Текст книги "Лестница бога. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Киселев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 143 страниц) [доступный отрывок для чтения: 51 страниц]

***

Контракт был исполнен раньше прописанного договором срока – в предыдущем контракте строители обязались выполнить работы до осени, и Рур сознательно их не менял, вставив в контракт дополнительный пункт о премии за каждый сэкономленный день. В результате стоимость контракта оказалась значительно выше ожидаемой госпожой Рикаролой, хотя и – тут Рур опять-таки сказал правду – ниже предлагаемой строителями первоначально, так что Рикарола всё равно останется в прибыли, плюс сможет отрапортовать своему руководству о досрочном начале научных работ.

Собранная научная станция напоминала небольшой городок, по причине начала лета утопающий в зелени и цветах – тут уже расстаралась Силлана. Она уже не скакала так резво, как зимой, несмотря на то, что животик пока практически не увеличился. Зато женщину мучил сильный токсикоз, который она стойко и без жалоб переносила. Деньги за выполненную работу поступили в полном объеме, включая премию за досрочную сдачу. Получив вторую часть суммы, Силлана подала матриарху прошение о вступлении Рура в клан, в ответ же получила личную благодарность матриарха за удачный контракт, что само по себе считалось высокой клановой наградой, и ни слова о Руре, что женщину сильно огорчало.

С Рикаролой Рур расстался в весьма дружеских отношениях – пусть женщина и не получила той прибыли, на которую рассчитывала – она просто не предполагала, что сроки строительства будут столь короткими и премия за досрочное окончание столь большая, но, похоже, руководство института сумело поощрить предприимчивую начальницу, и она, пребывая в благодушном настроении, прощаясь после перевода второй части оплаты, сказала Руру, что хотела бы сделать ему на память небольшой подарок, и поинтересовалась, что тот хотел бы от неё получить.

Немного подумав, Рур задал Рикароле неожиданный вопрос:

– Госпожа, насколько я понимаю, вот тот, – и Андрей пальцем показал на уткнувшийся в землю неподалёку от станции армейский десантный орбитальный челнок с наполовину оторванным крылом и помятым хвостовым оперением, – аппарат до сих пор числится на балансе вашей научной станции.

– Верно, ваша информация соответствует действительности.

– И что вы собираетесь с ним делать?

Женщина улыбнулась:

– Скажите, Рур, неужели вас чем-то привлекла эта груда металлолома? Его восстановление экономически невыгодно, поэтому я уже подала документы на его списание. Однако цена перевозки и утилизации практически равна цене металла, так что вырученные от его продажи деньги столь незначительны, что я даже пока не выкроила времени на подписание контракта.

– Танья Рикарола, вам же всё равно, кто вывезет отсюда этот челнок. Продайте мне его за те деньги, которые вы планировали получить после его перевозки и утилизации.

– Не понимаю, зачем он вам...

– Хочу попытаться его восстановить.

– То есть купить его вы хотите не как металлолом, а как космический корабль со всеми соответствующими документами?

– Вы правильно меня поняли, танья Рикарола.

– Но это совершенно меняет дело! За космический корабль и цена должна быть соответствующая!

– Танья Рикарола, для вас ничего не изменится. По большому счёту, что отдать в металлолом, что продать мне – вам всё равно. Заинтересован только я, так как за бесценок покупаю космический корабль, который, при правильно проведённом ремонте, способен перемещаться в открытом космосе на досветовых скоростях. Больших денег я заплатить вам не смогу. Если не согласитесь продать мне челнок по цене металлолома, хорошо, пусть даже немного дороже, к примеру, на четверть, но с документами – вам придётся сдавать его в утиль. И вы, и я окажемся в проигрыше. Зато, согласившись на сделку, вы получаете как минимум мою благодарность, которая сейчас, возможно, ничего не стоит, но в будущем – кто знает...

– Хорошо, треть цены сверху.

– Я говорил про ту же цену, максимум – четверть сверху, только за то, что документы оформлены так, как необходимо мне.

