Текст книги "Люди и портреты (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

  – Ну что за дела, блин! – заорал Павел на свое отражение в зеркале.

  Дневная разборка с гаишником его изрядно вывела из равновесия. И хотя все обошлось, – десятка баксов, которые он с жадностью заглотил, не в счет, – но нервы совершенно не хотели слушаться Павла, все валилось у него из рук.

  Павел чувствовал, что ничего не складывается именно из-за этого фото, изображения его сестры с татуировкой на ягодице, которое странным образом перекочевывало к Павлу в его сны.

  Наконец Павел побрился, изрядно сбрызнув себя одеколоном, и облачился в более чем приличный финский костюм Николая ('Как влитой сидит! Дарю!' заявил еще в первый день Столяров) – 'клубный' пиджак, брюки с бритвенной стрелкой. Московская пара туфель пришлась как раз в тон. Ну и галстук – не проблема: с Николаем комплекция у Павла была одна.

  Ну теперь можно и в ресторан. Не посрамим! Верно!

  Когда Павел подъехал к дому Татьяны, она его уже ждала. Синяя блузка с широким воротом, и мини-юбка весьма сильно в обтяжечку по моде, да... поехали.

  А веселиться Павел умел. И официанты, и музыканты в курсе. он свое дело знал, обещание держал: цветы, шампанское, шоколад, кофе, ликер. Татьяна вертела белокурой головкой на длинной изящной шее. По-моему, она чуть обалдела от новизны впечатлений и обстановки – ребятки-официанты обслуживали ее деликатно и уважительно, не подпуская перебравшего хамья.

  Павел сам чуть обалдел – за последние дни на него свалилась такая уйма событий и информации, что ресторан явился отличной отдушиной от всего этого. Ну и стоит надышаться полной грудью!

  – Эту песню мы посвящаем нашему гостю из Москвы Павлу! – рявкнул звонким голосом в микрофон солист.

   И поскакали! Что ж, сейшн так сейшн! Расслабленный Павел, обалделая Татьяна – она очень трогательно 'поплыла', ликерчик 'Куантре' ей впервые преподнесли, мягенький, апельсиновый, французский, и почти сорок градусов абсолютно незаметны... поначалу. И 'Кюрасао'! И 'Кяпаз'! Павел тоже уже немного 'поплыл'.Чего уж тут уж!

Стюардесса по имени Жанна! – доносилось со сцены.

  А потом Саша, замадминистратора, приятель Рустама, ловил 'мотор', строго-настрого втолковывал водиле: 'Шеф, ты понял?! До самых ворот! Танечка, какой у вас адрес?', махал рукой вслед. А Павел ему, в ответ.

   А потом их кидало друг к другу на поворотах. Потом кинуло друг к другу уже без всяких поворотов. И она в ликеро-коньчном полузабытьи шептала ему на ухо всякую ерунду...

   А потом они остались вдвоем у калитки и Павел ловко управился с ключом, распахнув тяжелую дверь.

   – Прошу.

  А потом уже Татьяна набирала на входной двери код и они наконец оказались в доме.

  Однако! Очень недурственно даже по московским меркам. Уже с порога Павлу показалось, что вся обитель Татьяны была обставлена «по последнему слову техники», и вокруг просто витало неуловимое ощущение достатка.

   В ее комнате был некоторый беспорядок, но даже он не мог скрыть роскоши.

  Пол был устлан великолепно расшитым ковром. В одном углу компьютер, на стене корейский телевизор с плоским экраном, видео, на письменном столе музыкальный центр с колонками. Еще есть финская секция, куча картин на стенах и зеркало в красивой раме. В такой обстановке можно было принимать гостей самого высокого ранга.

  – Тебя мучает жажда?

  – Как и тебя.

  – Ты пьян?

  – Немного.

  – Тебе не кажется, что хватит с тебя?

  – Не волнуйся, пока у меня в глазах не двоится и я не начал читать стихи... мебель разваливается. Как будто я... пожалуй нужно еще выпить. Ты будешь?

   – Разве что... шампанского.

   – Шампан-н-нсква!!!

  – Любовное письмо? – спросила Татьяна, когда из кармана пиджака Павла выпал конверт с фото Натальи и Дэна.

