Текст книги "Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов (СИ)"
Автор книги: Юрий Литвин
Соавторы: Олег Демчук
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Снова Дж. Т.Ли…
… Эдсон как раз вынул из-за пазухи здоровенную, наполовину высушенную Рыбу Прототавру и выложил ее на деревянный ящик служивший столом нашей невеселой компании…
– Ух-ты! – восхитился Хэнгмен, – Съедим?
– Тебя! – сказала Рыба и вцепилась своими острыми зубами в балахон, одолженный Эдсону раздухарившимся Хэнгменом.
– Эх, Хесбулат, Хесбулат! – посетовал Чукки сквозь Окоченение, и слабый голос его заглушило глухое же рычание Прототавры, сравниться с которым могло только рычание Бебермана – Пинчера.
«Хесбулат» вернувшийся с вылазки отобрал у Эдсона прокушенный балахон и застенчиво улыбаясь тихонько дернул меня за кожаную штанину.
– Я проголодался, – сказал он, – дайте и мне Прототавры.
Но лишней Прототавры, ни у кого не было, а нелишняя уже доедала одежду титра, добираясь вплотную к лобному месту. Хэнгмен рванул с места и исчез за кустами Задрочерной Смородины и КусТэТэ.
Чуть позже, облегчившись, он вернулся и по-хозяйски развалившись на широкой могильной плите некоего Кмрх З.Э.Э. заявил следующее:
– А песня про Лобное Место должна исполняться мясисто!
– Не возражаю! – быстро глянув в сторону Чукки, среагировал я.
– Это почему еще? – все-таки насупился не проснувшийся до конца Даун.
– Да пусть как хочет, так и исполняет! Тебе не все ли равно?
– Нет Ли, не все. Бабки пусть заплатит, а потом как хочет, так и исполняет, – пробурчал Чукки, – а то попривыкли…
– Какие бабки! – тут же взвился Хэнгмен, – я свой! Мне можно!
– Зеленые, забарьерные, – охотно пояснил Чукки, припоминая сон. – Много…
– Та я!..
– Успокойся, Витал, – примирительно произнес Твин Ли, – нам и выступать пока негде. Пока Рэдмен жив.
– Редмен жил, жив и будет жить! – отрапортовал радостный титр.
Помолчали, сосредоточенно жуя то, чем удалось разжиться на кладбище. Барахло – еда. Тухлятина – не протухла, гниль – не догнила.
Чукки неожиданно сделал заявление о том, что теперь будет ездить в лисичках. Мы не знали, кто такие «лисички» и дискуссия сама собой сошла на нет.
– Изображаем радость! – злорадно произнес Хэнгмен и оскалился, эпилептически подергивая грязными своими ручонками.
Одна из ручек дергалась особенно быстро, и Хэнгмен поглядел на нее удивленно. Еще больше он удивился, когда из рукава балахона высунулась ехидная морда Числолапа и вцепилась Хэнгмену в ухо. Витал заорал. Числолап зарычал. Я стукнул кулаком по ящику, разбив его вдребезги, схватил Числолапа за загривок и с трудом оторвав от тупой башки Палача, зашвырнул в Кус ТТ.
Потом сказал:
– Все! Хватит дурью маяться! Дадим концерт здесь!
– Здесь?
– Да на Стадионе. Редмен явится, я уверен…
– Но как мы…
– Легко.
Нет, я понимаю, вырваться из Замкнутого Круга, проникнуть за Барьер… Это да, это Мечта Достойная Достойных. Как там, у классика, то бишь у меня?
Замкнутый круг, что вперед, что назад,
Всюду смердит Окровавленный След…
Но нет гарантии, что Там нас захотят. Когда-то мы непременно попробуем. Есть у меня там человечек… А тут дело другое, тут восторженные поклонники, толпы фанатов разных племен и видов. В конце концов, это Розовая страна…
Порталы. Что Порталы. Это не для нас. Нет, из-за Барьера к нам в Замкнутый Круг иногда залетали забойные хиты ихних рок-н-рольщиков. Но редко. А Порталы к тому же хорошо охранялись. Я внимательно оглядел суровые лица Соратников. Целлофановые Куры, блин, а не Соратники. Сидят, чего-то прикидывают, каждый сам себе на уме.
