Текст книги "Лестница бога. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Киселев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 143 страниц) [доступный отрывок для чтения: 51 страниц]

– Хорошо, условие принимается. Какое максимальное количество курсантов он может обучать?

– Тут лучше поговорить с ним, я до конца не разобралась, он всё время называет разные цифры. Похоже, что чем меньше количество занимающихся, тем лучше результаты. Для начинающих группы не должны превышать по численности двадцать – двадцать пять человек, для тех, кто уже освоил основы – человек десять-пятнадцать. Рур рассказывал, что его инструктор занимался с ним индивидуально. Он не столько занимался с ним, сколько учил, Рур так и называл его – учитель.

– А время занятий?

– С начинающими – через два ло на третий, по семьдесят-сто нун, потом – через ло. С опытными бойцами необходимо заниматься каждый ло по два-три раза, продолжительность занятий – не менее ри.

– Он и сам столько занимается?

– Нет, сам он занимается меньше – ежедневно, утром и вечером, но примерно по тридцать-сорок нун. Иногда меньше, иногда больше. Иногда пропускает тренировки.

– Почему такая разница между ним и нашими людьми?

– Я тоже задавала ему этот вопрос. Признаться, я думала, что всё дело в генетических отличиях – у Рура необычайно развитое физически тело. Сильное, гибкое, с мгновенной реакцией... Но Рур сказал, что в процессе обучения те, кто не будет лениться и будет чётко выполнять его указания, получат в своё распоряжение примерно такое же тело. Однако после какого-то момента потребность в физических упражнениях резко падает. Тут я из объяснений Рура ничего не поняла, начинается какая-то мистика. Он начинает разговаривать о каком-то духе и энергии, якобы, для дальнейшего совершенствования потребность в интенсивных физических упражнениях уже не нужна, тело продолжает работать само, методики меняются в сторону развития духа. Возможно, Рур имеет ввиду мозг. А для тела нужны непродолжительные тренировки для поддержания уже имеющихся параметров.

– Ладно, впоследствии разберёмся. Сообщите тану Руру, что в ближайшее время будет сформировано две группы по двадцать пять человек – он же может вести в один ло одну группу, а в другой – другую. К моменту начала ежедневных тренировок половина людей отсеется. Если в оставшейся группе будет слишком много народа – уберём отстающих. Думаю, через три-четыре ло он может приступать к обучению. Нами уже арендовано помещение недалеко от академии – как раз поместится одна группа. При необходимости помещение можем выкупить или расширить, но нам нужно будет знать об этом заранее. Теперь послушаем его просьбы. Надеюсь, они не слишком обременительны для клана?

– Рур просит место под свой корабль в клановом ангаре и использование клановых ресурсов для его технического обслуживания и ремонта. Естественно, за его счёт.

– И большой корабль?

– Большой армейский десантный орбитальный челнок.

– Ого... Вместимость до трёхсот десантников вместе с бронетехникой... Внутрисистемные полёты на скоростях вплоть до околосветовой, антигравы с искусственной гравитацией... Он что, собирался начинать полномасштабную боевую операцию? Космического корабля такого класса нет даже в нашем клане. Это огромные деньги.

– Корабль достался ему по случаю – принадлежал научно-исследовательской станции заповедника, где я работала. Был списан из оканийских военно-космических сил, использовался в качестве тяжёлого грузовика и разбился недалеко от станции. Рур выкупил его по цене металлолома и восстановил своими силами. Восстанавливал почти сол – я сама наблюдала за этим процессам, когда ходила к нему в академию, ректор выделил Руру место в ангаре.

– А откуда запчасти? Они стоят не дешевле челнока, ваших доходов на них не хватит.

– Тоже металлолом. Рур скупал списанные в утиль запчасти по цене металлолома, а затем из нескольких деталей собирал одну исправную. Излишки сдавал обратно в металлолом. Сейчас челнок уже не является грудой металлолома с документами, как раньше, и юридически, и фактически это абсолютно исправный боевой корабль.

