Текст книги "Дураки дохнут как мухи(СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Да, на его странице в 'одноклассниках' одни только фото застолий, как-будто каждый день отмечает. – отметил Игорь. – я поэтому из выданной тобой суммы потратил немного на пару бутылок хорошего коньяка. Думаю, от коньяка у него язык развяжется. Только скажи мне, Андрюша, зачем тебе это все надо?

Шальнев в ответ на это вытащил из пластмассовой коробочки нечто вроде большой булавки, с круглой зеленой головкой на конце.

– Видал? – спросил Андрей у заинтересованно глядевшего журналиста. – подарок моих армейских знакомых. Вот эту штучку надо воткнуть где-нибудь в комнате у этого борца.

– Ну нет, – покачал головой Игорь. – ты же знаешь, по части добывания информации я дока. В том числе через интервью. Но тут...

– Это мне наши разведчики подарили в свое время, – не слыша его, декламировал Андрей. – незаметно воткнешь где-нибудь у него в комнате. Вот за это я тебе и плачу.

– Сложновато как-то, – продолжал сомневаться Соков. – этот спортсмен еще увидит, заломает меня там же.

– Не дрейфь, – Андрей встал, размял плечи, потянулся. – это лишний раз говорит о том, что тебе надо его напоить. Когда он, допустим, отойдет в туалет, незаметно прикрепишь где-нибудь. Если все пройдет удачно, получишь оставшуюся сумму.

– Ну а если...

– Ну а если, то напишешь, как коррумпированные спортивные функционеры избивают свободную прессу, – стал надевать кроссовки Шальнев. – допивай кофе, скоро выезжать надо.

... Они уже были в хорошем разогреве. Судя по атмосферке, Рустемов решил угостить известного журналиста. Стол был накрыт: пили они из стаканов и они пили все подряд.

– Я на олимпиаде выступал! – шумел Рустемов, недавно отметивший юбилей, уже поседевший мужчина, накачанный, круглый от мышц, с лицом тяжелым, волевым, сильным. – Я серебряную медаль выиграл! – продолжал он, напирая на 'я'. – Да и финал бы я выиграл! Если бы не судьи! Как специалист говорю! Мне чистый бросок не засчитали! – и вливал в себя очередную порцию коньяка от Игоря. – Эти судьи у меня в печенках сидят...

– А все же? – Игорь накрыл ладонью свой стакан, куда Арсен норовил плеснуть очередную порцию. – Как насчет того, что знаменитые в прошлом спортсмены превращают спорт в распродажу, продают и покупают мальчишек, которые могли бы стать спортивными звездами, приносить людям радость...

Арсен готов был, судя по взгляду, немедленно удалить язык у журналиста, как нечто лишнее и очень вредное. Но предпочел – по ситуации – перевести разговор на другую тему задушевным монологом в адрес гостя:

– Видишь ли, Игорь. Сколько громких слов ты сейчас наговорил. Ты помнишь, когда я боролся, когда мне отрывали уши, а я приносил медальки в общую копилку? Мои медальки в общем счету. Страна была на первом месте, может из-за моей медали. На первом, не на втором! А теперь меня списали. Как списанный, я беру свое. То, что мне не додано. Как по-твоему, я – плохой спортсмен был?

– Значит, ваше – от остальных?

– Не-ет, я с богатеньких беру. Богатеньких у нас много...

– Конечно! Обеспеченные родители приводят своих детей в секции...

– Это все ерунда! То есть это обычная практика. В смысле – не для всех учеников. Я тебе говорил про фиксированную ставку? Говорил! А поездки на турниры – на мои деньги. А я сам распоряжаюсь своими деньгами, правильно? А от федерации – одни почести и награды. Видишь эту технику, видео, этот мобильный? Все от благодарных учеников. А что там другие пишут – об этом даже говорить не хочу. Никакие факты не подтвердились. Так что... Смотри сам, Игорь.

Рустемов выверенным неверным жестом наполнил очередной стакан шотландским виски. Игорь опрокинул его внутрь – жидкость приятно согрела, но пожалуй хватит.

– Когда статья выйдет? – между делом поитересовался Арсен.

