Текст книги "Демон Жадности. Книга 5 (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Чего тебе? Пришел посмеяться? – ее голос дрогнул, но она заставила его звучать твердо.

Она уже наверняка знала через своих людей и о состязании дивизий, и о том что я занял первое место и перевожусь в Роделион, куда она так стремилась.

– Предложить сделку. Единственную, которую я собираюсь тебе предложить.

– Какую еще сделку? Ты уже все у меня отнял.

– Отнял то, что ты и так никогда бы не смогла удержать. Я предлагаю тебе выход. Ты ведь говорила, что ради Роделиона готова прислуживать и унижаться. Я даю тебе такую возможность.

Она смерила меня холодным взглядом, в котором читалось полное недоверие.

– Вступить в Коалицию? Под твое начало? Ты с ума сошел.

– Возможно. Но это единственный способ для тебя попасть в Роделион. Единственный легитимный способ. Ты исчезнешь из Амалиса как неудавшаяся претендентка и появишься в Империи как офицер Коалиции. С чистым именем и перспективами.

– Стать твоей подчиненной? – она фыркнула, но в этом фырканье слышалась неуверенность. – Чтобы ты мог помыкать мной? Унижать? Ты получил достаточно удовольствия, Мак Марион.

– Унижать? – я рассмеялся, и смех мой прозвучал особенно жестоко в этом тихом саду. – Мне тебя не нужно унижать, Дейла. Ты прекрасно справляешься с этим сама. Ты проиграла. Твои амбиции разбиты, твои союзники разбежались. Ты сидишь тут и жалеешь себя. Я предлагаю тебе шанс снова стать кем-то. Не принцессой, не претенденткой на трон. Воином.

Она сжала кулаки. Я видел, как дрожь пробежала по ее рукам.

– Я не буду ползать перед тобой на коленях.

– От тебя и не потребуют. От тебя потребуют подчиняться приказам, учиться и стать сильнее. Сильнее, чем могла бы стать, сгнивая здесь. Потому что здесь тебя ждет только забвение. Рилен не оставит тебе ни клочка власти. Ты ему больше не соперник. Ты – напоминание о его победе.

Я видел, как каждое мое слово вонзается в нее, как нож. Она пыталась сохранить маску безразличия, но это плохо получалось. Ее губы подрагивали.

– А если я откажусь?

– Тогда ты так и останешься здесь. Жить в тени своего брата. Вспоминать, как была так близка к цели, и как все это рухнуло. И мечтать о том, чего никогда не получишь, ведь ты для этого слишком слаба. Эмоционально и ментально. Ты – испорченный товар. А я предлагаю тебе переработку.

– Замолчи! – выкрикнула она, и в ее голосе послышались слезы. Она сделала шаг ко мне, ее лицо исказила гримаса ярости и боли. – Ты не имеешь права так со мной говорить!

– Имею. Потому что я прав. И ты это прекрасно знаешь, – с этими словами я развернулся и пошел прочь.

Она внезапно бросилась ко мне, не для атаки, а с отчаянным, почти детским порывом, схватив меня за рукав мундира.

– Возьми меня с собой! – ее голос сорвался на шепот, полный унижения и мольбы. – Умоляю! Я сделаю все, что скажешь! Я буду подчиняться! Я выучу все, что нужно! Просто… не оставляй меня здесь!

Я посмотрел на ее пальцы, вцепившиеся в ткань, потом медленно поднял взгляд на ее заплаканное лицо. И холодно улыбнулся.

– Нет.

Она застыла, не понимая.

– Что?

– Я сказал, нет. Ты опоздала, принцесса. Твой шанс был минуту назад, когда ты еще пыталась сохранить лицо. Сейчас ты для меня никто. Просто сломленная девчонка. Просила бы сразу, без всей этой буффонады с гордостью – может, я бы и подумал. А теперь… – я плавно, но неумолимо высвободил свой рукав из ее ослабевших пальцев. – Тебе придется самой разбираться с последствиями своего выбора. И со своим братцем.

Я развернулся и пошел прочь по заросшей дорожке, не оглядываясь. Сзади донесся сдавленный, горловой звук – не то рыдание, не то крик ярости. Затем послышался грохот – должно быть, она пнула ту самую мраморную чашу.

Я не обернулся. Точка была поставлена.

И была еще одна точка, которую мне нужно было закрыть. Я отправился туда, куда боялся лететь все это время – в тот сектор Неба, где когда-то находились Руины Маски Золотого Демона.