– Треть – меньше не будет.

– Тогда одно небольшое бесплатное условие. Заберу я челнок тогда, когда посчитаю возможным, вы же, как руководитель этой научной станции, обеспечите не только своевременную передачу мне всех кодов и паролей доступа к бортовому искину, но и сохранность челнока. Не хочу, вернувшись через пару кун, увидеть своё имущество разграбленным вашими подчинёнными. Я же не знаю, что из имеющегося на челноке оборудования вдруг срочно понадобится учёным для их исследований. А то знаю я этих одержимых...

– Вы рассчитываете забрать челнок через пару кун?

– Или пару сол, госпожа. Точное время мне неизвестно. Но именно за это вы получите дополнительную треть к стоимости сделки. Это будет справедливо, не правда ли?

– Хорошо, Рур. Мы договорились. Сделка?

– Сделка.

– Документы я пришлю вам несколько позднее, вместе с необходимой суммой оплаты...

***

И с работой для Рура всё сложилось просто замечательно. Оканийская имперская лётная академия, самое престижное лётное заведение империи, в ожидании возможной войны с Таурийцами увеличивала количество курсантов и расширяла производственную базу и штат обслуживающего персонала. Силлана сама пришла в академию и договорилась с заинтересованными людьми о сдаче Руром необходимых тестов на получение должности техника. Если бы не клановое имя за спиной Силланы или Рур сам явился бы на приём – тёплого место ему бы не видать, скорее всего, с ним даже не стали бы разговаривать. Да и само место было тёплым только условно – высокая заработная плата сопровождалась такими же высокими требованиями к техникам и ненормированным рабочим днём. В предварительных переговорах Силлана настаивала, что часть зарплаты Рура будет переводиться на счёт клана Лерой, часть на её собственный счёт – она представилась гражданской женой Рура, что вызвало понимающие усмешки у приёмной комиссии, а небольшую, примерно десятую часть – на мобильную карту, зарегистрированную на имя Силланы, но без привязки биометрических меток, что тоже вызвало у комиссии ухмылки. Что они подумали – Силлана догадывалась, но на самом деле она планировала привязать карту к Руру, оформив, таким образом, мужчине в некотором роде регистрацию – в подавляющем числе заведений Оканы достаточно было предъявить эту карту с привязанной биометрической меткой. Правда, при дополнительном запросе, который практически никогда не делался, высвечивались данные не Рура, а Силланы, но в этом тоже не было ничего противозаконного, а говорилось лишь о том, что владелица доверяет другому человеку совершать покупки от своего имени. При случившихся недоразумениях вопросы задавались бы не Руру, а Силлане, но она справедливо считала, что мужчина достаточно благоразумен, чтобы подобных вопросов не возникало.

Договорившись о дате собеседования, Силлана представила вылизанного, подстриженного и одетого с иголочки Рура приёмной комиссии. Уже наслышанная о имеющемся у него увечье, комиссия старалась не обращать внимание на страшные шрамы в половину лица, тем более что, по легенде, мужчина устраивался на работу, чтобы заработать деньги на операцию. Заведя Рура в помещение, где за полукруглым, вытянутом подковой, рогами к экзаменуемому, столом, сидело более десятка человек, среди которых даже было двое мужчин, Силлана усадила его на стул, и вышла в коридор, аккуратно закрыв за собой дверь – ожидать решения приёмной комиссии. Вопреки оптимистично настроенному Руру, в положительном решении она была далеко не так уверена – устроиться на работу в академию было непростой задачей даже для опытных и талантливых людей, уже зарекомендовавших себя, а ведь про Рура там никто и ничего не знал...

***

– Госпожа Айлинэри, я вызвала вас для того, чтобы вы пояснили мне причины нескольких ваших решений, – матриарх клана Камэни, полулёжа в глубоком мягком кожаном кресле, задумчиво вертела в руках бокал с красным вином и внимательно рассматривала стоящую в дверном проёме женщину. – Да вы не стесняйтесь, проходите, – матриарх указала бокалом на стоящее напротив неё кресло пониже, – присаживайтесь. Вина хотите?