– А он летает?

– И весьма неплохо.

– И что же заставило Рура искать место для своего челнока в ангарах клана Лерой? Вы же сказали, что ректор выделил место.

– С ректором у Рура возникли некоторые разногласия, в результате чего это место он потерял.

– Он не выполнил требования ректора?

– Рур сказал, что ректор превысил свои полномочия, приказав ему нелегально сделать то, что он, как техник, делать не обязан и не имеет права.

– Хорошо, я отдельно поговорю с Руром о его разногласиях с ректором. Передайте ему, чтобы завтра или послезавтра он зашёл ко мне, пропуск на его имя будет выписан, охрана предупреждена. Через четыре ло начинаем занятия. Вы свободны, танья Силлана. Руководство клана довольно вами.

***

– Тан Рур, – Надин Камакато рассматривал спокойно стоящего перед ним в расслабленной позе мужчину, которого, казалось бы, совсем не напрягал строгий вид сидящего перед ним в высоком кресле за столом ректора, – прошло уже десять ло со времени нашего последнего разговора. Вы увезли с территории академии свой челнок, не пользуетесь библиотекой и симуляторами. Даже запасные части и расходные материалы для техники вы получаете строго через главного техника. Вы очень чётко выполняете все мои пожелания. Значит ли это, что вы отказываетесь обучать курсантов, как я вас просил?

– Я не приемлю ни шантажа, ни давления, уважаемый господин тан Надин Камакато. Привлекайте меня к обучению на законных основаниях, с заключением контракта. То же, что вы предлагаете – незаконно.

– Тан Рур, говоря о законности, вы в первую очередь думали о своей выгоде. Вы хотели получить диплом за счёт академии. А ведь он стоит больших денег!

– Повторюсь ещё раз, уважаемый господин тан Надин Камакато, что для академии это абсолютно ничего не стоит. Я вам неоднократно озвучивал этот нюанс, уважаемый господин тан Надин Камакато, но вы, вероятно, об этом забыли.

– Тан Рур, вам что, не нужны деньги? Омоложение стоит очень дорого, да и ваши увечья убрать – тоже удовольствие не из дешевых. Я же предлагаю неплохие деньги, вы зря от них отказываетесь.

– Честь дороже денег, уважаемый господин тан Надин Камакато. Свои финансовые вопросы я решу и без вашего участия.

– И где же вы найдёте деньги на операцию? Судя по вашему внешнему виду, необходимость её проведения назрела уже давно.

– Не переживайте, этот вопрос уже решён. Операция через три кун, сейчас я несколько занят.

– И чем же вы так заняты, если не секрет?

– Секрет, уважаемый господин тан Надин Камакато.

– Не забывайте, Тан Рур, что у вас есть работа, которую вы обязаны выполнять, и свободного времени у вас нет.

– Вот тут вы глубоко заблуждаетесь, уважаемый господин тан Надин Камакато. Своими вопросами я буду заниматься исключительно в свободное от работы время, а на работе буду заниматься только тем, что положено, а именно – ремонтом лётной техники академии. Причём проводить техническое обслуживание и ремонтировать технику я буду в строгом соответствии с технологическими картами, ни дангом больше или меньше. Досрочного ремонта или срочного технического обслуживания во внеурочное время больше не будет – данные работы не соответствуют уставу академии и правилам распорядка, а также подписанному мной и вами трудового контракта.

– В контракте предусмотрена возможность сверхурочных работ в случае чрезвычайных обстоятельств...

– Совершенно верно, уважаемый господин тан Надин Камакато. Но только в случае согласия работника. Я такого согласия не дам – моё свободное время уже занято. К тому же не забывайте, что чрезвычайные обстоятельства должны быть закреплены приказом по академии. В противном случае я могу их оспорить, и возможные финансовые потери для вас могут оказаться весьма существенными.