– В воскресенье, – бросил Соков, хрустя маринованным огурцом. – В лучшем виде, три четверти полосы. С фотографией, естественно.

– Ты не огорчай меня, дорогой!

Так постепенно беседа дошла до логической черты. И правильно! Пора заканчивать, решил Соков.

Расстались они, было видно, к обоюдному удовольствию.

Сидя в машине, Андрей в бинокль наблюдал, как Соков наконец вышел от Рустемова. Игорь подозрительно покачивался и излишне размахивал руками. Андрей с тревогой еще раз посмотрел на журналиста.

'Играет' подумал он.

Соков, пошатываясь, пошел к железнодорожной станции, а затем повернул направо и пройдя через густой перелесок, оказался прямо возле машины, где сидел Андрей.

– Я все сделал. Андрей, подай из бардачка нарзан. Уф-ф, нервничал я конечно. Стенокардия как минимум, а может быть инфаркт, а?

– Желудок нормальный? – участливо спросил Шальнев, регулируя приемник.

– Как мог контролировал.

– Что же, действительно, с тобой будет, если ты повстречаешь личностей, хлопнувших вчера Леню Палкина? – удивился Андрей. – Гроза местных чиновников-коррупционеров?

– Не знаю. Я поэтому и не опьянел практически. Как только он вышел в туалет, воткнул приборчик в заднюю стенку дивана. А наши чиновники, кстати, по сравнению...

– Подожди! – оборвал его Шальнев. – Арсен звонит кому-то.

В приемнике послышался хриплый, чуть развязный голос Рустемова:

– О чем спрашивал? Об олимпиаде, коррупции в федерации и так по мелочам кое-что... Козел хитрожопый... Знаю, что не надо волноваться. А вдруг они про тот случай на Ельшанке знают? Да вроде как журналист, фамилию-то я встречал в газетах... Черт дернул нас там светиться... Надо было дальше отъехать и баста! Да, так будет лучше... Так...

– Ну, хоть что-то, – заметил Андрей, когда сеанс связи закончился. – Куда тебя везти?

– Домой. Пару часиков поспать мне надо, а потом займусь текучкой.

Наскоро распрощавшись с Соковым, Шальнев сел на автобус и поехал к генералу Терехову.

Михаил Иванович принял Андрея радушно. Он поставил на стол сковородку с жареной картошкой, открыл банку с маринованными грибами, сделал салат из овощей и достал из холодильника бутылку виски.

– По стопочке?

– Идет, – согласился Шальнев, в свою очередь выложив из сумки и поставив на стол магнитофон. – Не хотите послушать?

Прослушав запись разговора Арсена, генерал задумался.

– Ты считаешь, что Рустемов имеет к этому какое-то отношение?

– Возможно.

– Я скажу так, Андрей; надо уметь принимать самостоятельные решения.

– Что вы имеете в виду?

– Как же ты, опытный оперативник, не проинформировал того... кто там сейчас ведет это дело?

– Тарасов из второго отдела.

– Тебе надо было немедленно связаться с Тарасовым, чтобы он санкционировал работы на Ельшанке.

– Он укатил в Волжский на шашлычок.

– Взял выходной? – откинулся в кресле генерал.

– Не шашлычок, а 'шашлычок' – объяснил Андрей, наливая в пиалу зеленый чай с облепиховым вареньем. – там частный дом выгорел дотла, пожарные обнаружили сильно обгоревший труп. Вот его бригада и выехала.

– Что же, придется мне. – задумался Терехов. – Видимо самостоятельные решения надо принимать, только выйдя на пенсию.

Давно район автомобильного моста в районе Ельшанского оврага не видел такого количества людей в погонах. Два десятка солдат внутренних войск баграми и сетями прочесывали воды крошечной речки, пытаясь отыскать что-нибудь. По обе стороны реки стояло по паре полицейских машин, а на левом берегу – карета 'Скорой помощи'. На мосту стояли Андрей и Игорь и негромко переговаривались.

– Здесь глубина от пятидесяти до семидесяти сантиметров, течения фактически нет, м-да... – читал записи в своем блокноте Андрей.

Соков всматривался в мутную воду и насвистывал себе под нос популярную мелодию.