Вот вы. Что такое «Целлофановые куры», знаете? Нет. А я знаю, но не скажу, потому что сам такой. Да и вы такие же «целлофановые». Лежите на витрине, нагло выпятив мясистые бедра, и плевать вам на все, потому что у витрины стекло толстое и возможно пуленепробиваемое, а потому можно пыжиться безнаказанно.
Вообще все конечно в деньги упирается. Это как пить дать, а если денег этих те самые куры и не клюют? Тогда что? Известно что, или денег мало, что значит клевать нечего, или куры слишком большие и жирные, наклониться не могут, чтобы клевать. Так-то вот. Неформальная логика.
Или спросят тебя:
– Кому ты тут стоишь, как Урфин Прист?
Что ответить на это нормальному человеку? Нечего, плечиком только пожать удивленно. И хорошо когда есть чем пожать, а если нету?
Тогда только так. Левой, левой, потом правой, потом сразу двумя вместе, потом в глаза, в пах, снова в пах, если не хватиоло, и нету того Урфин Приста. Только борода, отклеившаяся, на асфальте валяется. Никому не нужна.
Я встряхнул головой, что мой Конь и с тоской подумал: «Где ты, старый приятель?»
Конь почему-то не материализовался. Ну и Морган с ним, Розовый. Я еще раз оглядел суровые лица Соратников и сказал:
– Форвертс!
Глава десятая. Без названияНесколько Армани с восторженными возгласами пробежали мимо празднично украшенных трибун, и скрылись в местном Парке. Он был не столь монументален, как Парк Дьявольского Города, но тут тоже было где спрятаться.
– Да здравствует!!!
– Ура! Урра!!!
– Да здра!!!!
– Уррра!!!!
Поддавшись их нешуточному темпераменту многие бросали насиженные места и мчались за ними следом.
– УРРРА!!!
В районе Кинотеатра произошло столкновение. Там стояло Оцепление. Дико орала похожая на старину Че старушка в военном берете. Вынув из сумки миниатюрный броневик, она громоздилась на него, с боков ее поддерживали здоровенные лбы в униформе.
– Ванно! Ванно! – орал кто-то невидимый, – я здесь за копами!
Кто-то чрезмерно волосатый размахивал крупной брошюрой с отчетливо читаемым золотым словом АТЛАС на обложке.
– Атас! – прочел Витал и истерически засмеялся напугав всегда спокойного Крауха. Эндрю прибыл вчера ближе к полуночи вместе с танком и солидным боезапасом.
«Как знал!» – сказал он по прибытии и это было замечательно. Во всех отношениях. С Танком оно как-то спокойнее.
Тут кто-то принялся прямо в толпу швырять упаковки с белым порошком и Витал, словно разъяренный тигр, бросился на добычу.
– Урраа!!!
Мы переглянулись втроем. Я, Чукки и Краух. Молча. Мысль о возможной провокации одновременно пришла в наши гениальные головы.
Минуты тянулись в томительном ожидании чуда, хотя это словосочетание, когда-то выдуманное неизвестным, подходило к нашей ситуации только формально.
Ждали первых лиц. А первые лица… Ну, те кто знает, те в курсе.
Цероджа был чудом гомосексульного характера. Скрываясь под личиной заведующего кафедрой прикладной математики и почему-то Функциональной Диагностики Института, на самом деле он реально курировал прессу Розовой Страны и являлся одним из Теневых Генералов Рэдмена. Разумеется, этот факт он тщательно скрывал.
– Убил бы… – донеслось из плотной кучки ожидающих, там в основном были наши, частично прибывшие с Краухом, частично на Шестом Грузовике. Последовал взрыв легкого заразительного смеха. Как оказалось, ребята обсуждали новую серию мультипликационного фильма «Вечный зов». Мы все также угрюмо стояли неподалеку. Особых поводов для веселья я не наблюдал. Разрешения на Концерт у нас не было. Не было и Гарантий. Эх, верно ведь говорят знающие люди, знал бы где упадешь, соломку бы подстелил.
Да ладно. Поздно теперь… Как кстати и корреспонденту «Роуз Пост», который слишком поздно понял свою ошибку и заранее не озаботился достаточным количеством соломы. А как известно, сила – есть причина ускорения, а импульс переданный ему Хэнгменом в ответ на фразу: «Хочу предложить вам небольшой тест», был весьма серьезным.