– Вы будете уволены, Рур, на ваше место мы найдём более достойного работника.

– Не сомневаюсь в ваших словах, уважаемый господин тан Надин Камакато. Увольняйте.

– Вы уволены, Рур, можете покинуть пределы академии.

– Позвольте получить на руки документ об увольнении, уважаемый господин тан Надин Камакато?

– Получите завтра!

– Значит, завтра и буду уволен... Хорошо... Сейчас разрешите идти работать, уважаемый господин тан Надин Камакато?

– Вы что, издеваетесь?

– А что, так сильно заметно, уважаемый господин тан Надин Камакато?

– Сопляк! Без роду и клана! Кем ты себя возомнил?

– Это всё, что вы хотите мне сказать? Собственно говоря, можете продолжать, я не гордый, постою, послушаю, время-то идёт. Оплачиваемое время, прошу заметить. Кстати, его у вас не так уж и много осталось – скоро по графику у меня обед, вы не имеете права меня задерживать.

– Идите...

Надин Камакато дождался, когда спокойно вышедший мужчина аккуратно закроет за собой дверь, и устало откинулся в кресле. Спокойствию техника могла бы позавидовать гранитная скала, и ректор с досадой подумал, что его только что вежливо унизили, посадив в лужу – занимая столь высокий пост, он ничего не мог противопоставить обычному технику, явно вышедшему победителем из словесной дуэли. А ведь уволить его не получится – нет основания. И Рур, похоже, отлично об этом знал, по ходу разговора завуалировано над ним издеваясь... Соблюдение технологических карт... Ни дангом меньше... Да в этих картах все процедуры даются с трёхкратным запасом, а ряд тестов вообще не проводится за ненадобностью. А ведь будет проводить, стрервец, методику он, похоже, знает наизусть, не подкопаешься. Какой отличный техник! Если бы не строптивый характер, в будущем получил бы старшего техника, да и всю рембазу потянул бы. А какой пилот! Несколько сол – и ему в академии не было бы равных. Получил бы он свой диплом – поднакопил бы денег, и прошёл обучение без проблем. Да он даже на занятия бы не ходил – многим преподавателям, наоборот, было у него чему поучиться. А как он разделывал своих противников на тренажёрах... У ректора даже жалоба от курсантов на бойцового кота где-то завалялась – курсанты, причём вполне обоснованно, говорили, что группа, в которую случайно попадал кот, имела значительное преимущество перед остальными, в результате курсанты из группы кота получали дополнительные призовые баллы, которые искин учитывал на экзаменах по пилотированию. Ну да, Рур же иногда заходил в виртуал и днём, когда у него были выходные и в академии были свободные тренажёры. И самое главное – Рур, похоже, нашёл дополнительный источник дохода помимо работы в академии, раз через три кун планирует проведение операции по омоложению. И его доход, похоже, связан с его занятостью в свободное от работы время.

Надин Камакато пометил задание для службы безопасности – узнать, желательно незаметно, чем занимается техник Рур в свободное от работы время, и задумался, развалившись в кресле и прикрыв глаза. Он допустил ошибку, попытавшись надавить на техника и шантажируя его угрозой увольнения. Рур оказался человеком с характером, личностью незаурядной – впрочем, это и так было ясно, если анализировать стиль его боёв, с неплохими перспективами. Он не склонился перед давлением ректора, а отпускать его никак нельзя – он пригодится академии, хоть и обидно ректору получить щелчок по носу, как нашкодившему щенку, от рядового техника. Как ни прискорбно это сознавать, а для того, чтобы удержать талантливого работника, ректору придётся извиниться – с такими способностями техник вполне может уйти из академии и найти другую работу. Неприятно, но ничего не поделаешь – не получив желаемого, да и ещё глядя на гранитное спокойствие техника, он сорвался, что никак не допустимо для человека его уровня. Хорошо, что никто больше не слышал этого разговора – если информация попадёт в клан, Надина ждали крупные неприятности. Просить Рура о молчании – проявить слабость. Оставалось надеяться, что техник достаточно умён, чтобы никому о разговоре не рассказывать. Надо думать, как выходить из ситуации... Подумав, ректор запланировал разговор с Руром на завтра – и разговор планировал начать с извинений. Можно было бы попытаться и сегодня, но с обеда Рур наверняка до ужина занят ремонтом, а сразу после ужина – ректор сверился с графиком – перерыв в пять ри на сон и личные нужды. Рур наверняка уйдёт из академии на это время...

