Текст книги "Ад - удел живых (СИ)"

Автор книги: Юрий Ливень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

Когда противнику что-либо дают, он обязательно берет;

выгодой заставляют его двигаться,

а встречают его неожиданностью.

Сунь Цзы, «Искусство войны»

Олег Иванович Курганов, авторитет по кличке «Курган»

12.04.2008, суббота, г. Ярославль

Окна большого особняка, стоящего на слиянии маленьких речек, Пахмы и Которосли, выходили на живописную долину за неширокой лентой реки. Солнце, степенно плывущее высоко в голубом небе, играло отблесками в глади темной воды, искрящейся меж берегов, укрытых молодой зеленью и желтыми пятнышками цветущих одуванчиков.

Идиллическую картину весеннего рая нарушали лишь черные столбы дыма, поднимающиеся над Ярославлем. Однако, именно они, темные вестники наступившего Апокалипсиса, обещали не только многие печали, но и невиданные доселе возможности…

Олег Иванович, одетый в безупречный английский костюм ручной работы, выгодно подчеркивавший его суховатую, худощавую фигуру, стоял посреди кабинета, оформленного в стиле цыганского рококо. Украшенного амурами и феями на расписном потолке, обрамленном золотыми карнизами, которые, в свою очередь, поддерживались сусальным золотом лепнины на стенах, покрытых глянцем венецианской штукатурки молочно-белого цвета, с прожилками кофейных оттенков. Курган смотрел сквозь бронированное стекло на такой противоречивый пейзаж, размеренно и задумчиво покачивая бокалом, на треть заполненным вином «Шато Мутон Ротшильд» урожая 2001 года. Уши хозяина кабинета ласкали ноты оперы «Тоска» Джаккомо Пуччини, негромким потоком лившиеся из хай-энд колонок штучной работы мастерской аппаратуры элитного звука, широко известной среди узкого круга богатых аудиофилов.

Сегодняшний день, третий по счету после начала мутного кипеша, должен был стать решающим для многих людей, завязанных в большую и опасную схему. Опасной она считалась из-за непонятной ситуации, возникшей после начала эпидемии, делавшей людей похожими на жмуров. При этом сами жмуры себя такими не считали, бросаясь на вполне себе живых терпил. Сам Курган не видел, что творится в городе, за пределы поместья он вообще редко выходил, разве что прогуливался до поселка на Ивановском перевозе, почти полностью заселенном братвой из его ближнего круга. Но, пацаны рассказывали gпро беспредел в Ярославле, с сотнями ходячих жмуров на улицах, беженцах и грабеже магазинов. Воры из других городов говорили о том же, а последним доводом, доказавшим, что в стране, как и во всем мире, стал вчерашний выпуск новостей по телевизору. Хаос на улицах Москвы, Петербурга, Нью Йорка, Токио, Пекина, уже не походил на привычное журналистское фуфло.

Тем не менее, опасность была в другом. Если власти смогут взять ситуацию под контроль, навести порядок, все занятые в предстоящем деле попадут на кичу, пожизненно. Кургану же, просидевшему «на хате» большую часть из своих пятидесяти двух лет, совсем не хотелось возвращаться в серые палаты тюремного санатория. Пить горькую чифу[36]36
  Чифа – чифирь, крепчайший отвар чайного листа, обладающий наркотическим эффектом.


[Закрыть] вместо коллекционных вин, слушать вечный тюремный блатняк вместо оперы, жрать баланду вместо деликатесов европейской кухни, всего этого Олег Иванович не хотел больше никогда.

Хотя, выгоды при удачном раскладе вырисовывались запредельные. Он становился полноправным хозяином города и почти всей области, за исключением разве что Рыбинска, и южных окраин, граничащих с московской областью. Никаких мусоров, судов, этапов, только абсолютная и неоспоримая власть, над каждым, кто окажется в границах его земель…

Размышления Кургана прервал осторожный, но настойчивый стук в дверь кабинета.

– Войдите! – крикнул Олег Иванович, обернувшись к входящему в помещение слуге.

– Ваша Светлость! – служка с поклоном обратился к хозяину. – Господа изволили-с приехать!

– Окажи им внимание, да проводи ко мне! – ответил Курган.

