Текст книги "Ошибочная версия"

Автор книги: Юрий Михайлик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Сверху долетала команда: отдать якорь, с грохотом посыпались в клюз тяжелые звенья якорной цепи. Команда эта означала, что судно становится на рейде, начинается таможенный досмотр.

Виктор сидел в каюте один. Славика зачем-то вызвал старший пассажирский помощник. Виктор ждал, когда придут таможенники, а вместо них в каюту зашел человек в штатском, не говоря ни слова, и уставился на Виктора. Крюков похолодел. Он едва выдавил из себя:

– Вы ко мне?

– Да, – сказал человек. – Я к вам. Вы – Виктор Крюков? Давайте знакомиться. Майор милиции Выборный. Сергей Сергеевич.

Спустя полтора часа судно медленно двинулось к причалу. По судовому радио объявили порядок увольнения на берег. Оркестранты были свободны сразу же после открытия границы. Берег плыл навстречу, палубы заполнил народ. На причале густела толпа встречающих – пестрая, приближающаяся толпа.

Виктор положил пакет в чемодан прикрыл его полотенцем. Сверх бросил электробритву, мыло, зубную щетку. Он все еще не мог в полной мере осознать происшедшее.

С палубы было видно, как в толпе встречающих возникли два ручейка. Те, кто уже встретил своих, стремились выбраться, а навстречу им лился другой поток – жаждущие обнять близких.

На стоянке такси собралась очередь. Крюков раздумывал – ждать здесь или вернуться на причал?

– Привет. – Голос заставил Крюкова вздрогнуть. За спиной стоял Женя. Он был угрюм. Ни радости ни оживления на его лице Виктор не увидел.

За углом стоял Женин “Москвич”, в котором сидели двое мужчин.

– Свои, – пояснил Женя остановившемуся от неожиданности Крюкову. – Садись сзади.

Он распахнул дверцу. Крюков не знал, что делать с чемоданом. Надо было поместить его в багажник, но Женя уже расположился за рулем, а сидевший рядом с ним смуглый мужчина открыл дверь:

– Чемодан бери с собой.

Второй помог Крюкову засунуть чемодан внутрь, потеснился.

– Поехали? – спросил Женя.

Сидевший рядом обернулся, проверяя, все ли в порядке, сказал:

– Можно.

– Я тебе подарок привез, – сказал Виктор. Он протянул Жене зажигалку. Сосед перехватил ее, повертел в руках, разглядывая.

– Ничего, приличная, – и отдал Жене.

Проехали центр, вывернули на тихую улочку, и здесь сосед Жени сказал:

– Ну показывай, что привез?

– Прямо в машине? – удивился Виктор.

– А что, тебе комфорт нужен? – пренебрежительно спросил тот. – Костик, помоги.

Сосед Виктора с усилием отодвинулся, выволок чемодан на колени. Виктор отстранил его – он не хотел, чтобы чужие руки рылись в его вещах

Достал пакет. Сосед почти вырвал из рук и передал не Жене, а тому, второму, сидящему впереди. Тот надкусил прозрачную пленку, разорвал ее, вытащил из пакета четыре длинные кожаные колбаски.

– Четыреста? – спросил он у Жени.

– Должно быть, четыреста, – ответил Женя, не отрываясь от дороги взглядом.

Костик передал неказистый школьный портфельчик, куда второй бросил небрежно колбаски, щелкнул замком.

– Куда теперь? – спросил Женя. – Во сколько вы идете к Садыку?

– Часов в девять.

– Сейчас шесть. Как раз успеем. Давай к твоему хозяину.

– Уже? – испуганно спросил Женя.

– Уже, – с нажимом подтвердил, его сосед.

Виктор сидел молча.

– Ты где выйдешь? – спросил его Женя.

– Домой подвезете?

– Еще чего! – удивился Женин сосед. – Валяй тут.

– А деньги? – спросил Виктор.

– Женя рассчитается вечером, – снова ответил сидящий впереди.

Едва за Виктором захлопнулась дверь, как “Москвич” набрал скорость и скрылся из виду. Виктор еще смотрел вслед, когда его окликнули:

– Крюков?..