– Зря гарцуешь, нет там ни хрена. – сплюнул под ноги Шальнев. – Спорим?

Игорь немного подумал и хитро прищурился:

– Две!

– Давай.

– Есть! – раздался негромкий возглас одного из солдатиков. Он подцепил багром и вытащил на поверхность светло-коричневый портфель.

Игорь толкнул Андрея в бок и показал на пальцах 'двойку'. Андрей хмыкнул – это был действительно портфель Мешкова.

Портфель вытащили на берег и положили на брезент. Вокруг сразу собрались полицейские, в том числе заспанный, с бледновато-зеленым лицом Тарасов. Когда чемодан открыли, из него хлынула грязновато-бурая вода, а затем эксперт стал выкладывать на брезент предметы домашнего обихода: шампунь, полотенце, расческу, зубную щетку, мочалку.

– Ну а где остальное? – не выдержав, воскликнул с моста Соков.

Стоявший на берегу Тарасов развел руками.

– Вы поразительно догадливы, дорогой охотник за саквояжами! – перефразировал классика Андрей. – и с невеселой усмешкой добавил:

– Рыбы съели.

Он похлопал журналиста по плечу и подняв два пальца, просунул между ними большой, образовав кукиш.

– Много пить вредно, товарищ.

Они сели в 'Ладу' Сокова и поехали к центру – Игорю нужно было в редакцию.

– Ты знал, – протянул Соков.

– Тарасов считает, что Мешков с материалами по делу 'Легиона' за границу ушел. – уставился в планшетник Андрей. – в Казахстане, говорят, у них второй по численности филиал.

– Значит, менты считают, что майор один из них, из сектантов? – удивился Соков.

– Тарасов хочет получить ордер на обыск в квартире Мешкова, но там у него какие-то терки с ФСБ, формально майор считается пропавшим без вести; в общем не получается, – Андрей сунул компьютер в бардачок и взглянув в зеркало заднего вида, оживился: – А повеселиться хочешь?

– Чего?

– Пасут нас, Игорек.

Соков бросил взгляд влево: их догоняла 'Хонда' цвета 'мокрого асфальта'.

– Пропусти их, Игорь. – вяло махнул рукой Андрей.

– В другой раз, – с неожиданной злостью в голосе ответил Соков. – пижоны! Это же посланцы вице-мэра нашего: я на прошлой неделе опубликовал статью с фотографиями о том, как у него обнаружился трехэтажный особняк в заповедной зоне; как обычно, все у этого 'слуги народа' на жену записано. Мне пару раз уже звонили от него, с угрозами. – он резко повернул направо, в переулок. – не знают, что ли, с кем связываются?

– Вчера, у Рустемова, ты не был таким самонадеянным, – Андрей потер запястья, подвигал, разминая, плечами.

– Да эти гаврики мне уже надоели, – Игорь заехал налево в тихий двор, окруженный со всех сторон многоэтажками, что создавало ощущение как в знаменитых питерских 'колодцах'.

Он развернулся и остановился посередине пустого двора. Пошарив под сиденьем, он вытащил монтировку и хищно похлопал ею по ладони.

– Игорь, ты только не торопись, – с опаской взглянул на это грозное оружие Андрей. – я выхожу первый, поговорю с ними. Разрулим ситуацию.

– Разберемся, – уже не слышал его Соков.

'Хонда' тем временем въехала во двор. Из машины вышло трое – ростом выше ста восьмидесяти, короткие стрижки, спортивные, тренированные фигуры.

– Что-то случилось, ребята? – с невинным видом сделал пару шагов навстречу им Шальнев. – Я совершенно не понимаю...

Ответом стал ему удар ногой в лицо от одного из парней. Андрей в последний момент увернулся и броском отправил оппонента на землю. Игорь выскочил с монтировкой наперевес на ближайшего соперника – крепыша лет тридцати в черных брюках и толстовке с длинными рукавами. Соков нанес удар наотмашь монтировкой, но только рассек металлом воздух. Журналист снова попытался мощным ударом сверху вниз размозжить голову врагу, но тот словно растворился перед ним и Игорь вновь попал по пустому месту. Третьей попытки ему не дали: мощный удар ногой выбил у него из рук монитровку, а 'двойка' в голову отправила Сокова валяться рядом с его оружием. Андрей взял в захват руку второго бойца – смуглого, с густыми бровями; после мощного удара в грудь тот обмяк и Шальневу не составило труда бросить его через плечо, классически, как учили.