Я боялся, что вид места гибели моей команды всколыхнет старые раны, с которыми я еще не до конца совладал. Но перед лицом Роделиона я должен был разобраться со всеми незакрытыми вопросами.

Я прибыл по точным координатам. И не нашел ничего. Абсолютно ничего. Ни обломков гигантского храма, ни фрагментов скал, ни тел моих людей. Лишь пустота.

Это было одновременно и обескураживающе, и… освобождающе. Не осталось ничего, что могло бы меня привязать к тому дню. Ни могилы, ни памятника. Только память. И теперь я мог и ее отпустить.

Я откинулся в кресле в своей каюте, сделав глоток виски. Горячая струйка растеклась по горлу. Сирмак где-то в своих владениях копил силы, чтобы подмять под себя «Непроглядную Ночь». На это уйдут месяцы, если не годы. А здесь, за пределами Роделиона, у меня больше не осталось незаконченных дел. Все нити были обрезаны. Все счета, кроме одного – Лислейна, – были закрыты.

Впереди был только Роделион.

Я отхлебнул еще один глоток, чувствуя, как его тепло растекается по желудку, но не достигая желанного опьянения. Мое тело, измененное Маской, упрямо отказывалось поддаваться. Но ритуал был важен – сидеть с бокалом в тишине и раскладывать по полочкам в голове тот хаос, что ждал меня впереди.

Первым и самым главным пунктом висел тот самый кусок «особого золота». Но за ним стояла комдив дивизии 4–8. Почему она предложила именно это?

Она что, знала, что нужно Маске? Откуда? Или это была удачная догадка, тест на мою одержимость драгметаллами? Мне нужно было выяснить источник ее знаний и, что важнее, сколько у нее того золота. Это был приоритет номер один.

Затем – практические вопросы. Грузовой отсек нашего корабля был забит ящиками с золотом и артефактами, добытыми в Жемчужном Гроте и на Перекрестке. Всю эту гору богатства предстояло конвертировать в пурпур. Без местной валюты мы были нищими.

А потом – массовая закупка. Препараты маны в Роделионе должны были быть на порядок чище и мощнее. Тоники, артефактные ядра, улучшенные генераторы для кораблей – все, что могло дать моим ребятам хоть каплю преимущества в новом, смертельно опасном мире. Цены будут астрономическими, но и выигрыш в качестве – тоже.

И это нужно было сделать в первую очередь.

Мой батальон, «Желтый Дракон», был грозной силой для малых королевств. Но здесь, в Четвертом корпусе, мы были, в лучшем случае, середнячками. Мне нужно было быстро утвердить наш статус, показать, что мы не просто провинциалы, приехавшие поглазеть на столицу.

Каждая миссия, каждое задание должны были быть безупречно выполнены. Любая оплошность отбросила бы нас на дно пищевой цепочки корпуса.

Параллельно с этим предстояло решить головоломку с Гильомом. Как незаметно включить в состав батальона человека, который официально в Коалиции не состоял?

Нужно было найти лазейку, а для этого самым простым способом было договориться с начальством. А потом еще выяснить, когда ему самому понадобится двойник.

Кроме того, он должен был прислать свои заметки – сводку знаний, манер и связей, которые мне предстояло выучить, чтобы быть убедительным Гильомом фон Шейлароном. Ошибка в такой игре вполне могли стоить жизни.

И конечно, информация. Мне нужно было с головой погрузиться в архивы корпуса. Изучить карту политических фракций Роделиона, историю конфликтов, досье на ключевых Артефакторов.

Узнать все о корпусе, его командирах, сильных и слабых сторонах. Просмотреть доступные миссии, чтобы спланировать наши первые шаги. Без понимания правил этой игры мы были слепцами.

И поверх всего этого – главный, вечный вопрос: чем кормить Маску. Пурпур и артефакты, купленные за него, могли дать передышку, но не решали проблему.

Мне нужны были не просто богатства, а уникальные, мощные артефакты, насыщенные сложными сюжетами, или такие же аномальные источники энергии, как тот самородок. Нужно было искать слухи, легенды, любые зацепки.

Список дел расползался в голове, как живая паутина, каждый пункт тянул за собой десяток новых. Но в этот момент я чувствовал не панику, а странное, почти радостное предвкушение.

