Текст книги "Дураки дохнут как мухи(СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Цаплин подошел к нему, присел на корточки и сочувственно спросил:

– Сколько часов в день ты занимаешься боевой подготовкой?

– Какой боевой подготовкой, – Андрей усилием вернул себя для начала в сидячее положение. – раньше на государство работал, времени не было совершенно, теперь в частном секторе, все равно ничего не успеваю.

– Вот! Нет, тяжело тебе будет стать мастером, плохо контролируешь нервы. – вздохнул Цаплин.

– А что делать?

– Если у тебя мало времени для занятий, то самое умное для тебя – драться "не по правилам", то есть опираться на собственные силы.

– Это как? – Андрей вытер рукавом сочившуюся из разбитого носа кровь.

– Используй так сказать, приемы "из запрещенного арсенала".

– Какие же?

– У каждого они свои. Придумывай. – Виктор пожал плечами и встав, помог подняться Андрею. – На сегодня все, сходи в душ, освежись – а то ты мне здесь все кровью забрызгаешь.

С наслаждением смыв себя пот и кровь под горячим душем, Андрей потопал в раздевалку. Там, переодевшись, он заглянул в барсетку и вытащил мобильник.

На дисплее высвечивался неотвеченный звонок – это был Картавый.

Андрей нажал кнопку вызова абонента.

– Слушаю, – раздался хорошо знакомый Андрею низкий, слегка гнусавый голос.

– Это я.

– А-а, Андрюша, как дела?

– В порядке. Надо встретиться.

– Давай в шесть у меня.

– Хорошо.

Затем Шальнев набрал номер Сокова:

– Игорь, ты сейчас не занят?

– В ближайший час – нет.

–Тогда подъезжай к спортцентру на Канунникова и жди меня. Материал для твоей статьи добывать поедем.

– Давай.

Едва Андрей вышел из здания спортцентра, его окликнул Соков.

– Куда едем?

– В управление. Я тебе организовал встречу со следователем Тарасовым, он ведет дело о пропавшем майоре. Его шеф, полковник Маковский очень неравнодушен к прессе, а потому не станет тебе ставить палки в колеса.

Через полчаса Соков позвонил Маковскому от постового на центральном входе управления. Полковник послал за журналистом дежурного, пригладил челку, походил по кабинету, потом сел за свой стол и постарался успокоиться и сосредоточиться... Наконец дежурный привел гостя, и Анатолий Глебович встретил Сокова радушно и приветливо:

– Заходи, дорогой, садись... Мы для прессы всегда открыты, рады помочь чем можем, вот только со временем у нас – сам понимаешь... Работы много, мафиозные структуры совсем распоясались, пользуются понимаешь, несовершенством законодательства, оттого и разгул преступности...

Игорь покивал, потом вынул диктофон, взглянул на полковника вопросительно – тот махнул рукой.

– Интервью, что ли, взять хочешь? Это пожалуйста... Соков неопределенно пожал плечами:

– Да я о разном поговорить хотел... А диктофон – это для удобства, чтобы в блокнот не записывать... Нет ли у вас, Анатолий Глебович, чего-нибудь интересного, свеженького?...

– Нет проблем, – улыбнулся Маковский. – Вот вчера только задержали особо опасную группировку браконьеров, занимавшейся незаконной добычей осетровых в дельте Волги. Интересует?

Соков неопределенно покрутил головой и вдруг спросил:

– Скажите, а есть ли в городе тоталитарные секты, занимающиеся подготовкой экстремистских актов?

Полковник кашлянул и хмыкнул, просчитывая в уме какие-то варианты. Ответил солидно:

– Есть, конечно, и такие группы. Но они в основном находятся в зоне оперативного внимания ФСБ... Мы-то больше оргпреступностью занимаемся – область уже просто стонет от бандитизма.

– Насчет этого я в курсе, – протянул Игорь. – Анатолий Глебович, я знаю, что вы человек занятой, и не хочу отнимать у вас много времени... Можно мне переговорить с кем-нибудь из оперативников по поводу пропавшего майора Мешкова? Мне важны впечатления непосредственного, так сказать...

