Текст книги "Россия. Какой она могла бы быть. История приобретений и потерь заморских территорий"

Автор книги: Юрий Коршунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12.
ДОКТОР АБРЕ ПРОДАЕТ РОССИИ АЗОРСКИЕ ОСТРОВА

Одной из самых экзотических заморских территорий России могли бы стать два крошечных островка в Азорском архипелаге. О них и пойдет речь в этой короткой главе.

В октябре 1907 года Морской министр адмирал И.М. Диков получил письмо П.А. Столыпина. Председатель Совета министров писал: «Милостивый государь Иван Михайлович. Проживающий в Португалии доктор Генрих Абре обратился ко мне с предложением приобрести для Русского правительства два острова, принадлежащие ему на правах собственности, под наименованием «Du Canto» или «Des Chlru», расположенные в группе Азорских островов в Атлантическом океане. Островки эти сыграли известную роль во время войны Северных и Южных штатов Америки в 1862 году, когда крейсер «Алабама» нашел в проливе между названными островами убежище от преследовавшего его судна неприятельской эскадры.

Доктор Генрих Абре сообщает, что им уже получены от правительства Голландии, Германии и Северо-Американских Штатов предложения приобрести вышеупомянутые острова.

Сообщая сие Вашему Высокопревосходительству, имею честь покорнейше просить Вас, милостивый государь, не отказать в доставлении мне Вашего заключения по этому вопросу.

Примите уверение в отличном моем уважении и совершенной преданности. Л. Столыпин».

Что можно сказать по поводу письма П.А. Столыпина? Во-первых, современному читателю невольно бросается в глаза изысканная вежливость Председателя Совета министров по отношению к своему непосредственному подчиненному – морскому министру. Что греха таить, мы не привыкли, чтобы начальник обращался к своему подчиненному со словами: «Имею честь покорнейше просить Вас, милостивый государь, не отказать в выполнении моей просьбе». Указания современных начальников звучат лаконичнее: «Прошу к такому-то числу…»

Во-вторых, сама суть письма – частное лицо предлагало продать России принадлежавшие ему острова. В наше время подобное предложение звучит необычно. Однако сто лет тому назад частные лица владели не только территориями, но и целыми островами. И это не было редкостью. Почему бы не совершать сделки по их купле-продаже?

И еще. В письме П.А. Столыпина есть неточность. Она касается «Алабамы». Азорские острова действительно связаны с историей знаменитого рейдера[30]30
  Военный корабль, действующий на торговых коммуникациях противника. – Ред.


[Закрыть] южан во время Гражданской войны США 1862–1863 гг. Только на Азорских островах «Алабама» не укрывалась от преследовавших ее кораблей северян, а вооружалась. Будучи построена в Ливерпуле как гражданское судно и приобретена правительством Южных штатов, «Алабама» пришла на Азорские острова вооружаться артиллерией. Именно здесь она и превратилась в грозного рейдера, каким вошла в мировую историю морских войн. Кстати, вооружалась она не на островах, которые предлагал России Абре, а в небольшой бухте Порто-Прайо на одном из основных островов Азорского архипелага – острове Тейсера. Теперь о заключении Морского министерства на запрос А.П. Столыпина.

В Морское министерство письмо поступило в отсутствие министра. Товарищ морского министра (заместитель министра. – Ю. К.) вице-адмирал И.Ф. Бострем направил его на заключение начальнику Морского Генерального штаба вице-адмиралу Л.А. Брусилову.

Заключение Морского Генерального штаба был немногословно: «Милостивый государь Иван Федорович. Возвращаю при сем письмо Председателя Совета министров от 15 октября 1907 г. Имею честь сообщить Вашему Превосходительству, что предлагаемые доктором Генрихом Абре для продажи Русскому правительству острова не имеют значения для возможных морских операций при настоящей военно-политической обстановке. Поэтому полагаю, что надо отклонить упомянутое предложение. Примите уверение…»

На заключении Л.А. Брусилова появилась резолюция И.Ф. Бострема: «Доложить министру по его возвращении и тогда ответить». Что же за острова предлагал приобрести России некто г. Арбе и чем обосновывался отказ Морского генерального штаба?

Крошечный архипелаг, носящий сегодня название Кабрас, состоит всего из двух островков. Они лежат чуть южнее острова Терсейра. На карте «Морского атласа» архипелаг Кабрас едва различим даже через лупу. Что же касается заключения Морского генерального штаба, то оно состояло из двух частей: оценки стратегического положения Азорских островов для Российского флота и выписки из лоции о предлагаемых островах. Звучало оно так:

«Стратегическое положение

Азорские острова находятся в Атлантическом океане в расстоянии от Саутгемптона[31]31
  Современное название Саутхемптон – город на Юге Великобритании, крупный пассажирский порт на берегу пролива Ла-Манш. – Ред.


