Текст книги "Прорыв реальности"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Сергей Недоруб,Роман Куликов,Сергей Слюсаренко,Татьяна Бурносова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 71 страниц)

Глава 8
Штаб

– Что там, мать вашу?! – орал Влад, мотаясь от одного монитора наблюдения к другому. – Кто-нибудь мне ответит?!

– Нас атакуют, – ответил начальник службы безопасности Центра, известный своим подчиненным под кодовым именем Август. – Покиньте комнату немедленно.

– Я здесь теперь руковожу!

– Кто распорядился?

– Кто, кто… Левин, вот кто!

Влад показал начальнику бумагу. Тот коротко взглянул на нее и порвал на мелкие кусочки.

– Что ты творишь, урод?! – вскричал Влад. По знаку начальника его схватили с двух сторон. Аккуратно, чтобы не задеть больную руку.

– Пока что тут руководит Мирослав Сергеевич, – невозмутимо сказал Август и обратился к своим: – Выведите его отсюда и не пускайте назад.

– Ты, сволочь, пожалеешь!

Когда Влада вывели, начальник наклонился к камерам.

– Сколько атакующих? – спросил он.

– Вижу только двоих. Корнеев и Вавилов.

– Не пускать, – распорядился Август. – Сколько в здании бойцов ОРАКУЛа?

– Ни одного.

– Значит, они могут подключиться к атаке. Группу в холл, немедленно. Выставить укрепления на втором и третьем этажах. Не убивать, только нейтрализовать.

– Будет сделано. Вывести Главного?

Август отвернулся.

– Нет, – сказал он. – Каменский пусть пока посидит у себя. Ему не лишним будет посмотреть, до чего он довел свое подразделение.

* * *

Парадные двери ЦАЯ служили верой и правдой с самого начала существования организации. Большие раздвижные ворота, управлявшиеся электроникой, вечно сверкающие чистотой. Теперь им оставались считаные секунды.

Граната, пущенная Борландом из подствольника «грозы», полетела навстречу собственному отражению. Она разнесла двери вдребезги вместе с прилегающей к воротам сигнализацией. Борланд вошел и пустил длинную очередь с порога.

Пули изрешетили пустую стойку, задев частично логотип Центра, занимавший всю заднюю стену. Изображение сталкера, сжимающего драгоценный артефакт, не пострадало.

Виктор вошел следом, держа палец на спуске «калашникова». Он не считал нужным тратить боезапас, хотя подобное желание испытывал, пожалуй, даже больше, чем Борланд.

В конце коридора послышался топот ног. К ним бежали бойцы из службы безопасности – затянутые в тяжелую броню наемники, в шлемах с забралами и щитами. Борланд подпустил их поближе. Не торопясь натянул на лицо противогаз. Виктор сделал то же самое.

– Бросить оружие! – прогремел приказ. – Лечь на пол!

Один из бойцов достал дымовую гранату, но Борланд его опередил, сделав то же самое. Выдернув чеку, он бросил гранату вперед.

Холл заполнился густым дымом, сквозь который пробивались красные лучи лазерных прицелов.

– Огонь! – прозвучала команда, и раздались выстрелы.

Борланда и Виктора уже не было на линии огня. Они словно растворились.

Сидящий впереди всех наемник неожиданно уронил щит и тут же отскочил назад.

– Снайпер! – крикнул он и закашлялся от дыма.

Следующий выстрел со стороны входа выбил второй щит.

– Отступайте! – приказал командир. – У них снайперская поддержка, всем назад!

* * *

– Спасибо, – сказал Виктор по рации, толкая дверь служебной лестницы на втором этаже. – Вы их отвлекли.

– Не за что, Совун, – ответил Эмиль. – Хотя ты знаешь, что я о тебе думаю.

– Взаимно, чертила.

Борланд выстрелил вверх, разгоняя перепуганный персонал. Виктор узнал пару человек в лицо. Они наверняка даже не вспомнили его.

– Здесь вторая линия обороны, – предупредил Борланд. – Но скоро и первая тоже передвинется сюда, и нас возьмут в кольцо. Надо наверх, и быстро.

– Эта лестница должна была вести дальше. Над ней лишь доски и тонкий слой штукатурки. Ее можно выбить.