Хаос – это была моя стихия. И, применительно к этой ситуации, я искренне, от всей души, поблагодарил ту цепочку событий, что лишила меня необходимости спать. На все эти планы понадобятся не часы, а недели непрерывной работы.

Но не сейчас. Прямо сейчас я сам себе запретил касаться чего бы то ни было из этого списка.

Полет – это передышка. Последний глоток воздуха перед нырком в пучину. Я поднял бокал в тост за грядущий хаос и осушил его до дна.

Глава 7

Спустя чуть меньше чем неделю лета (да, «развалюхи» тридцать пятой дивизии – это вам не премиум-яхта дома Шейларон) наши корабли с глухим стуком причалили к тем же пирсам на базе четвертого корпуса.

Оставив батальон дожидаться дальнейших приказов на борту, я в одиночку направился к зданию штаба. Мне нужно было доложить о прибытии и, что куда важнее, начать разведку на новом поле боя. Первой точкой на карте должен был стать кабинет комдива дивизии 4–8.

Как я выяснил заранее, ее звали Шарона де Барканар. Ее кабинет оказался таким же аскетичным и строгим, как и она сама, но пустым. Дежурный адъютант, щуплый мужчина с испуганными глазами, сообщил, что комдив находится на своем личном тренировочном плацу, и указал направление.

Плац оказался не общедоступной ареной, а частным залом, вмонтированным в одну из внешних стен базы. Дверь была без опознавательных знаков, но я почувствовал исходящую из-за нее мощную концентрацию маны еще до того, как охранник пропустил меня внутрь.

Пространство внутри было таким же сферическим, но меньшего размера. И оно было заполнено ее маной.

Шарона парила в центре, ее белые волосы развевались в невидимом вихре маны. Она не использовала никаких артефактов – ни «Прогулок», ни усилителей. Ее тело было единственным инструментом.

Но она двигалась с такой умопомрачительной скоростью, что оставляла после себя шлейфы размытых силуэтов. Ее кулаки и локти выписывали сложнейшие траектории, рассекая воздух со свистом, который резал слух.

Каждое движение было выверено, смертоносно и обладало сокрушительной кинетической энергией. Она сражалась с тенями, но эти тени, казалось, имели плотность и отскакивали от невидимых барьеров, которые она сама же и создавала всплесками чистой маны.

Я замер у входа, наблюдая. Мое восприятие, усиленное «Юдифью», отчаянно пыталось отследить ее, но она постоянно ускользала, исчезая в одном месте и появляясь в другом, будто телепортируясь.

Мысленно прикинул шансы. Десять моих копий, вооруженных всеми татуировками и щитами «Мариона», распределающими нагрузку между собой, не продержались бы против нее и десяти секунд.

А ведь еще были ее собственные артефакты, техники маны, которые она, кажется, не использовала, и те неизвестные мне пока способности, что приходили с рангом Эпоса.

Эпос. Это был не просто следующий ранг. Это была иная категория силы. Слово обрело для меня новый, пугающий и восхитительный смысл.

Она заметила меня, не останавливаясь. Ее единственный глаз скользнул по мне, оценивающе и холодно. Затем, без какого-либо переходного этапа, ее бешено быстрый танец прекратился.

Она не замедлилась – она просто замерла, плавно опустившись на ноги в центре плаца. Воздух перестал вибрировать, и наступила оглушительная тишина.

– Госпожа де Барканар, – я сделал шаг вперед, отдавая честь. – Майор Мак Марион. Мой батальон «Желтый Дракон» в полном составе прибыл в ваше распоряжение и готов приступить к службе в дивизии.

Она медленно вытерла тыльной стороной ладони каплю пота с виска, не сводя с меня глаза. Ее взгляд был тяжелым, как свинец.

– Твой батальон меня не интересует, Марион, – ее голос был ровным, без одышки, будто она не тратила ни капли сил. – Интересен только ты.

Она произнесла это спокойно, и в следующее мгновение пространство между нами исчезло.

Не было ни вспышки, ни хлопка воздуха. Она просто оказалась прямо передо мной, настолько близко, что я почувствовал исходящее от ее тела тепло. Ее движение было настолько быстрым, что мои рефлексы, мои татуировки, все мои боевые инстинкты не успели даже среагировать.

Прежде чем я понял, что происходит, ее рука метнулась вперед. Не для удара.