– Я сам как раз хотел тебе его предложить, – пробурчал Хэнгмен из-под маски, снимая с распластавшегося на земле неудачника брюки.
– Тест такой… Что это? Витал – десять палок, Блумен – двенадцать, Хэнгмен – четырнадцать. Потом все тоже, но самоквитскими буквами… А больше врядли выдержит, слабоват… – Хэнгмен потрогал кривые, подернутые гнусено пахнущим налетом ноги корреспондента и огорчился.
Цероджа излучал благодушие и корректность.
«Наверное все-таки это хороший знак», – подумалось мне. Не обращая внимания на занятого корреспондентом Хэнгмена он, сопровождаемый несмолкаемым шумом толпы подошел к нам застывшим и лучась глазами из-под защитных увеличительных стекол сообщил:
– Премного любезны…
После чего с чувством глубокого удовлетворения явственно читавшегося в его голубых гомосексуальных глазах медленно удалился в сопровождении охраны. Я понял: отыграть нам дадут, а вот дальше…
… Когда спустя полчаса мы с Чукки Дауном вошли в каморку Саввы, по традиции предпочитавшего отдельную гримерную, то немного задели валяющегося на диване хозяина. Тот спал, по-обыкновению мирно похрапывая, диван был залит вином и прочими жидкостями.
– Опять насосалась собака злая! – в сердцах сказал Чукки.
Я покачал головой и подойдя к Хэнгмену, вырвал из его окоченевших пальцев толстую книгу в картонном переплете. На обложке красовалась яркая надпись: «Сто анекдотов из половой жизни механика Гаврилова с иллюстрациями». А внизу забугорный лейбл «Russian production».
– Умный! – уважительно произнес Чукки и перевернул первую страницу…
Чукки был известный книголюб. Когда-то в один из наших первых визитов в Розовую страну, дискуссия разгорелась на тему: «Кому мешал Judas Priest?» Общее мнение было таким: «Никому». Но, как известно, если заглянуть в словарь, то что обычному человеку сразу бросится в глаза? Масса интересных слов, таких как» Hangman», «Gallows», «Axe», «Hurricane», «Evil». Да даже «Constipation» может броситься. А вот слова «Judaspriest» вы там никогда не найдете. Тогда Чукки предложил выйти на улицу и спросить у первого попавшегося знатока, чтобы это слово могло значить. Так и поступили. Знаток, оказавшийся благообразного вида немолодым мужчиной в больших профессорских очках объяснил нам так:
– Judas Priest – это обыкновенный priest, только many-many Judas…
Мы поблагодарили знатока и спросили: «А как ваша фамилия?» Оказалось, что Рэдмен, тогда мы спросили, а не его ли на днях распяли на дверях читального зала Иностранной Литературы. Оказалось, что нет, после чего наш профессор поспешно ретировался. Но обещал вернуться. С этого все и началось…
– Без него не начнем, – тяжко вздохнув я пошевелил распластанное тело басиста, – нужно протянуть время. Хотя бы полчаса. Тем более Горбун задерживается.
– Небольшая заварушка? – Соратник, как всегда просто читал мои мысли.
Я кивнул и мы снова вышли на Стадионную Площадь. Как всегда во-время.
Несколько разъяренных мужчин выскочили из подъехавшего горбатого автомобиля. Первой на глаза им попалась девушка в красном и зеленой же шляпе. Подъехавший следом фургон «Спецмедслужба» поглотил ее. Стайка веселых проституток выпорхнула из дверей старинного дома и тоже исчезала растворившись в толпе спешащих к Стадиону существ.
Появилась и стайка недружелюбно настроенных Гомо. Как же без них? Впереди шел высокий парень в желто-коричневрй кожаной куртке. Он нес транспарант с надписью «Спид – тем, кто ночью не спит». Вслед за ними на Площадь въехало насколько полицейских машин с десантом из мускулистых автоматчиков.