[Закрыть] на 1346 миль от Гибралтара – 1137 миль. Разбирая стратегическое положение их для нас, прежде всего, необходимо рассмотреть, для какой операции флота они могут служить базой или опорным пунктом. Они могут быть таковыми в случае войны с Англией или Японией.

В первом случае при малочисленности нашего флота по сравнению с английским нет никаких оснований предполагать, что мы предпримем морские операции в Атлантическом океане. В случае же, если мы будем воевать с Англией, находясь в союзе с Германией, то мы можем вести крейсерские операции в Атлантическом океане, опираясь на Азорские острова, если они будут принадлежать Германии (по письму Председателя Совета министров Германия намерена приобрести пункт на этих островах).

В случае войны с Японией станция (угольная. – Ю. К.) в Атлантическом океане могла бы нам понадобится при переходе нашего флота в военное время из Балтийского моря в Тихий океан, но для этой цели Азорские острова не удобны по следующим причинам:

1. Если наш флот пойдет Суэцким каналом, то наиболее удобным расположением угольной станции был бы Греческий архипелаг, находящийся в расстоянии 4000 миль от Либавы, что соответствует проектированному радиусу действия нашего флота. Азорские острова находятся в расстоянии 2750 миль от Либавы. Лишь в случае неудачи приобрести базу в Греческом архипелаге придется таковую искать в ином месте Средиземного моря или в Атлантическом океане.

2. Переход флота на Дальний Восток Панамским каналом при обстоятельствах военного времени невозможен, т.к. расстояние от канала до Владивостока превосходит 8000 миль и в пути нет никаких островов, где мы могли бы занять угольную станцию. Единственные на пути Сандвичевы острова принадлежат САСШ.

В тактическом отношении предлагаемые доктором Абре острова Де-Шевр (Кабрас) непригодны для угольных станций, как это видно из ниже приведенной выписки из лоции.

Выписка из лоции

Cabras or Glret Islets расположены на юг от острова Teclra в 3¹/₂ мили от Manete de brasil на Soto в 6 кабельтовых от берега. Оба острова длиной полмили. Пролив между островами глубиной 7–10 сажен. Между островами и Teclra глубина моря 7–20–26 сажен. Гавани на островах нет».

Отрицательное мнение Морского генерального штаба о приобретении предлагаемых островов Морской министр поддержал. Он писал Председателю Совета министров:

«Милостивый государь Петр Аркадьевич.

Имею честь сообщить Вашему Высокопревосходительству, что предлагаемые доктором Абре для продажи Русскому правительству острова «du Canti» или «Du Chleres» не имеют значения для возможных операций нашего флота при настоящей военно-политической обстановке. Вместе с тем и географические условия этих островов не благоприятны для устройства на них опорного пункта для флота. Поэтому полагаю, что следует отклонить упомянутое предложение. Примите Милостивый Государь уверения в совершенном почтении и преданности. Диков»

На этом история о возможности приобретения Россией двух островов в Азорском архипелаге и закончилась.

Глава 13.
НЕСОСТОЯВШИЕСЯ УГОЛЬНЫЕ БАЗЫ РУССКОГО ФЛОТА

Одной из главных проблем, выявившихся в годы русско-японской войны, стало снабжение кораблей углем. Особенно остро она проявилась во время беспримерного похода на Восток эскадры вице-адмирала 3. П. Рожественского. «Угольная проблема» – то есть необходимость дозаправки кораблей временами становилась настолько острой, что затмевала собой даже подготовку эскадры к предстоявшему бою с японским флотом. Не случайно, что в 1907 году только что созданный Морской генеральный штаб (МГШ) начал заниматься вопросами приобретения заморских территорий под так называемые «угольные станции». Что же должна была представлять собой «угольная станция»? Небольшой участок побережья, приобретенный или арендованный Россией. Его оборудование должно было включать в себя немногое: открытую площадку с углем, помещения для хранения других запасов и обязательно «пристань для причала угольных барж». Естественно, предусматривалось обнесение территории оградой и ее охрана.