Крепыш оказался еще более серьезным соперником; на пол-головы выше Андрея и шире его в плечах. Он бросился на него стремительно: удар правой ногой в пах – прямой удар левой ногой в голову. Андрей пытался контратаковать, коленом в крест живота, но пропустил удар в центр нижней челюсти и еще один удар с поворотом локтем правой руки в спину – это первый поверженный им оппонент поднялся на ноги и подскочил сзади.

Со стоном Андрей упал на землю.

В этот момент во двор въехала третья машина, но остановилась в подворотне, под аркой. Плавно открылась дверь и из машины показалась нога в широкой серой брючине и толстом низком каблуке. Девушка не спеша вышла из 'Дэу Нексия' и показалась из-под арки.

Ей было лет двадцать пять-двадцать семь: рыжие волосы с челкой, карие глаза, прямой нос, несколько веснушек. С серыми брюками гармонично сочетался расстегнутый вишневый вельветовый пиджак и кофта в коричневую, серую и белую полоску. Девушка внимательно осмотрела двор, где шло настоящее сражение: Соков очухался и бросился на смуглого, но натолкнулся на круговой удар левой ногой в грудь и подсечку под опорную ногу. Судорожно глотая воздух, Игорь завалился набок. С трудом поднявшись, Шальнев прыгнул на высокого бойца, словно собираясь подмять его, задавить массой, задушить, и пропустил пару ударов на выдохе в грудь, с выплеском энергии; противник пробил его мощный мышечный каркас, достиг солнечного сплетения, и парализованный на некоторое время Андрей превратился в безвольную куклу.

– Сматываемся! – кивнул остальным смуглый.

Он сел за руль, а на заднее сиденье затащили стонущего Шальнева. По бокам уселись крепыш и третий боец, сжав Андрея в 'коробочку'.

– Сейчас поедем в одно место, фраер, – с акцентом пояснил водитель. – там ты расскажешь все, что знаешь о 'Легионе'. Кое-кому не нравится твое сыскное рвение!

Дама подошла к 'Хонде' элегантно и стремительно, обойдя стоявшего на коленях и упершегося руками в землю, сплевывавшего кровь Сокова. Сильным ударом черной пластиковой указкой с резиновым набалдашником на конце она разбила заднюю фару у машины.

– Ты чего, коза, совсем сбрендила? – открыл заднюю дверь и высунулся один из парней. В следующую секунду электрошокер был прижат к его груди, раздался треск и парень вывалился из салона, распластавшись на земле.

– Ну чего там? – крепыш распахнул дверь со своей стороны и попытался вылезти, но девица была тут как тут: сильнейший удар телескопической дубинкой по голове свалил его на колени, а добавочный каблуком по затылку ликвидировал последние очаги сопротивления.

Наступившим хаосом воспользовался Андрей: развернув к себе опешившего водителя, он боднул его головой в лицо, а затем провел удар ладонями по ушам; потерявшего способность что-либо соображать от боли боевика Шальнев рванул на себя и свободной правой рукой с силой нажал на точку за ухом; противник отключился минут на пятнадцать.

Выйдя из машины, он подошел к Игорю и помог тому встать на ноги. Дама в этот момент облокатилась на капот 'Лады' и укладывала по карманам пиджака спецсредства.

– Кажется, я знаю, кто вы, – подошел к ней Андрей. – ваша фамилия Гиря?

– Да, Кристина Гиря.

– А я Андрей. У вас в ФСБ все такие?

– Игорь, – Cоков отряхивался от налипшей земли.

– Кристина. А что до ФСБ, так там у нас разные.

– И такие тоже? – ухмыльнулся Соков.

– Ну как сказать... Поехали лучше отсюда.

Соков сел в свою машину, Андрей к Кристине – в 'Дэу-Нексию'. Игорь поехал сначала не в редакцию, а в поликлинику – на рентген, болела грудь.

