Текст книги "Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов (СИ)"
Автор книги: Юрий Литвин
Соавторы: Олег Демчук
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Уфф!! – произнес Пожиратель Крыс, останавливаясь на пороге бара. Внутрь заходить он не рискнул, а только осмотрел помещение и видимо остался доволен, потому что произнес:
– Забирайте! – и указал куда-то за спину себе во дворик.
Мы полюбопытствовали и, оказавшись снаружи, принялись рассматривать знакомую нам клетку со спящим внутри Титром Сомби Эдсоном.
– Че это с ним? – поинтересовался Фил, почесывая левую ягодицу.
– Перебрал, – коротко сообщило Пробрюшливое Жорло.
– А ты куда смотрело? – накинулся на него Чукки, – и где Грузовик?
Жорло пожало ушами.
– Он. Ну, пока еще говорить мог, приказал волочь его в бар, я и поволокло. А грузовик незаправленный стоял.
Мы переглянулись, представив пройденное Пожирателем Крыс расстояние, и поглядели на него сочувственно, даже Чукки.
Титр зарычал во сне. Не страшно, нет, скорее противно.
– Творчество на месте… – шепнул мне Чукки, успевший осмотреть клетку и вложенные в нее тайники.
Я коротко взглянул на бармена и уверенно потряс прутья. Фил вздохнул и принялся подключать брандспойт. Я разозлился и потряс сильнее. Клетка заскрипела, рычание усилилось и перешло в клекот.
– Скотина! – заорал я и Титр как ошпаренный подпрыгнул во сне. Его выгнуло дугой, и в этот момент водяная струя из брандспойта ударила Эдсона в бок.
Извиваясь под этой природной силой, титр попытался укрыться за большим барабаном, но тщетно. Струя опрокинула барабан. Тамтамы тоже не помогли, Эдсон заметался в поисках спасения, но его не было. Тогда он распластался на дне и сделал вид, что потерял сознание.
Добряк Фил выключил воду и за дело взялся Чукки Даун. Он зацепил неподвижное тело пожарным багром и потянул на себя. Действие это он сопровождал ожесточенным:
– Спать на Посту?!
Титр снова ухватился за прутья и встал на четвереньки.
Чукки чуть ослабил хватку и Эдсон заговорил бешено и быстро. Когда он волновался, а сейчас, по-видимому, был как раз такой случай. Он совершенно глотал всяческие знаки препинания, и речь его выглядела примерно так:
– я не спал на посту как можно спать на посту и зачем мне спать на посту как будто я не знаю, что под клеткой в смысле где все спрятано и творчество и другое творчество сегодня праздник большой я мне скучно вдруг стало а вас нету никого только жорло и грузовик без топливо и никого никто не знает потом алебарда амальгама аркебуза альбервилль…
– Пойло, где взял, альбервилль? – сурово спросил я.
Титр смешался:
– беллинцона белладонна бетельгейзе эти пришли как их с сомиком может наливали что не помню барин умрешь просили там как всегда и потом еще этот а топор я не трогал у него и зачем он мне балахон только сбросил и танцевал голышом те и ушли а бочку оставили со шлангом я потянул и…
– Понятно, – сказал Чукки и пошел по направлению к бару, – у него ничего не осталось! Фил!
– Уже бегу! – отозвался негр, вытирая руки, – ужу, уже!
– Ужи, ужи, – пробормотал Чукки и мы пошли следом, чтобы немного успокоить расшатанные нервы и немного подкрепиться.
А так все неплохо начиналось.
Приключение третье. САГИ О ФОРСАЙТАХНа каждого хитрого Форсайта найдется хорошая Сага…
Дж. Т. Ли эсквайр
…Твин Ли вступил в город. Город в отличие от названия был серым. Хотя и назывался Розовым, а как вы бы назвали столицу Розовой страны? То-то. Подобрав оставшиеся после Покушения розовые гильзы, мы с Соратником сразу же поняли, что следы ведут именно сюда. Подозреваю, что тем самым нам давали понять, что ждут нас именно здесь. Ибо был тут у нас один должок. Вернее кое-кто считал, что мы ему что-то должны. Вот так примерно. И кредитор наш нашелся сам. Притом, что давненько о себе не напоминал. И звали его. Но об этом после…
Какой-то человечек копошился в нише стены.
