Текст книги "Прорыв реальности"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Сергей Недоруб,Роман Куликов,Сергей Слюсаренко,Татьяна Бурносова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 71 страниц)

– Дайте телефон, я должен связаться с начальством, – ответил Малахов.

– Вот возьмите. – Сильвия достала из стола сотовый. – Мы специально на этот случай его завели. Соедините, говорить буду я.

Вадим набрал прямой номер Лазненко. Генерал ответил немедленно и, поняв, кто с ним говорит, согласился выслушать условия.

– Я надеюсь, господин Малахов соединил меня с человеком, который действительно может что-то решать, – начала Тарантини, держа сотовый, как лягушку, двумя пальцами. – В течение двух часов вы доставляете нам сюда оба символа, и после этого мы освобождаем ваших людей.

Сказав это, Сильвия отключила сотовый и сильно, даже очень сильно для пожилой женщины, ударила им о стену, разбив аппарат вдребезги.

– Я знаю, на что способны ваши службы, поэтому я исключаю возможность отслеживать нас по этому телефону, – заявила она.

Вадим хмыкнул, понимая бесполезность таких действий.

– А какова моя роль в этом всем? – спросил он у Тарантини. – Мне что, прикажете сидеть на пороге и ждать разрешения ситуации?

– Зачем? Вы будете сидеть и ждать вместе со своим сыном и этой девушкой. Вот скажите, зачем она ввязалась?

– Вам не понять, это по другую сторону вашего мировоззрения.

– Не надо патетики. Вы действительно считаете, что мы – порождение сил зла? Смешно. Вы еще скажите, что мы похищаем и едим христианских младенцев. Люди, обладающие великим даром, всегда были и будут. И будут стремиться к нам. И каждый, у кого есть дар, – будет с нами. Даже если против нас будут такие маньяки вроде вас.

– Скорее это у вас, сеньора, приступ патетики. Если бы вы не представляли угрозу, вас бы никто не трогал. Я до сих пор хорошо помню, как вы терроризировали Зону.

– Да бросьте. Мы неуязвимы, и потому мы вечны. У нас такая замечательная молодежь подросла. Талантливые дети. Вот, кстати, как, вы думаете, мы на вашего сына вышли? Одноклассник его, Стас Ревченко, он далеко пойдет с таким потенциалом. И мы, наш Орден, сделает все для светлого будущего нашей молодежи!

– Где-то я уже слышал раньше такие речи о светлом будущем. Я знаю, чем кончаются подобные помыслы.

– Не утомляйте меня вашими словами, – старуха поморщилась. – Я думаю, пока вы посидите со своей семьей у нас в подвале. От вас там, снаружи, можно ожидать много неприятностей.

Опять зазвонил серебряный колокольчик. Пришли уже два охранника и, взяв Малахова за локти, потащили прочь. Вадим не стал сопротивляться, понимая всю бессмысленность этого. Его вывели в коридор, а оттуда по узкой лестнице провели в подвал. В этом особняке подвал оказался не обычным цокольным этажом, он скорее был похож на каземат. Из сырого холла в разные стороны расходились три тяжелые кованые двери, одну из которых и открыли охранники. Вадима грубо втолкнули внутрь камеры. Там были Вероника и Андрей.

– Вот посмотри, они в порядке, – сказал охранник Вадиму и почему-то заржал.

Но тотчас, без слов, Вадима потащили прочь и, открыв другую дверь, затолкали в совершенно пустую, такую же, как и предыдущая, камеру.

– А ты тут один посиди, можете перестукиваться. – Веселью охраны не было предела.

Малахов дождался, пока шаги охранников затихнут, и подал сигнал на очки-коммуникатор.

– Вадим! Отслеживаем тебя хорошо, – раздался голос Германа. – Вадим поднялся и посмотрел прямо в глаза вампирше. – Маячок у Вероники тоже работает. Тут у нас есть некоторые… странности.

– Что там? – тихо, не рискуя вызвать интерес охранников, спросил Вадим.

– Мы просканировали здание. В этом особняке всего четыре человека. А совсем недавно мы зарегистрировали, что вошли в него не менее двадцати.

– Ну и?.. – нетерпеливо спросил Малахов.