Молодой человек в джинсах и цветной косынке на шее под спортивной курткой взял Виктора под руку и провел к машине, стоявшей неподалеку.

“Москвич” Жени направлялся к дому Вареника. Белый спокойно и методично наставлял своих спутников.

– Мы – милиция. И веди себя соответственно, Костик. Решительно, быстро и четко. Понял? Четкость в нашей работе – главное. Заходим, обыскали, взяли все, что есть, потом переключились на Садыка.

– А ты, – Белый положил руку на Женино плечо, – запомни: никаких фокусов. Пристрелю на месте, как собаку. Две штуки в пузо – и хорош. Будешь три часа ногами сучить, потом сдохнешь. Понял? – для большей убедительности он вытащил пистолет из кармана и ткнул Женю в бок дулом.

Руководство операцией вел Чернобыльский. Сташевский и Вареник находились под наблюдением уже вторые сутки, но Скобцов и Приходько в поле зрения не появляюсь. Оперативные работники наглухо перекрыли вокзалы, все адреса. Однако нигде не было отмечено появление двух бандитов, фотографиями которых были снабжены участники операции. Время летело быстро, вот-вот к причалу должен был подойти “Серафимович”. Женя уже возился с машиной, судя по всему – готовился к поездке. А доклады групп оставались однотипными: никаких перемен.

Сташевский выехал наконец. И вот здесь произошло неожиданное. Возле большого гастронома Сташевский на минуту остановился, зашел внутрь и почти сразу же вышел с двумя мужчинами. Их опознали мгновенно: Скобцов и Приходько.

Чернобыльский получил сообщение в ту же минуту.

– Оба сели в машину – Скобцов рядом с водителем, второй сзади. Оба держат руки в карманах пиджаков. Машина движется к морскому вокзалу. Продолжаем наблюдение.

Дверь скрипнула. Чернобыльский обернулся и встал. Но начальник управления махнул рукой – садитесь, прошел к столу и присел сбоку. Чернобыльский подвинул ему запись последнего сообщения. Начальник прочел, одобрительно кивнул, отложил очки и потянулся к высокому пластмассовому стакану, в котором Чернобыльский держал карандаши.

Он вытряхнул из стакана лезвие безопасной бритвы, взял один из карандашей и начал медленно, аккуратно подтачивать его, потихоньку вращая в пальцах. Стружки он собирал на лист бумаги. Закончив один, начальник откладывал карандаш, вынимал второй.

Чернобыльский принимал сообщения – группа, наблюдавшая за машиной Сташевского, доложила, что “Москвич” прибыл на морской вокзал, затем последовал доклад работников, ждавших на вокзале. Затем доложили о встрече Крюкова и Сташевского, о месте высадки Крюкова.

– Они поехали к Варенику, – докладывающий полностью повторил разговор, слышанный Виктором в машине.

Заговорил транслятор:

– Улица имени Розы Люксембург. Дом сорок. Машина стоит у ворот, все трое входят в подъезд.

Усмехнувшись, начальник сказал:

– Ну, начали печь блины…

Вареник аккуратно упаковал портфель. В плотных пачках лежали деньги – по тысяче рублей в каждой. В металлических капсулах из-под валидола Вареник держал “камушки” – бриллианты. Драгоценности он уложил в узкие конфетные коробки. Портфель оказался тяжелым. Подумав, Вареник вынул пистолет из портфеля и поместил его во внутренний карман пиджака.

Вареник ждал Женю. Тот привезет монеты, четыреста монет, доставленных Крюковым. Вместе с купленными у мужика – восемьсот. Полтораста рублей за штуку – итого сто двадцать тысяч. Затем начиналась вторая часть дела – куда более важная. За Садыком должен был заехать Женя. Он возьмет его в машину. По пути к аэродрому к ним подсядет Вареник. В машине они совершат сделку, потом Садык улетит. Так должен думать Садык. Но Вареник уже присмотрел удобное место, где можно было свернуть с трассы в лесополосу. Там есть очень славный и тихий тупичок Остальное было делом техники. В конце концов, это только уравняет счет – они убрали Жалейку! А Женя – это уже собственные хлопоты Вареника. Не брать же его с собой. Помощи от него никакой, а возни много.