Ее пальцы с легкостью, сравнимой с резкой по бумаге, впились в ткань моего мундира у ворота и рванули вниз. Раздался резкий звук рвущейся материи, и мой мундир расстегнулся до пояса, обнажив грудь. И золотой узор Маски Золотого Демона, что покрывал ее всю, от ключиц до паха.

Ее взгляд скользил по линиям, будто читая давно забытый текст.

– Так вот она какая, – произнесла она тихо, и в ее голосе прозвучало нечто, среднее между восхищением и признанием.

Она отступила на пару шагов, давая мне пространство. Я не стал поправлять разорванный мундир. Сейчас было не до приличий. Слишком много вопросов висело в воздухе между нами, и самый главный из них жгол мне губы.

– Что вам о ней известно? – мой голос прозвучал ровнее, чем я ожидал, учитывая, что меня только что раздели со скоростью мысли.

Уголки ее губ дрогнули в легкой, почти насмешливой улыбке.

– Мне известно явно больше, чем тебе. Но я не намерена делиться всеми секретами. Ревную, видишь ли. – Она сделала паузу. – Помимо «особого золота», ты получишь от меня лишь одну подсказку. Слушай внимательно. У Маски Золотого Демона есть неизвестное число копий.

В моей голове взорвалась буря. Копии? Что это значит? Другие такие же Маски? Другие носители, как я? Как они взаимодействуют? Это меняет все! Но я видел ее взгляд – твердый, непроницаемый. Она сказала все, что собиралась. Давить бесполезно.

Вместо потока теоретических вопросов я сглотнул и задал единственный практический.

– Когда я получу это «особое золото»?

Ее улыбка стала шире, довольная его реакцией.

– Прямо здесь и сейчас.

Она протянула руку, и пространство перед ее ладонью исказилось, затрещало, словно стекло под давлением. Воздух загудел, и образовался разлом, черная щель в самой реальности, откуда тянуло холодом пустоты.

Я знал, что существовали артефакты Предания, позволяющие искажать пространство для сохранения в них вещей. Но то, что она сделала это голой рукой, без каких-либо видимых инструментов, снова заставило меня осознать пропасть между нашими уровнями. Я не дрогнул, не отшатнулся, лишь следил за ее движением.

Ее рука скользнула в разлом и вернулась обратно, сжимая в пальцах кусок золота. Но это было не просто золото. Оно было того же типа, что и самородок из Яркого Дня – матовое, почти тусклое, но исходящая от него энергетическая вибрация ценности заставляла Маску на моей груди пульсировать в такт, словно второе сердце. Этот кусок был в четыре, а то и в пять раз больше того, первого.

Однако она не отдала его сразу.

– Сделка, – сказала она, покачивая сокровищем у меня перед носом. – Ты поглотишь его Маской. Прямо здесь, у меня на глазах. А я расскажу тебе еще немного. О твоей ненасытной спутнице.

Мысль о том, чтобы демонстрировать возможности Маски перед кем бы то ни было, тем более перед ней, заставляла меня внутренне сжаться. Но альтернативы не было. Она держала ключ, и она знала это.

– Договорились, – я выдохнул, отбрасывая последние сомнения.

Я опустился на колени, а затем сел прямо на прохладный, отполированный до блеска пол плаца, скрестив ноги. Поза могла выглядеть неуместно, но мне была нужна стабильность.

Взял из ее рук тяжелый, неестественно теплый кусок металла. Энергия от него била в ладонь волнами, и Маска на груди отозвалась жгучим голодом, золотые нити внутри меня напряглись, словно хищник, учуявший добычу.

Я закрыл глаза на секунду, сосредоточившись, собирая волю в кулак, готовясь к тому, что будет дальше. Затем я открыл их, глядя прямо на Шарону, и скомандовал вслух:

– Мое.

Сознание вырвалось из тела. Я снова оказался в той самой пустоте, лицом к лицу с безликим золотым фантомом Маски. Он парил в ничто, и на этот раз от него снова исходило предложение о выборе. Три варианта.

Первый – пальцы моей правой руки. Второй – язык и уши. Третий – селезенка.

Улучшение пальцев были бы практично, определенно. Селезенка? Слишком неизвестно, слишком большой риск получить бесполезный апгрейд.

А вот язык и уши… Это пахло тем же, что и золотые глаза – усилением восприятия.

Глаза дали мне возможность видеть ауры ценности. Что дадут уши? Возможность слышать ложь? Чувствовать колебания маны на расстоянии? А язык? Понимать языки? Чувствовать состав маны на вкус? Варианты казались бесконечными и куда более разносторонними, чем просто ловкие пальцы. Риск оправдывал потенциальную выгоду.

