Текст книги "Прорыв реальности"

Автор книги: Юрий Бурносов

Соавторы: Сергей Недоруб,Роман Куликов,Сергей Слюсаренко,Татьяна Бурносова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 71 страниц)

Глава двадцать седьмая

– Вадим, все-таки почему ты не взял рацию? – Клава, сидя в глубоком гостевом кресле в кабинете Вадима приходила в себя после допроса Славомирского при помощи коньяка. – Ты сказал такую странную фразу…

– Ты помнишь наш давний разговор, ну… – Вадим замялся, – о коллективном сознательном? О том, что там, вне времени, вне пространства, я пережил многое. И то, что было, и то, что будет. Так вот, уже сидя в машине, перед тем как спецназ должен был начать штурм, я вспомнил – ведь это уже было. И я знал, чем это все закончится. Должен был пойти я – и тогда операция гарантированно завершилась бы так, как и вышло. Зачем испытывать судьбу?

– А ты абсолютно уверен, что все должно было произойти именно так? Что все предопределено?

– Ну, я не знаю про все, но вот… Вот смотри, я пережил будущее, оно уже произошло для меня. И изменить его невозможно. Будущее уже было!

– А ты пробовал изменить? Может, не надо было стрелять в этих несчастных боевиков? – Клава говорила спокойно, но в голосе нет-нет, да и проскальзывала тревога. – Вадим, ты понимаешь, что с такой памятью ты сожжешь себя? Надо раз и навсегда понять, что то, что еще не произошло в нашей жизни, – не произойдет. Мы в силах менять будущее, как хотим.

Вадим сломал карандаш, который все время вертел в руке, посмотрел на половинки и отшвырнул их в угол кабинета.

– Но ведь сегодня получилось именно так, как я видел, как я помню. – Он ткнул пальцем себе в грудь.

– И поэтому ты снял рацию?

– Да, потому что я помню, что тогда я ее тоже снял!

– Зачем?

– Не знаю. – Вадим наморщил лоб. – Не помню.

– Но ты поступил так, потому что… – Клава словно подталкивала Малахова к ответу.

– Потому что я знал, что я должен так поступить, – развел руками Вадим.

– Ты боишься изменить будущее?

– Нет, Клава, – голос Малахова дрогнул. – Я просто боюсь того, что будет.

– Чего? Орды инопланетных агрессоров? Смерть человечества, что еще? Смертельный вирус, метеорит? – Клава резко поставила бокал на столик, так что коньяк расплескался. – Что такое случится, чего мы не можем изменить?

– Нет, не надо об этом… – Вадим взял себя в руки и прогнал тревожные воспоминания подальше. И уже нормальным голосом продолжил: – А где Байкалов?

– Он вдруг заявил, что устал ездить на багажном сиденье «Сталкера», что это понижает его мотивацию, и ушел. В неизвестном направлении. Он так и сказал – я ухожу в неизвестном направлении.

– Блин, дисциплина. Я надеялся, что он поможет в беседе с этим пленным вампиром. – Вадим стукнул кулаком по колену. – Все-таки многолетний опыт, и если не врет, все его предки этим занимались.

– Сейчас Тимур придет, мы тебе подробно расскажем, что нам удалось узнать, – попыталась успокоить его Клава. – Я бы хотела, чтобы Тимур участвовал в рассказе, он там хорошо вложился в работу.

Тут словно нарочно, коротко стукнув в дверь, вошли Тимур с Германом.

– Ну, что, не врал этот наш клиент! – Тимур начал рассказ прямо с порога. – Гера проверил, все сталкеры уже по домам отправились. Придется с ними активно поработать.

– Подожди, мы Вадиму еще не рассказали всего, что вытащили из этого типа, – остановила его Клава.

– В общем, квинтэссенция того, что мы выколотили из начальника фонда помощи детям сталкеров Владимира Константиновича Славомирского, весьма интересна, – продолжил Тимур. – Во-первых, как в общем-то мы и догадывались, сталкеры способны влиять на собеседника радикальным образом, превращая его в морфа. Это вроде благоприобретенного в Зоне дара. Как сказал Славомирский, сталкер – самый ценный артефакт Зоны. Второе: пирамидка им нужна все-таки не просто так, не как абстрактный символ Ордена. Если верить Славомирскому, с помощью этой штуки они значительно усиливают свои способности. Третье, найти Кафедру, как он назвал их главный офис, он нам не помог. Сослался на психоблок.