– Что-нибудь можешь сообщить, чего не знаю я? – Кристина взглянула на часы. – я вроде как занимаюсь этим делом.

– Мне нужна полная установка на владельцев этих двух телефонов. – Андрей передал Гире листок с номерами.

– Вроде я у тебя еще не в подчиненных, – Кристина улыбнулась.

Они расстались у дома Шальнева.

Субботний день каждый проводил кто как мог. Игорь, сдав вовремя продолжение истории о пропавшем майоре Мешкове в редакцию 'Радара', отлеживался дома и лечил доступными средствами повреждения, полученные им в драке с неизвестными, Андрей решил посетить лекцию этнографа Сергея Чазовского в центральной библиотеке, а на другом конце города Кристина, на застекленной лоджии обычной двухкомнатной квартиры в панельной многоэтажке, надев защитные пластиковые очки, тщательно высверливала электродрелью дыры в бетонном блоке, чтобы вбить туда шурупы, на которых, по ее замыслу, должна была держаться полка.

Зазвонил телефон.

– Кристина! Кристиночка! – громко позвал Гирю отец, известный писатель и публицист Александр Гиря. Он только что позавтракал и бродил по квартире в пышном синем халате и тапках. – К телефону!

– Нет, ну я сейчас все брошу прямо! – отозвалась дочь.

– Иди, это тебя!

Кристина выключила и положила дрель на раскладной декоративный столик. Сняв очки, она зашла в комнату и взяла трубку, но в этот момент оглянулась и увидела стоявшего в дверном проеме отца.

– Пап, ты другую трубочку там положи, – ласково подошла она к отцу.

– Хорошо, – улыбнулся Александр и вышел в коридор.

– Можешь пока побурить вместо меня!

Писатель фыркнул. После смерти жены три года назад от рака он мало занимался домашними делами, из-за чего обстановка в квартире постоянно носила следы хронического беспорядка, усугублявшегося свободным образом жизни творческой натуры.

Кристина плотно закрыла дверь в гостиную.

– Гиря.

– Привет! Это Ларионова из технической лаборатории тебя беспокоит.

– А чего это ты меня беспокоишь?

– Я установила адреса телефонов, которые ты мне дала. Записывай.

– Хорошо, что достала. Давай адреса квартирок.

– Меня просили передать, на одной из квартир, в двадцать три ноль-ноль какая-то важная встреча произойдет.

– Понятно. Все детали перешли мне по скайпу. Пока.

– Пап! – позвала отца Кристина, повесив трубку. – Я сегодня поздно буду.

– Опять, – проворчал Александр, медленно, но верно забивая шурупы в бетон.

– Свидание у меня!

– Интересно, – Александр зашел в комнату к дочери, снял повязанный на халат фартук и кинул его на стул. – Это же где такого дурака найти, такого идиота, который с тобой на свидание пойдет?

– А чем я плоха? – Кристина уставилась в зеркало. Она была в сиреневых тренировочных штанах и белой майке.

– Ты черезчур самостоятельная.

– Раз.

– Занимаешься этим ужасным боксом...

– Тайским боксом папа, тайским. Популярная штука сейчас.

– И вообще я начинаю за тебя опасаться. – Александр уселся за стол и уставился на дочь.

– А что? – насторожившись, обернулась Кристина.

– Тебе нравится мужская работа и на свидание тебя приглашал женский голос...

– Так это Ксюша, наш эксперт. Она обещала позвонить. – Кристина в задумчивости подошла к шкафу.

– Скажи мне честно, ты часом не лесбиянка? – уставился на дочь писатель.

– Шутки у тебя, папа, – с ударением на последний слог, на французский манер, произнесла Кристина и достала из шкафа поллитровую пластиковую тару с загустевшей белесой жидкостью. Она открыла крышку и запах клубники разлился на несколько метров вокруг.

Александр придвинул банку к себе и машинально стал пить.

– Папа, – улыбнулась Кристина, снова обратившись к отцу на французский манер. – зачем ты пьешь мой протеиновый коктейль? Жениться тебе надо...