  – Всего лишь опись мебели в квартире, арендуемой одним превосходным джентльменом с безупречной репутацией. – нашелся Павел, резким движением подняв конверт. – Холост, гражданин двух государств, бизнесмен по профессии, соблазнитель женщин по призванию.

  – Сложное объяснение! – усмехнулась Татьяна и начала раздеваться перед зеркалом.

  – А сейчас что ты делаешь? – спросил Павел.

  – Я одинокая эротичная королева любви. Королева магического стриптиза. – повернулась к нему Татьяна.

  – Старомодно и скучно. – изрядно захмелевший Павел разлегся на кровати.

  – Ты не понял, я колдунья, мне нельзя сопротивляться. – Татьяна кошкой забралась на кровать и вопросительно посмотрела на Павла.

  – Иди. Иди сюда. Иди.

  Та-ак, пошла очередная бессонная ночь...

  Заиграла музыка вместо будильника. Павел недовольно заворочался и поднял голову. Мелодия из популярного клипа волнами расходилась по комнате.

  – Подьем, как там у вас в армии говорят. – выйдя из ванной, Татьяна в пестром бело-розово-черном халате прошлась по комнате. Да, женщины не зря считаются выносливей мужчин.

  – Говорили. – потянулся Павел.

  – Вставайте граф, вас ждут великие дела.

  Павел слушал музыку и рассматривал картины на стенах. Стиль был точь в точь, как на выставке, поэтому не было никаких сомнений, что это Татьянины картины.

  – Таня, а это чего, все твои картины?

  – A тебе чего, не нравится?

  – Да нет, почему. Просто мне более яркие цвета нравятся, да и чтоб реалистичнее было.

  – Ну и тогда чего ты здесь сидишь? – уставилась на него Татьяна. -

  Давай двигай, мне некогда, надо курсовые у моей группы проверять.

  – Да ладно, не обижайся.

  Павел, надевая туфли, обратил внимание на картину, на которой по мутным волнам широкой реки плыл бесконечный плот, только вместо бревен он состоял из мертвецов. На самом переднем плане стоял, высоко подняв голову, паромщик. Высокая, закутанная в пурпурную мантию фигура, с бледным тощим лицом. Абсолютно безумный взгляд его был тупо устремлен вперед. Он вонзал в речное дно мощный багор и гнал свой ужасный дредноут вниз по течению.

  – Просто там такие сюжеты не поймут. Они не настоящие.

  – Где там?

  – На войне. – глянул ей в глаза Тумасов.

  – На какой войне, Паш? Здесь мир, здесь другие законы. И я эти картины рисую, понял?

  – Знаешь, ты мне очень понравилась. И не из-за этого. – Павел, стоя зеркала, заправил рубашку в брюки, поправил ремень, уложил с помощью расчески свою длинную шевелюру.

  – Я тебе подарю несколько альбомов с репродукциями известных мастеров, чтобы ты не думал, что живопись это только картины в духе соцреализма, отображающие достижения народного хозяйства. – фыркнула Татьяна.

  – Мы сегодня увидимся? – уже в прихожей Павел надевал пиджак. – Тебе ведь все равно в город надо.

  – Не раньше четырех, когда жара спадет. Но где мы с тобой пересечемся?

  – Может посетим старый город? Погуляем по набережной?

  – Старый город? Сто лет там не была. Действительно, почему бы и нет.

  Они начали прогулку с осмотра Девичьей башни, затем пройдя через восточные ворота, вошли в старый город. Прогулялись по базарной площади. Азербайджанский июнь изнурял их непроходящей душной жарой. В воздухе у земли висело марево. На узеньких улочках народу почти не было. После посещения дворца Ширваншахов Татьяна предложила посидеть в каком-нибудь кафе.

  – Тебе нравится Баку?

  – Этот уголок Баку напоминает мне Париж. Это красивый город.

  – Была там?

  – Да, с братом. Отдаленные воспоминания, слишком сумбурные.

  – Что еще тебя привлекает?

  – Драгоценности. – Татьяна резко отмахнулась от назойливой толстой чайки, едва не опрокинув бокал с вином.

  – Ты боишься птиц?

  – Немного.

  – Почему?

  – У них есть перья. – отряхнула юбку Татьяна.

  – Ты всю жизнь прожила здесь на побережье и ты не любишь чаек?

  – Не-а.