Первым после подписания с Японией Портсмутского мирного договора встал вопрос об использовании земельных участков на Корейском полуострове. Приобретались они еще до войны. Увы, поражение в войне предопределило их судьбу. В марте 1907 года министр иностранных дел А.П. Извольский писал морскому министру адмиралу И.М. Дикову:

«Вашему Высокопревосходительству известно, что с постепенным открытием Кореей портов (еще в конце XIX века – Ю.К.) для иностранной торговли Императорское правительство приобретало для своих потребностей земельные участки и содействовало покупке таковых частными лицами. Получившаяся таким образом русская собственность… в портах Чемульпо, Фусан, Мосампо, Мокпо, Циндао, Гензань и Синдаянпо… подразделяется по своему характеру на три категории. К первой относятся участки земли, приобретенные частными лицами и фирмами… Ко второй – участки, купленные Императорским правительством для нужд консульских. Наконец, к третьей – участки, купленные Российским правительством для военных и морских целей.

С открытием военных действий… японские военные власти заняли все русские участки… По окончании войны с прибытием на место своего служения Российского Генерального консула в Корее из переговоров по сему предмету выяснилось: 1) участки частных лиц и фирм будут возвращены по прибытии на место собственников; 2) японцы готовы возвратить все участки консульские; 3) что же касается участков… которые приобретались якобы для стратегических целей, то этот вопрос предлагается обсудить между правительствами.

Вследствие сего Генеральному консулу было поручено доставить в Министерство иностранных дел подробные сведения о настоящем положении означенных казенных участков. Просимые данные изложены в Приложении… Последнее было подвергнуто мною на Всемилостивейшее благовоззрение Его Императорскому Величеству. Государю Императору благоугодно было собственноручно начертать на поле сего: “Следовало бы выяснить и разрешить эти земельные вопросы раз и навсегда”.

Ввиду такой Высочайшей резолюции обращаюсь к Вашему Высокопревосходительству с покорнейшей просьбой почтить меня своим заключением по сему делу. Со своей стороны считаю долгом присовокупить, что ввиду изменившегося политического положения в Корее,… по мнению Министерства иностранных дел, казалось бы, наиболее целесообразным не настаивать на сохранении за собой помянутых участков, обозначив лишь интересы казны путем возмещения израсходованных на сие денег. Примите уверение в совершеннейшем моем почтении и преданности. Извольский».

Как следует из приложения к письму, к ведению морского ведомства относились четыре участка: в Циндао, приобретенный в 1897 году, площадью 200 000 м²; в Чемульпо, приобретенный в 1898 году, площадью 44 316 м²; два участка в Мокпо – 1931 м² и 1500 м², приобретенные в 1898–1999 годах, и участок в Масанпо площадью 900 000 м², приобретенный в 1899 году.

Заготовленный для подписи морскому министру ответ соответствовал планам Министерства иностранных дел – «не настаивать на сохранении за собой помянутых участков». Однако И.М. Диков подписывать его не стал, считая, что участки в Корее следует сохранить. Между двумя министерствами начались переговоры. Хотя и разделяла их только Дворцовая площадь, но переговоры затянулись. А.П. Извольский торопил: «Имею честь покорнейше просить, Ваше Высокопревосходительство, отзыва на письмо от 31 марта … ввиду поступившего уже согласия Министерства финансов на ликвидацию дел о наших казенных участках…» Подписанный, наконец, И.М. Диковым ответ явно не соответствовал планам Министерства иностранных дел: «…Признавая, что при существующей военно-политической обстановке земельные участки, приобретенные в Корее для нужд морского ведомства, потеряли стратегическое значение, я нахожу, однако, что на будущее время право на владение этими участками должно быть сохранено».

Между тем Министерство иностранных дел настаивало на своем, и к этому, несомненно, были основания – реальной возможности сохранить земельные участки на Корейском полуострове у России просто не было, А.П. Извольский писал: «Приняв к сведению заключение Вашего Высокопревосходительства, изложенное в отзыве,… почитаю долгом высказать некоторые соображения по поводу признаваемой Вами желательности… сохранить за собой право на владение этими участками…

Подобное право могло бы быть обеспечено фактическим занятием участков и внесением… установленной арендной платы. Между тем… участки фактически заняты японскими военными властями, причем на полюбовное возвращение таковых… решительно нет никаких оснований рассчитывать…

Не усматривая практического способа удовлетворить пожелания Вашего Высокопревосходительства о сохранении права владения на участки Морского ведомства, я не могу не указать, что даже попытки в этом направлении на месте или путем переговоров в Токио приведут лишь к новым подозрениям со стороны японцев…

Принимая во внимание изложенное… имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство благоволить уведомить меня, не признаете ли Вы возможным изъявить согласие на окончательную ликвидацию этого дела в соответствии с поступившим уже на этот предмет согласием Министерства финансов и Военного министерства».