Значит, решено. Поездка, остановка. Лесопосадка. На прочее – десять минут. С деньгами и монетами Вареник уходит. Свой новый паспорт обнаруживать тут же, в Приморске, Вареник не хотел. Удобнее, конечно, документы Садыка От них он отделается в самолете. Затем посадка – не в Ташкенте, нет. Промежуточная посадка. И все – и уходить без оглядки. Все концы обрублены.

Наконец раздался долгожданный звонок. Вареник закрыл портфель, сунул его в шкаф и пошел к двери.

– Кто?

– Я, – нетерпеливо ответил Женя. Вареник щелкнул замком, и в ту же минуту дверь широко распахнулась от сильного удара. В коридор почти упал Сташевский, а за ним ворвались двое. Вареник не успел опомниться, как оказался прижатым к стене. В ребра больно упиралось дуло пистолета.

– Милиция Не двигаться.

Один из вошедших, высокий, бесцеремонно обшарил карманы Вареника. Из внутреннего кармана извлек пистолет, отдал второму, пониже.

– Сними с предохранителя, – сказал он.

Второй щелкнул предохранителем и поднял пистолет.

– Иди туда! – высокий толкнул Вареника пистолетом. Вареник зашел в кабинет, все трое за ним следом.

– Где храните ценности? – спросил высокий.

Вареник пожал плечами.

– У меня нет ценностей.

– Откуда у вас оружие? – быстро спросил высокий.

– Я не буду отвечать, – сказал Вареник. – Вы не милиция.

– Умный, – осклабился высокий и повернулся к Жене: – Вот он умный. А ты дурак.

Пистолет он не отрывал от ребер Вареника.

– Умный ты. А говорить будешь. Откуда у тебя пистолет – это дело не мое. А где твои деньги, ты нам сейчас скажешь.

– Нет, – помотал головой Вареник.

– Скажешь, – уверенно возразил высокий. – Ну-ка, Костик, подержи его на мушке.

Второй поднял оружие.

– А ты, – это было сказано Жене, – повернись лицом к стене. Упрись в нее руками. Нет, повыше. И стой, пока не скажу, а то умрешь.

После этого высокий подошел вплотную к Варенику и без размаха, коротко ударил его в челюсть. Вареник упал. Белый бил его долго, систематично, не давая вздохнуть.

– Скажешь! – приговаривал он с каждым ударом.

Вареник, ослепленный болью, понимал, что, если он не скажет, если не отдаст все, этот высокий искалечит его. Но отдать деньги – тоже гибель. Они убьют его сейчас же. Взгляд его тоскливо пополз по ковру, где свертывались алые капли, дополз до порога. И замер. Дверь была прикрыта неплотно. Вареник чуть поднял глаза. Ключа в замке не было. Значит, с той стороны двери.

– Не бейте меня, – сказал Вареник. Опираясь на руки, он медленно поднимался с пола.

– Валяй, показывай! – тяжело дыша, сказал высокий. Вареник шагнул к шкафу. Открыл его, вытащил портфель и поставил на стол. Теперь чуть в сторону, портфель наклонился, высокий рванулся к нему – подхватить. И в этот момент Вареник бросился к двери. Высокий, изогнувшись, попытался перехватить его в прыжке. Захлопнув дверь и налегая на нее всем телом, Вареник повернул ключ. Мгновение стоял, прислонившись спиной к двери, потом бросился в глубь комнаты.

“Из окна не уйдут, – думал он, – третий этаж, окна выходят на улицу. Балкон в другой комнате. Что они еще могут сделать? Стрелять?”

Эта мысль пришла в голову и тем, за дверью. Ударил выстрел. За ним – другой. Стреляли в замок.

Сейчас все зависит от него: выдержит ли? Вареник надеялся, что выдержит, это был каленый финский патентованный замок, врезанный на четырех стальных пластинах.

Вареник вернулся из комнаты, щелкая курками двустволки.