  – Cердца! Предлагаю сердца! Бывшие в употреблении! Дешево! Очень дешево! Сердца на продажу! Хорошие сердца! Почти не ношеные! Дешево! Очень дешево! – донесся голос. Взору Татьяны и Павла предстал старик с небольшим прямоугольным деревянным ящиком, который он нес на плечах, шедший по противоположной стороне улицы. Это был обыкновенный нищий полуидиот, какие довольно часто встречаются в южных городах. Тем не менее Татьяна вздрогнула и изменилась в лице.

  – Давай Паш, пойдем отсюда. Здесь слишком жарко и шумно.

  Глава семнадцатая

  Павел удивился столь переменчивому поведению своей спутницы, но ничего не сказал.

  Он вел «БМВ» на небольшой, километров в шестьдесят, скорости, по узкой, плохо заасфальтированной дороге. Несмотря на то, что окна в машине были открыты, это не спасало от жары, не думавшей отступать. Татьяна в этот раз сидела рядом. Павел включил радио. Потом «БМВ» нырнула в поворот, идущий в гору, выехав на грунтовку.

  Диктор зачитывал последние известия: ядерные испытания Пакистана, грузино-абхазский конфликт, обострение обстановки в Косово – все как всегда.

  – Я как-то рисовала портрет одного военного, – Татьяна размышляла вслух. – его глаза сияли... горели огнем. В этой изнуряющей жаре Пандора открыла запретный ларец... и все люди были прокляты... все вместе... молодые красавцы продолжают умирать в бессмысленных войнах...

  – Знаешь, Тань, нам не в силах изменить этот мир, – Павел сверялся со знаками, чтобы не проехать нужный поворот. – нужно просто жить.

  Когда они подъехали к дому Татьяны, то увидели джип, припаркованный на подъездной дорожке, это был 'Гранд чероки', окрашенный в черно-зеленые цвета.

  – Брат приехал! – оживилась Татьяна.

  Она отстегнула ремень безопасности и потянулась за сумкой, лежавшей на заднем сидении.

  – Как брата зовут? – тихо поинтересовался Павел.

  – Эрик. – отозвалась Татьяна.

  – Так Эрик Белявский, хирург, твой брат?

  – Да, – Татьяна открыла дверь машины. – а вы что, знакомы?

  – Да так, – туманно ответил Павел. – виделись разок.

  – Пошли.– поторопила его Татьяна.

  Отворив калитку, они вошли во двор. Пройдя по дорожке, увенчанной по обеим сторонам густыми кипарисами, Павел увидел Эрика, возившегося с мясом – он готовил шашлыки.

  – Привет, Эрик... – Татьяна обнялась с братом.

  – Уже семь часов, – отметил тот. – могла бы и позвонить.

  – Это мой новый знакомый, Павел. – представила она Тумасова брату.

  Эрик оглядел Павла преувеличенно безразлично.

  – А-а-а! Подстреленный! Долечиваться явился?! Что беспокоит? – он показушно разминал пальцы и отбрасывал ими на стену дома карикатурную жуткую, как в мультфильме, тень. – Что беспокоит, то немедленно удалим! Ну так что нас беспокоит?!

  – Сны... – задумчиво ответил Павел.

  – Я не лечу души, – почесал подбородок Эрик. – вот уж это не моя специализация. Я лечу тело.

  – Эрик, переверни шашлыки! – вмешалась в разговор мужчин Татьяна. – Ты останешься на ужин? – взглянула она на Павла.

  – Оставайся! – махнул рукой Эрик, отправляясь на запах пригорающего мяса. – У нас не так часто бывают гости.

  – Ладно, я пока переоденусь. – Татьяна скрылась в доме.

  Что ж, посидеть можно, – решил Павел. – и с Таней и с ее братом и вообще...

  Татьяна тем временем выглянула из окна.

  – Паш! – позвала она Тумасова. – Иди в беседку, ужинать мы будем там.

  – Куда идти?

  – Просто обогни дом слева и увидишь.

  Оказалось, что 'Беседкой' называлась площадка в углу двора, огороженная с двух сторон забором и примыкавшая к дому. Стол, две широкие скамьи по обе стороны, все обнесено по периметру трельяжем из декоративно отделанных металлических прутьев. Вверху прутья сходились, создавая этакий купол. Беседку буйно окаймлял сверху и по бокам дикорастущий виноград, что позволяло ее обитателям не особенно опасаться дождя.