– Мы тут немножко порылись, прощупали окрестности. Из здания идет подземный ход прямо в Сокольники. Это в общем-то и в старых документах упоминалось.

– То есть они отсюда уходят?

– Да… – ответил Тельбиз. – Правда, далеко не уйдут – на выход уже поехали наши люди. Ну, не совсем наши, но оттуда никто не уйдет.

– Гера, здание заминировано. И после передачи артефактов его взорвут. – Голос Вадима был сух и напряжен.

– Ты видел закладки?

– Нет, я видел… короче, скажи Клаве, что здание взорвут, как только сюда принесут то, что требуют эти… Клава поймет, откуда я это знаю.

– Вадим, ты что-то можешь сказать о минировании? – Голос Германа дрогнул. – Я займусь…

– Гера, я ничего не могу сказать о минировании, кроме того, что здесь все взлетит на воздух.

– Вадим, Клава подтвердила. Мы выезжаем!

– Кто мы? – спросил Малахов с раздражением. – Я же сказал, не приближаться!

– Я и Клава. Тимур уехал… Не уходи со связи.

– Вадим, мы готовы доставить артефакты в обмен на тебя и на заложников. Я лично передам, – раздался голос Лазненко.

– Передайте только кость и только взамен на Андрея и Веронику, – твердо ответил Малахов. – Остальное уже потом. Главное условие – передача только с одновременным освобождением заложников. Только так! И… Николай Петрович! Не рискуйте сами передавать.

– Хорошо, принято, – устало ответил генерал.

Глава двадцать девятая

Служебная машина остановилась напротив входа в красный особняк. Из нее вышел человек в черном строгом костюме. «Волга» немедленно откатила в сторону. Человек достал из кармана инкрустированную бриллиантами платиновую косточку и поднял ее над головой. Открылась парадная дверь, и на пороге появился энамп с автоматом Калашникова в руках.

– Сними пиджак и покажи, что у тебя нет оружия! – прокричал он. – Иначе ничего не будет.

Человек в костюме, не выпуская из рук артефакт, расстегнул пиджак и неловко снял его. Сам остался в белой рубахе. Никакого оружия не было видно.

– Подними брючины! – скомандовал человек на пороге.

И там оружия не нашлось. Человек с автоматом, ничего не говоря, скрылся внутри здания. Через мгновение на порог вышла Тарантини, сзади нее тот же охранник вел Андрея и Веронику.

– Давайте мне то, что принесли, – хриплым голосом приказала Сильвия.

– Освободите заложников. – Ответ переговорщика был категоричен.

– Я должна быть уверена в подлинности святыни, – так же категорично ответила старуха. – Дайте мне хотя бы прикоснуться к ней в ваших руках.

– Не давайте ей это делать! – прокричал Малахов, наблюдавший за происходящим через коммуникатор.

Но крик Малахова ничего не изменил. Старуха подошла ближе к переговорщику и прикоснулась к его ладони. Переговорщик чуть дернулся и застыл, словно в кататоническом приступе. Лицо его резко осунулось, глаза выкатились и, окутанный легким ореолом, словно воздух вокруг него засветился, он рухнул на землю. Сильвия очень быстро для своего почтенного возраста отскочила за спину заложников. Так вместе они стали отходить, бриллиантовую косточку Тарантини крепко сжимала в руке.

– Я же говорил, – с отчаянием сказал Малахов.

Он с ужасом понимал, что никакие его шаги не уводят ситуацию от той развязки, которую он уже видел. Он слышал, как по коридору провели сына и Веронику и захлопнули за ними тяжелую дверь. Через несколько минут энампы потребуют второй артефакт, и наступит кровавая, вернее, огненная развязка.

– Вадим, вот прими картинку с видеорегистратора Тимура, – раздался в наушниках голос Германа. – Он идет к вам по подземелью. Мы все-таки нашли этот тоннель.

Малахов увидел дергающуюся картинку, она снималась на бегу. Высокий сводчатый тоннель уходил вдаль и исчезал черным размытым пятном. Камера, видимо, подсвечивалась инфракрасным источником света, поэтому изображение было практически монохромным. Вадиму удалось даже рассмотреть, что время от времени внизу мелькали когтистые звериные лапы. Тимур опять перешел в альтернативное состояние и несся по тоннелю, как страшный монстр Зоны.