– Эй! Добрый горожанин! – позвал я.
– Добрый, хе, как же, – человечек сверкнул металлическим зубом, – в этом городе на сорок кварталов не осталось ни одного доброго человека, чужестранец!
– Идешь ты в таком случае… – пробормотал я и медленно поехал дальше. Конь тихо постукивал копытами недавно убитого Зимнего Кабана, надетыми поверх его собственных, и нес меня вслед за уходящими сумерками.
«Вот и ты, кабан, – думал Конь, – холи нам кабанам, холи, а не уберегся, кабанья душа! Теперь я твоими сандальками постучу!»
Конь в конец размечтался и неожиданно дико заржал. Мне пришлось успокаивающе похлопать его по холке.
– Чего орешь, дура? – поинтересовалась проснувшаяся и естественно недовольная Сушеная Голова, пришлось и ее успокаивать, потрепав за ухо. Задолбали.
– Доволен? – спросила Голова у Коня, – вот и довольствуйся малым, а с мысли меня сбивать не смей!
Конь хмыкнул и вдруг перешел на галоп. Ну не люблю я верховой езды! Вот танк это другое дело.
«Ладно уж скачи, быстрей доберемся, – подумалось мне и мысли снова потекли медленно и размеренно, – а может книгу написать умную, как Лао Цзы? Или сагу… Наверное сагу, а что? Легко. О ком? О Форсайтах разумеется, о ком же еще. Мало того что они Сайты, так они еще и for, то есть «за» или «от». Тут сразу тебе множество вариантов для возможного развития событий. Хотя кто-то о них писал… За Барьером… Или нет? Впрочем, все это глупости, не стоит о них сагу писать, и вообще кому эта сага на хрен нужна? Никому. Да и кто они такие Форсайты эти, чтобы сагу о них ваять? Ничтожества…Жалкие… Не буду я, короче, о них ничего писать».
Тут из клочьев упавшего на город тумана неожиданно выступила табличка ближайшего угрюмого дома.
– Первая улица Форсайтов! – прочитал я вслух несколько севшим от неожиданности голосом.
– Доигрался, хозяин? – поинтересовался Конь и громко всхрапнул. А может это Сушеная Голова поинтересовалась, а Конь только всхрапнул. Не знаю, я был несколько ошарашен.
– Так про них еще и таблички пишут? – не нашел ничего более оригинального я.
– Непорядок! – констатировала Сушеная Голова.
Я вздохнул и вытащив из ножен свой знаменитый нож привстал на стременах и вместо «Фор» нацарапал «Корп».
– Ну вот, совсем другое дело! – сообщил я питомцам, – улица Корпсайтов! По-моему красиво.
Конь заржал, а Сушеная Голова захихикала. Поехали дальше.
«Итак, с чего же это все началось? Наверное с Самой Симпатичной В Мире Ноги, или нет С Самого Одинокого В Мире Топора, а быть может все-таки с Орнотъ Смотрящихъ Вверх? Или Дошедших До Слез… Э нет, ребята, эти тут не причем. Это вам не шутки шутить на Натюрморте, это если хотите Истоки и Русла, Яхад иTV-микст на Переходе Мидия. Противно конечно, но память подводит, дырявая совсем стала, как сито, как спина сержанта Полтора в июне 90-го года…»
Кто-то выпрыгнул из тумана на дорогу и истошно завопил:
– Человек или война! – это был пароль.
– War! – ответил я, вынимая на всякий случай старую самоквитскую саблю из ножен, что были у меня за спиной, крест-накрест с гитарой.
– А!! – заорал в ответ кто-то, хотя отзыва я не требовал и мгновенно исчез в тумане.
Некоторое время снова ехали в тишине.