– Да кто меня такого дурака возьмет... – писатель отставил наполовину опустошенную тару и трагически закрыл лицо руками.

Площадь перед библиотекой встретила Андрея умиротворяющим шелестом опадающей листвы и пустыми скамейками. Шальнев прошел наискосок мимо стройных кипарисов, выстроившихся вдоль по обеим сторонам широкой заасфальтированной дорожки. Тут же перед ним показался вход в здание, над которым неоном сияли буквы 'АГРОБАНК'; банк находился в соседнем от библиотеки крыле. Рядом с распахнутой тяжелой железной дверью стоял металлический щит с кучей разнообразных рекламных постеров и объявлений. Андрей остановился, внимательно пробегая глазами тексты, и почти сразу уперся в яркий оранжевый листок, синими буквами на котором было напечатано:

'12-19 сентября в малом читальном зале доцент волгоградского университета этнограф Сергей Чазовский читает курс лекций 'Мифология скифов и зороастрийцев'. Ежедневно с 13 до 14.30. Входной билет-500 рублей'.

Андрей прочел о лекции Чазовского в интернете и объявление на щите только подтвердило информацию.

Шальнев посмотрел на часы: было пятнадцать минут второго. Лекция только началась и стоило ее послушать.

Справившись у сонной гардеробщицы, где находится малый читальный зал, Шальнев купил в кассе билет и, поднявшись по лесенке, прошел по длинному коридору главного корпуса к окну и потянул на себя последнюю слева дверь. Аудитория представляла обой средних размеров помещение. Единственным, кто обратил на вошедшего Андрея внимание, был старикан в больших очках, сидевший у окна. Он читал какую-то немалой толщины книгу в сером переплете. Шальнев бесшумно пробрался на место в последнем третьем ряду и уселся рядом с каким-то пухлым мужчиной лет сорока в рубашке и джинсах и с бородавкой на вспотевшем лбу. Мужчина сосредоточенно строчил карандашом в толстой тетради.

'Наверное, коллега Сокова,' подумал Андрей, тоже вытащил блокнот и принял заинтересованный вид.

Этнограф Чазовский выглядел типичным исследователем: высокий, худой, длинноволосый шатен в очках. Одет он был демократично – светлые брюки, блэйзер и поверх джинсовая куртка. Он оглядывал присутствовавших слегка рассеянным взглядом поверх модных очков в тонкой оправе. Он говорил громко и быстро, чувствовалось хорошее знание им предмета лекции.

– Еще об одном демоне я должен вам сегодня рассказать. В отличие от зороастрийцев, в скифской мифологии он не упомянут в числе самых главных бесов и дайвов, которые противостоят свету и пытаются сражаться против светлых сил. Но, тем не менее, этот демон является одним из самых раскрученных, будем так говорить, отрицательных персонажей Авесты. Его имя – Астовидат. Если переводить дословно: что-то связанное с костями. Какая-то вообще костлявая такая мразь. Изображали его в виде скелета. Причем не просто скелет, а гниющий труп. Несимпатичный персонаж, да? И этот гниющий труп, оказывается, очень даже живучий и очень любит маленьких детей. Он имеет не просто парализующее воздействие на душу, а имеет возможность управлять любым человеком. По-другому, если дать ему определение, я бы назвал его просто словом 'зомби', то бишь, ходячим покойником...

Андрей записывал и украдкой разглядывал присутствующих. Всего на лекцию пришло человек двадцать. В основном, похоже, простые любопытные, домохозяйки и просто случайные, как Андрей, люди. Студентов, и вообще молодежи почти не было. Но аудитрория слушала внимательно, почти все что-то записывали.

Слева донесся вопрос:

– А может, это Кощей Бессмертный?