– Отойдите от двери, иначе буду стрелять, – громко сказал он.

За дверью зашептались. Когда-то Вареник хвастался Жене своим дорогим бельгийским ружьем. Чтобы купить его, Вареник вступил в общество охотников. Женя не знал другого – у Вареника не было ни единого патрона.

Ситуация оставалась безвыходной. Эти трое не смогут выбраться из кабинета. А выпустить их Вареник не рискнет. В кабинете осталось все, что у него есть. Между тем времени оставалось в обрез.

За дверью тоже спешили. В тоненькую щель под дверьми выполз обрывок бумаги, на котором стояло: “Как делимся?”

Вареник схватил карандаш с телефонного столика, быстро написал снизу: “Никак. Предлагаю сдаться”.

Новая надпись была короче: “Дурак”.

“Звоню в милицию и ухожу”, – ответил Вареник.

– Твоя взяла. Как будем выходить? – спросили из-за двери. Вареник молчал. – Оглох? Мы сдаемся.

– А как? – спросил Вареник раздраженно.

Белый нахмурился. Костик стоял рядом и смотрел ему в лицо как побитая собака. Белый злобно оттолкнул его.

– Один выйдет спиной и бросит оружие. Мы уходим.

Вареник понял, что выигрывает этот бой.

– А деньги?

– Твоих мы не тронем.

– А монеты с судна?

– Пополам.

– Кто выйдет?

– Женя.

– Нет, – ответил Вареник. – Ты сам, высокий, выходишь спиной. Руки держать над головой. Оба пистолета в одной руке. Выходишь и бросаешь оружие за спину. Потом закрываешь дверь. Остальные остаются в комнате. Предупреждаю – ружье заряжено картечью. При малейшем движении стреляю.

Ключ повернулся в замке. Белый принял пистолет у Костика, поднял оба в левой руке и сделал шаг назад. В спину ему уперся ствол ружья. Белый разжал руку – и оружие грохнуло об пол. Вареник хрипло сказал:

– Закрой дверь.

Белый повернул ключ.

– Ключ оставь в замке.

Белый опустил руку. Он стоял спокойно.

– Дальше-то что?

– Скажи своему, пусть поставит портфель у двери.

Снова Белый повторил слова Вареника. Он искал возможности отвлечь внимание Вареника, но тот двумя стволами упирался чуть выше поясницы. Белый словно чувствовал, где войдет в него картечь.

– Теперь открой дверь. Возьми портфель и поставь на пол. И снова закрой дверь.

Белый исполнил все. Костик даже не сделал попытки рвануться ему на помощь.

– Иди в ту комнату, – сказал Вареник. Он стоял с пистолетом в руке и улыбался презрительно.

Белый сделал шаг и увидел рядом с собой прислоненное к стене ружье. Одним скользящим движением он подхватил его, вскинул. Вареник даже не шелохнулся. Он только чуть повыше поднял пистолет.

– У меня патронов к нему нет.

Белый, как будто ничего не случилось, аккуратно поставил ружье у стены. Войдя в другую комнату, он сел на стул, как указал ему Вареник. В проигрыш Белый не верил. Шансы еще есть, Вареник не может позвать на помощь, иначе позвал бы. Управиться с ним он тоже не в состоянии. Не стрелять же ему в своем доме! Значит, Белый может поторговаться.

Вареник был в ярости. Ледяная страшная ярость пришла на смену недавнему отчаянию и испугу. Больше всего он хотел пристрелить этого гада на месте. Или избить, изувечить. Вареник остановился в двух шагах, поднял пистолет и спросил:

– Ты кто такой?

– Белый. Так меня кличут.

– Кто тебя нанял?

Белый удивленно вскинул глаза. Потом понял – он думает, что он из Ташкента. Белый быстро прикинул – выгодна ли ему такая игра. Нет, не выгодна. Времени мало:

– Я сам по себе.

– Брось, – сказал Вареник. Сейчас ему нужно было больше всего понять расстановку сил. Если это от Хаджиева, от Садыка, значит, нужно уходить сразу. – Откуда же ты Женю взял!

– Нашел, – ответил Белый. – Я и Жалейку твоего нашел.

Вареник был ошеломлен. В игру вмешивались третьи силы, он ни мог их учесть.

– Значит, двадцать тысяч уже ваши…

– Смеешься, – ответил Белый. – А за что ж мы работали? Тебе этот парень сегодня еще четыре coтни монет привез. Да весь твой портфель! Это сколько ж тысяч?

– Это мои деньги, – твердо сказал Вареник. – Вам тут ничего не положено.

– Так не договоримся.

Вареник быстро прикидывал: а если использовать их в своем плане? Опасно? Очень опасно! Но ведь выхода нет.

– Сколько ты хочешь? – спросил он.

– Надо прикинуть, – сказал Белый. – Портфельчик у тебя густой. С монетами нам нет резона возиться, они пойдут тебе. Ты их продашь за полторы сотни. Так Женя сказал – правильно? Значит, шестьдесят кусков. Сорок нам, двадцать тебе. И мы уходим тихо.

– Тридцать, – сказал Вареник. – Если вы уходите тихо, то получаете тридцать. Деньги за монеты пополам. Я даю вам тридцать, и вы уходите. Но есть другой разговор, – Вареник прищурился. – Можешь взять больше.

– Как?

– Один человек есть…

– Садык? – перебил Белый.

Вареник утвердительно кивнул.

– И что с ним?

– Он привез деньги за монеты. Помогите мне, получите семьдесят.

– С него?

– В общем, с него.

– Считай, что договорились. – Белый почувствовал, что выиграл. Что бы ни предложил сейчас Вареник, он согласился бы сразу, потому что был уверен – он сможет найти свой момент. Слишком дорого время. Белый помнил – долго оставаться в городе им с Костиком нельзя.

– Если договорились, сделаем это. – Вареник поглядел на часы. – Он остановился у одной девки. Взять Женю и пойти туда. И… – Вареник сделал выразительный жест.

– Садыка?

– Троих, – сказал Вареник.

– А ты шустряк, – засмеялся Белый. – Так не будет. Мужики мои, девку возьмешь на себя. Кровью повяжешься. Иначе и разговора нет.

И тут грянул телефон в коридоре. Все испуганно повернули головы – им показалось, что звонят в дверь. Телефон зазвенел снова, и Вареник махнул пистолетом в сторону коридора. Белый послушно поднялся, вышел и стал лицом к стене. Вареник взял трубку, не отрывая взгляда от Белого.

– Вы меня узнаете? – Это был голос Игоря Львовича Селихова. То, что сообщил в следующий миг Селихов, не добавило Варенику спокойствия.

– Ваш парень на пароходе наследил. Знаю точно. Процентов на девяносто.

Селихов встречал судно, сидя все в том же кафе и поглядывая по сторонам. Он видел, как Виктор сходил с парохода, как встречал его Женя, с какими-то людьми. Но он видел и другое – нескольких людей, которых знал в лицо. Они были работниками управления милиции. Селихову все стало ясно. Он звонил Baренику, ожидая, что ответит чужой голос – он думал, что Вареник, возможно, уже арестован. Расчет был простой: если Вареник еще дома, если он узнает, что Крюков под наблюдением, он решит скрыться, а это для Селихова был бы самый лучший оборот дела.

Вареник думал. Если Крюков действительно наследил, то Женя уже на заметке. Может быть, милиция стоит у дверей. Что теперь? Идти к Садыку, да еще такой компанией, нельзя. Взять свой портфель и скрыться. А если и вправду ждут внизу? Белый с оружием, с убийством за спиной – он не дастся так просто. Надо выйти с ним.

– Алло! Вы слушаете? – кричал в трубку Селихов.

– Меня это не касается, – медленно ответил Вареник. – Это дела Жени. Но спасибо. Желаю вам успеха.

Последняя фраза была той, которую ждал Селихов: Вареник попрощался. Игорь Львович повесил трубку с чувством огромного облегчения. Наконец-то он избавился от этого человека, можно жить спокойно, дышать легко.