Стоило слуге выскользнуть за дверь, как Олег Иванович направился к своему креслу, стоящему во главе роскошного письменного стола, изготовленным итальянскими мастерами по образцам мебели из самого Лувра. Классическими были не только убранство особняка, но и манеры, и даже одежда его обитателей. Ещё на зоне он увлекся литературой, читая книгу за книгой, всем остальным жанрам предпочитая русскую классику. Толстой, Тургенев, Гоголь, Чехов… Обычаи ушедшей эпохи очаровали Кургана, видевшего себя то барином, секущем плетью нерадивых крепостных, то князем, ведущем войско по завоеванным землям, собирая по пути кровавую дань. Откинувшись с зоны, он начал создавать свое поместье, живущее по старым обычаям, изменилась даже речь. На тюремный и блатной жаргон Олег Иванович наложил жесточайший запрет, нарушение коего каралось показательной поркой. Отныне, все окружение Кургана, как и он сам, общалось на языке старой русской интеллигенции. По крайней мере, им самим так казалось.

– Ну здоров, Олег Иваныч! – поздоровался первый вошедший таким тоном, что Курган мысленно выругался, тем не менее, не подав вида.

– И вам здравствовать, сударь! – не слишком приветливо буркнул хозяин поместья. – Присаживайтесь, будьте любезны!

– Ой ну-те, какие мы вежливые стали! – с издевкой ответил гость. – Будто не род…

– Коля, завязывай! – перебил нагловатого гостя второй посетитель, солидный и крупный господин неопределенных лет и весьма невыразительной внешности. – Присаживайся давай, нам одно дело делать, а ты никак со старых рельс не съедешь!

Усевшись за сервированный водой и фруктами стол для совещаний, приставленный к хозяйскому, как ножка буквы Т, гости раскрыли принесенные кожаные папки, привычные для руководителей силовых ведомств. Второй гость, выделявшийся не только статью, но и степенностью, открыл принесенный чемоданчик, обшитый крокодиловой кожей, и демонстративно нажал несколько кнопок, включив глушилку любых микрофонов и радиопередатчиков.

– Что же, начнем! – заговорил наконец Курган, дождавшись, когда чемоданчик исчезнет под столом. – Время не терпит, партнеры торопят!

– Спеши не спеша, Олежа! – второй гость снова перебил говорящего. – Давай сначала между собой решим, чего кому надо! А то, может, ты пасть разинул на все золота мира, и царицу Шемаханскую впридачу?

– Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе… – цитатой из фильма «Брат» ответил Курган. – Отнюдь, Максим Георгиевич, мои пожелания скромны и разумны. При этом, я возьму не меньше, чем Тутаевский нефтеперегонный и контроль над городом! Над Ярославлем, то бишь…

Синевников Максим Георгиевич, прокурор области, сдержанно хмыкнул, чуть улыбнувшись уголком рта. Второй посетитель, начальник УВД, Кашин Николай Петрович, хотел было что-то сказать, но закрыл рот, увидев тяжелый взгляд прокурора.

– Мои запросы не изменились, господа… – спокойным тоном сообщил о своих желаниях Синевников. – Подо мной будет Рыбинская ГЭС и пятая Зона, с куском земли на левом берегу Волги. С партнерами договорился, их все устраивает. Остальное меня не интересует, делитесь, как хотите.

– Угличская ГЭС, господа. И сам город с прилегающими землями. Больше мне не съесть, людей мало… – вставил и свое слово Кашин.

Трое вчерашних врагов, по странной прихоти судьбы ставших союзниками, замолчали, переглядываясь. Каждый из них был готов вцепиться в глотку каждому из своих «партнеров», однако, всех сдерживала необходимость выполнить заказ могущественного заказчика. Остальное потом… Первым заговорил прокурор, заметив что-то во взгляде хозяина кабинета.

– Олежа, давай, выкладывай. Что-то не так?

– Братве надо Ростов отдать. В Ярославле слишком разгуляются, а мне самому город нужен. – негромко, но решительно сообщил Курган.

– Город он сберечь хочет! – не выдержал Кашин. – А раньше ты чем думал? Не твои ли бойцы клубы громили? Левые фирмы на ремонт дорог кто ставил? Свобода[37]37
  Улица Свободы.


[Закрыть] вон, в ямах вся после твоего ремонта прошлогоднего!

– Коля! Да хватит уже! Всё, проехали, нет той жизни! – Синевников резко одернул не в меру едкого мента. – У тебя самого рыло не то, что в пуху, мхом поросло!

– На себя посмотри… – буркнул неугомонный Николай Петрович, но замолчал.