– ... Что вы говорите, Кощей Бессмертный? Они мифологически не похожи. Не знаю, это не Кощей Бессмертный. Хотя, может быть, и Кощей Бессмертный, может быть, это мифологический образ Кощея Бессмертного. Как его по-батюшке, не знаю. У всех есть отчество, Василиса Микулишна какая-то была. А вот кто был Кощей Бессмертный по отчеству? Бессмертный – фамилия. Понятно! А по отчеству? Иванович, что ли? Или Ахриманович все-таки, или как? Не знаю. Кто он был? Пусть специалисты, которые любят копаться в славянской мифологии, разбираются. Ну, не важно! Он изначально не должен был быть Кощеем, а уже потом его сделали совсем несимпатичным похитителем молоденьких девочек, педофилом каким-то. Ну, кто сделал? Русские сказки сделали, Афанасьев сделал. Пропиарили его так, бедного, Кощея этого вот, Иваныча. И сделали из него любителя девушек. Которых он похищал, держал где-то там, предлагал что-то, сексуально домогался, а значит, подпадал под статью Уголовного кодекса Соединенных Штатов Америки...

В аудитории раздался смех. Чазовский отпил глоток минеральной воды из бутылочки.

...И Кощей Бессмертный должен был, сколько там, семьсот или восемьсот лет за сексуальные домогательства к разным женщинам отбывать. Но ему-то все равно, смерть где-то там за тридевять земель. Вот поэтому, отсидев семьсот лет, Кощей Бессмертный выходил на волю и снова принимался за свое. Вот так, наверное. Это можно только к таким персонажам применять такие астрономические сроки, которые существуют в Соединенных Штатах. У нас это не применяется...

У соседа Андрея от смеха выступили слезы на глазах. Он достал салфетку, которая сразу промокла насквозь от обильного пота и слез.

– ...Так вот, что собой представляет эта самая последняя, маленькая Луна, которая находится прямо за лунной орбитой и цикл которой около сорока дней, согласно опять же нашей авестийской мифологии? У одной около семидесяти дней, у другой – сто двадцать, у третьей сорок. Понимаете? Пропорциональное почти соотношение. Так вот, эта сорокадневная Луна – опять же сорок дней упоминается во многих традициях, но не в авестийской. В авестийской традиции нет сорокадневного цикла прощания с телом. Но вот этот Астовидат в сороковой день начинает свою активную деятельность по разложению тела. Если в течение сорока дней еще жрецы тело трогали, можно какие-то обряды проводить, то если сорок дней труп пролежал, его не трогали, это было подчеркнуто почему-то. Потому что тогда, если в период сорока дней погребальных обрядов над телом не производили, то Астовидат уже точно им завладевал. В этом символически подчеркнут сорокадневный цикл вот этого облака. Действительно, вот это второе облако за лунной орбитой нашли. Первое, оно там, около трети года, второе ближе, маленькое совсем облачко. Оба эти облака наблюдали астрономы. Современные астрономы почему-то не хотят это признавать. Говорят Риччоли был пьяный, а Кассини еще совсем пацан.

– Наоборот, Кассини старый был. – раздался довольно-таки громкий голос старикана, сидевшего у окна. Он держал свой фолиант на коленях и сверял слова лектора с текстом из книги.

Шальнев слушал, в пол-уха – на астрологию его любознательность никак не распространялась. Но после реплики настырного дедка он вновь оживился.

– ...А, Кассини в маразме! Он уже был в маразме. У него была катаракта, и ему чего-то там померещилось, и он увидел облако, а другие не увидели. Кассини было где-то под восемьдесят, он дрожащей рукой наводил окуляр телескопа, говорил молодому ученику: 'Смотри, вот видишь облачко, сынку?' Тот: 'Вижу, вижу, батька!'. Вот так вот. Наши астрономы такое говорят. Они не верят великим деятелям этой звездной науки почему-то. Хотя это конкретно описано. Нет никакого облака! Нет и все! Вопрос закрыт. Это мне один астроном сказал. Не признают эти облака даже наши люди. А, может, они скрываются, эти облака? В этом надо разобраться. Почему одни видят, а другие не видят? Почему? Объяснить это винными парами в голове, ну так не все ж заливают. Почему одни видят это не только в состоянии алкогольного опьянения, а видят и на трезвую голову? Непонятно, что с этими облаками делать, тем более что об этом говорят люди вполне ответственные, компетентные.

Шальнев старался на этом этапе не пропустить ни единого слова. Чазовский говорил занятные вещи, и он чувствовал, что эти сведения могут объяснить пропажу материалов по делу 'Легиона'.

