Текст книги "Искатель. 1983. Выпуск №1"

Автор книги: Юрий Медведев

Соавторы: Энтони Джилберт,Александр Буртынский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

«Готов!» – закричал Мурат, а Токо залаял.

Из коры выдвинулся наклонный мосток из черного стекла. Первым вспрыгнул на него по команде Мурата пес, глупого же ослика пришлось силой тянуть за узду.

Дракон перестал пыхтеть. Убрался мостик. И восстали столбы тьмы, прежде чем возник на расшитом алмазами занавесе удаляющийся шар с красными, коричневыми и черными облаками, лишь изредка прорезаемыми прожилками голубоватого и золотистого. Летучий корабль обнял ветвями звезды.

О, внутри он оказался больше дома, больше пещеры, больше деревушки, да куда там деревушка в сорок дворов, – больше города Кульджи! Внутри плескались озера среди изумрудных зарослей неведомых растений, и в озерах плавали плоские, похожие на головку подсолнуха живые разноцветные рыбы, и цветущие холмы переползали с места на место, подставляя бока множеству маленьких солнц. Жаль только, длилось это недолго, всего несколько дней, как показалось Мурату, потому что однажды появился витязь с двумя спутниками в сияющих одеяньях, скрепленных медными полосками, и пригласил к выходу. И снова первым ступил на мостик бесстрашный пес, а ослик робел, кричал, и тело его исходило дрожью, как если бы он чувствовал недалеко камышовых котов или волков.

Катились по небесам сиреневые солнечные шары. В цветке лотоса, повисшем прямо в воздухе, лежала, откинув левую руку, а правую заложив за голову, беловолосая княгиня радости. Мурат приблизился к ней, откупорил кувшинчик, влил снадобье между чуть приоткрытых розовых губ. Она вздохнула, открыла глаза, улыбнулась, приподнялась и села в цветке, отчего все вокруг заулыбались, принялись обниматься, а деревья с серебристыми плодами высоко подняли свои ветви. Цветной свод радуг восстал над деревьями. Послышалась тихая музыка. Нет, то пели не птицы, ни одного зверя, или птицы, или хотя бы ящерки Мурат не заметил окрест. То пели, он был уверен, сами деревья. Казалось, он различает нежные, как струенье ручья, слова: «Княгиня радости, драгоценность в цветке лотоса, здравствуй!»

Витязь, обнявший бережно княгиню радости, повернул усталое лицо к Мурату.

«О, иноземец! Востребуй любую награду за спасение княгини».

«Дедушка всю свою жизнь лечил бесплатно, – сказал Мурат. – Грех наживаться на несчастьях и бедах. Могу и других поврачевать, трав с собой много. Лисью болезнь лечу, затвердения в почках, онемения членов, камни выведу из мочевого пузыря».

«Благодарствую, врачеватель. Однако в нашем мире болезни случаются два-три раза в тысячелетие, не чаще. А от награды отказываться не изволь».

«Пусть старика Ришата Умарова из пустыни обратно вор-нут, – сказал тихо Мурат. – А ведь его любили не только люди, но и животные и звери, и даже камни в горах. Если бы собака и ослик, могли стать людьми, они тоже попросили бы о старике Умарове. Если можете, доброгласные повелители иссиня-черных деревьев, то помогите».

Дальнейшее произошло как в сказке. На глазах у Мурата Токо и ослик превратились в людей. Токо стал кудрявым юношей в кожаной накидке, его неизменный спутник – мужчиной в рваном рубище. Они тоже стали просить за старика, бывший ослом даже упал на колени и руки к обоим солнцам простер. Витязь поднял его властным жестом руки.

«Будет исполнено, – сказал голос. – Теперь выбирай, о врачеватель: остаться навечно здесь или вернуться на Землю».

«Нет, только не на Землю, только не на Землю! – запричитал в рубище. – Я был там нищим и просил медяки на базарах, а сам владел неисчислимыми сокровищами, и небо меня наказало, обратив в осла. Но клянусь, здесь я брошу презренное мое ремесло. Никуда я отсюда не хочу, пусть хоть в кандалы закуют!> – С этими словами он содрал с себя рубище и оказался в парчовом одеянье.