– Язык и уши, – мысленно отдал я команду.

Фантом Маски меркнул, а пустота начала расползаться, как мокрая бумага. Я вернулся в свое тело, все еще сидящее на полу плаца. Первые несколько секунд был лишь звон в ушах и странное онемение языка. А потом накатила боль.

Это было похоже на то, как если бы мне в ушные каналы вбили раскаленные докрасна гвозди, а язык проткнули тысячей иголок одновременно. Адская, огнедышащая агония, от которой не было спасения.

Я не сдержал стон, сжался в комок на холодном полу, пытаясь инстинктивно спрятаться от мучений, которые исходили изнутри меня самого. Я слышал, как мои собственные крики искажались и гудели в моих же новых, агонизирующих ушах.

Не знаю, сколько это длилось – секунды или минуты. Но так же внезапно, как и началась, боль отступила, оставив после себя лишь легкое пульсирующее эхо.

Я лежал на спине, тяжело дыша, чувствуя, как пот струится по вискам. Затем медленно поднялся на ноги. Тело дрожало, но разум был ясен. Первым делом я сосредоточился на слухе.

Раньше гулкий зал плаца был наполнен лишь ровным гулом мана-генераторов. Теперь он был полон звуков.

Я слышал, как где-то далеко, за толстыми стенами, два техника перешептывались о проблемах с системой вентиляции.

Я слышал мерный шаг патруля на этаже выше.

Я слышал даже тихое жужжание моих собственных энергетических жгутов внутри тела.

Это было ошеломляюще. Я попытался сконцентрироваться на одном источнике – на шепоте техников. И все остальные звуки отступили на второй план, а их голоса стали четкими и ясными, будто они стояли рядом.

Я отпустил фокус, и звуковая панорама снова расширилась. Чтобы проверить устойчивость, я резко хлопнул в ладоши прямо перед своим лицом. Звук удара был громким и отчетливым, но никакой боли, никакого оглушения, лишь физическое ощущение воздушной волны. Теперь, похоже, меня было невозможно ни оглушить, ни ослепить.

С языком все было менее очевидно. Я провел им по нёбу, сглотнул. Почувствовал вкус. Вкус собственной слюны. Раньше я никогда его не ощущал так явно – слегка металлический, с едва уловимым привкусом маны.

Это было странно и немного неприятно – осознать, что ты постоянно носишь во рту нечто, имеющее вкус. Однако помимо этого каких-либо иных новшеств не проявилось. Впрочем, я не сомневался, что и это улучшение найдет свое применение. Возможно, я смогу «пробовать» магию или яды. Время покажет.

Шарона все это время стояла неподвижно, наблюдая за мной с холодным, научным интересом. Когда я окончательно пришел в себя и встретил ее взгляд, она задала единственный вопрос, который, казалось, действительно ее интересовал. Ее голос прозвучал в моих новых ушах с кристальной, почти болезненной четкостью.

– Ну что, Марион? На что похожа жизнь с настоящей Маской Золотого Демона?

Я стоял, все еще ощущая эхо боли в ушах и странный новый вкус во рту, и смотрел на Шарону. Ее вопрос висел в воздухе, и мой новый слух улавливал каждый микроскопический оттенок ее дыхания.

– Жизнь с Маской, – начал я, тщательно подбирая слова, – это бесконечный марафон. Ты бежишь от одного риска к другому, и награда за каждый преодоленный – это лишь право столкнуться со следующим, еще более смертоносным. А сами награды… они как цепи. Чем больше ты получаешь, тем сильнее они опутывают тебя, тянут за собой в новые пропасти. И стоит остановиться, чтобы перевести дух, или оступиться на повороте, как марафон тут же заканчивается. Единственным возможным финишем. Смертью.

Я выдержал паузу, наблюдая за ее реакцией. Единственный глаз Шароны не моргнул, но в его глубине мелькнуло что-то – понимание? Признание? Она не спорила.

– Вы обещали рассказать еще что-то о Маске, – мягко, но настойчиво напомнил я.

– Я искала ее, – сказала Шарона, ее голос потерял насмешливый оттенок, став почти задумчивым. – Давно. Но мне не повезло найти оригинал. Я нашла лишь копию.

