что на море и на суше их гоняет Гамилькар. О старшем брате они не знают и думают, что ты всё ещё в Гадесе!

– О том, что я в Сицилии, знает только флот. На суше армия о моем приезде не знает! Ну, а ты, Дидон, потомок славной царицы, что сообщишь? – спросил Карталон.

– Новости плохие для нашей Родины, Карталон, – отвечал Дидон, – она у них! Но есть ещё, похуже этой! Тайные знания кем-то выданы им! Они выкупили её у Птолемея, который не обладал знаниями Александра. Значит, их кто-то наставил, просветил на этот путь! Изначально одна была у Рема, он ни о чём не догадывался. Кто ему в младенчестве дал её, он не помнил. Но, будучи человеком спокойного склада характера с яркой харизмой и обладая ею, он не чувствовал взаимодействия её со своей психикой! Когда же она попала в руки Ромула, тут произошёл какой-то сдвиг. Соединяясь с его характером лидера, она как-то пробудилась!.. Ромул в конце о чём-то стал догадываться и, превратившись в деспота, решил всё-таки ограничить себя во власти. Но та, тёмная сторона уже пробудилась. Я подозреваю, что орден, созданный Ромулом, решил устранить его самого, дабы не ограничивать себя во власти и самим Ромулом, и Сенатом. А сейчас эти круги завладели и второй частью – частью из Александрии! Из гробницы Александра. Наш совет Священной Касты всё время жаждал завладеть ею! Дважды вёл войны с Египтом. Но мы противодействовали им во всём, мешая превратить наш город в очаг зла, которое расползалось бы из Карфагена! Тайное знание тщательно скрывалось в веках, но всякий раз почему-то всплывало где-то? Так было с ассирийским царём Ашшурнасирапалом II, который искал их уже в Тире, а после в Вавилоне. Он покорил все ближайшие государства, но не нашёл их. Ассирия просуществовала триста лет, но была стёрта со страниц истории, другими народами… Александр нашёл её в Карии случайно, кто-то открыл ему занавес тайны. Тогда он снова обратил меч против Тира, зная, что именно там они хранились когда-то. Захватив город, он ничего не нашёл и не узнал, и поэтому в ярости разрушил нашу прародину, которая долгое время спасала весь мир от великих потрясений. Волна времени и событий унесла и его самого! Он не мог знать, что вторая часть хранится в городе Ромула, а если бы узнал, то Запад узнал бы гнев его грозных фаланг! И вот теперь часть, которая впитала в себя энергию Ашшурбанипала, Ашшурнасирпала II, Александра, а до него ещё Навуходоносора, находится в Риме. И они соединены наполовину! Мощь их теперь неизмерима! А орден, получивший их, будет использовать их себе во благо. Надо отдать должное персам. Царь Кир, когда взял Сарды, был проинформирован об этой части диска, но не пожелал взять её и оставил на месте. Так же последующие цари, помня завет Кира, не пытались завладеть ею и не искали других частей. Но не все цари такие благоразумные, как персидские. Наша Священная Каста знает, что вы, Баркиды, являетесь хранителями четвёртой части диска, который поручила вам моя прародительница, великая царица Дидонна. Каста, как римский орден Двуликого Януса, готова на всё, чтобы завладеть им. Ваша часть самая важная, без неё, даже если собрать все три вместе и добиться огромной власти и могущества, не устоять под напором времени и народов. Шумеры так и погибли! Три тысячи лет они жили в благоденствии с полным диском Астарты, подаренным им богами, а народы, жившие рядом и которыми правили шумеры, были убойным скотом. Но произошло землетрясение и башня, где хранился диск, рухнула и рассыпалась! Вместе с башней рассыпался на части и диск. Три фрагмента нашли и соединили: власть, могущество, богатство. Четвёртый же бесследно исчез! Ещё триста лет всё шло, как всегда, но вдруг соседние народы проснулись, из убойного скота превратившись в людей с самосознанием, и стёрли цивилизацию шумеров, превратив их города в пустыни. Я не знаю, как эта четвёртая часть оказалась в Тире, и почему моя прародительница выбрала ваш род в качестве хранителей?! Какими критериями достоинств она руководствовалась? Но всё это время род Баркидов стойко хранит тайну главной части диска Астарты. Шесть веков ваш род владеет этой частью диска и ведёт себя достойней многих богов. Среди вас я не знал ни одного властолюбца или деспота! Вы отважные мореходы и воители, и ни разу у вас не возникло желания захватить вторую часть диска, находящуюся в Карфагене! Но теперь всё изменилось. Расклад сил изменился в сторону одного города. Величие, власть и могущество теперь в Риме, у ордена, который кому и каким целям служит, никто не знает! Они теперь постараются, во что бы то ни стало завладеть третей частью Астарты – олицетворяющей богатство, частью Молоха! Именно поэтому они замыслили экспедицию в Карфаген. А у Карфагена со дня основания города (за восемь веков), даже стены не достроены. Совет суффетов сейчас взялся закончить строительство, но вряд ли успеет к высадке Регула. Только вы, Баркиды, можете отсрочить высадку римской армии в Тунессе – частотой сражений на суше и на море! Поэтому мы и вызвали тебя из Гадеса, Карталон. Будь защитником своего города, как были ими твои предки! И храните с Гамилькаром свою часть диска, дабы не был он собран в одно целое для установления всемирной гегемонии на века!