– Еще раз, тайна третьей планеты, от которой у нас тоже нет иммунитета, связана с так называемым Астовидатом. Эта планета как раз поможет разобраться человеку с одной из самых тяжелых проблем: возможностью воздействия на нас, возможностью зомбирования, загружения нашего подсознания, вкладывания в нас на подсознательном уровне некой информации, которую мы воспринимаем как сигнал, как руководство к действию. Это и гипнабельность, это и кодирование, любые формы воздействия на подсознание – это, к большому сожалению, приводит к разрушению в нас иммунитета и проявлению этого Астовидата, костлявого демона смерти, демона, разрушающего душу. Демона, берущего в плен психику, человеческую душу, матрицу души и делающего из нас раба этих установок, установочного раба. Как здорово было бы, представляете, если бы у нас не было внутренней податливости, гипнабельности, внушаемости и человек мог бы сам этим управлять. Мы можем этим управлять? Кто-то может. У кого-то есть иммунитет. Значит, надо разбираться в нем, что в нем такое, что мешает этому Астовидату проявиться...

В этот момент в кармане у Андрея предательски завибрировал мобильник. На подсвеченном экранчике высветился номер Кристины, и Шальнев понял, что на сегодня его самообразование подошло к концу. Андрей тихо выскользнул из душноватой аудитории в коридор.

– В половине двенадцатого приглашаю тебя на свидание, – Кристина назвала адрес в новом микрорайоне. Дома в нем считались 'Элитными'.

– Ты узнала, кому принадлежат эти номера?

– Один – подполковнику ГРУ Попову, а вот со вторым телефоном пришлось повозиться: его нет ни в одной базе. В общем, квартирка тоже принадлежит ГРУ, но она явочная – там грушники принимают своих информаторов. Так что нам надо прощупать этого подполковника.

– Где мы встретимся?

– В подземном гараже гипермаркета 'Магнит'. Оттуда едем к Попову.

'Дэу-Нексия' стояла под окнами девятиэтажного дома в жилом районе 'Новый свет'. Машина была удачно скрыта под широколиственной сенью кленов и каштанов.

– Я узнала, кто были те личности, которые на вас вчера напали, – Кристина достала из черной 'Адидасовской' сумки короткую широкую трубу белого цвета с металлической рукояткой. – Это ЧОП 'Бастион', в штате у них сплошные бывшие грушники и федералы. Кстати, этот дом под их негласной охраной – в нем живет много 'бывших'. Поэтому надо действовать осторожно. Знаешь, что это такое?

– Инфракрасное подслушивающее устройство? – предположил Андрей, бережно принимая технику.

– Да. Наводи на пятый этаж, вот это второе окно слева, со светло-зелеными занавесками. Только аккуратно.

– Есть... о, что там за тип к нам приближается?

– Якобы собачку выгуливает.

– Чувствую, как раз из 'бывших', проверяет, что за машина.

– Ну так поцелуй меня!

Андрей откинулся назад в кресле и притянул Кристину к себе. Пенсионер-собачник, невзначай оказавшийся совсем рядом с машиной, цепким наметанным взглядом окинул салон, но кроме целующейся парочки, ничего подозрительного не обнаружил. Болонка потянула его вперед и вот уже старик скрылся за углом.

– Понравилось? – Кристина снова уселась на водительское сиденье.

– Если по Станиславскому, то 'верю', – усмехнулся Андрей.

– Не тормози, наводи на окно.

Двое мужчин сидели в глубоких креслах в гостиной подполковника и пили кофе и коньяк.

Они отдыхали, поглядывая друг на друга и на интерьер. Оба чувствовали себя не в своей тарелке, хотя и по разным причинам.

– Разошлись наши дорожки в разные стороны, – говорил круглолицый, выбритый налысо человек, потягивая коньяк. Это был бывший майор военной контрразведки ФСБ, а ныне бизнесмен, директор частной военной компании 'Редут-антитеррор' Александр Зурахов. В прошлом он считался хорошим оперативником, а с Поповым их связывала многолетняя служба в одном отделе. Зурахов был прекрасным собеседником, имел два образования, в том числе математическое, и писал неплохие стихи.