– Хорошо, займусь. Держи оборону.

Виктор перевернул два тяжелых металлических шкафа и стол, создав затор в узком проходе. Как только он закончил, в дальнем конце показался второй отряд наемников.

– И откуда вас столько? – пробормотал Виктор. Он давно заметил, что стоит структуре нанять слишком много человек на «охрану», как неизбежно наступает момент, когда приходится охранять себя от них же самих. Подпустив их поближе, Виктор сделал несколько выстрелов в направлении отряда.

Бойцы быстро укрылись за конторскими перегородками. Именно этого Виктор и добивался – теперь они с места не тронутся, держа позицию до последнего.

Борланд тем временем прикрепил небольшой заряд пластиковой взрывчатки к потолку у лестницы. Вернувшись назад, он подождал, пока с парадной стороны послышатся шаги первого отряда, и подорвал заряд.

Из образовавшейся неровной дыры посыпался строительный мусор. Борланд оттолкнулся от перил, наполовину пролез в отверстие, повел стволом автомата в стороны. Затем забрался целиком и помог вылезти Виктору.

– Камеры, – сказал Борланд, и они с Виктором расстреляли линзы в стенах.

* * *

– Что они делают? – нахмурился начальник службы безопасности, глядя, как один за другим пропадают сигналы с мониторов. Затем он догадался и стиснул зубы. Поднес рацию к губам и уверенно сказал: – Они идут к хранилищу. Все туда, быстро!

Повторять ему не пришлось. Опасность проникновения в хранилище была самым большим риском в обороне, которая и без того фактически не работала. Если атакующим удастся проникнуть в хранилище, это будет хуже, чем пронос атомной бомбы.

* * *

Одна за другой стали опускаться стальные перегородки.

– Опять локдаун? – спросил Борланд.

– Нет, – ответил Виктор. – Иначе как же они нас возьмут? Закрывают проход к банку.

– Тогда удачи им. – Борланд оглянулся назад, в сторону крыла с хранилищем артефактов. – Почему они решили, что мы идем туда? На этом этаже нет больше ничего интересного?

– Это штатная инструкция по обороне самого важного узла Центра. Но что они сделают сверх этого – я не знаю.

– Значит, скоро узнаем.

Борланд поправил ремень «грозы» и взглянул в окно. Далеко в воздухе виднелась небольшая движущаяся точка.

– Муха на подлете, – сказал он. – Эмиль не подвел.

* * *

– Цель в зоне поражения, – доложил пилот, бывший ранее помощником Эмиля в ОРАКУЛе. Вертолет, захваченный у грузовика с артефактами «Альфа», был наскоро приведен в рабочее положение и в воздухе вел себя достаточно послушно.

– Уничтожить, – сказал Эмиль. – Только убедитесь, что там нет людей.

– Будет сделано.

Пилот облетел здание Центра Аномальных Явлений и пошел на второй круг. Сидящий сзади стрелок открыл дверь и поднял «стингер».

* * *

– Нам нами вертолет, – доложил один из операторов.

– Какой вертолет? – спросил Август. – Есть сигнал с крыши?

– Только снимок в момент пролета.

Август всмотрелся.

– Это не боевой, – сказал он. – Но проблем доставить может. Где Вавилов и Корнеев?

– Пропали. Возле хранилища они не показались.

– Значит, они не идут в хранилище, – проговорил начальник. – Они идут к лифту Главного. Заблокируйте его.

– Тогда Главный не сможет спуститься.

– Выполнять!

Зазвонил телефон у монитора. Август схватил трубку.

– Да, – сказал он и изменился в лице. – Мирослав Сергеевич, вам нельзя вниз. У лифта вас ждет засада.

Бросив взгляд на экраны, он добавил:

– И наверх тоже нельзя. Воздух блокирован.

Откуда-то сверху послышался громкий взрыв.

Август даже не пошевелился. Он слушал указания.

Затем медленно отложил телефон.

– Мы не сможем вывести Главного, – сказал он. – Я ошибся.

Эти слова никогда не звучали в комнате безопасности. Подчиненные мигом оторвались от экранов и уставились на начальника.

Тот думал недолго. По щеке прокатилась капля пота.

– Верните Влада Антонова, – приказал он с трудом. – Теперь он отдает приказы. Вы поступаете под начало Анатолия Левина.