***

Андрей действительно после ужина вышел из академии, но отправился не спать – на сон ему требовалось значительно меньше четырёх ри. На флаере он всего за несколько нун долетел до неприметного трёхэтажного здания, утопающего в густой листве растущих вокруг деревьев, и, посадив флаер на размеченную на крыше посадочную площадку, рядом с несколькими похожими летательными аппаратами, спустился в здание.

Верхний этаж здания оказался переоборудованным для спортивных занятий, и там Андрея уже дожидались два с половиной десятка молодых людей, одетых в одинаковые белые одежды, для них выглядевшие непривычно, но отлично известные Андрею под названием "кимоно". Переодевшись в такое же белое кимоно, Андрей подошёл к столпившейся у стены группе и спокойно, но уверенно и твёрдо произнёс:

– Здравствуйте, курсанты. Я ваш новый инструктор.

Игнорируя посыпавшийся на него шквал вопросов, Андрей поднял руку, обращая на себя внимание и призывая к молчанию, и продолжил:

– Все вопросы потом. Сначала давайте определим место каждого в зале.

Построив их по росту, Андрей разбил их на три шеренги, поставив их перед собой и поместив в первую шеренгу самых маленьких, а в последнюю – самых высоких. Деление было условным – все мужчины были примерно одного роста. Закончив, Андрей предложил сесть прямо на пол, показав на собственном примере, как садиться. Дождавшись, когда люди рассядутся, он начал вступительную лекцию:

– Итак, как я вам говорил, я ваш новый инструктор. Но на самом деле я буду вас не тренировать, а учить. Поэтому вы будете называть меня учитель, или сэнсэй...

В зале начал нарастать гул – мужчины стали что-то оживлённо обсуждать друг с другом, затем наперебой начали задавать Андрею вопросы. Не прерываясь на объяснения, Андрей продолжил:

– В зале должна соблюдаться тишина. Никто не имеет права разговаривать без моего разрешения. За неповиновением последует наказание. Если вы хотите у меня что-то спросить – поднимите руку, если я захочу – разрешу вам задать вопрос. Далее. Все мои приказы выполняются беспрекословно, без обсуждений и пререканий. За неисполнение – наказание. Как я уже говорил, я ваш сэнсэй, то есть учитель. Вы мои ученики. Команды я буду отдавать на том языке, к которому привык. Поначалу я буду давать пояснения, постарайтесь их запомнить. Кто не согласен – может встать и выйти, я никого не держу. А теперь несколько нун я посвящу ответам на ваши вопросы. Можете начинать.

Первым, не дав слова другим, начал мужчина из второго ряда – похоже, или начальник, или лидер этой группы. Подскочив, он выкрикнул:

– Да кто ты такой? Тебя нанял мой клан, чтобы ты, отродье енги... – мужчина, захрипев, согнулся и упал на пол, прижав руки к груди и судорожно открывая рот. Его выпученные глаза смотрели в пустоту, лицо исказилось от гримасы боли – в разом наступившей тишине все с ужасом смотрели на бьющееся на полу агонизирующее тело. Идущие из его рта пузыри приобрели розовый оттенок, тело ещё немного побилось на полу, влажном от вытекшей изо рта слюны, и затихло.

– За неповиновением следует наказание. Я предупреждал. Наказание любое, даже смерть. Ты и ты, – Андрей указал пальцем на ближайших мужчин, – оттащите отсюда эту падаль. И проинформируйте врачей – жизнь в этом теле ещё можно спасти...

Мужчины подхватили тело соклановца под руки и потащили к выходу из зала. Молниеносно исполненный Андреем мае-гери-чудан пришёлся точно в солнечное сплетение и, похоже, сломал мужчине грудину, повредив лёгкое. Тяжелый случай, но не смертельный. При современном уровне развития медицины должен выжить... Под испуганными взглядами притихших учеников Андрей убедился, что неподвижное тело было вынесено из зала и вернувшиеся мужчины займут свои места, после чего, демонстративно посмотрев на пустое место с розовыми брызгами подсыхающей кровавой слюны, продолжил:

– Вы все подписали контракт, в котором обязаны беспрекословно слушаться моих указаний. За увечья и смерть, полученные во время тренировки, я ответственности не несу. Пример, что с вами случится за неповиновение, у вас только что был перед глазами. Вижу, что вопросов больше нет. Начинаем тренировку. Встали и побежали по кругу. Сначала медленно, потом, когда скажу, быстрее...

Глава 10

Тан Надин Камакато задумчиво сидел в своём кресле. Подобная задумчивость в последнее время посещала его всё чаще, и причиной являлся работавший в его академии техник. Вообще-то надо признаться хотя бы самому себе – техником на самом деле он не являлся. Вернее, техником он тоже мог быть, что и демонстрировал своей безупречной работой. Однако в жизни Рура – так звали этого техника – данная работа была явно не основной. Мужчина, поначалу казавшийся спокойной и уравновешенной единицей из безликой серой людской массы, одной из множества, в действительности оказался незаурядной личностью. Ректор уже понял, что, если бы не давление с его стороны, Рур так и остался бы в академии обычным, ничем не выдающимся техником – идеально ремонтировал бы машины, тихо, инкогнито летал на симуляторе и так же незаметно читал бы академическую литературу. Он и ректору попался на глаза совершенно случайно – если бы не озабоченные недостатком мужского внимания женщины-техники не вывели на монитор трансляцию полётов Рура – а запрос информации через спутник обязательно шёл через терминал ректора, о чём мало кто знал – так и не столкнулись бы в противостоянии двое мужчин, и продолжал бы техник Рур спокойно работать...

Столкновение показало, что сошлись два лидера, два руководителя. Привыкший повелевать, Надин уже давно не получал такого мощного отпора. Рур явно сталкивался с людьми, облечёнными не меньшей властью, чем власть ректора, или как минимум имел опыт подобных переговоров. Железная воля техника, помноженная на идеальное самообладание и предельную корректность, вызывала уважение. Около двух кун назад, на следующий же день после памятного разговора и последующих за ним тяжёлых раздумий, ректору пришлось перед техником извиниться. На бесстрастном лице Рура не дрогнул ни один мускул, лишь только его ответ: "Извинения приняты, уважаемый господин тан Надин Камакато, разрешите идти?", и спокойный, преисполненный достоинства выход из ректорского кабинета показал, что Рур ничего не забыл и ничего не простил. Хорошо, что у простого техника нет власти – такого человека опасно иметь врагом.

Теперь же, по прошествии двух кун, выяснилось, что у Рура имеются какие-то дела с кланом Лерой. Он регулярно встречается сразу с несколькими десятками клановцев, почему-то только с мужчинами. Мужчин, по непроверенным, но, предположительно, верным данным предоставила Руру сама глава клана. Матриарх предоставила ему также клановый ангар – челнок в академию Рур так и не вернул, и клановое имя. Так что Рур мог по праву представляться как Рур Лерой. В регистратуру академии, правда, этих данных техник не сообщил, а подставлять агентуру своей службы безопасности ректор не хотел, подозревая, что Рур может и не признаться – раз до сих пор не сказал, значит, планирует скрывать свою принадлежность к клану Лерой и дальше, а вот матриарх точно узнает об осведомлённости ректора. В принципе, не называть свой клан имел право каждый – просто этого никто никогда не делал, членство в клане считалось престижным, назвать клановое имя значило поднять себя как минимум на ступень выше остальных неклановых. Получив клановое имя, Рур фактически получил гражданство – матриарх Лерой уже подала эту информацию в соответствующие имперские службы.

Также Надин Камакато вернул Руру право использования виртуальных обучающих тренажёров и чтение академической библиотечной литературы. Рур, со ставшим уже обычным при встрече с ректором бесстрастным выражением лица, на разрешение ректора ответил, что примет информацию к сведению. Однако ни в реестре посещений библиотеки, ни в кресле виртуального тренажёра он больше не появлялся. Гремевшее ещё недавно в виртуальных боях имя бойцового кота стало потихоньку забываться, а из самих боёв исчезла непредсказуемость и изюминка, они стали похожи на классические описания в учебниках. С аналогичными же результатами. Того, что на самом деле результаты могут быть совсем другими, никого, кроме ректора, похоже, не волновало. Надин начинал понимать, что он теряет не только талантливого пилота, но и незаурядного стратега, почему-то маскирующегося под личиной техника.

***

Андрей обманул ректора – на самом деле он продолжал усиленно изучать академическую литературу, рассчитывая на то, что, рано или поздно, проходить обучение и сдавать экзамены ему придётся. Чтобы не светиться частыми посещениями библиотеки, которые – Андрей знал – постоянно отслеживаются, Андрей просто скопировал в доступный ему сегмент искина всю необходимую ему литературу. Информация не ушла за пределы академии, поэтому сигнал тревоги не прозвучал, а сам факт копирования, будучи в общем-то допустимой операцией, тоже оказался незамеченным, оказавшись погребённым под валом организованного Андреем спама – множества запросов технического характера относительно ремонта вверенной ему техники. Запароленный от несанкционированного просмотра и замаскированный в ворохе технической литературы, весь необходимый ему для заочного обучения библиотечный ресурс мог теперь в любое время без доступа к библиотеке быть выведен на переносной терминал-планшет, который Андрей постоянно таскал с собой по академии и использовал в качестве методической документации при ремонте техники. Скрывшись в чреве разобранного летательного аппарата, мужчина под видом проведения технического обслуживания учился – собственно техническое обслуживание занимало у него значительно меньше положенного времени, а сокращать отведённые на регламент сроки в угоду ректору Андрей не собирался – все последние два месяца он скрупулёзно выполнял возложенные на него функции, не больше и не меньше. Тан Камакато злился, но Андрею на это было плевать, у него появилось множество более важных дел, чтобы обращать внимание ещё и на мнение ректора.

Основным делом, забирающим у Андрея уйму времени, явилась ещё одна группа учеников, ещё двадцать пять будущих клановых бойцов. Хотя от первой группы осталось всего шестнадцать – не считая покинувшего в первый же день по состоянию здоровья, в течение последующих двух месяцев группа уменьшилась ещё на восемь человек, не выдержавших темпа тренировок. Андрей, памятуя, что при постепенном повышении мастерства обучающихся времени на всю группу хватать не будет, резко увеличил объём нагрузок. Чистая физуха – интенсивные нагрузки на все группы мышц, чередующиеся с растяжкой, выматывала будущих бойцов настолько, что с тренировок они не выходили, а выползали, не успевая восстановиться до начала следующей тренировки. Оставшиеся шестнадцать самых стойких, стиснув зубы, безропотно выполняли все его приказы, иногда падая без сил от усталости, но к концу второго месяца уже несколько втянулись в напряжённый темп тренировок, временами даже находя время для улыбок и шуток. Похудевшие и постройневшие фигуры учеников обзавелись пока небольшими, но уже заметными на глаз мышцами. И вот этот костяк Андрей стал тренировать уже по полной программе, начав с изучения правильного дыхания, основных ударов и стоек. Ещё месяц – и пойдут переходы и удары в движении. В зале появилось несколько макивар, сделанных Андреем собственноручно, и восемь боксёрских груш, уже успевших порыжеть от кровавых разводов, появившихся от содранных в кровь костяшек вследствие неумелых ударов. Вторая группа, новенькие, с благоговением смотрела на старожилов первой группы, явно уже наслышанная о творящихся в зале ужасах. Боксёрских груш на самом деле было сначала девять, но одной пришлось пожертвовать во благо воспитательного процесса. Первой группе не повезло – самого смелого бунтаря Андрею пришлось локализовывать весьма варварским методом. Со второй группой подобного инцидента ему хотелось бы избежать.