Что оставалось делать морскому министру? Только согласиться:

«В ответ на письмо Вашего Превосходительства… относительно земельных участков, приобретенных для нужд Морского министерства в Корее, имею честь сообщить, что т. к. Вы не усматриваете практического способа удовлетворить высказанное мною пожелание, то мне не остается ничего другого, как выразить свое согласие на окончательную ликвидацию этого дела…»

Итак, земельные участки на Корейском полуострове были утрачены. Тем не менее, необходимость поддерживать связь по морю с Дальним Востоком сохранилась. «У нас нет теперь активного флота, – говорится в одном из протоколов заседания МГШ, – и вскоре не предвидится появление больших эскадр, но все-таки в водах Дальнего Востока имеются миноносцы, для поддержки которых надо иметь крейсера и посылать их в воды Дальнего Востока. Затем мы предполагаем посылать туда мореходные канонерские лодки, и вообще нельзя предвидеть, что сношения наши с Востоком прекратятся».

Заметим, что помимо забот о Дальнем Востоке к 1907 году у Морского министерства появилась еще одна задача – обеспечение продвижения отечественных товаров на юг Европы и Азии. Столыпинские реформы давали свои результаты. В южных и западносибирских губерниях России неуклонно росло производство сельскохозяйственной продукции. Проблема ее сбыта приобретала все более острый характер. В одном из писем морского министра А.П. Извольскому говорилось, что Россия должна иметь угольные станции не только для связи с Дальним Востоком, но и для обеспечения «…деятельности нашего морского транспорта. Это уменьшит фрахт для наших товаров и, следовательно, их рыночную стоимость, что облегчит им конкуренцию с чужими товарами. История указывает, что предтечей торгового флота всегда бывает военный флот. Значит, если развитие нашего торгового флота на южных морях явится не только желательным, но неизбежным, то неизбежным должно быть и присутствие на них морской силы. Центральным местом пребывания нашего флота должно быть Средиземное море, где будут проходить главные линии движения наших товаров». Одним словом, необходимость в угольных станциях возникала на пути в южную Европу и Азию.

В марте 1907 года МГШ рассматривал вопрос о приобретении земельного участка в Джибути[32]32
  Государство на северо-востоке Африки у выхода из Красного моря в Индийский океан. До провозглашения независимости в 1977 году – владение Франции. – Ред.


[Закрыть].

А история вопроса такова. Правление «Русского общества Пароходства и Торговли» получило возможность приобрести в Джибути береговой участок площадью 7500 м². Общество в нем не нуждалось и предложило приобрести его для Морского министерства. В соответствии с предварительной договоренностью «…участок был отведен постановлением губернатора французского Сокалинского побережья…» и после оборудования должен был поступить в собственность Общества с последующей передачей морскому ведомству. Оборудование предусматривало немногое – обнесение участка оградой и устройство пристани для причала угольных барж. Сделать это предстояло в течение 18 месяцев со дня постановления губернатора. На это требовалось 35 000 франков. Министерство иностранных дел против устройства «угольной станции»» в Джибути не возражало.

Вопрос о целесообразности приобретения земельного участка в Джибути рассматривался на специальном совещании в МГШ. В решении записано: «С экономической стороны иметь место для помещения наших запасов для судов, следующих на Дальний Восток, представляется желательным… Это показала прошлая война. Чтобы пополнить суда, отправляющиеся на Восток, приходилось посылать угольщиков вперед … и платить им за выжидание огромные суммы – 40 шиллингов за тонну сверх стоимости угля. Англичане… покупали уголь по 100 шиллингов за тонну… При таких обстоятельствах предварительный запас угля для наших судов имеет большое значение. Пройдя из Либавы[33]33
  Официальное название г. Лиепая до 1917 года. – Ред.


[Закрыть] до Джибути более 6000 миль при выходе в океан явится настоятельная необходимость пополнить судовые запасы… Имея в виду вышесказанное… Совещание признает, что для будущих операций есть основание приобрести участок земли в Джибути…» Практически участок земли в Джибути для Морского министерства так и не был приобретен.

