Текст книги "Полвека охоты на тигров"

Автор книги: Юрий Янковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Счастье накопилось…

Наконец, настала зима 1940–1941 годов. С половины ноября мы всей нашей охотничьей семьей были в Маньчжурии, но нам опять не повезло – не было снега.

Пришлось охотиться по чернотропу. На результаты охоты пожаловаться было нельзя, – несколько взятых кабанов чередовались с добытым хорошим гималайским медведем, а несколько оленей – с крупным барсом. Все это пересыпалось обильно козами и повторялось вновь. Что за благословенная страна – Маньчжурия для охотника по крупному зверю, обилие которого здесь, по моему мнению, несравнимо ни с одной другой страной в мире! Ходи только по горам, не ленись, да стреляй, не мажь!

Наконец, к 20 декабря выпал снег и мы усиленно занялись поисками тигровых следов. Прошла неделя и никаких результатов, а тут уже приближается канун Нового года и нужно выбираться к праздникам домой – так уже принято у русских людей, да и домашние ждут.

Сами охотники, пробыв в тайге полтора месяца, честно заслужили отдых. Особенно тяжело в тайге без бани – это, пожалуй, самое больное место для охотника. Ведь, только подумать, что в течение шести недель не удается ни разу выкупаться! Мыться и то приходится не каждый день, ибо, помимо холода, это не удается сделать и вследствие отсутствия воды. Часто приходится мыть руки или лицо снегом. Брррр! Посмотреть как бы выглядел после такого умывания, хотя бы в течение недели, горожанин!?

Итак, мы с грустью все же покинули 28 декабря нашу фанзу в Хваньгоу и пошли пешком к границе, до которой было около 80 верст. Прошли мы верст 20 и неожиданно наткнулись на трехдневный тигровый след. За это время зверь успел уйти далеко. Всегда так бывает, когда счастье накопилось в недостаточной мере можно подумать, что здесь путает «нечистый». Все же мы решили побродить до вечера и выяснить, куда ушел тигр.

Проходили долго и вернулись к ближайшему жилью, в селение Чунгоу, лишь к 10 часам вечера, выяснив, что тигр находится где-то здесь поблизости. После ужина долго совещались, что делать и, наконец, пришли к заключению потратить еще один день на разведку и, если не встретим свежего следа, то тогда уже возвращаться к Новому году домой.

На утро следующего дня вновь раздались голоса за то, чтобы не идти в горы, а возвращаться домой. Уж очень хотелось некоторым из нас не опаздывать к Новому году и получить заслуженный отдых. Лишь только после сильного нажима с моей стороны было принято решение произвести разведку, причем, если не найдем свежего следа, то на следующий день двинемся домой.

Отправляясь на разведку, на всякий случай захватили с собой собак, палатку с печкой и провизии на два дня. Бродили целый день, сделали огромный круг, но, к сожалению, кроме старых следов ничего так и не обнаружили.

Через день мы уже сидели в поезде, который к вечеру 31 декабря нас доставил в Шуотсу, и Новый год мы встретили дома.

Пробыв дома две недели, мы наслаждались заслуженным отдыхом и отъедались, «нагуливая тело» после полуторамесячного трудного скитания по горам, во время которого, часто приходилось делать нечеловеческие усилия и не всегда достаточно и вовремя питаться.

Но прошли недели две и вновь потянуло в тайгу. Все неприятности и трудности охоты забылись и остались только в памяти самые приятные воспоминания; чудились захватывающие моменты, воображение с прежней силой вновь рисовало волнующую встречу с тигром в промежутке с прочими интересными зверями. Дома не сиделось.

А тут еще в полнолунье выпал свежий снежок и, как всегда, казалось, что в тайге он должен быть более глубоким. Одним словом, «охотничья болезнь» вновь обострилась.

Здесь кстати будет сказать несколько слов о зверовых собаках.

Как хорошо известно всякому таежному охотнику, при охоте в тайге по крупному зверю большую роль играют хорошо натасканные собаки, особенно, если свора дружная и хорошо тренирована. К сожалению, это достигается с большим трудом, так как собаки слишком часто гибнут от зубов хищников, а еще чаще от клыков кабанов, с которыми охотнику приходится нередко сталкиваться. Часто охотник, потеряв в один день одну-другую из лучших собак, обескровливает себя на целый сезон; особенно, когда гибнет вожак стаи.

Так было и у нас. С осени мы создали прекрасную стаю из молодых собак, но в течение первых трех недель охоты барсы разорвали двух лучших, в том числе и вожака, и одну сильно подранили. Пришлось срочно подбирать новых. К нашему счастью, попали удачные экземпляры. К Новому году мы подготовили вновь отличную свору, которая удачно тренировалась сначала на кабанах, потом по медведю, позднее по барсам. На праздники свора оставалась в Маньчжурии, так как перевозка собак сопряжена с большой возней и массой хлопот.

Непосвященному человеку покажется странным состав своры, в которую входили шесть собак: вожак Парис – полуборзая, Север – датский понтер, с длинной жесткой шерстью, Ральф – полуполицейка и мохнатые великаны Осори, Кома и Вори – маньчжурские лайки. Такой подбор был сделан не случайно: одни собаки при преследовании дают «голосистую истерику», другие проявляют храбрость и нервный подъем, третьи – резвость и силу, а все вместе – храбрость. Эта свора нас очень радовала, ибо налицо были все данные, что собаки нас не подведут.

Необходимо подчеркнуть, что тигр имеет особый запах, который почти всегда производит магическое действие на собак. За редким исключением собаки, храбро идущие на кабана, медведя и даже барса, осмеливаются идти на тигра. Обычно, услышав запах тигра, они, поджав хвосты, прячутся между ног охотника и лишь очень редкие из них идут в атаку на зверя.

Наша свора, хотя и была молодой, но хорошо натренированной и последовательно брала не одного хищника. Она подавала надежды храбро пойти на тигра. Это вселяло еще больше надежд на будущие успехи, и казалось, что следует только найти свежие следы тигра и, запасшись энергией, преследовать его по пятам, в какие бы дебри он ни заводил.

Снова в тайге

16 января мы собрались в путь. К сожалению, на этот раз нас ехало всего двое: я и мой младший сын Люля. Валерий по срочным делам выехал в Шанхай, а Арсений предпочел охотиться в Корее.

Вновь пришлось проходить через самые неприятные этапы: поезда переполнены, а с нами много багажа и провизии на два месяца. А на границе формальности с ружьями, патронами, биноклями и проч.

Но вот, наконец, мы в лесу, в корейской фанзе, расположенной неподалеку от границы. Жители говорят, да мы и сами знаем, что в этом районе порядочно кабанов и много коз и, что особенно ценно для нас, – недели две тому назад видели… следы тигра.

После обеда Люля направился в соседнее селение, где должен был выхлопотать для нас у властей разрешение на право переезда в более дальний округ, верст за 200, куда мы стремились попасть, так как там много было тигров. Местность эта называется Ту-мын-цзы.

Я пошел на разведку, чтобы не терять время, и попутно думал убить на мясо козла. Весь ближайший район занимал южный склон горы, поэтому снега почти не было, так как свежий здесь не выпал, а оставался только тот, который мы уже видели во время нашей предновогодней охоты.

Вскоре я наткнулся на пару крупных чушек и очень удачно – взял их обоих. Вообще же признаков пребывания кабанов было очень мало. Коз же, по-видимому, было порядочно.

Люле сообщили малоприятную новость: наше прошение отправят в губернский город и, если мы даже разрешение получим, то и это займет около недели времени, а может быть, и больше. Между тем, мы могли ждать и отказа, так как нужный нам район являлся запретной зоной.

Все это, конечно, нас обескуражило, ибо время уходило, а приходилось вместо тигров довольствоваться прочей мелочью. Опять казалось, что тигры отошли на задний план.

Проохотились мы здесь с неделю и, наконец, получили долгожданное разрешение. Казалось, что все препятствия преодолены и завтра можно двинуться в путь. Пришло завтра, но оно оказалось кануном китайско-корейского Нового года, и возчики категорически отказались нас везти.

Видно счастье все еще продолжало накапливаться, и нам ничего не оставалось делать, как пойти на охоту по соседним горам. Правда, пожаловаться на охотничий успех мы не имели права, так как все же за неделю взяли 9 кабанов и 18 коз. При этом мы успели несколько раз вывести в поле для тренировки после трехнедельного отдыха нашу свору собак. Одним словом, мы могли выступать на тигров во всеоружии.

Разорванная тигром лошадь

Наконец долгожданный момент настал, и 28 январи мы смогли двинуться в избранном нами направлении. К этому времени наступили самые сильные морозы, сопровождающиеся постоянно дующим маньчжурским норд-вестом. Температура стояла 25–30 градусов по Цельсию, что при ветре равняется добрым 40. Лишь в солнечные дни, на солнопеках, мы отогревались от ночной стужи, но это нас мало устраивало, так как южные склоны стояли сильно обтаявшими и следить зверя было трудно.

Погрузив наш скарб на телегу, которую мы наняли на месяц с условием, что она будет сопровождать нас куда бы мы ни отправились, мы тронулись на северо-восток. Проделав за день более 30 верст, мы в сумерках добрались до деревни Чунгоу, в районе которой мы в конце декабря следили тигра.

С одной стороны, вполне естественно, что этот район нас очень интересовал из-за тигра, с другой – мы здесь охотились и ранее. Здесь у нас был наш старый знакомый старик-кореец Пак, сам в прошлом охотник. Он нередко служил нам в качестве проводника и часто помогал вытаскивать убитого зверя.

Как только мы устроились в фанзе нашего знакомого корейца, к нам явился Пак, как всегда в сопровождении большинства жителей деревни, чтобы приветствовать нас и рассказать все новости, накопившиеся за время нашего отсутствия, а в особенности охотничьи, которых на этот раз имелось очень много и при том интересных.

Рассказчики перебивали один другого. Во всем, что касается охоты, корейцы-крестьяне большие фантазеры и при том путают следы тигра с барсовыми. Своим фантазерством они не раз подводили нас, – так, тигровый след при проверке оказывался волчьим, вчерашний след – недельным и т. д., и т. д. Я очень часто не верил этим рассказам, хотя теперь и каюсь. Когда все немного успокоились, мы попросили Пака рассказать нам все толково и он нам поведал.

Две недели тому назад, т. е. вскоре после нашего отъезда, в окрестностях действительно появились тигры и так терроризировали лесорубов и лесовозов, что те перестали ездить в лес и рубить дрова. Особенно напугал их следующий случай.

Несколько китайцев-подводчиков, верстах в четырех от поселка, везли на парных подводах бревна и в глухом ключе на них напал тигр. Он схватил пристяжку задней подводы, оборвал постромки и унес лошадь в лес. Напуганный обоз примчался в селение и, конечно, этот случай терроризировал окрестное население. Никто не ездил даже за дровами, а лесорубы, вспомнив, как в прошлом году тигры-людоеды унесли пильщиков дров, перестали на несколько дней даже выходить из бараков.

Но когда Пак стал нас уверять, что тигр не один, а их несколько, мы уже отнесли это на счет его фантазии. Старший полицейский подтвердил, что после случая нападения на лошадь, он с другим полицейским и двумя стражниками ходил осматривать место происшествия. Лошадь была унесена шагов за 200 от дороги и там съедена.

Сомнений, конечно, не было – тигры были и, может быть не один. Но где они сейчас – вопрос. Один тигр не смог бы в течение двух дней съесть лошадь.

Я посоветовался с Люлей, и мы решили обследовать местность более детально. Во всяком случае, все рассказанное корейцами нас очень обрадовало и настроение у нас было приподнятое. Жители деревни также остались довольны принятым нами решением, надеясь, что мы избавим их от тигров и они смогут возобновить свои лесные работы.

Следы четырех тигров

Встав рано утром, мы для более быстрой и детальной разведки решили разделиться: я избрал направление на северо-восток и юг, а Люля пошел на северо-запад. С ним упросился пойти старший полицейский, сказавший, что он уже давно мечтал поучиться охоте на тигров.

Пройдя верст пять по шоссе вверх, где горы сдавливали его с двух сторон и где мы пересекли след тигра месяц тому назад, я обнаружил новые следы, примерно недельной свежести. Так как на этом месте следы уже обнаруживались не раз, я очень обрадовался. Они говорили за то, что тигр часто посещает эти места. Следы были очень крупные и по своим размерам напомнили мне виденные в декабре минувшего года.

Проследив версты две, я выяснил, что тигр взял направление определенно на восток. Оставив след, я повернул вправо, держа курс на юг и делая большой круг. Через несколько верст я наткнулся снова на след тигра, но этот был размером меньше первого. Пройдя еще некоторое расстояние, я обнаружил уже два следа, идущих в одном направлении с первым, но следы были средней величины. Все это говорило за то, что в этом районе обитает три тигра.

Огорчало только одно обстоятельство: следы были не первой свежести: четырех– или пятидневные. Вообще же время было установить очень трудно, так как снег был старый и от мороза сильно рассыпался.

Побродив до вечера, я определенно установил присутствие четырех тигров: один был очень крупный и держался отдельно, а три поменьше, но тоже крупного размера. Эти три тигра то сходились, то расходились, охотились на коз и, как видно, неудачно. В конце концов, все четыре следа ушли на восток.

Возвращаясь на бивуак, я был в прекрасном настроении. Только подумать – мы напали на след сразу четырех тигров! Все говорило за то, что звери давно прижились к месту и бродят по окрестностям. Снег же был, хотя и старый, но хороший и облегчавший слежку и охоту.

Моя фантазия рисовала самые умопомрачительные перспективы предстоящей охоты, – ведь не даром же всех охотников считают большими фантазерами и даже, точнее говоря… врунами. У девяти из десяти у нас так и бывает. Я часто задумывался над причиной этого и только теперь я понял.

Я лично унаследовал в этом отношении традиции и принципы своего отца, который всегда только рассказывал охотничью быль. Я строго придерживался этих принципов всю жизнь и внушил это своим сыновьям. Нам, бравшим много хороших и ценных трофеев, сочинения не были нужны. Даже больше того – они бы свели на нет все наши действительные достижения, так как никакая быль не может угнаться даже за самой скромной фантазией.

Охотники-любители, да и при том горожане, несомненно, обладают фантазией, не меньше моей. При возвращении с охоты с пустым ягдташем и при встрече со знакомыми на вопрос об успехах, для сохранения охотничьей репутации, они начинают слегка подвирать. Их приятели не отстают от них и в результате получается соревнование не в охоте, а во вранье. Но этого мало.

Мне приходилось встречать таких «охотников-любителей», которые могли часами рассказывать с мельчайшими подробностями свои приключения – одно фантастичнее другого и было видно, что они сами начинали верить в свои рассказы. Одно лишь беда – при повторении рассказов их трофеи неизменно увеличивались. На таких рассказчиков я всегда смотрю снисходительно, а вот когда ими начинают заниматься охотники, действительно «видевшие виды», это на меня всегда производит удручающее впечатление.

Итак, возвращаясь на бивуак, я страшно фантазировал, представляя себе встречу сразу с тремя тиграми и обязательно в таком месте, где я успею выстрелить по всем трем. Хотелось мне и порадовать Люлю будущими блестящими перспективами.

Придя в фанзу, я Люлю не застал, хотя было уже около 7 часов вечера, т. е. прошло два часа после заката солнца – времени, после которого зимой становится настолько темно, что стрелять не представляется возможным. Прошел еще час, а Люли все не было. Наконец, часы показывали 9 часов вечера, а я все еще не садился за ужин. Было ясно, что Люля встретил что-то такое, что его задержало.

Но вот через несколько минут залаяли собаки и появился Люля в сопровождении своего спутника-полицейского. Люля был в большом ажиотаже, хотя и очень утомлен.

В кратких словах он сообщил мне, что чуть не убил огромного тигра и очень сожалел, что я не был его спутником по охоте. Мы сели с ним ужинать и я понял, что моя новость о следах четырех тигров уже несколько потускнела.

Когда мы приступили к чаю, Люля рассказал мне подробно весь свой день охоты, живо напомнивший мне многое пережитое и мной в погоне за своеобразной «Синей птицей».

Люля по свежим следам тигра

Расставшись со мной, Люля и сопровождавший его полицейский пошли, как было между нами условлено, на север. Поднимаясь по одной из солнопечных падей и пройдя верст 5, они взобрались на становой хребет, по которому направились вправо, делая полукруг.

Пройдя по этому направлению с полверсты, они неожиданно наткнулись на свежий след тигра, вошедшего в их полукруг и взявшего направление к скалам, находящимся уже в обойденном ими полукруге. Все данные были за то, что тигр скорее всего проводит дни в этих скалах. День был холодный, сопровождавшийся ветром и зверь, естественно, искал уютного уголка.

При наличии двух хороших охотников можно было бы разделиться и подходить к скалам с разных сторон, когда было уже на 90 процентов установлено, что выходного следа нет. Однако, Люлин компаньон на это предложение не согласился и им пришлось идти вместе.

Когда они подошли к скалам, зверь, видимо, их заслышал и, оставя лежку, стал уходить. Пересеченная местность и заросли скрыли уходившего тигра от их взоров и они лишь обнаружили еще не остывшую лежку.

Началось преследование. Тигр по своей привычке стремясь выяснить – идут ли за ним охотники, стал постепенно забирать в сторону и, сделав круг, привел их на свою старую лежку. Однако, обнаружив, что его преследуют, стал уходить, вновь повторяя тот же маневр, но шел по таким местам, чтобы его не могли видеть.

Вскоре он вторично перешел свой след: оба круга были не больше, чем по версте. Было обидно, что место было очень удобное для засады, а еще обиднее, что ее некому было сделать.

После второго круга тигр выяснил, что люди преследуют его и стал уходить в более глухую тайгу, держа курс на север, по временам делая круги, ложась за прикрытием и наблюдая за своим следом – идут ли еще преследователи или нет. Каждый раз, учуяв охотников, он поднимался и шел дальше.

Время клонилось к вечеру и, конечно, самолюбивый «Ван» – «царь тайги», накалялся все больше и больше и положение охотников становилось все более рискованным. Однако Люля, у которого это был первый случай преследования тигра, сознавал эту опасность скорее платонически, чем реально, а добыть такого красавца было лестно.

Опасно было идти на такой риск с неиспытанным компаньоном, тем более, что тот, не будучи тренированным, все время отставал, а в критическую минуту мог вообще бросить товарища в беде! При нападении тигра, да еще не раненного, дорога каждая секунда, от которой зависит жизнь или смерть охотника…

Погоня длилась до темноты и завела охотников так далеко в тайгу, что возвращение назад, по прямой линии, заняло 4 часа. Какое счастье, что это возвращение обошлось без нападения тигра!

Когда я рассказал Люле о виденных мною следах, он пришел в восторг и мы даже на радостях… протанцевали «Индейский танец», а затем принялись за составление плана будущих действий.

Время пришло – счастье накопилось

Преследование моих тигров мы решили временно отложить, а направиться в погоню за тем, на след которого напал Люля. Сговорились выйти на заре, и я очень сожалел, что отсутствовали двое остальных моих сыновей – наш охотничий квартет был расстроен.

Собрав все необходимое и приготовив на четыре дня провизии, мы только к часу ночи смогли лечь спать, но заснули не скоро, так как время от времени вспоминали, что то или иное забыто. Главная сложность нашего рискованного предприятия заключалась в том, что мы имели только двух носильщиков, которые могли нести по пуду поклажи, более тяжелый вес которой затруднял бы их ходьбу и задерживал бы нас, что при погоне за тигром невозможно. Дни стоят короткие и приходилось идти не только быстрым шагом, но временами делать и перебежки.

Взяли мы с собой малую походную палатку и печку (морозы в то время стояли тридцатиградусные), что уже составило 20 фунтов, но дало возможность не брать с собой одеял. К этому прибавили: сухари, рис, немного мяса и прочую мелочь, начиная от свечей и кончая иголками и нитками, чтобы по вечерам починять изодранную одежду и обувь.

К сожалению, мы не смогли взять провизии для наших собак. Пришлось их рано утром накормить до отвала, решив в дальнейшем для питания их и себя стрелять время от времени коз. Были, конечно, взяты топор с пилой, для заготовки дров на ночлегах. Наша личная ноша, включая пейтузы, ружья, бинокли и все необходимое, тоже составляла по пуду.

Рано на заре мы тронулись в путь. Утро было морозное и дул довольно сильный восточный ветер. Особенно это чувствовалось первые три версты, так как наш путь лежал по открытой долине, между высоких гор. Носы и уши щипало так, что часто приходилось их потирать, чтобы не отморозить. Собаки бежали впереди всей сворой и, чтобы согреться, часто возились на снегу.

Настроение у нас было чудесное, а воображение рисовало одну за другой интересные картины нашей будущей встречи с тигром.

Три четверти пути нам пришлось идти лесной тропой, а последнюю, до оставленного накануне следа, уже по густым зарослям. По дороге, как полагается, исследовали каждый попавшийся след, так как можно было предполагать, что зверь, сделав большой круг, мог ночью пересечь дорогу. За утро мы несколько раз спугивали коз, но в них не стреляли, так как в мясе надобности еще не было.

Осмотрели мы и то место, где тигр задрал лошадь. Горы в этом месте очень сужали долину, а обочины дороги густо заросли кустарником. Зашли по дороге к извозчикам-китайцам, которые с большой ажиотацией рассказали нам об ужасе, пережитом ими в момент нападения тигра. Зверь, по их словам, сопровождал свое нападение страшным ревом, а уцелевшие лошади, с перепугу, несли их версты две до зимовья. После нападения тигра они уже под вечер не работали. Они умоляли нас убить злого «Вана» и тем самым избавить их от опасности.

К одиннадцати часам дня мы, наконец, добрались до оставленного накануне Люлей следа, судя по которому тигр был действительно огромных размеров. Передохнув минут десять, мы быстро двинулись по следу. Тигр сделал большую петлю и вернулся назад, где, судя по протаявшей лежке, долго ждал прихода преследовавших его охотников, чтобы напасть на них в потемках. Однако, не дождавшись, тронулся вверх по пади в самую чащу.

Следить, или правильнее идти по следу, было трудно. Все время приходилось пробираться по густой чаще и перелезать через толстые колоды, а иногда даже и «нырять» под них, имея нагрузкой полный пейтуз. Но дичь была заманчивой и все преграды преодолевались легко, к тому же на помощь приходила прекрасная тренировка.

Мы следили уже два часа. Тигр два раза подолгу лежал, выбрав для отдыха удобные бугорки и скрываясь за прикрытием, видимо, все еще ожидая погони.

Наконец, сделали остановку, развели костер, вскипятили чай, разогрели бэнтоо и позавтракали. Это все отняло у нас минут сорок и затем мы тронулись дальше.

Зимний день короток и поэтому приходилось спешить. Скоро след показал, что тигр несколько успокоился и начал охоту на коз. След шел то в одну, то в другую сторону, по козьим следам. Поймать жертву, однако, тигру не удалось, хотя он и бросался на коз, но, видимо, промахнулся.

Затем след свернул резко вправо и направился на крутую гору, т. е. на юг, в сторону Чунгоу. На след утром выходили какие-то два охотника, потоптались по нему, но преследовать тигра, видимо, не рискнули, так как пересекли его и пошли в противоположную сторону.

Продолжая следить, мы постепенно спускались с большой горы в долину к главному шоссе, к тому месту, где неоднократно замечался переход тигров, идущих на юго-восток.

День кончался. Солнце заходило за гору и становилось холоднее. На сегодня тигра поймать не удалось, но и сам зверь за последние дни не захватил ни одной добычи и значит был голоден. Можно было надеяться, что он постарается за ночь кого-нибудь задавить, после чего, наевшись, ляжет спать дня на два и тогда мы уж его догоним. Такими предположениями мы утешал себя.

Ночь надвигалась. Надо было подумать о ночлеге, а с заходом солнца стало особенно холодно. Потянул свежий ветер, который особенно чувствовали, пропотевшие за день под тяжелыми пейтузами, наши спины.

На наше счастье тигр привел нас к вечеру в район, находящийся всего лишь в 5 верстах от Чунгоу. Мы, не споря, решили воспользоваться случаем покормить на бивуаке собак и подпитаться самим, не расходуя запаса провизии. Багаж решили спрятать здесь же, чтобы не носить его взад и вперед, так как сговорились на заре вернуться и продолжать слежку.

Быстро разгрузившись, уложили вещи в кучу, неподалеку от шоссе в уютных кустах, заложили их бурьяном и направились домой. Пройдя шагов двести, обнаружили, что не хватает Севера. Стали свистеть, но он не шел. Начало уже темнеть и я решил вернуться к вещам, надеясь его отыскать, так как оставлять на ночь собаку одну и при том некормленную было опасно.

Подойдя, я действительно нашел его. Север залез на вещи и свернулся калачиком, он сильно дрожал и подвизгивал. Ему, как понтеру, было холоднее остальных собак и мне с трудом, только на веревке, удалось отвести его домой.

Уже совсем ночью добрались мы до Чунгоу, пройдя за день с грузом по горам не менее 35 верст, время от времени делая перебежки, так как торопились со своим преследованием.

Поужинали, покормили собак и с наслаждением стали греться на теплом кане, попивая чаек. Ноги, конечно, ныли, ведь снег по сиверам был глубиною в фут, но все же при привычной тренировке мы чувствовали себя прекрасно.

К ночи ветер усилился, перейдя в бурю, и мы искренне радовались, что тигр привел нас под вечер домой. Правда, нашим домом была легко сделанная фанза, скрипевшая под напором бури, стенки легко продувались, а потолок, оклеенный только бумагой по дранке, шуршал при каждом порыве ветра. Ежась, мы ясно себе представляли, что в палатке было бы менее уютно. Заснули мы быстро и спали крепко.