Текст книги "Россия. Какой она могла бы быть. История приобретений и потерь заморских территорий"

Автор книги: Юрий Коршунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10.
КУВЕЙТ ПРОСИТ РОССИЮ О ПРОТЕКТОРАТЕ

Одной из самых горячих точек в современном мире является Персидский залив. Однако военно-политическая напряженность в нем возникла не вдруг. Формироваться она начала еще в XIX веке. К тому времени относятся и первые шаги России по обеспечению своего морского присутствия в этом регионе.

Конец XIX – начало XX веков отмечены резким обострением соперничества между Германией, Великобританией и Россией на Ближнем Востоке. В сферу их политических и экономических интересов попал и Персидский залив, прежде всего Кувейт. Имея удобную бухту, Кувейт с давних пор считался одним из лучших портов Персидского залива и играл в нем важную торговую и стратегическую роль. Не случайно его название произошло от арабского слова «эль-кувейт», что означает «город-крепость». Во времена, о которых пойдет речь, Кувейт был практически самостоятельным и в состав Турции входил лишь номинально. Как же складывалась военно-политическая обстановка на Ближнем Востоке к концу XIX века?

В 1896 году Германия завершила строительство железной дороги до турецкого города Кония и начала борьбу за получение от турецкого правительства новой концессии – на ее продление до Багдада. Посредством Багдадской дороги кайзер Вильгельм II рассчитывал подчинить своему влиянию не только Турцию, но и соседние с ней страны. Негласно планировалось, что конечным пунктом Багдадской дороги будет Кувейт. Предпринимала Германия шаги и по обеспечению своего присутствия в Персидском заливе. В начале 1899 года в персидский[21]21
  Персия – до 1935 года официальное название Ирана. – Ред.


[Закрыть] порт Бушир зашел немецкий крейсер «Аркона». Российский консул в Багдаде докладывал послу в Стамбуле: «Это уже не первый и, надо полагать, не последний случай захода немецких судов в Персидский залив, на который, как кажется, германское правительство также обратило свое внимание».

Проникновение Германии в Турцию, и особенно ее продвижение к берегам Персидского залива, задевало интересы Англии. Еще в 1820 году, стремясь установить здесь свое господство, Англия навязала шейху Омана «договор о мире», в соответствии с которым английский флот получил право наблюдать «за порядком» в водах залива. В 1880 году к договору присоединился и шейх Бахрейна, тем самым также попав в зависимость от Англии. Шейх обязался не вести переговоров и не заключать договоров с другими государствами без разрешения Англии, не позволять им устраивать на территории Бахрейна свои дипломатические агентства и угольные станции[22]22
  Береговые угольные склады для снабжения паровых военных кораблей и судов, получившие распространение в конце XIX – начале XX веков. – Ред.


[Закрыть].

Защищаясь от турецкой агрессии, в 1896 году шейх Кувейта Мубарак «предложил» Англии протекторат над ним. Однако под давлением европейских держав Англия тогда от протектората отказалась. В 1898 году предприняла неудачную попытку проникнуть в Персидский залив и Россия, пытаясь основать в Кувейте свою угольную станцию. Это подтолкнуло Англию к возобновлению усилий по своему закреплению в Кувейте. В январе 1899 года она смогла навязать Кувейту договор, положивший начало ее фактическому протекторату над этим арабским княжеством. Шейх Мубарак обязался «за себя, своих наследников и потомков… не уступать, не продавать, не отдавать в аренду, в залог, в оккупацию или иным способом ни одной части своей территории правительствам или поданным третьих держав без предварительного согласия Англии; не принимать на своей территории без предварительного согласия Англии агентов и представителей третьих держав».