– Для тебя, дорогой, можно. – Маковский устал от разговора, потому охотно потянулся к телефонной трубке и связался с дежурным: – Алло, Маковский на линии! Кто это? Ревишвили, ты?... Так, слушай, найди мне Тарасова, пусть ко мне зайдет... да, по кабинетам посмотри... Все, жду...

Анатолий Глебович повернулся к Сокову, улыбнулся и пояснил:

– Да у нас практически каждому сотруднику найдется что рассказать...

Буквально через пару минут в дверь кабинета Маковского постучали.

– Да! – гаркнул Маковский, и на пороге возник капитан Юрий Тарасов, худой как спичка и длинный как жердь.

– Тарасов, – отчеканил полковник. – Знакомься, это Игорь Соков, журналист, пишет на криминальные темы. Вы незнакомы?

– Нет, – пожал плечами Тарасов.

Соков весь внутренне собрался.

– Вот что, Юрий, – значительно и веско сказал Маковский. – Ты это... расскажи Игорю Сергеевичу про пропажу вещдоков по делу секты 'Легион'... Ваш отдел, кажется, этим занимается?

– Наш, – вздохнул Тарасов. Ему не особо хотелось общаться с журналистом, но давнее знакомство с Андреем не позволяло отказаться под каким-нибудь предлогом. Анатолию Глебовичу тон Юрия не понравился, и он счет необходимым сделать легкую накачку:

– Ты не вздыхай, как на похоронах, Тарасов! Работу органов нужно пропагандировать! Особенно в наше время! Население должно получать достоверную и свежую информацию! Или ты думаешь, Игорь Сергеевич сюда для собственного удовольствия пришел? А? Не слышу!

– Понятно, товарищ полковник. Разрешите идти?

– Иди, – снизил тон Маковский. – И все подробно журналисту расскажи. Что можно, естественно. А потом проводи его.

– Слушаюсь, – формально ответил Тарасов и направился к двери. Игорь встал со стула, пожал руку Маковскому и искренне сказал:

– Спасибо, Анатолий Глебович, вы очень мне помогли... Я могу потом позвонить вам, когда материал уже выписывать буду?

– Конечно, конечно, звони в любое время, – расплылся в улыбке Маковский. – Тебе всегда поможем. По возможности...

В кабинете Тарасова Соков уже пристраивался у письменного стола капитана, тщетно пытаясь вытянуть ноги – кабинет был очень маленький и сплошь завален бумагами, что свидетельствовало о работоспособности следователя.

– М-да, тесновато тут у вас, – хмыкнул, озираясь, Игорь. – Курить-то можно?

– Нет, – ответил Тарасов. – я восемь лет смолил, а потом бросил... глупость это.

Вспомнив слова Андрея, что Юрий в курсе визита Игоря в управление, Соков спросил наконец о том, что по-настоящему его интересовало:

– Хотелось бы узнать, Юрий, а что там с этим пропавшим майором?

– Это странное дело... Майор Лев Мешков был одним из тех, кто участвовал в разгроме экстремистской секты 'Легион'. Было возбуждено уголовное дело, подозреваемые сидят в СИЗО. Все чин по чину. И вот два дня назад Мешков по фальшивым документам похищает все вещдоки по этому делу и исчезает в неизвестном направлении. Непонятная история.

– Что за вещдоки? – включил диктофон Соков.

Тарасов вздохнул, видно было, что отвечать ему не хочется, но вдруг он махнул рукой:

– Пергаментный свиток с текстами на латыни и три серебряные фигурки идолов. – он взял со стола какой-то текст, разбавленный пометками, сделанными сиреневого цвета маркером и пробежал его глазами. – Ага... то есть культовые предметы.

– Ясно, – протянул Игорь. – А дальше что?

– Ничего, – пожал плечами Юрий. – мы ищем майора в первую очередь. Дело-то нам скинули, а не в ФСБ.

Игорь задумался.

– А секретные документы? -вспомнил он. – У майора были? Или это тайны следствия?

– Не было никаких документов, – после небольшой паузы медленно ответил капитан. – Он просто забрал все эти предметы, найденные при обыске в помещении, которые арендовала секта. Что-нибудь еще? У меня сейчас работы полно... Андрею привет передавай, не забудь... Ладно?

