Текст книги "Ад - удел живых (СИ)"

Автор книги: Юрий Ливень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Подумав ещё немного, Виктор достал несколько пачек патронов, забил ими все магазины к «Вепрю». Упаковав все обратно, в чехол и рюкзак, позвонил отцу, категорично приказав потратить все наличные деньги на запас продуктов и воды, запереться дома и ждать его приезда. Затем сделал два коротких звонка, Денису в Ярославль и владельцу арендуемой квартиры. Закончив со звонками, Одинец снова накинул на плечи рюкзаки, подхватил увесистую сумку, запер квартиру и оставил ключи в почтовом ящике. Добравшись до гаражей, уложил поклажу в купленную недавно «буханку», адаптированную под серьезное бездорожье прежним владельцем. Осмотревшись по сторонам, забрался в удобную, грамотно переделанную кабину, выехал на Алтуфьевское шоссе и покатил в сторону выезда из Москвы. Заодно свернул по пути на АЗС, чтобы залить под горлышко бак машины и четыре пустые канистры.

За то время, что Одинец собирался в дорогу, обстановка в городе заметно ухудшилась, звуки стрельбы раздавались непрерывно. Казалось, Москва празднует очередной новый год, с той лишь разницей, что шатающиеся фигуры на улицах были не перепившими шампанского безобидными гражданами, но мертвецами, восставшими против законов природы и всего живого.

Заправившись и выбравшись за кольцевую, по не слишком загруженному машинами Алтуфьевскому шоссе, в объезд вечно забитой Ярославки[6]6
  Ярославское шоссе. Во все времена славилось гигантскими пробками.


[Закрыть], Виктор поехал через многочисленные коттеджные поселки, продолжавшие жить своей обычной, размеренной жизнью. Изо всех сил хотелось верить, что всё плохое останется там, внутри кольца[7]7
  МКАД, кольцо – Московская Кольцевая Авто Дорога


[Закрыть], что это ненадолго… Лишь здравый смысл говорил о том, что после всего увиденного впадать в благостные ожидания слишком глупо, к тому же дома ждет семья, надо торопиться.

Проехав Пушкино, Виктор вырулил на Ярославское шоссе. Поток машин из Москвы оказался намного плотнее, чем в обычные дни. Встречка наоборот, выглядела довольно пустынной. Первое доказательство, подтвердившее слова Погожина о карантине, прорычало мощными двигателями перед поворотом на Сергиев Посад. Колонна из полутора десятков БТР и топливозаправщика, ведомая машиной ВАИ[8]8
  ВАИ – военная автоинспекция.


[Закрыть] и штабным УАЗом, пронеслась в сторону столицы, наполнив вечерний воздух тяжелым запахом дизельной гари. Вторая колонна, усиленная БМП-2, встретилась на девяносто шестом километре. Если в Москву со всех сторон стягивались такие силы, оставалось лишь порадоваться тому, что вовремя уехал. Виктор не понаслышке знал, как блокируются города или целые районы.

Ответив на звонок отца, сообщившего что все имевшиеся деньги потрачены на воду, гречку, рис и консервы, сестра загнана в квартиру, а мать вот-вот вернется с работы в больнице, Одинец повеселел, и, насвистывая какую-то мелодию, продолжил свой путь в сторону Ярославля. Оттуда, переночевав у друга, он собирался начать долгую и тяжелую поездку до родной Воркуты…

* * *

– Валентина Ивановна, там больной в реанимации, что с московского самолета с инфарктом привезли, поднялся и по палате ходит! – встревоженная медсестра вбежала в ординаторскую, где собрались для короткого ужина врачи кардиологического отделения воркутинской больницы скорой медицинской помощи. – Я ему сказала лечь, а он не слушается и вообще какой-то заторможенный!