– Гера, он же опять в измененном состоянии, он же ничем нам не поможет! – прокричал Вадим.

– Вадим, – на связи была Клава, – Тимур обещал, что он в таком состоянии будет очень короткий срок, но так ему будет проще проникнуть в здание.

– Клава, я только об одном прошу, Лазненко тебя послушается. Ни в коем случае не передавайте пирамидку энампам. Я боюсь, после этого мы с ними уже ничего не сможем сделать.

– Хорошо, Вадим, – раздался голос генерала, – прости, что я тебя не послушал. Я почему-то думал, что рассказы о способностях энампов слегка преувеличены.

– А со мной так вообще никто не считается? – На связь вышел Байкалов. – Я что здесь, как кукла, сидеть буду?

– Дима, подожди, – ответил Вадим. – Я скоро придумаю выход, подождите немного.

– Вадим, – опять включился Герман. – Тимур находится на месте. Судя по координатам – прямо под тобой. В твоей камере случайно нет никаких выходов вниз?

– Я бы тут сидел, да? – фыркнул Малахов. – Так, я, кажется, понимаю, что делать. Дима, твоя пушка в боевое положение быстро приводится?

– Уже приведена, – после секундной паузы ответил Байкалов.

– Как только я скажу – огонь, – дай залп по окнам верхнего этажа. Не важно, куда попадешь, важно побольше шума, понял?

– Понял, не дурак.

– Клава, что там Тимур?

– Он сидит под тобой, отхекивается. Судя по всему, никуда он обратно не восстановился. Как был крокодил волосатый, так и остался. – Клава попыталась шуткой разрядить обстановку.

– Он в таком состоянии вменяем или сожрет меня, как лягушку?

– Ну, судя по его рассказам и по тому, что он еще до входа в тоннель купил пятьдесят килограммов говядины… – отозвалась Клава. – В общем, о еде он сейчас не думает.

– Ладно, что там наша дама? Я про Тарантини.

– Вышла на связь с Лазненко, пообещала через каждые пять минут отдавать заложников. По частям, – нехотя ответил Герман.

– Ладно. Пусть Лазненко пошлет ее подальше, прошу вас, – буркнул Вадим. – Прекратите какие-либо переговоры.

– Хорошо, Вадим, – генерал был спокоен и решителен, – я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Сколько человек в здании сейчас?

– Восемь.

– Всем ждать, – скомандовал Малахов.

Ждать пришлось недолго. Раздались шаги охранника по лестнице, и в крохотное окошко на двери Вадим увидел, как тот самый бритый вошел в холл подвала. Малахов немедленно забарабанил в дверь.

– Откройте, у меня важное сообщение! Откройте, – закричал он.

– Что надо? – буркнул охранник.

– Я должен передать срочно госпоже Тарантини очень важное…

– Говори мне, я передам.

– Тебе не скажу. Одно только, я знаю, где третий символ, «Хрустальный череп». Если ты меня отведешь сейчас к госпоже, то все решится быстро и мирно.

Охранник скорчил недовольную рожу, но подошел к двери и загремел запорами.

– Пошли. – Энамп, совершенно уверенный в себе, протянул руку, чтобы взять Вадима за локоть.

Малахов, вроде не сопротивляясь, безвольной походкой подошел ближе к охраннику. Отточенный удар внутренней стороной ладони в подбородок ошеломил энампа. Кроме того, указательный палец, продолжая движение, глубоко вошел в глазницу. Тихо воя от боли, громила рухнул на пол.

– Где выход в подземный ход? – Вадим за воротник поднял вампира.

Но добиться ответа было невозможно. Кровь хлестала из выдавленного глаза. От ошеломительной боли охранник ничего не понимал и только стонал, прижимая к лицу ладонь. Сквозь пальцы ручьем текла кровь. Вадим вытащил раненого в холл. И тут все стало на свои места – посередине угадывался металлический люк, ведущий вниз.

– Дима, поехали, полный шухер! – скомандовал Малахов.