– Нет, госпожа матриарх, спасибо, я не пью вино.

– Это правильно... А вот я могу позволить себе некоторую поблажку, – матриарх отпила глоток и поставила бокал на стол. – Госпожа Айлинэри, до меня дошли слухи, что вы, пользуясь правом матриарха, направили на обучение в Оканийскую лётную академию сорок абитуриентов.

– Это не слухи, госпожа матриарх. Я действительно их отправила.

– Отобрали самых лучших...

– А разве клану нужны худшие? Их нет смысла куда-то посылать.

– Зачем, объясните, клану понадобились лётчики?

– Клану нужен флот.

– Зачем клану флот? У нас не хватает денег нанять столько кораблей, сколько нам нужно? Или вы не знаете, что клан Камэни настолько богат, что может скупить весь имперский флот оптом, и у нас ещё останутся деньги на наём экипажа?

– Нам не нужен наёмный флот. Нам нужен свой флот.

– Это не наш сектор рынка. Если наш клан обзаведётся флотом, у нас могут возникнуть определённые разногласия с несколькими достаточно могущественными кланами. Вслух называть их не буду, вы и сами знаете их имена.

– Знаю. И думаю, что эти кланы не пойдут на крайние меры. Мы создадим клановый флот для внутренних нужд клана. Корабли сдаваться в аренду не будут, заказы сторонних кланов браться тоже не будут. Поэтому это исключительно внутреннее дело клана. Только наше дело, других оно не касается. А если кто-то пожелает сунуть свой нос во внутренние дела клана Камэни, он сильно пожалеет о своём решении. Поэтому считаю, что серьёзных проблем моё решение клану принести не должно.

– Несерьёзные, значит, может?

– Да, незначительное ухудшение отношений с отдельными кланами вполне возможно, но это не повод для беспокойства.

– Хорошо, а если кланы объявят нам войну? Вы готовы воевать?

– Войны не будет, пока у нас не появится флота. А он не появится, пока у нас не будет своих капитанов и своих кораблей.

– Наши корабли далеко не улетят – в открытом космосе на них нападут те кланы, о которых я упоминала. Они будут специально караулить наши крейсеры, а нормальных войск у нас нет. Мы мирный клан.

– К тому времени профессиональные клановые войска у нас будут.

– Это второй вопрос, который я хотела задать вам, но вы фактически на него ответили. Именно для этого вы направили более четырёхсот людей в военные академии?

– Да, госпожа матриарх. Я уверена, что к тому моменту, как у клана Камэни появится свой флот, у нас должна быть небольшая, но боеспособная, профессиональная, хорошо обученная армия, ни в чём не уступающая имперской.

– Я начинаю догадываться. Вы милитаризируете клан, значит, считаете, что в будущем он может столкнуться с какой-то угрозой. Какой?

– Пока не могу сказать точно. Считайте это предчувствием.

– Ваши предчувствия связаны с тем, что вы, опять-таки пользуясь правами матриарха, зачем-то отобрали триста самых перспективных девушек?

– Да, связаны. И не зачем-то. Девушки будут донорами для оплодотворения и вынашивания исходного генетического материала.

– Девочка, а не слишком ли ты круто взяла? Триста девушек! Не одна, не десять. Триста!!! Многим из них ты поломаешь жизнь

– Не согласна. Во-первых, участие в программе исключительно добровольное, все триста девушек подписали соответствующие документы. Во-вторых, участие в программе займёт максимум сол. Родили – и свободны, занимайтесь, чем хотите, а от клана – почёт и уважение. Если бы ребёнок от меня был бы наилучшим решением – я лично приняла бы участие в этой программе. Поэтому не вижу никаких трагических последствий результата этого решения.