– Ивановна, пейте чай, я схожу разберусь. – заверил начальницу Иван Сергеевич, талантливый хирург, два часа назад оперировавший непослушного больного. – Если сам не справлюсь, Тася вам позвонит…

Глава 4

Денис Хворостов, сотрудник ЧОП «Легион»

8.04.2008. Ярославль.

Обожаю первые часы после сдачи дежурства сменщику. Отписался, сдал ключи, и свободен, на целых два дня! Спи, гуляй, блаженство, одним словом! Выехав за проходную в наилучшем настроении, заехал по дороге домой в «Лотос», жадно забил телегу продуктами, без спешки завёз покупки домой, поболтал у подъезда с соседом, Степанычем. Старый хрыч, любитель пришельцев и шапочек из фольги, в этот раз поведал, что в Москве на улицы выпустили боевых людоедов из секретных лабораторий кровавой гэбни. Мол, на Красной Площади средь бела дня чуть ли не президента съели…

Расставшись с запойным фантазером, я вытряхнул из ушей насыпанную им клюкву, плотно пообедал, слушая свежий концерт «Чайфа», и рванул к Саньке на работу, забирать любимую домой. По пути загнал свой трехдверный «Паджеро» на шиномонтаж, заменить наконец-то зимнюю резину и сделать балансировку колес. Попивая кофе из пластикового стакана кофе, полчаса любовался проходящими мимо девушками, быстро оголивших ножки под ласковым солнышком, прогнавшем слишком долгую зиму. Когда механик сообщил о конце работы, расплатился и запрыгнул в удобное кресло своего железного коня. Мягко шурша колесами по асфальту, выехал обратно на проспект Октября, оттуда на проспект Ушинского, а с него, через Богоявленку[9]9
  Богоявленская площадь, г. Ярославль.


[Закрыть], на Московский проспект. Центр города жил бурной, активной жизнью, словно не чувствуя разгар рабочей недели – по тротуарам шествовали толпы молодых мужчин, увешанных символикой московского «Спартака» и ярославского «Шинника». Ага, сегодня же товарищеский матч, всю неделю об этом на работе мужики спорили, да афишами город оклеен…

На проспекте меня встретила очередная неожиданность – по встречной полосе двигалось непривычно много машин с московскими номерами, создавая совсем не шуточную пробку. Часть едущих сворачивала на Большую Октябрьскую, остальные, закрыв дорогу сплошным железным ковром, дожидались своей очереди. Наша полоса тоже встала, видимо, впереди на перекрестках кто-то кого-то не мог пропустить. Как всегда…

Рассматривая сидящих в московских машинах, я не мог отделаться от мысли, что здесь что-то не так. На фанатов «Спартака», едущих на сегодняшний матч с «Шинником», большинство из них не были похожи. Простые мужики, женщины, дети, старики… В значительной части машин люди сидели вчетвером, с баулами на руках. Не иначе, как туристы. Хотя… Куда их столько едет? Пред-пасхальная ярмарка, что ли, в окрестностях Ярославля начинается, а сегодня кажется, Благовещение? Определённо, стоит хотя бы иногда включать телевизор, или радио слушать. А, ладно, у Саньки спрошу, она хоть интернет читает, должна быть в курсе событий…

Наконец, протиснувшись на Малую Пролетарскую, я довольно быстро добрался до Речного порта, припарковавшись на полупустой стоянке перед воротами. Пока я гулял и стоял в пробке, часть сотрудников наверняка разъехалась по домам. Алька, после моего звонка о приезде, выскочила довольно быстро, видимо на проходной ожидала, в полной боевой готовности.

– Мяу!.. – первое, что сказала Саня, забравшись в машину. – Милый… Я так тебя ждала!

– Мур! – мой отзыв на интимный пароль не оригинален, но всегда по месту. – Пробка на мосту. Москвичей на дороге почему-то много, весь проспект забили.

– А ты ничего не знаешь? – Алька сделала круглые глаза, искренне удивившись. – Там, в Москве, такие ужасы творятся! Мы с девочками видео смотрели в интернете, и на всех форумах пишут!