– Кое-что переиграем, – сказал Ваеник. – К девке мы не пойдем. Можно, чтобы туда сходили Женя и тот твой, привезли Садыка с девкой до половины десятого на остановку автобуса “Загород”. Это возле аэропорта. Умеешь водить машину?

Белый ответил не сразу. Он думал – выгодней ему не уметь?

– Умею.

– Тогда возьмем Женину машину. Оружие получишь на месте.

– Мне без пистолета нельзя на улицу.

– Почему?

– По кочану! Ты думаешь, на мне только твой Жалейка?

– А кто еще? – медленно спросил Вареник.

– Был один мент…

Вареник оценивал новость. Слишком много новостей за такое короткое время. Значит, могли прийти не только по Жениным следам, но и по следам этого Белого. Все прекрасно, лучше уже и придумать нельзя. И так плохо, и так еще хуже. Не дать пистолет – себя же подвергнуть опасности. В случае чего он хоть начнет палить, можно будет постараться скрыться в суматохе. Дать пистолет – никаких гарантий, что при первом же случае он тебя не пристрелит. Гарантировано, что постарается пристрелить. Ну и дела! И одному не выйти, не уйти.

– Что ты смотришь? – взорвался Белый. – Что ты пялишься, как солдат на вошь? Сказал уже – договорились!

– Ладно, – процедил Вареник. – Получишь оружие. Иди, выпускай этих.

Костик торопился и поторапливал Женю. Ему не нравилась эта разлука с Белым. Он знал привычки своего сообщника и понимал, что Белый не упустит момента, а если нужно будет отрываться, уйдет один, дожидаться Костика не будет. К тому же портфель у него. Костик понимал, что посылать одного Женю даже с простым поручением нельзя, А тут предстояло привезти “барашка”. Привезти и постричь наголо.

У дверей Вали Женя остановился, прислушался. И, только убедившись, что все спокойно, позвонил. Застучали в коридоре каблучки.

– Женя? – удивилась Валя. – Ты раньше времени?

Они вошли в комнату, навстречу им поднялся невысокий изящный мужчина, в первую минуту Костик принял его за подростка.

– Садык! – сказал Женя. – Ехать надо.

– Сейчас? – спросил Садык, показывая на стол, где расставлены были яства, предусмотрительно запасенные Женей.

– Шеф сказал, что не сможет сюда приехать, ждет нас по дороге на аэродром. Возьмем такси и покатим.

– Где ждет? – испуганно спросил Садык.

– На автобусной остановке перед аэропортом. Так что собирайся.

– Да, – сказал Садык. – Самое время.

Эти слова были сигналом. Костик и Женя не успели опомниться, как перед ними возникли двое мужчин, а сзади раздался голос:

– Не двигаться. Руки вверх.

– Доставляйте! – сказал невесть откуда взявшийся немолодой капитан.

… Они сделали несколько крутых поворотов – Белый все еще проверял: не прилип ли кто позади? Но вроде все было спокойно.

Быстро темнело, только в просветах между домами, когда виднелся недальний горизонт, возникала голубая полосочка неба.

На выезде из города Белый включил фары. Дорога была плохой, рисковать машиной Белый не хотел.

– На точке, – доложил Выборный.

– Будьте готовы, – ответил Чернобыльский. – По нашим расчетам, они должны быть в пределах пяти-семи минут.

…Когда Скобцов и Приходько явились домой к Варенику, прихватив с собой толстяка Сташевского, Выборный несколько оторопел от их наглости. Так просто? Среди бела дня? Затем события получили неожиданный оборот. Костик и Женя отправились вдвоем. Их сообщение, переданное Садыку, разъяснило и облегчило ситуацию. Точка встречи за городом позволяла брать преступников с надеждой на то, что в возможной перестрелке не пострадают посторонние люди. Да и разделение группы шло на руку – все же не четверо, а двое.

По сигналу Чернобыльского три машины устремились к точке встречи. Они шли из разных концов города, водители не включали сирены, на крышах машин не было синих мигалок, но так четки и отточены были действия шоферов, что другие водители уступали им дорогу, шоферским чутьем понимая – этот спешит по деловой необходимости.

На дороге вдали покачнулись, вспыхнули и стали увеличиваться, приближаясь, фары “Москвича”.

– Едут, – сказал Литвак. Он прибыл со второй машиной и сейчас сидел на корточках рядом с Выборным.

“Москвич” поравнялся с крытым навесом автобусной остановки и затормозил. Было темно и тихо.

Белый потаенным звериным чутьем ощущал опасность. Опасность жила в этой тишине, в темноте ночной дороги. Вареник повернулся к двери, словно хотел приоткрыть ее. И в эту минуту Белый решился. Правой наотмашь он ударил зажатым пистолетом. Удар получился слабым, размахнуться не давала теснота кабины.

Вареник был не столько оглушен, сколько ошеломлен неожиданным нападением, он ткнулся в дверь, и она открылась под тяжестью его тела. Белый, удерживая его, старался вновь ударить. Вареник перехватил его руку, вырываясь наружу. Портфель Вареника стоял внизу, под самым сиденьем.

Борьба была короткой. Белый все же вырвал руку, щелкнул предохранителем. И в эту минуту десяток фонарей ударил по стеклам машины, по лицам людей, сцепившихся в распахнутых дверях. Крикнули:

– Бросай оружие!

Белый рывком вышвырнул Вареника из машины и нажал на педаль газа. Кто-то бросился в сторону, мелькнул еще один, стреляющий вниз – по скатам. Но, хлопая раскрытой дверцей, прыгая и юля по дороге, “Москвич” уходил все дальше и дальше.

Здесь, у автобусной остановки, двое поднимали с земли Вареника. Он обмяк в их руках, один из милиционеров даже подумал, что он потерял сознание, но в эту минуту Вареник промычал:

– Это убийца.

– Мы знаем, что это убийца, – спокойно ответили ему. – Вы гражданин Вареник Георгий Александрович?

– Да, – еще держась за голову, ответил Вареник.

– Вы арестованы.

– Хорошо, – сказал Вареник, не понимая, что говорит, чувствуя только то, что он спасся от смерти.

Серенький “Москвич” удирал по шоссе. Белому на ходу удалось дотянуться и закрыть хлопающую дверцу, выровнять машину. Внизу, на полу, лежал портфель Вареника, рядом, на сиденье – пистолет.

Машину кидало из стороны в сторону, она высоко взлетала на выбоинах. То ли покрытие стало получше, то ли Белый потверже взялся за руль, но за очередным поворотом “Москвич” выровнялся и пошел как стрела.

Следом за “Москвичом” по шоссе шли три милицейские “Волги”. Три машины с форсированными двигателями, от которых на трассе не уйти. И не знал Белый, что в эту минуту поднимается на аэродроме вертолет. И не знал, что, пока лежит в портфеле пакет, полученный от Крюкова, он сам будет сообщать милиции о всех своих передвижениях.

Следом за “Москвичом” шла машина, в которую успел вскочить майор Выборный. Когда “Москвич” Белого рассек группу окруживших машину людей, водитель Слава Гуржий вырулил на трассу. Он задержался лишь на несколько мгновений, когда в машину кинулись двое.

– Упустили снова, – буркнул сидящий рядом. По голосу Выборный узнал говорящего, но еще и пригляделся, чтобы удостовериться. Вот подкидывает подарки судьба. Рядом с ним в машине сидел, напряженно согнувшись, глядя вперед, полковник Горохов. Выборный ничего не знал о его участии в операции, видно, тот в последний момент уговорил начальника разрешить ему выезд на место встречи.

Белый шел впереди метрах в трехстах. Он выключил свет. Где-то здесь должен быть поворот. К надсадному гудению “Москвича” примешался еще какой-то звук. Белый глянул по сторонам – темно. И вдруг прямо перед машиной на дорогу упал сноп свата.

Белый продолжал гнать машину, понимая уже: вертолет его поймал, от него не скрыться. Поворот. Еще поворот. Белый затормозил резко, машину развернуло поперек шоссе. Сзади настигала первая машина милиции. Белый схватил портфель, оружие и выскользнул из “Москвича”.