– Зловещая тишина! – первой не выдержала Сушеная Голова.
– Ага! – кивнул Конь.
– Заткнитесь, вы оба! – сказал я, – и так тошно. А про себя продолжил размышлять:
«Вернемся к нашим Рэмам».
Мой телепатический Конь тут же стал насвистывать Му Religion. Кто ж его гада свистеть научил? Убил бы, тварь. Обоих…
– Прекрати, – сказал я коню и тот прекратил одну мелодию, и тут же завел следующую. Кажется что-то из ранних «Slade». Сушеная Голова попыталась подпевать. Пришлось спешиться и со словами:
– А-ну давай, что-нибудь из нашего! – немного потанцевать в бледном свете фонарей к вящей радости обрадованных такой чудесной разминкой питомцев под заводной «Некрофидролл».
Через пять минут я почувствовал себя Хэнгменом, танцующим свой ритуальный танец вокруг 61-го столба на улице Сумок, устыдился и снова взгромоздился в седло.
– Когда-то, – закурив, сообщил я, – критики кричали, что «Некрофидролл» это перепевка «Димедролового Дерева». Но эти Форсайты не поняли сути. Это совсем не то же самое, совсем. Смысловая нагрузка отсутствует напрочь, ритмическая составляющая, конечно не без греха, но…
– Да я знаю, – махнул длинным хвостом Конь.
– Ну и молчи! – я, заговорщицки похлопал его по правому боку, – зачем нам нездоровые и к тому же дешевые сенсации? Не нужны они нам. Так?
– Так! – откликнулась Голова.
– Вот и правильно, оставим это Форсайтам…
И мы свернули с улицы в переулок с неведомым нам пока названием и поехали дальше.
Как же бишь его звали? Ага…
Приключение четвертое. КТО ЕСТЬ ХУЗвали его действительно Ага. Или Рэдмен. Не знаю насколько он был Рэд, но морда была красной однозначно. И нас он, разумеется, ненавидел. Все это я неспешно поведал Чукки, пока мы кушали. Фил расстарался на славу и теперь изредка поблескивал на нас белками глаз через стойку. Довольны ли гости дорогие? Не испытывают ли в чем недостатка?
Довольны и не испытываем, я махнул рукой и белки исчезли и послышался легкий храп. Бармен понял, что мы хотим побеседовать без свидетелей и мгновенно уснул, чтобы не мешать. В бар сунулся Конь, я пригрозил ему кулаком, он скривил зубастую морду, что означало: «Я вроде бы тут, но меня тут нет» и тут же стоя уснул, последовав примеру Фила.
Вот и молодцы.
– Значит, Ага? – закуривая, произнес Чукки Даун.
– Именно.
– Угу…
– Угу, как раз выступит на нашей стороне, а также Рибит и Рубану. Они нас всегда поддерживали.
Чукки глянул на меня немного ошарашено:
– Да нет, я просто так угу…
– А…
Помолчали. За окнами быстро темнело и Город из серого превращался в черный. Способность Розового Города материализовывать наши неосторожные мысли подсказала нам необходимость позаботиться о клетке с титром, но переглянувшись, мы не стали спешить. Тем более, что Чукки кривенько усмехаясь нарисованным ртом, полез под бронежилет и вытащил из его недр помятую бумажонку, которую протянул мне.
– Приколись!
Я прикололся. Судя по почерку, творил наш доблестный Хэнгмен.
– Это он бизнес собрался открывать. Очередной, – цинично пояснил Даун.
Я углубился в созерцание этого дивного документа.