– Ага, боевые людоеды президента съели, как же! – вспомнив разговор со Степанычем, глумливо ответил я.

– Деня… – моя любимая вдруг стала серьезной, в глазах промелькнула тревога. – На самом деле, в Москве людей едят на улицах… Много роликов и фоток, ужас просто!

– Аля… Ну что за бред? Очередной Мигалков или Понтарчук снимают очередное говнокино, запустили ролики в сеть для раскрутки. А вы и ведетесь! Вон, сейчас домой поедем, увидишь сколько спартаковцев по центру с мясными флагами ходит. Если бы там людей на улицах ели, в Белокаменной давно бы войска на улицах были, а не в футбол играли!

Кажется, мои слова подействовали на Саню, она сразу успокоилась и расслабилась. Накрыв мою руку своей, изящной и нежной ручкой, она улыбнулась, и я завел машину. Скоро окажемся дома, а там… Соскучился по ней…

Домой добирались непривычно долго. Сначала по Московскому до моста, затем через площадь и Первомайскую. На улицу Свободы сворачивать не стал, она всегда забита, хоть так и ближе. Саня сидела молча и рассматривала происходящее на улицах. Стайки фанатов обеих команд предстоящего матча, размахивали шарфами и флагами, пивными банками, орали свои кричалки, причем местами встречи фанов с милицией выглядели совсем не мирно… Улица Кирова, наш местечковый Арбат и Бродвей в одном флаконе, был забит людьми, как в праздничный день. Глядя на всё это, моя женщина окончательно расслабилась, то и дело бросая в мою сторону шаловливые взгляды. Вечер предстоял жаркий…

Добравшись, наконец, к дому, я вспомнил, что за сегодняшней суетой, забыл о главном – днем звонил Бэтэр, предупредив о том, что заедет ненадолго в гости. И он туда же, в бесконечную вереницу московских визитеров, а у меня, как на зло, ни капли топлива для заправки бронетранспортера… Отправив Альку домой, я быстрым шагом отправился в ближайший магазин, за необходимым атрибутом мужских посиделок.

С бутылкой в руках, и улыбкой на лице, счастливой от предвкушения приятного вечера, я почти вбежал во двор, на ходу доставая из кармана ключи с «таблеткой» от двери в подъезд. Внезапно, мой взгляд зацепился за знакомую фигуру немалых размеров, протиснувшуюся в тесную калитку обветшалой ограды за домом. Игорь, мой друг и сосед, тащил кого-то, едва не взвалив на плечи.

– Денис! Открой, пожалуйста, подъезд! – Лукин тоже увидел меня. – Коляну с первого этажа плохо, помочь надо!

Присмотревшись к мужику, висящему на могучем плече Игоря, я узнал Николая с первого этажа, по жизни мутного типа. Похоже, опять вляпался куда-то – бледный, рука забинтована. Или перепил с утра, с ним такое не раз случалось. На ногах не стоит просто.

– Может, ему в больничку надо? – спросил я, придерживая дверь в подъезд. – Чет он совсем плохой…

– Скорые возле «Шинника» все, там кипеш какой-то. Фаны подрались, что ли. Ментов куча. Сейчас его положим дома, если что, на руках отнесем в ближайшую, на дорогах сам видишь, что творится.

Похлопав по карманам бедолаги, я нащупал ключи и открыл его квартиру, встретившую нас неуютным полумраком. Блеклые обои грязно-желтого цвета, задернутые шторы из плотной, давно выцветшей ткани, тяжелый запах берлоги неопрятного одинокого мужика, паутина по углам…

– Фууу, блин, ну и дыра! – выдохнул Лукин, уложив Коляна на жалобно скрипнувший диван в комнате. – Надо же себя так не любить!

Комната, чья обстановка не менялась, наверное, лет пятьдесят, выглядела не лучше прихожей. Дряхлая мебель, ветхие обои, батарея пивных и водочных бутылок в углу. Из общей картины, навевающей депрессию, выбивались только современный плазменный телевизор с большой диагональю, дорого выглядящий компьютер, опять же, с плоским дисплеем и навороченная стереосистема, стоящая на древнем комоде.

– Глянь, сосед-то наш, любитель хай-тека! – Игорь тоже обратил внимание на модерновую технику. – Эй, Колян! Ты как? Живой?

– Дача… На дачу… – просипел больной, пытаясь непослушными руками достать что-то из кармана.

– Какая дача, родной? В больничку сейчас пойдем! Тебе воды может дать? – Лукин прикоснулся рукой к покрытому испариной лбу Николая. – Ох ничего себе, да ты горишь просто! Денис, принеси воды, лучше в бутылке!

Я мотнулся на убогую кухню, ничем не отличающуюся от остальной квартиры, нашел среди кучи бутылок в углу полулитровую пластиковую, быстро её помыл, и только сейчас обратил внимание на дорогущий фильтр для воды от известной швейцарской фирмы. Налив из него полную бутылку, отнес её в комнату и отдал Игорю. Пока тот возился с больным, я начал звонить в скорую. Впрочем, безуспешно – линия была занята наглухо.

– Ээээ!.. Ты что надумал?! – вдруг закричал Лукин, державший Коляна под голову. – А ну, дыши давай!

Подскочив к мужикам, я увидел, что глаза больного закатываются, а руки безвольно упали на диван.

– Игорь, он отключился… – сдавленным голосом сообщил я другу. – Первую помощь умеешь оказывать?

Сосед мотнул головой, мол, не умею.

– Быстро ищи нашатырь! Я видел упаковки лекарств, может ещё адреналин в ампулах найдешь, быстро! – Отогнав Лукина в сторону, я стащил Коляна на пол, быстро ощупал грудь и начал делать непрямой массаж сердца. Раз, два, три, четыре, пять, пауза. Раз, два, три…

Где-то за спиной, во второй комнате, скрипели дверцы и ящики, на пол что-то падало, слышалась приглушенная ругань, затем Игорь побежал на кухню, устроив там жуткий грохот. Я приложил пальцы к шее больного, пытаясь нащупать пульс. Глухо. Сделав ещё несколько попыток запустить сердце, я сел на пол, и откинулся спиной на диван.

– Игорь! Всё, кранты! Помер Коля!

Лукин появился в комнате, держа в руках какие-то пузырьки и упаковки ампул, на его лице застыло выражение то ли возмущения, то ли злости.

– Нашатыря нету, зато есть вот это! – он протянул ко мне найденные препараты.

– Что это? – удивился я, разглядывая надписи на упаковках.

– Прекурсоры для варки наркоты, мля! – брезгливо прошипел Игорь. – Торчком он был, наверняка передоз словил! Дача ему привиделась, ага! Там везде, в шкафах, в коробках, куча этой срани, он наверняка ещё и банчил, сука!

О неистовой ненависти Лукина к наркоманам и барыгам я знал давно. Похоронивший в девяностых половину друзей детства, сгоревших на игле, он терял контроль над собой, стоило заговорить о дури или дураках, её употребляющих.

– У него в кармане телефон, достань его. Там наверняка контакты таких же уродов, как он сам. Сдадим все ментам, пусть разбираются! – сосед едва не пнул остывающее тело Коляна ногой и пошел на кухню, звонить в милицию.

Вытащив из брюк усопшего новомодный и стоящий бешеных денег коммуникатор, с эмблемой надкушенного яблока на задней крышке, я поплелся на кухню, где Лукин со злостью терзал кнопки своей мобилы. На столе и тумбах лежали пакеты с упаковками препаратов, в одном из них я нашел пластиковые шарики, подобные тем, в которые пакуют бахилы в автоматах для продажи.

– Это что?.. – я открыл один из шариков и высыпал на стол его содержимое.

– Уж точно не специи! – зло ответил Игорь. – Что за черт, не дозвониться!