  Тем временем Татьяна облачилась в немного широковатые для нее светло-синие джинсы, плотную майку с короткими рукавами и банальные домашние тапки, украшенные рисунком в виде забавных утят на каждой. Она разложила тарелки на столе, ножи, вилки, положила в центре пару бутылок, которые дополняли нехитрые закуски – огурцы, помидоры, зелень.

  – Садись сюда, – указала она на место, где вечернее солнце оставляло свой яркий след. – сейчас брат придет.

  А тем временем Эрик уже вносил аппетитно пахнущие шашлыки на широком блюде.

  Татьяна уселась рядом с Павлом, Эрик напротив них.

  – Ну что, по первой? Павел, тебе что – он показал на бутылки – коньяк или виски?

  – Я за рулем вообще-то.

  – Да ладно?! – улыбнулся Эрик. – По одной можно! – он разлил виски по рюмкам.

  После первого тоста Эрик спросил:

  – Как нога? Не болит уже?

  – Абсолютно. – Павел рассматривал виноградную лозу, обвивавшую высокий забор.

  – Что я говорил! Там не ранение, а царапина! Я же говорил – через неделю бегать будешь!

  – Что за ранение? – встрепенулась Татьяна.

  – Да наехала на меня одна местная команда, пришлось разобраться. – Павел не горел желанием раздувать эту тему. – В Москве конечно, покруче разборки, но и тут не скучно.

  – Ну да, ты же работал с Дэном, – вспомнила Татьяна. – ну так тогда неудивительно. Хорошо, что нога только.

– А откуда ты знаешь Дэна?

– Это долгая история, давай в другой раз.

  – Еще по одной? – спросил Эрик. – Тань, ты можешь не волноваться, Павел со своей царапиной выживет!

  – Обижаешь! – Павел тоже перешел на панибратский тон Эрика. – Вчера уже пришлось побегать. – И он демонстративно осушил вторую рюмку качественного продукта: – Я бизнесмен и мне нередко приходится работать и с клиентами из криминальной среды...

  – Да мне тоже, – захрустел огурцом Эрик. – бывало, приходилось и под дулами пистолетов оперировать.

  Он закивал головой, не сводя с Тумасова глаз, словно стремясь придать себе значимость. Тоже мне герой, подумал Павел, вспомнив свое боевое прошлое. И он принялся за шашлык... вкус специфический. Наложили туда специй – чересчур много, отбивает весь вкус. Кавказская кухня кавказской кухней, но...

  – Ну как? – спросила Татьяна, думая о чем-то своем.

  – Многовато приправ, но вкусно. Брали готовый?

  – Зачем? Брат сам отлично умеет готовить шашлык.

  – Баранина?

  – Ага. – Татьяна выпила свою порцию виски, запила минералкой. – Барашки беленькие...

  – Надолго к нам? – Эрик норовил плеснуть очередную порцию спиртного.

  – Думаю, еще недельку здесь побуду. – Павел накрыл ладонью свою рюмку. – Не, не стоит больше. Так вот, я вообще приехал к племяннице, до меня дошли слухи, будто она в автокатастрофу попала. – Павел решил несколько приоткрыть карты. – А оказалось, что она жива и здорова. Жаль только, не смог ее найти по старому адресу.

  – Попала в аварию, но осталась жива? – уточнила Татьяна.

  – Да нет, я так понял, что вообще никакой аварии не было, просто меня ввели в заблуждение.

  -Тем лучше, – Татьяна отложила тарелку в сторону. – кстати, а как зовут племянницу? Просто порой пострадавших в автоавариях отвозят в нашу центральную клиническую, где Эрик в частности...

  – Наташа. – бросил пробный шар Павел. И попал.

  Татьяна смолкла внезапно, на полуслове. Словно онемела. И тут повисла глухая тишина. Каждый из троих присутствующих, услышал эту тишину. Эрик, Татьяна. И – Павел.

  – Раз аварии не было, значит все отлично! – очнулся Эрик после паузы, длившейся всего несколько секунд, но показавшейся всем троим вечностью. – Выпьем, Паша? За здоровье! Тебе коньяк или виски?

  – Нет, мне больше не надо. Хватит на сегодня... – Павел отставил рюмку. – иначе меня первый же гаишник сцапает.