Россия продолжала внимательно следить за развитием событий на Ближнем Востоке. К предстоявшему продлению железной дороги до Багдада в Петербурге отнеслись весьма настороженно, так как это затрагивало государственные интересы – угрожало безопасности кавказских границ России. Экономические успехи Германии на Ближнем Востоке способствовали усилению ее политического влияния на Турцию, а этого Россия допустить не могла. Не устраивала ее и активность Великобритании в Персидском заливе. Ведь весь XIX век «владычица морей» была главным соперником России в Мировом океане.

В этой ситуации для обеспечения заморских внешнеполитических интересов Россия решила призвать флот. Вот только идея присутствия Андреевского флага в Персидском заливе родилась не в морском ведомстве, а в министерстве иностранных дел, среди дипломатов. В течение четырех лет российские корабли посещали порты Персидского залива, поражая местных жителей своей мощью и величием. Особенно удачным оказался первый визит нашего корабля в Персидский залив, состоявшийся в 1900 году. Впрочем, начнем все по порядку.

14 мая 1899 года министр иностранных дел М.Н. Муравьев информировал управляющего Морским министерством адмирала П.П. Тыртова о письме, которое поступило от русского посланника в Тегеране. Посланник весьма сожалел, что ни один корабль Балтийского флота, отправлявшийся на Дальний Восток, до сих пор не продемонстрировал[23]23
  Распространенная в международной практике форма военного присутствия в территориальных водах других государств для демонстрации силы или дружественных отношений. – Ред.


[Закрыть] свой флаг в Персидском заливе. «Ваше сиятельство, – отвечал П.П. Тыртов, – наш посланник в Тегеране, донося о положении дел на юге Персии, высказал сожаление…, что ни одно из наших судов, отправляющихся на Дальний Восток, никогда не показывало русского военного флага в Персидском заливе… Но если Ваше сиятельство появлению нашего военного флага в водах Персидского залива придает значение, благоприятное видам Министерства иностранных дел, то я не премину при первой возможности направить какое-либо из… судов в Персидский залив для посещения некоторых из его портов». Следует отметить, что ввиду мелководности большинства портов залива плавать в его водах могли лишь суда с малой осадкой.

^{Канонерская лодка «Гиляк»} 

Очередное письмо министру иностранных дел М.Н. Муравьеву П.П. Тыртов направил в сентябре 1899 года: «…имею честь уведомить Ваше Сиятельство, что в текущем сентябре отправится в Тихий океан мелкосидящая канонерская лодка[24]24
  Артиллерийский корабль (от франц. canon – пушка), предназначенный для боевых действий в прибрежных водах. – Ред.


[Закрыть] «Гиляк», командиру которой… я полагал бы возможным предписать посетить порты названного залива…, покорнейше прошу, Ваше Сиятельство,… указать, какие из портов надлежало бы предпочтительнее посетить, что и будет включено в инструкцию командиру…».

^{Крейсер «Варяг»}

Предложение о направлении канонерской лодки в Персидский залив было как нельзя кстати. Буквально за несколько дней до письма П.П. Тыртова посланник в Тегеране вновь докладывал товарищу министра иностранных дел В.Н. Ламздорфу: «Появление судна Императорского флота у турецкого и персидского побережья, по моему скромному мнению, явится совершенно своевременным именно при нынешних обстоятельствах, по крайней мере, с точки зрения наших интересов здесь…».

Несомненно, интересы у России в Персидском заливе были, и Морское министерство о них думало. Не зря в 1902 году, на случай обострения отношений с Англией, в Кронштадтском отделении Балтийского завода была построена подводная лодка конструкции лейтенанта Е.В. Колбасьева, которую в честь героя обороны Севастополя изобретатель назвал «Петр Кошка». Первоначально лодка предназначалась для обороны Кронштадта, но, по воспоминаниям академика А.Н. Крылова, в случае конфликта с Англией лодку планировалось использовать и в Персидском заливе. Сам Е.В. Колбасьев так говорил об этом: «…моя лодка особенная, разборная, из шести отсеков, каждый из которых в отдельности можно грузить на верблюда и перевезти в Персидский залив, там собрать…». Действительно, для удобства транспортировки лодка Е.В. Колбасьева изначально создавалась разборной. Она состояла из частей, соединяющихся с помощью болтов. Благодаря специально разработанному методу время ее разборки и сборки не превышало 6 часов.

Впрочем, вернемся к переписке между двумя министерствами. Ответ министра иностранных дел П.П. Тыртову не заставил себя долго ждать. Ставший к тому времени министром иностранных дел В.Н. Ламздорф писал: «Имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что во время пребывания… канонерской лодки “Гиляк” в Персидском заливе представлялось бы желательным посещение названным судном из турецких портов – Кувейта и Басры, а из персидских – Мохаммеры[25]25
  Населенный пункт на р. Шатт-эль-Араб у ее впадения в Персидский залив – Ред.


[Закрыть], Бушира, Линге и Бендер-Аббаса. В случае прибытия “Гиляка” в Басру, в названный город мог бы отправиться консул наш в Багдаде для свидания с командиром…»

Название корабля современному читателю кажется несколько странным и непонятным, но на все есть свои причины. Дело в том, что исторически в отечественном флоте сложился принцип единообразного наименования кораблей одного типа. Вот и в те годы канонерским лодкам присваивались наименования по принципу местности проживания или национальности россиян. Известны канонерские лодки «Кореец», «Уралец», «Хивинец». В ряду таких названий «Гиляк» занимает свое законное место, так как это устаревшее название народности, населяющей северную часть Сахалина и низовье Амура (современное название этой народности нивхи)

Итак, «Гиляк» стал первым российским кораблем, направившимся в Персидский залив. Его плаванию предавалось большое значение. Командующий отрядом судов в Средиземном море предписывал командиру этого корабля капитану 2 ранга И.Б. Индрениусу: «О всех своих действиях доносить непосредственно Его Императорскому Высочеству генерал-адмиралу…»[26]26
  Великий князь Алексей Александрович, возглавлявший морское ведомство в 1881–1905 годах. – Ред.


[Закрыть].

^Кувейт 

Посещение Персидского залива началось с портов северного побережья. В те годы северный берег залива принадлежал Персии, южный – Турции. Первым пунктом был Бендер-Аббас. Для обеспечения «Гиляка» в порт заранее прибыло судно с углем. Нельзя забывать, что флот в то время был паровым и угольным, поэтому дозаправка углем являлась самой необходимой мерой. Предстоящий визит канонерской лодки, и особенно приход парохода с углем, вызвали в иностранной и отечественной прессе многочисленные отклики. Газеты писали, что Россия стремится установить контроль над Бендер-Аббасом, а может быть, и над другими портами Персидского залива.

Газетная шумиха вокруг предстоящего события взволновала не только Персию и Турцию, но, главным образом, англичан. И.Б. Индрениус докладывал генерал-адмиралу: «Когда стало известно, что “Гиляк” идет в Персидский залив и в Бендер-Аббас придет пароход с углем, началась усиленная деятельность английского генерального консула в Бушире с целью затруднить наше плавание. Крейсер “Ротопе” был послан в Бендер-Аббас и… его командир не переставал убеждать губернатора, как последний сам потом признался, что выгрузка на берег угля для русского военного судна есть только начало занятия Бендер-Аббаса, – в этом помогли еще выписки из английских, персидских и даже русских газет о стремлении России занять Бендер-Аббас… – иностранным фирмам в Бушире и Басре было предложено резидентам ничего нам не поставлять».

Справедливости ради заметим, что волнения англичан были напрасны. Стремлений к приобретению заморских территорий у России не было. Как писал В.Н. Ламздорф, цель визита должна сводиться к тому, чтобы русский флаг в Персидском заливе указал Англии, Персии, Турции и местным шейхам, что воды этого залива свободны для плавания судов всех наций, хотя Великобритания и считает их закрытым морем, входящим в сферу исключительно ее интересов. «Таким образом, – указывалось в письме, – в случае свершения “Гиляком” предложенного плавания дело может идти лишь о том, чтобы произвести известное нравственное впечатление, вне всяких агрессивных замыслов или стремлений к территориальным приобретениям. На это обстоятельство… следует обратить особое внимание командира… тем более, что появившиеся в последнее время в нашей печати слухи о занятии нами порта на персидском побережье заметно встревожили представителей Турции и Персии, кои, по поручению своих правительств, не замедлили обратиться за соответствующими разъяснениями в Министерство иностранных дел. Ввиду сего представляется, безусловно, необходимым, чтобы командиру “Гиляка” было предписано соблюдать особую осторожность и осмотрительность… чтобы его образ действия ни в чем решительно не подал повода заключить, что необычное появление русского военного флага в этих портах скрывает за собой какие-либо тайные намерения, несогласные с теми успокоительными заверениями, которые были нами даны заинтересованным правительствам по поводу газетных известий об арендовании нами Бендер-Аббаса». Таковы были действительные цели плавания «Гиляка» в Персидский залив.

Вслед за Бендер-Аббасом «Гиляк» посетил Бушир. Следует сказать, что в обязанности командиров кораблей, находившихся в дальнем плавании, входило написание подробных рапортов о посещаемых портах. Рапорты командиров всегда содержали много интересной информации о странах и часто выходили за рамки чисто военных вопросов. Рапорт же командира «Гиляка» представляет особый интерес – до него в этих водах не плавал ни один российский корабль. В своем рапорте генерал-адмиралу И.Б. Индрениус подробно описывает порт, город и прием, который оказал ему генерал-губернатор. «Резиденция генерал-губернатора находится у самого берега. На площади перед резиденцией был выставлен почетный караул с музыкой. Впереди нас… шествовало человек двенадцать прислуги с булавами. В приемной… нас встретил генерал-губернатор Ахмед хан, окруженный местными высшими властями, все в парадных мундирах». Встреча проходила в дружественной обстановке. Генерал-губернатор «…неоднократно высказывал свое удовольствие по поводу того, что и другие державы кроме Англии начинают обращать внимание на Персидский залив, что, несомненно, выгодно для Персии, так как тогда Персия не будет в таких тяжелых тисках, как теперь при гегемонии Англии в Персидском заливе». И.Б. Индрениус писал, что Ахмед хан был очень откровенен и пользовался каждым случаем, чтобы высказать свое нерасположение к англичанам.

^{Шейх Кувейта на крейсере «Варяг»}

Последним из портов Персидского залива, где побывал «Гиляк», был Кувейт. Несмотря на усиленные старания англичан, активно пытавшихся помешать установлению дружественных отношений шейха с Россией, встреча русских моряков с местными властями и жителями Кувейта носила самый теплый характер. Как докладывал И.Б. Индрениус, «во время пребывания нашего в Кувейте шейх, нарочно приехавший накануне из своей резиденции в пустыне, чтобы нас встретить, говорил,… что командир парохода “Sphinx” и секретарь английского консула долго убеждали его ничего не устраивать по случаю нашего прихода и самому остаться в пустыне. Шейх Кувейта, признающий себя вассалом Турции, но держащий себя… очень независимо, принял наших офицеров и консула весьма любезно, пожалел, что мало стоим, так как он приготовил для нас охоту соколиную и с борзыми, хотел показать свою летнюю резиденцию в пустыне в одном переходе верхом от Кувейта…».

Характеризуя зависимость местных шейхов от Англии, командир «Гиляка» отмечал, что пока они окончательно не попали под английское влияние. Шейхи признают себя вассалами Турецкого султана, исправно платят ему дань, но все больше чувствуют свою независимость от Турции. Англия подталкивает их к этому и вступает с ними в прямые переговоры. При помощи денег и подарков Великобритания старается убедить шейхов в их самостоятельности и заручиться их расположением. Шейхи прислушиваются к ее советам, иногда следуют им, если это им выгодно, например, для уменьшения дани. Однако полностью освободиться от зависимости Турции шейхи боятся, понимают, что при вассальной зависимости от Турции они более самостоятельны, чем были бы под протекторатом Англии.

«В заключение, – писал И.Б. Индрениус, – имею честь доложить Вашему Императорскому Высочеству, что, судя по тому радушию и любезности, с которыми принимали нас власти, и по добродушию и внимательности к нам местного населения как в Персии, так и в Турции, я вынес убеждение, что появление русского военного судна в портах Персидского залива не вызывало ни в ком, кроме англичан, подозрения в каких-либо агрессивных замыслах России, а напротив, произвело благоприятное впечатление и является желательным в будущем».

Понимая, что плаванию «Гиляка» Морское министерство придает особое значение, что это лишь первое посещение Персидского залива, начало его освоения российскими кораблями, И.Б. Индрениус составил подробное описание климатических условий в заливе и представил свои соображения о возможности плавания в его водах: «Климатические условия Персидского залива – чрезвычайная жара летом – исключают почти возможность плавания здесь в течение 4 летних месяцев. Даже англичане, в интересах которых иметь круглый год одного-двух стационеров[27]27
  Корабль, находящийся на относительно длительной стоянке в иностранном порту. Служил средством поддержания престижа и влияния дипломатического представительства в данной стране. – Ред.


[Закрыть].

в Персидском заливе, не держат здесь летом своих военных судов, кроме экстренных случаев. При этом в командах служат несколько нанятых негров и индусов, на долю которых и выпадает самая тяжелее работа в жаркое время года: гребцами на шлюпках для посылки на берег, для всяких работ и т.п. Зимние месяцы, наоборот, настолько прохладны, что термометр показывает иногда в северных портах по ночам ниже нуля, но зато от начала октября до половины февраля очень бурно и этим затрудняется плавание. В эти месяцы редкий день бывает благоприятный погодой для плавания, при этом барометр не дает решительно никаких указаний».

Результаты посещения «Гиляком» Персидского залива превзошли все ожидания. В апреле 1901 года шейх Кувейта Мубарак, опасавшийся как усиления влияния англичан, так и попыток Турции восстановить реальный контроль над Кувейтом, обратился к правительству России с просьбой о протекторате. Почему незнакомой доселе стране он был готов вручить судьбу своего княжества? Очевидно одно: огромная территория России, ее военная и морская мощь, дружелюбие народа, с представителями которого шейху довелось общаться, а также большое число мусульман, вполне счастливо живущих на ее территории, сыграли в этом не последнюю роль.

Однако протекторату России над Кувейтом, и тем более его вхождению в состав Российской империи, состояться было не суждено. Россия оставалась верной своему принципу – никаких заморских территорий, не связанных с метрополией. К тому же, не желая обострять отношения с Великобританией, в мае того же года Российское правительство отклонило предложение шейха Мубарака. Однако посылать корабли в Персидский залив Россия продолжала, рассчитывая демонстрацией военно-морской силы укрепить свой авторитет на Среднем Востоке.

В ноябре-декабре 1901 года, совершая свое первое дальнее плавание в Тихий океан, Персидский залив посетил крейсер «Варяг», тот самый, «последний парад» которого состоялся в феврале 1904 года у корейского порта Чемульпо, где в бою с превосходящими силами японского флота крейсер геройски погиб. А в октябре 1901 года П.П. Тыртов писал министру иностранных дел В.Н. Ламздорфу: «Милостивый государь, граф Владимир Николаевич,… относительно времени посылки крейсера “Варяг” в воды Персидского залива Его Императорскому Величеству благоугодно было телеграммой от сего числа преподать следующие монаршие указания: “Нахожу желательным, чтобы крейсер «Варяг» отправился теперь по назначению”. Во исполнение таковой монаршей воли для скорейшего снабжения командира… надлежащей инструкцией имею честь покорнейше просить Ваше Сиятельство не отказать мне спешным уведомлением, какие указания Министерство иностранных дел полагало бы необходимым включить в инструкцию командиру крейсера относительно цели предстоящего ему плавания и направления, в котором командир должен будет вести сношения с местными властями и представителями в портах Персидского залива?»

Ответ В.Н. Ламздорфа звучал так: «…имею честь уведомить Вас, что те соображения, кои легли в основу данной в 1899 году командиру “Гиляка” инструкции, сохраняют и ныне полную силу. Не преследуя никаких агрессивных замыслов или стремлений к территориальным приобретениям, императорское правительство и в настоящее время главным образом имеет в виду подтвердить, что оно считает воды Персидского залива вполне доступными плаванию русских судов… Прибрежные к Персидскому заливу владения Турции приобрели особый интерес главным образом потому, что к ним со временем должна примкнуть проектированная Германией железная дорога от Коньи через Багдад, и что наиболее удобным для нее конечным пунктом представляется, по-видимому, Кувейт… За всем тем мне остается лишь присовокупить, что, как и в 1899 году, командир крейсера “Варяг” должен соблюдать особую осмотрительность, дабы его образ действия не мог подать повод заключить, что появление русского военного флага в портах Персидского залива скрывает за собой какие-либо тайные намерения императорского правительства».

^{Воинские пляски в лагере шейха} 

В полном соответствии с рекомендациями Министерства иностранных дел Главный морской штаб разработал инструкцию командиру «Варяга» капитану 1 ранга В.И. Бэру: «По Высочайшему повелению вверенный Вам крейсер на пути в Тихий океан должен зайти в Персидский залив и посетить некоторые расположенные в нем персидские и турецкие порты для ознакомления с положением дел в тех водах.

Цель посылки крейсера в Персидский залива… сводится к тому, чтобы появлением русского флага в этих водах показать иностранцам и местным властям, что мы считаем эти воды вполне доступными плаванию всех наций в противоположность стремлению великобританского правительства обратить Персидский залив в закрытое море, входящее в сферу его исключительных интересов. Преследуя эту цель… необходимо соблюдать особую осторожность и осмотрительность при посещении портов залива, чтобы нашими действиями не подать повода заключить, что… появление русского военного флага скрывает за собою какие-либо иные намерения… Постарайтесь внушить офицерам, что только при крайней осторожности и сдержанности во всех отношениях возможно ожидать благоприятных результатов от возлагаемого на крейсер поручения…

Для исполнения изложенного выше поручения Вам надлежит по получении настоящей инструкции безотлагательно следовать в Порт-Саид и далее по назначению, доложив предварительно словесно командующему отдельным отрядом судов в Средиземном море содержание возлагаемого на крейсер поручения и испросив при этом разрешение у адмирала на уход из Пирея. В попутных до Персидского залива портах Вам следует оставаться самое короткое время, необходимое для возобновления свежей провизии, запасов угля и пресной воды… Общий срок пребывания вверенного Вам крейсера в водах Персидского залива должен быть около трех недель, самые же порты для посещения предоставляется избрать Вам по Вашему усмотрению…».

Свое плавание в Персидском заливе В.И. Бэр подробно описал в рапорте генерал-адмиралу: «27 ноября около 10 часов вечера, освещая путь боевым фонарем, подошел к Маскату[28]28
  Княжество, занимавшее ключевую позицию в Персидском заливе. – Ред.


[Закрыть] и встал на якорь… На другой день в 8 часов утра… отсалютовал 21 выстрелом, на что получил ответ тем же числом выстрелов с подъемом на мачте береговой батареи нашего флага, за которым по приказанию султана приезжали на крейсер рано утром. Вскоре по окончании салюта на крейсер прибыл первый министр со свитой благодарить от имени султана за салют и за приход крейсера… На другой день состоялся визит султана на крейсер… После предложенного по восточному обычаю угощения вареньями, сладкими фруктами и кофе султану…был показан крейсер. Перед отъездом своим… будучи крайне тронут оказанным ему приемом и присылкой в Маскат такого большого судна, какого ему не приходилось еще видеть, султан просил меня передать свою искреннюю благодарность Его Императорскому Величеству государю императору… Кроме того, он просил меня приказать музыкантам сыграть русский гимн и, как знак особого уважения и признательности, во все время гимна прикладывал руку к голове и левой стороне груди…

2 декабря… прибыл в Бушир… На другой день… состоялся мой визит местному гражданскому губернатору… командующему войсками… и представителю Персидского министерства иностранных дел, собравшимся для этого вместе в доме губернатора… При прощании было условленно, что на следующий день состоится ответный визит губернатора и его свиты на крейсер… 5 декабря к указанному времени прибыли на крейсер те же лица, которые нас принимали в Бушире… После осмотра крейсера прибывшим было показано артиллерийское учение (по случаю поста Рамазан всякое угощение было отклонено)… Бушир в настоящее время является главным портом Персидского залива… Влияние англичан здесь весьма значительное, вследствие давнишнего их пребывания, а также и распространенной здесь системы подкупов, на что, видимо, денег не жалеется…

8 декабря по прибытии на крейсер управляющего генеральным консульством в Бушире надворного советника Овсеенко пошел в Кувейт, куда и прибыл того же 8 декабря… На следующий день по приходе в Кувейт на крейсер прибыл с визитом старший сын Кувейтского шейха Джабер, управляющий Кувейтом в отсутствие отца шейха Мубарака… 9 числа управляющий консульством в Бушире надворный советник Овсеенко вместе со старшим офицером капитаном 2 ранга Крафтом и 5 офицерами, отдав визит сыну Кувейтского шейха, верхом поехали к шейху My бараку вДжахару, где были встречены самим шейхом, который им оказал крайне радушный, гостеприимный и более чем внимательный прием, показал свои войска в лагере и устроил по случаю приезда гостей военную пляску и джигитовку, кроме того, просил передать, что он очень будет рад, если русские суда будут возможно чаще посещать его владения и что он, если настанут трудные времена для Кувейта, предпочтет обратиться за помощью к русским, чем к кому-либо другому… Войска шейха представляют из себя сброд арабов самого разнообразного возраста, не исключая стариков… Передвижение войска делают на верблюдах, в бой вступают в пешем строю. За войсками следуют также целые таборы жен и детей».

15 декабря «Варяг» прибыл в Бендер-Аббас. Интересен эпизод с салютом, который описывает В.И. Бэр. «По приходе вверенного мне крейсера в Бендер-Аббас, не зная наверняка, будет ли мне возвращен салют нации[29]29
  Торжественная форма приветствия, отдания почестей государству, в воды которого входит корабль, производимая 21 артиллерийским залпом. – Ред.


[Закрыть], я салюта не произвел, но утром до визита губернатору на крейсер по его приказанию приезжало несколько человек из его приближенных, прося одолжить флаг и уведомив, что на салют будет отвечено, почему я, подняв персидский флаг, отсалютовал 21 выстрелом, а после некоторого промежутка получил ответный салют тем же числом выстрелов с подъемом нашего флага на мачте батареи. При этом не могу не заметить, что салют продолжался в течение 23 часов 30 минут, за неимением на берегу надлежащих орудий. Вся салютационная батарея состоит из 3 чугунных орудий, лежащих своими цапфами непосредственно на мостовой».

Свой отчет о плавании в Персидском заливе В.И. Бэр закончил утверждением, что и персидские власти, и независимые владетели в Маскате и Кувейте, «хотя заведомо и состоят на жаловании англичан, но оказывали нам прием более торжественный и радушный, чем самим англичанам».

Эффект от посещения «Гиляком» и «Варягом» Персидского залива превзошел все ожидания Министерства иностранных цел. Его непосредственным результатом явилось открытие на побережье залива двух российских консульств: в турецком порту Басра и персидском – Бушир.

В связи с этим В.Н. Ламздорф обратился к П.П. Тыртову с просьбой: во-первых, предоставить в распоряжение консульств «постоянное стационерное судно» и, во-вторых, продлить пребывание в Персидском заливе кораблей, следующих на Дальний Восток.

Мореходных, но мелкосидящих судов для постоянного пребывания в мелководных портах Персидского залива русский флот не имел. В связи с этим П.П. Тыртов отвечал Министру иностранных дел: «…о предоставлении стационерного судна в водах Персидского залива в распоряжение нашего генерального консульства в Бушире имею честь уведомить, что в настоящее время в числе судов нашего флота нет таких, которые удовлетворяли бы особым требованиям для плавания в Персидском заливе… Что же касается возбужденного Вашим Сиятельством вопроса о более продолжительном пребывании в портах Персидского залива посылаемых туда наших военных судов, то со своей стороны я не встречаю к тому препятствий и одному из посыпаемых в текущем году в Тихий океан новых крейсеров будет поручено в период времени, благоприятный для плавания в тех водах, зайти в Персидский залив и оставаться в nopmetx его согласно Высочайшему указанию большее время».

Третьим кораблем, посетившим в 1902 году Персидский залив, стал крейсер «Аскольд». В Российском государственном архиве ВМФ хранятся документы, свидетельствующие о неуклонном сближении государств Персидского залива с Россией после каждого посещения залива нашими кораблями. Так, в марте 1903 года В.Н. Ламздорф сообщил управляющему морским министерством о том, что состоящее при Московским университете общество любителей естествознания командировало в 1902 году для научных изысканий на побережье Персидского залива своего действительного члена зоолога Н.В. Богоявленского. Судя по материалам, регулярно представляемым в Министерство иностранных дел, зоолог Н.В. Богоявленский являлся, как нам кажется, отнюдь не только ученым. Свои наблюдения о посещаемых им местах зоолог неоднократно докладывал русскому посланнику в Тегеране П.М. Власову. Посланник счел необходимым доложить их министру иностранных дел. По наблюдению Н.В. Богоявленского «…посещение крейсером “Аскольд” портов Персидского залива произвело весьма сильное впечатление на прибрежное население,… Власов выразил мнение о желательности возможно более частого захода наших военных судов в залив, мнение, которое я уже раньше имел неоднократно честь высказать Вашему Превосходительству. Депеша нашего посланника… была подвергнута мною на Высочайшее благовоззрение Государя Императора, и его Императорскому Величеству благо-угодно было собственноручно начертать на оной: “Заключение правильное”. Сообщен о таковой Высочайшей резолюции,… считаю долгом по сему поводу просить Вас… о включении в судостроительную программу 1903 года проект постройки стационерного судна для надобностей генерального консульства нашего в Бушире».

В январе 1903 года посланник в Персии П.М. Власов докладывал В.Н. Ламздорфу, что Н.В. Богоявленский, вновь посетивший Мохаммеру, Кувейт, Бахрейн, Маскат, имел возможность неоднократно видеться с их шейхами и султанами. «Богоявленский констатирует, – писал посланник, – что со стороны всех их… он встретил самый радушный прием, самое широкое гостеприимство… и самый живой интерес и симпатии к России, что обаяние русского имени на всем побережье Персидского залива стоит очень высоко, и что арабские шейхи ничего так не желают, как почаще видеть у себя русских, и в особенности представителей их могущества – морские боевые силы, что все они тяготятся игом Англии и в появлении русских крейсеров в Персидском заливе черпают силы для борьбы с этим игом, как и надежды, что они не совсем еще забыты и покинуты на произвол англичан».