Выдержав небольшую паузу, Курган заговорил. Как всегда, при встречах с «красными», он говорил тихо, неторопливо, тщательно подбирая каждое слово, чтобы ментам приходилось напрягаться, вслушиваясь в его слова.

– Партнеры сообщили, что сегодня начнут брать Рыбинск…

– Знаю! – перебил его Синевников, от чего Курган болезненно скривился.

– …позвольте закончить, милейший! Бойцы из столицы уже в Рыбинске, взяли мост через Волгу и блокпост перед шлюзами. Дальше пока не могут пойти, местные погоны встали намертво. Я собираю пацанов из седьмой зоны в Тутаеве, чтобы пробиться к пятой, освободить братву…

Синевников с Кашиным одновременно посмотрели на Кургана, в их взглядах читалась плохо скрываемая ненависть.

– Так по левому берегу иди! – Кашин, наконец-то, перестал пикировать своего давнего подопечного. – Там же час езды!

– Интересы кое-какие на правом берегу есть… Успеть надо, чтобы с московскими в долю войти. – в голосе Кургана все же проскочили нотки раздражения из-за бесцеремонности этих двоих. – Кроме того, партнеры просят помочь по городу, у них свободных людей почти не осталось. Кстати, любезные, а почему вы не можете помочь с расселением пятой зоны?

– Не наше ведомство, дорогой! – ответил прокурор. – ФСИН мне не подчиняется, к тому же начальник там пропал куда-то. На самой зоне, Шепелев, хозяин пятой то есть, мужик упертый, с ним разговаривать бесполезно. В общем и целом, без нас. Я и так занят с партнерами по самые уши, работой на земле занимайтесь сами.

– Да ты не менжуйся, Олег! – перехватил нить разговора Кашин. – Я тебе оружия подкину, патроны есть у тебя самого, кажется есть, так? На Петербург перед всем этим, сколько «маслят»[38]38
  Маслята (жарг.) – патроны.


[Закрыть] отправил? Полтонны?

Курган побагровел, недобро сверкнув глазами в сторону начальника МВД.

– Какая сссука сдала? Кончу ссстукача, своими руками! – прошипел он в ответ, нервно поднимаясь с кресла.

– Олежа, ша, тихо! Не нервничай! – нервно повысил голос прокурор. – А ты, Коля, ещё раз такое устроишь, сам тебя подержу, пока он тебе кишки выпускать будет! Сдай ему сексота, он уже не пригодится, и замнем по-тихому!

– Нету его уже, помер… – мотнул головой из стороны в сторону Кашин, опасливо поглядывая на бандита. – В первый же день, на стадионе, укусили… «Тишка» его погоняло. Было…

– Ссука поганая… – растеряв весь свой аристократический лоск, Курган стал похож на обычного урку, но, тем не менее, откинулся на спинку кресла, пытаясь казаться спокойным.

– Господа, давайте все же вернемся к нашей работе! – прервал некрасивую паузу Синевников. – Надо с Рыбинском разобраться, и на своих делянках порядок навести! Потом будете отношения выяснять, если уж так не терпится! Олег Иванович, выкладывай свой план, мне его с партнерами согласовать надо!

Следующие три часа троица новоиспеченных «хозяев» области провела за обсуждением деталей предстоящего захвата власти в Рыбинске, изредка прерываясь на кофе, угодливо подносимом вышколенными прислугой хозяина поместья. Каждый из заговорщиков делал пометки в своих блокнотах, постепенно заполнявшихся колонками цифр, списками связных, курьеров, паролями и другой необходимой для дела информацией.

– Максим Георгиевич, и все же, если это все… – Кашин махнул рукой в сторону окна. – …вдруг закончится, если армия наведет порядок, где мы с вами окажемся, вы думали?

Курган расслабленно откинулся на спинку, довольно улыбнувшись. Неудобный вопрос, все время вертевшийся на языке, прозвучал из уст этого урода, по недоразумению носившего погоны, а не ведра с парашей. Ему, князю, не пришлось мараться словами трусоватого вопроса.

– Коля… Какая армия? Ее и так не было считай, а сейчас они сами себя защитить не могут! Вокруг города несколько блокпостов было, все сняли! Только на мосту остались, десантура там наглухо отбитая, да в нескольких местах заправки держат, пока ещё, и на ЯНОСе[39]39
  Славнефть-ЯНОС, крупнейший нефтеперерабатывающий завод Северного региона Росси, расположен в Ярославле.


[Закрыть] окопались, целым полком. Президента на гору[40]40
  Гора (здесь и дальше) – президентский бункер под горой Ямантау, южный Урал.


[Закрыть] эвакуировали, вся Москва разбежалась, кто куда. Министра обороны, ненаглядного, след простыл в первый же день, ваш ментовской тоже сбежал. Нету власти, Коля! Ни здесь, ни там, за бугром, куда наши маршалы с министрами побежали! Теперь МЫ власть! Я, ты, он!

Курган чуть заметно покривился от того пренебрежительного жеста рукой, который позволил себе в его сторону прокурор… нет, теперь уже бывший прокурор, теперь это… …Синя! Жаль, нельзя его прямо здесь и сейчас, на ремни распустить, плетями… Или нет, лучше, пером пописать[41]41
  Пером пописать – порезать ножом.


[Закрыть], неглубоко, так, чтобы кровью истек, медленно…

– Олег Иванович, вы с нами?! – громкий вопрос Сини вывел Кургана из мечтательного забытия.

– Да, Ваше благородие, всенепременно с вами! Не сочтите за труд выслушать мое предложение, возможно, это поможет разрешить многие сложности, возникающие в нашем деле! – Курган умышленно произнес «наше» чуть громче остальных слов.

Оба чиновника заинтересованно уставились на хозяина поместья, Олег Иванович выдержал эффектную паузу, чтобы разжечь интерес. Он умел манипулировать людьми, благодаря чему едва не стал вором в законе. К сожалению, авторитетные воры не сошлись в мнениях на его счет, и корона уплыла из-под носа…

– Мои… …сотрудники, сделали очень хороший препарат для тех, кто хочет немного расслабиться. Совсем недавно…

– Олежа, все уже знают про твое «масло», давай к делу ближе… – Синя снова перебил Кургана. – Тебя не закрыли только потому, что сами неплохо имеем на твоем «препарате».

– Сударь, не обессудьте, но я закончу… – князь постарался скрыть раздражение, хотя у него получилось не слишком убедительно. – Совсем недавно формулу улучшили, теперь «масло» можно не только колоть по вене, но и примешивать к напиткам. Как вы знаете, зависимость развивается после первой же дозы. К тому же, зависимость не вызывает ломку, однако, психологически человек уже не может обходиться без препарата и способен за дозу пойти на любое дело… безрассудство. Подумайте, сколько замечательных и нужных людей окружает вас ежедневно!

– В напиток… – задумчиво произнес Синевников, с тревогой посмотревший на стоящую перед ним чашку кофе. – Пожалуй, полезный у тебя, Олежа, препарат. На пробу есть образец?

– Обижаете, Ваше благородие! – не смог сдержать улыбку Курган, доставая из стола два небольших плоских футляра с ампулами. – Для вас, и только для вас есть небольшой презент, можете использовать его по своему усмотрению!

– Сколько этой дури ты сможешь поставлять? – спросил Кашин, подобно прокурору отодвигая от себя чашку с ароматнейшим кофе «Копи-Лювак».

– Учитывая обстоятельства, милейший… В месяц… Пока что по литру старого препарата, и не больше ста-двухсот грамм нового. Вам навряд ли доложили о том, что препарат очень дорогостоящий в производстве, да и сырье сейчас, увы, достать будет сложно.

– Понимаем, Олежа, понимаем… – заговорил Синя, рассматривая медицинские ампулы, заполненные жидкостью, похожей на глицерин. – Сколько этой дряни нужно, чтобы словить кайф?

– Достаточно одного кубика, чтобы несколько часов видеть мир в алмазах, и никогда уже не расставаться с нектаром, дарящим неземное удовольствие! – довольно и даже сыто ухмыльнулся Курган, рыбки наживку заглотили. – Половины кубика хватит, чтобы добавить в жизнь красок и радости, оставаясь в сознании. Тяга после половины дозы слабее, но есть.

– То есть, тысяча доз старого, и сотня доз нового… – задумчиво подвел итог Синевников. – Неплохо, очень неплохо! Если использовать только для… полезных людей, можно создать коллектив очень преданных и верных… единомышленников, так?

– Вы как всегда правы, Максим Георгиевич! Я собираюсь продавать очень ограниченное количество препарата, цена на рынке будет высокой. Можно даже сказать, эксклюзивной! – Курган с удовольствием произнес это слово. – Но для вас, как для партнеров, цена будет почти равна себестоимости!

Гости заулыбались, предвкушая отличный навар. В головах обоих вертелись схемы и цифры будущих сделок. В смутные времена торговать дурью не менее выгодно, чем жратвой и боеприпасами, а уж такой, что подсаживает после первой дозы, втройне прибыльно. Причем, никакого тебе наркоконтроля…

– Олежа, это все замечательно… – после некоторой паузы продолжил Синевников. – Но давай ещё раз пройдемся по карте области. Твои пацаны должны не то, чтобы обходить места, что я сейчас укажу, но и защищать их. За каждый косяк с тебя будут спрашивать. Согласен?

– За всех и каждого не подпишусь, много беспредела из московской губернии понаехало… – задумчиво ответил Курган. – Да и местные вольницу почуяли… За своих отвечаю, за залетных и вольных не могу.

– Значит, сделай так, чтоб твои бригады обеспечили охрану и оборону наших гостей! Там серьезные люди, им покой нужен и вежливое обхождение! Своя охрана у них есть, но все приезжие. Опять же, людей мало…

– Сделаю, коль просите, Максим Георгиевич… Однако, не без своей выгоды. Мы немедля о цене поговорим, или вам надо обсудить с гостями?

– А ты тот ещё жук, Олег Иванович!.. – хмыкнув, влез в разговор Кашин. – Тебе доли от партнеров мало?

– Максим Георгиевич, извольте показать поместья нужных нам господ… – Курган проигнорировал очередной выпад потерявшего берега мента, передавая бывшему прокурору карту области.

– Олежа, радует твое гостеприимство! – довольно заулыбался Синевников. – Партнеры товаром заплатят, как установят оборудование. Сам понимаешь, цена лекарств станет не меньше, чем твоя дурь, а я договорюсь, чтобы не обидели.

Первым на карте прокурор пометил дворянское поместье между Тутаевым и Рыбинском. Следующей точкой стали рыбные пруды на болотах в Варегово, после них деревни Твердино, Демино и Коприно… Все эти места давно облюбовала местная и столичная элита, застроив роскошными коттеджами, с бассейнами и вертолетными площадками. По мере того, как на карте появлялись все новые красные круги, Курган все больше мрачнел.

– Ваше благородие, вы слишком высоко оцениваете мои возможности! – решительно заявил вожак бандитов, когда список объектов перевалил за десяток. – Где я вам столько людей возьму? Сам испытываю нужду в лишних душах… Арсеналы в Бурмакино и Гладышево брать, Ростов с Ярославлем держать, Мендель[42]42
  НПЗ им. Д. Менделеева, близ Тутаева.


[Закрыть] опять же… Не обессудьте, но на полудюжине земель придется остановиться! Разве что, после того как возьмем пятую зону…

– А ты много не ставь, Олежа! – возразил Синевников. – На полудюжине, как говоришь, ставь сколько надо. На остальных, трое-четверо братков пусть вертятся, глаза мозолят. Покажи гостям нашу заботу! Как с пятой разберешься, так и закроешь все дыры!

– С Гладышево я тебе помогу… – неожиданно для всех вставил свое слово Кашин. – Сам ты два арсенала не проглотишь, а московские обязательно пасть разинут на такой кусок. Мы же как-то договоримся меж собой, согласен?

Курган недовольно скривился… Делиться с ментами таким сокровищем, как боеприпасы для стрелкового оружия и брони, а также игрушками поубойнее, вроде ракет для «Града», совсем не хотелось. Тем не менее, в словах бывшего начальника областного МВД доля истины была, столько объектов одному не потянуть. Опять же, можно подставить «цветных»[43]43
  Цветные (жарг.) – как преступники, так и сотрудники правоохранительных органов, чаще бывшие, работающие на обе стороны.


[Закрыть], если станет горячо…

– Благодарствую, Николай Петрович! Ваше предложение очень кстати! – изобразив улыбку, ответил Олег Иванович своему вынужденному союзнику.

Ещё около получаса заговорщики обсуждали вопросы взаимодействия, снабжения и связи, причем, как ни странно, Синевников оказался более чем полезен в решении тактических вопросов. В конце концов, закончив совещание, бывшие чиновники покинули кабинет, не забыв попрощаться.

* * *

Покинув особняк криминального авторитета, чиновники забрались в инкассаторскую «Газель», ожидавшую их у роскошной лестницы. Тесный кузов бронированной машины, спешно переоборудованный для перевозки людей, показался им более уютным, чем роскошный кабинет уголовника.

– А я с тобой согласен, Коля, кончать надо этого урода! – заговорил Синевников, когда ведомый двумя джипами с охраной, броневик покатил к выезду из поместья. – Хоть у нас с тобой и разногласия давние, но тут я с тобой на одной стороне. Мне вот он где! Урка этот расфуфыренный!

Прокурор резко махнул пальцами у своего горла.

– Дааа, Максииим Георгиевиииич… – задумчиво протянул Кашин. – Удружили нам столичные, так удружили…

– Мне вот что покоя не дает, Николай… Уж больно быстро они все организовали. К нам с тобой девятого их засланец прилетел, когда этот… жирный полярный лис только пришел. Москва гибнет, Ярик кровью умывается, по всему миру не пойми что, а они завод строить собираются! Мы же с ног сбивались все, твои ребята десятками на улицах ложились! – прокурор вытер пот со лба, вентиляцию в машину поставить не успели. – И все у них так гладко расписано… Передовой отряд на Рыбинск едет, не вмешивайтесь, основные силы подтянутся следом… Будто заранее знали.

– Может и знали! – буркнул Кашин, поудобнее устраиваясь в кресле. – Черт их знает этих москвичей, всю жизнь себе на уме, да большие дела решают. Сейчас-то что гадать, знали-не знали… Былого не воротить, сам видишь. Мы сейчас что можем сделать? Так хоть с чем-то останемся…

Синевников откинулся на высокую, удобную спинку мерседесовского кресла и закрыл глаза. Какая-то мысль вертелась в голове, постоянно ускользая. Ему что-то не нравилось в заказчиках, но что именно? Хотя… Кашин, пожалуй, прав. Других вариантов остаться при власти и ресурсах, не осталось.

* * *

Проследив на экране видеонаблюдения за удаляющимся кортежем машин своих «союзников», Курган неторопливо поднялся из кресла. Отодвинув мастерски исполненную репродукцию картины Рембрандта «Отречение Петра», висевшую на стене рядом со столом, Олег Иванович нащупал пальцем маленькую неровность на изнанке золоченой рамы. После нажатия на нее ногтем, открылось потаенное гнездо с картой памяти, на которую записался весь разговор. Прокурорская глушилка не могла отключить запись, вся электроника была заключена в заземленный металлический корпус, а микрофоном служило само полотно.

Спрятав чип в тайник возле сейфа, Курган нажал кнопку вызова прислуги. Тотчас же в кабинете появился лакей, затянутый в старинного кроя ливрею.

– Сенька, убери вон эту крысиную парашу[44]44
  В уголовном мире туалетная тема связана с крайним унижением. Угощая чиновников кофе из экскрементов вьетнамских зверьков семейства виверовых, криминальный авторитет ненавязчиво «опустил» своих подельников.


[Закрыть]! – Хозяин брезгливо кивнул в сторону стоящих на столе чашек с едва тронутым гостями кофе «Копи Лювак», зерна которого прошли через желудки каких-то азиатских зверьков. – Чашки и джезву в помойку… Хотя нет, оставь, ещё пригодятся, только на кухне их не держи!

– Будет исполнено, Ваша Светлость! Прошу извинить, но Вас ожидает гонец с аэродрома! – отрапортовал лакей и тут же направился к столу, убирать напиток для особо «уважаемых» посетителей.

– Пусть войдет! – скомандовал Курган, без особого удовольствия ожидая очередного визитера, время обедни давно наступило.

Тем не менее, новостей с летного поля он ждал с большим нетерпением. Несмотря ни на что, сегодня от Дурмана, сектанта и варщика из Петербурга, вертолетом прибывал ценнейший груз – набор компонентов для нового наркотика с подробным описанием, что с чем и как смешивать. Поставщик из Северной столицы делал препарат, подобный дури Коли Шила, только чище и убойнее, при этом подвизавшись регулярно поставлять сырьё.

Даже если бы новый товар был такого же качества, как местный, надо было за него хвататься. Шило доставлял слишком много хлопот своими пьянками, слишком борзый к тому же. Хотя как варщик, он не имел себе равных – его новая дурь стоила сущие копейки в производстве, химию можно купить без проблем и разрешительных документов у любого поставщика фармпрепаратов, а что-то и вовсе делалось на коленке из товаров для кулинарии. Впрочем, так говорил сам Шило, любивший похвастаться своими умениями, а кроме него никто не знал состав его «масла». Хотя, после предложения от сектанта из северной столицы стало понятно, что Шило не изменил своей репутации трепла.

– Разрешите, Ваша Светлость! – вошедший гонец вытянулся в струнку у самого порога.

– Давай уже, не томи! – раздраженно рявкнул Курган, чей желудок настойчиво требовал отобедать.

– Осмелюсь доложить… Произошло… несчастье… – гонец тщательно подбирал слова, угодные Хозяину. – Вертолет-с разбился, прямо на поле…

– Как разбился?!! – Курган вскочил, как ужаленный, закричав не своим голосом и напрочь позабыв про обед. – Чё ты гонишь, падла?! Давно разбился? Почему сразу не доложил?!!

– Ви… Виноват, Ваша Светлость! – испуганно пролепетал гонец. – Вас… Вас не вели… лели… Не велели Вас беспокоить!

– Я тебе сейчас в очко засуну вели-лели, и по губам повожу! – заорал Курган. – Что с товаром??? Где Куцый?!! Почему не он пришел?

– Прошу прощения, Ваша Светлость… Боярин Куцый там, на поле, с братвой… Собирали ящики из упавшего вертолета, меня к вам отправили… – проблеял гонец, с ужасом наблюдая за беснующимся паханом.

– Что?! Какие нах ящи… – Курган вдруг осекся, сознав услышанное. – Ящики? Вертолет просто упал? Товар целый?!

– Не могу всё знать, Ваша Светлость! Но ящики уцелели, очень прочные! Железные! Просто упал, так точно! – побледневший гонец был просто счастлив сообщить, что авиакатастрофа обошлась без взрыва и пожара.

– Пшел вон, Веля-Леля! – без сил падая в кресло, прошипел Олег Иванович. – Да позови сюда Сеньку!

Лакей явился незамедлительно, стоило гонцу покинуть хозяйский кабинет.

– Слушаю, Ваша Светлость!

– Телефон мне подай… Или эту, как её там, рацию…

Навороченный кирпич радиостанции, как по волшебству возникший в руках Сеньки, немедленно перекочевал в ладонь Хозяина.

– Алло, Куцый! – скорее крикнул, чем сказал Курган, зажав кнопку. – Что там у вас?!

– Проблемы, Ваша Светлость! – моментально ответила рация, противно скрипя. – Упала машинка!

– Хер с ней, с машинкой! Товар цел?!

– Ящики конкретные, целые! Вертолет не горел, рухнул на поле, сам в хлам, а ящики как новье!

– Давай вези все, что есть! Сейчас же!

– Слушаюсь! – прохрипела рация и отключилась.

Бросив устройство связи на стол, Курган тяжело поднялся, включил первую попавшуюся композицию на музыкальном центре, и под торжественное звучание пятой симфонии Баха налил треть стакана виски «Чивас Роял Салют» двадцатиоднолетней выдержки. Влив в глотку элитный напиток, одним глотком, словно самогон, Олег Иванович поморщился от боли в измученном гастритом желудке, затем расслабленно растянулся на кожаном шезлонге, стоящем на резных, в форме львов ножках. Товар не пострадал… Жаль вертушку, но куда эти военные, служаки безродные денутся? Жрать захотят, хоть бомбардировщик с эскортом истребителей гонять будут, куда скажут! Куда он, Курган, скажет! Теперь он здесь Хозяин, Закон, Власть!

Прошло не более получаса, как в дверь снова постучались. Курган, едва не задремавший после расслабляющей порции алкоголя на голодный желудок, тяжело поднялся, набросил пиджак, затем снял его и повесил на спинку антикварного стула.

– Войдите! – скомандовал Олег Иванович, придав голосу властный тон.

В распахнувшуюся дверь ввалилась гурьба братков, несущих в руках кучу матово поблескивающих металлических кейсов с хромированными уголками, и странным рисунком ромба с вписанным в него косым крестом на крышках. Сколько же их? Десять… пятнадцать… восемнадцать… Выгнав лишних людей из кабинета, Куцый принялся раскладывать чемоданы по порядку номеров, нарисованных на боковых стенках.

– Портфель где? – спросил Курган, когда все носильщики покинули помещение.

– Какой портфель? – недоуменно обернулся бригадир, заканчивая выкладку кейсов.

– Кожаный, бля!!! – заорал Хозяин, зло сверкая глазами. – Портфель где, я тебя спрашиваю?!!

– Курган… Сукой буду, не было там портфеля! Все выгребли, до последней тряпки! Обшмонали салон, кабину, все железки растащили!

– Кто первый к вертолету подошел? – Олег Иванович начал свирепеть, отчего бригадир опасливо попятился назад. – Дать сюда эту крысу!

Куцый пулей выскочил из кабинета, через несколько секунд вернувшись, толкая перед собой здоровенного братка с татуированными до синевы руками.

– Матрос… То есть, Владимир Павлович, это он первым у вертолета был! – поспешил сообщить Куцый.

– А чё я… – протянул было Матрос, но тут же замолчал, получив болезненный пинок в почку от стоящего позади бригадира. – Ваша Светлость… Я первый возле вертолета… Был…

– Ты у меня на кол сядешь, если не скажешь, кто портфель скрысил! – худощавый пахан смотрелся совсем тощим, на фоне груды мышц подчиненного. – Ну?

– А чё я… – снова затянул свое Матрос и опять получил пинок. – Не было там портфеля! Сумка с инструментом, ну была… Барахло у шоферов, ну было, ну так мелочь одна… Ну… Котлы разбитые, крестики, ну…

– Сенька! – заорал Курган и влепил бугаю крепкую пощечину, наотмашь, пропахав перстнем глубокую царапину на щеке.

– Слушаю, Ваша Светлость! – лакей моментально нарисовался на пороге.

– Зови Кашу и Бермуда, пусть с этими башмаками[45]45
  Башмак (жарг.) – дурак, глупый человек.


[Закрыть] на поле съездят! Если найдут портфель, этих всех, в холодную, без жратвы и выпаса на неделю! А если не найдется, пусть шмонают всех и каждого, большой вальс[46]46
  Большой вальс, шмон (жарг.) – обыск


[Закрыть] устроить!

Проводив взглядом испарившегося лакея, Курган перевел дух и зацепился глазами за лежащие на полу ящики. Что-то в них не давало ему покоя, какая-то незаметная деталь выбивалась из порядка…

– Кууцыыый… – негромким, почти ласковым голосом Курган позвал бригадира, отчего тот едва ли не испариной покрылся. – Ты мне что, баланду мутить[47]47
  Мутить баланду (жарг.) – обманывать


[Закрыть] вздумал?

– Курган… Я…

– Кууцыыый… Валетом не прикидывайся[48]48
  Прикинуться валетом (жарг.) – притвориться непонимающим, глупым


[Закрыть]! – ещё ласковее обратился к бригадиру пахан. – Ответь, считать умеешь?

– Я… Ну да! – явно не понимая происходящего, ответил бандит.

– Так скажи мне, родной, как может после третьего чемодана, сразу идти пятый?

Невысокий, суховатый, плотного телосложения бандит, много лет «работавший» с Курганом, уставился на металлические ящики. Первый, два вторых, третий, пятый, три шестых, седьмой, четыре восьмых, два девятых, три десятых. Пересчитав ящики несколько раз, Куцый перевернул каждый из них, но на другой стороне виднелись те же номера, рядом с эмблемами ромбов с вписанными крестами.

– Курган… Ничего не понимаю! Здесь все, что было в вертолете и рядом с ним… – цепенея от осознания неизбежной расправы, прошептал Куцый.

– Зато я понимаю!!! – взорвался криком Олег Иванович. – Ты! Прошел бортом[49]49
  Пройти бортом (жарг.) – потерпеть неудачу


[Закрыть]! Весла развесил, а не дела делал[50]50
  Развесить вёсла (жарг.) – придаваться безделью.


[Закрыть]! Пшел отсюда! Боталом землю рыть будешь, пока не найдешь! Барана своего рисованного забери! Не будет портфеля и ящика, я из тебя медузу сделаю!!![51]51
  Сделать медузу (жарг.) – сломать и перебить все кости в теле


[Закрыть]

Когда за выбежавшими братками закрылась дверь, Курган устало пошатнулся, добрел до стола и жадно присосался к горлышку бутылки элитного вискаря. Желудок снова обожгло, но Хозяин не обратил внимания на такую мелочь. Все схемы летели псу под хвост! Без этой наркоты он не сможет держать четыре сотни полосатых[52]52
  Полосатые (жарг.) – особо опасные рецидивисты


[Закрыть], державших, в свою очередь, три с лишним тысячи уголовников, вырвавшихся на свободу из нескольких колоний!