  – Какой гаишник? – скривился Эрик. – Нас с сестрой здесь все знают! – скажешь, что приятель Эрика Белявского, и никакой гаишник к тебе не пристанет.

  – И все-таки нет, Эрик. Спасибо, не стоит, – засмеялся Павел. – а то еще элементарно свалюсь в ущелье или врежусь в дерево на скорости. – Тань, ты мне лучше минералочки налей.

  – Ой, тут уже закончилась. Сейчас принесу новую. – Татьяна вылезла из-за стола, взяла пустую бутылку и скрылась за углом дома.

  – Она всегда так прекрасна, на ней блестящие волосы, цвета надежды, сестра... – мечтательно произнес Эрик, стоило Наталье скрыться из виду. – Она идеальна. Человек, который воплощает меня самого. Мы ведь росли все время вместе, учились в одной школе. Просто я поступил потом на медицинский, а она спустя четыре года решила, что ее призвание – живопись.

  – А сколько ей сейчас?

  – Двадцать семь.

  Татьяна вернулась с запотевшей бутылкой 'Боржоми'.

  – Пожалуйста.

  Остаток вечера прошел в непринужденных, пустых разговорах. Солнце уже скрылось за горизонтом. По выражению лица хозяев Павел вычислил, что пришла пора заканчивать посиделки. И действительно! Пора заканчивать. На данный момент, во всяком случае. Но еще надо доехать до города.

  На обратном пути Павел выбрал кратчайший вариант и съехал к морю. Он припарковал машину прямо на сыром песке, не выключая фары. Затем неожиданно для себя жадно закурил, потом бросил сигарету в песок, не суетясь разделся, оставшись в бордовых плавках, пробежался в свете фар до кромки воды, остановился на секунду, выдохнул шумно и ступил в воду.

  Он плыл быстро и уверенно, стремясь все дальше, дальше. Подул ветер, довольно злой и колкий, с готовностью вынырнули «барашки» волн, что означало, что надо плыть к берегу. Теперь ветер дул Тумасову прямо в спину. Он вскрикивал, отфыркивался и истово вспенивая вязкую воду, короткими сильными гребками толкал себя вперед к берегу.

  Освежило, полегчало. Теперь еще одна сигарета и можно снова за руль.

  Конечно, Татьяна знает Наталью, – думал Павел, уже лежа в кровати, обернувшись одеялом, словно коконом. – и Эрик, наверное, знает. Ну и что из того? У меня слишком мало информации на руках, чтобы выстраивать какие-то версии. Лучше уснуть до завтра. И видеть сны... Какие сны приснятся... Отстаньте все. Сплю я, сплю. – сон уже путал его мысли.

  Глава восемнадцатая

  А ближе к полудню Павел проснулся... И почувствовал себя неожиданно скверно. Только наглотавшись активированного угля, чтобы придти в себя, последовательно восстанавливал – что же вчера такое было? Надо переломить себя, дотащиться до кухни и заварить кофе.

  Задумано – сделано. Павел включил телевизор. И первая же услышанная новость ударила его словно обухом.

  – Следственным отделом по приморскому району города Баку устанавливается личность мужчины, подозреваемого в совершении тяжкого преступления... Приметы преступника: рост сто восемьдесят-сто восемьдесят пять сантиметров, на вид тридцать-тридцать пять лет, среднего телосложения, волосы черные, волнистые, глаза темные, нос прямой, под левым глазом небольшая черная родинка... – далее высветился фоторобот, действительно имевший немалое сходство с Павлом. – Всем, кому что-либо известно о месте нахождения этого человека, просьба сообщить в отдел криминалистики по телефону... – безучастно вещал диктор.

  Павел с минуту помолчал, обдумывая полученную информацию. Кто его мог сдать? Скорее всего бармен, именно бармен вполне мог запомнить внешность Павла во время его первого визита в бар на Водонасосной. Это осложняло поиски племянницы, хотя изменять внешность Павел умел. В любом случае, решил он, найдя Наталью, лучше всего будет уехать, хоть с ней, хоть без нее.

  После пятой 'Мальборины' Павел решил позвонить Татьяне.

  – Это я.

  – Привет! Откуда мой номер знаешь?

  – Ты же мне сама позавчера дала.

  – Правда? Совершенно вылетело из головы.

  – Какие планы на сегодня?

  – Я сегодня занята. Заказ надо выполнять.