Гуржий увидел “Москвич” поперек дороги и едва успел затормозить. Обоих его пассажиров бросило вперед. В следующий миг они были на дороге.

Гуржий начал медленно разворачивать машину на дороге, обшаривая фарами темное поле. Фары били далеко. Выборный, напрягая зрение, следил за ними, когда вдруг увидел, что позади, в темном прямоугольнике пашни, что-то метнулось, подпрыгнуло – какой-то бугорок в рассеянном свете фар.

– Вот он, – ахнул рядом полковник. И побежал в поле. Выборный догнал его, думая легко обойти, но Горохов, при всей тяжести своей и внешней неповоротливости, бежал быстро, хватая воздух полной грудью.

Гуржий тоже увидел бандита. Машина перевалила кювет и пошла в поле, вскидываясь на комьях.

Белый не выдержал. Пуля тонко пропела в стороне. Во тьме полыхнул язычок огня.

– Не в нас стреляет, – понял Выборный. – Бьет по фарам.

С дороги ударили в поле фары подошедших машин. Белый прыгнул в сторону, упал, перехватывая распаленное дыхание, выстрелил.

Выборный услышал, как впереди из тьмы снова ударил выстрел, затем другой. Звон стекла.

– Вперед! – прохрипел где-то рядом Горохов. Майор не видел его, но чувствовал, что он тут, близко. В эту минуту прямо в лицо гулко грохнул выстрел.

“Успел переползти”, – подумал майор. Над головой прошел вертолет, перекрывая все звуки своим гудением. От дороги в свете фар бежали люди. Выборный пополз вперед, подминая под себя реденькую траву.

Белый понял, что пришел конец. Отбросил в сторону портфель Вареника. Он лежал на черной земле за бугорком, оперев на него руку с пистолетом, и глядел в поле, где горели фары машин и откуда двигались на него люди. “На кой черт мне все эти деньги? Зачем они здесь, сейчас? Вот встать, сказать: “Возьмите все это, дайте мне уйти. Мне ничего не надо, только дайте уйти. Жить дайте”. Не дадут. Не отпустят. Что ж теперь? Ведь расстреляют, точно расстреляют, не помилуют. – Белый лежал и плакал: – Гады, отпустите, дайте уйти. Ведь жить-то как хочется! Я буду иначе жить. Я никого не трону. Я пустой весь. Возьмите все, только отпустите”.

Люди от дороги приближались. Вертолет обшаривал поле прожектором. Злая, смертельная жадность к жизни охватила Белого. “Врете все, ведь уйду, все равно уйду. Меня вы не возьмете, я вам всем покажу!” Он пополз, потом вскочил и побежал открыто, не таясь. Навстречу ему бежал человек. Белый поднял руку с пистолетом. Ему бросились в ноги, Белый упал, вскочил, пальнул, не оборачиваясь, и побежал дальше.

В этот момент сверху ударил свет. Вертолетчик засек наконец, завис над Белым.

…Он стоял недвижимо, глядя в ствол пистолета, когда набежали, вышибли оружие, рванули руки, заламывая за спину. Белый не сопротивлялся. Он клял себя за трусость, но одновременно снизу, от живота, поднималась в нем отчаянная, густым киселем – сладким и горячим, радость: жив, еще жив, хоть немножко еще да поживу…

Выборный стоял, стараясь унять дыхание. Вертолет светил сверху, хотя все уже кончилось, свет раздражал Сергея Сергеевича, ему казалось, что в темноте он быстрее отдышался бы. Кто-то шагнул вплотную, поднял руки. Выборный отстранился, испуганный этим движением, – он был еще весь напряжен. Человек дотянулся и обнял Сергея Сергеевича за шею руками.

– Не знаешь, за что? – сказал хрипло Горохов. – Он бы меня шлепнул, если бы ты его не подсек Что хочешь думай, вернее человек! у тебя не будет. Это я тебе здесь говорю!

журнал “Сельская молодежь”, № 9, 1977 год, №№ 1–4, 1978 год