Вверху наискосок стоял личный Блуменовский штамп: «Бизнес-план». Он его всегда лепил на все бумажки, которые попадали в его руки. Даже на те, ну, вы поняли…
Теперь же Витал пошел еще дальше. Сразу под штампом значилось:
КОПЕРАТИВ
«Уже неплохо», – подумалось мне, и я принялся читать дальше. Тем более, что на этом Хэнгменовские каракули заканчивались и другим почерком, более менее грамотно, но явно под диктовку отца основателя было написано:
КООПЕРАТИВ «Греческая смоковница» предлагает:
1 Подбор брачных партнеров на одну ночь с доставкой на дом. (можно по частям)
2 Уничтожение блох и тараканов в волосяном покрове половых органов и в их придатках.(согласно перечню насекомых)
3 Подбор блох и тараканов для волосяных покровов партнера (по договору)
4 Уничтожение партнера со всеми придатками и волосяными покровами.(топор, гильотина, удушение)
5 Завивка прическа, химическая укладка волосяного покрова, химическая обработка (тоже по договору)
6 Кооператив также проводит дегазацию и дезактивацию участников случки после полового акта (входит в стоимость)
7 В случае выпадения волосяного покрова или отмирания половых органов кооператив никакой ответственности не несет.
Далее шли многочисленные примечания, из которых я запомнил, что
– В случае летального исхода в результате действия удушающих ОВ кооператив предлагает обращаться на фирму SC and K и тоже не несет никакой ответственности.
– Он еще взялся новую зубную пасту рекламировать «Минетодент» называется, – скривившись, словно от зубной боли, произнес Чукки.
– Ну и зачем ты мне все это показал? – я скомкал бумажку и бросил на стол.
– Просто, – пожал бронзовыми наплечниками Даун, – отчасти приколол, а отчасти время убить и чтоб до утра про Печального Ху не вспоминали…
Сказав это, он поднял на меня немного обеспокоенный взгляд:
– Похоже, что не получилось?
Я отрицательно покачал головой. Тут же со стороны улицы зазвенели китайские колокольчики, а затем протяжный заунывный вопль титра Эдсона. Мы поспешили наружу. Ну как поспешили? Медленно пошли, солидно. Чукки 64-зарядный «Корнет» прихватил, я пару фенек и кислотный дробовик.
Печальный Ху представлял собой довольно крупный пласт темноты, навевающий на окружающих суицидальные настроения. Сей пласт обычно принимал форму немолодого кули в характерной увешанной колокольчиками панаме. Справиться с этим не было никакой возможности, разве только начинать убивать окружающие тебя организмы.
Включив на полную свое Творческое Воображение мы представили пару десятков Зомби и полтора десятка Зомби-II. Материализация объектов прошла быстро и успешно, благо время суток тому способствовало, после чего с увлечением принялись эти объекты расстреливать.
Постреляв в темноту для острастки из окон, мы, наконец, добрались до клетки. Титр Сомби, не переносил Зомби и на дух, оттого и вопил во всю, но теперь уже не просто так, а по делу. Пулемет строчил не переставая, от него шел пар.
Через некоторое время я заметил, что колокольчики становятся тише, и еще тише. Потом они умолкли, и я представил, как разочарованный Ху печально удаляется по переулку, аккуратно переступая через разорванные очередями тела мертвецов. Он тут же остановился и обратил на меня свой взор. Я помотал головой и выгнал из нее все мысли до единой. Печальный погрозил мне кривым пальцем и растворился. Бессмысленно глядя друг на друга, мы выждали минут семь, этого времени нам хватило, чтобы вкусно перекурить после ужина, и потом я покатил по полу клетки одну из фенек.
Реакция Эдсона была предсказуема, он моментально бросил пулемет и свалился на пол в противоположном углу клетки, закрыв костлявыми руками свою не менее костлявую голову.
Я отпер клетку, вошел в нее и, подобрав гранату, сунул в карман, разумеется, чека все это время оставалась на месте. Не знаю, чего я ее не выдернул? Наверное, добрею. Тьфу!
Эдсон приподнялся с пола, и в его пустых глазницах, наконец, появилось осмысленное выражение. Насколько это подходит к данному случаю.
– Отбой, – сказал я и покинул клетку.
После позвал Пожирателя Крыс и стал развешивать его так, чтобы максимально перекрыть подступы к бару, ибо до утра было еще очень далеко, а караулить тут Нетопырей, Вафлабанов и прочую нечисть мне абсолютно не улыбалось.
Завтра надо будет найти и убить Рэдмена, а для этого помимо некоторого вооружения необходима свежая голова и ничего не выражающее лицо.
Приключение пятое. СТИФФЕН ПРИНСИП…Рассмотрим чморную систему {Чукки, Юзик, Сомби} исходя из условий начальных и условий равновесия системы. Докажем, что Чукки 4+Юзик 4 = корень квадратный из Сомби 4
…если принять, что Юзик 4 в точке 0 равно Сомби, то тогда h! от Саввы будет возрастать на всем интервале от – чмо до +чмо и функция Эдсон(х) будет убывать в сторону уменьшения зачморенности, а это противоречит Истине, которой как всегда нет
…но (начальное условие выполнения задачи N1 согласно Теоретической Механики) можно предположить, что Эдсон (х) будет наоборот возрастать в сторону зачморенности, приближаясь до бесконечности к положительным значениям СНМО
…это будет верно, если принять топор Витала за константу и наблюдать возрастание Эдсона вдоль оси х за промежуток Чукки-Юзик до тех пор пока он не обратится в 0 в области ЧМОРЕЙ СИМПСОНА
…но, учитывая то, СНМО Симпсона намного меньше СНМО Витала (помним, что Витал=Хэнгмен=Блумен=Савва), что полностью противоречит сделанному ранее выводу, что функция Эдсон(х) равна нулю
…значит тогда утверждения о том, что Чукки 4+Юзик 4= корень квадратный из Сомби 4 не верно, так как Чукки и Юзик не равняется СНМО, при любых раскладах, а отсюда Сомби равно СНМО Савва в квадрате минус Савва СНМО!
…Голос Лектора долетал из такого дальнего далека, что казалось…
– Закрой двери, придурок! – сказал водитель, – я не тороплюсь.
Адский Троллейбус тронулся, из зарешеченного окна испуганно смотрела Низшая Раса.
– За город повезли, – сказал кто-то и сплюнул в ближайшую лужу крови и мочи…
…Картинка поменялась, я слегка встряхнул головой, прогоняя сон, сказалась бессонная ночь. Трупное окоченение то охватывало, то отпускало…
«Съезд приветствовал появление Эпштейна выстрелами в упор», – взгляд мой упал на обрывок газеты, в которую была завернута чья-то волосатая рука.
Кстати, о девочках, их в аудитории было 8.
– Откройте окно, может мне станет легче, – сказала старушка с ручным пулеметом, сидевшая на лавке слева от Чукки Дауна. Чукки любезно приоткрыл створку.
Я вспомнил, как когда-то Витал очень расстроился, что не смог подставить формулу(12) в формулу(11). Мозг выносила мысль: «Что подумают обо мне люди?»
И тогда Хэнгмен рещил:
– А не будет здесь больше людей!
С верхнего ряда доносилась неясная возня и обрывки придушенного разговора:
… – Я тебя понял, я уже ушел! Да, ушел! Ушуршал! Как куда? Нет…Нет. Ниже, да, нет, правее, да… здесь! Что? Тусованный? Нет, не я… Я отдаю предпочтение… А так ты имел ввиду цепь? Металл… да, люб… на… он мне сдался? А цепь я просто домой несу, на двери поставлю. Что? Такие двери только в банковских подвалах? Думаешь, не выдержит? Да, понял, уже ушел. Не трогай значок! Да именно… почему Властелин не похож? Вот бракоделы, и флажок отломили. Нет, это не рога, не рога! Просто флажок поломанный, я ж тебе сказал, Все я уже ушел. Что? Брейк? Тыс – пу-пу-пу… Нет, я не умею, и не люблю. Я вообще не люблю танцевать.
Я танцую только в самых крайних случаях. Ну да, на днях рождения, на свадьбах там, на 13 мая, на диско… Тьфу, нет на дискотеках не танцую. И не пою. Нет и нет… Я вообще туда не хожу, А? Да боюсь. Кого? Как кого,…лиции, конечно, нет, не петух, нет, да, я уже ушел. Меня тут нет.