  – Какой заказ?

  – Картину рисую для одного француза, кстати большого почитателя моего творчества. Гонорар хороший обещали.

  – Что за картина?

  – Древнегреческая мифология. Гарпии там, горгоны. Мне самой жутко интересно взяться за это, но нужно вдохновение. Так что сегодня я дома.

  – Ну, так я... может сам приеду? Понаблюдаю за творческим процессом, так сказать, изнутри. Буду вести себя тихо-тихо.

  – Какой ты настойчивый... вообще-то можно, только у нас будут гости.

  – Договорились. К которому часу приезжать?

  – К семи, нет, лучше к восьми... Только все это долго будет. Для терпеливых личностей.

  – Я никогда не видел, как ты рисуешь, это будет для меня честь. – улыбнулся Павел.

  – Тогда я выложусь сегодня по полной, обрадую тебя. Но имей ввиду – жди сюрпризы. Я брата предупрежу о твоем приезде, чтобы он все организовал.

  – Отлично! Значит к восьми?

  – К восьми!

  – Договорились! Ладно, пока!

  Без пятнадцати восемь Тумасов на своем 'БМВ' подрулил к Татьяниной резиденции. Так: cудя по припаркованным у дома машинам, Татьяна с Эриком не одни. Оставив машину напротив на широкой гравийной площадке, Павел пошел вдоль забора к дому.

  – Заходи! – окликнула его, открыв калитку Татьяна.

  Павел зашел во двор.

   – Пошли. – она повела его направо. Так как резиденция Татьяны и ее брата стояла фактически на склоне холма, то с правой стороны, из-за разницы высот, первый этаж получался вторым. А под ним располагался просторный гараж на несколько машин. Перед гаражом находился небольшой забетонированный пятачок, частично прикрытый навесом, где под лучами вечернего солнца стоял джип Эрика.

  – Войти в мастерскую можно и через гараж. – объяснила Татьяна. Она спустилась в подвал, открыла дверь и пригласила Тумасова войти. В помещении ощущался запах краски и растворителя, как полагается. И посетители там тоже были. Был в мастерской брюнет в очках лет сорока, который рассматривал альбомы и беспрестанно курил. Были в помещении две незнакомки, блондинка и брюнетка, лет двадцати, которых норовил по-домашнему, по-свойски подщипнуть Эрик. Татьяна включила дополнительное освещение: просторная мастерская выглядела как апартаменты творческой натуры. Высокий потолок, оштукатуренные стены, цементированный пол. Посередине мастерской зачем-то был расстелен небольшой ковер. Окон в помещении не было. Дальний угол был завешен тяжелой непрозрачной тканью. На стенах висело множество картин Татьяны, в основном портреты разной стилистики. В центре мастерской стоял мольберт. У противоположной стены можно было видеть стол, раковину, широкий стеллаж с красками и прочими инструментами художника.

  – Это Света, а это Айнур. – по очереди представила девушек Татьяна. – Студентки из медицинского. Проходят практику у брата.

  Девушки на этой Татьяниной фразе стрельнули взглядами и весело посмотрели на Тумасова. Только что не прыснули. Блондинка вообще смахнула со своего колена назойливую ладонь Эрика и поприветствовала:

  – Здрасьте!

  – Добрый вечер. – Павел решил пока держать относительную дистанцию.

  – Артур. – с достоинством представился брюнет, выпустив в потолок густое облако сизого дыма.

  Татьяна включила стоявший на полке переносной вентилятор.

  – Так, все в сборе... – улыбнулся Эрик. – Ну, что же, начнем. – и обращаясь к сестре: – Ты подготовила материалы? Помочь натянуть холст?

  – У меня все подготовлено, – Татьяна тотчас засуетилась возле стенки, где были прислонены рулоны холста. – девочки, хватит отлынивать, скорее натягивайте холст!

  Через несколько минут в помещении кипела работа – Эрик готовил громадную раму с натянутым холстом, Айнур перебирала кисти для написания тончайших мазков, а Татьяна возилась с подготовкой свежих красок.

  Наконец все приготовления были позади.

  – То, что ты увидишь сейчас, может тебе показаться очень странным, – вполголоса сказал Тумасову Эрик. – но имей ввиду: ты можешь в любой момент отказаться и уйти.

