Текст книги "Сказки"

Автор книги: Юрий Магалиф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Усатый младенчик

Клоун прижал кота к груди и в несколько прыжков переметнулся в другой конец аэровокзала… Побежал на второй этаж, где рядами стояли сотни низких кожаных кресел.

А Котькин торопливо командовал:

– Ну, теперь лови мышей! Быстренько работай! Снимай свой клетчатый шарф… Закутывай меня! Скорей!.. Держи, как младенчиков на руках держат… Баюкай!.. Пой колыбельную!.. Подними воротник на куртке… Спрячь лицо… Берет надвинь до самых глаз!.. Наклони голову! Теперь ты – мой папочка, а я – твой капризный младенчик!.. Давай к выходу! Быстрей! Лови мышей, тебе говорят! Поторапливайся!

Контролёрша-тумбочка даже зажала пальцы ушами, когда проверяла билет у высокого пассажира с младенцем на руках. Из клетчатого свертка на весь аэровокзал раздавался оглушительный вой: «Ой, папа!.. Ой, мама!..»

– Простыл, должно быть, – покачала головой контролёрша. – Голосок-то какой хрипловатый… А мамочки нету… А папочка разве может дитятю понимать?.. Несите, несите его скорее в самолётик!

К счастью, контролёрша не заметила, что с одной стороны свёртка у младенчика высунулись зелёные усы, а с другой – кончик зелёного хвоста.

Бегом к самолёту!

Бегом по трапу!

Дверь захлопнулась. Мотор взревел. Самолёт разогнался по бетонной полосе и – в воздух!

Внизу – длинные проспекты. Жилые кварталы. Под утренним солнцем ярко зарозовела широкая полоса реки. А вон там – с самого края большого парка – цирк!.. Мы сегодня в нём не выступаем. Директор, который знает решительно всё (но не точно!), пригласил сегодня джинсовую девчонку со страшной электрогитарой.

А мы летим к Весёлым Горам.

…В это время к контролёрше подскочила старуха в белом докторском халате и в больших квадратных очках:

– Пропустили?.. А я вас предупреждала: никаких кошек в самолёт!

– Что вы, доктор! – оправдывалась контролёрша. – Никаких кошек не было. Был высокий пассажир с болящим младенчиком на руках…

– А хвост у младенчика вы не приметили?

– А хвост не приметила!

– Вот тебе за это!.. Ахалай-махалай!

И шкафчик-тумбочка на своём ответственном посту затопала толстыми ножками и запела (до этой минуты она совсем не умела петь) на весь аэровокзал:

Громче топайте ногами! Громче хлопайте руками!

Она прыгала и повторяла эту песенку до тех пор, пока её не уволили за неправильное поведение во время исполнения служебных обязанностей.

Конец первой части

Часть вторая. ДЕРЕВНЯ
Профессор и его изба

Наверное, весёлый был тот человек, который назвал эту деревню Весёлые Горы. Никаких гор тут нет и никогда не бывало. Вокруг – поля, пашни да леса с глубокими озёрами.

Однако если внимательно приглядеться – деревня действительно весёлая. Крепкие избы с расписными наличниками. На этих наличниках расписные петушки, цветы, кони скачущие, ну и, конечно, солнышко с длинными-предлинными лучами.

Посреди деревни – магазины с большими витринами, красивый Дом культуры, библиотека. А рядом с библиотекой – переулок Фантазёров.

Переулочек совсем крохотный – всего несколько домов. Зато один из них – необыкновенный. Этот дом вот какой.

Деревянный, рубленный из толстенных лиственниц. У него высокая остроконечная крыша, выложенная тёмно-красной черепицей. На самом коньке крыши крутится зелёная флюгарка, изображающая всадника с флагом и с трубой. Этот всадник поворачивается не туда, откуда дует ветер, а в ту сторону, откуда едет в деревню хороший человек. Вот как!

А под коньком крыши, на фронтоне дома, – круглое слуховое окошечко. И в нём каждый вечер показывается забавная рожица; если погода на завтра ожидается хорошая – рожица улыбается, а если плохая – горько плачет. Между прочим, предсказывая погоду, эта рожица ни разу не ошиблась. Вот как!