– Да, очень похоже, он не врал, – добавила Клава. – Был совершенно четкий посыл от него, что даже под пытками, страшными кровавыми пытками кровавого КГБ, он не проговорится. Хотя, может, и скажет, когда малодушно решит покончить с собой.

– И что вы предлагаете? – спросил Вадим.

– Ну, что… попытаться пройти сквозь психоблок у нашего пациента, – не очень уверенно сказала Клава. – Хотя, может, попробовать посмотреть, как на него действует эта самая пирамидка?

– Можно еще попробовать у него отрезать ногу, для начала левую, чтобы было не так травматично, – буркнул Малахов. – Я так понимаю, мы снова в тупике?

– Ну, они же все равно не прекратят попыток добраться до своего «Зова»? – Герман был оптимистичен. – Вот и будем их потихоньку отлавливать…

– А сколько человек они еще убьют при этом? – возразил Тимур. – Ведь они же молодым пацанам мозги пудрят, и что потом? Получим зомбированные автоматы, которых надо будет убивать?

– Сейчас, секунду. – У Малахова зазвонил сотовый. – Это моя мама, секунду.

Вадим поморщился, он очень не любил, когда на работе его беспокоили домашними делами.

– Да, мама. Слушаю! – Вадим стал говорить громче. – Мама, что там?

– Вадим… – слабый голос Анны Ивановны был еле слышен. – Они… – Дальше наступила тишина.

– Мама, что такое там? Алло!!! – Вадим растерянно оглядел окружающих. – Там что-то случилось, по-моему, ей плохо. Клава, подбросишь?

– Нет проблем, за пять минут домчим. У нее с сердцем все в порядке?

– Да, но все-таки возраст… – Вадим немедленно стал набирать номер сына. – Андрей не отвечает… Наверное, пошел гулять и телефон не взял. Надо ехать…

Малахов стремительно вышел из кабинета, Клава, не раздумывая, – за ним. Тимур с Германом переглянулись и тоже вышли следом. Никто не хотел оставлять Вадима в такой ситуации.

Машина долетела до места даже быстрее, чем за пять минут. Клава, не стесняясь, включила спецсигналы и вела так, что у дорожных полицейских выпадали изо рта свистки. Номера у «Сталкера» были узнаваемые, и ни у кого не возникло мысли остановить машину.

Вадим не стал ждать, пока опустится лифт, а стремительно взбежал, взлетел по лестнице на шестой этаж, где жила мать… Нехорошее предчувствие себя оправдало. Дверь квартиры была взломана. Ломали тараном – бронированное полотно прогнулось посередине от сильного удара. Вадим стремительно вошел в квартиру. Анна Ивановна лежала на полу без сознания… На ее лице бурой полосой запеклась кровь. Вадим поднял мать на руки и положил на диван. Анна Ивановна застонала и открыла глаза.

– Они забрали Андрюшу… – только и смогла она произнести и потеряла сознание.

– Вадим, дай я, – на плечо Малахова легла рука Тимура, – это моя работа.

– Да, конечно. – Вадим встал с колен.

Он осмотрелся и внезапно, Клава заметила сразу, резко изменился. Словно весь подобрался, как будто что-то вдохнуло в него прежнюю силу и тот кураж, который был для него всегда характерен.

– Клава, немедленно свяжись с Лазненко, объясни ситуацию, Гера, отследи чип Андрея, я сниму с камеры наблюдения запись. – Вадим побежал прочь из квартиры, вниз, туда, где находился консьерж и система видеонаблюдения.

Консьерж, отставник в офицерском кителе без погон, тихо дремал у себя в будочке на первом этаже.

– Где запись с камеры? – Малахов распахнул дверь в комнату консьержа.

– А вы кто такой? – Охранник решил проявить служебное рвение, не очень удачно выбрав момент.

Вадим левой рукой показал удостоверение, а правой потянулся к стойке аппаратуры наблюдения. Жесткий диск с записями камер слежения легко вышел из своего паза. Малахов вернулся в квартиру.

– Тимур, что?

– Все в порядке, я ввел снотворное. Легкое сотрясение. Косой удар по голове, похоже, действовал не профессионал. К счастью.

