Текст книги "Демон Жадности. Книга 5 (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

Я сидел в своем кабинете, разложив перед собой на столе карты джунглей и делая пометки на основе той информации, что выдал Орлан. После операции он провел в отключке почти сутки, но очнулся с чистой головой и, похоже, окончательно перешедшим на мою сторону. Из всего, что он рассказал, по-настоящему ценных вещей было две.

Первое – это не местоположение лагерей, они постоянно кочевали. Ценность была в структуре. Орлан описал приблизительную численность основных мобильных групп, их типичный состав, количество Артефакторов уровня Хроники и, что важнее, Предания.

Оказалось, что за джунглями скрывается не просто сброд фанатиков, а вполне организованная армия, в которой было не меньше двадцати пяти Преданий разной степени силы. Это объясняло, почему регулярные войска маркизы не могли с ними справиться.

Но главным сокровищем была вторая часть информации – тоннели. Огромная, разветвленная сеть под всем массивом джунглей.

Сами по себе они не были секретом. Войска Маэрьялы знали об их существовании и не раз пытались туда проникнуть. И каждый раз это заканчивалось кровавой баней.

Тупики, смертельные ловушки, бомбы маны, узкие коридоры, где нельзя было развернуться или улететь, – эти подземные лабиринты стали братской могилой для сотен Артефакторов маркизата.

Орлан, конечно, не мог нарисовать карту. Ее, похоже, не существовало в принципе. Но он знал ключ. Гениальный, в своем роде, и абсолютно безумный.

Тоннели были построены так, что правильный путь через них определялся… детской считалочкой. Старой песенкой, которую каждый лиадериец знал с младенчества. На каждой развилке нужно было мысленно произносить следующее слово из песенки и следовать нескольким простым правилам.

Если слово начинается на гласную – поворот направо, на согласную – налево. Если в слове больше шести букв – направление менялось на противоположное. И еще пара таких же простых, но эффективных принципов.

Эта информация была дороже целого полка. Она открывала путь в самое сердце сопротивления, в их тыловые базы, в командные центры. С этим знанием мои бойцы могли бы проходить тоннели, обходя все ловушки.

Но я не был готов бросать батальон в немедленный штурм. Цифры, которые назвал Орлан, были неутешительны. Даже со знанием тоннелей, в открытом бою, а тем более в тесных коридорах под землей, мой батальон значительно уступал повстанцам в численности.

К тому же они знали джунгли и тоннели как свои пять пальцев. И самое главное – даже если бы мне удалось уничтожить девяносто процентов их армии, война не закончилась бы. Пока жив был принц, символ их сопротивления, чье местоположение, по словам Орлана, не знал практически никто, нас не отпустят обратно на базу корпуса.

Я откинулся на спинку стула, глядя в потолок. Как выманить его? Как заставить показаться? Штурм был слишком рискованным. Нужна была точечная операция. Приманка. Но что может заставить такую осторожную фигуру покинуть свое укрытие?

###

На наш двадцать шестой день пребывания в форте, дверь в мой кабинет с грохотом распахнулась. На пороге стоял Хамрон, его лицо сияло от возбуждения, а глаза горели азартом.

– Мак! – выпалил он, едва переводя дух. – У меня отличные новости! Только что по связи от маркизата прошла директива! Их армия готовит новое наступление на тоннели!

Я поднял на него немного расфокусированный из-за других мыслей взгляд. Прошло уже почти три недели с того дня, как мы узнали от Орлана о секрете тоннелей.

Но главная проблема не изменилась. Я не мог себе позволить отправить в них свой батальон, даже зная принцип избегания ловушек. За три недели мы поймали еще несколько десятков разведчиков и диверсантов и, используя видения из их паразитов, смогли еще дважды провернуть операции по похищению офицеров.

Орлан, кажется, полностью отрекшийся от правительства Лиадерии, в буквальном смысле промывавшего мозги своим людям, убедил их нас выслушать. А после того, как мы привели им доказательства существования паразитов, оба согласились на сотрудничество.

Однако, как выяснилось, этого было мало. В отличие от Орлана, который чистым усилием воли сумел подавить боль и сдержать взрывающегося паразита достаточно долго, чтобы я смог его уничтожить, двое новеньких, даже пойдя на операцию, в итоге разделили участь Луциана.

На основании их случаев я сумел-таки разработать действенный метод уничтожения паразитов, причем даже без необходимости их активировать. Однако чтобы испытать его, нужен был еще один ценный язык, а такового пока не было.

Так что и новой информации у нас не было. И то, с чем пришел Хамрон, тоже не казалась прорывом.

– И что в этом хорошего? – спросил я, откладывая стилус. – Опять полягут в тоннелях ни за что.

Выдавать свои секреты я не собирался, ведь мне еще надо было получить награду и заслуги за уничтожение повстанцев. А если бы я просто выдал маркизату трюк с песенкой-считалочкой, нас ждала бы в лучшем случае благодарность. И хорошо, если не просто устная.

– На этот раз они разработали системный подход, – наставительным тоном объяснил Хамрон. – Они создали специальные инженерные подразделения, оснащенные артефактами для дистанционного зондирования грунта и обнаружения ловушек. Сначала саперы будут маркировать безопасные коридоры, затем боевые группы станут продвигаться вперед, устанавливая мановые маяки для связи. А позади них пойдут разрушители с артефактами землетрясения – они будут обрушивать тоннели, создавая непроходимые завалы. Таким образом они планируют методично отрезать целые сектора тоннельной сети, сокращая оперативное пространство повстанцев! В идеале они надеются даже выйти на главный командный узел!

– Это затянется на месяцы, – поморщился я. – Аккуратно прочесывать, обрушивать ходы за собой, обезвреживать ловушки… Наш двухмесячный срок истечет гораздо раньше, чем они успеют отвоевать хоть сколько-нибудь значительную территорию.

– Скоро достроится последний форт в линии, так что повстанцам будет некуда деваться, поэтому они начинают сейчас, – добавил Хамрон. – Но главное не это! Представь – такая операция не может остаться незамеченной. Повстанцы будут вынуждены стянуть все свои лучшие силы, всех своих Преданий и Хроник, в тот сектор, где начнется основное наступление. Они должны будут любой ценой попытаться остановить его, иначе лишатся своих главных транспортных артерий!

Он посмотрел на меня, ожидая реакции, и увидел, как в моих глазах вспыхивает понимание. Мне уже не нужно было, чтобы он продолжал.

– Во-первых, – проговорил я, поднимаясь с места, – это значит, что в остальных районах джунглей, включая тот, что примыкает к нашему форту, силы повстанцев резко поредеют. Нам будет гораздо проще действовать.

– Именно! – воскликнул Хамрон.

– А во-вторых, – мои мысли уже опережали слова, выстраивая логическую цепь, – и это даже важнее… Принц. Его безопасность – главный приоритет. Даже если с остальных направлений снимут войска для отражения главной угрозы, его убежище будут охранять так же плотно, как и раньше. На фоне общего ослабления периметра, место, где концентрация элитных сил останется прежней, будет светиться, как маяк. Мы сможем вычислить его местоположение!

Время раздумий закончилось. Пришло время действовать.

###

Решение было принято на брифинге быстро. Из шести рот вглубь джунглей уходили четыре: моя, Хамрона, Силара и Ралота. Две других оставались контролировать форт.

Силиан, мой новый старший офицер из бывших «Черных Акул» лишь кивнул, его лицо оставалось каменной маской профессионального солдата. А вот Ярана взорвалась.

– Это абсурд! Моя рота одна из самых сильных! Оставить нас здесь ковыряться в земле, пока вы…

– Капитан Жермин! – мой голос прозвучал резко и холодно, словно удар обухом топора по железу. Он перекрыл гул голосов и заставил ее замолчать, уставившись на меня с возмущением. – Вы забываетесь. Приказ не обсуждается. Ваша рота обеспечивает неприкосновенность форта. Это не «ковыряние в земле». Это тыл. Без надежного тыла любая атака обречена. Вопросов больше нет?

Она сглотнула, сжав кулаки. Гнев боролся в ее глазах с дисциплиной, но годы службы взяли верх. Она резко кивнула, больше не глядя на меня.

– Так точно, майор.

Спустя несколько часов мы были готовы. Но просто выйти из ворот было нельзя. Любой случайный разведчик или, что, возможно, даже хуже, шпион маркизата, сразу бы заметил, что форт оставили без большей части гарнизона. Наш план был моей личной инициативой, и я не горел желанием делиться им с командованием Маэрьялы.

Поэтому мы использовали реку. Мутная, почти непрозрачная вода стала нашим укрытием. Четыреста человек погрузились в прохладную толщу. Благо, все они находились на ранге Хроники, и могли, контролируя ману, притягивать к себе с поверхности пузыри воздуха для дыхания.

Я плыл в голове колонны, чувствуя, как прохлада воды смывает с кожи липкий жар джунглей. Мое тело не нуждалось в воздухе, но я следил за ритмом, за равномерным движением массы людей за мной. Мы продвигались против течения, метр за метром, пока шум форта не сменился оглушительной тишиной подводного мира и гулом джунглей сверху.

Когда по моим расчетам мы достаточно углубились в джунгли, я дал сигнал и медленно всплыл. Голова появилась из воды у самого берега, заросшего густыми корнями и лианами.

Я осмотрелся, задействовав «Юдифь» и свои золотые глаза, выискивая любые следы присутствия. Ничего, кроме птиц и мелких зверьков.

– Выходим, – скомандовал я, передав свои слова каждому с помощью татуировки направленного голоса.

Один за другим, бесшумно и быстро, бойцы начали появляться из воды, занимая оборону по периметру. Они высушивали мундиры маной, проверяли артефакты, их движения были отлаженными и быстрыми.

Спустя пару часов поисков разведгруппа во главе с Хамроном нашла первый вход. Он был искусно скрыт под нависающим пластом глины и корнями древнего дерева, но слабый след прикосновений и едва уловимый поток воздуха выдали его.

– Эланд, давай, – я кивнул заместителю Ралота. – Полвзвода. Помнишь правила?

– Как свою клятву, майор, – тот хлопнул себя по груди, где под мундиром у него, как и у всех офицеров, был пришит клочок пергамента с той самой детской считалочкой и набором простых, но жизненно важных правил.

– Вперед.

Пятьдесят человек бесшумно скрылись в черной пасти тоннеля. Ждать, пока одна группа пройдет всю сеть, означало бы потерять уйму времени. Мы должны были действовать быстро, накрыть как можно большую территорию.

Правда, разделение сил было тактическим кошмаром, оно нарушало все базовые принципы, делало каждую группу уязвимой. И я это прекрасно понимал.

Но я также понимал, что не могу водить их за ручку. Они были солдатами, прошедшими жестокий отбор и получившими невероятную силу. Пришло время им ею воспользоваться без постоянной оглядки на меня.

Риск был колоссальным, потери – вероятными. Но иного пути не было.

В течение следующих нескольких часов, пока солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в багровые тона, мы нашли еще несколько входов. Одна за другой, группы скрывались в подземелье. Рота Хамрона, потом Корвина, затем отряд под командованием самого Ралота.

Наконец, под сенью почти полной темноты, подошла моя очередь. Последние пятьдесят человек стояли за мной. А я стоял перед черным провалом в земле, который казался входом в чрево древнего исполина.

– Последняя проверка оружия и артефактов, – тихо бросил я, обводя взглядом своих бойцов. – Никакой самодеятельности. Я иду первым.

Прохладный, сырой воздух тоннеля обволакивал лицо. Под ногами хрустел мелкий щебень, а отголоски наших шагов глухо отражались от стен, сложенных из грубо обработанного камня гигантов. Я шел впереди отряда, вполголоса бормоча под нос бессмысленный, детский стишок.

«…шел король через мост, за ним семьдесят гусей…»

На каждом перекрестке я мысленно отсекал очередное слово, автоматически анализируя его по заученным правилам.

Это было до смешного просто и гениально. И Орлан не солгал. Мы шли уже больше получаса, и ни одна ловушка не сработала.

Ни щелчка спускового механизма, ни шипения яда, ни губительного всплеска маны. Лишь далекий, мерзкий скрежет, донесшийся однажды из бокового тоннеля – возможно, сработала ловушка для кого-то другого.

И в этой тишине таилась странная, давящая тревога. Тоннели были пусты. Слишком пусты. Я не слышал ни голосов, ни звуков работы, ни даже отдаленных шагов. Лишь наше продвижение и наше собственное бормотание.

Будто все население подземелья испарилось. Куда они все подевались? На фронт против маркизата? Или это была западня?

Еще через полчаса марша, когда я уже начал всерьез сомневаться в правильности выбранного пути, как в буквальном, так и в переносном смысле, до меня донесся первый четкий звук.

Не скрежет камня, а смутный гул голосов. Затем – металлический лязг, короткая команда, сдержанный смех.

Я замер, подняв сжатый кулак. За моей спиной затихли пятьдесят пар ног. Звуки доносились из-за поворота впереди, где тоннель, судя по эху, должен был выходить в очередную пещеру.

– Приготовиться, – моя команда прозвучала тихо, но каждый боец ее услышал. – Щиты вперед, группы прикрытия по флангам. Вперед!

Я рванулся с места, мое тело, усиленное «Приларом», помчалось по тоннелю как стрела. За мной хлынул весь отряд. Мы ворвались в пещеру, и я на миг застыл, оценивая обстановку.

Пещера и вправду была огромной. Ранее нам попадались просторные залы, но этот превосходил их все вместе взятые. Высокий свод, грубые каменные колонны, поддерживающие его.

Лагерь. Десятки палаток, сложенные в углу ящики с припасами, дымящиеся костры.

И люди. Их было около сотни. Одни чистили оружие, другие ели у костров, третьи просто отдыхали.

Нашу стремительную атаку они заметили не сразу. Пару секунд в пещере царила ошеломленная тишина, прерванная лишь моим криком:

– Стоять! Сопротивление бесполезно!

Затем все завертелось. Они бросились к своему оружию. Но я уже видел их ауры.

Из сотни человек лишь около сорока излучали свечение маны, и то в основном уровня Истории и Сказания. Лишь один, коренастый мужчина с седыми висками, вскакивавший у центрального костра, был на Завязке Хроники.

Против пятидесяти моих бойцов, каждый из которых был как минимум Хроникой, это было ничто.

– Окружить! Обезоруживать! – скомандовал я.

Мои бойцы действовали с пугающей эффективностью. Кто-то из повстанцев, отчаявшись, попытался броситься в атаку с диким криком – его мгновенно уложил точный удар рукоятью меча по голове.

Бой, если это можно было так назвать, длился меньше пятнадцати минут. Все повстанцы были сбиты в кучу в центре пещеры, окруженные стеной из щитов и направленных на них клинков. Раненые стонали, остальные смотрели на нас с ненавистью и страхом.

Я прошел сквозь строй своих бойцов и остановился перед седовласым мужчиной – тем самым Артефактором Хроники. Он стоял, сжимая свой боевой топор, но его руки дрожали. Он понимал, что один выстрел из «Грюнера» может положить конец его сопротивлению еще до того, как он успеет замахнуться.

– Не сопротивляйся, – просто скомандовал я.

После множества проверок и экспериментов я уже примерно понимал, где именно в мозгу располагалась эта дрянь. Это было похоже на то, как учишься находить биение пульса под кожей – сначала ты его не чувствуешь, а потом начинаешь ощущать безошибочно.

Мой указательный палец рванулся вперед, к голову мужчины, и в него, в самую его подушечку, я вложил сконцентрированный, точечный импульс маны. Не разрушительный, а точный, как удар скальпеля.

Энергия, усиленная проникающей способностью «Радагара» и тончайшим контролем «Урии», пронзила кость черепа и мягкие ткани, не оставляя внешних повреждений, и с хрустом раздавила крошечный металлический сгусток.

Артефактор ахнул, его глаза закатились, и он рухнул на колени, схватившись за голову. Это сработало!

Из его носа хлынула струйка крови. Ему будет плохо несколько дней – головокружение, тошнота, слабость. Но он сможет говорить. А это было сейчас главным.

– Почему в тоннелях так пусто? – спросил я, не давая ему опомниться. – Где все?

Он, тяжело дыша, с трудом поднял на меня взгляд. Боль и растерянность в его глазах смешивались с шоком от того, что он все еще жив и в сознании.

– Отозвали… – прохрипел он. – Вчера… срочный приказ… всех, кто может держать оружие, особенно сильных… всех забрали…

– Куда?

– Не знаю… – он покачал головой и тут же застонал от боли. – Просто… общий сбор. Наша группа… мы отстали. Заблудились немного. Не все мы… не все карты в голове держим. Выживать умеем, а вот путь выстроить… Сбились. Решили тут переждать, ждать новых указаний…

В его словах была логика. Паника из-за масштабного наступления маркизата, спешный сбор сил. Но что-то не сходилось. Собирать всех оставшихся Артефакторов, всех бойцов в одной точке? Это имело смысл только в двух случаях: для последнего, отчаянного удара…

Или для прикрытия чего-то одного, невероятно важного. Слишком важного, чтобы рисковать, рассредоточивая силы по разным убежищам. Это пахло не просто защитой принца. Это пахло чем-то большим.

Эвакуацией? Подготовкой к чему-то, что важнее самого сопротивления?

Я наклонился к нему, поймав его взгляд.

– Направление. Хотя бы приблизительное. Куда они ушли?

Артефактор, все еще сжимающий голову, беспомощно махнул рукой вглубь пещеры, в сторону одного из многочисленных тоннелей. Его жест был резким, почти рефлекторным, но в нем читалась неуверенность.

– Туда!

Я уже повернулся, чтобы отдать приказ двигаться дальше по указанному направлению. Тратить время на эту ораву пленных, которые сами заблудились в собственных тоннелях, не имело смысла. Но тут из толпы связанных и поставленных на колени людей донесся тонкий, но яростный голосок:

– Я могу показать!

Я замер и медленно обернулся. Мои бойцы уже отреагировали, оттащив в сторону нескольких человек и вытолкнув вперед ту, кто сказала.

Это была девочка. Лет десяти, не больше. Ее одежда была поношенной, лицо испачкано землей, но глаза горели недетской, холодной злобой.

– Что ты хочешь показать? – спросил я, опускаясь на одно колено, чтобы быть с ней на одном уровне.

– Они забрали мою маму, – выдохнула она, сжимая крохотные кулачки. – Люди принца. Вчера. Забрали и увели. Ты… ты их остановишь?

В ее словах была та самая неувязка, тот самый странный осадок, который я почуял. Забирать? В смысле насильно? Это пахло чем-то другим. Чем-то важным и темным.

– Остановлю, – твердо пообещал я, глядя ей прямо в глаза. Мне не нужно было врать. Их план в любом случае мешал моему, я их и так остановлю.

Девочка кивнула, ее напряженные плечи немного опустились.

– Тогда я проведу вас. Туда, куда мы должны были прийти. Я знаю дорогу.

Альтернатив у меня не было. Следовать за жестом неуверенного Артефактора – верный способ заблудиться или напороться на засаду. Этот ребенок был единственным, кто знал путь наверняка. Ну, по крайней мере, был уверен в этом.

Прежде чем мы отправились, я повторил с ней ту же процедуру, но у нее в голове паразита не оказалось. Похоже, детей просто не брали в расчет.

– Хорошо, – я поднялся и легким движением посадил ее к себе на плечо. Ее маленькие ручонки вцепились в складки моего мундира. – Показывай.

Глава 15

Мы снова двинулись в путь. Девочка, которую звали Лира, оказалась неожиданно умелым проводником. Она уверенно указывала направление на каждой развилке, шепча мне на ухо: «Сюда, тут направо, хоть и кажется, что надо налево», или «Эта шахта ведет в тупик с обвалом, надо обойти».

Считалочка помогала не погибнуть, но не давала понять, куда именно идешь. Лира же вела нас кратчайшим, как она утверждала, путем.

Примерно через полтора часа марша мои усиленные слух и зрение уловили нечто новое. Не просто гул голосов, а спор. Гневный, на повышенных тонах.

Я поднял руку, заставляя отряд замереть, и двинулся вперед, пригнувшись. Лира на моем плече тоже затихла, ее дыхание стало частым и прерывистым.

Тоннель вывел нас на обширную развилку, где несколько коридоров сходились в подобие круглого зала. И там разворачивалась драма.

Двое мужчин в потертой военной форме повстанцев, оба с аурами Завязки Хроники, пытались силой утащить за собой женщину. Она отчаянно упиралась, цеплялась за выступы на стене, но ее волочили по грубому каменному полу.

Несмотря на то, что она тоже была Артефактором того же ранга, против двоих, да еще и, судя по всему, без оружия и артефактов, у нее не было шансов.

Я не стал ждать, не стал разрабатывать тактику или оценивать силы. Словно пружина, я сорвался с места. «Прилар» дал мне скорость, «Радагар» – силу.

Первый из мужчин, тот, что был ближе, даже не успел понять, что происходит. Мой кулак, обернутый сконцентрированной маной, прошел сквозь его незащищенную грудную клетку с глухим хрустом. Он рухнул, не успев издать звука.

Второй отпустил женщину и попытался развернуться, его рука потянулась к кинжалу на поясе. Но я был уже рядом. Моя рука, словно клешня, впилась ему в горло, поднимая его и прижимая к шершавой стене тоннеля. Он захрипел, затрепыхался, его ноги беспомощно забили в воздухе.

Тело первого повстанца еще не успело остыть на камнях, а я уже сконцентрировался на том, кого держал за горло. Его глаза были полны ненависти и паники, но не той, что рождается от страха смерти, а той, что исходит от фанатика, лишенного возможности исполнять волю своего бога.

Мне было не до его мотиваций. Мой указательный палец снова рванулся вперед, и тот же точечный, сконцентрированный импульс маны пронзил его череп, найдя и уничтожив крошечный металлический сгусток в его мозгу. Он затрясся в моей хватке, из носа и ушей потекла кровь, а затем обмяк, тяжело дыша.

Я бросил его к ногам моих бойцов, которые уже окружили площадку.

– Держать его.

Затем я повернулся к женщине. Она отползла к стене, дрожа.

– Не двигайся, – сказал я ей. В моем голосе не было угрозы, поэтому она замерла, а затем кивнула.

Я повторил процедуру. Тонкий луч маны, проникновение, едва уловимое сопротивление, и затем – щелчок разрушенного механизма. Она ахнула, схватившись за голову, но осталась на ногах, лишь побледнев.

– Кто ты? И почему они тебя тащили? – спросил я, пока она приходила в себя.

Она тяжело дышала, вытирая кровь с верхней губы.

– Я… младший лейтенант… Талия. Вчера… когда поступил приказ о сборе… меня не было в лагере. – Она замолчала, смущенно опустив глаза, и стало ясно, что отсутствовала она не по служебной необходимости. – Я вернулась сегодня утром. Лагерь был почти пуст. Я встретила этих двоих… Они сказали, что знают, куда все ушли, и проводят меня. Сначала… сначала я согласилась.

Она замолчала, собираясь с мыслями.

– Но по дороге… я пыталась их расспросить. Зачем этот сбор? Что происходит? Они… они не отвечали. Совсем. Просто молчали и шли. И чем дальше, тем… тем страшнее мне становилось. Я попыталась отстать, сказать, что вернусь за вещами… а они… схватили меня и потащили. Я боролась, но их было двое…

Я кивнул, картина прояснялась. Это был не просто сбор. Это была насильственная консолидация. И эти двое действовали как надзиратели, а не как товарищи.

Я повернулся к своему пленнику. Он сидел на земле, все еще оглушенный процедурой, но в его глазах тлела все та же фанатичная искра.

– Ну что? Готов поговорить? Зачем вы собираете всех? Куда ведете?

Мужчина медленно поднял на меня взгляд. Его губы растянулись в кривой, окровавленной ухмылке.

– Гори в аду, слуга узурпаторов… – прохрипел он. – Принц… очистит эту землю… от скверны…

У меня не было ни времени, ни желания возиться с ним. Я вздохнул, и мой клинок «Энго», материализовавшийся в руке в виде татуировки, описал короткую дугу. Сталь со свистом рассекла воздух и его горло. Он рухнул на бок, захлебываясь собственной кровью.

– Беги, – резко сказал я Талии. – Из этих тоннелей. Чем дальше, тем лучше. То, что здесь происходит – не твоя война.

Она смотрела на меня с шоком и непониманием, но затем кивнула.

– Спасибо… – прошептала она.

– Показывай дорогу дальше, – скомандовал я девочке, уже разворачиваясь к отряду.

Внутри все кричало об одной простой вещи: в повстанческой армии происходит что-то ОЧЕНЬ плохое. Что-то, что заставляло их сгонять своих же людей силой, убивать тех, кто сопротивлялся, и делать это с такой методичностью, которая не оставляла места сомнениям.

Это был не сбор для контратаки. Это было нечто иное.

Мы снова двинулись в путь, и теперь Лира на моем плече указывала направление с еще большей уверенностью, ее маленькое тельце напряглось, а пальцы впились в складки моего мундира. Она будто чувствовала близость цели, и это заставляло ее одновременно и рваться вперед, и съеживаться от страха.

Воздух в тоннелях стал гуще, тяжелее, и в нем витало нечто большее, чем просто запах сырости и камня – смутное, давящее ощущение неправильности, которое щекотало нервы и заставляло кожу покрываться мурашками.

Мы бежали почти бесшумно, лишь шорох подошв по щебню нарушали гнетущую, почти осязаемую тишину. Свет от наших артефактов отбрасывал на стены прыгающие тени, которые казались живыми и враждебными.

Спустя еще несколько минут впереди тоннель в очередной раз расширился, переходя в очередную пещеру, поменьше предыдущих, с низким, свисающим потолком, усеянным сталактитами, похожими на каменные слезы.

Едва мы пересекли ее порог, как из тени у дальней стены, из-за груды обломков, донесся сдавленный окрик, и несколько фигур встали в оборонительную стойку, щиты и клинки готовы к бою. Я уже было скомандовал своим приготовиться, но тут же узнал одного из «врагов».

– Ралот?

Комбат из «Черных Акул», а ныне мой подчиненный, медленно опустил свой боевой молот, его лицо, обычно невозмутимое, было напряжено, а в глазах, мерцавших в отсветах артефактов, читалась усталость и глубокая настороженность.

– Майор. Вы здесь… Я чувствовал, что кто-то приближается.

Его бойцы расслабились, мы сошлись в центре пещеры.

– Как ты добрался так далеко? – спросил я, окидывая взглядом его людей. Они выглядели собранными, но в их глазах читалась та же настороженность, что и у моих, та же тень неизвестности. На их униформе виднелись свежие подпалины и следы копоти.

Ралот мотнул головой в сторону, откуда мы пришли, и куда вела нас Лира.

– Интуиция. И не только. У меня есть… техника. Семейная. Я начал ощущать ее еще несколько часов назад, где-то в подкорке. – Он помолчал, его взгляд стал отрешенным, будто он прислушивался к чему-то внутри себя, к какому-то внутреннему камертону. – Оттуда, куда мы идем… исходит мана. Странная. Чуждая. Я никогда не чувствовал ничего подобного за все свои годы. Она не агрессивная, не злая. Она просто… ужасающая.

Слово повисло в воздухе, тяжелое и зловещее. «Ужасающая». Оно идеально ложилось на то смутное предчувствие, которое не отпускало меня с самого начала этой вылазки.

Это было еще одним подтверждением. Девочка вела нас верно, прямо в эпицентр чего-то очень, очень дурного. То, что затеяли повстанцы, было не просто отчаянной контратакой или эвакуацией.

– Объясни подробнее, – потребовал я. – Что именно ты чувствуешь?

Но он лишь снова покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то вроде изумления, смешанного с отвращением.

– Не могу описать точнее. Это не запах, не звук, не свет. Это… как вибрация на самой границе восприятия. Как скрежет зубов, который чувствуешь костями, а не ушами. Она исходит оттуда. – Он снова ткнул пальцем в сторону темного тоннеля, того самого, что указывала Лира. – И она становится сильнее с каждой минутой.

– Хорошо, – кивнул я, поднимаясь. – Теперь мы идем вместе. Если интенсивность изменится или направление – сразу говори.

Ралот молча кивнул, его лицо вновь стало каменной маской солдата, готового выполнить приказ, но в глубине глаз оставалась та же тревога. Наши отряды слились, образовав более крупную и грозную силу. Я снова посадил Лиру на плечо, чувствуя, как она вся дрожит.

– Показывай дальше, – тихо сказал я ей. – И будь готова в любой момент указать на ближайший выход. Не геройствуй.

Мы шли еще около двадцати минут. Я сознательно усилил свое восприятие, направив потоки маны через уже привычные техники «Урии» и «Юдифи». Мой разум, и без того острый, стал подобно отполированной линзе, улавливающей малейшие искажения в энергетическом поле тоннелей.

И тогда я почувствовал это сам.

Впереди, еще далеко, но уже невероятно мощно, пульсировал источник маны. Он не был похож ни на что из того, с чем я сталкивался. Это не была чистая, упорядоченная энергия артефактов или живая, хоть и усиленная, мана Артефакторов.

Это было что-то тяжелое, густое, почти физически давящее, словно сама материя пространства сжималась и растягивалась в такт этим ударам. Как и сказал Ралот, оно вибрировало в костях, заставляя зубы смыкаться в непроизвольном спазме.

В нем была древняя, неподвластная времени мощь, смешанная с чем-то… неестественным. Извращенным.

И сквозь этот гнетущий гул пробивался другой, знакомый сигнал – тонкий, высокий звон, который я впервые услышал в пещере с артефактом Эпоса. Звон невероятной, почти богохульной ценности. Там, впереди, находилось что-то, что Маска Золотого Демона жаждала с просто поразительной силой.

Я резко остановился, подняв сжатый кулак, и весь отряд замер за моей спиной, затаив дыхание. Ралот посмотрел на меня, поняв, что я тоже почувствовал.

– Да, – коротко, одним выдохом, кивнул я ему.

Теперь я мог вести отряд сам. Эта адская аура и зов ценности были маяками, ярче и четче любой карты, впиваясь в мое существо и не оставляя сомнений в направлении.

Я мягко опустил Лиру с плеча на землю. Ноги ее подкосились, и она едва устояла, такая маленькая и хрупкая на фоне наших фигур. Она смотрела на меня большими, испуганными глазами, в которых читалась не детская, а уже взрослая, выстраданная усталость.

– Ты больше не нужна, – сказал я, и мои слова прозвучали резче и отрешеннее, чем я планировал, но времени на нежности и утешения не было. Каждая секунда отсрочки отдавала инициативу тому, что ждало впереди. – Ты сделала все, что могла. И даже больше. – Я повернулся к одному из своих самых надежных бойцов. – Ты. Остаешься с ней. Выведешь ее на поверхность. Это твой последний приказ на этой операции.

Боец молча кивнул, без лишних слов взяв девочку за руку. Его крупная, покрытая шрамами ладонь почти полностью скрыла ее тонкие пальцы. Лира не сопротивлялась, не плакала, лишь на мгновение сжала мою руку перед тем, как отпустить, и затем уставилась на каменный пол, позволив увести себя. Она понимала.

Я обернулся к объединенному отряду. Сто человек. Сто артефакторов, большинство из которых были Хрониками, а ядро – мы с Ралотом – Преданиями. Они стояли, собранные и готовые, но в их глазах я читал то же напряжение, ту же готовность встретиться с неведомым.