– Хорошо, возможно, ты и права. Но почему триста? Неужели нельзя было обойтись меньшим количеством?

– Госпожа, клан насчитывает десятки миллионов людей, большинство из которых – женщины. Даже если эти триста замечательных молодых женщин отдадут клану не ребёнка, а саму жизнь – клан этого практически не заметит...

– Ты быстро научилась мыслить категориями миллионов...

– Нужда заставила... И за это большое спасибо персонально вам, госпожа матриарх. Действительно, можно было обойтись и одним ребёнком. Только примите во внимание, что мои аналитики спрогнозировали экономию времени на исследования в результате принятого мной решения как минимум на семь сол, а, скорее всего, мы сэкономим значительно больше – порядка нескольких десятков сол.

– Оно того стоило?

– Да, госпожа матриарх. Стоило. Возможно, каждый выигранный в этом беге сол, даже каждый выигранный ло в будущем дадут клану дополнительный шанс выжить.

– Ты что-то мне недоговариваешь.

– Возможно, госпожа матриарх. Спрашивайте, и я отвечу на любой ваш вопрос.

– Расскажи мне всё.

– Хорошо, госпожа матриарх. Наша вселенная образовалась, по мнению учёных, примерно...

– Так, хватит. Я тоже могу играть словами. Я хочу знать, во что ты пытаешься втянуть клан.

– Госпожа матриарх, вы и сами это отлично знаете. Ведь вы подписали все представленные мною документы касательно курируемой мной научной программы.

– Подписала, и что?

– Госпожа матриарх, вы, подписывая, читали их?

– Девочка, не пытайся играть со мной словами! За эоны своего правления я видела тысячи таких, как ты!

– Простите, госпожа матриарх, раз вы всё внимательно читали, я только повторю всё то, что было написано в этих документах. Вам всё сразу станет ясно. Разрешите?

– Говори. Я слушаю и внимательно жду твоих пояснений.

– Госпожа матриарх, целью исследований является получение устойчивой мутации генома человека, раскрывающей в нём паранормальные способности.

– Я это помню.

– Далее, в этих документах особо говорилось, что данные мутации мы будем опробовать на членах собственного клана.

– Это само собой разумеется и даже не подлежит сомнению.

– А теперь представьте – пройдёт эон, и клан Камэни будет насчитывать двадцать восемь миллионов человек, способных читать мысли, усилием воли перемещаться в пространстве и уничтожать людей и космические корабли не мощью оружия, а простым взмахом руки. Людей, потенциально бессмертных, которых практически невозможно уничтожить, так как они заранее будут знать, куда будет нанесён удар. И такие люди будут только в нашем клане. Как вы думаете, какие действия предпримет император? И что на его действия ответит совет кланов?

– Создатель всемогущий... Император сотрёт клан в порошок... Во что же ты нас втравила!!!

– Госпожа матриарх, прошу вас, выслушайте меня до конца. Всё не так страшно. Действительно, обратного пути нет, звездолёт уже взлетел, теперь он или долетит до конца, или упадёт и разобьётся. На самом деле обратного пути назад не было с тех самых пор, как Омега приземлилась в космопорту и копии рабочих дневников изъяла имперская служба безопасности. Моё открытие стало достоянием империи, пусть они об этом ещё ничего не знают. А как только до них дойдёт – исследования, которые начали мы, будут развёрнуты и в имперских лабораториях. Пройдёт какое-то время, и наши клиники по омоложению будут не нужны. Клан потеряет источник дохода, и, не имея за душой больше ничего, потеряет влияние, скатится из первой сотни вниз, затерявшись в десятках тысяч подобных кланов. Это конец, медленная смерть клана. Вы готовы к такому повороту событий? Если да, то можете отдать приказ о моей казни, отменить мои распоряжения и передать всю имеющуюся документацию имперской службе безопасности. Император скажет вам большое спасибо и ещё раз осыплет вас дождём почестей. Клану, как вы понимаете, это уже не поможет. Наш единственный шанс – к тому времени, когда тайное наконец-то станет явным, быть настолько сильными, чтобы император побоялся трогать клан.