Окна у домика небольшие, деревенские. Стёкла в них чисто вымыты, переплёты покрашены белой краской. А наличники на окнах такие забавные, такие причудливые, что глядеть на них можно целый день и всё равно не наглядишься: там и зайчики прыгают, и олени бегут, и гуси-лебеди летят, и зимородки порхают, и ёжики грибы собирают, и птички-пеночки на ветках распевают… Вот как!

Живёт в этом удивительном доме знаменитый Профессор чародейства, фокусов и забав. В деревне все зовут его «уважаемый Профессор». И совершенно правильно, что так зовут – ведь Профессор достоин настоящего, большого уважения!

Когда-то давным-давно был он цирковым артистом. Сначала – клоуном. А потом научился фокусы показывать. И сделался таким знаменитым фокусником, что объездил весь мир, во всех странах побывал и прославил наш русский цирк.

Но вот подошла старость, выступать стало трудно… Да и в городе жить не захотелось. И поселился тогда Профессор здесь, в деревне Весёлые Горы, в переулке Фантазёров. Свежий воздух, лес, поля, луга… – что может быть лучше!

Профессор чародейства, фокусов и забав – совершенно седой, очень худенький старичок. Весь какой-то прозрачный. Одевается во все шерстяное, тёплое и даже в летнюю пору носит разноцветную вязаную шапочку с помпоном.

В Весёлых Горах Профессора сильно полюбили. Колхозники сами построили ему этот сказочный дом. Каждое утро с колхозной фермы ему приносят парное молоко. Школьники – те, кто постарше, колют ему дрова, а те, кто помоложе, собирают для него кедровые шишки, землянику, бруснику, костянику…

Профессор тоже всем помогает по мере своих слабых сил. Придёт на полевой стан, когда у трактористов отдых после работы, и начинает им весёлые фокусы показывать. Трактористы смеются, хохочут… Зато работа потом у них идёт веселее.

Или песенку споёт людям забавную. Или стишок сочинит. Но есть у Профессора и более важные дела в деревне.

Волк на бечёвке

Тётка Доставалиха, которая живёт по соседству с Профессором, пошла в лес за берёзовыми вениками, чтобы метлу сделать (это она так говорит; а на самом-то деле ей хотелось нарвать побольше подснежников и медунок и отвезти их в город на базар). В лесу на лужайке тётка Доставалиха увидела волка.

Отчаянно размахивая красной спортивной сумкой, без оглядки примчалась Доставалиха в деревню и, всё ещё дрожа от страха, рассказала:

– Выхожу это, значит, я на лужайку, а там цветков медунок полным-полно!.. Смотрю – на пенёчке волчина сидит, как ненормальный: башка у него задумчивая и набок склонилась, а подбородок на серую лапу опирается… И смотрит он так серьёзно… У меня внутри всё прямо затряслось – ну, думаю, сейчас сожрёт меня и косточки не оставит. Стою перед волчиной ни жива ни мертва… А он как вздохнет: «О-ох!»… Помолчал маленько, и ещё раз: «О-ох!..» Ну, третьего разу я, конечно, дожидаться не стала, а помаленьку дала задний ход – за кустики, за кусточки и со всех ног домой!.. Да, уж всякое у нас бывало – и снег среди лета выпадал, и гром зимой грохотал, и моя пузатая корова на крышу залезала… Но чтобы серый волчина сидел на пенёчке да охал – такого никто не видывал и не слыхивал!..

Все колхозники в Весёлых Горах знали, что тётка Доставалиха, как говорится, «соврёт – недорого возьмёт», уж такой у неё характер. Но в этот раз ей почему-то поверили. И от этого тёткиного рассказа началось в деревне беспокойство.

Если бы волк напал на Доставалиху или даже схрупал её белые косточки – это всё-таки было бы понятно: тётка хоть и староватая, да с большого голода волк может и не разобрать – кто там ему на зуб попался: тётка или молодая овечка?..

Но чтобы волк сидел на пеньке! Чтобы – вздыхал!.. Вот это, действительно, совсем невероятно, непонятно и, значит, очень страшно.

Трактористы, сеяльщики и все другие настоящие мужчины, которые ничего не боятся, в это время находились в поле – пахали и сеяли. А те, кто в деревне остался, – забеспокоились.

Даже дежурный пожарник – уж на что отчаянный гражданин! – а ведь и он струхнул да на всякий случай стал пожарный шланг разматывать.

Храбрый егерь – над всеми охотниками начальник! – который с двуствольным ружьём даже во сне не расстаётся, и тот в лес, однако, не поспешил…

Но всемирно знаменитый прозрачный старичок – Профессор чародейства, фокусов и забав, тот сразу же как ни в чём не бывало, без всякого оружия отправился в лес и пришёл на ту лужайку, где полным-полно цветков медунок.

– Здорово, Старый Знакомый! – весело закричал Профессор. – Значит, решился?.. Ну и правильно!.. Хватит вздыхать! Идём-ка!

С этими словами Профессор достал из кармана обрывок тонкой бечёвки, сделал петлю наподобие ошейника и спокойно надел её на волчью шею.

– Пошли!

Старый Знакомый ещё разок тихонько вздохнул, спрыгнул с пенька и поплёлся за прозрачным старичком.

– К ноге! – скомандовал Профессор. – Рядом! Так и пришли они в деревню.

Храбрый егерь – начальник всех охотников – храбро выбежал на улицу с двуствольным ружьём и сразу же храбро прицелился в волка, чтобы храбро застрелить его с расстояния в три шага… Но Профессор отвёл ружье в сторону и немного даже рассердился:

– Разве можно убивать зверя, который сам пришёл к людям? Это очень неблагородно! Это очень нехорошо!

– Да ведь если я его застрелю, – сказал храбрый егерь, – то получу премию в сто рублей. За волчью шкуру всегда дают премию.

– Когда волков разводится в лесу слишком много и они начинают губить овец да телят – тогда действительно за волков дают премию. Но тот, кто застрелит этого волка, – непременно будет оштрафован. Ведь это самый последний здешний волк. Его охранять надо!.. Теперь Старый Знакомый будет жить у меня, в переулке Фантазёров. И каждый, кто хочет, пусть приходит смотреть на него и любоваться!

– А чего им любоваться! – удивился дежурный пожарник. – Волк, он и есть волк! Хищник! Ишь, зубы какие вострые. И хвост серый, волчий. Хищник!

– Это красивое животное, – возразил Профессор. – Сильное, смелое, умное.

– Скажете тоже– «умное», – тётка Доставалиха презрительно выставила нижнюю губу. – Дурак, каких мало: сам в руки дался!

– Так ведь он к людям пришёл! – сказал Профессор. – Он поверил нам, потому и пришёл… Я этого Старого Знакомого всю зиму уговаривал: «Пропадёшь ты один в лесу; не бойся, приходи к нам; мы и накормим тебя, и шерсть твою расчешем, и в обиду тебя не дадим!»

– Да разве волки понимают человеческий язык? – спросил храбрый егерь.

– Если говорить по-человечески, – ответил мудрый Профессор, – то вас поймёт всякий зверь и всякая птица.

– А почему же Старый Знакомый вздыхал? – спросил дежурный пожарник.

– Не знаю… Этого я объяснить не могу – ведь в мире животных так много необъяснимого. А чтобы нам всё понять, нужно быть к ним поближе, жить с ними в ладу и дружбе… Ой-ой! Смотрите!..

И Профессор взглянул на крышу своего дома, где закружилась флюгарка и всадник с флагом и трубой повернулся в ту сторону, откуда сейчас должен был показаться хороший человек…

Верно! И минуты не прошло, как в переулок Фантазёров вошёл высокий тонкий человек в оранжевой куртке и в берете, с котом на плече.

– Ура клоуну Журе! – закричали хором егерь, пожарник и, конечно, старенький Профессор. – Ура славному артисту! Добро пожаловать в Весёлые Горы!

Молчали только Старый Знакомый и тётка Доставалиха. В цирке тётка не бывала, телевизора в её избе не было, и она ни разу не видела знаменитого музыкального клоуна.

Волк клоунов тоже никогда не видел. Да и вообще он не умел говорить по-нашему…

В доме под флюгаркой

В прохладной кладовой Профессор хранил консервы под названием «Перловая каша с мясом». Сам Профессор консервы почему-то не ел, зато для голодного волка это оказалась самая подходящая еда, и тоскующий волк немного утолил свой волчий аппетит.

Для Котькина в холодильнике нашлась отварная рыба, которую он съел всю без остатка.

Насытившись, Старый Знакомый улёгся на кухне, возле порога, положив узкую морду на вытянутые лапы.

Котькин осторожно подошёл к нему и попытался затеять приятный разговор. Но по-волчьи кот разговаривать не умел, а собачьего языка (Котькин знал его великолепно!) Старый Знакомый терпеть не мог… Беседа не состоялась…

Тут Котькину показалось, что волк как-то слишком пристально посматривает на его нежно-зелёную шерсть. «Кто его знает, – подумал Котькин, – может быть, в каше не хватило мяса?..» И, бесстрашно задрав хвост трубой, Котькин на всякий случай выскользнул за дверь. Было самое время повидаться со знакомыми кошками – рассказать о городе, о цирке, о злой колдунье Цапе Цопик…

Надо заметить, что днём образованный приятель Котькин любил бывать в колхозном Доме культуры. К сожалению, не в зале, не на сцене, а под самой крышей, на большом' чердаке. Там всегда можно было встретить знакомых и спокойненько побеседовать о том о сём, не опасаясь грубого пса Аспида.

…А тем временем Профессор и Жура поджарили себе яичницу, вскипятили чай. И, позавтракав, мирно уселись возле печки.

– Спасибо тебе, милый, за то, что привёз моего говорящего кота, – сказал Профессор. – Он такой талантливый!.. Да где ж ты его нашёл? И как удалось тебе покинуть цирк? Ведь ты каждый вечер должен быть на манеже со своей свистулькой…

– Нет, вместо свистульки теперь там будет греметь стальная электрогитара… Свистулька-то раскололась на мелкие кусочки!

И, понурив голову, клоун рассказал своему старому учителю, как погибла глиняная птичка, как встретился он с приятелем Котькиным и как преследовала их злая колдунья… Словом, то, что мы с вами уже знаем.

– Как это всё печально! – промолвил Профессор. – И как опасно!

– Опасно? Почему?

– Потому что если кто-нибудь пробивается в большие ведь мы, то в мире сразу же появляется злоба и все вокруг начинают страдать. Вот говорят, будто страшные болезни, большие пожары, смертельные войны случаются тогда, когда солнце светит особенно резко… Нет, милый, солнце здесь ни при чём; оно ведь очень доброе, наше солнышко. А всё дело в том, что кто-то злой и кровожадный пробивается в ведьмы и никого при этом не жалеет – ни человека, ни зверя, ни воду, ни траву, ни небо!.. Колдунья Цапа Цопик, пробиваясь в ведьмы, хочет, чтобы люди сходили с ума от её жуткой музыки. Она, конечно же, хорошо знает, что ласковая, тихая музыка освежает человека, как тёплый дождь, что именно под такую музыку люди задумываются над жизнью. А колдунье надо, чтоб мы думали о смерти! Чтобы жили в страхе! Вот почему её страшная стальная гитара рычит и завывает…

– А говорящий кот?.. Зачем она так упорно гоняется за приятелем Котькиным?

– В этих колдовских и ведьминских делах я не очень-то разбираюсь, – сказал Профессор, снял вязаную шапочку и почесал затылок. – Но в одной книге я прочёл, что у настоящей ведьмы должен быть чёрный кот.

– Но Котькин – он ведь от рождения рыжий?

– Ты его перекрасил в зелёный цвет, а Цапа Цопик легко могла бы его сделать чёрным. Перекрасить можно кого угодно в любой цвет – хоть в синий, хоть в жёлтый, хоть в серо-буро-малиновый с крапинками. Это совсем не трудно. Но вот пусть колдунья попробует сделать нашего Котькина злым! Ничего не получится! Котькин – добрейший кот, справедливый.

– А как вам удалось научить его разговаривать? – спросил клоун. – Просто удивительно! Вы, дорогой Профессор, истинный чародей и волшебник!

– Ах, что ты, милый! Нет-нет, волшебством и чародейством я не занимаюсь. Слишком хлопотное это дело. Конечно, забавно – за пять минут построить сказочный дворец; интересно – усыпить на сто лет какую-нибудь розовенькую принцессу; весело – выйти на лёд одному против целой команды и выиграть хоккейный матч со счётом десять: ноль!.. Забавно, интересно, весело. Но могут быть и неприятности. Или дворец не на том месте построишь. Или усыпишь на сто лет принцессу, а когда она проснётся, то окажется, что это уже не принцесса, а просто старуха… Нет, такие штуки, милый, не по мне!

Другое дело – научить животное разговаривать. Это никому не мешает, никого не беспокоит. Правда, и тут бывают промашки.

Как-то обучил я пению одну сиамскую кошечку. Придумали мы с нею красивую мелодию, слова сочинили: «Я всё хожу-хожу-хожу, я всё гляжу-гляжу-гляжу, мышей сперва люблю-люблю, потом ловлю-ловлю!» И что ты, милый, думаешь? Больше эта кошечка учиться не захотела – купила себе микрофон, организовала «Мяу-ансамбль» и поехала давать кошачьи концерты.

– Не огорчайтесь, Профессор! У вас теперь есть Котькин…

– Да, он прилежный ученик! Конечно, тут у нас не обошлось без волшебства и чародейства… Но больше всего здесь надо было терпения. Очень много терпения! Да ведь мы, артисты, – люди терпеливые…

– Ещё бы!

– Кроме человеческого языка, Котькин изучил несколько других – звериных и птичьих. И теперь пересказывает мне, что делается в семье у воробьев, как поживают мыши в подполье, что хотел бы съесть на сладкое один знакомый жеребёнок… Теперь мы можем по-настоящему помогать животным.

Недавно был такой случай: у моей соседки Доставалихи заболела её пузатая корова. Лежит, мычит и не даёт молока. Даже колхозный ветеринарный врач не мог понять: что с ней такое? А приятель Котькин потолковал с бурёнкой и выяснил, что ей ужасно надоело всю зиму торчать в тёмном хлеву, что ей хочется поскорее в стадо, на зелёный лужок!.. Или другой случай: одна лошадка не пожелала выходить на работу; конюх её сначала по-доброму уговаривал, а потом и кнутом стегал – не идёт да и только! Позвали Котькина, и лошадка сказала ему, что у неё неправильно прибита подкова и ей больно ступать на заднюю ногу… А однажды к нам во двор прилетела сорока – это ещё зимой было – и сказала Котькину, что в лесу, дескать, последний волк шатается, скучно ему там одному; с тоски он даже аппетит потерял и поэтому вовсе не опасен. Перевёл мне приятель Котькин эту сорочью речь, я сейчас же на лыжи – ив лес, с волком знакомиться…

Тут Старый Знакомый, который лежал у порога, сообразил, наверное, что это о нём разговор идёт, встал, подошёл к Профессору, положил морду ему на колени и вздохнул.

– Ах, какой же я недогадливый! – воскликнул Профессор. – Ведь он ещё не привык подолгу находиться в помещении, ему нужен свежий воздух… Мы немедленно идём гулять! Кстати, нам нужна хорошая глина и кружка чистой воды из лесного озера.

Жура, бери вот это ведёрко. А ты, Старый Знакомый, понесёшь в зубах мою лопатку… Постойте! Где же приятель Котькин? Сегодня вечером мы все должны выступить на полевом стане. Я придумал забавное представление… Но до вечера ещё далеко… Вперёд, милый! В тайгу!..

О «Красной книге» и прочем…

На чердаке колхозного Дома культуры были сложены старые декорации для драмкружка и сломанная театральная мебель: огромный холст с намалёванным морем, оконный переплёт от какого-то «старинного дворца», фанерные колёса от фашистской «пушки», безногие стулья, диваны, столы и обломки позолоченного кресла.

В этом кресле восседал нежно-зелёный приятель Котькин и, не торопясь, рассказывал о своём путешествии в большой город. Он вспоминал высокие дома, троллейбусы, трамваи, широкие лужи на сером асфальте… Но особенно подробно говорил о цирке. Оказывается, чтобы встретиться с клоуном Журой, Котькин дважды пробирался в цирк; по неопытности чуть было не угодил в клетку с дрессированным снежным барсом и наверняка запутался бы в цирковых коридорах и вольерах… Но ему помогла одна старая цирковая крыса, которую он прихватил за хвост в конюшне; крыса объяснила, как выйти из цирка, и даже услужливо показала дорогу, по которой Жура обычно возвращался домой.

Разумеется, Котькин рассказал и про колдунью Цапу Цопик – как она поймала его рыболовной сетью и как ему удалось удрать через открытую форточку.

А кому он это рассказывал на чердаке? Кто слушал нашего приятеля?

Слушали его несколько соседских кошек и один незнакомый чёрно-белый угрюмый кот с разорванным ухом. Этот кот проживал в дальнем конце деревни: там, где избы подходят к самой тайге. Его пятнистая чёрно-белая шерсть кое-где слиплась от сосновой смолы – значит, он частенько шатался по лесу. Во всяком случае, в деревне его видели редко.

На чердак Дома культуры Угрюмый попал впервые, и всё ему тут не нравилось: и сломанная мебель, и эта компания сытых кошек… Честно говоря, чёрно-белый забрался сюда вовсе не для того, чтобы слушать болтовню какого-то зелёного хвастуна, а для того, чтобы поохотиться на жирных голубей. Теперь получилось, что вместо охоты он попал на лекцию.

Котькин, сидя в позолоченном кресле, говорил с важным видом:

– Я слышал, что есть даже такая толстая «Красная книга», где записаны названия всех редких птиц и зверей… Что значит «редких»? Ну, таких, каких на свете очень мало… каких редко где увидишь.

– А вы записаны в эту книгу? – спросил один котёнок-подросток. – Нежно-зелёную шерсть, как у вас, наверное, нигде больше не увидишь?

– Нет, – сказал Котькин. – Конечно, я довольно редкий кот.

Внешность у меня, как видите, необычная и образование специальное. Но даже меня в эту «Красную книгу» пока что не записали. Во-первых, потому что я не круглый отличник – всегда отставал по математике… только до трех умею считать… А во-вторых, домашних кошек в этой книге вообще нет. А жаль! Ведь если мы захотим, то сможем такие чудеса сотворить, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И даже злая колдунья Цапа Цопик, эта девочка-старуха… Кстати, хочу вас предупредить: если она снова здесь появится…

– Всё ты врёшь! – вдруг перебил Угрюмый с разорванным ухом. – Брешешь! Дуришь малограмотных! Я, конечное дело, в этих ваших городах не бывал. Зато нутром чую: домов в двенадцать этажей не бывает! И снежного барса в клетке тоже не бывает. А конюшня в том цирке – зачем она? Для лошадей? Так на лошадях только в тайгу ездят, а где там, в цирке, тайга? Нету её?.. И выходит, что ты брешешь! Зелёный брехун!.. Видали мы таких, образованных! Вот я никаким языкам не обучен, а любую птицу, какую хошь, мигом словлю. Словлю и так разделаю, что и перышка не останется!

Приятель Котькин даже хвостом не шевельнул, даже глазом не повел в сторону чёрно-белого. Конечно, можно было бы этому Угрюмому порвать и другое ухо… Но разве дракой что-нибудь докажешь?

Котькин сделал вид, что ничего не слышал, и продолжал как ни в чём не бывало:

– Я хотел сказать, что если злая колдунья опять появится в Весёлых Горах, то нам – котам и кошкам – нужно быть начеку. Сначала она охотилась за образованным, а потом, глядишь, и за неграмотными пустится. От девчонки-старухи хорошего не жди!

– Подумаешь! – сказал чёрно-белый. – Да если хочешь знать, я эту девку-бабку сегодня видел. Полчаса тому назад.

– Где? – Котькин моментально вскочил и прижал уши, как перед боем. – Где ты видел девочку-старуху?

– А в лесу… Возле озера, где глину берут… Её на вертолёте приволокли. Ну, знаешь вертолёт, который следит, чтобы пожара в тайге не было. Вот с него твою девку-бабку и спустили по верёвочной лестнице. Сначала её спустили, а потом сверху гитару скинули – на лету поймала, ловкая!

– А ты что?

– А что я? Я ничего, – ответил Угрюмый и почесал свое драное ухо. – Наше дело – сторона. Кого с вертолёта спускают – бабку или девку, хоть самого чёрта – я в эти дела не встреваю. Моя хата с краю…

– Всё ясно! – воскликнул Котькин. – Она догоняет! Ну, Котькин, лови мышей! Начинается потеха!