  – Все, хватит! – захлопал он в ладоши. – Пора начинать.

  Эрик вытащил из сумки небольшую картонную коробку и открыл крышку. Там оказалось множество упаковок с таблетками на разных языках.

  – Дай им вот это. – негромко приказал он сестре.

  Татьяна принесла бутылку минеральной воды без газа и несколько пластиковых стаканчиков.

  Она подошла к девушкам и протянула им таблетки. Первой три маленьких желтых кружочка выпила смешливая блондинка Светлана, закатив глаза.

  Затем настал черед брюнетки Айнур. Она тоже выпила три желтенькие таблетки, задумчиво глядя на Татьяну. Ее примеру последовал Артур, медленными движениями, в два захода, проглотивший сразу пять, забавно дергая острым кадыком.

  – А ты, Павел? – Татьяна поднесла поднос с водой и таблетками к Тумасову. – Хочешь уйти в мир грез и нарисовать его нам?

  – В своё время я прошёл искус марафета, – Павел сразу просек ситуацию. – и из всей кучи мне пришлись по душе галлюциногены.

  – Грибы, что ли? – поморщилась Татьяна. – Но у нас их нет. Да и зачем, когда есть чистый и безопасный продукт.

   – Нет, ты не угадала, – Павел обвел взглядом горсть таблеток. – но пожалуй, в другой раз. Если у тебя есть в закромах коньячок или виски, это будет прекрасный вариант.

  – Да? – разочарованно взглянула на него Татьяна. – Ну, как знаешь. Эрик, дай мне вон те. – Взяв плоскую красного цвета коробочку, она достала из нее упаковку с шестью крупными зелеными таблетками. Вытащив две, она не проглотила их, а положила под язык. Все остальное она сложила назад с подноса в коробку. – Принеси ему коньяк.

Эрик вышел, прихватив коробку с собой.

  – Чтобы нарисовать классную картину, порой надо перейти на более высокий уровень восприятия не только действительности, но и своих мыслей, желаний, фантазий. – Татьяна подошла к мольберту. – Мне сегодня нужна гениальная работа, мне нужен успех.

  Эрик принес коньяк. Павел расположился в кресле у стены, откуда был прекрасно виден холст. Молдавский коньяк. Отличный коньяк, но только Эрик его принес в графине, а не в бутылке. Мало ли какую дрянь можно влить заодно. Расслабься, это не та компания, – осадил свои мысли Павел.

  – Паучьи лапы, туловище слона, мозг лисицы. – Татьяна стала наносить первые мазки. – К сожалению, таких животных не существует. Но есть слова, чтобы описать их. Прогуляйтесь поутру по полям, запах травы опьянит вас, наполнит свежестью. Что это, праздник жизни или только видимость? Жестокая иллюзия? Кто знает. Что скажешь, Павел, да?

  – Сейчас они постепенно начнут раскручиваться. – тихо сказал Павлу Эрик.

  – Света, что ты видишь? – спросила Татьяна, рисуя эскиз обнаженной женщины.

  – Ящерицу на спине у женщины. – пробормотала та.

  – Айнур?

  – Над моей головой летают утята.

  – Вот как? Ну хорошо. Сколько их?

  – Четверо.

  – Какие они?

  – Красно-синие. – протянула брюнетка.

  – Прекрасно! – Татьяна сделала еще пару взмахов кистью.

  – Артур, как вам кажется, чего еще не хватает?

  – На плече у нее красный осьминог. Нет, оранжевый. Он переливается. – у Артура закатились глаза, он немного откинул голову назад и порывисто дышал.

  – Где мои куклы... мои куколки... Джульетта... Ромео... они бы вечно любили друг друга... – в полузабытьи стонала Светлана, уткнувшись в подлокотник кресла.

  Павел пил коньяк не спеша. Пить он умел, не отнять, да и написание картины под кайфом его не шокировало. Больше его волновали утренние дела: его разыскивали. Пусть не помнили его имя, но внешность запомнили хорошо. И голова у Павла оставалась ясной. То есть был туман, но не пьяный, а трезвый. Словно мозги обложили ватой, а сквозь нее, известно, не искажение, а просто приглушение. Все было под контролем.

  Час проходил за часом. Татьяна прекрасно знала свое дело. Рисунок на холсте смотрелся очень эффектно, а изображенная на нем девушка выглядела нереально красивой.