Памятуя, что, широко используя операцию омоложения, многие стоящие перед ним молодые мужчины в действительности могут оказаться в несколько раз старше него, Андрей на первой же тренировке со второй группой, построив их в три ряда, сказал:

– Многие из вас видят меня в первый раз, и некоторые даже считают, что они умнее, главнее и лучше меня, и именно по этой причине имеют право мне приказывать. Первая группа вовремя распрощалась с этой иллюзией. А вашей группе, чтобы никого из вас не убивать, рекомендую сейчас всем подойти к висящим позади вас грушам, – Андрей указал на висящие в конце зала в один ряд вдоль стены боксёрские мешки, – представить, что каждая груша – это я, и попытаться изо всех сил по ней ударить. Бить можете чем угодно – рукой, ногой, хоть головой, – мне важно, чтобы удар был достаточно сильным. Приступайте, я посмотрю на вас.

Толпа довольных учеников гурьбой повалила к тренажёрам и начала увлечённо по ним лупить. Груши слабо раскачивались. Через непродолжительное время раздались недовольные, а у некоторых – возмущённые возгласы: жёсткая шершавая обивка груш содрала кожу с костяшек, и ученики разглядывали кровавые разводы на руках, слизывая выступающую кровь языком. Некоторые попросились ненадолго отлучиться, чтобы обработать раны. Андрей попросил тишины, после чего сказал:

– Эти тренажёры имитируют человеческое тело. Все увидели и осознали, как слабо вы по ним бьёте? Ваш противник от удара даже не шелохнётся. Вы же почти все получили травмы. Что? Медпомощь? Забудьте это слово, пока вы на тренировке. Основанием для оказания медицинской помощи на тренировке могут стать только увечья, несовместимые с жизнью. Вы же вполне уверенно стоите на ногах, значит, ничего страшного не произошло и вы в состоянии продолжать тренировку. К крови – привыкайте, вы ещё часто будете её на себе наблюдать. А теперь выберите любую грушу, по которой ударю я. Ударю так, как должны будете бить вы.

Дождавшись, пока, после недолгих споров, ученики выберут одну из груш, Андрей спокойно подошёл к ней и неожиданно, с подшагом сократив дистанцию, с громким криком нанёс резкий удар рукой по груше в область груди. Гьяку цки чудан. Хлопок рукава кимоно совпал с хлопком по груше, сложившейся от удара почти пополам. Резкий отвод руки и отшаг, после чего Андрей обманчиво расслабленно остановился, расставив слегка полусогнутые ноги на уровне плеч и опустив руки. Мешок раскачивался, из пробитой в мешке на уровне груди дыры на пол с тихим шуршанием утекал песок. Выражение умиротворённого спокойствия на лице Андрея резко контрастировало с ошеломлёнными лицами учеников – впечатление от удара оказалось слишком сильным. В оглушительной тишине, нарушаемой только шелестом продолжавшего течь песка, Андрей сказал:

– Любой из вас, получив подобный удар, был бы уже мёртв. Поэтому подобные удары мы будем отрабатывать на грушах. А сейчас – первая в вашей жизни нормальная тренировка. Построились...