– Ты хочешь противопоставить клан императору?

– Я этого не говорила. Но в одном из вариантов развития ситуации – да. Клан захватывает власть. Исследования по проведённой кланом Камэни мутации человека в империи не проводятся, оставаясь прерогативой только нашего клана. Клан выделяется в отдельную касту. Именно этот вариант я считаю наиболее предпочтительным. Создание правящего клана. Возможно, компромисс с императором.

– А если император не пойдёт на компромисс?

– Тогда у клана будет армия и флот. В крайнем случае – эвакуация части клана. Именно поэтому нельзя пользоваться наёмным флотом. Клан сможет создать собственную империю, куда будут входить только люди клана. Но это возможно только в том случае, если капитаны звездолётов будут всецело преданы клану. А это возможно только с клановыми.

– Да, девочка, недооценила я тебя... Лихо ты замахнулась – власть в империи...

– Госпожа, поверьте, я с радостью отдала бы эту власть кому-нибудь другому. Это действительно очень тяжёлая ноша. Даже во сне мне теперь снятся космические сражения и умирающие люди. Если вы снимете с меня данные вами полномочия – счастью моему не будет предела. Я вздохну спокойно. Всё в ваших руках, госпожа матриарх.

– Нет уж, не дождёшься. Сама заварила, сама и расхлёбывай. Только не переусердствуй. Знаешь, как меня называют?

– Знаю. Стальная госпожа.

– И я горжусь этим прозвищем. Ты умная, смелая и решительная. Я признаю, что твои решения правильные, и поддерживаю их. Но смотри, чтобы к тебе не прилипло прозвище "кровавая Госпожа".

– Мне будет очень горько, но я смирюсь с таким прозвищем, если это поможет выжить клану.

– И какими ты видишь свои дальнейшие ближайшие действия?

– До момента утечки информации мы должны получить первые положительные результаты как минимум в области телепатии и интуиции, а также в области изменения физических характеристик тела, в первую очередь скорости реакции и общей физической выносливости. Сила не столь важна – она является производным от тренированности тела и может быть повышена даже сейчас, без применения генно-модулирующих технологий.

– Хорошо, получили. А потом?

– А потом у нас уже будет армия и флот, которые должны найти укромный уголок на окраине вселенной, куда в ближайшие несколько эонов не доберутся ни имперцы, ни таурийцы. Там мы создадим клановую базу и переместим часть оборудования и технологий.

– Зачем?

– Нельзя исключить любое развитие событий. Может начаться война, которая уничтожит и нас, и таурийцев. Император может ввести диктатуру и, заручившись военной поддержкой нескольких преданных ему кланов, разогнать совет. Может разразиться эпидемия, которая отбросит нас на сотни эонов назад. У матриарха, в конце концов, может случиться несварение желудка, и она решит распустить клан по домам. Различные катаклизмы – взрывы сверхновых, столкновение галактик – могут нарушить наши планы. Но у клана должен быть запасной космодром, с которого он всегда сможет опять взлететь в космос. Вот зачем нам нужна база в далёком космосе, зачем нужна армия и флот.

– Достаточно мрачные перспективы для клана... Что по этому поводу говорят клановые аналитики?

– Ничего. Я ничего им не говорила. Тан Тассо в курсе и будет молчать – это его работа. Группа исследователей будет молчать – от этого зависит их жизнь. Пока мы не вышли за рамки исследований, даже когда мы получим необходимые нам результаты – клан будет в относительной безопасности. Когда же мы добьёмся запланированных результатов... Даже не так – когда полученные результаты в массовом порядке мы применим на своих людях – тогда и придёт время подключения аналитического отдела. Равно как и время для наших вооружённых сил – к этому моменту они должны быть достаточными для защиты или эвакуации клана. В своих решениях я уверена и прошу вас поддержать их. Или освободите меня от должности матриарха...