  – А кто она? – внезапно спросил Павел.

  – Вопрос кто это, излишен. Ты не слышал легенду о Горгонах? – Татьяна стала покрывать фон картины каким-то темным порошком, равномерно распределяя его новой кистью по холсту.

  – Да-да, Медуза Горгона.

  – Нет, на картине не она, а общий такой, собирательный образ. – Татьяна нарисовала девушке вместо волос щупальца многочисленных маленьких осьминогов.

  – Это дьявол, поедающий живых, дабы исполнить свои земные желания. Это дьявол, пожирающий мертвых, чтобы удовлетворить свою адскую похоть. – отозвался Артур.

  В какой-то момент Павел от изрядной дозы алкоголя и духоты немного поплыл. Когда он снова открыл глаза, картина была уже готова.

  – Если эта дама хоть в половину была так же хороша, как на портрете, – рассуждал Эрик, с пристрастием разглядывая полотно, – не мудрено, что смотревшие на нее мужчины обращались в камень.

  – А мне кажется, что Таня ее здорово приукрасила. – возразила Айнур. – Посмотри, насколько проще она смотрится на изображениях в альбоме. На картине Таня ей сильно польстила, а согласно мифам Горгоны те еще ′красотки′.

  Девушки дружно засмеялись, представив, как могла бы выглядеть Медуза Горгона в реальности.

  – Таня всегда знает, как сработать гениально. – вытирая капельки слез от продолжительного смеха, подвела итог сказанному Светлана.

  – Ладно уж, хороши шутки шутить, – положила кисти Татьяна. – Эрик, дай еще одну штучку, я сегодня это заслужила.

  ...Татьяна медленно легла на ковер, разложенный на полу в центре мастерской. Она начала гладить его, затем стала плавно сучить ногами и руками.

  – А-ах, – стонала Светлана, закрыв глаза. – посмотрите на нее... где кончается женщина и начинается змея...

  Эрик подошел к сестре, присел на корточки и заглянул ей в глаза. Затем он отошел.

  – Я приготовлю ей постель. Все в порядке. – он вышел из мастерской, тихо прикрыв за собой дверь.

  Тем временем Светлана и Айнур слезли с дивана и ползком по цементированному полу добравшись до нежащейся в своих фантазиях на ковре Татьяне, начали играться и забавляться вместе с ней, словно котята. Артур в полубессознательном состоянии со странной улыбкой на устах сидел в кресле, будучи где-то далеко от реальности.

  Вошел Эрик. Было похоже, что увиденное ничуть его не удивило. А по выражению его лица Павел понял, что вечер написания шедевра подошел к концу. Пора заканчивать. Даже сквозь пьяную вату Павел уловил: пора заканчивать.

  – По последней? – Эрик подсел к Павлу и разлил коньяк по рюмкам.

  – По последней! – автоматически поддакнул Павел, завороженный зрелищем на ковре, где девушки уже начали целовать и ласкать друг друга.

  Эрик ничего не ответил, помолчал, вылил рюмку себе в горло. А Павел, обернувшись, неожиданно ясно увидел его трезвые глаза. Трезвые, изучающие, 'хирургические' глаза, направленные прямо на него.

  Ничего себе делишки!

  – Павел, отведи Таню к себе. Там открыта дверь, увидишь. – Эрик направился к девушкам на ковре. – Вставай, мы уходим отсюда. – он буквально вырвал сестру из жарких и цепких объятий подруг и перенеся ее на руках через мастерскую, поставил в вертикальное положение рядом с Павлом, уже стоявшим у дверей.

  – Идти сможешь? – тихо спросил он у сестры. Татьяна произнесла нечто нечленораздельное и утвердительно качнула головой.

  – Значит, положишь ее отдыхать, а сам ляжешь на диване в гостиной. Это с сестринской стороны, там, направо. – Эрик обвел взглядом мастерскую, где Светлана и Айнур, хихикая, катались по ковру.

  – Спокойной ночи. – Павел с Татьяной поплелись наверх.

  Глава девятнадцатая

  А поутру Павел открыл глаза... И с больной головой, наглотавшись 'антиполицая', чтобы придти в себя, последовательно восстанавливал – что же вчера такое было? Заснул, кстати, он на декоративном диванчике. Умудрился ведь поместиться на таком! Это при его-то габаритах.