В это время из комнаты донесся скрип дивана, как если бы на него кто-то сел. Услышав это, Лукин метнулся обратно в комнату, я направился за ним.

Колян, дергаясь при каждом движении, словно в агонии, поднимался на ноги, уперевшись руками в скрипящее пружинами ложе. Его шатало из стороны в сторону, но он определенно был жив. Ещё немного подергавшись, наркоша сумел выпрямиться и застыл, стоя к нам спиной.

– Что, сученыш, оклемался? – закричал Игорь, и подойдя к восставшему из мертвых, схватил его за плечо.

Реакция Коляна была неожиданной. Стоило руке Лукина оказаться на его плече, как он, дернувшись, наклонил голову и вцепился в палец, прокусив его до крови.

– Ах ты, тварь! – взревел Игорь, легко отшвырнув тщедушное тело наркомана в угол с телевизором.

Сбив на пол дорогущую «плазму», тот тяжело упал на гору бутылок, но тут же завозился, пытаясь подняться. Разъяренный Лукин, выдернув из розетки удлинитель, заломил покрытые партаками[10]10
  Партаки (жарг.) – тюремные татуировки.


[Закрыть] руки «больного» за спину и принялся скручивать запястья проводом. Затем легко приподнял дергающееся тело, перетащив его на середину комнаты, и примотал ноги к связанным рукам. Колян сипел, дергался, но вырваться из классической вязки «улиткой» не мог.

– Лежать, сука! – зло проревел Игорь. – Лежать! Денис, у тебя водка была, надо рану промыть, хер знает, что у него во рту было!

Тщательно промыв водкой рану, я перевязал её найденным на кухне бинтом. Мой друг шипел от боли, рана оказалась глубокой, но терпел, не брыкаясь. Закончив с перевязкой, я вернулся в комнату, увидев, что Колян перевернулся на бок, трепыхаясь. К счастью, его конечности были связаны надежно.

– Игорь! Иди сюда! Что у него с глазами?! – позвал я соседа, увидев побелевшие, страшные зенки наркомана.

– Жуть какая… – пробормотал Лукин, стоя за моей спиной. – Как в фильмах ужасов, аж мороз по коже! Чем он таким упоролся?!

Потоптавшись ещё пару минут по разгромленной квартире, мы вышли в подъезд, с облегчением вздохнув после тяжелой атмосферы наркоманской квартиры.

– Игорян, давай я тебя в больничку отвезу! Прививки сделать, может он бешенством болен?

– Давай. Только позже, надо Ксюху с работы дождаться! Ты давай, к себе иди, а я перевяжусь и позвоню, как она придет.

Когда Лукин зашел в свою квартиру, я поднялся к себе, встретив на пороге встревоженную Альку.

– Милый, где ты был так долго? – она чуть ли не бросилась обнимать меня. – Мне… Страшно!

– Ну что ты, малыш… Я здесь, со мной всё хорошо! – я обнял её и поцеловал в лоб. – Только вот гостинец для Виктора испортился, придется снова сбегать в магазин…

– Я тебя никуда не пущу! В городе такое творится, как в Москве! Не пущу, слышишь? – Саня вцепилась в меня пальчиками, по её щекам потекли слёзы.

После того, как я молча стянул с себя кроссовки, он потащила меня в комнату, к компьютеру. Открывая одно окошко за другим, она показала мне видео с московских улиц, затем, переключившись на ярославский портал, показала съемку с площади перед «Шинником». Везде было одно и то же – странно и дергано двигающиеся люди хватали других, моментально цепляясь в них зубами. Картины выглядели одна ужаснее другой – когда вырванные куски плоти исчезали в пастях взбесившихся маньяков, те снова впивались зубами в тела своих жертв. Вокруг кровавой вакханалии творился хаос – одни бежали, неистово вопя, другие пытались оттащить каннибалов в стороны. На одном из кадров, лицо маньяка, перемазанное в крови, показали крупным планом, и я содрогнулся. Такие же белесые глаза, источающие ужас, как у нашего Коляна…

– Саня… Это пи*дец… – прошептал я, чувствуя, как холодная волна страха прокатилась от пяток до макушки, застряв в горле колючим комом. – Что люди пишут обо всем этом?

– Пишут, что такое по всей Москве… И у нас, перед стадионом тоже, и на вокзале… Говорят, что это какая-то болезнь, при укусе заражаются и через час становятся такими же ненормальными… – Аля снова чуть ли не плакала. – Говорят даже, что укушенные умирают, а потом оживают, и на людей бросаются…

– Дело дрянь, хотя слухи насчет оживших мертвецов точно перебор, так не бывает… – ответил я, вспоминая происходившее двадцатью минутами ранее в квартире Коляна. – Малыш, извини, я должен оставить тебя на несколько минут, к Игорю сбегаю…

– Не ходи, милый… Я боюсь! – запричитала она со слезами в глазах.

– Не надо, я здесь, из дома не выйду. Туда и назад, хорошо?

Кое-как успокоив девушку, запрыгнул в сланцы и одним махом спустился этажом ниже, утопив кнопку звонка, залившегося длинной громкой трелью.

– Чего шумишь? – возмущенно спросил Игорь, пропуская меня в прихожую. – Я рану обрабатывал, а тут ты, будто на пожар!

– Сосед… Ты интернет или новости сегодня смотрел? – спросил я на одном выдохе. – Там, короче, херня творится непонятная!

– Какая херня, Денис? Какой интернет? Я целый день на стройке рабочих гонял и с заказчиком ругался, а тут ещё этот пи*ор укусил! – он потряс перед моим лицом измазанным йодом пальцем в бинтах.

– Включай компьютер, покажу!

Мы зашли в комнату, Лукин, включив комп, последовал моим указаниям, что и где искать. После просмотра нескольких роликов и чтения комментариев к ним, он помрачнел.

– До полутора часов, значит, если не брешут… Хотя выглядит это все, как в дешевой пародии на Ромеро… Но глаза и обвисшие морды, такие же, как у барыги…

Игорь замолчал, быстро щелкая мышкой, перелистывая страницы форумов и блогов, иногда задерживаясь на фото с крупными планами лиц каннибалов. Затем переключился на канал с официальными новостями, но там всё выглядело более чем пристойно – менты тащили психов, скованных наручниками, в скотовозки, а диктор вещал, что отдельные группы агрессивно настроенных граждан совершили ряд нападений и все под контролем. Однако, бодрые слова телеведущей были заглушены звуками стрельбы на улице, кто-то несколько раз выстрелил из пистолета. Тут же затрезвонил мой мобильник – Саня, сквозь плач, умоляла меня вернуться домой.

– Полчаса уже прошло, Дэн… – внезапно севшим голосом сказал Игорь, живо напомнив события почти годовалой давности. – Видимо, не судьба мне пожить… Ты вот что… Привяжи меня к батарее покрепче, а сам… Встреть Ксюху, отведи к себе… Если я стану таким же, как они… Не хочу, чтобы она меня видела таким, ей навредить не хочу. Зайди через час, если я… Решишь сам, что делать.

Сгоняв к себе, перепрыгивая через ступеньки, я схватил служебные наручники, вернулся назад и приковал Лукина одной рукой к трубе отопления. Он сел на пол, тяжело дыша, белки его глаз уже покраснели, на лбу выступили капли холодного пота.

– Кажется, не врали в этих ваших интернетах… – вздохнул он, глядя куда-то в пустоту. – Видимо, судьба… Денис… Ксюхе помоги, ладно? Деньги, если что, есть, она снять сможет… А ты… Принеси мне коньяк, в баре стоит… И воды…

Выполнив просьбу друга, я с тяжелым сердцем вышел из квартиры, заперев её на ключ. Затем, подумав, позвонил Ксении и попросил её сразу же по приходу подняться к нам в гости, не посвящая, впрочем, в детали, семейные посиделки давно стали традицией. Зная её тяжелый характер, решил, что вместе с Алькой сможем удержать жену Игоря от необдуманного поступка, ведь она бросится спасать мужа, помогать ему. Что, если он станет таким же, как остальные зараженные?

Последующий час с лишним, я решил выждать чуть дольше, показался мне вечностью. Аля тихонько плакала, узнав, что случилось с соседом, я ходил по квартире из угла в угол, то и дело поглядывая на стрелку настенных часов. Минутная стрелка словно застыла, двигаясь чудовищно медленно. Ксюха ещё не вернулась, наверное, стояла в пробке, её офис находился в Брагино, откуда и без заторов ехать не скорое дело. Час и пятнадцать минут, наконец-то прошли, я приказал Альке сидеть и не рыпаться, пошел к Лукину, провожаемый плачем и просьбами подруги никуда не ходить.

Осторожно отперев дверь, я прислушался. Легкий стук наручников о трубу говорил, что сосед двигается, но жив ли он? Дойдя до комнаты, я заглянул в неё, не входя. В нос ударил резкий химический запах, смешанный с запахом алкоголя – бутылка лежала опрокинутой, по полу растеклась большая коньячная лужа. Сам Игорь, лежа в неестественной позе, тихонько стонал. Не сипел, как Колян, а постанывал, глядя на меня донельзя красными, но все же, не мутными глазами.

– Ииит… Пииит… – прошептал он потрескавшимися губами, затем попытался поднять свободную руку, однако, сил не хватило.

Я метнулся на кухню, распечатал литровую пластиковую бутылку и бегом вернулся к другу. С трудом усадив тяжелое тело атлета, прислонив его к стене, приставил бутылку к губам, он начал жадно глотать. Мигом выпив живительную влагу, попросил ещё, успокоившись только после второй, тяжело дыша и обильно потея. Проведя пальцами по его пылающему лбу, я понюхал капли, скривившись, воняло смесью ацетона с уксусом и аммиаком.

– Игоряныч… Давай, скорую вызову… Ты вроде не умер…

– Нээ… Нээ на-а… – с трудом пролепетал он. – Пить…

После третьей бутылки ему стало немного легче. Отдышавшись, он попросил оставить ещё бутылку воды и ключ от наручников рядом. Мол, если оклемается, то сам себя отстегнуть сможет. А если нет…

Ксения приехала ещё через полчаса, когда миновало десять вечера. Впустив её в квартиру, я чуть ли не силой втолкал её в комнату. Она, увидев мое встревоженное лицо, сразу начала спрашивать, что случилось и где Игорь, а узнав о произошедшем, рванулась прочь, извергая в мой адрес многоэтажные ругательства. С трудом удержав её, вернул в комнату, предоставив заботу о ней Альке, а сам пошел на кухню, замазывать йодом царапины на щеке и руках. Зазвонил телефон…

– Алло, Денис! – забасила трубка голосом Бэтэра. – Я приеду поздно! Тут полная жопа, под Переславлем авария, хрен их маму знает, когда пробка рассосется! В Москве такая херня творится, не поверишь! Еле успел ноги унести, туда уже военные ехали!

– Витя… Тут такое дело… – начал я убитым голосом, вызвав тревогу друга. – Игоря укусили… Он жив ещё, но болен… В общем, не знаю, что дальше будет…, приезжай поскорей, Ксюха не в себе…

– Еду, брат… – после некоторой паузы ответил Бэтэр. – Жаль мужика… В прошлый раз спасли, а в этот…

Попрощавшись, я вернулся к девчонкам. Ксения билась в истерике, Алька пыталась её успокоить, как могла. Подумав немного, я достал из аптечки пару таблеток снотворного, и с силой затолкав их в плачущую жену соседа, присел на край дивана. Оставалось только ждать…