– Я услышала вас, матриарх Айлинэри. Да будет так...

***

А комиссию Андрей всё же прошёл. Его приняли техником по ремонту летательных аппаратов в Оканийскую имперскую лётную академию. Собеседование растянулось на несколько дней, вылилось в полноценный экзамен со сдачей практической части и стоило отдельного рассказа и некоторого количества потраченных Силланой нервов.

Поначалу к Андрею отнеслись достаточно прохладно – на него вывалили множество вопросов – от перечня военной техники, с которой он знаком, до опыта её ремонта. Узнав, что не знаком и не имеет, вопрошающие резко поскучнели. Видя такое дело и понимая, что сейчас ему деликатно откажут, после чего любые дальнейшие разговоры будут бессмысленны, Андрей, решив, что терять ему особо нечего, не дожидаясь висящих в воздухе слов отказа пошёл ва-банк, задав, казалось бы, простой вопрос:

– Уважаемые таньи и таны, разрешите и мне задать вам несколько очень важных вопросов?

Уважаемые переглянулись между собой и, немного посовещавшись, разрешили.

– Уважаемые таньи и таны, вы считаете, что техники в империи занимаются исключительно ремонтом именно ваших летательных аппаратов, или в мире существуют и другие машины, которые требуют технического обслуживания и ремонта?

Ответ был предсказуемым:

– Конечно же нет, уважаемый Рур, мы так не считаем.

– Тогда следующий вопрос, логично вытекающий из предыдущего: вам нужны техники, которые в состоянии отремонтировать что угодно, были бы запчасти, инструмент и документация, или вы берёте на работу только тех, кто когда-то имел счастье ковыряться в потрохах одной или двух конкретных моделей, используемых вашей академией?

– Нет, уважаемый Рур, нам нужны именно хорошие техники.

– Ну так почему же тогда, когда в мире существуют десятки, сотни тысяч различных машин, вы выбираете только тех механиков, которые научились разбираться в нескольких моделях из этого огромного разнообразия?

– А вы, уважаемый Рур, хотите сказать, что можете научиться ремонтировать что угодно?

– Всё, что угодно, не может делать даже сам создатель. Но я считаю себя неплохим инженером, имея за плечами некоторый опыт создания летательных аппаратов. И пусть ваши аппараты отличаются от тех, с которыми я работал, хороший инженер почти всегда хороший механик. Давайте не будем заниматься словесными играми и вы всё же попытаетесь проверить меня в деле.

На этот раз приёмная комиссия совещалась значительно дольше. Наконец обсуждение закончилось, и по довольным улыбкам сидящих напротив женщин Андрей начал догадываться, что готовится какая-то подлянка. Прокашлявшись, то ли самая смелая, то ли самая главная женщина из комиссии сказала:

– Мы проверим вас в деле, уважаемый Рур. У нас совершенно случайно оказался неисправным учебный орбитальный челнок. Наверное, курсанты что-то сломали, а времени его восстановить так и не нашлось. Вас обеспечат необходимой литературой, инструментами и запасными частями. Литература – в любом объёме по запросу через искин, а инструменты и запчасти – через кого-нибудь из дежурных техников. Дежурный персонал в мастерских работает круглосуточно. Отремонтируете – считайте себя принятым на работу. Нет – значит, ваши слова не соответствуют заявленному вами профессионализму. До ремонтных мастерских вас проводят. Идите.

Поклонившись приёмной комиссии, Рур молча вышел вслед за сопровождающей. Кинувшейся к нему в коридоре Силлане он прижал палец к губам, призывая молчать, и кивком головы предложил следовать за ним.