Рев пулемета Владимирова было слышно даже здесь, в подвале. Вадим вытащил у охранника из кобуры пистолет, первым выстрелом прекратил страдания вампира, а вторым снес замок на люке. Словно того и ожидая, люк с грохотом отлетел в сторону, чуть не оглушив Малахова. Из глубины вылетел словно несомый неземной силой зверь. Малахов отступил. Он никак не ожидал увидеть Тимура в таком совершенно ужасающем облике. Мускулистые лапы, покрытые рельефной чешуей, только подчеркивающей силу мышц, громадная голова с устрашающими клыками, с которых капала слюна. Массивный хвост с жестким стуком бил по полу. Тимур, если его, конечно, можно было сейчас так называть, быстро осмотрелся, только зыркнул налитыми кровью глазами по углам, а потом, словно ожидая команды, лег на брюхо и положил голову на лапы. Бока зверя тяжело вздымались не от усталости, а от возбуждения.

– Тимур, если ты меня слышишь, ответь? – попытался окликнуть зверя Малахов.

Зверь, не меняя позы, тяжело вздохнул и дал отмашку хвостом.

– Тимур, я не знаю, слышишь ли ты меня, ты ли это, но я прошу об одном. Сейчас я открою вон ту дверь. – Вадим показал на камеру, где были Андрей и Вероника. – И ты уведешь их прочь по тоннелю. Как можно быстрее и дальше. Ты понял?

Зверь лежал, закрыв глаза, и дышал уже спокойно, словно не слышал и не видел того, что происходит вокруг.

– Блин, Тимур. – Вадим смотрел на Тимура с грустью. – Наверное, я все-таки себе заведу кота. Назову его Какубай. Чтобы был похож на байкаловского кота. Он мне рассказывал как-то, что у него очень умный кот. Хотя откуда у него умный кот? Так вот – я буду с Какубаем разговаривать, как с тобой. Я ему слово – а он мне хвостом в ответ виляет. Или не виляет. Не знаю… Ладно. Сиди – не рыпайся пока.

– Я не врал! – В коммуникатор ворвался сигнал от Байкалова. – Мой Марсик очень умный кот. Хоть и кастрированный.

– Ребята, вам не кажется, что вы все сошли с ума? – Клава почти крикнула.

Малахов, прекратив безумный разговор, обшарил мертвого охранника, нашел ключи и открыл камеру, где сидели его сын и Вероника.

Мальчик немедленно кинулся к отцу.

– Папа! Я знал, что ты их всех…

– Андрюша, да! Не сомневайся. Мы их всех, конечно, скрутим. – Вадим на секунду замолчал, не зная, как объяснить сыну то, что дальше он должен иметь дело с монстром, а иначе Тимура нельзя было воспринимать. – Андрюша, Ника, только…

Но тут сын выскочил из камеры, не обращая внимания на слова отца.

– О, папа, а тут же… – Андрей обхватил руками гигантскую голову Тимура-монстра. – Это же прямо, как в Зоне. Я видел, как вот точно такой убивал сталкеров, которые меня искали, чтоб убить.

– Ну вот. Вы с ним встретились опять. Значит, он опять тебя спасет, – улыбнулся Вадим.

– Вадим, – Ника тронула Малахова за плечо, – ты можешь мне объяснить хоть что-то?

– Вероника, прости меня. – Вадим обнял девушку.

– Ника, запомни… все, что было, было на самом деле по-другому… – В голове Малахова стоял туман, но он понимал, что он говорит не те слова, которые нужны именно сейчас. – Вероника… у меня есть только один шанс спасти тебя и сына. И еще. Ты не прожила ту жизнь, что прожил я… Но, Ника, есть та жизнь, которую мы прожили вместе, я люблю тебя… Запомни, запомни навсегда, мы прожили долгую счастливую жизнь. Мы с тобой были на Марсе, нас бросало в такие… Ника… беги… остальное – не важно. Доверься Тимуру…

Вадим оттолкнул Нику, ему даже показалось, что он оттолкнул ее грубо, потом он обнял сына и, пнув носком ботинка лежащего монстра, сказал:

– Так, хватит тут валяться, Тима, теперь твоя работа!

Чудовище, как будто проснувшись, дернулось и вскочило в боевую стойку – все четыре лапы напряжены, хвост хлещет по бокам.

– Тима, если ты слышишь меня, – опять как заклятие произнес Вадим, – спаси их.

Тимур или монстр, внутри которого скрывался Тимур, тихо фыркнул, ловким движением, как будто он это делал много раз, забросил себе на спину Андрея, и мягко подхватив Веронику за талию, исчез в люке, ведущем в подземелье.

Глава тридцатая

– Вадим, на выходе из тоннеля в Сокольниках повышенная активность энампов, – доложил Герман бесстрастно, как автоответчик.

– А вы что там, сопли жуете? – возмутился Малахов. – Нет ресурсов?

– Вадим, – опять раздался голос Лазненко. – Все силы приведены в готовность. Только… Вадим, вход в тоннель взорван. Мы не можем туда попасть. И судя по всему, навстречу Тимуру движется очень большой отряд… Они могут…

– Товарищ генерал, – может быть, впервые за многие годы службы Малахов обратился к Лазненко по званию, – сделайте все, чтобы Тимур с… с моей семьей вышел из подземелья. Все. Я отключаю связь. Дальше… дальше вечность.

Малахов сорвал очки-коммуникатор и без сожаления наступил на них.

Спокойно, словно он шел не навстречу смерти, а на званый ужин в королевском дворце, Вадим поднялся на первый этаж…

– Ну и что мы будем делать дальше? – Облокотившись о дверной косяк, в холле первого этажа стояла Сильвия и смотрела на Вадима, как на недоразумение. – И чего вы добились? Геройской смерти?

– Если я уйду вместе с последним магистром энампов, это уже будет осмысленная смерть.

– Вот нахрен ваша страна порождает таких героев? – Сильвия неожиданно показала отличное знание языка. – Героев, подходящих только для ваших тоталитарных фильмов про Чапаева.

– А мы такие. Уроды, пьяницы и немотивированные герои. Вы нашу мотивацию никогда не поймете. Вам не дано. Вы будете читать романы о поколении «П» думать, что это имеет хоть какое-то отношение к нам…

– Нам? Носителям европейской культуры, нам, хранителям высших традиций? – Сильвия засмеялась. – Ты порождение культуры азиатской, ты функция посттоталитарной страны, ты…

– Заткнись, дура, – только и смог ответить Малахов. – Ты проиграла. Я смог уйти от предопределения.

– У вас, господин Малахофф, – Сильвия опять растянула окончание, – нет вариантов. Прощайте.

Вампирша открыла стол, достала бриллиантовую косточку и демонстративно покрутила ею перед лицом Вадима.

– Благодаря этому мы не исчезнем. – На лице старухи было написано превосходство. Она подняла в руках два предмета. Бриллиантовую кость и простую перемотанную скотчем коробочку с кнопкой. – Вот сейчас я нажму эту кнопку, и от тебя, и от меня ничего не останется. Вернее, от меня останется память, которая будет вести мой Орден вперед сквозь время, а ты? Но твоя смерть будет ужасней. Через несколько минут и твоя семья, и твой товарищ будут здесь. Ты думаешь, мы не продумали этот вариант? Да от этого высвободится такая сила, что нашему Ордену хватит на сто лет властвования!

Тарантини глухо засмеялась.

– Зачем вам смерть? Зачем вам нужна смерть невинных людей – моего сына, Вероники? Просто так, развлечение? Или месть мне? Так убили бы меня, проще бы было намного. Какая разница, если вам нужна просто энергия?

– Так, видимо, и придется сделать, – ухмыльнулась Тарантини. – Но, конечно, месть – это не наша цель. Просто, как бы это лучше вам объяснить, я хотела покончить с вами так, как должны кончать с врагами мы – высшие люди нашего Ордена.

– Ну, так разве это не касается только меня?

– Я думала, вы догадливее. Вы же знаете прекрасно, что ваша сила велика. Дважды остановить приход высшего вампира, как сделали вы, дано только тому, кто владеет великой силой. И нашей целью во всей этой операции было только одно – сломать именно вас, господин Малахов. Ввергнуть вас в такую пучину боли, в какую вы ввергли весь наш Орден, лишив его руководства, лишив его того, что могло привести нас к вершинам власти над миром. Только так мы сможем полностью использовать вас, вашу силу. Я не смогла этого сделать, пока… Но ничего, на том свете вам зачтется.

– И вы сейчас в приступе бессильной злобы взорвете меня и себя? – не поверил Малахов.

– Рука не дрогнет, – ответила Сильвия. – Но только после того, как тех, кто пытался уйти по тоннелю, вернут сюда. Вот тогда и посмотрим, что такое огонь ада.

Вадим чувствовал, что в словах старухи проскальзывает еле заметная фальшь. Подсознание в то же время говорило, что взрыв будет, будет, как и был тогда, в предыдущем варианте сегодняшнего дня. И решение, вернее, догадка появилась совершенно безумная. Но другого выхода Вадим не видел, и раздумывать не было времени. Старуха сжимала в своей сухой ладони бриллиантовую косточку. Как последнюю надежду. Время, казалось, замедлило свой бег и растянулось на бесконечные, тягучие мгновения. В последнем рывке Вадим бросился к Сильвии и выхватил у нее из рук платиновый артефакт, единственный из символов, который Орден себе вернул. И, не останавливая движения, Вадим кулаком ударил по красной кнопке. Он даже успел услыхать сухой щелчок соединяющихся контактов.

Огненный смерч взлетел на том месте, где только что стоял старинный особняк красного кирпича. Огонь поднялся в небо и потом упал вниз ослепительным шаром…

Глава тридцать первая

– Клава, я понимаю, что сейчас не самое лучшее время поговорить об этом, но… – Лазненко замялся. – Но я считаю, что лучшим руководителем группы «Табигон» будешь ты.

– Я приму любое решение руководства, – уклончиво ответила Клава. – Хоть сейчас не самое лучшее время говорить об этом, согласна.

– Хорошо, обсудим чуть позже… – согласился Лазненко.

Клава прошла по гулким пустым коридорам Центра и, поколебавшись, зашла к Тимуру. Рымжанов сгребал свои вещи из письменного стола в большую коробку.

– Тима, ты что задумал?

– Я ухожу, Клава, прости. Нет никакого смысла больше. Я вообще не вижу ни в чем никакого смысла. Я ухожу. Вернее, возвращаюсь. В Зону.

– Опять будешь несчастных и убогих врачевать? – Голос у Клавы за последние дни словно изменился, стал жестче. – Думаешь, только им нужна твоя помощь? А может, не только им?

– Я и говорю, ничего никому не надо…

– Ребята, вы тут? – В кабинет вошел Герман. – Тут у меня какая-то ерунда получилась.

– Только у тебя? – с сарказмом спросила Клава.

– И у меня. В общем, я пересматривал дела наши и нашел некоторую нестыковку…

– Ну? – недовольно спросил Тимур.

Он подошел к Герману, который держал в руках планшет, видимо, с той самой нестыковкой.

– Одно из первых дел, когда погиб сталкер, его расследовал полицейский со смешной фамилией Хрусталев.

– Ничего смешного, – ответила Клава.

– Да ладно, – поморщился Гера. – Короче, там в итоге не было морфа. Была странная девушка, которая разорвала голыми руками сталкера поперек живота.

– Ну и что это меняет? – спросил Рымжанов. – Кому теперь это надо?

– Бай очень заинтересовался этим сегодня и пошел на встречу со следаком или кто он там… Ну и…

– Что – и?

– Ну, в общем, Байкалов пропал. Вернее, не пропал, а его захватили какие-то люди. Я только по чипу и смог отследить.

– Что значит захватили? – в один голос спросили Тимур и Клава.

– Ну как, человек не выходит на связь и постоянно находится внутри помещения.

– Адрес есть?

– Ну что вы, ребята, совсем меня за пацана держите?

– Клава, «Сталкер» отрихтовали после… ну, после взрыва? – спросил Тимур, отставив в сторону свою коробку.

– На скорость не влияет, оружейные люки не заблокированы, говори, куда ехать, – решительно ответила Клава.

– Тогда поехали, не бросать же Бая там, хоть он и гад, – сказал Тимур.

– А почему гад? – не понял Герман.

– А потому, что у него машина не как у всех… оранжевый металлик.

Добраться до места, где находился Байкалов, удалось за пятнадцать минут. «Сталкер» остановился у входа в обычное административное здание с безликой вывеской «Управление по самоуправлению детских садов Москвы при ГорОНО».

– Ну и контора, – буркнул Тимур. – Будем выяснять, что это за ОНО?

– Да ну их, – фыркнула Клава. – Не до этого, пошли, ребята.

Она, не дожидаясь товарищей, вытащила откуда-то из-под руля, из тайного хранилища, древний ТТ, неизвестно откуда у нее взявшийся, и зашагала к входу в странную контору. Тимур опередил Клаву и рывком распахнул дверь. Друзья стремительно ворвались в помещение и оторопели. За невзрачной дверью, облезлой и скрипящей, находился холл, оборудованный по последнему слову офисного искусства. Круглая стойка, громадный экран на всю стену и три охранника с автоматами в руках. Казалось, охрана была давно готова и ждала визитеров во всеоружии.

– Не двигаться, оружие на пол! – рявкнул охранник.

Ни вооруженные люди, ни их решительность никак не вязались с управлением детскими садами. Сопротивление было совершенно бессмысленным, Клава, Тимур и Герман один за другим осторожно положили пистолеты на пол.

– Что вам здесь нужно? – раздался голос из глубины здания. В холл, обойдя охрану, вышел человек в штатском, но военной выправки. – Я полковник Взгорний Сергей Шведович, директор Центра контроля за сталкерами. Вы попытались проникнуть на территорию режимной организации да еще с оружием в руках.

– От же ж, – тихо пробурчал Тимур. – Я думаю, у нас небольшое недоразумение… Вы нашего товарища задержали, Дмитрия Байкалова.

– А-а-а! Так… – Взгорний состроил ехидную мину. – Соедините меня, пожалуйста, с Лазненко.

Он почему-то попросил об этом не свою охрану, а Клаву, скорее каким-то профессиональным чутьем поняв, что в группе главная она.

– Коля, ты что прямо… – внезапно фамильярно заговорил Взгорний в трубку. – Твои ребята совсем оборзели. Да, передаю.

Трубка вернулась к Клаве, и она услыхала знакомый голос генерала, который был совсем не злым:

– Клава, что вы, в самом деле? Это же наша, ну, скажем, дружественная структура.

– Мы должны были узнать об этом последними? – Клава не скрывала раздражения. – Что это за люди?

– Это группа контроля за сталкерами, – объяснил Лазненко. – Они все время работали параллельно.

– То есть мешали нам? – перебила его Клава. – Где они были все это время? Где результаты их работы?

– Клавдия Мироновна, успокойтесь, пожалуйста, – впервые за годы службы Лазненко обратился к ней почти официально. – Мы еще не установили полностью стиль взаимодействия.

– То, что Вадим погиб, – это результат стиля взаимодействия? – зло бросила Клава. – В который раз мы попадаем на размен между ведомствами? Сколько можно играть нами, как расходным материалом?

– Нет, Клава, пойми. – Лазненко смягчился. – Во-первых, я не верю в то, что Вадим погиб… А второе – группа надзора над сталкерами никоим образом не связана с последними событиями. Отдай телефон Взгорнию. И немедленно потом ко мне.

Полковник взял из рук Клавы трубку и стал слушать. То, что ему говорили, его не радовало, но он выслушал молча и буркнул в ответ:

– Ладно.

Взгорний отдал приказ своим коллегам, и через минуту Байкалов, слегка помятый после ночи в заключении, присоединился к товарищам. Группа покинула здание. Через мгновение «Сталкер» нес их по улицам Москвы. Говорить никто не хотел. Никто не хотел думать ни о будущем, ни о настоящем.

В Центре совершенно неожиданно Лазненко ожидал группу прямо у проходной:

– Ребята, идемте ко мне, поговорим. Тут у нас…

Лазненко за последние два дня словно постарел на много лет. Казалось, то, что произошло с Вадимом, сломило его. Николай Петрович неожиданно начал сутулиться, и взгляд его, всегда острый и внимательный, теперь поблек, казалось, шеф все время смотрит в никуда.

– Садитесь. – Генерал показал рукой на кресла. – Тут произошла одна очень неприятная вещь. Ну, во-первых, вы сами понимаете, что то, что все время параллельно с нами работала организация, контролирующая сталкеров, это просто ни в какие ворота не лезет. То, что мы были не информированы до последнего момента. Но это еще не все. – Лазненко замолчал, словно ему не хватало дыхания. – Взрыва можно было избежать. Оказывается, там, на втором этаже, находилась еще одна служба, которая тоже работала параллельно с нами. И ну, в общем, они готовили операцию по разгрому Кафедры энампов. Причем готовились они очень солидно, даже, можно сказать, нагло. Догадались в одном доме с ними устроить свой филиал.

– А осталась в Москве хоть одна контора, которая бы не дублировала наши действия? Там, Гринпис какой-нибудь, или подотдел очистки от бродячих животных? – От возмущения Байкалов даже вскочил со своего места и нервно зашагал по кабинету. – Я не могу поверить, что смерть Вадима – это результат несогласованности взаимодействия структур.

– Так вот, – Лазненко сделал вид, что не услышал Дмитрия, – этот самый Центр Управления Мутациями, как он себя называет, устроил большой скандал. Получается, что мы взорвали их филиал. Ну, в общем… ребята, вы пока пару дней постарайтесь из Центра не выходить.

– Вадим не погиб. – Клава говорила тихо, опустив глаза в пол. – Он изменил мир, и сейчас… Он с нами все равно. Сейчас. Я верю в это. Хорошо, Николай Петрович, мы затаимся. Ненадолго. Но одно я могу сказать, товарищ генерал, нас потом никто уже не остановит.

Огненный шар, гигантский и непостижимый, висел над землей. Даже привыкшие ко всему москвичи смотрели на него с ужасом. Шар был виден практически из любой точки города. Переливаясь оттенками багрового, он беззвучно вращался вокруг вертикальной оси. Несмотря на то, что размером он был с самый большой небоскреб Москва-Сити, он не источал жара, словно пламя было призрачным, как светящийся газ. И свет этого шара, казалось, погружал во тьму весь город, который замер в тревожном ожидании.

– Вероника, а папа там? – Андрей взял Веронику за руку, будто ища защиты. – Ведь оно же совсем не жаркое, может, и внутри как космическая капсула?

– Да, Андрюша, конечно! – Вероника улыбнулась. – Твой папа там. Нужно просто время, чтобы уничтожить эту сферу и спасти его.

– Да, я знаю! Только долго что-то, уже второй месяц. Вот уже и ремонт закончили, с папой мы бы уже переехали. – Андрей отвернулся, он не любил, когда видели его слезы. Но потом тайком вытер глаза и уже почти веселым голосом сказал: – Ладно, пойдем!

А идти сегодня надо было на первые летные испытания самолета. Андрей гордо нес модель, сверкающую свежей краской. Он доверил Веронике держать маленький баул с принадлежностями. Место испытаний было выбрано неспроста. Андрей настоял, чтобы это был парк невдалеке от того самого красного особняка, породившего огненную сферу. Скверик как раз находился за границей оцепления, не подпускавшей никого близко к месту катастрофы. Андрей объяснил Веронике, что папа точно увидит самолет, и она не стала с ним спорить. Девушка старалась постоянно опекать мальчика и его бабушку. Анна Ивановна была слаба последнее время, она словно потеряла интерес к жизни.

Андрей не очень ловко залил горючее в бак самолета, поставил его на асфальт и, взяв у Вероники пульт радиоуправления, проверил в сотый раз, как рули самолета выполняют команды.

– Андрюша, давай все-таки я сделаю первый круг, посмотрю, как все работает в полете. У тебя же опыта маловато. – Вероника достала из баула стартер – устройство, которое должно запустить двигатель самолета, раскрутив его вал. – Так что ты пока поставь обороты на минимум и жди.

Андрей не очень охотно кивнул. Взвыл скоростной электромоторчик стартера, фыркнув, завелся двигатель самолета. На пронзительный вой оглянулись полицейские из оцепления. Им уже насточертело охранять явление природы, и они отвлекались на каждый посторонний звук. Ника взяла у Андрея пульт, и модель, повысив обороты, коротко разбежалась и поднялась в воздух.

– Что-то он слабо высоту набирает, – прокричала Вероника, хотя звук самолета и не заглушал ее. – Перетяжелили мы, наверное, модель.

Андрей кивнул, соглашаясь. Он уже тянул руки к пульту, ему не терпелось взять управление на себя.