Вадим кивнул, мельком глянув на мать. Напряжение на ее лице спало, Тимур перебинтовал голову, и сейчас было понятно, что женщина просто спит.

– Гера, у тебя что?

– Ну как, чип экранировали сразу. Они все были с экранированными чипами.

– Диск с видеорегистратора прочтешь? – Малахов протянул запись.

– Нет проблем. – Гера стал доставать переходники из сумки и присоединять диск к ноутбуку. Через минуту на экране уже была картинка с камер наблюдения.

– Вот эта камера на парадном висит, наведена на дверь, вот… – Гера прокручивал запись в поисках нужного момента. – Вот. Есть!

Два человека в безликой черной одежде выходили из подъезда, один из них нес на руках неподвижного ребенка. Это был Андрей.

Вадим смотрел, стиснув зубы, не проронив ни слова.

– Вот камера другая, это подъезды к дому. – Гера показал пальцем на другое окошко на мониторе. – Вот, вот они, подходят к машине…

Тут на картинке резко изменилась ситуация. Когда похитители остановились перед большим белым внедорожником, к ним стремительно приблизилась женщина, она попыталась остановить их. Но ее хлестко ударили по лицу, схватили за руку и потащили в машину. На секунду женщина оглянулась, и Малахов ее узнал… Он молча отошел от компьютера, сел на стул и обхватил голову руками. Просидел так несколько секунд, а потом посмотрел на всех невидящим, беспомощным взглядом. Первой отреагировала Клава. Она подошла к Вадиму, похлопала его по плечу и сказала:

– Пойдем в другую комнату, поговорим, да?

– Да, – кивнул Малахов и безвольно последовал за Клавой.

– Что ты увидел? – Клава закрыла дверь в комнату Андрея, куда увела Малахова, и спросила: – Это опять что-то из того?

– Да. – Вадим пришел в себя и уже смотрел спокойно и осмысленно. – Это была Вероника. Потом будет взрыв. И она погибнет. И Андрей погибнет. Я запомнил только это. Взрыв, девушка, и там, у нее за спиной, ребенок. И еще запомнил этот ее взгляд.

– Что еще? – Клава говорила сухо и строго, как на допросе. – Почему взрыв?

– Я приеду им что-то передавать… Помню, что передо мной ахнул огненный шар, и потом… Клава, ведь я именно потому избегал Веронику, думал, что хоть как-то этим изменю предначертанное. – Голос у Малахова опять дрогнул.

– Вадим, соберись. Подумай на секунду. Ведь если все так, как ты говоришь, и будущего не изменишь, то почему мы должны безучастно смотреть на то, что происходит? Ты даже не попытаешься что-то изменить?

– А смысл? Я же уже запустил эту безумную последовательность смертей, я же уже был там!

– Вадим. Вспомни. Вспомни все! Вспомни, как твой сын пошел тебя спасать. Один маленький мальчик, без шансов не то что на твое спасение, вообще без шансов выжить. И поверь – будущего еще не было. И не будет, если мы не вмешаемся. Встань, иди! – Клава почти закричала. – Если им дано победить, то пусть хотя бы большинство из них улетит в ад!

Вадим поднял глаза на Клаву, и на его лице появилась печальная улыбка.

– Я в одном не уверен. Я не уверен в том, в какой я реальности нахожусь. Может, это и есть та самая реальность, в которой я был? Может, я опять на короткий отрезок времени покинул коллективное сознательное или что оно там такое. Пойми, Клава, – с горечью сказал Малахов, – я уже не уверен, что я вернулся из коллективного сознательного, мне все больше кажется, что я все еще там.

Тут забренчал звонок на входной двери.

– Это к тебе, Вадим, иди.

Малахов поднялся и пошел в прихожую. Там на пороге стояли двое мужчин. Один улыбался и с какой-то глумливой миной на лице разглядывал хозяина. Второй был словно статуя – без эмоций и вообще, видимо, выполнял функции телохранителя первого.

– Вадим Петрович Малахов?

– Да, – сдержанно ответил Вадим.

– У меня для вас сообщение от ваших друзей, разрешите войти?

Вадим пропустил гостя в квартиру, горилла остался на пороге.

– Очень хорошо, что здесь ваши коллеги. То, что я скажу, касается всех.