С этими словами она подняла руки к груди и расстегнула несколько пуговиц на рубашке, после чего продемонстрировала мне часть до боли знакомого узора на своей груди. Вот только, в отличие от моего, ее узор не пульсировал маной, был тусклым, блеклым, каким-то… ненастоящим.

– Она не дает и доли той силы, что твоя, – продолжила Шарона. – Но и ее хватило, чтобы я оказалась там, где я сейчас.

Она сделала паузу, словно вспоминая что-то давно забытое.

– Твоя Маска, как ты верно подметил, требует постоянного риска, но обмен с ней, в целом, равноценен. Ты платишь – получаешь силу. Платишь больше – получаешь больше силы. Она честна. Копии же… коварны. Сначала они дают силу почти даром. Обещают все и сразу. Но затем приходит время платить. И цена оказывается несравнимо, уродливо высокой.

– Какой? – не удержался я.

– Это уже не твое дело, – холодно отрезала она. – Скажу лишь, что я заплатила в том числе своим глазом.

Я не стал настаивать. История с копиями была тревожной, но сейчас меня больше волновало нечто иное.

– У вас есть еще такое золото? – спросил я прямо, без предисловий.

Ее улыбка вернулась, но на этот раз в ней было что-то игривое и опасное одновременно.

– Есть.

– И что мне нужно сделать, чтобы его получить?

Шарона склонила голову набок, ее белые волосы скользнули по плечу. Она явно наслаждалась моментом.

– Ну, если говорить прямо… тебе нужно удовлетворить меня в постели.

Воздух застыл. Я видел ее взгляд – она шутила. Или не совсем? В ее тоне был вызов, проверка. Она смотрела, как я отреагирую.

Я не изменился в лице. Я не покраснел, не смутился, не возмутился. Вместо этого я сделал шаг вперед, мой взгляд стал абсолютно серьезным, почти деловым.

– В таком случае, госпожа де Барканар, – произнес я ровным тоном, словно обсуждал тактику предстоящей миссии, – предлагаю нам пройти в вашу спальню. Чем раньше мы начнем, тем быстрее я получу свое золото.

Шарона не моргнув глазом приняла мой ответ. Легкая, почти неуловимая ухмылка тронула ее губы, и она, не говоря ни слова, развернулась и направилась к выходу с плаца, показав, чтобы я следовал за ней. Я, не колеблясь, пошел за ней, сохраняя на лице невозмутимое выражение.

Мы прошли по нескольким безлюдным коридорам и вскоре оказались в ее кабинете. Оттуда она провела меня через скрытую в стене дверь в свои личные покои.

Комната была просторной, отделанными темным деревом и дорогими тканями, но без помпезности и без единого золотого элемента. Забавная деталь.

– Раздевайся, чего стоишь? – спросила Шарона, продолжая расстегивать пуговицы рубашки, демонстрируя неожиданно откровенное для военного человека белье.

– Раздеваться самому в таких обстоятельствах было бы слишком расточительно, – улыбнулся я, после чего, мысленно проклиная и себя, и Шарону, и молясь, чтобы она не сочла, что я перехожу черту, шагнул к ней, положив свои руки поверх ее ладоней. – И тебя это тоже касается.

Она действительно разжала пальцы, державшие последнюю пуговицу, глядя на меня немного сверху-вниз из-за каблуков с интересом и ожиданием моего следующего шага.

Я плавно завел ее руки ей за спину и, удерживая их одной рукой, другой закончил то, что она начала – расстегнул последнюю пуговицы рубашки. После чего, опустив пальцы чуть ниже, щелкнул первой пуговицей на брюках, потом – второй…

– Согласись, так намного приятнее? – улыбнулся я, уже где-то процентов на семьдесят забыв думать о суббординации и возможных последствиях.

И винить меня было не за что. Тело, постепенно проявляющееся моему взору, было по-настоящему шикарным.

Несмотря на очевидную силу, и не только даруемую маной, но и полученную благодаря тренировкам, под аристократически-бледной кожей Шароны не было заметно выступающих мышц, как у Яраны. Если бы не мундир и, возможно, выправка, ни один здравомыслящий человек не принял бы ее за военную.

А когда я расстегнул последнюю пуговицу брюк и Шарона тяжело, с придыханием, вздохнула, я окончательно потерял голову. Я отпустил ее руки, притянул ее к себе за талию, взглянул в глаза… в глаз, и плавно опустил пальцы в такие же ажурные, как и бюстгалтер, трусики…