Масла? Конечно, знаю, это мой лучший… как почему снимать штаны? Что? После снова отдадите? Ну, на держи. Зачем ты забросил их на фонарь? А!!!
Чукки развернулся и цыкнул зубом:
– А-ну, тихо, Отродья!
Его не узнали, но на всякий случай притихли.
Красные, слезящиеся глаза Студентов были полны недоброжелательности и таили угрозу, которую не даже не пытались скрыть. Битые Стеклянные глаза, Прыщи Хотения на волевых подбородках. Розовая Элита… Девочки тоже ерзали на месте, томно вздыхая, прогибаясь и шаркая ногами. Кто-то смеялся, слева от входа, кто-то серьезный, а может и сам Староста разбил бутылку, что вызвало бурю негодования среди Одногруппников и понятную радость Лектора, немолодого Циклопа со слезящимся глазом. Говорят, тут еще преподавал сам Ганнибал, но я в это не верил. Из бутылки плотоядно булькая, вытекла темная жидкость, по аудитории быстро распространялась страшная вонь, покрытие пола съеживалось и тлело. Похоже, это был любимый напиток Крауха «Монстр». И где, твари, достали? Ума не приложу. Кто-то сразу же нервно закурил, закашлялся, кто-то опорожнил желудок и принялся дико смеяться, швыряясь бумажками в телевизоры.
Незамеченными мы пробрались в Академию едва забрезжило утро, и смешались с разношерстной толпой Студентов. Именно здесь мы рассчитывали отыскать и убить Рэдмена. Он имел свой и честно скажу немалый интерес в Лабораториях Института. И сам Великий Вивисектор лестно отзывался об опытах Рэдмена по выведению новых видов. Или просто Новых. Вот эти тоже были опасны. Очень опасны. Тем более, что они охраняли Портал, через который, по завершении операции, мы рассчитывали смыться.
Справа несколько молодых нелюдей, отгороженных от остальной аудитории невысоким пуленепробиваемым стеклом яростно обсуждали свои финансовые проблемы. Эдсон взял перо и вывел: Хр…
– Охм, – прочитал Чукки.
Я засмеялся.
– Пиши! – и ткнул Чукки в плечо.
– У, бляди, тише! – закричал Эдсон, и бляди настороженно умолкли.
– У вас рогатки ни у кого нет? – неожиданно спросил он, – бекасиков пострелять…
– Идиот, – пробормотал Чукки и принялся азартно разрисовывать стол лозунгами, которые придумывал на ходу.
Эдсон открыл книгу и прочитал вслух:
– Люди просят землю, а им ее не дают.
Молодые нелюди настороженно оглянулись. Кто-то привязал к пальцам резиночку, и выстрелил в Эдсона жеваной бумажкой. Эдсон потянулся было Замстить, но Чукки стукнул него пониже спины.
– А песню, про Анализатор я поставлю в середине рок-оперы, – неожиданно заявил он.
– Почему это? – обиделся я.
– Почему, почему… Почему у Эдсона Почемукало небритое?
…Почемукало зашевелилось и принялось что-то бормотать, шевеля маленькими костлявыми ручками. Молодые нелюди напряглись и прижав носы к стеклу дружно сказали:
– Охм!
– Охмурялы херовы! – пробормотал я, и чтобы взбодриться швырнул через плечо шумовую гранату, она подкатилась под вонючую задницу Старосты и так бзданула под ним, что целая туча говна и соплей поднялась под потолок и зависла там, грозя обрушиться вниз в любой момент.
…Те, Группы, что сидели внизу, а там были все, принялись сквозь выступившие слезы вытирать обувь, зажимая носы свободными руками. Те, что сидели повыше восторженно зааплодировали. Возникла легкая перестрелка. Стороны не применяли ничего тяжелее пистолет-пулемета.
– Уходим! – бросил я своим и мы пригибаясь насколько позволял STIFFEN PRINCIP стали пробираться на выход мимо равнодушного Циклопа.