«За твое признание ты заслужил свет», – сказал голос. Блистающий парчой приблизился к Мурату. По щекам его текли слезы.

«Прости меня, хозяин, – сказал он. – И ты, Токо, прости.

Теперь до конца моих дней я буду лекарем, как наш дедушка

Турсун… Простите, милые братья, на вечные времена». – И скрылся в нежно поющих цветах.

Кудрявый юноша молчал. «Пожалуйста, летучие джигиты, отправьте меня обратно, как было обещано, – сказал Мурат. – Только не в пещеру, а в Чарын. Травы, настойки и взвары оставляю убежавшему в заросли. Они ему пригодятся. Может, и ты, Токо, начнешь врачевать?»

«Я возвращаюсь с тобой, маленький хозяин», – тихо выговорил Токо.

«Помни: близ колесницы земного времени случится обратное превращение», – сказал голос.

«В дорогу, маленький хозяин. В обратную дорогу», – сказал Токо.

«Готов ли ты в недлящийся путь?» – спросил голос.

И ни мгновения не раздумывал Мурат.

И восстали столбы тьмы, прежде чем сквозь прозрачный пол летучего корабля стал заметен на бархате, расшитом алмазами, живой шар – сплошь золотистый, розовый и голубой, без единой мутной прожилки. Да, был он совсем живой, и бока у него вздымались и опускались, как у зверька.

Весь обратный путь Токо молчал. Он отчужденно бродил среди ползающих изумрудных холмов. Мурат не решался сам к нему подойти, спросить, кем он был в прошлой жизни. А однажды он увидел возле озера с плоскими, как блин, рыбами прежнего Токо. Пес взвизгнул, залаял и положил ему, как раньше, лапы на грудь.

Когда холмы перестали ползать, а весь корабль наполнился пыхтеньем, Мурат уже знал, что пора сходить по стеклянному мостику на землю.

Они оказались в зарослях саксаула. Сквозь негустые ветви виднелись вдали глинобитные дома. Солнце – одно солнце, и не сиреневое, а обычное, светозарное – взошло недавно, но было уже тепло. «Значит, теперь июль, мы же улетели в начале марта», – отметил Мурат про себя. И «Канон врачевания» в плаще, и ружье, и часы на цепочке оказались неведомо кем положенные на песок.

Тут драконье пыхтенье смолкло. Мурат оглянулся. Дерево исчезло. Там, где оно стояло, еле дымились на песке, светло-коричневые разводья.

«Вы самые глупые животные во всем нашем Чарыне!» – донесся со стороны домов голос мальчишки-подпаска. Он кричал на баранов. По-уйгурски.

«Зачем ты не остался у княгини радости?» – спросил у Токо Мурат. Пес безмолвствовал.

* * *

Когда Сергей Антонович впервые рассказал эту историю, я, помнится, долго еще сидел не шелохнувшись. Сознаюсь, я был уязвлен. Чего греха таить, я с самого начала смотрел на Мурата чуть свысока. Летающие деревья меня доконали.

– Сказка красивая, – сказал я. – Деревушка, даже подземное озеро – вполне допускаю. Но картины со скульптурами в светящихся пещерах?

– Светящиеся пещеры не диковинка. Как и картины в них. В том же Китае известен огромный лабиринт «Тысяча пещер». В некоторых находят засохшие мумии. В Иране и, Ираке описаны пещеры говорящие. В них тоже видно солнце, как сквозь слюду, и в зависимости от хода светила слышны голоса; повествующие о разныд загадках древности.

– Выходит, солнечный луч – как игла, а вертящаяся Земля – грампластинка? Пьезоэффект?

– Ого, какие словечки знают нынче гуманитарии! – удивился Учитель. – Примерно, хотя много сложней. Кстати, некоторые моменты из Муратовой эпопеи можно, конечно, считать бредом, галлюцинациями, чем угодно. Но в одном им не откажешь: они точны, будто сюжеты картин в пещерах или мифологические представления о превращениях животных в людей. А «Канон врачевания» я собственноручно преподнес президенту академии.

– Если добавить ружьецо и часы с цепочкой, которые я тоже держал в руках, останется единственный вопрос. Куда исчез его верный Токо? – сказал я.

– Мурат никак не хотел мне это объяснить. Лишь перед, самым расставаньем с ним я узнал: Токо спас его от волчьей стаи. Зимой, в Чарыне. А сам погиб.

– Значит, жизнь за жизнь? – отозвался я.

– Да, – кивнул Учитель и после длительного молчания добавил как бы про себя: – На редкость смышленый уйгурский мальчик.

Этот смышленый мальчик два года спустя оказался уже в университете, где удивлял всех своей памятью. Перед ним раскрывали страницу незнакомой книги, и, прочтя текст, он тут же шпарил его наизусть. Он лечил травами радикулит, язву желудка, мигрень. Неудивительно, что по чьей-то настоятельной просьбе к нам снарядили медицинскую комиссию, которая строго-настрого запретила самозваному эскулапу калечить студенчество. После уезда комиссии и ругательной статьи в многотиражке Мурат стал знаменит на весь город, и я, как его единственный приятель, невольно подставил плечо под бремя славы.

На четвертом курсе этот смышленый мальчик подарил Сергею Антоновичу (а потом и мне) красиво изданные огромные тома перевода Авиценны. А защитился он раньше меня. На три недели, но раньше…

Да, было о чем вспомнить, покуда я добирался в Москву, летел в Рим, а потом в аэропорту имени Леонардо да Винчи, несколько часов ждал самолета в Палермо.

(Окончание в следующем номере)

Энтони Джилберт
Алиби

Рассказ

Туман начал пробираться от реки в полдень. К вечеру он уже был настолько густым, что Артуру Круку, выглянувшему на улицу из окна, показалось, что он повис над бездной. Ни огонька, ни какого-либо очертания не было видно: внизу под ним простиралась кромешная мгла. Его чуткий слух улавливал отдаленную и неуверенную поступь застигнутого ночью пешехода и приглушенные звуки сирен автомобилей, хозяева которых столь опрометчиво оказались на дороге в такую погоду.

– Ужасная ночь, – произнес знаменитый адвокат, вглядываясь в невидимый город. – Ужаснее не помню.

Зазвонил телефон. Голос в трубке казался очень отдаленным, но по его интонации Крук сразу понял, что говорящий охвачен страхом.

– Мистер Крук, – прошептал голос, – туман дает мне возможность позвонить вам – в такую погоду надеешься, что тебя не видят.

«Черт побери, – подумал Крук разочарованно. – Еще один случай мании преследования!» Но в трубку сказал:

– Что случилось? Кто-то следит за вами?

– Вы думаете, что мне кажется? Бога молю, чтобы мне только казалось. Это не так, уверяю вас, меня преследуют. Он уже предупреждал меня трижды. Последний раз сегодня вечером. Он звонил мне домой и каждый раз говорил: «Это ты, Смит? Помни: молчанье – золото». И вешал трубку.

– Честное слово, – воскликнул Крук, – кто-то из друзей вас разыгрывает.

– Я не знаю кто, – отвечал голос, и теперь он звучал еще отдаленнее, – но этот человек задушил Изабель Болдри.

Стоило Артуру Круку услышать имя Изабель, как он сразу изменился в лице.

Ну, теперь все по порядку. Как, вы сказали, вас зовут?

– Смит. Я был одним из гостей на вечеринке той ночью. Но я единственный, кто знает, что Том Мерлин невиновен…

– Я тоже это знаю, – мягко заметил мистер Крук, – потому что я был его защитником, и потому, что я защищаю только невиновных. И еще знает молодая леди, которая собирается выйти за него замуж. И конечно, настоящий убийца знает. Так что нас четверо. Может быть, расскажете, как вы это узнали?

– Я был за занавеской, когда он вышел из комнаты, находящейся в башне. Он прошел так близко от меня, что я мог бы коснуться его, хотя, конечно, я не мог разглядеть его, потому что во всем доме не было света из-за игры с названием «Убийство», в которую все играли. Тогда я еще не знал, что преступление уже совершено, и когда это обнаружилось, я понял, что он должен был выйти из ее комнаты, потому что больше ему неоткуда было выйти.

– Послушайте, – сказал Крук. – Представьте себе на минуту, что я никогда не слышал этой истории. Расскажите все сначала. Кстати, почему вы оказались за занавеской?..

– Я прятался не по ходу игры, а потому что я… ну, я был таким несчастным. Мне не следовало бы приходить. Эта вечеринка была не в моем стиле. Никто не обращал на меня внимания, разве что смеялись, когда я делал что-нибудь не то. Если бы не мистер Мерлин, я бы даже не выпил. Он сочувствовал мне. Я слышал, как он сказал доктору: «Изабель следовало бы помнить обо всех», а доктор Данн ответил: «Сегодня этого уже трудно ожидать».

С самого начала мне было не по себе, – продолжал голос. – Мы играли в шарады. Я не слишком хорошо умею это делать. Остальные же были великолепны. Они смеялись надо мной, потому что я был таким тупым. Я хотел выйти из игры и быть зрителем, а потом вообще хотел уйти, но мисс Болдри сказала, что мне не стоит этого делать, ведь ее дом находится в трех милях от станции, и пока никто не собирается уезжать. Позже меня могли бы подвезти.

Игра «Убийство» была плохой. Пожалуй, даже хуже других игр, потому что было темно и можно было врезаться в кого угодно. Один раз я столкнулся с ней и Томом Мерлином. Он говорил ей, чтобы она была поосторожней, – когда-нибудь ей сломают шею, а она засмеялась и сказала: «Не хотел бы ты это сделать, Том?» Потом она спросила его, неужели он все еще думает об этой скучной маленькой девице – так она назвала ту, на которой он хотел жениться. И спросила его, почему он к ней не вернулся, если хотел вернуться. Мне стало неловко. Я отошел и обнаружил окно, выходящее на плоскую крышу. Я подумал, что простою здесь до окончания игры. Но и здесь я не мог найти покой, потому что спустя минуту мистер Мерлин тоже выбрался на крышу, и я испугался, что он увидит меня, поэтому пробрался в темноте по крыше и вошел в дом через другое окно. Так я оказался в комнате, расположенной в башне.

– Замечательно, – заметил Крук с восхищением. – А дальше?

– Свет везде был погашен, но светила луна. Услышав какой-то шорох, я догадался, что мисс Болдри спряталась здесь. В следующий момент я понял, что она не одна, – с ней был какой-то мужчина.

Я осторожно спустился на лестничную площадку, и мне показалось, что я слышу, как кто-то поднимается по лестнице, поэтому я стал за занавеску. Я боялся, что меня обнаружат, но шаги направились снова вниз. Я не очень долго простоял за занавеской, так как дверь комнаты, расположенной в башне, тихо закрылась и кто-то осторожно прокрался вниз. Он остановился совсем близко от меня и замер. Я боялся дышать, хотя, конечно, тогда я не знал, что совершено убийство. Через минуту я услышал, как он спустился вниз. Затем кто-то быстро поднялся по ступеням и прошел в башенную комнату. Я уже был готов выйти, но услышал, как мужской голос крикнул: «Норман! Норман! Ради бога…» – и доктор Данн отозвался: «Иду. Где ты?» А первый мужчина – это был Эндрю Тэтэм, актер, – сказал: «Отошли женщин. Случилось ужасное».

– И конечно, женщины сбежались тут же?

– Собралось много народа, и я вышел из своего укрытия. Дверь комнаты, расположенной в башне, была закрыта, и спустя минуту мистер Тэтэм вышел и сказал: «Нам лучше всем спуститься вниз. Произошел несчастный случай». Доктор Данн подошел к нему и сказал: «Какой смысл говорить им это? Они должны знать правду. Изабель убита, и все мы находимся в затруднительном положении».

– И когда же вам пришло в голову, что вы должны рассказать кое-что полиции? – сухо спросил Крук.

– Не сразу. Я… я был очень потрясен. Каждый стал пытаться припомнить, где он находился. Я сказал, что был за шторой и не принимал участия в игре по-настоящему, но никто не слушал. А потом одна из девиц спросила: «А где Том?» – и мистер Тэтэм сказал: «Странно. Молю небо, чтобы он тоже не был убит». Он, конечно, не был убит. Он присоединился к нам через минуту и сказал: «Надеюсь, вы прекрасно проводите время?» И с одной из девушек началась истерика. Тогда мистер Тэтэм сказал: «Где ты был, черт побери?» – а он ответил, что был на плоской крыше. Он тоже не принимал участия в игре. Все были удивлены или, по крайней мере, отнеслись к этому с недоверием, а доктор Данн сказал: «Но если ты был на плоской крыше, ты должен был кое-что слышать» – а он ответил: «Только обычный шум… А что, у нас произошло убийство?» А мистер Тэтэм сказал: «Да, замолчи ты, дурак». И тогда Том уставился на нас и спросил: «Скажите, что случилось? Почему вы так смотрите?» И тогда они рассказали.

– А когда прибыла полиция, вы не забыли сказать им о парне, который вышел из комнаты в башне, или у вас были особые причины умолчать об этом?..

– Видите ли, я собирался это сказать, но мне пришло в голову, что у меня нет доказательства того, что мой рассказ правдив… А потом арестовали мистера Мерлина, и я не смог дольше молчать. Мне казалось, что хотя я не могу назвать им имя убийцы или даже доказать, что мистер Мерлин невиновен, суд не вынесет– приговор, если услышит мои показания.

– Зарубите себе это на носу, – жестко сказал Крук. – Они не вынесут приговор при любых обстоятельствах. Томом Мерлином занимаюсь я, так что его не вздернут. Но все равно вы и я должны действовать сообща. Где вы сейчас находитесь?

– На Набережной, в телефонной будке.

– А что мешает вам прийти прямо сейчас?

– В такой туман?

– Мне кажется, вы сказали, что в туман безопаснее.

– Безопаснее звонить, потому что этот телефон-автомат находится близко от моей квартиры. – Неожиданно он разразился странным судорожным хихиканьем. – Хотя, если говорить откровенно, я начал думать, что звезды против меня, когда я обнаружил у себя только одно пенни. К счастью, в кармане оказалось еще одно – я берег его для вечерней газеты…

– Сохраните это для своих мемуаров, – сказал ему Крук. – Все, что вы сейчас должны сделать, это пройти вдоль набережной и сесть в метро…

– Мне кажется, неподалеку было такси…

– Слушайте! – сказал Крук. – Идите как я сказал вам. В метро с вами ничего не случится.

– Не будет ли завтра… – начал Смит, но Крук прервал:

– Нет. Завтра может быть уже поздно. До тех пор, пока Икс думает, что вы держите ваш секрет при себе, вы представляете опасность для него. Но как только вы раскроете эту тайну, вы будете в безопасности.

«Итак, – размышлял мистер Крук, кладя телефонную трубку и глядя на большие пузатые часы, которые он вытащил из кармана, – во-первых, насколько эта история правдива? И во-вторых, поверит ли в нее полиция? Это не. доказывает невиновность Тома Мерлина, но; как он сказал, этого достаточно, чтобы поколебать судей. Жаль, что он не рассказал об этом немного раньше… Конечно, такую историю мог бы рассказать и преступник, но в таком случае он рассказал бы ее сразу же».

Пробираясь по улице, Смит лихорадочно обдумывал фразы, которые он использует в разговоре с мистером Круком. Он был напуган предстоящим разговором, но еще большая опасность заставляла его идти вперед.

Казалось, темнота полна ушей и глаз. Внезапно Смит остановился, чтобы проследить, смог ли он застать врасплох вороватые шаги, следующие за ним, но услышал лишь бесконечный плеск воды о набережную, слабый шум полицейского катера, идущего вниз по течению, и над этими звуками – сумасшедшее биение собственного сердца. Он прошел еще немного и затем, к своему ужасу, обнаружил, что не может двинуться. Темнота вокруг была непроницаемой, казалось, она сомкнулась и образовала стену, преграждая ему путь. Он был похож на человека, который, спускаясь по склону утеса, неожиданно обнаруживает, что его парализовало. Он не представлял себе, что бы случилось, если бы в этот момент не проехала машина. Она была полна молодых людей, прототип которых он встретил на вечеринке Изабель Болдри. Они пели. Обрадовавшись, он начал кричать: «Такси! Такси!» Кто-то в проезжавшей машине услышал его, высунулся и крикнул: «Не пойдет, старик!» Его охватила паника. Он с отчаяньем подумал, что удача окончательно изменила ему, но вдруг сквозь темноту он разглядел другой автомобиль, который медленно приближался.

«Такси!» – позвал он и, к своему облегчению, услышал, как машина остановилась.

Облегчение отразилось в его голосе.

– Мне нужно до Блумсбери-стрит. Номер 123. Вы знаете это место?

– Еще один клиент для мистера Осторожного Обманщика. – Водитель выразил огромную радость. – Ну, ну. Это будет стоить тебе кусок, – сказал он.

– Ладно, согласен.

Водитель включил свет внутри машины, чтобы мистер Смит мог сесть, а затем снова выключил, и его пассажир неуклюже развалился на сиденье. До него донесся слабый голос водителя:

– В конце концов, папаша, кусок – это не так уж и много, чтобы спасти свою голову.

Смит вздрогнул. Его голову? Его голова не в опасности. Никто не думал, что это он убил Изабель Болдри. Машина отправилась, он почувствовал себя в безопасности. Он думал о предстоящем разговоре, всю свою надежду возлагая на Артура Крука. Крук не испугается; еще, размышлял он, убаюкивая себя обманчивой безопасностью, мистер Крук посмеется над страхами своего посетителя. «Это как раз то, чего я хотел, – скажет он. – Вы раскрыли целое дело вместо меня, дав мне недостающее звено. Правосудие должно быть вам благодарно, мистер Смит…» Он блуждал в лабиринте стандартных мечтаний.

Внезапно он ощутил, что машина, которая до этого медленно двигалась, теперь вовсе остановилась. Водитель вышел и открыл дверцу.

– Простите, сэр, этот ужасный туман… Не смогу, несмотря на все старания. Это будет стоить мне головы, как и вам, – напомнил ему водитель.

– А если мы поедем еще медленнее?..

– Если мы поедем медленнее, мы намного опоздаем.

Неохотно мистер Смит выбрался на мрачную улицу, было очень холодно, и он поежился.

– Я должен отдать тебе твой кусок обратно, – сказал водитель задумчиво.

Смит решил отблагодарить парня за беспокойство. Он протянул одну руку для того, чтобы взять банкнот, а другую сунул в карман, где держал мелочь. А затем все случилось с той же поразительной внезапностью, как и смерть Изабель Болдри. Его пальцы только взялись за бумажку, как что-то ударило его. Инстинктивно он уцепился за банкнот. Но за первым ударом последовали другие.

Вскоре после этого телефон Артура Крука зазвонил во второй раз, и нервный голос сказал:

– Говорит мистер Смит. Мистер Крук, извините, но я не смогу прийти. Туман слишком густой. Я приду завтра. Ведь никакой разницы нет.

– Мы уже это обсуждали, – сказал Крук.

– Я же сказал вам, что не могу. Я приду… я приду завтра в девять часов.

– Если он вам позволит, – сказал Крук мрачно. – Он, может быть, ждет вас на пороге… Где вы сейчас, кстати?

– В телефонной будке.

– А где именно?

– На набережной.

– Какой номер?

– Я же говорю, это телефон-автомат.

– Даже у телефонов-автоматов есть номера.

– Я не вижу…

– Вы пытаетесь скрыть от меня что-то, Смит, не так ли?

– Да нет же, конечно. Фрагонар 1511.

– Это новый коммутатор Темпла. Вы, должно быть, проехали несколько дальше. Черинг Кросс как раз через дорогу. У вас нет способности ориентироваться на местности, – отметил Крук добродушно.

– Я не заблужусь, если буду держаться набережной. Я собираюсь идти назад к Вестминстеру и попасть в свою квартиру, я непременно буду у вас ровно в девять.

– Хорошо, – сказал Крук. – Приятных сновидений. Вывод был очевидным. Некто хотел, чтобы мистер Крук поверил, что Смит струсил и поэтому не явился на встречу.

«Бьюсь об заклад, что это у Темпл Стэйшн», – сказал себе Крук.

Ситуация была необычная. Вначале он хотел позвонить в полицию и рассказать им всю историю, но раздумал – полиция интересуется преступлениями только после того, когда ясно, что они уже совершены.

Итак, решил мистер Крук, он сделает всю подготовительную работу для них, найдет тело убитого, а затем вернется и посмотрит, как они на это прореагируют. Он закрыл свою контору, выключил свет и пошел, спотыкаясь, вниз по лестнице. Он всегда хвастался, что, как кот, хорошо видит в темноте, однако и ему понадобилось немало времени, чтобы добраться до Темпл Стэйшн. Исключительно из предосторожности Крук открыл дверь телефонной будки, находившейся поблизости, и проверил ее номер. Как он и предполагал, это был Фрагонар 1511.

Конечно, Икс мог перебросить тело убитого через парапет, но Крук был склонен думать, что он этого не сделал. У преступника не было уверенности в том, что водная полиция именно в данный момент не проплывет мимо этого места.

Вынув из кармана электрический фонарик, Крук начал поиски. Основным поводом для беспокойства было не то, что он не найдет труп, а то, что какой-нибудь констебль уже обнаружил его. Медленно осматривая набережную, мистер Крук размышлял о том, скоро ли рассеется этот туман, как вдруг луч фонарика упал на что-то белое, находившееся невысоко над землей. Им оказался носовой платок, двойным узлом привязанный к одному из подлокотников скамьи, стоящей на набережной. Концы его были расправлены, как будто тот, кто привязал платок, хотел быть уверенным, что найдет его вновь. Но зачем тому, кто лишил Смита жизни, понадобилось бы вернуться на место преступления? То, что это был носовой платок Смита, мистер Крук убедился сразу же. Стоило ему развязать платок и расправить его, как на одном из уголков он увидел буквы: «Смит». После этого Круку не стоило особых трудов обнаружить труп. Он лежал в сточной канаве.

Присев на корточки рядом с трупом, Крук просмотрел содержимое карманов. Ему нужно было установить, что взял убийца. «Конечно, найти Смита мог и кто-нибудь другой и оставить платок, но невинный человек, – размышлял Крук, – оставил бы свой собственный платок».

В карманах убитого было немного вещей: бумажник, сезонный билет, старомодные карманные часы – «луковица». Ни спичек, ни сигарет, и, конечно, не было носового платка.

«Чего еще не хватает? – думал мистер Крук, роясь в своих карманах. – Вот у него нет ключа. А ведь Смит говорил, что возвратится домой, значит, у него был ключ. Правда, он мог выпасть из кармана».

Крук тщательно прощупал мокрые, черные как сажа листья, но ключа не обнаружил.

Было только две причины, почему Икс хотел попасть в квартиру Смита. Одна состояла в том, что Икс верил, что у Смита есть какая-то улика против него, и он хотел ею завладеть, чтобы обезопасить себя, Другой причиной могло быть желание создать себе алиби, показав, что убитый был еще жив, скажем, в 10.30.

Неожиданно Крук заметил, что одна из рук убитого была сжата в кулак. Разжать пальцы было не так-то просто, но когда он это сделал, то обнаружил комок смятой белой бумаги с зеленым подтеком на месте разрыва. Он узнал бумагу и, несмотря на все возмущение, которое высказала бы полиция, положил ее себе а записную книжку.

«Полиция сегодня получит удовольствие», – говорил себе Крук, идя к телефону. Вначале он позвонил на квартиру убитого, и в первый момент подумал, что удача изменила ему. Но через некоторое время запыхавшийся голос произнес:

– Да?

– Мистер Смит? Это Артур Крук. Просто хотел убедиться, что вы благополучно добрались.

– Да, да. Только что. Я решил прогуляться немного.

– Хорошо, – сказал мистер Крук. – Не забудьте о нашем завтрашнем свидании.

– В девять часов, – произнес голос. – Я буду.

Мистер Крук положил трубку. «Ну и врешь же ты», – сказал он и набрал номер 999.

Убийца решил не допускать никаких случайностей. Позвонив в контору мистера Крука, он вернулся к своей машине и на самой большой скорости, на какую только осмеливался, поехал к себе домой.

Он осторожно поставил машину на свободное место и так же осторожно, подсвечивая фонариком, осмотрел ее. Он проследил, чтобы внутри машины не осталось никаких следов убитого.

Но когда он вышел из машины, сердце его дрогнуло: он увидел пятна крови на правой дверце машины. Взяв старую тряпку, он тщательно стер эти пятна. Теперь на другой стороне машины отчетливее выделялись пятна грязи, но у него не было времени очищать всю машину, предстояло еще много работы.

Закрыв машину, он пробрался ко входу в дом. Портье как раз собирался уходить, а ночного портье в доме не было: после 10.30 жильцы заботятся о себе сами.

– Ну и ночка, Медоуз! – отметил он, глубоко вздохнув. – Я было уже начал побаиваться, как бы меня не пришлось внести вперед ногами.

Мрачноватый портье кивнул ему с какой-то патологической живостью и сказал:

– Многих сегодня встретит ангел смерти, тех, кто и не думал об этом, выходя из дома вечером.

Он поднялся наверх, открыл дверь своей квартиры, тут же захлопнул ее и, подождав, пока портье удалится, осторожно спустился снова вниз и вышел на улицу.

В тумане он заблудился и до Вестминстера добрался несколько позже, чем предполагал добраться. По его замыслу он должен был представить Смита живым, разговаривая за него по телефону, скажем, в 10.30. А затем в случае, если его будут спрашивать, Медоуз подтвердит, что он вернулся домой в 10.30. На обратном пути он положит ключ обратно в карман убитого, снимет носовой платок и под покровом темноты вернется домой… Он продумал все это до мелочей.

Казалось, удача снова сопутствует ему.

Даже в такую погоду он сравнительно быстро отыскал обозначенное место. Но после все пошло не так. Он уже был около скамьи, как неожиданно раздался чей-то голос:

– Эй, сюда!

Он отпрянул, машинально отключив фонарик.

– Извините, я напугал вас, – сказал тот же голос, – но тут вот парень, похоже, отдал концы. Мне хотелось бы, чтоб вы взглянули на него.

К такому непредвиденному обстоятельству он не был подготовлен, но отказать не решился. Он не хотел, чтобы на него пало подозрение. Кроме того, он мог предложить вызвать полицию, пойти позвонить и раствориться в тумане. Будь что будет, он должен положить ключ в карман убитого. Он приблизился к обочине и наклонился над трупом.

– Вы вызвали полицию? – спросил он, вставая. – Если нет, то я…

Но в этот момент оба они услышали знакомый звук захлопывающейся дверцы, к ним подошел инспектор, сопровождаемый двумя сотрудниками.

– Ну и что здесь происходит? – спросил он.

– Парень какой-то погиб, – сказал Крук.

Икс лихорадочно соображал. Он слегка пошатнулся, и когда Крук протянул руку, чтобы поддержать его, сказал:

– Поскользнулся на чем-то, не знаю, что это могло быть. – Он снова включил свой фонарь и, наклонясь, поднял ключ. – Наверное, выпал из его кармана. А может быть, – он вежливо повернулся к Круку, – а может быть, это ваш?

Крук покачал головой.

– Кто из вас вызвал полицию? – спросил инспектор.

– Я, – сказал Крук, – а потом мимо проходил вот этот джентльмен… Похоже, он врач… Доктор Норман Данн, не так ли – обратился он к нему. – Я видел вашу фотографию в газетах по делу Болдри. И мне, наверное, следует представиться. Я – Артур Крук, один из трех живых людей, кто знает, что Том Мерлин не убивал мисс Болдри, остальные двое – это сам Том и, разумеется, убийца.

– Ну и совпадение! – сказал доктор Данн.

– Сейчас произойдет еще большее совпадение, – предупредил его Крук. – Пока я ожидал, я взглянул на удостоверение личности этого бедняги, и как вы думаете, кем он оказался? Мистер Альфред Смит, также проходивший по делу Болдри.

Доктор направил свет фонарика вниз.

– Так вот где я видел его раньше! У меня было такое чувство, будто это лицо чем-то мне знакомо, хотя…

– Хотя его слегка шлепнули, не так ли? – сказал Крук. – Как вы думаете, что бы это могло быть?

– Я не рискую угадывать без более тщательного обследования. Вначале я подумал, что его сбила машина…

– В таком случае мы должны будем найти машину. Не мог же он так пострадать и не оставить следов крови на капоте,