Проверив пистолет, Август направился к выходу из комнаты.

– А вы куда? – спросил один из операторов.

– Я никуда не денусь, – ответил начальник. – Работайте.

* * *

Выстрел из «стингера» превратил стоящий на крыше маленький вертолет в пылающий каркас. Последнее средство эвакуации Мирослава Каменского было уничтожено.

– Держитесь наверху, – сказал Эмиль по радио. – Но если будет жарко – уходите.

– Понял, сделаем.

* * *

Влад показался на пороге с недовольным видом, стараясь скрыть внутреннее торжество.

– Все работаем как работали, – приказал он, стараясь замаскировать этими словами свое полное незнание профессиональной терминологии и личную некомпетентность. – Почему эти двое еще живы?

– Не было приказа открывать огонь на поражение.

– Я отдаю этот приказ сейчас. Вавилова и Корнеева надо убить, пока они не попали к Мирославу.

Юрист уселся на стул, качающийся под ним с омерзительным скрипом.

– И сбейте наконец этот вертолет, – добавил он.

Оператор посмотрел на него с изумлением.

– Сбить вертолет, находящийся над нами? – переспросил он.

– Я что, невнятно излагаю?

– Этого никто не станет делать. Он может упасть на соседние дома или в наши собственные окна. Простите, но на этот счет есть правила, превышающие наши полномочия.

– Сраные ублюдки, – проговорил Влад, ни к кому конкретно не обращаясь. – Почему вы ни хрена не можете?

* * *

Третий этаж.

Ровный ряд коричневых дверей. Длинная ковровая дорожка. Где-то тут располагался и кабинет Виктора, в который, вероятно, ему вернуться уже было не суждено.

– Все средства обороны ЦАЯ относятся к защите первых трех этажей, – сказал детектив, следя за коридором. – Все, что выше, это уже красный уровень тревоги.

– То есть все, что было до этого, красным не считалось? – уточнил Борланд, прикрепляя взрывчатку к потолку. – В нас стреляют, но это нормально, сэр, волноваться не о чем, ситуация под контролем?

– В нас пока не стреляли на поражение. Стоит нам пробраться еще на один этаж, и после этого нас просто убьют, когда увидят.

– Ты хотел сказать «если увидят», так ведь? Отойди.

Взрыв проделал очередной путь наверх.

– Нас атакуют. – Виктор выстрелил вдоль коридора. – Ну вот, нас и увидели. Где там вертолет?!

Двери кабинетов вышибло с петель под пулеметным огнем с воздуха. Огонь вели вслепую, по окнам офисов, прошивая насквозь и последующий коридор. Если бы Виктор не знал точно, что персонал давно эвакуирован, то никогда бы не согласился на такой риск.

– Сюда! – крикнул ему Борланд сверху, высовываясь и протягивая руку. Виктор подпрыгнул и схватился за нее, позволив затащить себя наверх.

– Добро пожаловать в красную зону, – произнес он. – Нам подарили пару минут.

* * *

Август направлялся наверх в узкой кабине секретного лифта, про который не мог знать даже Влад. Лифт, в котором мог поместиться лишь один человек, максимум – два, по габаритам напоминал скорее гроб. Про этот способ передвижения знали только два человека – Мирослав Сергеевич Каменский и сам Август. Было сложно скрыть в здании целую шахту, и лишь ее невероятно компактный диаметр позволил осуществить этот проект.

Начальник службы безопасности не воспользовался этим лифтом для эвакуации Мирослава лишь потому, что тот не пожелал никуда уходить. Август намеревался лично встретиться с Главным и убедить его изменить свое решение.

Кабинет Каменского был на седьмом этаже. Когда лифт проезжал мимо пятого, Август услышал взрыв где-то неподалеку. Он тут же нажал на широкую красную кнопку, остановив кабину, затем открыл дверь.

Перед ним оказалась внутренняя сторона клеящихся обоев. Август прорвал ее, выбираясь наружу. Как он и ожидал, перед ним оказался длинный ряд станков и другого технического оборудования. Тут занимались созданием новаторского снаряжения.

Совсем рядом он услышал голоса. Крепко сжав пистолет, начальник осторожно прошел вперед и увидел Анатолия Левина. Тот держал в руках непонятный предмет, явно из хранилища. На боку Анатолия висела сумка, также испускавшая свечение.

– Что вы здесь делаете? – спросил Август, и Левин быстро обернулся. – Это служебный этаж…

Левин швырнул предмет в начальника. В воздухе мигом разлилось фиолетовое облако, которое поглотило Августа, рассыпав его в мелкую, еле видимую пыль.

– Занимаюсь компрессией аномалий, милейший, – рассмеялся Левин. – И она отлично работает.

Рядом с его головой просвистела пуля. Анатолий мигом спрятался за одним из станков, извлек из сумки еще один компрессор и бросил его, целясь во врагов.

– Назад! – Борланд потянул Виктора, и оба упали. В проходе образовалась электрическая лужа.

– Как он делает аномалии? – шепнул детектив, но сталкер его не услышал. Борланд начал стрелять вслепую, не высовываясь из укрытия. Послышались шаги, за ними что-то лязгнуло. Анатолий скрылся за огнеупорной дверью.

– Приплыли, – сказал Виктор. – Над нами потолок из стали. Его взрывчатка не возьмет.

Борланд осмотрелся.

– Эй, глянь, – сказал он, проходя мимо непонятной кучки пепла. – Здесь, кажется, лифт.

– Невозможно, – возразил детектив. – Здесь нет никаких…

Он уставился на тесную кабину.

– У Центра много секретов, верно? – Борланд зашел в лифт. – Как думаешь, вдвоем поместимся?

* * *

Мирослав Каменский стоял у окна, глядя вниз.

– Вы бы не стояли там, – посоветовал Анатолий Левин. – Вас снаружи достать смогут.

– Если меня захотят убить, я буду мертв, – сказал Мирослав. – У меня на этот счет нет иллюзий. И вам их иметь я не советую.

Вернувшись к своему креслу, он достал таблетки, принял две штуки и запил водой из графина.

– Сердце барахлит? – спросил Левин.

– Пошел ты, – отмахнулся Мирослав. – Вся эта система барахлит.

– Прогнившему дому большого толчка не нужно. Вам ли не знать.

– Анатолий, я не знаю, зачем ты пришел, – проговорил Мирослав. – Но у меня сильное предчувствие, что с минуты на минуту в эту дверь зайдут люди, которые хотят сделать так, что мне никакие таблетки не помогут. Здесь оставаться опасно.

– Я все же думаю, что никто сюда не войдет, – заверил Анатолий. Он не стал подкреплять свои слова фактами. Например, тем, что перед тем, как войти, он разлил в коридоре аномалию-ловушку.

– Ты не выяснил, кто идет за мной? – спросил Каменский.

– Понятия не имею, – ответил Левин. – Не хочу показаться ироничным, но кто бы мог желать вам зла?

– От моей группы тоже ничего не слышно?

– Вы про команду Марка Северина? Нет, ничего.

– Связи с ними тоже нет, – вздохнул Мирослав. – Вероятно, я никого из них уже не увижу…

Стекло сзади него разлетелось на крупные осколки, впуская ночь и человека в маске и с автоматом, прицепленного к тросу. Анатолий отпрянул в сторону, но нападавший быстро отцепил трос, подбежал к нему и ударил прикладом в челюсть.

– Борланд, здорово, – проговорил Анатолий, улыбаясь окровавленными губами. – Вот и встретились.

Человек снял маску.

– Ошибся, придурок, – сказал Виктор. – Я тоже некоторым трюкам обучен.

Борланд спустился с восьмого этажа на другом тросе, помахивая «калашниковым».

– Добрый вечер, Мирослав Сергеевич, – поприветствовал он. – Вы сидите, сидите. Нам о многом поговорить надо.

– Алексей, Виктор, – произнес Мирослав с потрясением. – Так это были вы?!

– Что поделать? У вас же телефон, видимо, отключен за неуплату.

– Ради всего святого, зачем вы атаковали ЦАЯ?!

– Мы атаковали не весь ЦАЯ, – сказал Виктор, забаррикадировав двери мебелью. – А лишь ту его часть, которую представляет Анатолий Левин. Вы пригрели на груди змею, Мирослав Сергеевич. И уже не в первый раз.

– Ошибаешься, умник. – Анатолий под дулом автомата медленно сел в кресло и поправил воротник. – Я никогда и ни у кого не грелся.

– Виктор, ты знаешь, кто этот человек? – спросил Мирослав.

– Один из ваших помощников, кто же еще?

– Нет. Скорее, это мой босс.

– Ваш босс? – пораженно спросил Виктор.

Анатолий помахал ему рукой.

– С добрым утром, страна, – сказал он. – Позвольте представиться. Анатолий Петрович Левин, советник Президента России по особым вопросам, касающимся Зоны. И пусть я не капитан этого тонущего корабля, зато управляю всеми маяками, показывающими ему путь.

* * *

– Подтверждаю проникновение в кабинет Главного, – сказал оператор. – Всем отрядам готовиться к штурму.

– Отставить штурм! – рявкнул Влад. – Всем группам дать отбой!

– У нас протоколы…

– Засунь себе в жопу свои протоколы. – Влад вытащил из кармана бумагу с президентской печатью. – Но не вздумай подтереться этим, когда прочитаешь.

Оператор прочитал документ и застыл на месте.

– То-то же. – Влад забрал у него документ. – Ваш Главный отныне никакой не главный. В приоритете теперь выживание Анатолия Левина.

* * *

– Так ты замена Глоку, – сказал Борланд. – Будешь теперь в Зоне вместо Клинча.

– Я уже и подзабыл, кто такие Глок и Клинч, – улыбнулся Левин, спокойно сидя в кресле. – Спасибо, что напомнили. Я новый человек в политике, и со стороны, поверьте, мне видно многое.

– Да ну? Как насчет этого автомата у меня в руках? Хорошо видно со стороны?

– И что вы сделаете, Алексей, если убьете меня? Отведете душу? Учитывая, сколько вы натворили в прошлом, душа у вас должна быть безразмерной.

– С меня хватит, – сказал Борланд, направляя дуло «грозы» на Левина. – Молись, клоун.

– Полегче, Алексей, – остановил его Мирослав. – Не надо, я вас прошу.

– Зачем вы его оберегаете? Это он стоял за пропажей артефактов «Альфа».

Анатолий перестал улыбаться, но продолжал оставаться невозмутимым. Каменский сидел молча, с ничего не выражающим лицом.

– Я тоже могу кое-что добавить, – сказал Виктор. – Некоторые сомнения меня грызли вплоть до последнего часа. Но теперь я могу сказать точно: Левин работал над разрушением целостности ЦАЯ.

– Какие громкие слова, – заметил Анатолий. – Интересно, что бы они значили?

– Тебе, так и быть, скажу, – произнес Виктор жестко. – Ты организовал пропажу стратегически важного груза – целого грузовика артефактов, входящих именно в тот маленький процент технологий, которые являются оружием. Внедрил лейтенанта Крота в наше боевое подразделение и заставил штурмовать загородный дом, который был одной сплошной ловушкой для нас. Затем, при расследовании дела, начали происходить странные вещи – покушения, предательства и прочее. Кто-то постоянно был на несколько шагов впереди нас. Для меня было очевидно, что за всем стоял некто влиятельный, кто поставил перед собой цель уничтожить ЦАЯ как юридическую структуру, подорвать авторитет и доверие. Вся операция была подставой, и я подозревал Мирослава Сергеевича, но то была ошибка. Не походил он на человека, готового уничтожить то, что ему дорого. И я знал, что здесь замешан кто-то со стороны, но с огромными полномочиями.

– Ты прямо осыпал меня комплиментами, – сказал Анатолий.

– Погоди, когда я закончу говорить, ты еще и цветы получишь. Я не знаю, зачем кому-то понадобилось затевать все это. Но одним из следствий стала бы отставка Мирослава Каменского со своего поста с последующим назначением на эту должность другого человека. Кто же мог это провернуть? Я долго не мог понять. Это не могли быть простые начальники из Центра – ни у кого не было столько власти. С другой стороны, это и не мог быть человек из Зоны – в Москве у такого было бы еще меньше свободы. Но когда я узнал, что в дело вовлечен Влад Антонов, то стал кое-что понимать. Потому что Влад не был в подчинении у Каменского в принципе. Он руководил юридическим отделом, а значит, служил представителем Кремля.

Снаружи, с земли, в окно ударил луч прожектора, но высветил только потолок. Мирослав на фоне ночного неба с почти вертикальным лучом выглядел точно высеченный монумент.

– Стало ясно, что некто из правительственной верхушки копает под Каменского, пытаясь выставить его катастрофически негодным руководителем, – продолжал Виктор. – И это мог быть лишь кто-то, не обладающий прямой возможностью снять Мирослава Сергеевича с должности простым указом, но имеющий подход к тому, кто это может. Мы имеем дело с закулисной интригой в высших правительственных звеньях.

– Звучит красиво, – признал Анатолий Левин. – За такой рассказ я даже подарил бы вам сигару. Но позвольте, в чем могут быть причины такой многоходовки? Зачем кому-то желать кадровых перестановок в руководстве ЦАЯ?

Виктор бросил ему пакет с логотипом Центра.

– Ответ здесь, – ответил детектив. – Я ознакомился с этими материалами. Сказать, что они тревожные, – значит ничего не сказать.

– А я этих бумаг так и не читал, – сказал Борланд. – Проясни, что там, пожалуйста.

– Там «треугольник в круге». Новый курс политики ЦАЯ, который Мирослав никогда бы не одобрил. Курс, который сделал бы Зону жалким подобием другой аферы, истинно масштабного размаха. Но для воплощения этого проекта в жизнь требуется полный контроль над ЦАЯ.

– Это так, – согласился Анатолий. – Мир бы перевернулся после такого.

– Я не восхищаюсь глубиной твоего замысла, – сказал Виктор. – Однако я не закончил. Итак, штаб Левина разработал план по дискредитации правления Мирослава Каменского. Он включал в себя ряд шагов, два из которых я уже перечислил: подрыв торговых устоев в виде потери большого числа опасных артефактов и физическое устранение военной мощи ЦАЯ. Но не полностью, а только тех людей, которые относились к сталкерскому ресурсу. Иными словами, не было нужды убивать всех, кто в Центре носил оружие. Достаточно было устранить тех, кто обладал навыками выживания в Зоне, чтобы раз и навсегда лишить ЦАЯ самобытной, незаменимой военной мощи.

– То есть ОРАКУЛ должен был быть уничтожен? – спросил Борланд.

– Я тебе скажу даже больше. ОРАКУЛ и был создан с целью уничтожения всех, кто туда вступит. Мирослав Сергеевич, подтвердите или опровергните мое предположение, пожалуйста. Я считаю, что саму идею собрать воедино сталкеров, вышедших из Зоны, вам подкинул Анатолий Левин.

Мирослав медленно потянулся к графину, налил воды, выпил, держа стакан трясущимися пальцами.

– Подтверждаю, – сказал он упавшим голосом. – И прошу у тебя прощения за это.

– Не извиняйтесь. Так сейчас устроен мир. За окном двадцать первый век. Убить человека – не проблема. Проблема – обосновать его смерть, чтобы не было вопросов. Но что делать с группой неугодных лиц? Как уничтожить несколько десятков или даже сотен человек, имеющих совместное прошлое, в данном случае – сталкерское? Подобную бойню сумел бы разоблачить любой доморощенный журналист. И выход был найден. Мирославу Сергеевичу предложили учредить новое полувоенное формирование. Отдел по Расследованию Аномальных Конфликтов, Убийств, Легенд. Сталкеров собрали вместе, якобы для решения разных вопросов, а когда наступил момент – отправили на убой. И все. Массовое убийство официально записано как гибель на задании. Не знаю, чем именно этот момент являлся, но подозреваю, что с ОРАКУЛом было решено покончить, когда в него перестали поступать новые люди. Ведь второй раз этот трюк бы не прокатил.

– Ты убийца, – проговорил Мирослав, глядя на Левина.

Тот пожал плечами и ответил:

– Я политик.

– Политик, – повторил за ним Виктор. – Я верю, что ты начал осуществлять свой план задолго до позавчерашних событий. И что он включал в себя еще один пункт, о котором я не упомянул: разрушение экономических связей Центра с Зоной. Ты завербовал одного из людей, близких к Мирославу. Того, который в прошлом году переметнулся к киевскому партнеру. Тебе ни о чем не говорит имя Игорь Васильевич Авершин?

Каменский хлопнул рукой по столу, но ничего не сказал.

– Авершин? – усмехнулся Борланд. – Ну конечно. Тот самый клиент, под которого мы копали полгода назад по просьбе Мирослава.

– Да, он самый. Мирослав Сергеевич начал подозревать, что Авершин приторговывает на стороне секретами Зоны. Мы доказали, что это так и есть. И теперь мы знаем, что он делал это по твоему приказу. Ты уже долгое время хочешь подмочить репутацию Центра.

– Так вот почему тогда все сорвалось, – вздохнул Левин. – А я-то думал, почему это киевский партнер внезапно полюбил китайскую керамику и поселился в Шанхае, где нет договора об экстрадиции.

– Ты все это время пытался меня свалить, – проговорил Мирослав, и его тон бросал в холод сильнее, чем порывы ветра из окна седьмого этажа. – За всеми нашими проблемами стоял ты.

– Вашими проблемами? – удивился Анатолий. – Слава, спустись с небес на землю. Центр Аномальных Явлений – не твоя частная лавочка, чтобы ты игрался с нею, как тебе вздумается. Зона – это гигантская кормушка для умного человека, золотая жила, рог изобилия на всех социальных уровнях! Причем я не о собственной выгоде говорю. Для населения России, находящегося за чертой бедности, – это способ попытать счастья, став сталкером. Сколько человек поправили материальное положение, побывав в Зоне пару недель? Многие даже по-настоящему разбогатели. Для среднего слоя Зона – это страшилка, без тени лжи со стороны прессы. Такие люди в Зону не пойдут, но, помня о ее существовании, примут любые политические события в России как меньшее зло, ибо все познается в сравнении. Наконец, для элитного звена Зона станет идеальным объектом для инвестиций, поскольку мир патентов – та стартовая площадка, откуда люди попадают прямиком на обложку журнала «Форбс». И попробуй мне сказать, что я не прав! Попробуй заявить, что люди вокруг нас не дохнут как мухи во имя куда более эгоистичных интересов других кукловодов! В мире уже покончено с терроризмом или, может быть, контрактными армиями? Почему тебе так трудно понять, что порою формулировка «для общего блага» действительно означает общее благо? Докажи мне, что изобретения вроде парового двигателя, акваланга или самого обычного молотка обошлись без человеческих жертв! Тогда я признаю, что действовал за гранью.

Мирослав Каменский ничего не говорил. Молчал и Виктор. Молчал Борланд. И лишь из окна раздавался шум голосов и подъезжающего транспорта прессы.

* * *

– Алло. – Влад поднес трубку к уху здоровой рукой. Тут же, испугавшись услышанного, он закивал, словно его жест мог быть увиден. – Я понял. Все будет сделано.

Спрятав телефон, юрист вытер платком вспотевший лоб.

– Планы изменились, – сказал он командиру группы внутренней безопасности. – Сейчас сюда прибудут специальные силы для штурма. Вам приказано отставить все попытки проникнуть в кабинет. Убедитесь, что в здании нет никого из персонала.

– Мы все еще ищем Августа.

– Забудьте про него. Через десять минут двери в кабинет выломают, независимо от того, что там случится. Если до этого они не выйдут, то всех, кто в кабинете, убьют на месте.

– Кто отдал приказ?

Влад показал пальцы на руке.

– Представьте, что перед вами самые влиятельные люди в России, – ответил он. – Кроме большого. Большой палец – это Бог. Так вот, приказ отдал один из оставшихся четырех.

* * *

Борланд задвинул жалюзи и включил свет.

– Скоро сюда прилетит вертолет, и нас заметят через тепловизор, – сказал он. – Когда это случится, надо будет выходить. Если у вас, ребята, есть еще темы для разговора, самое время поднять их сейчас. Больше случай не выдастся.

Анатолий дотянулся до бутылки дорогого виски на столе, налил себе и стал не торопясь потягивать, смакуя каждый глоток. Он был самым спокойным из всех в комнате.

– Твой план стал давать сбои, – говорил Виктор. – Не была учтена психология вовлеченных людей. И в первую очередь я имею в виду Дмитрия Васильевича – постаревшего сталкера по кличке Астма, в чьем доме было организовано покушение на убийство тридцати одного человека, из которых погибли шестнадцать. Каким-то образом он узнал про проект треугольника в круге и решил, что не хочет жить в мире, где этот проект будет воплощен.

– Да что за проект такой? – спросил Борланд.

– А ты точно хочешь знать, Алексей? – внезапно проговорил Мирослав. – Из тех, кто знал его суть, очень мало кто остался в живых.

– Он в любом случае не должен остаться в живых, – сказал Анатолий. – Борланд убил всех из своей группы.

– Почему ты так решил? – спросил Виктор.

– Разве это не очевидно? Он единственный, кто там выжил. Значит, он и стрелял.

– Борланд сам попал под действие «Альфы», – сказал Каменский. – Он такая же жертва, как и все остальные.

Анатолий посмотрел на него так красноречиво, что было ясно: кое-что насчет «Альфы» ему известно. Что-то такое, что дает ему право иметь свое мнение по данному вопросу.

– И все же это был не Борланд, – сказал Виктор. – Я могу доказать.

– Ну, попробуй. – Анатолий глотнул еще виски. – Серьезно, мне интересно услышать твои аргументы. Я не знаю, переживу сегодняшний день или нет, но, кто бы ни руководил ЦАЯ завтра, он привлечет Алексея Вавилова к ответственности. И мне почему-то кажется, что этим человеком буду я. Если ты мне на пальцах докажешь, что я не прав, то обещаю признать свои ошибки.

– Хорошо, – спокойно сказал Виктор. – У Борланда есть отличное алиби, свидетельствующее о том, что он стрелять не мог. И это – мелодия, открывавшая замок в доме. Вернее, ее шестая ступень.

* * *

У ворот Центра образовалось настоящее столпотворение. Здесь, казалось, были представители прессы со всей Москвы плюс куча общественных деятелей и ряд передовых блогеров. Наконец, было несколько сотен простых прохожих.

К входу подъехал бронированный грузовик. Из него выскочила дюжина человек в форме, которую никто из присутствующих никогда не видел. Все были при штурмовом оружии и в бронежилетах нового поколения. С собой они тащили тяжелый таран. Когда они вошли в здание, послышался рокот приближающегося вертолета.

* * *

– Хозяин дома решил оставить все на волю судьбы, – говорил Виктор. – Поэтому, когда группа «Мона» оказалась в ловушке, он решил дать им шанс на спасение. Кодом для выхода являлась мелодия из тридцати двух нот. Дмитрий Астма прокрутил ее, но в обратную сторону, о чем и сообщил группе. Входившему в ее состав знатоку музыки нужно было лишь опять перевернуть мелодию и настроить должным образом звуковой фильтр, который называли «сустейн». Прибор бы передал код группе «Лиза», в которой я состоял. Однако вся тонкость – очень изящная, слишком невероятная для бывшего сталкера, но все же существовавшая – заключалась в том, что после двойного инвертирования и возврата в изначальное положение мелодия не стала идентичной оригиналу. Она поменялась. Буквально на одну ноту, повышенную на полтона.

Дело в том, что музыка – это не математика. Числовой или буквенный код можно переворачивать задом наперед сколько угодно раз – после каждого четного переворота получится первоначальная комбинация. Но в нотах свои правила. Мелодия, отпирающая дверь, представляла собой нисходящий мелодический ми-минор. В восходящем мелодическом миноре повышена шестая ступень, но не в нисходящем. Тот минор, который отпирал замок, ничем не отличался от натурального.

Однако хозяин дома не дал настоящий код и вместо этого позволил послушать мелодию, полученную путем перестановки нот задом наперед. Соответственно, с повышенной шестой ступенью, ведь минор в обратной версии снова стал восходящим. Так что группе «Мона» передавали именно восходящий мелодический минор. Затем им дали понять, что это отражение настоящего кода. Им дали шанс вычислить его.

И тут произошла ошибка. В «Моне» просто снова перекрутили мелодию назад, не сделав поправку на шестую ступень, которую теперь следовало понизить. Конкретно в данной тональности, если вы играете мелодический ми-минор вверх по нотному стану, то вместо до вы должны использовать до-диез. При движении мелодического минора вниз шестая ступень понижается, и мы получаем обычный, натуральный минор с чистой до. Это и был требуемый код.