Телевидение уже давно было здесь. С высоты балкона мы ясно увидели, как к оператору RC-TV, мерно гремя цепями, подошли три неизвестных молодых человека с раскрашенными краской лицами. Судя по раскраске, они изображали нас, тоесть меня, Чукки и Крауха. Они тут же принялись демонстрировать браслеты с шипами и грязные собачьи ошейники, кожаные перчатки с откушенными пальцами и ржавые консервные банки. Из-за спины киношника вынырнул совершенно перекаченный парнишка в клетчатых штанах и белой рубашке с короткими рукавами, поверх которой красовался тоненький черный галстук.
Он моментально вступил в перепалку с этой живописной троицей, и я даже не знаю на чьей я был стороне.
Какие-то молодые рабочие в белых шипастых рукавицах и черных касках, видимо из близких нам по духу Исчадий Рая быстренько побежали вслед за Гомо. Вслед им полетел увесистый булыжник, вывернутый из мостовой.
Наркоманам, спокойно наблюдавшим за происходящим, тоже прилетело. Уже от Исчадий. Высокий Гомо, стоявший в окружении агрессивно настроенных Активных Лесбиянок скрылся в подъезде ближайшего дома.
Вскоре оттуда послышался отчаянный крик и Гомо, явно нарвавшийся на засаду, снова показался на «свежем» воздухе.
– О! Май мембе! – вопил он и зажимал руками промежность.
– Наверное, иностранец! – сказал Чукки, и нам с Краухом осталось только важно кивнуть.
– Птички, птички, на дереве! – прямо под нами напевал неприятного вида малыш, он время от времени дергал за руку стоявшую рядом пожилую женщину, и требовал у нее денег.
– Ну на, – сказала она, наконец, и вставила колено в солнечное сплетение малыша. После ласково, ребром ладони провела по еще хрупким, несформировавшимся шейным позвонкам… «Малыш», оказавшийся немолодым карлой хрипло засмеялся и побежал вслед за очередной проституткой. Та натянула на глаза модную в это время года зеленую шляпу и скрылась в темной подворотне. Карла заулюлюкал и помчался следом. Через миг из подворотни выехал огромный грузовик и внес смятение в ряды Гомо.
«Наконец-то!» – обрадовался я и стал спускаться, чтобы встретить аппаратуру лично…
Глава одиннадцатая. 13-й Юбилейный КОНЦЕРТТвин Ли оглядел бушующую внизу толпу, еще один раз прохрипел в микрофон: «Resistant…» и ушел за кулисы.
Накануне ему приснился странный сон. Про Ярвелю, которая сидела в своей Зеленой Шляпе упершись подбородком в ногу Мошкары, заложенную за ногу Блумена, на которой она сидела, глядя на того же Мошкару и думала о том, встанет ли у него член, если она неожиданно оголит живот. Но член не встал, потому что его не было…Такая вот хрень… Ли никак не мог разгадать этот сон и ему было неспокойно.
Чукки Даун еще немного поболтал ногами, сидя на самом краю сцены, но когда остервеневшие поклонники стали кусать его за пальцы, стащив на сувениры сапоги, застенчиво улыбнулся и несколько раз выстрелил холостыми…
Ли между тем толкнул тяжелую оббитую железом дверь в гримерку и переступив через плавающее в огромной винной луже тело бас-гитариста Витала Блумена произнес:
– Ой, бля… – после чего грубо выругался. Выступление было на грани срыва. Пробормотав про себя несколько изощренных ругательств, Джозеф щелкнул тумблером и включил компрессор, одновременно взяв в руку гофрированный шланг. Когда неровное гудение компрессора выровнялось, он не раздумывая, жестко и точно сунул гофрированный конец под балахон пьяному придурку…
Толпа, жаждущая крови, понемногу утихла в ожидании нового зрелища. Осветители вырубили весь свет, оставив единственный прожектор, и направили его на помост эшафота. Через пару томительных секунд в луче свете появилась знакомая взъерошенная фигура в сером балахоне. Это был Хэнгмен. Он пробирался к помосту прокладывая себе дорогу среди стройных рядов секьюрити, при помощи своего боевого топора. Его немного шатало, и он казался несколько раздутым. Секьюрити вяло отбивались, но под влиянием сурового авторитета были вынуждены капитулировать и вскоре уже Витал был на месте. Там он принялся, как всегда неторопливо раскладывать свой нехитрый инструмент. Чего там только не было! В последнюю очередь, сразу вслед за сороказарядным парабеллумом, сделанным под заказ, он насадил на гладко оструганный кол чью-то свежее срубленную голову, чем вызвал среди аудитории одобрительное оживление.
Следом на эшафот взошел Твин Ли, он волок за собой какую-то женщину, та что-то кричала, пыталась сопротивляться, но только для вида. Твин Ли толкнул ее двадцатисантиметровой подошвой своего клепанного сапога чуть повыше спины, направив поближе к Хэнгмену и она замерла, очевидно окончательно смирившись со своею участью, потом подобрал упавший микрофон и снова прохрипел туда:
– Resistant…
Тут снова послышались выстрелы, прямо из зала. На сцену попыталась проникнуть небольшая группа каких-то странных личностей, в куртках с надписями «Eif». Они пробились через нижний ряд охраны, но Чукки Даун и подоспевший Хэнгмен споро управились с нарушителями спокойствия, и вскоре из головы уже красовались на эшафоте.
Твин Ли уже совсем было собрался послать в микрофон свой знаменитый вопль в 20 000 децибел, но тут на сцене образовался, какой-то совершенно странный чернокожий корреспондент в клетчатой рубашке и затертых джинсах.
Твин Ли негромко поинтересовался у Чукки:
– А где все-таки Краух?
Чукки ответил:
– Уже в танке.
– Тогда придется Виталу, – сказал Ли и подтолкнул Хэнгмена.
Тот поглядел на корреспондента сквозь прорези маски и попросил:
– Дай мне линейку!
И Чукки дал. Через секунду грязный папарацци, получивший свой нежданный презент из рук самого Хэнгмена, был моментально и заживо разорван фанатами прямо на глазах у опешивших охранников.
Пока публика развлекалась с незадачливым корреспондентом, линейкой, и неуклюжими охранниками, Хэнгмен подвесил красавицу на дыбу и концерт пошел своим чередом. Чукки выдал соло, потом истерически захохотал и стал кататься между аппаратурой, что-то взорвалось, и повалил густой дым…
антракт
…Рэдмен так и не появился. Примерно через час, во время небольшого перерыва группа собралась в гримерке. Все кроме Дауна. Горбун сообщил, что в служебных помещениях замечена группа Лаборантов.
Чукки появился через минуту, уже без улыбки в обгоревшей спецодежде и сквозь зубы сказал:
– Однако аппаратуру кладут, а?
Хэнгмен надел колпак с кисточкой и куда-то убежал.
– Куда это он? – спросил Краух.
– Я знаю, – сказал Твин Ли, – у Хэнгмена занятия в другой группе, он теперь вынужден разрываться. Натаскивает новых Исподлюбков.
– Он, что уже не Stiffen Corpses? – спросил Увитый Плющом Стол.
– Я тебе сейчас дам не Stiffen Corpses, – замахнулся на него Твин Ли, – сам сейчас Corpses будешь, просто он финансирует новую группу «240А» называется, денег у него много.
– Скоко? Скоко? – поинтересовался Чукки.
– Тыша! – сказал Витал неожиданно возникая на пороге.
– Чмо, – сказал Чукки.
– А пошли в «Дубки», – предложил случайно заглянувший в помещение гном.
– Денег нет, – оторвался Витал.
– Чмо, – снова сказал чукки.
– Тогда не мешайте мне заниматься! – зорал гном и зхадергался на листке с текстом песни Вольфа-Сазоненко «Тугоплавкий металл».
Чукки задумчиво посмотрел на гнома. А Ли сказал. Констатируя факт:
– Тугоплавкий металл – это металл в тугих плавках.
Вернулся он минут через пять с целлофановым кульком заляпанным кровью. Из кулька он вытащил голову Старшего Лаборанта Эпштейна и цинично произнес:
– В туалете сидел, падла. Хех, бумажку просил…
Твин Ли оторвал голову от поверхности стола и сказал:
– А Эпштейнов будем убивать и причем всех!
Корпсы хищно защелкали пальцами. Тут зашел Сторож.
– Я тащусь! – сообщил он с порога, – вы слыхали? Эпштейна кто-то замочил!
– Нет, ты знаешь, не слыхали, – проворчал Хэнгмен и стал что-то неловко прятать за шкафчик со спецодеждой. Это что-то целлофаново шуршало и кроваво капало на пол.
Сторож странно поглядел на него, потом сказал:
– А я собственно чего… Тут нам Ультиматум объявили. Зачитать?
– А зачем? – Ли пожал наплечниками, – и так ясно чего там Красный наваял. Наверняка требует наши головы, или деньги.
– Или и то, и другое сразу, – буркнул Чукки.
Сторож кивнул.
– Продолжаем шоу, а там как будет, так и будет.
Тут Витал почувствовал неприятный запах и зажал нос пальцами. Из-под стола послышался дикий крик обладателя носа. Это оказался Плющ, он же Вудрок-мутант и по совместительству наш ярый поклонник. Все-таки увязался следом. Прилипчив до безобразия. И еще вьется.
Вскоре Плющ, упал на стол и обвив его всем телом задергал ногами, заразительно хохоча.
Наконец Хэнгмен перестал его щекотать и сурово спросил:
– Ну?
Плющ немного еще поикал, а потом произнес:
– Я знаю, что надо делать. Покажите мне вашего Рэдмена, и я в него прорасту.
На некоторое время все замолчали, потом Чукки спросил:
– Как это прорасту?
Плющ показал. Сначала он плотно присосался к столу, потом пустил ростки, и через минуту стол стал похож на секретный замаскированный объект Имперского Авиамотостроения.
– Ладно, парень, – важно кивнул Хэнгмен, – держись рядом со мной, не пропадешь…
Второе отделение
Канонада не прекращалась ни на секунду. Рэдмен, считал себя изрядным стратегом и перед началом наступления провел артподготовку. Зрители залегли в специально оборудованных блиндажах и веселились вовсю, а вот нам, а тем более аппаратуре было совсем не сладко. По всему было похоже, что сцену обстреливали дальнобойные гаубицы. Стреляли так себе, и мы почти не прерывались, просто на всякий случай держались поближе к Танку. Сторож на своем планере уже дважды удачно отбомбился и теперь заходил на очередной вираж истошно визжа мотором, что весьма удачно накладывалось на звучание соло-гитары.
Звуки разрывов прекрасно ложились на такие композиции, как RED AXE, GIVE ME, и особенно TODEN RAD. А вот медляк HANGMAN @ GIRL прозвучал скомкано.
Наконец пошли в атаку. Чукки врубил рок-н-ролл, а Эдсон взял низкий прицел и вставил в пулемет Бесконечную Ленту… Но их было слишком много. Слишком. Местное оцепление было смято сразу. Внизу уже вовсю звенели самоквитские клинки нашей массовки.
Вокруг засвистели пули. Эдсон поймал одну, и она смешно зазвенела в его костяном черепе. Чукки поймал очередь, чем украсил свою и без того щедро разукрашенную концертную кожаную куртку. Он уже давно взял Двугрифовую Гитару. И одновременно стрелял и играл, эффектно выглядя в свете прожекторов.
Мне тоже досталось, но обычные пули не причиняли вреда. А вот микрофону досталось. Пришлось брать запасной, что немного сказалось на качестве звучания.
Фланговая атака Крестоносцев несколько ослабила натиск, им даже удалось подавить пару пулеметных точек в районе Буфетов, но не надолго, всего на пять минут. Это дало нам возможность исполнить KISS OF CORPS.
Потом на штурм пошли закованные в броню Зомби, похоже, что Рэдмен изрядно почистил Подвалы Института. Что там была за броня, из каких сплавов мне было неведомо, но пули из Бесконечной Ленты отскакивали от нее на раз и рикошетили куда попало.
Наконец дошло до рукопашной. Музыку заглушила Сталь. Звучали только Барабаны Крауха, ушедшего в Танке на получасовое свое знаменитое Соло. Планер Сторожа тихо догорал среди обломков Прощальной Зенитки. Я чувствовал, что Рэдмен где-то рядом. С его любовью к театральщине. Вообще-то на его месте, я бы попытался нас разоружить, связать и пытать на потеху публике. Тогда этот концерт наверняка бы вошел в историю рок-музыки на века, и мы прогремели бы далеко за Барьер. Может и стоило бы… Да нет, ну его. Я снова отмахнулся гитарой, от какого-то слишком активного Гомо… Кузнец добил. Я продолжил игру. На сцену прорвался отряд Лаборанта Упавшего, немолодого массивного Некрофила с грустными внимательными глазами. У Рэдмена он отвечал за Секс После Смерти.
Тело массой M, нет даже 2M, или нет 22М, короче очень большое после мощного удара Кузнеца полетело вниз.
– А давайте я Упавшего добью! – предложил разгоряченный боем Кузнец.
– Не трогай эту падаль, – бросил Витал и нахмурился. Невесть как затесавшаяся на Сцену Маленькая Собачка пробежала мимо и заорала:
– Не трогайте меня!
– Да кому ты нужна, шушара! – ласково произнес Хэнгмен, наступая Лаборанту на грудную клетку. Мимо пронеслась вконец обезумевшая шестиногая фанатка, из тех, что мечтают умереть на Сцене, Где Играют Их КУМИРЫ. Красивая. Ноги от подмышек, ммм… Витал убрал свою ногищу и восхищено завопил:
– Ух-ты! Смотрите, какой у нее Нагрудный Карабах!
Ободренная комплиментом шестиногая девушка дико захохотала и задрав юбку на голову, бросилась под Экскаватор. Экскаватор влез на нее и довольно заурчал. С Западной Трибуны по Экскаватору ударили из Реактивной Установки. Он немного подумал, потом все-таки задымился.
– А я не хочу! Никому не хочу! – Чукки впал в истерику, входя в Шаолиньский Транс и обнажая оба Клинка Апокалипсиса, хищно блеснувшие в свете последнего прожектора, а Истерика тоже завопила голосом титра Эдсона:
– Не трогай меня!
Но из этого ничего не получилось. Многочисленные мертвые руки уже вовсю ломали прутья спасительной клетки.
Веселый Трактор подобрался незаметно. Хэнгмен только и успел, что отскочить в сторону, а Трактор весело урча стал громоздиться поверх Экскаватора. Я отчетливо ощущал вибрацию сцены и в очередной раз удивился прочности конструкции. Трактор медленно наполз на торчащие из-под Экскаватора ноги фанатки, потом на крепко стискивающие их незнакомые руки в синих татуировках.
– Стой, сука! – крикнул кому-то Хэнгмен.
Трактор стал взбираться на Экскаватор и вся эта крепко стиснутая, перекрученная Совокупность, исчезла под гусеницами. Из бронированной кабины смотрело веселое лицо Рэдмена.
В этот момент Сцена рухнула…
ЛЕГЕНДА О ЯРВЕЛЕ
Шел уже четвертый день с того момента, как мы попали в пещеру Бородатого Циклопа. Нас оставалось четверо.
Сегодня Циклоп унес маленького Савушку Блумена. Савушка два дня плакал и звал кого-то, но никто его даже не утешал. В пещере осталось четыре заросших щетиной скелета и Бородатый Циклоп обещал сожрать всех нас за один присест.
Но вечером он не пришел, и мы поняли – следующее утро последнее.
Изредка наведывался неприятный Гесс, похотливо заглядывал в глаза и интересовался:
…– А вот скажите откровенно? Вы же уже не добьетесь в этом году таких успехов?
Ему никто не отвечал и он уходил. Его белый халат растворялся в глубине скальных пород и все снова погружалось во тьму.
* * *
Утром Циклоп появился, поглаживая бороду и шумно отрыгивая.
– Как он? – спросили мы молча. Глазами.
– Хорош, – прогудел Циклоп, – запишем следующее…
Все утро мы добросовестно конспектировали, а потом Циклоп зевнул и сказал:
– Перерыв.
После чего снова ушел. И тут мы услышали страшный рык и мягкий стук падающего тяжелого тела. Переглянувшись, мы осторожно выглянули наружу. Снаружи стояла Ярвеля в своей зеленой шляпе и ослепительно улыбалась. В руке она держала связку тяжелых ключей. Рядом валялся издохший Циклоп.
– Испугался! – сказала Ярвеля, и Чукки Даун свалился в глубокий обморок.
* * *
Наконец Чукки пришел в себя и потер ушибленную ногу. Я похлопал его по плечу и сказал:
– Форвертс!
И мы побежали, перепрыгивая через скелеты Предшественников. Потом перешли на щаг. Шли очень долго и когда вышли к берегу моря, то увидели поджидающее нас там Косматое Чудовище. Увидев нас, оно плотоядно облизнулось и сказало:
– Чудненько!
Мы поняли – это конец. Бежать бессмысленно, да и лень. Но тут сзади раздалось пронзительное:
– Подождите, я с вами!
Мы обернулись и снова увидели Ярвелю в Зеленой Шляпе. Чудовище тоже увидело ее и благоразумно перевернулось кверху брюхом.
– Испугалось? – смущенно спросила Ярвеля, и у Крауха случился легкий анабиоз.
* * *
Я помог подняться Эндрю и снова сказал:
– Форвертс!
Мы двинулись вдоль берега и через некоторое время увидели брошенную лодку. Когда мы подошли поближе, то оказалось, что за лодкой прячется Отот Страшный Чукки-2, он лежал наполовину в воде и радостно сверкал своим Золотым Зубом. Мы остановились и подождали Ярвелю. Когда она попала в поле зрения Чукки-2, тот моментально окочурился. Его деревянная голова всплыла как поплавок и на нее приземлилась ворона.
Ярвеля ничего не сказала, а просто поглубже натянула Шляпу на голову.
«Наверное, испугался!» – подумал я. И мы двинулись дальше.
Чукки дернул меня за рукав потрепанной Зеленой Куртки и прошептал:
– Я знаю, почему на нас Она почти не действует!
Я вопросительно посмотрел на него.
– Потому что мы видим ее каждый день! Точно тебе говорю! – сообщил Соратник.
«А ведь он прав», – подумалось мне.
* * *
Примерно через час нас обогнала группа обезумевших от страха людей в туниках и обнаженных титров. Впереди бежал Эдсон с длинным шестом с прибитой на него табличкой «Последний Легион». Они обогнали нас и исчезли в пыли, едва не затоптав. Эдсона держали отдельно от нас, и мы были счастливы увидеть его на свободе. Он нас, похоже, нет, а скорее всего, просто не заметил. Сторожа даже пришлось немного откапывать, а потом вправлять ему сустав на ноге. Отдышавшись, мы двинулись дальше. Погоню почувствовали чуть позже. Чукки взобрался на плечи Крауху и, посмотрев назад, произнес короткое:
– Ойбл…
– Кто там? – спросил Сторож, морщась от боли.
– Мошкара гонится! – объявил Даун.
Мы прибавили ходу. В какой-то момент из-за прибрежных кустов стала появляться странная женщина с секундомером и принялась отсчитывать нам время. Она говорила:
– Еще восемь минут…
Потом:
– Еще семь минут…
И так далее. Пришлось идти на второй круг. Когда нам сказали, что осталось всего три минуты, Мошкара отстал. Наверное, запутался в ногах. Мы остановились, чтобы отдышаться. Женщина тоже не появлялась. Отдохнув мы медленно пошли в сторону появившейся на горизонте банановой рощицы, и когда вошли в нее, то первое, что увидели, был странный начисто обглоданный скелет, с секундомером в руке.
– Это Гетры постарались! – сообщил Чукки и оказался прав. Гетры всегда враждовали с Титрами, и никогда не упускали случая свести с ними Квиты. Через пару секунд нас повязали…
* * *
Когда под нами уже разводили жертвенный костер, который устроили посередине стойбища Титров, послышались вопли:
– Рэдмен идет! Рэдмен!
Мы поняли, что спасены. Появился Редмэн. Титры в панике разбегались в разные стороны. Рэдмен приветливо улыбнулся и моментально сожрал Сторожа. Целиком.
Но тут раздалось приветливое:
– Хаай…
Редмэн обернулся на голос и увидел Ярвелю. Тело его содрогнулось. Он мучительно пытался сглотнуть. Но растопырившийся в горле Сторож не давал ему этого сделать. Минуту они боролись и наконец, Редмэн срыгнул Сторожа и тут же стал заваливаться на бок.
Мы как смогли почистили нашего незадачливого менеджера и пилота и на всякий случай разрезали Рэдмену живот. Потом снова пошли в сторону моря.
На берегу нас поджидал Бородатый Циклоп, а с ним Хэнгмен, живой и невредимый.
– Мы вас обманули! – сообщил Циклоп.
Мы укоризненно поглядели на Ярвелю, и пошли в Столовую. Там мы вымыли руки, а потом нас съели…