Гость вел себя бесцеремонно. Он подвинул к себе стул и сел посреди комнаты.

– Мои друзья и, надеюсь, ваши просили передать, что они будут ждать от вас небольшую передачу в течение двух часов. Всего два предмета, я думаю, вы знаете какие. – Мужчина говорил, а сам рассматривал острые носки своих дорогих туфель. – Я надеюсь на то, что вы будете с нами сотрудничать, и мы в дальнейшем не принесем вам хлопот.

– А если нет? – холодно спросил Малахов.

– Ну, вы же знаете. – Гость достал из широкого кармана пальто блестящий револьвер и стал его вертеть в руках. – Ваш сын у нас, вдруг ему причинят боль?

Вадим резко, отработанным на тренировках движением, выхватил из кобуры «Таурус». Ахнул выстрел, и мужчина откинул назад голову с аккуратной дырочкой на лбу. Мозги и осколки черепа ударили по стене. В комнату влетел телохранитель, доставая на ходу оружие. Но Тимур, стоящий у двери в комнату, не оставил ему шансов. Со сломанной челюстью громила корчился на полу, пытаясь встать, а Тимур держал его в болевом захвате.

– Подними его, – скомандовал Малахов.

Тимур легко, как пушинку, поднял громилу, который был в два раза крупнее него.

– Вот возьми. – Вадим с гримасой отвращения подобрал с пола осколок черепа и всунул его в руку телохранителю. – И отвези своим, понял? Скажи, что переговоры мы будем вести с такой позиции.

Тот кивнул, но это движение только заставило его загудеть от боли. Покачиваясь, словно пьяный, мужчина вышел из квартиры.

– Ты не слишком резко? – спросила Клава, с удивлением глядя на Малахова. – Мне кажется, это не самый рациональный метод вести переговоры.

– Нет, я просто меняю будущее. – Вадим вытер окровавленные пальцы о пальто мертвого гостя и спросил Германа: – Ты «жучок» надежно повесил?

– Конечно.

– Тимур, отвезите вместе с Клавой маму в больницу. В нашу. Гера, проследим за этим типом? – Малахов был сдержан, в словах снова появились сила и уверенность. – Где наши службы? Что сказал Лазненко?

– Уже на подъезде. Обещали в течение нескольких минут прибыть, – ответила Клава.

Вадим стащил с дивана покрывало и накрыл труп, предварительно толкнув его так, чтобы он упал со стула на пол.

– Они мне тут условия будут диктовать, суки, – пробормотал он. – Гера, что там?

– Сигнал хороший, он в машине. Едет, судя по всему, именно туда, где обрывались сигналы с чипов. В тот район. Никому не звонил.

– А если бы и позвонил, со сломанной челюстью много не наговоришь, – вставил Тимур.

– Вы еще тут? – Вадим глянул на Клаву. – Быстро!

Рымжанов поднял Анну Ивановну на руки и вслед за Клавой вышел из квартиры.

– Гера, ты мне можешь дать свой ноут, чтобы я смог отследить, куда эта горилла едет?

– Вадим, а я что? Я тебе не нужен? Ты один хочешь их накрыть? – изумился Тельбиз. – Да и как ты поедешь?

– На такси. Такси никто не испугается, – просто объяснил Малахов.

– Да ты что?

– Гера, это мое личное дело. Семейное. А ты дождись тут прибытия людей из Центра.

– Вадим, тут есть компьютер с сетью? Я же не могу тебя отпустить и не следить за тобой.

– Да, есть, у сына в комнате.

Малахов показал Гере письменный стол сына, его ноутбук. Тельбиз запустил компьютер и стал с невероятной скоростью набирать команды. Через десять минут он установил устойчивую связь с сервером Центра. Теперь данные с «жучка», установленного на телохранителе, передавались прямо туда и могли отслеживаться и с компьютера в квартире, и с ноутбука Германа.

– Я вот что думаю… Ноут ты возьми с собой, и вот еще… – Герман достал из кармана наладонник. – Это я сам программировал, писал что-то вроде операционки. Идея взята с наладонников Зоны. Тебе проще будет с ним работать. Он держит связь с ноутом на сотню метров. Держи! И вот…

Герман достал из кармана продолговатый футляр.

– Это?.. – Вадим не поверил своим глазам.

– Да, очки-коммуникатор. Думаешь, я так и сдал все по возвращении из Зоны? Я не очень уверен, что они помогут на сто процентов, но в паре с наладонником…

Малахов открыл футляр и достал оттуда устройство – с виду обычные большие дымчатые очки, но как только он надел их, мир вокруг преобразился. Воспоминания пятилетней давности словно вернули его на секунду в Зону. На то, что он видел сквозь очки, накладывалась картинка из компьютера, данные по отслеживанию «жучка» – виртуальная реальность, воссозданная со встроенных в очки стереокамер, которые работали в видимом и инфракрасном диапазоне.

– К тому времени, как ты прибудешь к месту, я постараюсь подключить мейнфрейм Центра на твой коммуникатор. Извини, я же не ожидал форс-мажора. Мне надо полчаса доступа к компьютеру Центра. И санкция Лазненко. Удачи, Вадим.

Герман пожал руку Малахову. Похоже, он сомневался в хорошем исходе сегодняшних событий.

– Давай, только такси лови осторожно, ты знаешь, они такие жулики… Цену как заломят… – неуклюже пошутил Герман на прощание.

Малахов спустился по лестнице, по пути приспосабливаясь к очкам. Казалось, совсем недавно он в таких очках прошел Зону, но вот теперь надо идти по Москве. Перезарядил на ходу револьвер, проверив заодно, что патроны в запасе еще есть.

Глава двадцать восьмая

Вадим стоял на высоком пороге и осматривался в поисках машины. Обычно таксисты всегда паслись в этих местах. В таком оживленном районе в клиентуре не было недостатка. Долго искать машину не пришлось. Прямо у парадного остановился громадный автомобиль, больше похожий на небольшой вагон. Оранжевая окраска, которая словно взрывала осеннюю серость города, подсказала Вадиму, что он знает хозяина. Боковая дверь во всю ширину машины поднялась вверх, и знакомый голос прокричал:

– Чего стоишь, поехали! – Байкалов сидел за рулем и с удовольствием наблюдал за произведенным эффектом.

– Это что за сарай на колесах? – Малахов даже не сел, а вошел в автомобиль. Салон был как минимум двухметровой высоты, и Вадиму даже не пришлось нагибаться.

– Не сарай, а «Ситроен-Тюбик». Спецзаказ из Парижа. Такой окраски не бывает у «Ситроенов», и я полгода ждал, пока добудут оранжевый металлик…

– Так, Дима, возьми палм. – Малахов остановил жизнерадостную рекламу, протянул наладонник Германа. – Едем за этим сигналом. Ориентируешься?

– А что за спешность? Я приехал в Центр. Единственное, что смог узнать, что все поехали к твоей матери, что-то там случилось. Ну и я тоже вот…

– Дима, похищен мой сын, мама ранена. Они пытаются в качестве выкупа требовать оба артефакта. И у нас единственный на них выход – это «жучок» на одежде парламентера. Вот за ним мы и поедем.

– Ну, поехали, – без тени колебания ответил Байкалов. – Вот так, значит…

Он посмотрел на палм, потом включил навигатор у себя на кокпите «Тюбика» и сказал:

– Ясно, он сейчас по проспекту Мира прет. Ну, по газам!

Машина неожиданно легко для своих габаритов рванулась вперед, и вот уже Бай уверенно вел свой оранжевый фургон по московским улицам.

– Вадим, активность в районе вероятного размещения Кафедры, – пришло сообщение от Германа. – Судя по всему, устраивают общий сбор. Все, кто у меня в базе данных по чипам, проявляют неожиданную мобильность.

– Ты доступ к компьютеру Центра получил? – спросил Малахов, глядя на дорогу сквозь очки.

– Еще пять минут, и я полностью переключу твой коммуникатор на него.

– Ты можешь включить режим навигации? Нам надо как можно быстрее проскочить центр города. Есть такой ресурс?

– Обижаешь! Это же разработка давняя, тут все есть. Так, секунду, тут Лазненко.

– Вадим, все в порядке? – раздался голос шефа. – Мы мобилизуем все силы. Ты там не того, не геройствуй, ладно?

– Владимир Николаевич, свяжитесь с Моисейчик, она вам изложит вкратце ситуацию. Она знает больше остальных. Так вышло. Сейчас мне нужен полный доступ к мейнфрейму, надо, чтобы нам помогли проехать как можно быстрее.

– Что для этого надо?

– Гера объяснит.

– Хорошо, передаю связь ему.

– Гера, ты картинку с очков получаешь? – спросил Вадим.

– Да, четкую и стабильную.

– Тогда держись на связи, и, пожалуйста, навигацию, – повторил просьбу Малахов.

– Вадим, как только я завяжусь на спутники, ты сам увидишь. Жди. Давайте, не гоните.

Вадим дал отбой. Через минуту стало ясно, что связь с низкоорбитальными спутниками наблюдения установлена. На картинку дороги наложилась предикативная система, теперь уже она предсказывала движение каждого автомобиля, каждую эволюцию транспорта и вообще любое изменение в дорожной ситуации. Гера переключил на себя управление светофорами по Москве, и теперь для «Тюбика» открылся сплошной зеленый коридор.

– Гера, отдаю очки Байкалову, ему за рулем будет полезней. – Малахов снял коммуникатор.

– Отдавай, но гарнитуру не снимай, я хочу не терять связь.

– Дима, надень. – Вадим протянул Байкалову очки.

– Зачем, не лето небось, я и так хорошо…

– Надень, – жестко приказал Малахов.

Бай мельком глянул на Вадима и, не отводя глаз от дороги, нацепил на нос очки.

– О, блин, что за… – возмутился Байкалов, но сразу замолчал и завертел головой. – Ага, кажется, идея понятна…

Несколько секунд он вел машину, не изменяя ни скорости, ни манеры вождения, потом, буркнув под нос что-то вроде «ага», вдавил педаль газа в пол и понесся по улице в два раза быстрее.

«Тюбик» летел так, словно на шоссе никого не было.

– Всю жизнь мечтал узнать, на что способна гидроподвеска у «Ситроенов», вот сейчас и того. – Машина заложила крутой вираж. Но системы работали четко, и салон почти не наклонился под центробежными силами. – Ага, то, что надо!

– Понакладывали, тут. – Байкалов, предупрежденный системой о лежачих полицейских, был вынужден сбросить скорость. – Только весь кайф от поездки портят.

– Дима, а что это за сундук посреди салона? – Малахов похлопал по прямоугольному ящику из рифленого железа. – Багаж?

– Да нет, я же машину не себе лично покупал, это инвентарь Центра. Так что, как обычно, пулемет Владимирова. Но в отличие от вашего «Сталкера» его на ходу не используешь. Это для стационарной работы. Не хотел я, чтобы жестянщики кузов раскурочили…

– Вадим, я боюсь, вы скоро войдете в зону, за которой я уже не отслежу чипы энампов. Будьте осторожны, – отозвался Тельбиз в наушниках.

– Выведи границу на палм. Можешь? – попросил Малахов.

– Обижаешь, – хмыкнул Гера.

На наладоннике, который Байкалов закрепил на пульте, появилась красная черта – граница, после которой уже нельзя было отследить положение врага.

– Вы сейчас свой объект увидите. Машина его будет красным отмечена, – предупредил Тельбиз.

– Дима, как только увидишь красную отметку над машиной впереди, это наш клиент.

– Понял, секунду, да вот он – внедорожник впереди. – Бай показал пальцем на черный автомобиль.

Внедорожник несся по дороге, грубо перестраиваясь и подрезая другие машины.

– Теперь не спеши. Важно себя не выдать и не упустить.

– Ну, насчет не выдать… «Тюбик» пока один на всю Москву, так что на нас сильно обращают внимание. Машина-то уникальная… – Бай был очень горд своей новой машиной.

– Вадим, вообще не выходите на визуальный контакт, я его уже отслеживаю по спутнику, так что притормозите, – раздался голос Германа. – Он уже никуда не денется.

– Он что, не экранировал чип? – удивился Байкалов.

– Ну, я думаю, когда сломана челюсть, можно нечаянно забыть, – ответил Герман. – Можете осторожно подъехать, они по адресу Маломосковская, шестнадцать, строение десять, тут два шага.

– Я дворами могу, – ответил Бай.

– Это что, они в здании Водоканала? – Вадим помнил это строение, старинный особняк из красного кирпича.

Дмитрий, сориентировавшись по навигатору, свернул с дороги в арку одного из домов. Осторожно пробравшись по дворам, он выкатил как раз к красному особняку и припарковался так, чтобы его не было видно из окон Водоканала.

– Так, никакой самодеятельности, – внезапно донесся голос Лазненко. – Малахов! Не вздумай туда лезть. Это режимное здание. Нам запретили! Туда уже «Альфа» выслана. Тем более никакой гарантии, что зало… что твой сын и Вероника там.

– Они там, Николай Петрович, – сдержанно возразил Вадим.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю, – ответил Малахов, чеканя каждое слово.

– Тем более не лезь туда. Нам еще не хватало, чтобы и ты у них застрял. – В голосе Лазненко промелькнуло легкое раздражение. – Через двадцать минут мы занимаем позиции для штурма.

Малахов выключил рацию и сказал Байкалову:

– Дима, у нас есть двадцать минут.

– Ты что? – изумился Байкалов. – Ты действительно туда полезешь?

– Я не могу тебе все рассказать, не успею. Но однажды я уже туда не полез. А теперь я полезу. Скорее всего я не выйду оттуда, я прекрасно понимаю, что там будет. Я видел… Но это единственный шанс что-то изменить. Отдай очки, они тебе уже не нужны.

Байкалов не без сожаления отдал очки коммуникатор.

– Так Гера, все, что у тебя есть по помещению, на меня передавай. Все перемещения спецназа тоже.

– Вадим, ты…

– Там Клава рядом? – Малахов не стал слушать товарища.

– Да, Вадим, я здесь, – раздался голос Клавы. – Мы уже вернулись. С мамой твоей все в порядке.

– Я все-таки решил изменить то, что будет. Потом всем расскажешь, хорошо?

– Да, я поняла, – тихо ответила Клава. – Осторожно, Вадим.

– Да, – ответил Малахов, хотя мыслями он был уже далеко.

Вадим видел благодаря очкам, что «Альфа» еще не прибыла. Машина с бойцами ехала примерно в трех километрах отсюда.

– Дима, обещай, как только я тебе дам команду, ты заведешь свою балалайку на всю катушку, хорошо? – Вадим похлопал по кожуху, скрывающему крупнокалиберный пулемет.

– Не сомневайся. Давно хочу попробовать. Как по городу покатаюсь, так и думаю, хорошо бы пулемет на машину поставить. Вот и поставил, я бронебойно-зажигательными запасся, я дума…

– Дима, я пошел, – прервал Вадим Байкалова. – На всякий случай – прощай.

Он вышел из машины, не дожидаясь, пока Байкалов поймет его слова.

Унылый осенний ветер нес по улице мокрые листья вперемешку с моросью. Малахов поднял воротник куртки и, засунув руки поглубже в карманы, неторопливо пошел в сторону особняка. Он остановился на пороге и нажал на кнопку у входа. Звонок был старомодный, круглый. Из глубины здания раздался такой же старомодный однотональный перезвон.

Никто по ту сторону не спросил «Кто там?», но через короткое время дверь открылась. На пороге стоял мужчина, совершенно лишенный типичных отличительных черт охранника. Просто безликий обитатель дома с бесстрастным лицом, которое, казалось, слепили, усреднив тысячи лиц. Охранник даже не посмотрел на Вадима, а просто отошел в сторону, пропуская его. Однако, как только Малахов переступил порог, ему в спину уткнулся ствол. Ловкие руки обыскали его и, выхватив из кобуры «Таурус», утихомирились.

– Проходите, вас ждут, – бесстрастный голос прозвучал за спиной Малахова.

Его провели по длинному темному коридору в дальний конец особняка.

– Вам сюда, – опять раздалось сзади, и дверь перед ними распахнулась.

Это была обычная комната, даже не похожая на кабинет или приемную. Комната со скромным убранством и круглым столом посредине. За столом в глубоком потертом кресле сидела пожилая женщина.

– И что, господин Малахов, – с сильным акцентом произнесла она, – никак не ждали такой встречи?

– Я именно этой встречи и ждал, сеньора Тарантини, – ответил Вадим, ничуть не удивляясь встрече. – Очень сожалею, что в прошлый раз доставил вам беспокойство. Странно, я обычно никогда не встречаюсь с теми, в кого стрелял.

– Не стоит извинений, вы попали в платиновую брошь, она меня и спасла. – Старуха осклабилась в гадкой улыбке. – Вы сможете делом искупить тот свой проступок.

– Где мой сын? – Малахов не хотел ничего обсуждать с Сильвией. – Отпустите его и Веронику. Только потом мы сможем о чем-то с вами говорить.

– Не будьте наивным, Малахоффф. – Казалось, итальянка нарочно искажает его фамилию, это звучало, как в дешевом кинофильме про шпионов. – Я прекрасно знаю, что если вы останетесь тут в заложниках, но без семьи вы удавитесь от фанатической ненависти к нам.

– Вы путаете меня с кем-то, я никогда не был фанатиком. Я просто в своем доме собираю мусор и уничтожаю его.

– Не говорите о своем доме, я понимаю, что вы сейчас упадете на патетику.

– Да, понятно, русский не родной, – хмыкнул Вадим. – Я должен увидеть сына.

– Зачем? – искренне удивилась Сильвия.

– Я дол-жен у-ви-деть сы-на, – по слогам повторил Вадим, – и Веронику. Иначе через несколько секунд ваше логово превратится в огненный ад.

– Не надо нас пугать, – ухмыльнулась дама. – Пока ваша семья у нас, с нас и пылинка не слетит.

– Тогда докажите, что она у вас, – не отставал Вадим.

Тарантини взяла в руки маленький серебряный колокольчик и церемонно позвонила. В чуть приоткрытую дверь просунулась бритая голова. Сильвия сделала неопределенный жест, голова кивнула и убралась.

– Если вы так настаиваете, – старуха злобно поджала губы.

Через минуту за дверью послышалась какая-то возня, и в комнату вошел тот самый, с бритой головой, и втащил, держа за руки, Андрея и Веронику.

– Папа! – закричал мальчик и кинулся к отцу. – Ты этого урода убей, да?

Андрей ткнул пальцем в бритого.

– Да, Андрюша, только не сейчас, – спокойно ответил Вадим. – У тебя все в порядке?

– Папа, они зачем нас держат в тюрьме? – На глазах мальчика появились слезы.

– Андрюша, послушай. – Вадим наклонился и стал говорить тихо на ухо сыну. – Пожалуйста, ничего не бойся. Ничего плохого не случится, и мы скоро все отсюда уйдем. – Вадим поднялся и посмотрел прямо в глаза вампирше. – Может, вы позволите нам побыть наедине несколько секунд? Не бойтесь, вы же сами прекрасно понимаете, что никуда мы отсюда не денемся. И я уверен, вы видите и слышите все, что происходит в этом помещении.

Сильвия молча направилась к выходу, жестом позвав за собой охранника.

– Премного благодарен, – буркнул Вадим в спину Сильвии.

Она, видимо, не поняла иронии.

– Вадим, прости, я не смогла. – Только сейчас, когда они остались одни, Вероника посмела произнести хоть слово.

– Ника, прости ты меня, – тихо произнес Вадим.

– Папа. – Андрей схватил отца за руку. – Ника хотела меня от этих гадов спасти.

– Вероника, послушай. – Вадим взял девушку за руку и перешел на шепот. – Все будет хорошо, я знаю. Только постарайся все время быть рядом с мальчиком.

Вероника ответила Вадиму легким пожатием руки. Совсем незаметным, но достаточным, чтобы маячок из руки Вадима перешел к ней. Тут открылась дверь, и в помещение вернулись Тарантини и охранник.

– Хватит уже вам беседовать, мне не нравится, что вы пытаетесь говорить так тихо, – злобно произнесла старуха. – Ты, мальчик, и ты, девушка, знайте, что ваша жизнь зависит только от этого человека. Если он выполнит нашу просьбу, то вы останетесь живы. Если нет – я думаю, для него будет самым ужасным остаться в живых после этого, зная, что мы с вами сделали.

Тарантини жестом приказала увести заложников.

– Вадим, все в порядке, – пробежало строчкой сообщение в очках-коммуникаторе, – сигнал маячка отслеживаем.

Сигнал не решились передать в микронаушник Вадима, чтобы не выдать звуком наличие связи.

– Итак, что мы будем делать? Как и когда вы отдадите нам то, что нам нужно? Вернете то, что принадлежит нам? – с нескрываемым превосходством в голосе спросила Сильвия. – Только сразу предупреждаю – без фокусов.