Характерной является и еще одна попытка приобрести земельный участок для «угольной станции» – на острове Кипр. В мае 1907 года действительный статский советник Г. Петрококино обратился к товарищу морского министра вице-адмиралу И.Ф. Бострему с просьбой оплатить ему 25 850 рублей за приобретенный «…им для Морского министерства участок земли на острове Кипр». Участок площадью 7000 м² на северном берегу Кипра в бухте Суда Г. Петрококино приобрел еще в 1904 году. Как писал Г. Петрококино, участок он купил «…вследствие обещания Морского министерства прибрести его для устройства угольного склада ввиду того, что остров Кипр по его географическому положению крайне удобен для склада угля и необходимых для наших судов материалов, а также для устройства мастерских на случай ремонта судов»».

По поручению управляющего Морским министерством адмирала П.П. Тыртова участок в бухте Суда Г. Петрококино выбирал вместе с командующим Средиземноморской эскадрой вице-адмиралом Н.И. Скрыдловым. Рассматривая вопрос о приобретении участка земли на острове Кипр, совещание МГШ также высказалось «… за желательность приобретения данного участка», но рекомендовало ограничиться уплатой суммы в размере 25 850 руб., «не производя оборудования и не затрачивая пока других сумм»». Совещание отмечало, что «…географическое положение острова Кипр весьма благоприятствует размещению на нем базы русского флота… Как это показал пример минувшей войны, – записано в протоколе, – Судской бухтой пользовались отряды контр-адмиралов Вирениуса, Фелькерзама и капитана 1 ранга Добротворского. Стоянка там спокойная, а расположение острова имеет огромное стратегическое значение».

Судя по всему, причитавшиеся от Морского министерства деньги Г. Петрококино получил. Начальник МГШ вице-адмирал Л.А. Брусилов докладывал по этому вопросу И.Ф. Бострему: «…считаю долго довести, что вопрос об уплате 25 850 руб. Д.С.С.[34]34
  Действительный статский советник. – Ред.


[Закрыть] Петрококино за приобретение им для… Морского министерства участок земли на острове Кипр… не должен встретить… каких-либо препятствий, т. к. Д. С.С. Петрококино выполнил лишь заказ Морского министерства, предрешенный Всеподданейшим докладом 1898 года бывшим министром финансов Ст. Секретарем С.Ю. Витте».

По мере приближения Первой мировой войны интерес к «угольным станциям» ослабевал. Тому было две причины: во-первых, появились корабли с нефтяными паротурбинными установками, радиус плавания которых был значительно больше, чем у угольных кораблей, во-вторых, – все четче выявлялись будущие противники России: Германия – на Балтике – Турция – на Черном море. «Угольные станции» при возможной войне с ними просто не требовались. Тем не менее, потребность в приобретении Морским министерством заморских участков не исчезла, но она приобрела совсем другие цели.

В августе 1913 года начальник МГШ вице-адмирал князь А.А. Ливен докладывал морскому министру адмиралу И.К. Григоровичу: «Морской генеральный штаб полагает, что в целях стратегической операции нашего флота было бы весьма желательно приобрести два участка земли по обеим сторонам Босфора, чтобы… организовать… помощь в обезвреживании турецких “гальванических” минных заграждений. Генеральный штаб сейчас затрудняется точно указать, где именно такие участки желательны и как в деталях может быть на них организована упомянутая помощь операции. Оба эти вопроса получат… ответы лишь после окончания… начатой разработки нового плана стратегической операции Черноморского флота, имеющей объектом турецкие проливы. Несомненно было бы желательно приобрести для России также большие участки… портовой территории в Константинополе на берегу Топ-Хане и Золотого Рога, чтобы заручиться местом для будущего русского порта, который в той или в иной форме, рано или поздно будет там оборудован». Резолюция И.К. Григоровича была краткой: «Письмо председателю Совета министров».

Судя по всему, на доклад Морского министерства Председатель Совета министров отреагировал незамедлительно. Указание российскому послу в Константинополе от министра иностранных дел А.П. Сазонова поступило буквально через несколько дней: «Морское ведомство признало желательным по стратегическим соображениям приобрести из распродающихся казенных земель (турецких. – Ю. К.) два участка по обеим сторонам Босфора в определенных местах и участки на нынешней турецкой портовой территории… Морское министерство для сего в сметном порядке испросит необходимое ассигнование на 1914 год. Благоволите сообщить Ваше заключение по указанному вопросу».

Соответственно указанию А.П. Сазонова посольство в Константинополе подобрало четыре участка. Для их осмотра и окончательного решения о приобретении предполагалось командировать в Константинополь офицера Морского генерального штаба. Однако дело затянулось. Тем временем тучи на политическом горизонте сгущались, а вскоре началась война. Актуальность приобретения заморских территорий отпала. Перед Морским генеральным штабом возникли совсем другие задачи.