***

Ещё через месяц у Андрея было две группы по шестнадцать и девятнадцать человек. Первая группа уверенно постигала основы кихона^[39] и уменьшаться не планировала, во второй кандидатами на отчисление были два человека – у обоих явно не хватало силы воли выдержать колоссальные физические нагрузки. В первой группе Андрей заприметил пару перспективных бойцов, во второй группе – одного. Если не сломаются – через год-полтора, максимум через два у него будет как минимум один старший ученик, которому можно будет доверить обучение новичков, пока сам он будет заниматься с основной группой. В дальнейшем Андрей планировал основать полноценную школу, вырастив в ней десяток одарённых учеников, которые и будут вести обучение по написанной Андреем методике – черновики учебника по боевому искусству Андрей уже готовил, активно набирая материал и вспоминая, чему обучался сам.

Как-то незаметно подошло время, определённое матриархом Лерой для операции по омоложению Андрея – по документам Рура Лероя. Все текущие финансовые вопросы были урегулированы, клиника определена, однако матриарха всё же волновала возможность опознания Андрея – слишком уж заметными были его шрамы. Выяснив причину опасений, Андрей, получивший только что законные девять ло отпуска и находящийся в кабинете матриарха, внимательно выслушал как необходимые инструкции, так и возможные осложнения, улыбнулся и произнёс:

– Госпожа матриарх, вас волнует только этот вопрос?

– Да, тан Рур, я всё же опасаюсь, что информация о вас станет известна Камэни. Воевать с этим кланом мы не можем – слишком неравные силы.

– Когда должна состояться операция?

– Через шесть ло. Документы уже в клинике.

– Скажите, вы сможете сейчас связаться с клиникой и попросить срочно перенести операцию на сегодня?

– А зачем?

– Ну как вам сказать? Предположим, что тан Рур случайно забрёл глубоко в лес севернее Шарой и столкнулся со стаей шарсов, случайно там оказавшихся – благо до заповедника недалеко. Ему удалось отбиться, но он сильно ранен – повреждения от когтей шарсов могут стоить ему жизни. Возможно ли совместить операцию по спасению тана Рура с операцией по омоложению?

– Не получится. Вы не сможете обмануть профессиональных врачей: старые шрамы они не спутают со свежими.

– Шрамы будут свежими и залитыми медицинской пеной. Нужна только пена и острый хирургический нож. Ну и носилки, разумеется.

– Глубокое сканирование выявит подлог.

– Даже если шрам будет нанесён в том же месте и на ту же глубину?

– Вы хотите дать изрезать себя? – матриарх, возможно, впервые в жизни, потеряла невозмутимость, которой, прежде чем стать главой клана, училась сотни сол.

– Не переживайте, изрежу себя я сам. Ведь только я знаю, какой глубины была каждая рана. И, в дополнение, я нанесу ещё множество новых неглубоких ран, чтобы отвлечь внимание и замаскировать раны поверх старых шрамов. От вас только потребуется оперативно залить мои раны пеной, чтобы не дать мне умереть от потери крови.

– А знаете... Это действительно может сработать!

– Тогда связывайтесь с клиникой и договаривайтесь о спасении жизни и, заодно, омоложении пациента – а то он уже умирает от ран...

Матриарх отдала соответствующие распоряжения, и уже через несколько нун был получен положительный ответ – клиника ждала пациента. Деньги, с надбавкой за срочность и дополнительные услуги, были переведены, дело оставалось за малым.

Под пристальным взглядом госпожи матриарха, окружённый несколькими женщинами и мужчинами, в руках которых уже были наготове баллончики с медицинской пеной, Андрей спокойно разделся, ничуть не стесняясь своего тела и, повернувшись лицом к ассистентам, быстро сделал три достаточно глубоких параллельных косых надреза на бедре, после чего, нагнувшись, под другим углом трижды полоснул себя по икрам обоих ног на разной высоте и скомандовал: