Текст книги "Че Гевара. Последний романтик революции"

Автор книги: Юрий Гавриков

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В преддверии нового тысячелетия в мире стали набирать силу сторонники так называемого альтерглобализма. ( Коммент. авт.: По какому-то недоразумению их называют антиглобалистами. По-видимому, потому, что все свои главные акции они приурочивают к международным форумам и другим мероприятиям правительств ведущих стран мира, решающих глобальные проблемы человечества.) Представители этого течения, как они заявляют [390]390
  См.: Альтерглобализм: теория и практика. М., 2002.


[Закрыть], не против глобализации как таковой, а хотят «развить позитивную альтернативу господствующей ныне неолиберальной капиталистической модели глобализации». Тем более они не «луддисты XX века и не разрушители основ цивилизации». Мы, говорят они, за интеграцию в интересах людей, культуры и природы, интеграцию, проводимую снизу и демократически.

И нужно отметить, что альтерглобализм не только вновь прикрепляет на свои знамена Геваровский образ, но считает Че Гевару своей «культовой фигурой». Такие люди, как Гевара, подчеркивают альтерглобалисты, «связывали преодоление капитализма, тенденции обуржуазивания с глобализацией революционной борьбы и строительством нового мира»...

Накануне Всемирного экономического форума в Давосе (январь 2004 г.) институт Гэлапа провел опрос населения планеты в виде 43 тысяч бесед в 51 стране. Выяснилось, что у землян растет пессимизм в целом. 48% опрошенных полагают, что будущее поколение людей будет жить в менее безопасном мире, чем сегодняшний (в Западной Европе этот показатель составляет 64%, в США – 54%, а в Южной Америке – почти 80%). Что касается экономики, то 49% европейцев считают, что сегодня их страны менее «благополучны», чем десять лет назад (так же считают в США 42% опрошенных, а в Южной Америке – 66%). И все эти показатели при значительном числе людей, не определившихся с ответом.

И еще один факт. В январе 2004 года закрылась последняя из 63 фабрик фирмы «Левис», производивших в США знаменитые джинсы. 800 рабочих оказались на улице. Такая же участь ожидает и 1800 работников этой фирмы в Канаде. Производство из упомянутых стран будет переведено в Латинскую Америку по соображениям дешевой там рабочей силы. «Это – естественный процесс в любой глобализированной экономике», – спешат успокоить экономисты.

Мы далеки от стремления пугать людей «призраками, которые бродят сегодня не только по Европе», но считаем необходимым, чтобы правительства и крупный бизнес во всех странах, естественно и в России, задумались над упомянутыми и им подобными фактами. В том числе и над тем, почему альтерглобалисты хотят «естественного процесса глобализации» не только для предпринимателей. Думаем, что это было бы созвучно и мыслям Че Гевары: ведь он мечтал о справедливом мире для простых людей, пытался указать им путь к такому миру. Поэтому очень точно сравнение, сделанное нашим соотечественником, известным журналистом и ученым Кареном Хачатуровым, назвавшим Че Гевару «латиноамериканским Данко», отдавшим свое сердце и всего себя народам Латинской Америки.

Да, проходят годы, десятилетия, меняются люди, появляются новые устремления, цели, интересы, но вписанные в скрижали истории образы таких людей, как Че Гевара, продолжают интересовать и волновать новые поколения.

Об этом свидетельствуют памятники Геваре, установленные в Лондоне, в Сантьяго-де-Чили и в ряде других городов. Американские кинематографисты (!) в 2003 году сняли художественный фильм о Че Геваре. Недавно СМИ сообщили, что известный испанский актер А. Бандерас снимается в фильме в роли команданте Че. Опубликованы сотни книг и брошюр на многих языках мира, посвященных его жизни и борьбе, равно как и стихи, поэмы, драмы, рассказы, кинофильмы. Среди создателей этих произведений есть и наши соотечественники. Об авторе книги в серии «Жизнь замечательных людей» мы уже говорили. Упомянем еще о трех россиянах: поэте Евгении Долматовском, драматурге Генрихе Боровике и журналисте Владимире Молчанове.

Первый написал эмоциональную поэму «Руки Гевары» (261), второй – интересную пьесу «Интервью в Буэнос-Айресе», которая с успехом шла во многих театрах Советского Союза, а третий – снял прекрасный документальный фильм, посвященный легендарному латиноамериканцу.

Думаем, что читателю будет интересно познакомиться с выдержками из поэмы Евгения Долматовского, которую предваряет следующее посвящение:

«Памяти Эрнесто Че Гевары, мужественного революционера-интернационалиста, человека высокой душевной чистоты и беспримерной самоотверженности, героя борьбы за свободу и независимость Латинской Америки».

 
РУКИ ГЕВАРЫ
Казалось, жизнь уже совсем погасла,
Но в хари, наклоненные над ним,
Проклокотали ненависть и астма:
«Отчизна или смерть!
Мы победим!»
...Дышать не трудно и ступать не больно,
Растерзанный дневник лежит в углу...
В деревне боливийской,
В классе школьном,
На холодящем земляном полу
Застыл он в позе скрюченной, неловкой,
С откинутой в бессмертье головой.
А руки?
Руки скручены веревкой —
Страшится даже мертвого конвой!
Ведь это сам Эрнесто Че Гевара!
Ужели это он?
Не может быть!
В наемной своре вспыхивает свара —
Да как им удалось его убить?
Два года ускользал он от погони,
Капканам и ловушкам вопреки.
Поверит ли начальник в Пентагоне,
Что черви, как он звал их, червяки
Орла схватили?
Получить награду
Не так-то просто, не заплатят зря!
Документировать убийство надо,
Представить скальп, точнее говоря.
Сегодня на Майн Рида не надейся...
Шел разговор меж взрослыми людьми,
Что местные утратили индейцы
Искусство снятья скальпов, черт возьми.
Жаль, что секретной фермы нет в долине,
Где век бы свой беспечно доживал
Беглец, который в сумрачном Берлине
Когда-то русских пленных свежевал.
Отличный был бы скальп!
Ведь кудри эти
По тысячам плакатов знает мир:
Красавец со звездою на берете,
Повстанческого войска командир.
Он мастерам заплечных дел попался,
И предложил один из палачей
Взять отпечатки этих тонких пальцев,
Тем подтвердив, что уничтожен Че.
Хотя убитые и неподсудны,
Но следствие бы мистер учинил,
Да только вот у «рейнджеров» в подсумках
Нет дактилоскопических чернил,
Которые бы пальцы испятнали...
По правилам палаческих наук,
Проверенным недавно во Вьетнаме,
Геваре отрубили кисти рук...
Завершена двухлетняя охота...
Но разве им понять, зачем герой
Взял на себя прикрытие отхода
Всей группы, там, в Игере, под горой?!
Все кажется его убийцам странным,
И руки мертвые в плену стеклянном,
Пожалуй, угрожающе чисты.
Зачем исчез однажды из Гаваны, сложив с себя высокие посты?
Зачем индейцам, нищим и неверным
Он сердце, нервы, все готов отдать?
Зачем? Зачем? Зачем?
Да разве черви
Когда-нибудь могли орлов понять!
 
 
Я чувствую условность параллелей.
Но время их проводит тут и там.
Отряд Гевары так далек от цели,
И враг за ним шагает по пятам,
А я на сердце ощущаю жженье,
Так, словно сам в Боливии умру,
Так, словно в сорок первом, в окруженье
Бреду в бреду к товарищам к Днепру,
Босой, оборванный, в помятой каске
Шагаю к киевскому рубежу,
Но клятву повторяю по-испански,
Как будто из Мадрида ухожу.
Несчастье бесит, набухают раны...
Теперь на рубежах иной земли
Попали в окруженье партизаны,
А Че Гевару в плен поволокли.
Запомни, современник,
Это было в недавнем шестьдесят седьмом году.
Его в сплетенье солнечное били,
А он: «Мы победим!» – шептал в бреду.
Его расстреливали душной ночью,
Всех коммунистов яростно кляня.
Старательно в него стреляют, точно,
Как если бы в тебя или меня.
Потом рубили руки
И галдели.
Затем, чтобы не слышать хруст костей,
Те руки, что оружием владели
И по головкам гладили детей,
Те руки, что могли махать мачете,
Рубя тростник,
Рубя тростник,
Рубя тростник до судорог в плече,
Поставили скупую подпись:
«Че».
Те руки, что легко стихи писали
И у костров светились на огне,
Те руки, что в Москве, в Колонном зале
Однажды пожимать пришлось и мне.
Короткое рукопожатье правой
Руки Гевары, жгущейся огнем,
Еще, наверно, не дает мне права
Как о знакомом вспоминать о нем...
 
 
К таинственной Америке Латинской
Так долго землю проходить пришлось.
Корю себя, что не сумел я раньше,
Пять лет назад, проделать этот путь,
До ночи той, когда на диком ранчо
Фашист всадил в Гевару десять пуль.
Теперь мы знаем, кто его убийцы, —
Прощенные особо жестоки —
Да это же изменники-кубинцы,
Обмененные на грузовики.
Давно известно, что у революций
Велик великодушия запас,
Но вражьи слезы в пули отольются
И засмеются, убивая нас.
 
 
Еще и года не прошло с момента
Разгрома партизан,
Убийства Че —
В Боливии, из сейфов президента,
Дневник бойца таинственно исчез,
Исчез – и оказался вдруг в Гаване
И перелистан всеми на миру,
Печальными и чистыми словами
Затрепетал, как знамя на ветру.
И после заточенья и разлуки,
Путями, не известными пока,
Вернулись
Заспиртованные руки
Вослед за возвращеньем дневника.
Те руки, что могли махать мачете,
Рубя тростник,
Рубя тростник,
Рубя тростник до судорог в плече.
Те руки, что на банковском билете
Поставили скупую подпись:
«Че».
Я в нарушение сюжетных правил
Не расскажу подробно, кто и как
Реликвию в Гавану переправил.
То был наш новый друг
И старый враг.
Он был причастен – верьте иль не верьте —
К охоте на Гевару,
А потом
Прочувствовал величье этой смерти
И стал ее курьером и рабом...
 
 
Ну вот и вся легенда о Геваре
И о его отрубленных руках.
Мы о живом о нем погоревали,
А он уже как памятник в веках...
 

* * *

Совсем недавно мне довелось посмотреть упомянутый фильм о Че Геваре Владимира Молчанова. Я с большим волнением смотрел этот замечательный кинодокумент: снова близкие и дорогие мне лица кубинцев, знакомые факты и события. Вспоминая о них, я думал: да, действительно Че был романтик, мечтатель и оптимист...

А оптимист отличается от своего антипода, пессимиста, тем, что всегда смотрит в дальнюю высь, а не себе под ноги. Поэтому он может споткнуться, упасть и даже погибнуть, но зато, пока жив, он видит «свет в конце туннеля».

ПРИЛОЖЕНИЯ

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРЫ

1928—14 июня в городе Росарио, Аргентина – рождение.

1946—1953 – студент медицинского факультета Национального университета в Буэнос-Айресе.

1951, февраль—1952 август – вместе с другом Альберто Гранадосом путешествует по странам Латинской Америки. Посещает Чили, Перу, Колумбию и Венесуэлу.

1953—1954 – совершает новое путешествие по странам континента: Боливии, Перу, Эквадору, Колумбии, Панаме, Коста-Рике, Сальвадору. В Гватемале принимает участие в защите правительства президента Х.Арбенса от вторжения антинародных наймитов.

1954—1956 – в качестве политэмигранта проживает и работает врачом в Мексике.

1955 – знакомится с Фиделем Кастро в Мехико и участвует в подготовке экспедиции на «Гранме». Первый брак с перуанкой Ильдой Гадеа.

1956, июнь—август – заключен в тюрьму в Мехико за принадлежность к отряду Фиделя Кастро. 2 декабря прибывает на Кубу на яхте «Гранма» вместе с этим отрядом.

1956—1959 – участник революционно-освободительной войны на Кубе.

1957—5 июня назначается майором, командиром одной из колонн.

1959—1 января колонна под его руководством освобождает город Санта-Клару. 2 января его колонна входит в Гавану. 9 февраля Че президентским декретом провозглашается гражданином Кубы с правами урожденного кубинца. 2 июня сочетается браком с Алеидой Марч. 12 июня – 5 сентября по поручению кубинского правительства совершает поездку в Египет, Судан, Пакистан, Индию, Бирму, Индонезию, Цейлон, Японию, Марокко, Югославию, Испанию. 26 ноября назначается президентом Национального банка Кубы.

1960—5 февраля в Гаване участвует в открытии советской выставки, впервые встречается с А.И.Микояном. 22 октября – 9 декабря посещает во главе экономической миссии Кубы Советский Союз, Чехословакию, ГДР, КНР и КНДР.

1961—23 февраля назначается министром промышленности. 17 апреля – вторжение наёмников на Плайя-Хирон. Че возглавляет войска в Пинар-дель-Рио. Июнь – встречается с Юрием Гагариным в Гаване. В августе представляет Кубу на сессии Межамериканского экономического совета в Пунта-дель-Эсте (Уругвай). Посещает Аргентину и Бразилию, где ведет переговоры с президентами Фрондиси и Куадросом.

1962—8 марта назначается членом Национального руководства и членом Секретариата Объединенных революционных организаций (ОРО).

27 августа – 3 сентября находится в Москве во главе кубинской партийно-правительственной делегации. После Москвы посещает Чехословакию. В октябре, во время Карибского кризиса, находится в войсках подчиненного ему военного округа в Пинар-дель-Рио.

1963 – в январе Гавану снова посещает мать Э. Гевары. 4—13 февраля работает по 12 часов на сафре, чтобы лично опробовать сахароуборочный комбайн советского производства. В мае в связи с преобразованием ОРО в Единую партию кубинской социалистической революции Че назначается членом ее Центрального комитета, Политбюро ЦК и Секретариата. Июль – находится в Алжире во главе правительственной делегации на праздновании первой годовщины независимости этой республики.

1964 – март—апрель – возглавляет кубинскую делегацию на конференции ООН по торговле и развитию в Женеве. 15—17 апреля посещает Францию, Алжир, Чехословакию. В ноябре снова в СССР во главе кубинской делегации на праздновании 47-й годовщины Октябрьской революции. 9—17 декабря участвует в Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке. В конце декабря – снова посещает Алжир. 26 декабря – 2 января 1965 г. – Мали.

1965 – январь—март – посещает Конго (Браззавиль), Гвинею, Гану, Дагомею, Танзанию, Египет, снова Алжир, где участвует во 2-м экономическом семинаре афро-азиатской солидарности.

14 марта – возвращается в Гавану и на следующий день в последний раз публично выступает перед кубинцами.

20 апреля – Фидель Кастро беседует по вопросу о местонахождении Че Гевары с журналистами, а 1 апреля зачитывает на учредительном заседании ЦК КП Кубы его прощальное письмо.

1966—7 ноября прибывает в партизанский лагерь на реке Ньянкауасу (Боливия).

1967—23 марта – начало военных действий партизанского отряда, возглавляемого Че (Рамон, Фернандо). 17 апреля – публикация в Гаване послания Че Гевары в адрес Трехконтинентальной организации солидарности.

8 октября – бой в ложбине Юро, раненый Че попадает в плен. 9 октября – убийство Эрнесто Че Гевары «рейнджерами» в селении Игера (Боливия).

15 октября, Фидель Кастро подтверждает в Гаване гибель Че.

1968 – в июне в Гаване выходит первое издание «Боливийского дневника» Че Гевары.

Нам показалось, что без более подробного знакомства с ораторским и публицистическим творчеством Че Гевары у читателя может не сложиться полной картины о способностях этого великого человека. Поэтому мы предлагаем Вашему вниманию несколько его работ, будучи ограничены рамками данной книги.

Приведенные ниже публикации даются в хронологическом порядке по мере их появления в свет. Все они, кроме двух, впервые публикуются на русском языке, в переводе автора книги Ю.П. Гаврикова. Озаглавлены работы так же, как у Э. Гевары.

ЗНАМЕНИТОЕ ИНТЕРВЬЮ

(Глава из книги Э. Че Гевары «Эпизоды революционной войны». М., 1973. Пер. с исп. – О.Т. Дарусенкова и др.)

В середине апреля 1957 года наш проходивший обучение отряд вернулся в район Пальма-Моча и расположился поблизости от пика Туркино. В то время для нас самыми ценными бойцами в горах были выходцы из крестьян. Состоящие из них разведывательные дозоры во главе с Гильермо Гарсией и Сиро Фриасом посылались во все концы Сьерры. Они добывали ценную информацию и обеспечивали отряд продовольствием.

В описываемые дни мы вновь находились в районе Аройо-дель-Инфьерно, где произошел один из наших боев. Крестьяне, которые пришли поприветствовать нас, рассказали о происшедших здесь трагедиях. Нам сообщили о том, кто вывел на нас батистовцев и кто погиб тогда. Из бесед бойцы отряда получили много полезных сведений об обстановке в этом районе.

В тот момент у Фиделя не было радиоприемника, и один из крестьян охотно отдал ему свой. Теперь мы могли слушать сообщения из Гаваны. Приемник был большой, и его пришлось переносить в вещмешке. Поскольку так называемые конституционные гарантии были восстановлены, сообщения по радио стали более понятными.

Гильермо Гарсия с двумя партизанами отправился на поиски шпиона. Гарсия был переодет в форму капрала, а его товарищи – в форму солдат батистовской армии. На следующий день они доставили шпика к нам. В пути шпион вел себя спокойно, и ничто не вызывало у него подозрений, но когда перед ним появились наши бойцы в изорванной одежде, ему стало сразу ясно, куда он попал и что его ожидает. С откровенным цинизмом он рассказывал о своих связях с батистовской армией, о том, как он заранее выследил наш отряд, и предлагал... вывести солдат в район расположения повстанцев и легко уничтожить их там, однако его, мол, не послушали.

Вскоре после казни шпиона Селия (одна из героических женщин-партизанок – Селия Санчес, а после победы – личный секретарь Ф. Кастро. – Ю.Г.) сообщила о том, что она приедет с двумя североамериканскими журналистами, которые хотят взять интервью у Фиделя. Кроме того, она прислала деньги, собранные среди симпатизирующих «Движению» (видимо, имеется в виду «Движение 26 июля». – Ю.Г.).

Было решено, что Лало Сардиньяс приведет американцев через Эстрада-Пальму. Будучи торговцем, он хорошо знал здешние места. В тот период, когда район наших действий расширился, мы усиленно подыскивали надежных крестьян, которые бы выполняли роль связных и обслуживали создаваемые нами опорные базы снабжения. Бойцы отряда устанавливали связь с крестьянскими семьями. Изъявлявшие желание помогать в снабжении повстанцев организовывали склады. Эти опорные базы служили нам и как пристанище во время быстрых переходов в Сьерре.

Жители Сьерры очень выносливы и могут быстро покрывать большие расстояния. И когда они говорили, что ходьбы тут всего на полчаса или, как они обычно выражались образно, «не успеет петух пропеть, как вы доберетесь туда», это часто вводило нас в заблуждение. У бойцов складывалось впечатление, что гуахиро имеют свою единицу измерения времени и пространства.

Спустя три дня после получения приказа Лало Сардиньясом стало известно, что к нам поднимаются в районе Санто-Доминго шесть человек – две женщины, два американских журналиста и двое неизвестных сопровождающих. Однако полученные сведения были противоречивы. Люди даже говорили, что в результате доноса полиция якобы узнала о появлении этой группы и окружила дом, в котором та находилась. Новости распространяются в Сьерре с молниеносной быстротой, но с такой же быстротой они и искажаются. Камило (Сьенфуэгос. – Ю.Г.)получил приказ отправиться во главе взвода и освободить американцев и Селию Санчес, которая, как мы знали, была с ними. Однако они прибыли живыми и невредимыми.

Журналист Боб Табер и фоторепортер появились у нас 23 апреля. Вместе с ними были товарищи Селия Санчес и Айдее Сантамария (героическая деятельница революционного подполья, после победы возглавляла общественно-культурную организацию «Дом Америк». – Ю.Г.) ,а также посланцы равнинных организаций «Движения» Иглесиас и Марсело Фернандес... Во время интервью Марсело выполнял роль переводчика.

Встреча с журналистами проходила в соответствии с протоколом. Мы стремились показать американцам нашу силу и избежать каких-либо «нескромных» вопросов с их стороны. Нам не было известно, что собой представляют эти журналисты, но тем не менее интервью состоялось.

В те дни к нам присоединился один из самых симпатичных людей, участвовавших в революционной войне, – Вакерито. Он пришел в отряд вместе со своим товарищем. Как всегда в таких случаях, мы попросили их рассказать о себе и провели политическую беседу. Эта задача часто выпадала на мою долю. По словам Вакерито, он был из Морона провинции Камагуэй и уже больше месяца разыскивал нас. У него не было определенных политических взглядов, и он производил впечатление здорового веселого юноши, который видел в нашей борьбе лишь романтику приключений. Он пришел босым, и Селия Санчес одолжила ему свои запасные мексиканские мокасины. Они оказались единственной обувью, подходящей по размеру Вакерито – уж очень он был маленьким. (Вакерито – по исп. пастушок. – Ю.Г.).В новых туфлях и большой крестьянской шляпе этот юноша был похож на мексиканского пастушка.

Как все знают, Вакерито не дожил до победы революции. Командуя штурмовым взводом колонны, он погиб за день до взятия Санта-Клары. Нам всем запомнилась его жизнерадостность, его ребяческий задор и необыкновенная находчивость при встрече с опасностью. Вакерито был большим фантазером. Возможно, ни в одном из своих рассказов он не обходился без того, чтобы не преувеличить все до такой степени, что действительное становилось неузнаваемым. Однако, выполняя обязанности связного, а затем командира штурмового взвода, Вакерито доказал, что для него не существовало резко очерченной границы между реальностью и фантазией. То, что ему подсказывало его быстрое воображение, он умело воплощал на поле боя. К концу нашей революционной борьбы его необычайная отвага стала легендарной.

Однажды после очередной вечерней беседы в колонне мне пришло в голову расспросить Вакерито, недавно прибывшего к нам, о его жизни. Слушая, я делал карандашом заметки для памяти. Когда Вакерито закончил рассказывать, поведав нам о многих красочных историях, я спросил его, сколько ему лет.

В то время Вакерито было немногим более 20 лет. Сопоставив даты совершенных им «подвигов», я обнаружил, что он пошел работать за пять лет до своего рождения.

Товарищ Никарагуа (кличка Марсело Фернандеса. – Ю.Г.) сообщил нам о наличии в Сантьяго оружия, оставшегося после нападения на президентский дворец (было совершено в Гаване в марте 1957 года молодежной организацией «Революционный директорат»; Батисте удалось улизнуть через потайной выход. – Ю.Г.). По его словам там имелось 10 пулеметов, 11 винтовок «джонсон», 6 ружей и еще кое-что из снаряжения. По существовавшему плану это вооружение предназначалось для открытия нового района боевых действий около сентраля Миранда. Фидель был противником этой идеи и приказал использовать для этой цели лишь небольшое количество оружия, а все остальное направить для усиления нашего отряда. Мы продолжили свой путь, чтобы уйти подальше от рыскавших поблизости батистовских солдат. Но еще до начала марша было принято решение подняться на наш самый высокий пик – Туркино.

На эту вершину поднялась вся колонна, и здесь Боб Табер закончил беседу с представителями «Движения». Заснятый фильм был показан по телевидению Соединенных Штатов. В то время мы еще не представляли столь грозную силу для батистовцев, о чем свидетельствовала и та сумма вознаграждения, которую они обещали тому, кто убьет Фиделя. Например, присоединившийся к нам гуахиро говорил, что генерал Касильяс предлагал ему 300 песо и стельную корову за это убийство.

Походный высотомер, имевшийся у нас, показал, что вершина Туркино находится на высоте 1850 метров над уровнем моря. Я отмечаю это в порядке курьёза – мы никогда не проверяли наш прибор, и указанная им высота значительно отличалась от официально принятой.

Батистовская рота продолжала идти по нашим следам, и Гильермо с группой товарищей получил задачу обстрелять ее. Поскольку из-за астмы я вынужден был тащиться в хвосте колонны и не мог активно действовать в отряде, у меня забрали автомат «томпсон» и вернули только через три дня. Это были самые горькие дни из проведенных мной в Сьерре. Я был безоружным, в то время как каждый день можно было ожидать стычки с солдатами.

В те майские дни 1957 года два американских журналиста покинули отряд и добрались живыми и невредимыми до Гуантанамо (там находится военно-морская база США. – Ю.Г.).Мы же продолжили наш медленный марш в горах Сьерра-Маэстры, устанавливая контакты с населением, ведя разведку новых районов и распространяя пламя революционной борьбы. О нашем отряде бородачей в Сьерре начинали ходить легенды. У людей появлялись новые настроения. Крестьяне приходили к нам уже не так боязливо. Мы же смело шли на установление связей с населением, поскольку наши силы значительно выросли и бойцы чувствовали себя более уверенно, не опасаясь любых ловушек батистовской армии. Наша дружба с гуахиро окрепла.

ПОХОДНЫЕ ДНИ (Глава из той же книги Э. Че Гевары)

Первые пятнадцать дней мая были заняты непрерывным маршем в направлении нашей цели. В начале месяца мы находились в горах, составляющих гребень Сьерра-Маэстры и расположенных поблизости от пика Туркино. Наш путь проходил через районы, которые впоследствии стали местом многих революционных событий... Отряд двигался в восточном направлении, чтобы забрать оружие, которое, как говорили, должно было прибыть из Сантьяго в район высоты Бурро, находящейся в относительной близости от Оро-де-Гиса. Однажды ночью, направившись по одному неотложному делу, я сбился с дороги и проблуждал три дня, прежде чем нашел свой отряд у Эль-Омбрито. (Тогда я оценил, что значит иметь при себе все необходимое для жизни: соль, растительное масло, консервы, сгущенку, спальный мешок и даже компас, которому до этого момента очень доверял.) Поняв, что заблудился, я решил дождаться утра и двигаться дальше по компасу. Так я шел полтора дня, пока не стал замечать, что совсем сбиваюсь с пути. Тогда я вошел в крестьянский дом, и там мне рассказали, как пройти к повстанческому лагерю. Впоследствии нам стало ясно, что в столь пересеченной местности, как Сьерра-Маэстра, компас может служить лишь для общей ориентировки, но ни в коем случае не для прокладки какого-либо определенного курса. Для этой цели необходимы проводник или собственное знание местности, которым я стал обладать, когда мне поручили вести операции как раз в районе Эль-Омбрито.

Возвращение в отряд было очень волнующим, мои товарищи горячо встретили меня. Я прибыл к окончанию заседания народного суда, рассматривавшего дела трех доносчиков. Один из них, по фамилии Наполес, был приговорен к смерти. Председательствовал на суде Камило (Сьенфуэгос – Ю.Г.).

В то время я должен был исполнять обязанности врача и в каждом маленьком селении или другом каком месте, куда мы прибывали, открывал свою консультацию. Работа была монотонной, поскольку выбор лекарств был ограничен, а клинические случаи в Сьерре не блистали разнообразием: рано состарившиеся, беззубые женщины, дети с огромными животами, рахит, общий авитаминоз, паразиты – таковы были бедствия Сьерра-Маэстры. Они сохраняются и по сей день, но в гораздо меньших размерах. Сейчас дети этих матерей из Сьерры уехали учиться в школьный городок имени Камило Сьенфуэгоса, они выросли, стали здоровыми и совсем не похожи на первых, истощенных обитателей нашего первого школьного городка.

Мне помнится, как какая-то девушка присутствовала на консультациях, которые я давал местным женщинам, приходившим почти с религиозным трепетом, чтобы узнать о причине своих недугов. Внимательно прослушав несколько консультаций, проходивших в единственной комнате домика, она стала ябедничать своей матери: «Мама, этот доктор всем говорит одно и то же».

И это была истинная правда. У меня не было больших знаний, да и к тому же у всех у них наблюдались одинаковые недуги. Сами того не замечая, эти люди рассказывали одну и ту же душераздирающую историю. Что бы произошло, если бы врач в этот момент стал объяснять появление странного чувства усталости у молодой многодетной матери, когда она несет ведра с водой от ручья к дому, тем, что это слишком тяжелая работа при таком скудном и качественно плохом питании? Эта усталость является чем-то необъяснимым, потому что на протяжении всей своей жизни женщина носила те же самые тяжелые ведра с водой по той же самой дороге и только теперь стала уставать. Дело в том, что люди в Сьерре появляются на свет и растут без ухода, быстро истрачивают свои жизненные силы в работе без отдыха. Именно там, в этих встречах, родилось понимание нами необходимости решительной перемены в жизни народа. Идея аграрной реформы приобрела четкие очертания, и требование о необходимости единения с народом перестало быть теорией, оно вошло неотъемлемой частью в нашу плоть и кровь.

Партизанский отряд и крестьянство стали сливаться в единую массу, причем никто не смог бы сказать, на каком именно отрезке нашего длинного пути это произошло. Что касается меня, я знаю только одно: в результате тех самых консультаций, которые я давал гуахиро Сьерры, моя стихийная и немного сентиментальная настроенность превратилась в более серьёзную и решительную силу. Страдающие друзья – жители Сьерра-Маэстры – никогда не подозревали, какую роль они сыграли в качестве кузнецов нашей революционной идеологии.

В тех местах Гильермо Гарсия было присвоено звание капитана и ему было поручено командовать всем новым пополнением из числа крестьян, которые приходили к нам в отряд. Может быть, товарищ Гильермо не запомнил 6 мая 1957 года, но эта дата отмечена в моем дневнике.

На следующий день Айдее Сантамария покинула нас с четкой инструкцией Фиделя установить необходимые контакты, однако день спустя пришло сообщение об аресте Никарагуа, которому было поручено доставить нам оружие. Эта новость расстроила всех, и теперь мы не представляли себе, каким образом может быть получено оружие. Однако было принято решение продолжать путь в район встречи.

Мы прибыли в маленькую долину, расположенную неподалеку от Пино-дель-Агуа, где на гребне Сьерра-Маэстры стояли два необитаемых бойо (крестьянская хижина – Ю.Г.) и находилась заброшенная могила. Недалеко от шоссе наш дозор взял в плен батистовского капрала, известного своими злодеяниями еще со времен Мачадо (президент-диктатор в 30-х годах XX века – Ю.Г.). Некоторые бойцы отряда предложили сразу расстрелять его, однако Фидель запретил это делать. Капрала попросту оставили под охраной новых бойцов, которые пока еще не имели винтовок, и предупредили его, что любая попытка к бегству будет стоить ему жизни. Основная часть отряда продолжала путь к условленному месту, куда должно было быть доставлено оружие. Этот поход был длинным, но мы совершали ею налегке, оставив свои полные вещмешки в лагере. Наше путешествие оказалось безрезультатным. Оружие не прибыло, и мы, естественно, связывали это с арестом Никарагуа. Купив довольно много продуктов в местной лавке, мы двинулись в обратный путь.

Шли медленной, усталой походкой по той же дороге вдоль гребня Сьерра-Маэстры, пересекая с большими предосторожностями открытые места. Вдруг впереди послышался выстрел. Это нас насторожило, потому что один из наших товарищей пошел быстрее, чтобы как можно раньше прийти в лагерь. Им был Гильермо Домингес, лейтенант нашего отряда, один из тех, кто прибыл с пополнением из Сантьяго. Мы выслали вперед разведку и были готовы к любой неожиданности. Через некоторое время разведчики вернулись в сопровождении товарища по имени Фиальо, который принадлежал к группе Кресенсио и прибыл в лагерь во время нашего отсутствия. Он рассказал, что произошла стычка с батистовцами, которые отступили в направлении Пино-дель-Агуа, где располагалось крупное вражеское подразделение, и что на дороге найден труп какого-то человека, который я должен опознать.