– Хорошо, – кивнул Игорь, несколько разочарованный диалогом. – Я передам.

Юрий отметил пропуск Сокова у дежурного и проводил Игоря до поста в вестибюле.

– Ну, профессионал пера, каков ваш план действий? – спросил Андрей. Он записывал строку за строкой в свою увесистую записную книжку. Взгляд его был собранным. Он смотрел на Сокова как на подручного в достижении своих личных целей. Игорь запихал пирожок в рот и чавкал, пытаясь запить его купленной в киоске минералкой.

– Ешть ошлишная мышль. – Игорь наконец-то проглотил пирожок и вздохнул свободно. – едем к одному мыслителю. Он историк по образованию, но свихнулся на сектах и магии. Может быть, он расскажет нам о пропавших вещах подробнее.

– Историк?

– Профессор.

Игорь, сверяясь с картой, долго петлял по узким улочкам одного из заводских районов города, осторожно переезжая через огромные выбоины, сохранившиеся с незапамятных времен. Большинство домов явно пережили свой век и безусловно нуждались в ремонте. Многие поколения людей рождались в этих двух и трехэтажных домах, гоняли мяч босоногими пацанами в пыльных дворах, вырастали, заводили детишек, и незаметно старились. На фоне выступающих за их спинами серых многоэтажных параллелепипедов эти кирпичные кубики выглядели архаично и настороженно. Городские власти не торопились расселять отсюда людей и начать новое строительство, ибо выделенные деньги по проверенным годами схемам оседали в карманах чиновников разного калибра. В одном из таких трехэтажных халуп и обитал столь нужный им сейчас человек.

Андрей и Игорь подошли к большой железной двери, выкрашенной в бордовый цвет. На стене блестела старомодная латунная табличка с надписью: «Проф. А.Е. Сазонов». Этот адрес Игорь достал через своего знакомого в местном университете.

Соков позвонил. Через несколько минут по ту сторону двери послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась настолько, насколько ей позволяла мощная цепочка, и внимательный глаз стал изучать посетителей.

– Добрый день, Алексей Евгеньевич. Извините, что вас беспокоим. Мне дал ваш адрес Николай. Мы готовим публикацию и хотели бы получить вашу консультацию.

– Очень приятно, проходите. – Профессор Сазонов к радости Сокова, оказался приятным и неподозрительным человеком. – Всегда рад гостям, хотя что-то не балуют они меня в последнее время.

Сразу почувствовалось, что раньше в этом доме часто бывали студенты – заходили посоветоваться с популярным и демократичным преподавателем, неизменно приглашались выпить чашечку чая с сушками, и надолго задерживались в просторной кухне, способной вместить человек пятнадцать. Видимо и сейчас почетному профессору не хватало молодых людей и очаровательных девушек, незаметно засиживавшихся за спором до полуночи. Старичок выглядел бодро, голос его был хорошо поставлен, а в манере обращения присутствовала некоторая профессиональная покровительственность, оставшаяся от преподавательских времен.

– Добрый день, я Игорь Сергеевич Соков, журналист из еженедельника 'Радар' – Игорь осторожно пожал протянутую узкую ладонь. – а это мой помощник Андрей.

– Очень приятно. Присаживайтесь. Что вас привело ко мне?

– Нам много рассказывал о вас Николай Рязанов. – выдал заранее продуманную легенду журналист.

– Значит, Коля? Что ж, приятный молодой человек, и весьма, весьма многообещающий. Я ведь давно его не видел – около двух лет. Что же он, наверное, сделал значительные шаги на профессиональном поприще? Как поживает? Как его диссертация?

– Все прекрасно, – не моргнув глазом, поддакнул Андрей.

– Да, когда я был молодым, я ощущал, что горы можно свернуть. Все же молодость поистине величайший дар природы! Увы, мы слишком поздно начинаем понимать это... Уж поверьте, многие проблемы молодежи кажутся настолько надуманными! Я ведь регулярно смотрю телевизор, прессу читаю, поэтому в курсе всех нынешних проблем. Наркомания, пьянство, нежелание работать, – завеля старик. – Или наоборот, бодибилдинг этот, когда неестественно огромные мускулы себе накачивают. Это же явно ненормально! Вы, молодые, не понимаете: главное в жизни это здоровье и бодрое расположение духа. А с возрастом сохранить их становится все труднее и труднее...

– Пожалуй, Алексей Евгеньевич, вы правы, – согласился Игорь.

– Да, молодые люди! – спохватился профессор. – Что ж мы в прихожей-то стоим? Прошу в мое скромное пристанище.

Игорь и Андрей прошли вслед за ним по широкому светлому коридору, по одну сторону уставленном широким стеллажом, до потолка наполненном книгами и очутились в уютной чистенькой комнатке с большим пластиковым окном, выходящим во двор и полуприкрытым старомодными сиреневыми шторами. Почти во всю ширину окна размещался массивный письменный стол. Здесь, как и в коридоре, было невероятное количество книг, грамотно и аккуратно расставленных на полках. Тут не наблюдалось увесистых коричневых талмудов классиков марксизма-ленинизма с тиснеными профилями вождей на корешках. Книги в большинстве своем были старые, с солидными потемневшими от времени переплетами. Среди всех этих фолиантов можно было видеть даже бережно переплетеные толстые рукописи. Это была типичная библиотека ученого – его главное богатство и место работы. Книги здесь не пылились в праздном ничегонеделании, ими ежедневно пользовались, перечитывали, вглядываясь в пожелтевшие истрепанные страницы. Не исключено, что старый профессор провел в этой комнате немалую часть своей жизни, мысленно путешествуя в веках и по территориям, принадлежавшим некогда существовашим цивилизациям и народам. Шальнев обратил внимание, что больше всего здесь было книг по истории России – дореволюционные тома Соловьева, Бердяева, Ключевского соседствовали с именами, о которых друзья и не слыхивали. Скользнув цепким профессиональным взглядом по полкам, Андрей увидел ряд книг о русских обрядах, суевериях, языческих преданиях. Несоменно, профессор был настоящей ходячей энциклопедией, способной предоставить любые сведения.

– Сaдитесь, рaсполaгaйтесь поудобнее, – Сазонов укaзaл нa большой, покрытый пледом диван. – Вот, на пенсии нaслaждaюсь тишиной и одиночеством. Раньше у меня здесь было много нaроду. Дочь с семьей, два внука. Прелестные существa! Сейчaс все они живут в Подмосковье. Вы, нaверное, посчитаете меня чудаком, что я рaсскaзывaю это вaм – считай, незнaкомым людям. Бесстрaшно пускaю вaс в квaртиру, хотя вижу в первый рaз. Правда, Игорь Сергеевич мне знаком по газетным публикациям... Сколько рaз я слышал: нельзя быть тaким доверчивым! Но вот никaк не приспособлюсь к нынешним временaм. Преступность, квaртирные крaжи, кавказцы эти... А я остаюсь самим собой. В моем возрасте крайне сложно меняться. Если я вижу перед собой человекa интеллигентного, то по привычке срaзу нaчинaю относиться к нему с симпaтией.

– Спасибо, – улыбнулся Соков.

– И все же, что вас интересует?

– Вы слышали историю о секте 'Легион'?

– Да.

– Они использовали культовые предметы скифской цивилизации, обладающие мистической силой, способной управлять духами природы.

– Откуда вам известно про культовые предметы? – профессор подозрительно посмотрел на друзей.

– Я делал подробный репортаж о деятельности секты. – нашелся Игорь.

– Интересно, – задумался профессор. – Это действительно ценные вещи. Но ценны они лишь для специалистов...

– Главари секты наверняка были такими специалистами.

– Да, скорее всего.

– А что же конкретно собой представляют эти... раритеты? – вмешался Андрей.

– Первый, и пожалуй самый важный – это непосредственно заклинания, обращенные к демону Астовидату. Это демон смерти у зороастрийцев и скифов. Этот Астовидат, растворяет кости, то есть, лишает человека внутреннего стержня, делает из него некого аморфного терминатора. Хотя он и аморфный, но покруче того терминатора, которого сыграл Шварценеггер! Демон Астовидат из человека создаёт живого мертвеца и тот не просто подвержен чужому влиянию, а душа его становится умерщвлённой. Через тело и душу такого человека проявляется чужой разум, происходит вселение бесов, которые заставляют его совершать поступки, абсолютно чуждые его природе. Это так называемое зомбирование. Не следует это путать с суггестивным воздействием. Суггестивное воздействие временное и не затрагивает основ личности. Оно может быть навязанным, но так же и стирается. Зомбирование – явление куда более опасное, потому что это вариант живого мертвеца и коррекции психологическими методами не подлежит. Главное, что при этом разрушается личность.

– А зачем остальные предметы?

– Чтобы управлять этим демоном во время вызова. Для того, чтобы он не подчинил вас себе.

– Занимательно. А чего можно добиться этим вызовом?

– Обретения демонической силы, дающей власть над людьми, бессмертия... Но чтобы разбудить Астовидата, требуется мощный выброс тепла. – Профессор вдруг замолчал и, как показалось друзьям, о чем-то задумался. Никто из них двоих не встревал, ожидая продолжения. – в древние времена поджигали груду хвороста на участке около пятисот квадратных метров, представляете? – снова заговорил он своим приятным баритоном, – кроме того нужны тексты заклинаний. А вместе с ними и ритуальные фигурки идолов.

– То есть вы хотите сказать, что кому-то понадобился полный комплект для проведения древнего ритуала?

– Ну, для этого одного текста и фигурок мало! Обряд должен проводиться не абы где, а в священном месте, да в день осеннего равноденствия...

– Где это священное место?

– Как ни странно, где-то в этих местах. – Сазонов встал и взял с полки один из увесистых фолиантов. – древние источники утверждают, что Астовидат погребен, точнее заточен, в одном из курганов на этом берегу Волги. Давным-давно я забавы ради даже высчитывал место захоронения и пришел к выводу, что оно находится или в черте города или в ближайших окрестностях.

– Вы уверены?

– Здесь повсюду сакральные места скифов. На этих землях их капищ великое множество. Почему бы и нет?

– Я...просто поражен вашими познаниями. – Соков поменял сторону кассеты в диктофоне.

– Не стоит благодарностей. – профессор положил книгу назад на полку. – кстати, до вас меня расспрашивали уже по этому вопросу.

– Тоже журналисты?

– Нет, майор Мешков из ФСБ. Подробно расспрашивал, интересовался.

У Шальнева загорелись глаза, но он не подал виду.

– Именно по поводу культовых предметов скифов?

– Да, как признанного эксперта в этой области. – зарделся профессор.

– А когда он приходил?

– Несколько дней назад.

– Большое спасибо вам, Алексей Евгеньевич! Вы очень помогли нам.

– Ну что вы, что вы! Очень рад. Нынче ко мне так редко приходят посетители. А когда выйдет интервью?

– В ближайшие недели. – Игорь выключил диктофон и положил его в барсетку.

Андрей и Игорь вышли на улицу. Вид у журналиста был заспанный, но Андрей смотрел на него с завистью – он бы тоже не отказался поспать пару часиков. Подул ветер, и Игорь зябко поежился, залезая в машину.

– Ну давай, излагай свои версии. – Андрей взглянул на мобильный.

– Могу предложить такой вариант. Мешков тоже является адептом древнего культа Астовидата! Скорее всего, он намеренно занимался этим делом, чтобы держать педметы в пределах досягаемости. А потом, в один прекрасный момент украл их из сейфа!

– Для чего?

– Ну, чтобы совершить... возродить древний обряд.

– Ну зачем ему такие кренделя? – Андрей посмотрел на журналиста чуть насмешливо, как учительница на активного, но не слишком сообразительного ученика.

– То есть? – Игорь невольно стушевался.

– Дело в том, Игорь, что в ведомстве Мешкова работают сугубые материалисты, не верящие ни в какие древние легенды. Поэтому, я думаю, что все гораздо приземленнее.

– Значит, моя версия не годится?

– Думаю, что она маловероятна.

– Ладно. Теперь куда?

– На Череповецкую.

Картавый жил на окраине города, неподалеку от заброшенного кладбища. С Леонидом Андрей познакомился лет шесть назад, когда талантливый художник-иконописец Палкин, решил вывезти свои творения в ближнее зарубежье для продажи. На его несчастье, иконы содержали 'начинку' – тайники, в которые ушлые приятели Леонида, черные археологи, запрятали множество старинных монет, добытых из курганов в Волгоградской области. Когда незадачливый контрабандист Леня был доставлен пред светлые очи Шальнева, он все же оказался способен внятно объяснить, каким образом его черт попутал. Благодаря полученной от Леонида информации удалось напасть на след группировки, промышлявшей потрошением древних захоронений в Волгоградской и соседних областях. Большую часть шайки удалось задержать, а некоторые находки, как оказалось, имели большую историческую ценность и были сданы в местные музеи, а самые ценные – в центральные, после чего, вполне возможно, достались тем же неизвестным коллекционерам. Зато в результате все причастные к этой операции получили награды, включая и въедливого Андрея. Художник Палкин тоже получил свой 'бонус'; Шальнев провел его по всем смягчающим обстоятельствам и в результате Леонид отделался легким полугодовым испугом. После отсидки Леонид развернулся и стал работать по всем направлениям – венецианцы, абстракционизм, даже пейзажи. Квартира его походила на мастерскую какого-нибудь Рубенса или Гойя. В последние годы, закончив художественное училище, Леонид заматерел, из худенького хлопца с белесыми кудрями превратился в крепкого мастера, выставлялся в Ростове-на-Дону, Самаре, Санкт-Петербурге, Казани. Но никогда не забывал первую встречу с Андреем и, если нужно было, помогал ему, чем мог. Иногда его консультации для начинающего частного сыщика оказывались чрезвычайно полезными.

Не раз, когда Андрей и Леонид сидели в мастерской Палкина, интенсивно расслабляясь водочкой (вина Леонид не любил и не пил, предпочитал водку, бренди, ром-колу), художник увлекательно, не брезгуя крепким словцом, рассказывал о творческом процессе создания полотен и отводил душу в крепчайших монологах по поводу попыток государства и всевозможных комитетов ограничить творческую свободу художника. Слушать его было интересно, но и утомительно: к врожденным дефектам речи у Палкина, не выговаривавшего 'р', 'л' и еще несколько букв, добавлялся заплетающийся язык, так как Леонид быстро пьянел.

На этот раз Андрей подъехал к Картавому без бутылки: необходимо было выяснить, о чем говорил с ним Мешков и куда майор потом направился.

Он не любил опаздывать. Это качество, выработанное за долгие годы, стало его принципом: никогда не опаздывать на любые встречи или совещания. Андрей посмотрел на часы и чертыхнулся. Он хрипло напомнил Сокову:

– Можешь чуть побыстрее? Мы условились в шесть.

Игорь прибавил скорости.

Он успел даже за три минуты до назначенного часа, и Шальнев, выходя из машины, поднял вверх палец в знак благодарности. Многословие, по его убеждению, лишь баловало людей, делало их недисциплинированными.

– Тебя обождать? – спросил Игорь.

– Да нет, пожалуй, езжай. Завтра в районе девяти только будь. Хотя... пару минут погоди. Я тебе из окна помашу.

Мало ли что там у Леньки! Может, у него очередная пассия. Стоит проверить, подумал Андрей.

Шальнев поднялся по грязным ступенькам на четвертый этаж – Палкин жил, на самом верху, под крышей. Дверь была незаперта. Эх, богема волжского разлива! В наш-то век!

Андрей ногой толкнул дверь и вошел.

Пройдя по коридору в гостиную, он резко остановился. Посреди комнаты был труп. Картавый! Худой кучерявый подросший мальчуган с красной лужицей под головой. Кровь уже запеклась, потемнела. Или это просто сумерки? Сюрприз...

Андрею к трупам было не привыкать, поэтому он пошел и прикрыл входную дверь, склонился над Леонидом, присмотрелся. На челюсти, справа было большое пятно, а затылок был разбит вдребезги. Приложили Ленечку об стену. А чтобы уже совсем наверняка, скрутили на его шее колготки. Да уж, душить женскими колготками – это уже совсем не комильфо.

Итак, приступим... Долой эмоции. Потому, обнаружив труп Картавого, Андрей вздрогнул, но и – все, хватит, в Шальневе уже проснулся опер, надо было думать-считать, изоляция нервов. Он и думал-считал, мысленно оглядывая гостиную, обращая внимание на каждую мелочь. Средняя, типовая обстановка. Мебели по минимуму. Паркетный пол. В углу комнаты мольберт, накрытый клеенкой. Множество тюбиков с красками. Рядом – полный набор из карандашей, грифелей, мелков. Стакан с мутной водой для промывки кистей. Продавленный диван, покрытый пледом. Пара свернутых холстов, прислоненных к стене в углу. Ковры и коврики на стенах, самые разные. На столике у окна, накрытом белой скатертью, телефон с автоответчиком. Музыкальный центр в углу. Тиканье часов с кукушкой. Полуоткрытое припертое книжкой окно, откуда доносился шум с улицы. Тишина. Босой, в шортах и майке Леонид. С таким вот затылком.

Он сам впустил своего убийцу. Он знал его. Обыденная встреча – на лице Картавого застыла безмятежность. Застолья не было – стаканов, тарелок, остатков еды. Так...

Андрей подошел к столику и обмотав руку платком, нажал на кнопку автоответчика. Несколько секунд длилась тишина, затем послышался голос Леонида:

– Але! Але-е! Не слышу.

– Это я. Узнал?

– Узнал.

– Ты зачем ему позвонил?

– А что, я должен разрешения спрашивать, кому мне звонить?

– Будет надо, спросишь.

– Чего? Я его знаю много лет.

– Помни, ты работаешь на нас.

– Слушай, ты, шли бы вы все...

– От нас уходят непросто. Это делают раз и навсегда.

– Конторские рожи, – донесся мелкий смех Леонида. – что же ты будешь мне угрожать, что ли? Может хватит?

– Ну-ну.

Андрей вырвал лист из записной книжки и записал высветившийся телефон звонившего.

Затем также через платок набрал этот номер.

– Вас слушают. – раздался спокойный голос.

– Извините, это квартира Бочаровых?

– Нет, вы ошиблись.

– А, извините.

– Это у тебя, козел, ошибочка вышла. – пробормотал Андрей, повесив трубку.

Он уже собирался уходить и увидел, что наступил в кровь Картавого. Тогда Андрей снял кроссовки, прошел в носках к ящику с красками, пошуровал, выбрал среди пузырьков бесцветно-желтоватый. Вот он, растворитель. Смочил им тряпку, которой Леонид обтирал кисти, и уничтожил свои следы. На всякий случай. Пятна с разводами остались, но в них никто ничего не угадает. Потом вытер кровь с самих подошв. И в носках же, вышел на лестницу. Дверь он закрыл плотно: когда обнаружат труп, тогда обнаружат. Кроссовки Шальнев надел уже перед самым выходом на улицу.

– Поговорили? – поинтерсовался Соков.

– Скорее, это был монолог. – задумчиво протянул Андрей.

Соков удивленно вскинул брови.

– Оппонент молчит и больше никому ничего не скажет.

Журналист присвистнул.

– Что за запах? – принюхался он.

– Растворитель. На всякий пожарный.

– Да уж...

И, не задавая больше вопросов, Игорь повернул ключ зажигания.

– Какие планы на завтра? – cпросил Андрей, когда они доехали до дома, где жил Шальнев.

– Работать над журналистским расследованием – печатать есть чего.

– Надо взять интервью у борца Рустемова. Как ты к этому относишься?

– У меня без него текучки достаточно. Две статьи докончить надо. Зачем?

– Держи, – Андрей достал несколько купюр. – здесь десять тысяч. Сделаешь дело – получишь столько же. Кажется такую сумму ты получаешь в 'Радаре'?

– Покупаешь свободную прессу? – оживился Игорь.

– Позвони ему сегодня вечером, – продолжил Шальнев, будто не слыша. – Я слышал, он весьма тщеславен и думаю, он согласится на встречу с таким известным в городе журналистом.

– Вай, спасибо, – Соков задумался. – а где я его телефон достану?

– Элементарно, – Андрей вытащил планшетник. – на сайте областной федерации вольной борьбы висит. – он цокнул ногтем по экрану. – служебный, а главное – мобильный. – Он поднес экран к лицу Игоря. – записывай.

– Когда к тебе завтра подъехать?

– К половине девятого. Или представитель творческой профессии не привык вставать так рано?

– В наше циничное время ради гонорара можно хоть в шесть утра.

– Понятливый ты у меня человек! – засмеялся Андрей.

Арсен Джафарович Рустемов закончил Пятигорский институт физкультуры, занимался вольной борьбой, быстро выполнил нормативы мастера спорта СССР и мастера спорта международного класса, был неоднократным призером чемпионатов СССР, Европы и России. Закончив спортивную карьеру, он работал на Украине, в Белоруссии, России, Армении, увлекся яхтенным спортом, не забывая и о первом своем призвании, но потом ушел в коммерцию и стал организатором разного рода подпольных боев, боев без правил, с нехилым тотализатором. Глядя на этого могучего телом, бородатого человека лет пятидесяти, легко можно было поверить в то, что он кулаком мог свалить с ног быка. Рустемов имел несгибаемый характер и не только всегда и по любому поводу имел собственное мнение, но и отстаивал его, даже порой вопреки логике и фактам, что позволяло ему долгие годы оставаться на плаву в бизнесе.

Когда зазвонил телефон, Рустемов выждал время, наконец осторожно нажал кнопку.

– Арсен Джафарович, – заговорил в трубке приятный, мягкий, мужской баритон, – Игорь Соков вас беспокоит. Нас как-то Дима Чернышов знакомил, помните?

– Да, конечно.

– Хочу набиться к вам в гости, интервью у вас взять, скоро ведь чемпионат страны, там несколько ваших учеников участвует.

– Я скорее всего улечу на днях в Москву...

– Так я могу хоть завтра. Cделаю на пол-полосы материал, пальчики оближете.

Борец заколебался.

– Ты знаешь как ко мне добираться? Мой дом расположен в Краснослободске...

– Я знаю. Предлагаю завтра в районе полудня.

– Согласен. – после некоторого раздумья ответил Арсен.

– Очень рад, что вы согласились мне помочь.

В трубке зазвенели колокольчики отбоя.

Рустемов с недоверием посмотрел на телефон, потом подумал, что журналист мог узнать его номер в федерации и успокоился.

Проснувшись, Андрей лежал с открытыми глазами, пока наконец не сбросил с себя одеяло. Зевнув, он присел на край кровати. Была половина восьмого. Посидев немного в позе лотоса, Андрей начал обычную утреннюю разминку за считанные минуты переводить организм на уровень высокой активности, приводя суставно-сухожильный аппарат до состояния «резинового каркаса». Андрей занимался спортом уже пятнадцать лет, начав с легкой атлетики и айкидо. Но основную закалку дали Шальневу занятия рукопашным боем в армии, когда он служил в зенитно-ракетных войсках.

Размявшись, Андрей закрылся в ванной. Когда он чистил зубы, в дверь позвонили. Андрей забежал в спальню, вытащил из ящика стола свой 'Макаров', передернул затвор и на цыпочках приблизился к двери. В бронированный глазок было видно Сокова, весело поднявшего руки кверху.

– Не разбудил?

– Куда там.

– Понял... – и Игорь достал из принесенной сумки термос, бутерброды в фольге, пару банок 'Балтики'. – Позавтракаем?

– Ты был прав, – Соков жевал бутерброд, запивая его ароматным кофе. – я тут посмотрел в интернете, так этот Рустемов тщеславен до ужаса: называет себя ведущим борцом страны в девяностые, обожает быть в центре внимания и давать интервью всем подряд, чуть ли не заводским многотиражкам.

– Он еще и выпить не дурак, особенно в последние годы, – Андрей достал какую-то коробочку с верхней полки шкафа. – снимать стресс, так сказать после нервной работы.