Оказалось, что ремонтировать предстояло малый орбитальный десантный челнок. Потрёпанный временем и курсантами, он сиротливо ютился в глубине огромного ангара. Андрей, устроившись с выносным терминалом в моторном отсеке, с увлечением отдался процедуре тестирования механизмов летательного аппарата. Силлана устроилась на стульчике, стоящем у стены и служащим, похоже, для отдыха немногочисленных техников, копошащихся в машинах, стройными и не очень рядами заполнивших ангар и периодически бросающих на новенького заинтересованные взгляды – большинство из них традиционно составляли женщины, хотя среди симпатичных женских лиц мелькала и пара мужских.

Через пару часов энтузиазм Андрея несколько поугас, и он, продолжая что-то тестировать, периодически сверяясь с данными планшета, бормотал что-то про чертовщину. Видя его метания, к Андрею подошла одна из молодых (выглядела уж точно очень молодо) девушек-техников и поинтересовалась:

– Что, новенький?

– Вроде того, – вежливо ответил Андрей.

– И тебе сразу дали ремонтировать эту рухлядь?

– А что с ней не так?

– Да всё не так. Уж кто только её не пытался ремонтировать – ничего не получается. Взлететь едва удаётся заставить, а уж о том, чтобы выполнять учебные полёты – и речи быть не может. Давно пора было в утиль списать – вон даже наш главный техник не справилась, а она в этих челноках хорошо разбирается, наизусть их знает, не первую сотню сол работает.

– Спасибо, теперь мне многое становится понятным, – вежливо поблагодарил Андрей, – а скажите, для теста я могу поднять этот челнок в воздух? Некоторые тесты не проходят на отключенном аппарате, их блокирует искин, необходимо получить одновременные показания с аппаратуры, работающей не в тестовом режиме, а под нагрузкой, а это возможно только в полёте.

– А вы умеете управлять челноком? – уже значительно более заинтересованным голосом спросила девушка.

– А что им управлять? Даже ребёнок сможет оседлать эту бешеную табуретку.

Силлана, видя, что на её мужчину открыли сезон охоты, подошла к Андрею и ласковым голосом спросила:

– Рур, дорогой, ты надолго? Если работы много, я могу принести тебе поесть, ты так и не пообедал сегодня...

– Спасибо, родная, сообрази что-нибудь. И себе тоже – вместе поедим. Похоже, я здесь надолго.

Силлана ушла. Дождавшись, пока за ней закроется дверь ангара, девушка-техник спросила:

– А это кто?

– Моя жена.

– Вы зарегистрированы?

– Нет, просто живём вместе.

– А она у вас первая или вторая?

– Она у меня одна.

– Ой, как интересно! А что вы делаете сегодня вечером? У меня как раз смена заканчивается...

– Сегодня вечером я ремонтирую эту гору металлолома.

– А завтра?

– Судя по данным искина, завтра я буду заниматься тем же самым, что и сегодня.

– Как жаль! Но как освободитесь – можете найти меня, я свободна. Меня, кстати, Милли зовут.

– Меня Рур.

– Я слышала. Удачи тебе, Рур! И не отчаивайся, если не удастся отремонтировать этот металлолом.

– Удастся. Подожди, а как мне получить разрешение на взлёт?

– Нет ничего проще, вон, видишь, окошко дежурного оператора. Он же диспетчер. Все курсанты получают задания там. Объясни свою проблему, получи полётную карту и маршрут, а также свободный сектор полигона, и вперёд, мой капитан!

Девушка рассмеялась и скрылась в недрах стоящей неподалёку машины с раскрытым боком – похоже, не без помощи курсантов учебной технике требовались постоянные профилактика и ремонт.

Оператор долго не мог понять, чего от него хочет Андрей, а, разобравшись, пояснил, что на челноках летают не техники, а курсанты. Андрей чётко и доходчиво объяснил, что тестовый полёт нужен ему для диагностики причины неисправности, и без полёта ремонт невозможен. Курсант этого сделать не может, так как, не владея навыками техника, не сможет протестировать нужные узлы челнока. И последним аргументом Андрея стало требование письменного оформления отказа – Андрей сказал, что раз ему запрещают тестирование аппарата в полёте, значит, ремонт не может быть выполнен, причём по вине оператора. Пусть он даёт официальный документ, и тогда Андрей виновником неудачного ремонта назовёт уже его, а не себя. Выдвинутый ультиматум – или разрешение на полёт, или официальный, оформленный документально, отказ, ввели оператора в ступор. Он долго размышлял, потом столь же долго с кем-то консультировался, после чего облегчённо вздохнул и сказал:

– Полёт в пределах атмосферы для диагностики причин неисправности летательного аппарата разрешаю. Вот разрешение на вылет, полётная карта, маршрут, разрешённый сектор полётов. Надеюсь, эти документы вам, как технику, знакомы?

Андрей спокойно проигнорировал явственно прозвучавший в словах оператора сарказм и, забрав документы, ответил:

– Разумеется.

Полёт Андрея на орбитальном десантном челноке вышли смотреть все работающие на этот момент в ангаре техники – обучение полётам на этой машине курсанты начинали с четвёртого курса. Не догадываясь о том, насколько круто он сейчас выглядел в женских глазах, Андрей запустил двигатели и, прогрев их в тестовом режиме, запросил разрешения на взлёт. Разрешение было получено практически мгновенно – оператор тоже внимательно следил за чересчур многое возомнившем о себе технике, в душе ожидая его неизбежного провала. Андрей не сделал ему такого порядка, уверенно и чётко подняв машину и идеально ровно, как на учебной картинке, вывел её из ангара и направил по заданному маршруту в выделенный ему сектор.

Тестирование работы челнока, которое Андрей начал сразу же, как только добрался до соответствующего сектора полигона, выявило массу интересных особенностей его поведения. Машина, при первом впечатлении, была исправна – летела ровно, слушалась рулей. Однако на этом хорошее впечатление заканчивалось. Вялые разгон и торможение, замедленная реакция на рули, низкая мощность, неспособность машины выполнить даже самый простой манёвр... Недостатки можно было бы перечислять и дальше, но Андрей не видел в этом смысла, внимательно уткнувшись в выносную панель искина и сравнивая выводящиеся на неё данные с показаниями приборов челнока. Полёт продолжался минимум несколько часов, за время которых Андрей полностью промок – пот, катящийся по груди и спине, пропитал не только рабочую куртку, но и затёк в штаны. Выяснив всё, что хотел, Андрей запросил у оператора транспортный коридор на посадку и, подлетев к ангару, идеально точно завёл в него челнок, подвёл к своей ремонтной площадке и плавно посадил. Прогнав, напоследок, двигатели в тестовом режиме и увидев на дисплее уже знакомые данные, он удовлетворённо выполз из челнока и, вытирая со лба потёки пота, подошёл к ожидающей у столика с ужином Силланы.

Техники, высыпавшие из своих машин для того, чтобы понаблюдать посадку, увидев, что неожиданностей не произошло, вернулись к своей работе. Молодая девушка-техник было рванулась к вылезающему из машины усталому пилоту, но, увидев, что к нему уже подходит Силлана, молча развернулась и скрылась в недрах стоящего неподалёку челнока.

Смотря, как любимый голодный мужчина торопливо поглощает остывший ужин, женщина спросила:

– Как полёт? Выяснил что-нибудь?

– Предварительные идеи уже есть. Сейчас поем, и полезу разбираться...

Рур сдержал слово – доев последнее блюдо, он взял несколько инструментов, по искину заказал ещё несколько и полез в потроха челнока. Периодически оттуда доносился лёгкий шум, стук и такая же тихая ругань. Иногда Рур выбирался лично, клал один инструмент, брал другой и опять скрывался в недрах стальной птицы. Ближе к полуночи Рур стал заказывать не только инструменты, но и запчасти. Работа не прекращалась до утра. Утром явилась какая-то женщина из руководства техническим персоналом и долго о чём-то с ним говорила. Силлана плохо слышала разговор – Рур разговаривал достаточно тихо, однако часть разговора она всё же услышала: